автор
Размер:
38 страниц, 6 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
65 Нравится 173 Отзывы 16 В сборник Скачать

Основы

Настройки текста
      Среди разного рода ниспровергателей Толкина и придуманного им мира (я эту группу именую хэйтдомом, по аналогии с фэндомом) распространена теория, согласно которой Толкин был расистом. Аргументация их, если вкратце, сводится к следующему — в придуманном Толкином фэнтезийной вселенной есть целые расы поголовно злых существ (орки, тролли, драконы и прочие твари Моргота), а у людей целые народы относятся поголовно или к служащим Саурону, или к враждебным ему, причем — что особенно важно для данной теории — воюющие сперва за Моргота, а позднее и за Саурона люди нередко обладают смуглой или даже черной кожей, а также монголоидными чертами внешности. Монголоидной, причем гипертрофированно-монголоидной[1], является и внешность орков. Соответственно, на основании этого, а также некоторых других фактов истории вымышленной вселенной Толкина, делаются далеко идущие выводы о идеологическом посыле творчества и о его личных взглядах. Но насколько эти выводы корректны?       Для ответа на этот вопрос сперва надо определить, что мы понимаем под расизмом. Расизм — это учение, согласно которому различные человеческие расы не равны по физическим качествам, интеллекту, культуре, морали (причем, что важно, расизм утверждает, что эти показатели подлежат объективному, научному измерению — расовая теория претендовала на статус научной) — и практические выводы о том, что у «высших» рас, превосходящих «низшие» по вышеуказанным показателям, есть право властвовать над ними, истреблять их или отгораживаться от них. Обобщая, расизм — это тезис о превосходстве одной группы разумных существ (в случае нашего мира — людей, в случае вымышленного мира — не только их) над другой, основанном на биологических характеристиках и о их праве это превосходство разными способами реализовывать.       Важно уточнить, что расизм не тождественен обычной ксенофобии с разделением людей просто по принципу «наши vs. не наши», в рамках которого «если наши воруют у соседского племени корову, то это хорошо, а если наоборот, то это плохо» — для расизма (в отличии от, например, классического национализма) важна не столько даже принадлежность к нации как гражданской общности, сколько «правильное» происхождение и «правильный» антропологический тип. Например, в рамках европейского расизма XIX–XX века «высшим» расовым типом считался нордический (пресловутый «белокурый и голубоглазый»), хотя он не преобладал даже среди многих германских народов Европы. Суть расизма в том, что обладатели «неправильного» расового типа по определению не могут быть приняты в сообщество, сколь лояльны они бы не были.       Отвечая на вопрос «был ли Толкин расистом», надо перед анализом придуманного им мира проанализировать его взгляд на расовые и межнациональные взаимоотношения в реальном мире, содержащийся в его письмах[2]. В своей прощальной речи перед студентами Оксфордского университета[3] от 5 июня 1959 года он говорил, что «унаследовал инстинктивную ненависть к апартеиду» [дискриминационному по отношению к не-белому населению Южной Африки политическому режиму]. О Гитлере он высказывался в следующем духе: «…ненавижу этого треклятого невеждишку Адольфа Гитлера (любопытно, что демоническая одержимость, этот стимул, интеллекта отнюдь не добавляет, но лишь подстегивает волю — и только)» (Письмо 45). Но, может быть, он лукавил, или его осуждение распространялось лишь на недружественные Британии расистские режимы [во главе режима апартеида стояла Национальная партия, представлявшая интересы буров, потомков голландских колонистов, неоднократно восстававших против британского правления и стремившиеся к отделению от империи]? Отнюдь. В письме к своему сыну Кристоферу от 18 апреля 1944 года он писал: «Обращение с цветными повергает в ужас едва ли не всякого приезжего из Британии, и не только в Южной Африке. К сож., немногие сохраняют это благородное чувство надолго».       В другом письме к Кристоферу, от 29 мая 1945 года, Толкин-старший утверждал: «все, что я знаю о британском или американском империализме на Дальнем Востоке, внушает мне лишь сожаление и отвращение» [воюя с японцами, англо-американцы одновременно боролись с движением за независимость колонизированных ими народов]. В письме к Кристоферу от 9 декабря 1943 года говорится, что «я горячо люблю Англию (не Великобританию[4] и, уж разумеется, не Британское Содружество (грр!)». Рассуждая в этом письме о войне с Германией, непосредственно затрагивающей Британию, он предполагает, что «будь я призывного возраста, я, надо думать, сейчас бы ворчал и брюзжал на боевых позициях, готовясь биться до последнего и неизменно надеясь, что для Англии все обернется лучше, нежели можно ожидать в сложившихся обстоятельствах», но по поводу войны на Тихом Океане (которая, по его мнению, связана чисто с англо-американскими имперскими амбициями — см. выше) его позиция носит иной характер — «в этой продолжающейся войне меня не поддерживает ни искры патриотизма. Будь моя воля, так я бы и пенни на нее не пожертвовал, не говоря уже о родном сыне».       Вряд ли Толкин-старший лукавил в письмах к сыну, поскольку он в них допускает многие высказывания, что во время войны могли быть расценены как политически сомнительные — такие, как резко негативная характеристика союзных на тот момент Британии сталинского СССР и США, а также предположение о том, что победа Америки в войне может иметь последствия не лучшие, чем победа её врагов (британское правительство он и вовсе именует как «Уинстон и его банда»). То есть в осуждении колониальных практик западных империй он, скорее всего, искренен — несмотря на то, что придерживался правоконсервативных взглядов. В письме к другому своему сыну, Майклу, от 9 июня 1941 года Толкин пишет о «”нордической» чуши», исповедуемой Гитлером. Когда о придуманном им мире газета Daily Telegraf Magazin хочет написать «Средиземье… по духу соответствует нордической Европе», он 8 февраля 1967 года резко отвечает: «Только не «нордической», пожалуйста! Я лично терпеть не могу это слово: оно, хотя и французского происхождения, вызывает ассоциации с расистскими теориями. С точки зрения географии «северный» обычно уместнее. Но внимательное рассмотрение покажет, что даже этот эпитет к «Средиземью» неприменим (будь то в географическом смысле или по духу). Это древнее слово, и не я его выдумал, что подтвердит обращение к словарю, такому, как «Краткий Оксфордский». Это слово означает обитаемые земли нашего мира, расположенные посреди Океана. Местом действия для истории служит северо-запад «Средиземья», — примерно на той же широте, что побережья Европы и северные берега Средиземного моря. Но это ни в каком смысле не чисто «нордическая» область. Если Хоббитон и Ривенделл расположены (как предполагается) приблизительно на широте Оксфорда, тогда Минас Тирит, шестьюстами милями южнее, находится примерно на широте Флоренции. А устья Андуина и Древний город Пеларгир — приблизительно на широте древней Трои <…> Развитие сюжета завершается финалом, куда больше похожим на фактическое восстановление Священной Римской империи с престолом в Риме, нежели на все, что только способен выдумать «представитель нордической расы»”.       