Прошлое сделает счастливым

На какое-то время Рихард снова уснул, но вскоре набравшийся сил организм проснулся. Осторожно потянувшись, Круспе решил повременить с тем, чтобы выбраться из кровати: Слишком хорошо ему было лежать рядом с Паулем и чувствовать вес его руки на своей груди. На то, что кожу на животе и бедрах неприятно стягивало, он не собирался обращать внимание — это не более, чем досадная мелочь. Едва ощутимо поглаживая Пауля по спине, Круспе прислушался к себе — впервые за долгое время в его чувствах царили почти полные покой и умиротворение. И дело было совсем не в сексе, подарившем такую нужную эмоциональную разрядку, а вместе с ней и абсолютно новые ощущения. Сегодня Рихард точно мог сказать: все случилось так, как должно было случиться. Все на своих местах и нет ничего лишнего и ненужного. Последний шаг сделан, теперь, чтобы не ждало впереди, прошлое не изменится, их зарождавшиеся отношения с Паулем стали другими, новыми, и хотелось верить, более крепкими. Сейчас, скосив взгляд на спящего Пауля, беззастенчиво решившего использовать плечо Рихарда в качестве подушки, он понял, что та капля тревоги, что все еще сохранялась, была связана с тем, как все произошло. Они взрослые мужчины, худо-бедно признавшиеся друг другу в своих чувствах, они уже, можно сказать, потрахались на бортике бассейна, Ландерс однозначно сказал, что не против секса, но все равно Рихарду казалось, что случившееся могло оказаться слишком поспешным. Он ведь утром кинулся к Паулю за лаской, стремясь сбежать от действительности, поскорее вырвать у судьбы все, что возможно. Окунуться в полноценную жизнь с головой, не думая, что будет через пять дней. Чуть-чуть эгоистично… А ведь, наверное, стоило узнать мысли Пауля по этому поводу. Может быть, он ждал чего-то другого, хотел, чтобы их настоящий первый раз был каким-то особенным, а не таким… Неожиданным и немного скомканным. Но Рихард понимал — для него решение приготовить себя для Пауля казалось совершенно верным. Во-первых, он был обязан дать любимому возможность взять инициативу в свои руки, чтобы ничто не напоминало о той ночи, а во-вторых — не хотел доминировать. В творчестве, в жизни, где угодно Круспе хотел быть лидером, но в спальне с любимым этого желания не было. Но требовалось ли это Паулю? В прошлом Рихарду доводилось быть сверху с тем парнем из Нью-Йорка, имени и лица которого он уже не мог вспомнить. И сейчас, воскрешая забытые ощущения, он точно мог сказать: быть ведомым и ведущим за собой — две слишком разные роли. Они мужчины, они оба умеют и привыкли вести в сексе, но быть ведомым… Это было совсем другое ощущение, совсем иной уровень открытости и доверия. И другой уровень наслаждения. Рихард почувствовал, как кожа начинает покрываться мурашками — он помнил, как от каждого движения члена Пауля внутри, его захлестывала волна острого наслаждения, заставлявшая хватить ртом воздух и стонать. После стольких лет доминирования он вдруг полностью расслабился и позволил мужской физиологии отработать на все сто пятьдесят процентов. Особо смелые партнерши иногда пытались доставить ему удовольствие, добравшись пальцем до простаты, но это было не то. Не то чувство полнейшего блаженства. Так может быть, своим эгоистичным желанием он не посчитался с интересами Пауля? Может не стоило так властно распределять их роли? Нужно было дать ему выбор? Ну и что, что в таком случае понадобилось бы больше времени на подготовку? А так… Даже, если предложение Рихарда оказалось для Пауля неприятным и неожиданным, он бы не стал это показывать, не та ситуация! Не отказываются от секса, когда ты уже раздет, член стоит, и тебе в руку вкладывают презерватив! Тем более что… Рихард поморщился: вот ведь… Ревность легонько кольнула его — а ведь получается, у Пауля когда-то был мужчина! И как с ним было