***
Кляйн, как всегда идеально выбритый и облаченный в отглаженный дорогой костюм, расположился в одном из кресел в гостиной. Окинув оценивающим взглядом своих подопечных, он чуть задержал его на Круспе. Очевидно, совершенно помятый во всех смыслах вид Рихарда позволил юристу сделать много интересных выводов. — Я как и говорил, нашел бывшую девушку Вебера, — заговорил Кляйн в ответ на три вопросительных взгляда. — Это Мария Беран. Она встречалась с ним больше двух лет, но буквально четыре месяца назад рассталась. Ей двадцать три, пять лет назад она приехала из Чехии и сейчас учится в Берлинском университете искусств на факультете вокала. Но пока я не смог поговорить с ней о нашей проблеме — в телефонном разговоре она сообщила мне, что два дня назад уехала на родину по семейным проблемам и вернется только через дней пять. — Придется ждать, так ведь? — напряженно спросил Рихард, почувствовав, как его левой руки едва ощутимо коснулся сидящий рядом Пауль. — Да, это не телефонный разговор, как вы понимаете. Все подробности интереса с нашей стороны излагать нужно при личной встрече. — Но есть какое-то «но», так ведь? — прищурился Пауль, уловивший напряженные ноты в голосе юриста. — Именно, герр Ландерс. — Кляйн кивнул. — Когда я сообщил, что разговор пойдет о герре Вебере, фрау Беран едва не бросила трубку. Она заявила, что ничего не хочет о нем слышать и просила больше не звонить по этому поводу, однако я смог ее убедить встретиться со мной в Берлине. — Он запугал ее… или еще что-то…- мрачно сказал Рихард. — Она не захочет нам помогать. — Не спеши с выводами. — Пауль бросил успокаивающий взгляд на мрачного Рихарда. — Возможно, когда она услышит, что именно мы от нее хотим, и как это будет оплачено, она на все согласится. — Я согласен с герром Ландерсом, — спокойно добавил Кляйн. — Пока еще рано делать какие-либо выводы, нам придется набраться терпения и ждать. В этом вопросе мы пока не можем никуда продвинуться. — Но есть и второй вопрос, о котором вы говорили, — сказал Тилль, наградив тяжелым взглядом Александра: проволочки, с которыми приходилось сталкиваться, почему-то казались ему вестниками всеобщего пиздеца. — Да, это касается расследования дела о разглашении диагноза. — Кляйн напряженно кивнул. — Нашли виновного? — оживился Рихард. — Увы, герр Круспе. Ничего пока нет. Но я считаю необходимым поделиться с вами своими соображениями. То небольшое расследование, которое я провел самостоятельно, не обнадежило меня результатами. — Вы ведете свое расследование, Кляйн? — Пауль с прищуром посмотрел на юриста. — Да, герр Ландерс. В этой ситуации я считаю необходимым проявить чуть больше самостоятельности, чем обычно. И сейчас вы поймете почему. — Кляйн чуть подался вперед. — Для начала: полиция проверила фигурантов дела из клиники. Как вы уже знаете, личности тех, кто имел доступ к заключению, установлены. В кратчайшие сроки изучили их контакты и активность в Интернете. Исследовали содержимое гаджетов и компьютеров. Ничего подозрительного не нашли. Ни доктор Рогге, ни ее секретарь, ни кто-либо еще не вызвали у полиции подозрений. Как вы знаете, в России я был следователем и могу сам, так сказать, изнутри, оценить работу комиссара Вольфа и проверить его выводы. Так вот — все оперативно-розыскные мероприятия были достаточными, и в достоверности их результатов сомневаться не приходится. Медики тут ни при чем. — Интернет — это понятно, тут все как на ладони, но, Кляйн, неужели за такой короткий срок изучили все передвижения? Встречи? Вы же говорили, что полицейские отработали контакты. Но так ли это? — Пауль нахмурился. — Ни у кого из врачей не появилось новых знакомых, герр