К самому прилагательному «нордический» Толкин относился скептически — там же он пишет: «Не к «нордическим» [языкам]: такого лингвистического термина не существует. Общепринятый термин для того, что, по всей видимости, подразумевается, — это «германский»”. Известна история с черновиком ответа Толкина от 25 июля 1938 года немецкому издательству, просившему доказательств его «арийского» происхождения, для издания «Хоббита» в Германии. Толкин саркастическим тоном сообщает, что «Я — не арийского происхождения; то есть не индоиранского: насколько я знаю, никто из моих предков не говорил на хиндустани, персидском, цыганском или родственных им диалектах. Но если ваш вопрос на самом деле подразумевает, нет ли во мне еврейской крови, могу лишь ответить, что, к превеликому моему сожалению, кажется, среди моих предков представителей этого одаренного народа не числится». Затем он добавляет, что: »…я привык гордиться своей немецкой фамилией — и гордости этой не утратил на протяжении всей последней прискорбной войны, в ходе которой служил в английской армии. Однако же не могу не отметить, что, если оскорбительное и неуместное наведение справок такого рода станет нормой в вопросах литературы, так недалеки те времена, когда немецкая фамилия перестанет восприниматься как повод для гордости».       Был ли этот ответ отправлен — неизвестно; интереснее его письмо к издателю, Стенли Анвину, написанное в то же время, по вопросу издания «Хоббита» в Германии: «Лично я склонен отказаться давать какое бы то ни было Bestaetigung [Подтверждение — нем.] (хотя, между прочим, могу) и послать немецкий перевод куда подальше. В любом случае я решительно возражаю против того, чтобы такого рода заявления появлялись в печати. Я вовсе не считаю, что отсутствие еврейской крови (возможное) — это непременно повод для гордости; у меня немало друзей-евреев, и я очень бы не хотел создать ощущение, будто поддерживаю эту в высшей степени пагубную и антинаучную расовую теорию». Подводя итоги — не существует никаких доказательств того, что Толкин придерживался расистских взглядов, кроме не сопровождаемых никакими доказательствами, кроме «верьте мне на слово», публикаций современного неонациста Стивена Гудсона (очень достоверный источник, не правда ли?) на тему «Толкин подписывался на наш журнал» и ирландских националистов, пишущих про то, что Голлум срисован с некого южноафриканского еврея[6] (из Южной Африки Толкин уехал в четыре года). На мой взгляд, рассматривать подобные «источники» всерьез — себя не уважать. Английская Википедия того же мнения: в статье про журнал «Candour»[7], который Толкин якобы читал, ссылка на публикацию Гудсона отмечена ремаркой [better source needed].       Но всё же, вдруг Толкин был неискренен абсолютно со всеми окружавшими его людьми — хотя выражение расистских взглядов в Британии той эпохи не было нелегальным (а в некоторых кругах и вовсе являлось мэйнстримом), так что непонятно, какие обстоятельства могли бы заставить его скрывать и даже отрицать их — а в придуманном им вымышленном мире отвел душу, воплотив свои настоящие взгляды? Или — другой вариант — вымышленный им мир является «бессознательно-расистским»? На мой взгляд — нет. Уже по той причине, что ключевой конфликт толкиновского мира носит не «расовый», а религиозный характер — для Толкина Манвэ прав в конфликте с Морготом потому, что он наместник Бога, Эру Илуватара[8]. Если подходить к Арде с расистской точки зрения, то выше всех других разумных существ с точки зрения эмпирически наблюдаемых возможностей стоят айнур (Валар и майар), «ангелы» толкиновского мира. Однако именно те айнур, что стремятся, используя свое «расовое превосходство», к непосредственной власти над другими разумными существами — Моргот и Саурон — являются для Толкина злодеями, «падшими ангелами», а Моргот и вовсе отождествляется с сатаной. Противник Моргота, Манвэ, хотя и именуется Королем Арды, но не обладает непосредственной властью над эльфами и людьми — скажем, во время переселения эльфов в Валинор он не может заставить не пожелавших отправиться туда (Авари), следовать за Эльдар, а позднее не может удерживать нолдор из числа сторонников Феанора и Финголфина, пожелавших оттуда уйти; его полномочия сведены к борьбе с Морготом и поддержанию порядка в Валиноре, а использование силы для принуждения Детей Эру им воспрещается[9].       Действительно, в мире Толкина разные расы не равны по физическим и моральным качествам (как, впрочем, и в мифологии / фольклоре — он тут велосипеда не изобретал). Скажем, по части красоты, физической силы, продолжительности жизни и выносливости богобоязненные айнур превосходят эльфов, эльфы — людей, а среди людей особенно выделяются дунаданы как народ, наиболее культурно близкий к эльфам и Валар. Кроме того, люди у Толкина гораздо более склонны подпадать под влияние сил зла, чем эльфы — по сути враждебные Ангбанду и Мордору люди во все три эпохи составляли меньшую часть человечества. Но, с другой стороны, среди айнур число отступников, добровольно и сознательно принявших сторону Моргота, было гораздо больше, чем среди эльфов. Да и дунаданы, наиболее культурные и возвышенные среди людей, опустились во Вторую Эпоху до поклонения (включая человеческие жертвы) Морготу и службы Саурону (причем этот прецедент повторился после гражданской войны в Гондоре, когда умбарские пираты, происходящие в том числе от сторонников узурпатора Кастамира и позднейших «политэмигрантов» из Гондора — см. Приложения к Властелину Колец — после возвращения Саурона стали союзниками Мордора) — в то время как о менее развитых человеческих народах Средиземья, таких как жители Дейла, рохиррим, беорнинги, хоббиты или друаданы, нам ничего подобного не известно[10]. Гномы — не Дети Эру, в отличии от людей или эльфов, а лишь «дети его милости», но при этом по отношению к посылам Моргота и Саурона они демонстрируют бОльшую стойкость, чем люди (хотя в "Хоббите" и упомянуто, что отдельные гномы заключали союзы с орками, а в Войне Последнего Союза часть гномов могла воевать за Саурона), и в Битве Бессчетных Слез именно гномы не дали армии Моргота добить остатки сил, собранных Маэдросом для войны с Ангбандом.       У Юлии Понедельник была интересная статья, в которой перечисляются примеры ситуаций, в которых у Толкина представители «меньших» народов ведут себя лучше и благороднее, чем более «высокие» существа[11]. Там же справедливо отмечено, что персонажи, маркированные как ксенофобы (Тингол, Карантир, Маэглин, Саэрос, поздние короли Нуменора, Кастамир и его наследники) показаны или просто не с лучшей стороны (Тингол, Саэрос, Карантир), или как отрицательные персонажи (Маэглин, поздние короли Нуменора, потомки приверженцев Кастамира), доходящие в итоге до сотрудничества с силами зла. Ещё одна идея Толкина — облагораживающее влияние на людей вливания эльфийской крови, то есть положительная роль смешения рас — причем полуэльфы Эльвинг и Эарендиль, Элрос и Элронд могли выбирать между человеческой и эльфийской природой (что противоречит лежащей в основе расизма «биологической» трактовке расовой принадлежности — не может же мулат или метис «выбирать» свою расу?[12]). Для сравнения, ведущий «расолог» Третьего Рейха Ганс Гюнтер считал смешение рас вредящим не только «высшим», но и «низшим» расам. Если я не ошибаюсь, то схожего мнения по вопросу «вреда» расового смешения и для «низших» придерживался и Гитлер — на счет негров Африки[13]. То есть тут концепция Толкина противоположена расистской.       