***
Проснувшись, Пауль некоторое время просто лежал и смотрел в потолок. Сразу стало понятно, что в спальне он один — до чуткого музыкального слуха доносились звуки какой-то возни, предположительно, с кухни. Ландерс бросил взгляд в щель между шторами — на улице был ясный солнечный день. Очень захотелось, чтобы такая же солнечная ясность наступила и в его с Рихардом отношениях. Нет, оно, конечно, понятно, что оба любят друг друга, но их будущее… Пауль чувствовал, как невольно замирает сердце при мысли, что Рихард в последний момент может передумать. Как же вчера было тихо и уютно после разговора с Круспе, после его вымученного признания, и как сейчас опять подступали страх и паника. Разговор с Марией вот-вот должен был дать свои плоды и что тогда? Как отреагирует Рихард на все это? Что делать, если Мария согласится им помочь, а Рихард решит передумать? Как быть? С долей страха Ландерс посмотрел на телефон — новых сообщений не было. Что ж, значит, Мария еще не приняла решение. Или он был прав, когда поехал на встречу в одиночестве и девушка решила отказать. Вздохнув, Пауль выбрался из кровати, подтянул пижамные штаны и пошлепал на кухню. — Доброе утро. — Он сонно заморгал и потер заслезившиеся глаза: яркий солнечный свет заливал собой все пространство помещения сквозь поднятые жалюзи. Увлеченный готовкой Рихард, завернутый в объемный махровый халат, ответил ему улыбкой и кивком головы. Пауль обошел Круспе сзади и заглянул через плечо: похоже, с утра пораньше он начал колдовать над какой-то выпечкой. Это немного насторожило — знал он эту привычку Рихарда — снимать стресс, стоя у плиты! — Что-то не так? — мягко спросил Пауль, осторожно кладя руки на талию любимого. — Все в порядке. — Рихард улыбнулся и, повернув голову, чмокнул Пауля в висок. Ландерс продолжил наблюдать за тем, как к взбитым с сахаром яйцам в чаше миксера добавилось масло, а потом мука. Все-таки, он улавливал немного напряжения, что исходило от Рихарда, но никак не мог понять, что не так. Опять Круспе думает о своем решении? Не обо всем они вчера поговорили? Не все гладко между ними в личном? Или причиной внезапно проснувшегося в Рихарде кондитера были нерешенные дела «Раммштайн»? Да, этот вопрос все еще открыт и проблема висит в воздухе, но вряд ли она могла загнать любимого на кухню. — Погода чудесная, не хочешь сегодня прогуляться в парке, Сокровище? — осторожно спросил Пауль, теснее прижимаясь к Рихарду со спины. — Не знаю, Пауль, — ответил он после минутного раздумья, и Ландерс вздрогнул от напряжения, что прозвучало в его голосе. — Мне кажется, это все слишком поспешно… Ландерс ощутил как похолодели пальцы. О чем сейчас Рихард? Что «поспешно»? Их отношения? Его решение по поводу лечения? Вчера же все было хорошо! Вернее, все было достаточно паршиво, но в сложившейся ситуации… — Прости, я не знаю, Пауль. Я действительно не знаю… Мне кажется я мог поспешить со своим решением… — продолжил Рихард опустив голову и оперевшись руками о столешницу. Пауль тяжело сглотнул и выпустил Рихарда из объятий. Что он мог сказать на эти слова? Начать возражать, что решение не поспешное, что так будет лучше для всех? Нет, это приведет к очередному скандалу и, может статься, пути назад уже не будет ни у кого. — Рихард, прошу тебя, подумай… Не бойся, прошу тебя… — Пауль поморщился от того, как мерзко дрогнул его голос. Круспе вздрогнул и резко обернулся. Неловким движением он задел банку с мукой и по кухне стало разлетаться облако белой пыли. Пару раз моргнув, Рихард удивленно уставился на Пауля, после чего прикусил губы и покачал головой. — Прости, Сокровище! — Он подошел к Ландерсу и обнял, стараясь на испачкать перемазанными в муке руками. — Я дурь сморозил. Вот я идиот! Ты же не о том подумал! Просто… я… Я боюсь, это слишком поспешно для нас… Для тебя уж точно… — он отстранился и вздохнул, с сомнением глядя на Пауля. — Что поспешно для нас, Сокровище? — нахмурился Пауль, пытаясь хоть чуть-чуть понять такие перемены в настроении Рихарда. Круспе лишь неопределенно мотнул головой и быстро вышел из кухни, оставив Пауля в полнейшей растерянности. Что это только что было? О чем говорил Рихард и почему от него так веет напряжением? И откуда вдруг взялась эта нехарактерная для него неуверенность в себе?! Вернулся Рихард спустя пару минут, и Паулю показалось, что достаточно только прикоснуться к нему и обязательно ударит током — так напряжен сейчас был Круспе. — Вот, можешь подумать… Все, что хочешь, выскажи мне… — Круспе вложил в руку Пауля связку слегка перепачканных в муке ключей. — Я понимаю, что это