Ландерс. Никаких звонков, переписки с неизвестными ранее людьми. — А встречи? Можно же и лично увидеться, — предположил Пауль. Кляйн покачал головой. — Встречи тут ни при чем. В наше время невозможно договориться с кем-то о встрече, дать о себе знать и не оставить цифрового следа. Никто из медиков не пересекался с незнакомыми ранее людьми. — Кляйн, ведь ясно же, что в этой ситуации идет целенаправленный удар на всю группу, не только на Рихарда. Тут проведена серьезная подготовка, — продолжил упорствовать Пауль. — При таком варианте можно и бумажное письмо послать или записку кому-то положить в почтовый ящик! Или карту памяти с фото. — Ландерс поймал на себе немного удивленный взгляд Тилля: судя по всему, он не ожидал, что у Пауля вдруг прорежутся скрытые ранее способности детектива. — Да, это так. — Кляйн кивнул, соглашаясь. — Все указывает на то, что подготовка масштабная и сделана со знанием дела, но полиция проверяла перемещения фигурантов. Каждый из них предоставил подробные сведения за тот период времени, который прошел от выдачи заключения до его огласки. Нет ничего, что выходило бы за рамки привычных маршрутов медиков. Они все это время жили обычной жизнью. Как ни крути, а никто из фигурантов не пересылал фото заключения в Мексику и не передавал носитель с ним кому-то постороннему. Вот, посмотрите этот список сами, вдруг какое-то имя покажется вам знакомым. — Юрист вытащил из портфеля распечатку и протянул ее Рихарду. — Это имена всех медиков из клиники, если вдруг какое-то имя покажется знакомым, то скажите мне. Сощурившись, Рихард постарался разобрать написанное и вздрогнул от того, когда почувствовал рядом дыхание Пауля, наклонившегося к нему, чтобы тоже прочесть. — Из всех этих имен только Стефан Шмидт вызывает у меня подозрения. Он фанат «Раммштайн» и несколько раз общался с нами в клинике… — задумчиво протянул Круспе. — Его проверили, он чист, — ответил Кляйн. — В ранней юности у него были проблемы с законом, но они никак не относятся к делу, так, обычное хулиганство и травка. Сейчас нет никаких оснований подозревать его. Я оставлю вам этот список, если вдруг какое-то имя вспомнится… — Да не вспомнится ничего. — Рихард нервно отложил бумагу на столик рядом. — Это все бесполезно… Ни черта не найдут! Пауль молча чуть сжал кисть Рихарда, давая такую необходимую сейчас поддержку и прося успокоиться. — Если это не медики, то полиция? — заговорил Ландерс, чувствуя, как немного нерешительно, но Рихард перевернул кисть ладонью вверх и переплел их пальцы. — Именно. — Кляйн кивнул. — То, как все проделали, как замели следы — это указывает на человека, обладающего специальными знаниями. А кто ими может обладать? Конечно же, полицейский. Но, как я уже говорил, комиссар Ауэр в жизни не признается, что халатно обращался с документами. Служебная проверка в рамках расследования проводится в данный момент, но, чтобы я мог как-то воздействовать на ситуацию и, может быть, направить комиссара Вольфа по нужному следу, посмотрите на еще один список. — Он достал вторую распечатку, но на этот раз отдал ее Паулю. — Это список сотрудников полицейского участка. И я прошу показать этот список и предыдущий другим участникам группы. — Понятия не имею, кто эти люди и пересекались ли мы с ними! — воскликнул спустя несколько минут чтения Рихард. — Это бессмысленно просто! Пауль лишь молча вздохнул и стал поглаживать руку Рихарда большим пальцем: ему казалось, что он через кожу ощущает напряжение Круспе. — Может быть и нет. — Тилль забрал список и принялся внимательно его читать, после чего сфотографировал и начал копаться в телефоне. Ни Рихард ни Пауль не заметили, как пискнул смартфон