у Ландерса? Что любил Пауль? Сверху или снизу? И в лучшую или худшую сторону отличался сегодняшний секс от того? — Эй, почему мне кажется, что ты сейчас додумался до чего-то паршивого? — Рихард вздрогнул от того как в тишине спальни неожиданно прозвучал хриплый со сна голос Ландерса. Круспе удивленно посмотрел на Пауля: сколько времени он уже не спал, а смотрел на него, бессовестно пристроив подбородок на груди и даже подложив под него руку? Это ж надо было так задуматься, чтобы не заметить, как заворочался в объятьях любимый! — Еще раз, Рихард, — сказал Пауль без тени улыбки на лице, — если ты все еще думаешь о той ночи, то забудь. Если бы не она, нас бы не было друг у друга. Мы бы еще херову кучу лет не признались. — Хорошо, — коротко ответил Рихард, радуясь, что Пауль не додумался рыть глубже. С прищуром Ландерс посмотрел на него: как знать, поверил или нет… — Ты как? — спросил он с интересом глядя на Рихарда, легонько перебирая пальцами волоски на его груди. — В порядке. — Уверен? Некоторые девушки жаловались, что я слишком большой… для их зада. — Они просто не хотели тебя, — произнес Рихард, понимая, что честно ответить на вопрос Пауля сможет только тогда, когда попытается сесть или встать. Ландерс кивнул, приподнялся на руках и коснулся губами губ Рихарда, мягко, но настойчиво вынуждая его приоткрыть рот и впустить язык. Конечно, поцелуи с утра не были верхом романтики, но Паулю было решительно плевать на отсутствие мятной свежести из рекламы. Важным являлось лишь то, что Рихард наконец-то с ним, здесь, они лежат в одной кровати обнимая друг друга, и можно никуда не спешить и ни о чем не думать. Круспе почувствовал как по спине пробежали мурашки — этот поцелуй был самым необычным в его жизни. По технике и страсти он проигрывал многим, но ощущения… Они были непередаваемыми — мягкая бородка Пауля щекотала его, а вот щетина наоборот — неприятно царапала кожу. Кто бы мог подумать, что Ландерс окажется настолько колючим, если на сутки забудет про бритву? — Что такое? — Пауль заметил как любимый чуть напрягся. — Ты колючий, — честно признался Рихард. — У тебя тоже щеки не попка младенца, — тут же с улыбкой парировал Пауль. Глядя друг на друга они рассмеялись. — Если что-то не устраивает, скажи, избавлюсь от волос, где скажешь, — произнес Рихард, поглаживая его по плечу. — Брось свои метросексуальные штучки, Сокровище. Я до сих помню, как ты в туре эпиляцию делал, отдирая восковые полоски с груди. Криков было… — Если бы их пришлось отдирать с Тилля, криков было бы больше. — Мы бы уже были бы глухими на оба уха. Спальня снова наполнилась смехом. Рихард не сразу сообразил, что телефон уже в который раз нетерпеливо завибрировал на тумбочке. — Кира интересуется живы ли мы и можно ли зайти в гости, — прочел сообщение дочери Круспе. — Пора уже вставать. Пауль нехотя выпустил Рихарда из объятий и беззастенчиво уселся на кровати на пятки, даже не подумав подтянуть на бедра сползшую простыню. Рихард поймал себя на том, что с трудом смог оторвать взгляд от развратного Ландерса со следами высохшей спермы на теле. Пауль поморщился от того, как она стянула кожу живота. — Да, надо нам идти отмокать… — резюмировал он, ловко выбираясь из кровати. Рихард последовал за ним и тут же поморщился — к привычному по утрам ощущению затекшего тела прибавилось и немного жгущее чувство между ягодиц. Все-таки, похоже, подружки Пауля были правы, и сегодня он точно предпочтет мягкий диван жестким стульям. Круспе поймал заинтересованный взгляд Пауля, замершего в двери ванной и, замотавшись в простыню и стараясь не ковылять походкой гусыни, поспешил к нему. Комментировать Ландерс ничего не стал, только потом, когда они уже стояли вдвоем под тропическим душем, как-то по-особенному нежно прижался к Рихарду, пристроив голову у него на плече.