Конечно, внимательный оппонент не замедлит возразить — да, в творчестве Толкина одобряется сотрудничество и даже брачные союзы (скажем, между Тремя Родами эдайн, а позднее — между Гондором и Роханом) между «добрыми» народами, но ведь целые народы людей записываются в «злые» (тут уже можно поспорить, но об этом речь пойдет позже), а орки и тролли с драконами вовсе злые поголовно. Говоря о орках и троллях, нужно сразу начать с того, что Толкин сам сомневался, в какой степени они разумны и обладают личной независимостью от Моргота и Саурона[14]. Кроме того, как минимум часть орков — наиболее могущественные из их среды — являлись, по замыслу Толкина, создавшими себе плотское тело майяр из числа слуг Моргота, то есть «падшими ангелами»[15]. Иными словами, орки это своего рода «вочеловеченные бесы» Арды. Именно поэтому (а не в силу гипотетического расизма автора) их внешность наделена монголоидными чертами: в иконографии бесов задолго до появления любых расистских теорий нередко изображали темно- или чернолицыми (ср. с «черными уруками Мордора» у Толкина)[16]. Надо сказать, что бесов в христианской культуре часто изображали как иноземцев — скажем, в житии Сергия Радонежского они предстают перед ним в «шапках литовских островерхих»[17]. Хотя, сдается мне, ни эфиопов, ни литовцев в средневековой Руси бесами не считали.       Как предполагает современный исследователь творчества Толкина Сергей Алексеев, монголоидность также связана с деконструкцией Толкином творчества Артура Мейчена, в котором в роли гипертрофированно-злых «монголоидов» выступают… эльфы: «Можно предположить, что монголоидность мейченовских фейри стала в итоге одним из источников (наряду с более важными Сумрачными Морриса) монголоидности толкиновских орков. Орки, кстати, — «насмешка над эльфами». Кроме того, уверенность в присутствии в древнейшей Европе «туранской расы» — фундаментальный элемент персональной мифологии Мейчена — находит отражение в присутствии на Западе Средиземья истерлингов. У Толкина эти вполне «туранские» по облику племена в Первую Эпоху доходят до самого Белерианда, то есть даже западнее нынешней Европы»[18]. Замечание Алексеева нуждается в поправке: если образ эльфов Мейчена мог повлиять на Толкина (в том числе) при создании орков, то Сумрачные Морриса, угнетающие германские племена, схожи и с истерлингами Первой Эпохи, угнетавших Народ Хадора[19]. Но если у Морриса Сумрачные — безусловные злодеи, то у Толкина наряду с предателями из народа Ульфанга есть верные эльфам и эдайн истерлинги из народа Бора.       Нельзя не отметить и то, что, по-видимому, не все орки были монголоидны. В «Рассказе Гильфанона» из «Книги Утраченных Сказаний»[20] упоминается, что Моргот создал «лже-фэери, или Каукарэльдар, подобных эльфам, и те обманывали и предавали Людей». Авторский комментарий: «Здесь текст содержит заключенное в скобки слово «(Гонги)». Это может быть наименованием Каукарэльдар или «лже-фэери», но в словаре Гномов слово Гонг толкуется как «один из племени Орков, гоблин"». Да, «Книга Утраченных Сказаний» проходит по разряду черновиков, но в «Сильмариллионе» сообщается, что первых орков эльфы принимали за Авари, одичавших в глуши. Учитывая, что, согласно «Кольцу Моргота», в жилах орков есть как эльфийская, так и человеческая кровь, что ранние орки внешне более напоминали эльфов, а поздние «монголоидные» орки — следствие того, что они были получены посредством надругательства над человеческой природой народов юга и востока, оставшихся под властью Моргота. Не случайно Толкин отмечает, что «монголоидность» орков носит гипертрофированный характер — ср. с описанием изваяний троллей у входа в Ангбанд из «Лэ о Лэйтиан», чья внешность характеризуется как «насмешка над смертною формой» как таковой, что, по-видимому, относится и к живым троллям как существам, сделанным в качестве насмешки Моргота над человечеством[21]. Скажем, в «Возвращении Короля» упомянуты прибывшие из дальнего Харада «black men like half-trolls with white eyes and red tongues» (чернокожие, подобные полутроллям, с белыми глазами и красными языками) — тут гипертрофированы и извращены уже негроидные черты, поскольку у реальных земных негров глаза, наоборот, темные.       В завершение рассуждений о орках также отмечу, что, несмотря на то, что в творчестве Толкина они, в отличии служащих Морготу людей, позиционируются как существа, злые от природы, а не только за счет подчинения силам зла, в «Кольце Моргота» декларируется, что с ними отнюдь не «всё позволено»: «Они могли стать неисправимыми (по крайней мере, силами эльфов и людей), но Закон распространялся и на них. Поэтому, хоть орки и были пальцами на руке Моргота, и с ними надлежало воевать не на жизнь, а на смерть, тем не менее, они не заслуживали применения к себе их собственной жестокости и вероломства. Пленных орков нельзя пытать, даже для получения сведений, необходимых для защиты домов эльфов и людей. Если орк сдавался и просил пощады, он должен был получить ее, все равно какой ценой. Таковы были поучения Мудрых, хотя среди ужасов Войны они не всегда соблюдались». О том, что это правило как минимум в некоторых случаях соблюдалось, свидетельствует эпизод из «Скитаний Хурина», где человек Авранк говорит о попавшем в Племя Халет Хурине: «Мы дали ему пищу, но он выплюнул ее. Я видел, что так поступали Орки, если были достаточно глупы, чтобы не быть к нам благодарными»[22]. Из его реплики следует, что он был свидетелем случаев, когда оркам (во множественном числе) не только оставляли жизнь, но и кормили их. Правда, сразу должен заметить, что в случае Третьей Эпохи таких примеров неизвестно — наоборот, можно говорить скорее о стремлении истребить как можно больше орков. Но в качестве нормы есть иной принцип, и как минимум в Первую Эпоху он выполнялся.       Не менее интересен для рассмотрения пример толкиновских эльфов. Как известно, они делятся на Авари (оставшихся в Средиземье) и Эльдар (отправившихся в Валинор по зову Валар). Позднее от вторых по дороге отбились нандор и синдар, в этой связи объединявшиеся с Авари в категорию мориквэнди, то есть «эльфов тьмы» — под «тьмой» в данном случае имеется в виду не служба Морготу, а неведение Валинора. Примечательно, что деление на Эльдар и Авари у Толкина — опять же не расовое или этническое, а религиозное (по критерию доверия к Валар как наместникам Эру). Дело в том, что ещё до исхода Эльдар в Валинор у Толкина эльфы делились на рода миньяр («первые»), татьяр («вторые») и нельяр («третьи»). Миньяр целиком ушли в Валинор и стали ваниар, однако в случае татьяр и нельяр произошло разделение родов — часть татьяр и нельяр ушла в Валинор, став нолдор и тэлери, но другие татьяр и нельяр остались на родине эльфов, у Вод Пробуждения (Куйвиэнен), став Авари — см. «Квэнди и Эльдар»[23]. Как следует из данного текста, между разными ветвями эльфов имело место то, что мы бы сейчас назвали «межнациональной ненавистью»[24], даже безотносительного конфликта феанорингов и рода Тингола, одного из ключевых для Первой Эпохи — но, тем не менее, и нолдор и синдар, и синдар и Авари в Первую Эпоху и последующие времена учились находить общий язык.       «Сильмариллион» сообщает о временах Осады Ангбанда: «Во многих землях нолдор и синдар стали смешиваться в единый народ и говорили на одном языке». Синда Кирдан стал правителем Линдона после гибели правившего там до того последнего Верховного Короля нолдор Эрейниона Гил-Галада. Более того, если Авари-татьяр были враждебны Эльдар (по крайней мере, нолдор), то, наоборот, с Авари-нельяр синдар и нандор в итоге нашли общий язык: «Линдаринские представители западных авари, напротив, были дружелюбны к эльдар и желали учиться у них; и настолько близким было чувство родства между остатками синдар, нандор и линдаринскими авари, что позднее в Эриадоре и долине Андуина они часто сливались в единый народ». Когда сестра нолдорского короля Гондолина Тургона Аредэль Ар-Фейниэль вернулась к брату с сыном Маэглином, рожденным от похитившего её Эола Темного Эльфа (по версии «Сильмариллиона» — «из славного рода тэлери» и «синдар по крови», по версии «Квенди и Эльдар» — Авари из татьяр), Тургона несколько не смутило его «нечистокровное» происхождение: «— Воистину рад я, что Ар–Фейниэль воротилась в Гондолин, — молвил он. — И теперь мой град вновь станет прекраснее, чем в те дни, когда я считал ее пропавшей. Маэглину же в моей державе будут воздаваться высочайшие почести». Готов был принять как «родича» Тургон и Эола, если бы тот не убил Аредэль.       Приход Маэглина в Гондолин в итоге имел трагические последствия, поскольку он, желая обладать Идриль, дочерью короля, при попадании в плен открыл Морготу местонахождение Гондолина. Связано ли это с «дурной кровью» Эола и вообще с тем, что Авари относительно других эльфов более «затемнены»? «Сильмариллион» говорит: «Когда Маэглин вырос, он оказался нолдо лицом и телом, но нравом и духом — сын своего отца». То есть сходство Маэглина с отцом не столько биологическое — тем более, что если мы принимаем версию «Квенди и Эльдар», то Эол принадлежал к татьяр, которые антропологически должны быть близки к нолдор — сколько психологическое[25]. О том, насколько пример Маэглина подтверждает или нет «ненадежность» Авари в целом / связан именно с нею, Толкин в «Квенди и Эльдар» (где он основывается на версии «Эол — Авари из татьяр», а не «Эол — синдар») говорит с осторожностью: «Мнение кельбин, что, по крайней мере, они [Авари] были слабее в сопротивлении давлению и лжи Моргота, если эта обида [неприязнь к Эльдар] была затронута, возможно, было справедливым; но единственный случай, записанный в преданиях, — Маэглин, сын Эола». В версии «Сильмариллиона», где Эол — синда, предательство Маэглина тем более едва ли связано с тем, что он полукровка, поскольку описание смешения нолдор и синдар не носит отрицательных коннотаций.       Из всех эльфийских народов «нордическому» идеалу внешности полностью соответствуют лишь белокурые и голубоглазые ваниар, а также Дом Финарфина, у которого наиболее выражены «ваниарские» черты внешности, передавшиеся через мать Финарфина Индис. Однако нельзя не отметить, что хотя Толкин всячески подчеркивает «добродетельность» ваниар, их послушание Валар и прочие положительные качества (все миньяр — предки ваниар — ушли в Валинор, а сами они из всех эльфов наиболее лояльны Валар), они вообще не играют в сюжете — за вычетом Войны Гнева, где именно силами ваниар и нолдор — подданных Финарфина была одержана победа над армией Моргота. Гораздо больше Толкину интересны нолдор, из всех эльфов играющие ключевую роль в посвященных Первой Эпохе сюжетах — а среди них, даже среди потомков Финвэ и Индис в Доме Финголфина, блондины большинства не составляют.       Примечательно в этом ключе и отношение эльфов к людям. На раннем этапе своего развития, до знакомства с эльфами, люди, первым «учителем» которых стал Моргот, мало отличались от орков: «— Отец мой любит их великой любовью, — возразил Турин, — и не знает он радости вдали от них. Он говорит, мы научились у эльфов едва ли не всему, что знаем, и сделались выше и благороднее; а еще он говорит, что люди, недавно пришедшие из-за гор, ничем не лучше орков» («Дети Хурина»[26]). Последняя фраза сказана о истерлингах, но, согласно «Квенди и Эльдар», за орков поначалу эльфы приняли и самих эдайн, когда те двигались в Белерианд: «Синдар даже не подозревали об их существовании, пока не пришли нандор; но те принесли только слухи о странном народе (который сами не видели), скитающемся по землям Востока за Хитаэглиром. Из этих неясных рассказов синдар заключили, что этот «странный народ» был некой умалившейся расой авари либо же был сродни оркам, созданиям Мелькора, выведенным в насмешку над истинными квенди». Затем же, под влиянием эльфов, люди «сделались выше и благороднее». Это ещё раз к вопросу о том, был ли Толкин расистом — поскольку с расистской точки зрения невозможно сделаться выше и благороднее, выше и благороднее можно лишь родиться.       Показательна разница в отношении разных эльфийских народов и отдельных персонажей к людям — и, наоборот, людей к эльфам. Те из них, кто маркирован автором положительно, относятся положительно и к людям (причем в наибольшей степени к людям тянутся нолдор, наиболее «возвышенные» эльфы) — главным «другом людей» среди нолдор был Финрод Фелагунд, соратник человека Берена, отдавший жизнь ради него. Безусловно положительный Тургон не препятствует браку своей дочери Идриль и человека Туора, в то время как король Дориата Тингол, в ряде сюжетов демонстрирующий гордыню и жадность, наоборот, пытается погубить Берена, отправив его в безнадежный на первый взгляд поход за Сильмарилом. Одной из мотивацией бунта Феанора против Валар был распространяемый Морготом слух о том, что они заманили эльфов в Валинор, чтобы отдать всю остальную землю людям. Произнося речь перед нолдор, побуждая их к исходу, Феанор говорит, разумея людей: «No other race shall oust us!» («Никакая другая раса не заменит нас»). Из племен пришедших в Белерианд истерлингов Бор и его сыновья, служившие сыну Феанора Маэдросу (наряду с его братом Маглором наиболее положительному из феанорингов, милосердному, благородному и искавшему дружбы и союза со всеми народами, враждебными Морготу — в частности, он спас от орков короля гномов Азагала) остались верны эльфам, в том время как сыновья Ульфанга, служившие Карантиру (который показан как презрительно относящийся к гномам и даже синдар, хотя и дружественный к эдайн из народа Халет), предают эльфов (на которых они смотрят как на «белых демонов»), переходя на сторону Моргота. Сдается мне, Толкин «распределил» истерлингов именно таким образом вполне сознательно.       И нет, симпатия положительных персонажей-эльфов у Толкина распространяется не только на эдайн-«европейцев». О друаданах, чей расовый тип не соответствует тому, что распространен в Европе - «они были приземистыми (фута четыре ростом), но очень коренастыми, толстозадыми, с короткими толстыми ногами. Их широкие плосконосые лица были неподвижными, шевелились лишь толстые губы; а глубоко посаженные глаза, такие черные, что зрачков не было видно, прятались под нависающими бровями, и их движение можно было заметить только вблизи, но в гневе они вспыхивали красным огнем. Растительности у них на лице не было; только у некоторых мужчин (гордившихся таким отличием) на подбородке рос жидкий хвостик черных волос» — сказано, что эльфы «звали их друаданами, признавая их атанами, потому что все их любили». Хотя друаданы показаны как дикари, в то же время отмечено, что они — аскетичный народ («ели мало, даже когда всего было вдоволь, и пили одну воду»), великие знатоки растений[27] и превосходные охотники, обладающие также, по-видимому, некими магическими способностями.       