Кляйна и тот, прочитав пришедшее сообщение, чуть удивленно посмотрел на Линдеманна. — Все, отправил парням, пусть тоже думают над этими именами, — сказал в итоге Тилль и вернулся на свое место. — Как думаете, Кляйн, насколько велики шансы, что этот новый комиссар найдет среди полицейских паршивую овцу? — Они очень малы, герр Линдеманн. Можно было бы полагаться на честь полицейского и все такое прочее, но не в нашем случае. Дело громкое, и выставлять на всеобщее обозрение защитника правопорядка, нарушившего закон… так себе удовольствие. Подумайте сами, какой удар будет нанесен по репутации полиции? Я почти уверен, что расследование не даст результатов. Как тщательно проверяли медиков, так же, только со знаком «минус» будут проверять и полицейских. — Кляйн тонко усмехнулся и покачал головой. — Поэтому я и принес вам этот список. Если будет хоть какая-то зацепка, я смогу давить на комиссара и тогда, есть шансы, виновник будет найден. Распространение медицинских сведений не принесло ему никакой финансовой выгоды, а значит, нужно искать личный мотив. Где-то есть человек, который хочет мести. И вы поймете кто это, гораздо быстрее остальных. — Да это же глупо! — снова воскликнул Рихард. — Кто мы такие, чтобы устраивать такой шпионских детектив, чтобы навредить группе? — Поверьте, герр Круспе, за всю свою практику я успел повидать немало странных дел и поступков, которые могут показаться совершенно безрассудными и глупыми, но тем, кто их совершил, они в какой-то момент казались очень умными и хорошо спланированными. Здесь что-то глубоко личное. Я уверен, что умысел на преступление возник спонтанно. Никто не мог предугадать вашу болезнь и то, что потребуется предоставить в полицию заключение. А значит, человек, сделавший все это, долгое время не думал о мести, не допускал ее. А тут обстоятельства сошлись так, что он не мог не действовать. Все само пришло к нему. Тщательно изучите список, спросите у своих родных, может быть что-то связано с ними. А сейчас, если позволите, мне нужно вернуться в офис. — С этими словами Кляйн попрощался с клиентами и быстро покинул жилище Линдеманна. — Забить на это все надо, — мрачно вздохнул Рихард, когда дверь за юристом закрылась. — От того, найдется тот, кто растрезвонил на весь мир о раке у меня, ничего уже не изменится. Как все знали о диагнозе, так и будут знать. Страховые компании нам сумму по договорам назад не пересчитают. А взыскивать компенсацию моего морального вреда… Что в ней толку? — Круспе усмехнулся. — Все равно нельзя пришить к делу убытки, которые мы понесли из-за разглашения. Когда я предлагал умолчать о раке, я ведь шел на обман страховщиков… Так что, тут мы сами тоже хороши могли бы быть… — Нельзя все это так оставлять. — Пауль отрицательно мотнул головой. — Этот человек может еще что-то выкинуть. Нет гарантий, что на этом он остановится. Преступники должны нести наказание. — Ты прав. Должны, — мрачно сказал Рихард и нервно улыбнулся, вставая. — И я тоже не должен уходить от наказания, — бросил он и скрылся на кухне. Пауль удивленно посмотрел вслед Круспе. — Я понимаю, у тебя голова кругом, но думай, что говоришь, — тихо сказал Тилль, продавливая Пауля взглядом. Ландерс нахмурился, очевидно не понимая о чем идет речь. — Та история в две тысячи втором, — напомнил Тилль. — Ты сам недавно ее вспоминал и теперь взял и напомнил о ней Рихарду. Ему не нужно об этом думать. Слишком много всего возвращает его в прошлое, — серьезно добавил Линдеманн. — Я идиот, — вздохнул Пауль с сожалением качая головой. — Именно… — Тилль прочел пришедшее сообщение. — Мне по поводу «Линдеманн» ехать нужно, а ты бери Рихарда и увози отсюда, скажешь, я за любовницей поехал и попросил освободить жилплощадь. Дома ему будет лучше, там вам удобнее всего поговорить.***