***

Отправившись после завтрака-ужина взять кое-какие вещи из своего жилища, Пауль пришел в ужас от количества сообщений от Тилля. Да, телефон стоило проверять хотя изредка, особенно, если отключил на нем все уведомления. Но звонков не было, а значит, дело хоть как-то, но пока терпело. — Я все рассказал Кляйну, он согласен с тем, что история с картинами заслуживает внимания, — сказал Тилль, когда Пауль позвонил ему. — Кроме того, я сегодня уже ездил в клинику и поговорил с администратором по поводу дизайнера интерьера. Убедить ее, что я хочу сделать нечто подобное в офисе «Раммштайн» труда не составило. Так что, у меня есть нужное нам имя. Кляйн, конечно, считает, что лучше сразу обратиться в полицию, чтобы уже они разбирались с картинами и всем прочим, но я думаю, что хватит с Рихарда нервотрепки. Пусть пока поживет в покое. Завтра утром мы с тобой встретимся с этим дизайнером и попробуем с ней поговорить, а дальше… как повезет. Кляйн будет на связи. — Ты как ее телефон достал? — Как-как… Первый раз мне что ли людей через Инстаграм искать? — Пауль отчетливо услышал в голосе Тилля улыбку. — По имени нашел ее в интернете. Там у нее рекламы полно. А еще я попросил Кляйна проверить смерть Урсулы. Он еще раз посмотрел все бумаги — она числится умершей. Как ты понимаешь, ему никто не даст посмотреть на материалы того дела о самоубийстве. Но для государства этой женщины нет. Она умерла много лет назад. — Я не сомневаюсь в том, что это так, Тилль. А что до родственников? Кляйн что-то нашел? — Будет искать. Он сказал, привлечет в дело частного детектива. Самому Кляйну во всем этом копаться не с руки, тут нужен профессионал, так что, придется раскошелиться. Но в этой ситуации, я считаю, все оправдано. — Лишь бы нервы Рихарда уцелели… — Пауль вздохнул, пока что смутно представляя, как будет рассказывать, если понадобится, о расследовании любимому. — Будь с ним рядом, и ему будет легче. Гораздо, — серьезно сказал Тилль перед тем, как завершить разговор. — Поверь, он всю жизнь тащил на себе свой ворох проблем, иногда отсыпая мне, когда совсем паршиво становилось. Но сейчас… Он не вывезет все. Ты видел, что с ним было. Пауль молча кивнул, словно Линдеманн мог это видеть. Смутная тревога не отпускала его. Но ее причина заключалась не столько в расследовании, сколько в случившемся в спальне. Поднимаясь в пентхаус, Ландерс еще раз прокручивал в голове утренние события. Конечно то, что предложил Рихард сильно польстило ему, но все равно… Было какое-то чувство, что Круспе двигало что-то еще, что-то, кроме его неуемной любви с которой он так отчаянно пытался справляться. Ландерсу очень хотелось верить, что это не было выражением вины, и Рихард действительно выбрал для себя ведомую роль по велению своих чувств, а не потому, что просто не смел попросить о большем, не мог просить довериться ему, и случившееся все еще не давало покоя. Успокоив себя тем, что в итоге хорошо было им обоим, и для первого раза получилось очень достойно (не чета тому кошмару, что в свое время довелось попробовать), Пауль смело открыл дверь пентхауса. Как и следовало ожидать, Рихард обнаружился на террасе. Пауль на несколько мгновений замер на пороге: слишком уж красиво смотрелся Круспе, устроившись на широком шезлонге и завернувшись в плед. Освещенное луной и светом экрана телефона лицо любимого казалось Паулю неожиданно молодым — игра света и тени полностью стерла морщинки, а волосы, топорщащиеся без нормальной