поспешно, глупо, по-юношески, но я понимаю… — напряженно заговорил он, — понимаю, что времени не так уж и много и я не хочу его терять. Пауль озадаченно посмотрел на ключи, потом на Рихарда. — Это что… — Ключи от моего дома. Ключ-карту надо перепрограммировать раз в две недели в целях безопасности, а это — постоянный доступ, — сказал Рихард, и Пауль услышал волнение в его голосе. — Переезжай ко мне. Если я поторопился, то… Паульхен, я боюсь, что можно все не успеть. Куда нам еще тянуть и чего-то ждать? Да и сказать тебе об этом хочется, когда я в нормальном состоянии. — Он поморщился и на мгновение обернулся, очевидно, пытаясь справиться с эмоциями. Пауль тяжело сглотнул, во рту почему-то моментально пересохло, а сердце подпрыгнуло в груди. Он не ожидал такого поступка от Рихарда, даже в самых смелых мечтах не мог подумать, что такое возможно так быстро. И… да, это было поспешно! Пауль вдруг понял, что понятия не имеет как они станут жить под одной крышей! Не как друзья, а как пара! Но ведь Рихард прав! Куда еще им тянуть? Они оба смутно представляли, что их ждет завтра. Завтра… Пауль вздрогнул вспомнив, что же ждет их завтра. Конечно же, Рихард хочет в этой жизни сделать все самое важное. А дальше… — Когда закончишь со своим пирогом, поможешь вещи поднять сюда, Сокровище? — Пауль улыбнулся, убрал ключи в карман и, обняв Рихарда, привычно поцеловал его в уголок губ. — Помогу. А ты мне это безобразие убрать поможешь? — Рихард взглядом указал на тонкий слой муки на рабочих поверхностях и на полу. Пауль не стал отвечать, просто взял и притянул Рихарда к себе. — Кира и Максим скоро вернутся, они гулять ушли, — успел предостерегающе сказать Круспе перед тем, как Пауль накрыл его губы долгим страстным и колючим поцелуем. Когда дыхания перестало хватать, Ландерс отпустил Рихарда. Прижавшись лбом к его плечу, он провел руками по широкой спине, чувствуя, как сладко и приятно вот так стоять, прижавшись к любимому. В мягком ворсе его халата Пауль спрятал улыбку облегчения. Буквально десять минут назад он был готов снова нырнуть в пучину ужаса, а оказалось… Оказалось, получил подтверждение — Рихард пустил его в свою жизнь во всех смыслах: в сердце, в тело, в дом… Навсегда. Насколько им хватит времени.***
— Не хочу в Парк Лайзе. — Рихард поморщился, надвигая пониже на глаза бейсболку и солнечные очки. — Какой дурак додумался сделать парк на месте кладбища, да еще и надгробья оставить? Пошли лучше в Вассертум. Предложение Пауля подзарядиться солнцем и прогуляться по окрестностям, Круспе воспринял позитивно, понимая, что сидеть сегодня дома для него станет пыткой. Пока убирались на кухне, перетаскивали вещи Пауля и пили чай со свежайшим пирогом, он то и дело смотрел на часы, мысленно отмечая для себя, что до десяти утра завтра, времени на которое была назначена первая процедура химиотерапии, остается все меньше и меньше минут. И от этого требовалось отвлечься! Выбранный парк был крошечным, и в это время дня в такую прекрасную погоду оказался буквально забит молодыми матерями с колясками, играющими шумными детьми, бессовестно прогуливающими школу подростками и пенсионерами, выбравшимися погреться на солнышке. Пауля это немного напрягло — совсем не хотелось, чтобы их хоть кто-то узнал. Да и в памяти некстати всплыла прошлая прогулка Вассертуму — именно тогда он и заметил увязавшегося за ними сталкера. Как знать, вдруг он опять им попадется? Может быть, стоило прихватить с собой одного из дежуривших сегодня парней из службы безопасности? — О чем задумался? — спросил Рихард Пауля, видя, что тот непривычно хмурится. — Много всего в голове крутится, — со вздохом ответил Ландерс. — Но я рад, что мои вещи поместились в твоей гардеробной и еще место осталось. Надо будет еще привезти. Я теперь в Берлине надолго, одной сумкой не обойдусь. И у Ариэллы заберу остатки шмотья. Давно пора ей всю квартиру освободить. Там много еще хороших вещей. Рихард улыбнулся, но улыбка получилась чуть-чуть вымученной. Она была бы радостнее, если бы не причина из-за которой Пауль теперь обоснуется в Берлине. Ясно же, что пока не закончится курс химии, и не станет понятно, как дальше пойдет лечение, он даже не подумает позвать Рихарда к себе на Хиддензе. Да и вообще не факт, что в ближайшее время поедет туда дольше, чем на день. — Если тебе чего-то будет у меня не хватать, скажи… — И ты мне это купишь? — Пауль широко улыбнулся, поймав настрой мыслей Рихарда. — Нет уж, я сам себе куплю все, что захочу. А что до уединения, то в твоем доме эта задача решена на высшем уровне. Ни одной левой рожи вокруг, прямо, как