— О чем вы хотели со мной отдельно поговорить, герр Линдеманн? — Стоило Тиллю подойти к внедорожнику, как рядом с ним возник явно заинтересованный странной просьбой, пришедшей к нему в сообщении, Кляйн. — Есть кое-что, что может относиться к делу, но я не мог говорить при остальных. — Тилль кивнул юристу, приглашая забраться в салон автомобиля. — Эта история произошла до того, как вы стали заниматься нашими личными делами, — заговорил Тилль, усаживаясь на место за рулем. — Тогда юридическую помощь в личных моментах нам оказывал Альберт Клее, но сразу говорю — с ним вы поговорить не сможете, он умер в прошлом году. И я точно знаю, что у него не сохранилось никаких документов. Точнее их с самого начала не было… Кляйн нахмурился — то, как начинался разговор указывало на что-то весьма темное и запутанное в прошлом его доверителей. — Дело связано с каким-то правонарушением герра Круспе, которое нужно было замять, правильно я догадываюсь? — осторожно спросил Александр. — Именно. Но только не с правонарушением, а с преступлением. — Тилль вздохнул и, положив руки на руль, побарабанил по нему пальцами. — Вам будет нужно попытаться найти в списке полицейских человека, который связан с этим делом. Это может быть кто угодно — брат, сестра… кто-то из родственников… Я предлагаю вам привлечь частного детектива. Времени прошло много и напрямую я ничего не вижу, но если знать про смены фамилий или кое-какие факты биографий, то мы найдем ниточку. Но пока нельзя говорить об этом комиссару Вольфу. Дело тогда замяли и Рихард не понес наказание. Кляйн молча кивнул, всем своим видом показывая, что готов внимательно выслушать рассказ клиента. — Но если это дело касается напрямую герра Круспе, то почему мне самому не поговорить с ним? — осторожно уточнил он. — Нет, этого делать не стоит. — Тилль отрицательно покачал головой. — В то время Рихард редко был трезвым и не под кайфом. Он не вспомнит все детали, даже если захочет. И не нужно ему пока ничего об этом говорить и как-то напоминать. Клее знал все от и до. А теперь получается, что я знаю чуть больше остальных… И сейчас мы с вами поедем к Флаке. Он тоже может много интересного рассказать. — С этими словами Линдеманн нажал на кнопку запуска двигателя.***
Почему-то уезжать из квартиры Тилля Рихарду не хотелось. Казалось, стоит выйти за порог этого немного запущенного жилища, и все станет так, как было. Хотя, может быть, так даже лучше будет. Не будет этого странного чувства неловкости, что время от времени возникало между ним и Паулем. Пока собирались, второй раз завтракали, уже в отсутствие Линдеманна, Рихард не мог отделаться от мысли, что Пауль все делает как-то механически, что в глубине души он сам не рад, что все так обернулось. Что эти его мягкие касания и теплые взгляды продиктованы необходимостью, а не велением сердца. Не чувствовал бы Рихард это напряжение Пауля и свою вину за тот вечер, не думая обнял бы любимого, не стал бы сдерживать себя в желании лишний раз прикоснуться, ощутить тепло его рук, поцеловать… Наверстать все то, что упустил, и о чем мечтал все эти годы. Но приходилось напоминать себе о случившемся и о том, что уж такое поведение Пауль точно не ждет от взрослого мужчины за пятьдесят. Женщина еще могла бы позволить себе такое, а он, Рихард… Он просто понятия не имел как ему быть! Где грань, которую не нужно переступать, чтобы не показаться смешным и глупым? И вот сейчас, окруженный ранней осенней темнотой, Рихард сидел на шезлонге у бассейна и глядел на огни города, пытаясь понять, что будет