укладки, придавали Рихарду какой-то по-мальчишески озорной вид. — Я тоже тебя люблю, ангел мой, — сказал Круспе, глядя в камеру телефона. — Обязательно скажи Нику, что, если он будет постоянно тренироваться, то через пару лет станет очень круто играть. Пауль не разобрал ответ, но, судя по всему, Максим сказала, что сильно соскучилась по отцу и хочет назад. — У меня все хорошо, — мягко ответил Рихард. — Проведи это время с бабушкой и дедушкой. Не расстраивай маму, — добавил он. Пауль чуть поморщился: черт, а ведь ему и в голову не приходило, как он будет строить отношения с Максим. Примет ли девочка любовника отца? Хотя, с подружками у Рихарда такой проблемы не возникало, но… Максим же понимала — все эти красивые тети, которые иногда мелькали на обложках журналов, всего лишь временные гостьи в ее жизни. А Пауль… Ландерс тряхнул головой. Он приложит все силы, чтобы девочка стала его союзницей в борьбе за жизнь Рихарда. Не может быть между ними никакой вражды. Ему нужна поддержка Максим. Очень нужна. Когда Рихард закончил разговор, Ландерс чуть кашлянул и подошел к шезлонгу. — Завтра с утра опять поеду к Эмилю. Не дается ему этот трек… — соврал он, устраиваясь рядом с Рихардом. — Не против? — Какие у меня основания не отпускать тебя к сыну? — поинтересовался Круспе. Пауль лишь пожал плечами. — Максим скучает, — продолжил Рихард. — Уговаривал ее не быть букой и соглашаться на все прогулки, куда ее водят родители Марго. Представляешь, она в Диснейленд не захотела! Хочет поехать со мной в парижский, когда вернется. — Папина дочка. — Пауль улыбнулся. — Она ведь немка у тебя. Американского в ней почти ничего нет. Она родилась тут, ты говорил, ее первые слова были на немецком… Ничего страшного, слетаете в Париж, отдохнете, раз ей хочется с тобой. — Я не знаю в каком состоянии буду через неделю, а ты мне о Париже говоришь… — Рихард вздохнул. — Максим, когда уезжала, запомнила меня нормальным, сильным отцом, а когда приедет… Понятия не имею, каким я встречу ее, и как она к этому отнесется. — Он прикусил губу. — Рогге звонила утром. Считай, уже через четыре дня можно будет провести первую химию. Я тебе не сказал… — Рихард нервно обнял себя руками. Пауль постарался улыбнуться, скрывая каплю испуга. Очевидно, Рихард боялся предстоящего лечения. Но и Ландерс поймал себя на мысли, что и ему страшно! — Хорошо все будет, Сокровище. — Пауль придвинулся к Рихарду, привычно целуя его и обнимая. — Банально звучит, но я уверен, что вместе мы со всем разберемся. Ландерс почувствовал, как Рихард глубоко вздохнул в его объятьях и прижался к нему. — Мне тебе утром сказать надо было… А я поспешил… Прости, что вышло так… — Эй! — Пауль чуть отстранился, стараясь в полумраке рассмотреть выражение лица Рихарда. — Ты что, за утренний секс извиняться надумал? Я как чувствовал тогда — тебе в голову точно хрень какая-то пришла! — Не хрень. Я поставил тебя перед фактом… — Ага, а я неопытный мальчик и не смог разобраться в ситуации. — Пауль улыбнулся. — Сокровище, ты сейчас говоришь глупости. Поставил ты меня перед фактом… И член ты мне тоже поставил или он сам встал на тебя? Я тебе ведь говорил — я не против. С тобой согласен на все. Хватит загоняться. Раз уж у нас все с самого начала пошло так внезапно и рывками, пусть и дальше идет. Я не возражаю. С этими словами Ландерс, поцеловав Рихарда в губы, скользнул поцелуем к линии подбородка, потом ниже, к шее, вынуждая прикрыть глаза. Уловив грань, за которой неминуемо последовал