Расовый тип друаданов в некоторых чертах напоминает монголоидный — слаборазвитый волосяной покров, плоский нос, коренастое телосложение, низкий рост, темные глаза; разве что толстые губы напоминают скорее о негроидах или австралоидах. Некоторые черты друаданов напоминали орков, хотя Эльдар и отрицали это, поскольку друаданов любили, а орков ненавидели: «Те, кто плохо знал и не любил их, часто говорили, что Моргот, должно быть, вывел орков из этого или подобного племени, но эльдары отвечали им: «Моргот не может создавать живых существ, и поэтому он, несомненно, вывел орков из какого-то племени людей; но друаданы неподвластны его тени, ибо их смех отличается от хохота орков не меньше, чем свет Амана от тьмы Ангбанда». Но тем не менее многие думали, что родство между ними все-таки есть, потому что орки и друхи особенно ненавидели друг друга, словно считали друг друга предателями».       Кстати, среди людей, считающих Толкина расистом, мне на счет друхов встречалось мнение, что, это, мол, снисходительное похлопывание по плечу «доброго туземца» со стороны «белого сагиба». Проблема в том, что Толкин довольно скептически относился к технической цивилизации (достаточно вспомнить, что именно наиболее развитые технически народы — нолдор и нуменорцы — у него наиболее подвержены искушениям Моргота и Саурона), поэтому «дикость» друхов несет вовсе не обязательно негативные коннотации. «Дикий» Беорн (которого в первоначальной версии, кстати, звали Medwed[28]) из «Хоббита» — персонаж вполне положительный, близкий к природе (недаром он хорошо относится к Радагасту — волшебнику, дружащему с животными и птицами) и воздерживающемуся от животного мяса (вместо них он ест мед — подобно медведю, в которого превращается). Друаданы, в отличии от Беорна — охотники, но чаще всего они предстают в качестве «охотников» на орков (с охотой на орков сравнивает свою деятельность Гхан, вождь друаданов), и охота тут носит не пищевой характер.       Кстати, образ друаданов может рассматриваться как деконструкция Толкином мейченовских сюжетов о «злых эльфах». Не случайно рохиррим, в Третью Эпоху жестоко обращавшиеся с друаданами, называют статуи, изображающие друаданов, «бесовыми камнями». «Бесы» — в оригинале pukel, что значит в переводе с англо-саксонского, специалистом по которому был Толкин, «демон, гоблин». Отсюда — эльф Пак в английской литературе и фольклоре. У Шекспира это шаловливый проказник, но в первоначальной древнегерманской традиции (подобное существо фигурировало в легендах не только англосаксов, но и континентальных германцев) это был дух, подобный русскому лешему. Тут мы видим, что подобно тому, как Толкин «реабилитировал» классических эльфов — альвов и сидов, которые в мифологии и фольклоре по мере христианизации, да и до того, могли быть злы и жестоки к людям — он «реабилитирует» и разного рода мелких лесных духов, которые у него предстают как дикий, но мудрый человеческий народ.       В случае истерлингов Первой Эпохи, чья внешность может быть охарактеризована как если не монголоидная, то средне- или переднеазиатская («These Men were short and broad, long and strong in the arm; their skins were swart or sallow, and their hair was dark as were their eyes» — Сильмариллион), помимо подлых и вероломных сыновей Ульфанга во главе с Ульдором Проклятым, действуют благородные Бор и его сыновья (их имена, кстати, по-видимому, являются прозвищами, восходящими к квэнийскому корню «Верный»), о которых ещё в черновых «Серых Анналах» сказано, что их племя состояло из достойных людей, земледельцев, от которых позднее пошли жители Эриадора: «Not so the people of Bor, who were worthy folk and tillers of the earth. Of them, it is said, came the most ancient of the Men that dwelt in the north of Eriador in the Second Age and [? read in] after-days»[29]. Правда, в примечаниях к ним, наоборот, сказано, что племя Бора погибло[30], а в итоговой версии «Сильмариллиона» о его судьбе ничего не говорится — но, скорее всего, это связано с тем, что автору нужно подчеркнуть, что после Битвы Бессчетных Слез, где произошло предательство истерлингов, эльфы перестали доверять людям, за вычетом эдайн. В любом случае истерлинги Бора в Битве Бессчетных Слез показали себя с наилучшей стороны, совместно с феанорингом Маглором перебив предводителей истерлингов-предателей.       Для доказательства расистского посыла мира Толкина или расизма эльфов часто используется упоминание из «Квенди и Эльдар» о том, что эльфы Белерианда охотились на т.н. малых гномов, карликовую разновидность соответствующего народа: «Эльдар поначалу не признавали их как Воплощенных, ибо редко видели при ясном свете. Они убедились в том, что эти гномы существуют на самом деле только когда те нападали на эльдар исподтишка, или ночью, или застигнув эльфов одних в глуши. Потому эльдар считали, что они были неким видом коварных двуногих животных, живущих в пещерах, и называли их левайн тад-дайль или просто тад-дайль, и охотились на них». Однако в данном случае речь идет именно о добросовестной ошибке — эльфы первоначально вообще не знали о существовании других разумных видов, кроме них[31], недаром известие о существовании людей вызвало у них такую бурную реакцию. Кроме того, после встречи с «большими» гномами эльфы по их настоянию прекратили охоту на малых гномов:       «Но позже, когда эльдар познакомились с наугрим, тад-дайль были признаны ветвью расы гномов и оставлены в покое. Большие гномы презирали Малых, которые (как говорят) были потомками гномов, оставивших Сообщества или изгнанных из него за уродство, малорослость, лень и непокорность. Но Большие гномы все еще признавали свое родство с ними и обижались за любой вред, нанесенный им. Действительно, одна из обид Больших гномов на эльдар состояла в том, что те охотились и убивали их меньшую родню, которая поселилась в Белерианде до прихода туда эльфов. Обида эта была забыта, когда между гномами и синдар были заключены соглашения, принимающие во внимание тот факт, что Малые гномы никогда не заявляли эльдар о себе и не предъявляли каких-либо требований к землям или поселениям, но немедля напали на новоприбывших в темноте и из засады». Замечу, для сравнения, что служащие Морготу истерлинги (возможно, под влиянием орков) охотились на людей народа Хадора с собаками[32], прекрасно зная о том, что они разумны (они даже заключали с ними браки — как, например, истерлинг Бродда взял силой в жены Аэрин), но почему-то их в расизме за это те же люди, что любят апеллировать к эпизоду с истреблением Малых гномов, не обвиняют — как и орков за мнение, что эльфы это подлые и вероломные создания, при любой возможности бросающиеся своих раненых — что особенно иронично, поскольку сами орки именно так и поступают[33].       Собственно, подобный метод аргументации неявным образом предполагает, что у Толкина все поступки «хороших» народов считаются безупречными by default, если автор не осуждает их прямо. Проблема в том, что эту точку зрения сам Толкин отвергал: как он отмечал в письме 154 (пусть и применительно к конкретной коллизии — созданию Колец Власти), «эльфы не всецело благи и не всегда правы». Истребление эльфами Малых гномов имело ужасные последствия для Турина Турамбара и его соратников («изгоев»), поскольку в истории Турина по версии «Детей Хурина» именно ненависть к эльфу Белегу, другу Турина, подтолкнула Мима выдать оркам убежище на Амон Руд. Отдельно нужно отметить, что если смотреть на мир Толкина не «изнутри», а «снаружи», с точки зрения методов построения автором сюжета, то сама история истребления Малых гномов была придумана сугубо чтобы обосновать причины враждебности Мима к эльфам[34].       