дальше. Пока ехали на такси в Пренцлауэр-Берг, Пауль молчал, размышляя о чем-то своем. Круспе же хотел с ним поговорить, но понимал, такси с водителем-арабом не то место, где нужно разбираться в отношениях. Стоило бы сделать это у Тилля, но Ландерс как-то слишком быстро собрался и вызвал машину. И теперь, Рихард в одиночестве оказался на своей любимой террасе, у привычного бассейна с сигаретой в руке, а Пауль отправился в свою квартиру, сказав, что хочет в душ. Круспе с радостью бы предложил Паулю свою ванную, но… Но черт, как же быть после той ночи?! — У тебя там кран немного подтекает, в моей квартире, — сказал появившийся из темноты Пауль и уселся на шезлонг напротив. — Завтра вызову сантехника, — Рихард прищурился, глядя на Ландерса: от него сильно пахло гелем после бритья, а волосы у корней еще не достаточно просохли. — Замерзнешь и простудишься, — сказал он, забираясь с телефона в настройки умного дома и включая на полную мощность тепловые пушки у бассейна. Пауль лишь махнул рукой: не страшно. На террасе повисла тишина. Никто из двоих мужчин не хотел начинать тяжелый разговор первым. Пауль, пока отмокал в душе, пытался прикинуть, как заговорит с Рихардом о будущем. Понятное дело, что сейчас он даже не заикнется о лечении, сначала разобраться бы с их отношениями, а дальше… Поняв, что его любят и дорожат им, Круспе, может быть, и согласится сменить свое решение. Но сначала… Ландерс понятия не имел, как ему убрать царившую между ним и Рихардом неловкость. Смешно! Два взрослых опытных мужчины, а знать не знают, как себя вести, словно они шестнадцатилетние подростки, стесняющиеся своих чувств. Глядя на огонек тлеющей сигареты в руке Рихарда, Пауль понимал только одно — он не упустит свой шанс, ни за что на свете не откажется от этого мужчины и его чувств. Как бы сложно это ни было и как бы не пришлось переламывать себя в привычных вопросах построения отношений, он не собирается оставлять Рихарда одного. Не справиться ему, Паулю, со своей любовью, не заткнуть ее, не замуровать где-то в глубинах сознания. Она вырвалась на свободу и хотела расправить крылья. — Вот черт! — прошипел Круспе и отбросил сигарету: она догорела до фильтра, но, будучи погруженным в свои мысли, он заметил это только тогда, когда жар обжег пальцы. — Дай сюда. — Пауль моментально оказался рядом и взял Рихарда за пострадавшую руку. — Пошли. — Он встал и потянул его за собой, к бассейну, на ходу расстегивая пуговицу на рукаве рубашки. Когда пальцы оказались в прохладной воде, Круспе ощутил, как боль начала отступать. — И как ты умудряешься сколько лет чадить как паровоз и пальцы не спалить? — с улыбкой спросил Пауль, сидя на бортике и мягко удерживая руку Рихарда в воде. Тяжелый, чуть настороженный взгляд стал ответом Ландерсу. — Эй, что такое? — он чуть наклонил голову вбок, с интересом заглядывая в глаза Рихарду. — Вот так просто, да? — тихо озвучил Круспе мысль, что мучила его. — Что «просто»? — Ты. Со мной. — Рихард вздохнул и, посмотрев на Пауля, уставился на носки своих ботинок. — Зная, что я за человек и на что способен. И что сделал. — Он говорил отрывисто, словно слова давались ему с физической болью. — И ты все равно тут. Рядом. — В том-то и дело, Рихард, что я знаю, что ты за человек. — Пауль улыбнулся и под водой чуть погладил большим пальцем тыльную сторону кисти Круспе. — Потому и сказал вчера, что хочу дать нам шанс. Хотя сам ни хрена не понимаю, как это будет… Рихард постарался улыбнуться. Пауль дал ему надежду и при этом напомнил, что нужно оставаться реалистами. Он не влюбленная фанатка, чтобы без оглядки окунуться в странное романтическое увлечение. — Ты готов попробовать со