у меня на Хиддензе. — Ландерс уселся на нагретую солнцем лавочку — А я ведь когда у тебя там в гостях был, так толком ничего и не посмотрел… — Рихард пристроился рядом с ним. — Доедешь еще. — Пауль поморщился — кажется, какие-то девчонки все-таки опознали в них гитаристов «Раммштайн» и исподтишка сфоткали. — Как со здоровьем станет более-менее ясно, увезу тебя в свое логово. Но учти, кроме природы там ничего нет! Деревня! Одна сплошная деревня! Нас, кажется, сфоткали… — Да пусть фоткают… Больше я не собираюсь никому сенсации поставлять. — Рихард безразлично повел плечами. — Думаешь, испугаешь меня деревней? — Он приспустил с носа очки и озорно посмотрел на Пауля. — Я же родился и первые годы жизни в деревне провел! Я первый раз на лугу среди коров поцеловался! Так что, нашел чем пугать!. Пауль улыбнулся ему в ответ: его бы воля, уже сегодня увез бы Рихарда к себе. Как ни крути, а он чувствовал — им нужна тишина и изоляция на несколько дней. Не только для того, чтобы навести порядок в мыслях, но и чтобы просто насладиться друг другом, побыть наедине… Дети в доме — это хорошо, но всегда немного, но напрягают… Тем более, когда привык без оглядки отдаваться страсти. — А когда Максим вернется в школу? — решил уточнить Пауль. — Через пару дней. Хоть она и приехала раньше, чем планировалось, но я хочу, чтобы дочь поскорее вернулась к друзьям. Не знаю, что будет дома твориться. Пусть хотя бы половину дня не видит пытающегося сдохнуть отца… — Рихард поморщился. Пауль плюнул на гипотетическую возможность быть запечатленным фанатами и, открыто взяв Рихарда за правую руку, нежно погладил ее. — Не накручивай себя раньше времени. Верь в лучшее. Я ведь уже говорил тебе — ты запихиваешь в себя горы таблеток, так что не факт, что от химии тебе будет очень плохо, — сказал он, с теплотой глядя на любимого. Круспе улыбнулся, перевернул кисть и мимолетно пожал пальцы Пауля. Верить в лучшее! Придется как-то научиться… Не мог он поверить, что ему, в кои-то веки, повезет в жизни, и все будет не настолько хреново! — Пойдем, пройдемся еще? — предложил он, чтобы прервать затягивающееся молчание. — Насидеться и на террасе успеем. Пауль кивнул, поддержав идею любимого. Прогулку по солнечным аллеям среди разукрашенных граффити ограждений и разговор ни о чем прервал звонок телефона. Посмотрев на номер, Ландерс вздрогнул: первым порывом было отойти подальше, так, чтобы Рихард не слышал о чем шла речь, но Круспе достаточно красноречиво посмотрел на него, и Пауль понял — он не может предать доверие Рихарда и говорить с Марией без него. — Пауль Ландерс, слушаю вас, Мария… — при упоминании имени девушки Рихард вздрогнул и сделал красноречивый жест: это та самая Мария? Пауль утвердительно кивнул, слушая, что ему говорила собеседница. — Я понял вас. Я все сделаю в ближайшее время. Спасибо, что верите мне… Я не обману вас, можете не волноваться… Если хотите, то я направлю к вам нашего юриста уже сегодня, или предпочтете дождаться, пока с моей стороны будет результат по нашей договоренности?.. Да, хорошо, мы с вами еще увидимся. Я попрошу Кляйна связаться с вами завтра утром. Попрощавшись, Пауль убрал телефон и ощутил на себе вопросительный и удивленный взгляд Рихарда. — Не хотел говорить тебе раньше времени, — начал он, понимая, что должен ответить на вопросы, что крутились на языке любимого. — Я тут повстречался с Марией Беран и поговорил с ней еще раз. Она передумала и согласна помочь нам: напишет заявление на Вебера, а Кляйн уже дальше все разрулит. Напряженная морщинка появилась между бровей Рихарда, а в глазах мелькнула капля раздражения. — Я понял. Но что ты должен сделать для нее? Она не просто так согласилась помогать. Судя по тому, что я услышал, речь не идет о наших деньгах, — напряженно сказал он. Пауль улыбнулся и лишь махнул рукой в надежде, что разговор не перейдет в плоскость конфликта. — Мелочи, Сокровище. Я пообещал помочь ее парню с контрактом с чешским отделением «Юниверсал Мьюзик», у него своя группа есть. — Оказывается, все было настолько просто? — недоверчиво спросил Рихард, сняв очки и пристально глядя на Пауля. Ландерс вздохнул, понимая, что придется выложить всю историю от и до. Судя по настрою, Круспе ждать был не намерен: его телефон зазвонил, но Рихард нетерпеливым жестом сбросил вызов и тут же убрал гаджет в карман. — Нет, не просто. Сначала надо расторгнуть контракт группы в Германии. Я пока не знаю, что там за лейбл, Кляйн завтра посмотрит все бумаги. А потом уже я буду решать, кого мне о чем просить и сколько понадобится юристов. И, само собой, денежная