бы секс, Пауль отстранился. — Хватит, Рихард. Хватит. Не грузись больше по поводу наших отношений. Да, я понимаю, нам будет сложно, но расслабься. Не думай, что все зависит только от тебя. — Пауль мягко запустил пальцы в волосы Рихарда и слегка погладил их. — Поверь, не нужно лезть вон из кожи ради меня. Ты не подарок, я не подарок, но как-нибудь разберемся. А уж в постели точно. — Но я… — Ты не сказал мне, что у тебя скоро начинается химия. Да. В нашем случае лучше, чтобы не было подобных тайн. Но я понимаю, что ты хочешь получить все, и боишься, что что-то пойдет не так. Верно ведь? — спросил Пауль и почти тут же получил утвердительный кивок. — Вот. Так что — бросай уже думать о том, так или не так у нас с тобой в сексе. У меня есть язык, если что-то не так, я тебе скажу. И ты мне скажешь. Договорились? — Хорошо. Если ты захочешь как-то по-другому, то… — То я скажу тебе. И чтобы ты знал — я не против подставить тебе свой зад. Уж очень ты довольным выглядел… — Пауль подмигнул Рихарду. — Только не сегодня, мне с утра c записью канаться… Рихард кивнул, наслаждаясь, как пальцы Пауля перебирают его пряди. Звук пришедшего сообщения заставил дотянуться до телефона. — Блять, — выругался Круспе, прочитав написанное. — Что там? — насторожился Пауль. — Луиза пишет… Спрашивает как я и увидимся ли мы… — Рихард с плохо скрываемым отвращением отложил телефон подальше. Пауль покачал головой и протянул гаджет Круспе. — Ответь, что пока занят, но мечтаешь о встрече, — сказал он. — Ты в своем уме? Зачем это мне? — Затем, что мы пока еще не разобрались с Вебером. И как знать, может быть, эта девчонка нам еще пригодится. Рихард наградил Пауля тяжелым взглядом. — Ты предлагаешь мне трахнуть ее и признаться в любви? — Он хотел бы, чтобы вопрос прозвучал ровно, но в голосе прорезался нервные нотки. — Нет, не хотел бы. — Пауль отрицательно мотнул головой. — Но нельзя совершать необдуманных поступков. Придется немного потерпеть и как-то вывернуться… Будет надо — извинюсь перед ней, что выставил ее тогда чуть ли не пинком. — Он вздохнул. — Придется расставлять приоритеты. И пока мы не знаем, что будет дальше, нельзя отметать все возможные варианты. Рихард задумался, напряженно вертя в руках телефон. — Но я не хочу с ней видеться. И уж тем более — я не смогу заставить себя с ней… Это же по отношению к тебе… Пауль поспешил обнять Рихарда. — Ценю это. Но давай не забегать вперед, хорошо? — Он привычно поцеловал любимого в уголок губ. Круспе протянул Паулю телефон. — Сам ответь ей что-нибудь с моего номера. Ландерс согласно кивнул и принялся быстро набирать сообщение. — Вот и все, — сказал он, отправив весьма внушительный по длине текст и откладывая в сторону гаджет. — Сказал, что тебя заставили лечиться, и ты пока не можешь увидеться с ней. И очень скучаешь. На какое-то время это поможет нам сохранить ее внимание. Рихард кивнул. — Побудешь со мной тут? — спросил он после небольшого раздумья. — Вечер хороший и небо ясное… Пауль бросил взгляд на грязный берлинский небосвод, в котором, несмотря на мешанину электрической подсветки города, все равно можно было рассмотреть звезды. Это небо не шло ни в какое сравнение с тем, ярким и бездонно-синим над Балтикой, в которое он мог смотреть часами, расположившись на балконе своего убежища на Хиддензе. — Побуду, только принесу что-то теплое. — Пауль улыбнулся. Спустя несколько минут он вернулся на террасу с большим толстым одеялом и протянул Рихарду очки. — Небо