мной… Что-то построить? — Готов. — Пауль кивнул. — Хоть я и не знаю, когда ты стал так сильно нужен мне, но могу сказать точно: я хочу быть рядом. Не как друг. Может быть, нам будет трудно привыкнуть к новым отношениям, может быть, мы плохо будем понимать друг друга… Но нам стоит попытаться, Рихард. Я верю, что ты сможешь. А что до меня… Мне непривычно все это. Вот так, резко… Но, что есть, то есть. — Ты простишь меня за то, что я сделал? — напряженно спросил Круспе. — За то, как пошел против твоей воли, как заставил… Как… Пауль чуть улыбнулся, сосредоточенно глядя на их соединенные под водой руки. Несмотря на искажение, он все равно видел в подсвеченном бассейне уже почти сошедший синяк на руке Рихарда, и отчетливо выделяющийся след от прокола — лишнее напоминание, что времени мало, и нет места сомнениям. — Уже простил. Я понимаю, что ты сам не отдавал себе отчета в том, что делал. Это был не ты, — осторожно сказал Пауль, тщательно взвешивая каждое слово. Круспе напряженно усмехнулся: Ландерсу было легче отгородиться от случившегося, и его слова, что это был не он, Рихарда, как-то ранили что ли? Пауль не хочет видеть в нем все, что есть? Создает для себя удобный образ подходящего партнера? — Перестань, я вижу о чем ты думаешь. — Неожиданно губы Пауля оказались в миллиметре от его, и Круспе ощутил легкий поцелуй. — Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Я знаю тебя три десятка лет, Рихард. Но не всегда мы можем отдавать себе отчет в содеянном. Второй поцелуй уже стал более настойчивым и ощутимым. На этот раз Пауль прижался губами к его губам сильнее и чуть напористо. Рихард почувствовал их движение, и касание языка, пытавшегося раздвинуть его губы. И он сдался, попросту отключил все мысли, позволив сомнениям уйти на какое-то время на задний план. К черту их! Будь, что будет. Не так уж много у него остается возможностей, чтобы побыть счастливым! Паулю пришлось приложить немалое усилие, чтобы удержать себя в руках: стоило Рихарду расслабиться, и впустить его язык в свой рот, как тщательно сдерживаемые демоны сорвались с цепи. Ландерс снова ощутил жгучее желание немедленно жестко трахнуть Рихарда, которое жило с ним уже столько лет. Снова захотелось быстро раздеть его, грубо изучить сильное тело и трахнуть. Так, чтобы стоны наслаждения граничили с болезненными, чтобы оргазм стал спасением от безумства для обоих. Холодное мокрое касание к шее заставило Ландерса вернуться с небес на землю — Рихард высвободил пострадавшую руку и сейчас чуть ощутимо ласкал его шею по линии роста волос. От этой невинной, осторожной ласки, Пауль едва не взвыл — как Рихард узнал об одной из его самых чувствительных эрогенных зон? Именно от таких касаний Пауль заводился быстрее всего! И да, предсказуемо — уже через пару минут он ощутил как молния на старых вылинявших джинсах начинает неприятно давить на член. На мгновение, Пауль отстранился и внимательно посмотрел на Рихарда — растрепанный, тяжело дышащий с покрасневшими щеками, он тоже был возбужден, и его состояние не могли скрыть спортивные штаны. Довольно улыбнувшись и кивнув самому себе, Пауль придвинулся ближе и смело положил руку на четко обозначившийся под трикотажной тканью член Рихарда, легко провел по нему кончиками пальцев, потом надавил посильнее, и огладил уже всей ладонью целиком, вынудив любовника рвано выдохнуть. Дальше Ландерс действовал по наитию: придвинуться ближе, не отнимая руки от паха, снова поцеловать, на этот раз затягивая Рихарда в страстный, глубокий поцелуй, не обращая внимание, как колет кожу его отросшая щетина, податься вперед до тех пор, пока он не сможет удерживать равновесие и будет вынужден неловко