сторона вопроса остается актуальной. Рихард усмехнулся и покачал головой: Пауль. Такой Пауль… Не угомонился-таки на отказе Марии и продолжил бороться. Вполне в его характере. Вот, получается, какие у него были дела за его за спиной. И Тилль, похоже, тоже был в теме и молчал все это время! Телефон снова известил о вызове. — Я очень занят, Марийка! — бросил Рихард, и, не став дожидаться ответа, засунул телефон на место. — Почему ты мне ничего не сказал? Почему не дал знать, что занимаешься этим вопросом? — с напором продолжилон, колко глядя на Пауля. — Я бы тоже мог. У меня тоже есть связи!. Мы ведь договорились с тобой, что между нами не будет лжи и тайн… — Договорились. — Пауль вздохнул, понимая, что пока у него плохо получалось соблюдать условия договора. — Я не хотел, чтобы, если у меня не получится уговорить Марию, ты лишний раз трепал себе нервы. — Не нужно меня оберегать и заворачивать в кокон из ваты, — довольно резко ответил Рихард и чуть поморщился. — Не хрустальный, не разобьюсь. — Он резко развернулся и зашагал вперед по тропинке. Пауль покачал головой: не то время и не то место для такого разговора, но… Но нужно было рассказать Рихаду и про их с Тиллем игры в детективов-любителей! Если Круспе последним обо всем узнает или это станет известно ему от кого-то еще, то… Ландерс даже думать не хотел, насколько острой может оказаться его реакция. — Рихард, я не хотел… Я… — Пауль поспешил вдогонку с облегчением отметив, что Круспе шел не так быстро, как мог бы. — Я понял, Пауль… Я все понял, — тихо ответил Круспе. — Но не нужно больше ничего проворачивать за моей спиной, пожалуйста. Все, что касается меня и моей жизни — я не только хочу, я еще и имею право это знать. И Тилля это тоже касается. Пауль поджал губы и опустил голову. Круспе остановился. — Я не сержусь на тебя, — мягко заговорил Рихард, видя его реакцию. — Я благодарен тебе за то, что ты сделал для меня. Но хочу, что бы ты понял — мне важна моя свобода. Не в смысле возможность быть не за решеткой, а свобода в принятии решений, в поступках… Мне важно, чтобы человек, которого я выбрал — понимал это и ценил. — Он тяжело сглотнул, понимая, что впереди у него с Ландерсом еще не одна и не две стычки: слишком уж они любили всегда и во всем руководить и быть лидерами. Одно дело — научились соблюдать баланс интересов в группе и другое… Другое им только предстояло научиться хранить этот баланс в отношениях. — Я понимаю, Сокровище, — отозвался Пауль. — И поэтому хочу у тебя спросить — какое теперь твое решение? Я понимаю, возможно, тебе потребуется время, но… Но если нет, то скажи — теперь, зная, что вопрос с Вебером будет решен — твое решение о будущем — какое оно? — последние слова прозвучали с так не понравившейся Ландерсу немного испуганной интонацией. Но что он мог поделать с собой? Рихард чуть-чуть растянул губы в улыбке. — Ты боишься, что то, что ты подарил мне шанс поехать в полный тур, обернется против нас, не так ли? — тихо спросил он. В ответ Пауль лишь молча кивнул. — Мы оба боимся… — сказал Рихард задумчиво глядя куда-то вдаль. — Твой и мой страх связаны. И я солгу тебе, если скажу, что не хочу поехать в полный тур. Я буду с тобой откровенен. Второй раз за последние несколько часов Пауль ощутил, как ёкнуло сердце и мир опять начал потихоньку разрушаться. — Я все сделаю, чтобы снова выйти на сцену, — продолжил Рихард и мягко коснулся плеча Пауля, — Не остановлюсь ни перед чем. Я выполню все, что мне скажет Рогге. Если время позволит — я поеду в Америку, а если нет… удовольствуюсь Европой. — А если твоя идея с повторным курсом химии окажется ошибочной? Если так сделать нельзя, чтобы выиграть время? — осторожно спросил Пауль, чувствуя, как замирает сердце. — Я ценю все, что ты для меня сделал, что нашел общий язык с Марией, — заговорил Рихард осторожно подбирая слова. — И хотя мне страшно и я не знаю, что меня ждет, я не откажусь от жизни, Сокровище. От жизни с тобой. Пауль не смог сдержать вздох облегчения. Когда Круспе заговорил о жизни, он всерьез испугался услышать слова про музыку. — Спасибо тебе. — Ландерс притянул к себе Рихарда и крепко обнял. — Пойдем отсюда, — неожиданно сказал Рихард, заметив как какой-то парень бессовестно снимает их на телефон. — Идиот… — раздраженно выплюнул Ландерс, бросив взгляд в сторону фаната. Из парка вышли через дальние ворота, миновав переделанную под жилье старинную водонапорную башню. Неожиданно теплый для этого времени года ветер донес до мужчин аппетитный пряный аромат из небольшого ресторанчика с вьетнамской кухней. — Тараканов я готовить не