Отдельно замечу, что люди, обвиняющие Толкина в расизме, почему-то игнорируют тот факт, что тот по мере развития своего творчества отказался от фольклорного образа гномов как алчных карликов-колдунов, гипертрофированного небезызвестным Рихардом Вагнером в «Кольце Нибелунга» — хотя в его ранних черновиках, таких как «Книга Утраченных Сказаний», гномы соответствуют этому стереотипу, выступая как алчные до золота колдуны, а нередко и союзники Моргота. Ранний образ Мима (в «Турамбаре и фоалоке») соответствует этому стереотипу, тем более что его имя подозрительно напоминает вагнеровского Миме, вероломного гнома-воспитателя Зигфрида. Но Мим поздних толкиновских сюжетов — фигура несравненно более глубокая и трагическая, а другие, «большие» гномы чаще всего выступают как положительные персонажи, храбрые воины (а гном Гимли нарисован способным к возвышенной любви). В «Хоббите» сюжет и вовсе вращается вокруг гномов. Что интересно, «еврейские» коннотации у гномов, присутствующие в образе гномов Вагнера, он при этом сохранил, но в положительном контексте — скажем, язык гномов кхуздул создан автором на основе семитских языков (древнегерманские имена гномов предназначены для чужаков, а истинные свои имена они хранят втайне), гномы ждут прихода короля, который вернет им их земли — Эребор и Морию (ср. с иудейским представлением о Мошиахе), да и Толкин прямо писал, что ему «гномы» представляются сродни иудеям: чужаки в родных своих местах, говорят на местном языке, но с акцентом, свойственным их собственному наречию…» (Письмо 176).       От эльфов и гномов перейдем к людям, а именно — к нуменорцам Второй Эпохи. Их (и их потомков — дунаданов Гондора и Арнора) превосходство над обычными людьми (долгая жизнь, устойчивость к болезням), которое критиками Толкина также часто приводится как доказательство его расизма, следствие не их «расового облика» — ведь близкие к ним племена европеоидного типа, родственные их предкам-эдайн, таким превосходством не обладают (они «пребывают в состоянии «гомеровской» простоты патриархально-племенной жизни», Письмо 131), а потомками эльфов являются лишь члены королевской семьи, что позднее и приводит к гражданской войне в Гондоре, когда часть гондорцев опасается, что смешанные браки с северянами Рованиона ослабят королевскую семью — а следствие, согласно «Сильмариллиону» обучения у Эонвэ, посланника Манвэ («Eönwë came among them and taught them; and they were given wisdom and power and life more enduring than any others of mortal race have possessed»), и благословения Валар, наложенного на землю Нуменора («It was raised by Ossë out of the depths of the Great Water, and it was established by Aulë and enriched by Yavanna; and the Eldar brought thither flowers and fountains out of Tol Eressëa»). С биологией эдайн это не связано.       Общеизвестно, что толкиновский миф о Нуменоре создавался на основе платоновского мифа о Атлантиде (отсюда название Нуменора — Аталантэ, «Падшая»), но если у Платона (которым Толкин во многом вдохновлялся — ср. нравственную проблематику платоновского сюжета о кольце Гига и толкиновского о Кольце Всевластия, ставящего вопрос, может ли не развратиться человек, получивший власть и безнаказанность) причиной нечестия атлантов становится убывание в жилах правящего рода, смешавшегося с населявшими Атлантиду обычными людьми, божественной крови («Но когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность», диалог «Критий»[35]), то у Толкина причиной нечестия и гибели нуменорцев (и сокращения срока их жизни) становится их стремление к бессмертию (тут используется библейская концепция сокращения жизни за неправедность[36]), особенно — после прихода к власти Саурона как советника короля и обращения нуменорцев к культу «Мелькора, Дарующего Свободу»[37].       Именно те короли, что первыми начали стремиться к вечной жизни, одновременно обложили народы Средиземья тяжелой данью («they were proud men, eager for wealth, and they laid the men of Middle-earth under tribute, taking now rather than giving»), в то время как до того нуменорцы помогали им и способствовали возрождению цивилизации в одичавшем после войн Первой Эпохи Средиземье («And coming among them the Númenóreans taught them many things. Corn and wine they brought, and they instructed Men in the sowing of seed and the grinding of grain, in the hewing of wood and the shaping of stone, and in the ordering of their life»), пользуясь среди жителей континента репутацией добрых богов и не основывая там долгосрочных колоний («they called them gods, hoping for their return; for at that time the Númenóreans dwelt never long in Middle-earth»). Окончательно испортились отношения большинства нуменорцев и местного населения при Сауроне, когда нуменорская политика приняла полностью грабительский характер, а местных жителей нуменорцы ещё и отлавливали для человеческих жертв Морготу: «And they hunted the men of Middle-earth and took their goods and enslaved them, and many they slew cruelly upon their altars». Здесь мы видим столь же скептическое отношение Толкина к колониализму, как и в его письмах: начав с благих намерений, нуменорцы в итоге закончили в итоге ужасными злодеяниями.       Когда говорят о политике нуменорцев на континенте, часто представляют нуменорское (а позднее гондорское) деление людей на Высоких Людей (собственно нуменорцев), Средних Людей (во «Властелине Колец» используется термин «Люди Сумерек) и Людей Тьмы как деление расовое — мол, Средними Людьми считались «расово близкие» к эдайн, а Людьми Тьмы — разные там смугляки. Но в тексте «О гномах и людях» «Люди Тьмы» это все, кто питает фанатичную враждебность к дунаданам, в том числе по религиозным причинам (проще говоря — союзники и почитатели Саурона; см. племя Агара из «Тал-Эльмара», называющее темноту «Временем Короля»): «The Men of Darkness was a general term applied to all those who were hostile to the Kingdoms, and who were (or appeared in Gondor to be) moved by something more than human greed for conquest and plunder, a fanatical hatred of the High Men and their allies as enemies of their gods. The term took no account of differences of race or culture or language». Слово «Средние Люди» использовалось для обозначения человеческих народов, родственных дунаданам, но в широком смысле означало вообще всех союзников дунаданов и эльфов из числа коренных народов Средиземья, в том числе не обязательно стереотипных "белых европеоидов": «Thus it came about that the Numenorean term Middle Men was confused in its application. Its chief test was friendliness towards the West (to Elves and to Numenoreans), but it was actually applied usually only to Men whose stature and looks were similar to those of the Numenoreans, although this most important distinction of 'friendliness' was not historically confined to peoples of one racial kind. It was a mark of all kinds of Men who were descendants of those who had abjured the Shadow of Morgoth and his servants and wandered westward to escape it — and certainly included both the races of small stature, Drugs and Hobbits».       