улечься на широкий бортик бассейна. Все так же продолжая ласкать член через ткань, Пауль принялся свободной рукой изучать тело Рихарда — особенно манили к себе бедра. Немного по-женски полные, но стройные. А потом он переместился выше — нырнул пальцами под рубашку, проскользил по боку, ощущая, как напрягаются под касанием мышцы. Рихард застонал и принялся воевать с футболкой Пауля. Трясущимися руками у него не получалось уцепиться за ее подол и потянуть вверх. Ландерс быстро сообразил и шустро выпутался из нее сам, лишь на несколько секунд оторвавшись от Рихарда, а потом расстегнул ширинку на джинсах и приспустил их, чтобы чего доброго не помешала жесткая металлическая молния. Пауль поймал взгляд Круспе — бесконечно-черный из-за расширившихся донельзя от страсти зрачков и понял, что пропал — бездна затянула его. Он не запомнил, как стянул с любимого мужчины штаны и белье, как смело обхватил рукой член, еще сильнее ощущая его жар и размазывая с головки по стволу выступившую смазку. А потом улегся на Рихарда, сладко потираясь. Весь мир и все в нем сузилось до бортика бассейна, шумного дыхания да сдерживаемых стонов. Ландерс вздрогнул, когда Рихард ловко запустил руку между их телами и попытался обхватить сильной ладонью члены. Его касание было осторожным. Боясь ошибиться, Круспе действовал легко, но и этого хватило Паулю, чтобы понять — какая-то минута и все, он больше не удержится: слишком острым было сознание того, что он лежит на давно желанном мужчине, что это его губы он терзает и это его рука сейчас скользит по их членам. От резко накрывшего его оргазма, Пауль вскрикнул, чуть приподнялся и зажмурился, подаваясь бедрами вперед. Краем сознания он почувствовал, как Рихард под ним чуть привстал, а потом обмяк. Когда спустя пару минут способность видеть и слышать окружающий мир вернулась к нему, Ландерс обнаружил себя лежащим и уткнувшимся носом в шею Рихарда. В теле еще чувствовались отголоски волны удовольствия, поддерживаемые едва ощутимыми поглаживаниями загрубевшими пальцами любимого по спине. Пауль легонько поцеловал Рихарда, ощутив на губах вкус его пота. Не было желания шевелиться. Хотелось замереть вот так, и еще долго слушать, как выравнивается дыхание Рихарда, как постепенно входит в привычный ритм сердце. И не было желания ничего говорить. С женщиной Ландерс мог бы сказать какую-нибудь романтичную или пошлую банальность, а с Рихардом… Что тут будет уместно? Еще раз сказать, что любит его? К чему? Что секс был шикарным? Что за идиотизм? Да и вообще не секс это… Это так, попытка сгладить общую неловкость! Но если Пауль смог насладиться короткими минутами страсти, и сейчас просто не мог заставить мозг нормально соображать, то для Круспе такая внезапная близость стала слишком большим эмоциональным взрывом. Ландерс заметил, как тело любовника чуть-чуть дрожит под ним. Приподнявшись, он вгляделся в немного растерянное, но счастливое лицо Рихарда. — Ты дрожишь весь, замерз, — тихо сказал Пауль, мягко целуя припухшие губы. — Не от холода, — хрипло выдавил Круспе, все еще не веря, что это реальность и он действительно ощущает на себе приятную тяжесть тела Пауля. — Пошли в дом. — Ландерс встал и уселся, глядя на очевидные следы удовольствия: их сперму на своем животе и замаранную ей же рубашку Рихарда, которую так и не хватило времени расстегнуть. Стерев рукой сперму с живота, Пауль, не долго думая, сполоснул ее в бассейне. Рихард неловко сел: тело плохо слушалось его, он даже не был уверен, что сейчас сможет твердо встать на ноги. — Придется завтра сменить воду в бассейне, — тихо заметил Круспе, и понял, что глупая счастливая улыбка сама растягивает его губы.