умею, сразу предупреждаю. И если надумаешь их есть — делай это тут, а не дома, — предупредил Рихард, заметив интерес Пауля к вывеске, и передернул плечами: некоторые вещи в разных кухнях мира для него до сих пор оставались весьма странными и загадочными. А что-то он не рискнул бы вообще никогда попробовать. Ландерс улыбнулся, мысленно отметив про себя: это «дома», сказанное Рихардом, стоило очень дорого. Может быть, не стоит раздумывать над покупкой небольшой квартирки в Берлине? Зачем она ему, если, кажется, появился «дом»? — Не думаю, что они тут свежие… — Пауль улыбнулся. — Самые свежие обитают на помойках. — Отзеркалил улыбку Круспе, легонько коснувшись пальцами его руки. Глупо, но он поймал себя на мысли, что хочет взять любимого за руку и вот так пройти с ним эти несколько сотен метров до дома. Но делать этого не стоило. По крайней мере сейчас, когда вокруг них и так хватало скандалов и ажиотажа. Еще один пикантный факт лучше припрятать на потом. Или, хотя бы, сначала обсудить с Паулем их поведение на публике, а потом… Потом, он будет только рад показать всему миру, что у него есть его мужчина. Обмениваясь ничего не значащими шуточками, мужчины превратили пятиминутную прогулку в десятиминутную. Знакомая парковка и дверь подъезда уже виднелись вдали, когда Пауль вздрогнул от окрика. — Рихард! Герр Круспе, пожалуйста… — К ним, немного прихрамывая, бежал какой-то парень. — Блять, — выругался Ландерс, понимая, что либо это какой-то потерявший страх журналист, либо обнаглевший фанат. Рихард досадливо поморщился и прибавил шаг: не было у него сейчас желания ни с кем общаться. — Пожалуйста, постойте! — Держась рукой за правый бок, парень ускорился. Когда он достаточно приблизился, Пауль инстинктивно поспешил отстранить Рихарда себе за спину: к ним направлялся тот самый сталкер! Сейчас, когда солнце заливало улицу, Ландерс издалека разглядел его шрам на подбородке. — Прошу вас, только минута, одну минуту! Герр Круспе! — Сталкер подбежал к ним тяжело дыша и болезненно морщась. — Я тебя предупреждал, что кости пересчитаю? — Пауль шагнул к нему и приготовился уже схватить парня, но Рихард твердой рукой остановил его. Ландерс озадаченно посмотрел на любимого: тот с интересом и удивлением глядел на парня: кажется, он знал его! — Что вам от меня нужно, Стефан? — спросил Рихард, узнав медбрата из клиники, хотя сделать это оказалось непросто: парень сбрил бороду, скрывавшую ранее шрам от ожога и сильно осунулся, став больше похожим на зомби. — Да это же тот самый хрен, который пасся у тебя под окнами! — воскликнул Пауль. — Сталкер! — Это тот фанат-медбрат из клиники, — пояснил Рихард Паулю. Шмидт хотел что-то ответить, но подбежавшие к этому моменту парни из службы безопасности ловко заломили ему руки, отчего заставили болезненно вскрикнуть и скривиться. — Осторожнее, пожалуйста! Больно! Мне только недавно аппендикс удалили! — полупридушенно взмолился Стефан. — Герр Круспе, мне нужно с вами поговорить, прошу… минута… — Парень по-прежнему болезненно кривился: охранники хоть и ослабили хватку, но отпускать все равно не собирались. — Не о чем ему с тобой говорить. Вас, психов, тут десятки. — Пауль хотел увести Рихарда, заметив, что зеваки, привлеченные шумом, вот-вот достанут телефоны. — Пожалуйста, минуту дайте! А потом сдавайте полиции. Герр Круспе, я уверен, что ваш диагноз ошибка! — выпалил Стефан. Пауль увидел, как вздрогнул и побледнел Круспе. — О чем вы? — Рихард подошел к Стефану и с недоверием посмотрел на него. — Давайте поговорим, и я все вам расскажу. Я уверен, что что-то напутали с вашим диагнозом и у вас нет рака, — ответил Шмидт. — Кончай нести херню, — резко вклинился в разговор Пауль. — Поговорить захотел? Может, тебе еще и проход за кулисы организовать?! Привлек внимание? Получил свое? Все, ребята, вызывайте полицию. — Он хотел дать отмашку охранникам, но Рихард остановил его, мягко коснувшись руки. — И с чего вы сделали такой вывод? — осторожно спросил он, сделав охранникам знак отпустить парня. Стефан осторожно вздохнул, держась за бок. — Можем мы поговорить в каком-нибудь спокойном месте, чтобы я вам все вразумительно объяснил? — Шмидт заметил то, как недоверчиво Пауль покачал головой. — Хорошо, я тебя выслушаю. — Рихард кивнул и направился к двери дома, но тут она распахнулась и на ступеньках появилась Марийка. — Ну, наконец-то! В окно тебе заметила! Вот ты где! — воскликнула она и стремительно подошла к Рихарду. — Идем, нам нужно поговорить. — Линдеманн взяла его за руку и потянула в дом. — Я занят, давай позже, — попытался возразить Круспе, но