Вместе с тем Толкин отмечает, что к «Людям Тьмы» нуменорцы могли причислять несправедливо, сами провоцируя их на агрессию своими колониальными предприятиями — как, например, они спровоцировали дунландцев своими вырубками лесов: «Also it must be said that 'unfriendliness' to Numenoreans and their allies was not always due to the Shadow, but in later days to the actions of the Numenoreans themselves. Thus many of the forest-dwellers of the shorelands south of the Ered Luin, especially in Minhiriath, were as later historians recognized the kin of the Folk of Haleth; but they became bitter enemies of the Numenoreans, because of their ruthless treatment and their devastation of the forests, (69) and this hatred remained unappeased in their descendants, causing them to join with any enemies of Numenor. In the Third Age their survivors were the people known in Rohan as the Dunlendings». Нельзя не отметить, что сам Толкин любил природу и писал, что «никакие глупости и в сравнение не идут с уничтожением, мучительством и убийством деревьев, осуществляемым отдельными частными лицами и местными властями» (Письмо 339) — достаточно вспомнить олицетворяющий для него зло технического прогресса сарумановский Изенгард, сводящий леса Фангорна, и месть Саруману энтов. На мой взгляд, Толкин здесь пытается объяснить враждебность дунландцев к «светлым» народам, не делая их беспричинно-«злыми».       Отдельная тема — расовый тип нуменорцев и вообще дунаданов из народа Беора (нуменорцы возникли посредством слияния народа Беора и светловолосых людей из народа Хадора). Традиционно каноничным образом дунаданов считаются темноволосые и сероглазые люди, тем более что именно так выглядят знатные персонажи «Властелина Колец», такие как Арагорн, наместник Гондора Дэнетор и его сыновья, князь Дол Амрота Имрахиль. Но Толкин рассматривал не только этот вариант. Текст «О гномах и людях» содержит альтернативное описание народа Беора — как людей темноволосых и кареглазых, причем отмечено, что их кожа была темнее кожи людей народа Хадора или даже смуглой («There were fair-haired men and women among the Folk of Beor, but most of them had brown hair (going usually with brown eyes), and many were less fair in skin, some indeed being swarthy»); кроме того, народ Беора уступает народу Хадора в росте, но зато шире в кости («Men as tall as the Folk of Hador were rare among them, and most were broader and more heavy in build»). То есть речь идет о людях если не переднеазиатской, то средиземноморской, а никак не североевропейской внешности. В письме 168 Толкин пишет о своем отдыхе «в Гондоре (т.е. в Венеции)». Замечу, что писалось это в эпоху, когда среди англоязычных народов был распространен антиитальянский расизм[38] и жители Средиземноморья не считались полноценными «белыми европейцами»[39]. Интересно, что жители княжества Андуниэ — главного оплота Верных, то есть почитателей Эру, друзей Валар и эльфов в Нуменоре — были именно потомками беорингов[40].       Язык нуменорцев — адунаик (от которого позднее произошел вестрон, Всеобщий) — имеет много общего с семитскими. Внутрисюжетно это обосновано тем, что по дороге в Белерианд предки нуменорцев, эдайн, активно контактировали с гномами (чей язык кхуздул также близок к семитским), но на самом деле это связано с тем, что, по замыслу Толкина, нуменорцы во многом подобны как иудеям как первый человеческий народ, принявший веру в единого Бога: «нуменорцы начали великое новое благо, и как монотеисты; но, подобно иудеям (только в большей степени) с одним-единственным вещественным центром «поклонения»: вершиной горы Менельтарма» (Письмо 156). История нуменорского единобожия также отсылает к библейской истории Иудеи до разорения Первого Храма: постепенное отступничество от Бога правящего дома и большей части народа. Также, как селевкидский царь Антиох IV Эпифан (персонаж, в христианстве рассматривающийся как предтеча Антихриста) осквернил отстроенный храм Яхве, зарезав в «святая святых» свинью и переоборудовав его в святилище Зевса, Саурон уничтожил Белое Древо — символ связи нуменорцев с эльфами, Валар и, в конечном итоге, с Эру.       В черновиках («Падение Нуменора») параллель с осквернением Второго Храма дополнительно усилена — там «Тар-калион воздвиг великий храм Морготу на Горе Илуватара посреди страны; и Саурон жил там, надзирая за всем Нумэнором». О потомках нуменорцев — гондорцах — Толкин писал, что в плане теологии «они скорее иудейского или даже более пуританского склада» (Письмо 211) и одновременно напоминают египтян из-за интереса к «родословным и гробницам», а также «любовью и способностью возводить гигантские, массивные сооружения». Дополнительно стоит отметить, что в первоначальных набросках толкиновской легенды о Нуменоре жену последнего нуменорского короля зовут Истар (имя, вызывающее определенные ассоциации с семитской мифологией — там есть богиня по имени «Иштар»). Ранним именем Илуватара также было Илу, ср. с семитским «Илу» или «Эл» как синонимом слова «Бог» — впрочем, есть и альтернативная, «финно-угорская» гипотеза происхождения этого имени, от ilma — небо. Нельзя не упомянуть и о том — хотя это может быть и случайным совпадением — что в Британии конца XIX — начала XX века активно интересовались образом семитского народа финикийцев как своего рода «первых колониалистов и цивилизаторов» (ср. с нуменорцами), ища параллели в социальном устройстве их городов-государств и собственного общества[41]       Кроме того, как уже отмечалось, нуменорская аристократия — по крайней мере, до короля Ар-Адунакора — помимо родного адунаика использовала эльфийские языки: квэнья, язык нолдор, и синдарин, язык синдар (и на квэнья нуменорские короли до Ар-Адунакора брали имена). Отмечу, что квэнья, «высокий» эльфийский язык, своего рода латынь мира Толкина, создан на основе финского — языка народа, представители которого тогдашними западными расистами вообще не считались европейцами и ставились в один ряд с монголоидами, подвергаясь дискриминации и жестокому обращению и в США, и в родной для себя Скандинавии[42] — и назван в честь финского племени квенов, а синдарин создан на основе валлийского, языка покоренных Англией кельтов. Как видим, для создания вымышленных языков своего мира — причем языков, на которых говорят в первую очередь положительные персонажи — Толкин обращался к языкам народов, находящихся на периферии европейского мира или вовсе не европейских по тогдашним критериям.       Далее рассмотрим колонии Нуменора, ставшие в Третью Эпоху независимыми государствами — Гондор и Арнор. Из «Возвращения короля» мы узнаем о том, что живут там отнюдь не только дунаданы. Население Лебеннина и Лоссарнаха, вполне себе считающееся гондорцами — смуглое и низкорослое: «There dwelt a hardy folk between the mountains and the sea. They were reckoned men of Gondor, yet their blood was mingled, and there were short and swarthy folk». Лоссарнахом правит человек по имени Форлонг. Сам он толстый (его так и зовут — Толстый, «the Fat») и широкий в кости («man of wide shoulders and huge girth»)[43]. Кроме того, Толкин в приложениях к «Властелину Колец» прямо указывает, что его имя имеет до-нуменорскую этимологию[44], то есть Форлонг, возможно, вообще не дунадан. При этом Лоссарнах — не аналог резервации или бантустана. Там живут и дунаданы; оттуда родом мать короля Рохана Теодена Морвен и Берегонд, гвардеец Дэнетора. Сами гондорцы считают Форлонга за своего и восторженно его приветствуют («Good old Forlong! True heart, true friend!»). Погибает Форлонг славной смертью в бою.       