ясное, а звезды ты почти наверняка не видишь. Круспе кивнул: на душе шевельнулся маленький пушистый котенок нежности — такая забота Пауля тронула его. Разве кто-то из его любовниц мог додуматься до такого? Нет, не было этого никогда. — Слушай, а у тебя тут как, папарацци не палят крышу? А то будем завтра на первых полосах газет… — В голову Ландерса пришла запоздавшая мысль, вдруг показавшаяся ему очень разумной. — Если не включать подсветку, то в темноте с соседних крыш ничего не разобрать, — ответил Рихард, позволяя Паулю вплотную придвинуться и укрыть их одеялом. — Если только кто-то не будет извращаться с приборами ночного видения. Но не вижу в этом трагедии. Пусть еще и наши отношения посмакуют. Или ты не хочешь, чтобы твои узнали из газет? — Да я вообще не хочу, чтобы близкие из газет узнали. И ребята. Ты прикинь, вдруг Шнайдер кофе подавится? Или Олли лоб о стену расшибет? — Пауль улыбнулся. — Расскажем потом… — Он нащупал под одеялом руку Рихарда и легонько пожал его пальцы.

***

— Мда… Спалят нас тут на раз плюнуть, — со вздохом сказал Тилль, выбираясь из паркетника Пауля. Ландерс неопределенно пожал плечами и зевнул: они с Рихардом сами не заметили, как почти до трех утра просидели на крыше, глядя на звезды и время от времени наслаждаясь губами друг друга и теплом их кокона из одеяла. Натянув поглубже капюшон толстовки, Ландерс решительно шагнул к зданию, в котором располагался нужный им офис. — А если эта дизайнер связана с Урсулой? — напряженно спросил Пауль, пока лифт поднимал их на двадцатый этаж. — Если связана, значит, узнаем… — невозмутимо ответил Тилль, выходя из лифта и направляясь на поиски нужного офиса. Помещение, которое занимала дизайнер Фрида Дамлер представляло собой пару просторных комнат, одна из которых была оформлена в сдержанном офисном стиле, а вторая… Тут, кажется, нашлись сочетания самых несочетаемых цветов, и даже Паулю, с его любовью к ярким смелым принтам, такое показалось излишним. Сама дизайнер была женщиной около пятидесяти лет со стильным ежиком седых волос, массивными серьгами в ушах и руками, разукрашенными мехенди. Смерив посетителей взглядом, Фрида улыбнулась, жестом пригласив присаживаться на кожаный диван. — Вы так пристально смотрите на меня, хотите что-то спросить? — произнесла Фрида спустя минут пятнадцать разговора, вившегося вокруг ничего не значащих тем по дизайну интерьеров. — Вы против, чтобы я любовался красивой женщиной? — прищурился Тилль и широко улыбнулся, но Дамлер осталась равнодушной. — Любуйтесь, но меня мало интересует то, что вы отличаетесь от других моих клиентов тем, что сейчас ваша группа на волне хайпа, — спокойно произнесла Фрида и широко улыбнулась. — Я знаю чем вы занимаетесь, герр Линдеманн, — продолжила он. — Вы вчера не сказали под какие конкретно задачи вам нужен офис, и мне пришлось обратиться к Гуглу, чтобы выяснить, с кем я общалась. — Не люблю раньше времени светить популярность. — Тилль развел руками, напуская на себя предельно простоватый вид. — Мне странно, что вы обратились именно ко мне. — Дамлер наградила музыкантов недоверчивым взглядом. — Мы решили обратиться к вам потому, что многие известные дизайнеры создадут слишком много шумихи, а мы ее не любим. Вот и решили выбрать кого-то опытного, но без супер-раскрученного статуса, — спокойно произнес Пауль. — Тем более, мы уже видели вашу работу. Дамлер кивнула, но по ее взгляду Ландерс понял, что их ложь будет вот-вот раскрыта. Или уже