Марийка наградила его одним из взглядов, после которых становилось ясно: не будь это вопросом жизни и смерти, она не стала бы никого тревожить. — Сначала я тебе кое-что скажу, а потом занимайся своими делами! — Не светитесь перед домом, — бросил Рихард Паулю, последовав за Линдеманн. — Может быть, я сошла с ума или у меня не хватает знаний, но то, что я тут увидела — это очень странно, — сказала Марийка, буквально втолкнув Круспе в свою квартиру. — Рихард, вспоминай, ты никогда не травмировал безымянный палец на левой руке? А конкретнее — первую фалангу? — Она пристально посмотрела на него. — Нет, никогда. — Не было падений? Не прищемлял дверью? Ничего? Он у тебя никогда не болел дольше одного дня? — начала сыпать уточняющими вопросами Линдеманн. — Да не было ничего! — воскликнул Рихард, не понимая к чему шел разговор. — Тогда я не могу объяснить это. — Марийка подошла к окну и приложила к нему рентгеновский снимок, который Рихард отнес ей и забыл забрать. — Вот, вот это. — Она ткнула пальцем в небольшое как будто бы уплотнение на первой фаланге безымянного пальца. — Это… Еще одна опухоль? — спросил Рихард, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Марийка отрицательно замотала головой. — Нет, Рихард. Тогда ночью я плохо соображала и подумала, что тут дело в качестве снимка, но сегодня, когда хотела тебе его отнести, посмотрела еще раз. Это похоже на костную мозоль. Они образуются после перелома. Если ты говоришь, что никогда не ломал палец, то… — Она глубоко вдохнула, как будто бы собираясь с силами. — Это не может быть рентгеном твоей руки, — решительно выпалила Марийка. Вздрогнув, Круспе непонимающе смотрел то на снимок в руках Марийки, то на нее саму. — Рихард, спокойно. — Линдеманн подошла к нему почти вплотную и мягко сжала его плечи. — Я могу ошибиться. Я не хочу давать тебе надежду, но этот снимок нужно перепроверить. Вместо ответа Круспе внезапно сгреб Марийку в объятья. От удивления женщина чуть слышно вскрикнула. — Ты не представляешь, что сейчас сказала, Маришен, — тихо произнес Рихард, прижимая к себе знакомую миниатюрную фигурку. — Я поверить в это боялся… — Он позволил себе легонько поцеловать Марийку в висок.***
Чувствуя, что сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди, Рихард едва ли не бегом спустился на первый этаж. Он понимал — не может быть так, чтобы сразу два человека сказали ему одно и то же! Это не шутка или ошибка. Это правда. Самая настоящая правда, в которую так тяжело поверить! Тяжело поверить… Но так хотелось поверить! — Поднимайтесь наверх, — сказал Рихард, увидев, что Пауль, Шмидт и охранники расположись в холле первого этажа. Очевидно, решение спрятаться тут от посторонних глаз принял Пауль, но вести Стефана куда-то дальше он не рискнул. — Мне нужно его выслушать, — добавил он, заметив удивленный взгляд Ландерса. — Что случилось? Что Марийка сказала тебе? — Пока поднимались в пентхаус, Пауль догнал на ступеньках Рихарда. — На тебе лица нет. Ты сам не свой… — Нормально все. Может быть даже гораздо лучше, чем ты можешь подумать, — ответил Круспе. — Марийка тоже считает, что у меня нет рака, — добавил он так, чтобы Стефан ничего не расслышал. Пауль бы непременно упал, зацепившись носом ботинка за ступеньку, если бы в этот момент Рихард не подхватил его. — Все потом расскажу. Сейчас с ним поговорить нужно, — мягко произнес Круспе, поймав себя на том, что с момента, как поддержал Пауля, он так и не выпустил его руку из своей и сейчас хорошо чувствовал, как от волнения вспотела ладонь любимого. — Герр Круспе, простите меня за то, что я так поступил, я понимаю, что это непрофессионально и недопустимо и вы можете написать на меня жалобу, но я не считаю себя вправе молчать! — заговорил Стефан стоило им только оказаться в гостиной. — Давайте пока без этого, Стефан. — Рихард не стал садиться — просто привалился бедром к массивному столу. — Рассказывайте все по порядку. Парень напряженно сглотнул, встретившись взглядом с настороженным взглядом Пауля, вставшего по другую сторону стола. — Вы ведь знаете, я ваш фанат. Когда вы обратились в клинику, я повел себя очень непрофессионально, — заговорил Шмидт, даже не пытаясь скрыть волнение в голосе. — Я проявил любопытство к пациенту. Когда узнал на какой диагноз вас проверяют, я очень испугался. Испугался за вас. Мое любопытство и детская любовь к вашей музыке не позволили мне следовать инструкциям! — Ближе к делу, Стефан, — поморщившись попросил Рихард. — Я забрался в базу историй болезней всех пациентов клиники. Стал читать вашу и нашел данные исследований МРТ. Понимаете, накануне я помогал другому пациенту. Его лечащий врач, доктор Мейер, подробно показал мне на снимках опухоль. Я сейчас учусь, чтобы стать врачом, и он руководит моей практикой, а заодно делится опытом. Доктор Мейер тогда разобрал со мной снимки, все объяснил. И тут вдруг я увидел эти же снимки в вашей истории болезни! — Стефан напряженно вздохнул и с некоторой опаской посмотрел на Рихарда: уже за то, что он тут рассказал, Круспе мог с чистой совестью сдать его полиции! — Я специально нашел историю болезни первого пациента, сравнил снимки — они оказались идентичны. Потом я и рентген сравнивал. — И кому в клинике ты сказал о своем открытии, Шерлок? — поинтересовался Пауль, брови которого почти сошлись на переносице. — Никому. — Стефан бросил на него напряженный взгляд. — Заменить данные в истории болезни не так-то просто. Кто-то из персонала не сможет, тут нужен доступ даже не на уровне лечащего врача, а на уровне главного врача клиники. То, что занесено в базу данных в ходе процедуры, как-то откорректировать может только руководство. У них это право есть для работы с полицией. Я как-то краем уха слышал, что главный врач или кто-то из его заместителей может сделать это, когда речь идет об участии в программе защиты свидетелей. Там, имена меняют и все такое… Я боялся кому-то сказать об этом, хотел с вами лично поговорить, герр Круспе. — Ты хоть понимаешь, как это со стороны звучит? — вмешался Пауль. — Понимаю. Но я ничего не придумал. Я готов поклясться, что снимки идентичны! Я записал имя того пациента, данные которого использовали для подмены. Я уверен, что ваш диагноз, герр Круспе, ошибка. Я бы списал все на какой-то сбой в системе, но ведь есть другие сведения, которые все подтверждают! Есть результаты биопсии. Не может быть двух сбоев такого масштаба. И, кроме того… Я не знаю, что думать! — горячо заговорил Шмидт. — Мне не дает покоя ситуация с вашей биопсией. Если еще можно допустить, что результаты исследований подменили точно так же, как и результаты МРТ и рентгена, то доктор Рогге… Она же делала процедуру! Ее проводят не вслепую, под контролем УЗИ. Она очень хороший специалист и не могла не увидеть, что опухоли нет! Понимаете, я уверен, что ее нет! Иначе не объяснить идентичные снимки! Я и дальше сравнивал истории болезни — тому пациенту тоже проводили биопсию! Все так же, как у вас! В гостиной повисло тяжелое молчание. Рихард опустил голову и напряженно потер виски. Услышанное никак не хотело укладываться в мозгу. Если раньше он не мог свыкнуться со своим диагнозом, то теперь не мог поверить, что все рассказанное Шмидтом — правда! Это больше походило на бредни поехавшего головой фаната, жаждущего всеми силами добиться внимания звезды! Но как же тогда слова Марийки?! Она же врач! Она не могла ошибиться! — Скажите, — осторожно начал Стефан, — вы никогда не ломали безымянный палец левой руки? Не было серьезных травм? Рихард вздрогнул, ощутив, как по спине прокатилась волна ледяных мурашек. Кажется, это заметили даже охранники, примостившиеся у дверей. — Нет, я никогда не травмировал пальцы, — ответил Круспе, понимая, что услышит сейчас. — А на снимках видна костная мозоль! Значит, был перелом! — воскликнул Стефан и торопливо продолжил: — Герр Круспе, кто-то в клинике специально скрывает от вас настоящий диагноз. — Возможно, с рукой действительно проблемы. Но это может оказаться какое-нибудь старое растяжение, артроз… Все, что угодно! Я прошу вас, отнеситесь к моим словам серьезно! — А в полицию ты почему не сообщил? — спросил Рихард, понимая, что сейчас ему необходимо немного изменить направление разговора, иначе точно не совладает с трясущимися руками! А еще приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы не дрожал голос — горло то и дело сдавливали спазмы, а сердце норовило проломить ребра. Стефан только покачал головой. — Сначала я хотел все вам рассказать. — Он со страдальческим видом прикусил губу. — Понимаете, я же нарушил врачебную тайну. А это проблемы с полицией, отчисление из университета, увольнение из клиники и все… Мне бы пришлось работать курьером! — Рассказать… — Пауль покачал головой. — Разве так рассказывают? Ты устроил тут цирк! Ты его преследовать начал! — А как мне было еще поступить? — возразил с обидой в голосе Шмидт. — Что я сделать-то мог? Я понимаю, что это было очень паршиво с моей стороны. Но я… Я растерялся! — Раз уж ты нарушил врачебную тайну, что тебе мешало взять из истории болезни номер Рихарда и позвонить ему? — начал слегка напирать на Стефана Пауль, понимая, что любимому сейчас попросту нужно