раскрыта. — Господа, я не понимаю: как вас могло заинтересовать то, что, по сути, является типовым проектом. То, что одиннадцать лет назад я работала над оформлением интерьеров больницы, не самая лучшая страница моей биографии. Там же все предельно однотипно. Может быть, вы скажете, в чем настоящая причина интереса ко мне? — Фрида прищурилась и сделала приглашающий жест руками, спокойно откинувшись на спинку кресла. Пауль переглянулся с Тиллем. — Нам понравилось, как вы работали с картинами. Буду честен с вами — нам очень нужно узнать — откуда у вас взялись некоторые из них, — сказал Тилль. — Дело в том, что мы давно коллекционируем кое-какие картины. В клинике мы увидели интересующие нас полотна, авторства Урсулы Делле. Вот мы и понадеялись, что вы сможете помочь. Может быть, у вас есть еще что-то ее авторства? Изумление снова отразилось на лице Дамлер. — Герр Линдеманн, я не работаю с художниками. — Она отрицательно покачала головой. — И тем более, не могу вам помочь. Я использую в оформлении интерьеров картины, но я покупаю их в Интернете или же заказчики сразу говорят, что полотна уже есть у них. — А вот эти картины вы не помните? — Пауль решил перестать ломать комедию. Раз уж их вывели на чистую воду, то куда деваться? Даже, если Дамлер как-то связана со всем этим делом, она уже давно поняла что к чему. И теперь оставалось лишь внимательно следить за ее дальнейшей реакцией. — Это работы Урсулы Делле. Мы бы очень хотели купить, если не эти, то любые другие. — Он подошел и быстро открыл на телефоне нужные фото. С минуту Фрида внимательно смотрела на изображения. — Я помню эти картины. Но не могу ничем помочь. Их приобретала не я. Мне о них сказали заказчики, и я только вписала полотна в общую канву дизайна. Они красивые и странные, потому и запомнились мне. — Дамлер прищурилась, глядя на Пауля почти в упор. — В них есть что-то от вашей группы. Общие мотивы. Линдеманн кивнул. — Потому и собираем… Но, может быть, вы скажете, кто конкретно попросил вас вписать картины в дизайн? Дамлер прикусила нижнюю губу и нахмурилась. — Вам везет, что у меня хорошая память и я все всегда записываю. — Она достала из нижнего ящика стола потрепанную записную книжку. Поиски нужной информации заняли у Фриды несколько минут. Наконец, открыв нужный разворот, она довольно кивнула. — Вот, про эти картины мне сказал заместитель директора клиники — Франц Марко. Он присылал мне их фото. — А он не сказал откуда у него эти картины? — уточнил Линдеманн. — У меня хорошая память, но не настолько… Да и вряд ли я спрашивала об этом. Пауль и Тилль переглянулись, после чего, попрощавшись с Дамлер и оставив ей щедрую компенсацию за потраченное время, поспешили вернуться к машине. — Ну, что думаешь? — напряженно спросил Пауль, заводя двигатель, чтобы сидеть на кожаном сиденье было не так холодно. — Я думаю, что мы правы. Гад работает в клинике. И зарыл концы в воду. — И что предлагаешь? — Пауль уже вовсю интересовался у Гугла информацией о герре Марко. — Во-первых сообщить Кляйну, а во-вторых… Черт, я не знаю… Нам точно к нему не стоит соваться… — Угу, не стоит. — Пауль кивнул. — Это Марко заместитель директора клиники, и, судя по отзывам, хороший онколог. Но сейчас больше занимается наукой… Еще и в университете преподает. От звука пришедшего Тиллю сообщения оба вздрогнули. — Кляйн пишет, что Мария Беран вернулась раньше запланированного и готова встретиться хоть сегодня… Он интересуется, хотим ли мы при этом присутствовать…