немного времени, чтобы прийти в себя и привести мысли в относительный порядок. — Я не мог. — Стефан отрицательно замотал головой. — Вы много слушаете своих фанатов, которые умудряются раздобыть ваш номер телефона? Герр Круспе просто сообщил бы обо мне полиции и тогда… Я уже говорил, что было бы со мной. Я хотел поймать удобный момент, но все время что-то мешало! Я сразу понял, что после этого диагноза все будет плохо и я не ошибся! Я тогда и поехал за герром Круспе в Шверин только потому, что сообразил, что он может попасть в неприятности. — Как хорошо ты его знаешь! Какой сообразительный! — воскликнул Пауль сам не понимая какие эмоции сейчас обуревают его. — Всю жизнь за нами следишь через социальные сети? Шмидт упрямо поджал губы и уставился на свои кроссовки. — Я с тринадцати лет слушаю вашу группу. Моя девушка ведет сайт фан-клуба! Но вы же отгородились от всех и вся! Никаких контактов с фанатами! Только, если получится лично поймать вас где-то! Думаете я не подумал сто раз как мне лучше быть?! Я, когда понял, что у меня не получается поймать вас, оставил даже записку на машине! Но вы все равно не обратили на нее внимания! — с обидой отозвался Стефан. — Блять, — выругался Пауль: он вспомнил о записке, но в тот момент ему и в голову не могло прийти, что она может что-то значить! Сейчас он понял — насколько же Рихард был прав, когда говорил, что его не нужно ни от чего ограждать! Принеси от тогда записку Круспе, может быть, вся эта история всплыла бы куда раньше и тогда… Тогда не было бы большей части кошмара, в который им пришлось окунуться. Но с другой стороны… Может быть, он не был бы сейчас рядом с любимым. — Прости меня… — Он посмотрел в глаза вопросительно глядящему на него Рихарду. — Половины всего этого можно было избежать, если бы я был внимателен. Я тогда заметил ту записку под стеклоочистителем на твоей машине и выкинул ее. Решил, что это нелепый розыгрыш… — Не вини себя. Это было логично. — Рихард попытался выдавить из себя улыбку. — Да и нервы тогда у нас у всех были за пределом уже… — А эти дни ты какого хрена пропадал? Все время ведь рядом крутился, — спросил у Шмидта Пауль, стараясь собраться с мыслями. — Когда вы отправили меня подальше той ночью, наутро меня с аппендицитом увезла Скорая. И я, как только смог, я сразу же пришел снова! Сегодня! И тут вы вдруг идете! Я понял, что у меня может не быть другого шанса! — Шмидт с надеждой посмотрел на Рихарда, опустившегося на стул у стола и закрывшего лицо руками. — Прошу вас, герр Круспе, прислушайтесь к моим словам! Вы можете сдать меня полиции, а можете все проверить сами еще раз. Ваш диагноз легко проверяется! Я не думаю, что в других клиниках могут так же подменить результаты. — Он умолк на несколько секунд и неуверенно продолжил: — Хотя, конечно, это очень странно, почему в других клиниках увидели то же самое… — А что другие врачи сказали, Рихардхен? — осторожно спросил Пауль. Голова у него уже шла кругом и он сам боролся с желанием уронить ее, ставшую как будто чугунной, на руки и потереть виски. Круспе заставил себя распрямиться и покачал головой. — Ничего они не сказали. Я ни к кому больше не обращался. — Да ты с ума сошел?! — Пауль буквально подскочил на месте и уставился на Рихарда. -Как в таких вопросах можно полагаться только на мнение одного специалиста? Я думал ты уже обошел всех врачей, и не задавал лишних вопросов, а ты оказывается… — Ландерс сам не понял, как перешел на крик от которого Шмидт буквально втянул голову в плечи, а охранники вопросительно переглянулись. — А я идиот, который начал себя жалеть! — неожиданно рявкнул Рихард. — Прости, — тут же добавил он сбавив тон. Одного взгляда на Рихарда Паулю хватило, чтобы тут же подойти к нему и, наплевав на присутствие посторонних, уверенно обнять за плечи. — Спокойно, Сокровище, — шепнул ему Ландерс, наклонившись к самому уху. — Вы должны обратиться к другому врачу, герр Круспе, — сказал Стефан. — Я уверен, диагноз окажется другим. Повторюсь — это все, что угодно, но не рак. Я не понимаю, почему кому-то в клинике понадобилось это делать… — Есть у нас кое-какие соображения на этот счет. — Пауль поморщился. — Соображения? — Нахмурившись, Рихард посмотрел на него. — У кого — «у нас»? Пауль напряженно вздохнул: знал ведь, что надо все рассказать! Знал! И что теперь? — Я тебе попозже все расскажу. И Тиллю позвонить нужно, — напряженно ответил Ландерс, стараясь пока что уйти от ответа. — А тебе сегодня же нужно к другому врачу. И, как минимум — отмени химию на завтра, — он попытался сохранить трезвый рассудок и мыслить логически.