Таким образом, попытки людей, обвиняющих Толкина в расизме, экстраполировать поведение нуменорцев по отношению из (недописанного, к слову, и заброшенного автором, как и опубликованная в том же томе «Истории Средиземья» «Новая Тень») рассказа «Тал-Эльмар», где нуменорцы заявляют представителю местного народа, подчиняющегося Саурону, что «здесь решили построить себе жилища люди с Запада, а племя тьмы должно уйти — или быть истреблено», на политику по отношению вообще ко всем народам — мягко говоря, некорректны. Уже во времена, когда Гондор и Арнор стали независимыми королевствами, те же люди Эреха (горское племя, вследствие проклятия Исилдура превратившееся в неупокоенных мертвецов) сначала заключили с Гондором союз, а потом отказались за него воевать (за что Исилдур их и проклял) — что означает определенную независимость во внутренних делах). Из той же серии — доживший как минимум до середины Третьей Эпохи народ холмов, поддержавший Короля-Чародея в Ангмарских войнах, свергнув правление дунаданов в Рудауре, у которого, как мы знаем из приложений к «Властелину Колец», даже был собственный правитель / предводитель («evil lord of the Hill-men»). То есть, как видим, местное население под властью Гондора и Арнора не только выжило, но и сохранило некую автономию, хотя в некоторых ситуациях оставалось враждебно власти дунаданов.       Ещё одна тема, к которой часто обращаются любители искать расизм у Толкина — гражданская война (т.н. «Распря Родичей») при короле Эльдакаре, связанная с мятежом дунаданов из южного Гондора во главе с Кастамиром, недовольных тем, что на троне находится король-полукровка, мать которого — из северных варваров Рованиона и опасавшихся, что это приведет к «вырождению» дунаданов («Dúnedain feared that her descendants would prove the same and fall from the majesty of the Kings of Men»). Этот аргумент представляется откровенно странным, поскольку Эльдакар характеризуется автором неизменно положительно («To the lineage of Gondor he added the fearless spirit of the Northmen. He was handsome and valiant, and showed no sign of ageing more swiftly than his father»), а узурпатор Кастамир — столь же неизменно отрицательно («Castamir had not long sat upon the throne before he proved himself haughty and ungenerous»), как жестокий человек, разрушивший Остгилиат (тогдашнюю столицу Гондора), казнивший захваченного в плен сына Эльдакара Орнендиля и нелюбимый населением северных провинций. Если Толкин якобы расист, что же борющийся за «чистоту расы» Кастамир показан такой сволочью, тем более что его наследники, обосновавшись в Умбаре, поступили на службу к Мордору? Самое забавное тут то, что у любителей переписывать толкиновский канон я встречал попытки Кастамира реабилитировать и критику Эльдакара за то, что тот-де такой-сякой выиграл гражданскую войну с помощью своих родственников по матери из Рованиона.       Опять же, межрасовый брак, заключенный отцом и матерью Эльдакара, был не вообще первым межрасовым браком в истории Гондора, а первым межрасовым браком в истории правящей династии: «it was a thing unheard of before that the heir to the crown, or any son of the King, should wed one of lesser and alien race». Даже сторонники Кастамира (за вычетом потомков их вождя, продолжавших хранить «чистоту крови»), бежав в Умбар, брали в жены женщин-харадрим: «They had however become much mixed in blood through admission of Men of Harad, and only their chieftains, descendants of Kastamir, were of Numenorean race» («Наследники Элендиля»). Кроме того, у восстания Кастамира были и чисто политические причины, не связанные с вопросами «смешения крови» — недовольство тем, что правящая династия оказывает чрезмерное, по мнению многих, покровительство северянам Рованиона, находящимся на королевской службе (условно говоря, конфликт старой знати и королевских креатур) — «he needed men, and desired to strengthen the bond between Gondor and the Northmen, he took many of them into his service and gave to some high rank in his armies <…> Valakar returned to Gondor with his wife and children; and with them came a household of noble men and women of the North <…> The high men of Gondor had long looked askance at the Northmen among them, who had borne themselves more proudly since the coming of Vidumavi» («Примечание об увеличении рассказа о Междоусобице») — тем более что рованионцы иногда набегали на Гондор совместно с истерлингами, что не могло не вызывать к ним недоверия у гондорцев: «Northmen did not always remain true to Gondor, and some would join forces with the Easterlings, either out of greed for spoil, or in the furtherance of feuds among their princes» («Примечание об увеличении рассказа о Междоусобице»).       Тут нельзя обойтись без исторического комментария. Дело в том, что в сферу интересов Толкина, страстного фаната германской древности, входил такой народ, как готы. В конце IV и в V веках готы, наряду с другими германскими народами, активно участвовали как в варварских нашествиях на Рим, так и в гражданских войнах в самой империи. Их роль была двойственной — с одной стороны, готы нанесли римлянам в 378 году страшное поражение при Адрианополе, а в 410 году разграбили и сам Рим; кроме того, остготы воевали на стороне величайшего врага римлян той эпохи, кагана гуннов Аттилы (ср. с упоминаниями о союзах северян Рованиона с истерлингами). С другой стороны, готы сражались на стороне императора-христианина Феодосия Великого на Фригиде в 392 году против Евгения, ставленника языческой партии, а в 451 году обосновавшиеся в Галлии вестготы помогли римлянам одержать победу на Каталаунских полях над Аттилой. Но при этом многие императоры, чрезмерно покровительствовавшие готами и иным германцам, а также их германские протеже, вызывали народное недовольство — см. свержение за недовольство за чрезмерное покровительство варварам императором Грацианом, народное восстание против готов в Константинополе при императоре Аркадии и убийство Стилихона, германского полководца на службе императора Гонория. Более подробно готская тема у Толкина раскрыта в соответствующей статье Светланы Таскаевой[45].       После Распри Родичей дунаданы во многом растворились в окружающих народах, но связано это, на мой взгляд, не столько с тем, что Эльдакар разрешил своим родичам поселиться в Гондоре («people of Gondor were replenished by great numbers that came from Rhovanion»), а с тем, что большое количество дунаданов погибло в гражданской войне (по сути незавершенной, так как потомки Кастамира отступили в Умбар, но боевые действия не прекратили), а ещё бОльшее — в последовавшей за ней эпидемии, насланной из Мордора, от которой погибло множество людей. Кроме того, есть основания считать, что постепенное сокращение продолжительности жизни дунаданов связано не только и не столько со смешением с рованионцами, сколько с особенностями Средиземья как испорченного мира, в котором дары Валар нуменорцам медленно — ещё до Распри Родичей — шли на убыль[46]. Правда, это противоречит другому пассажу из приложения к «Властелину Колец» — что «the life-span of the Númenoreans also waned as they became mingled with lesser»[47]. Остается зафиксировать конфликт версий внутри текста. Но несомненно, что даже поздние короткоживущие дунаданы симпатичнее Толкину, чем долгоживущий Кастамир.       Как относится к процессу смешения дунаданов с другими жителями Гондора сам Толкин? Сын наместника Дэнетора Фарамир — персонаж, автору безусловно симпатичный и изображенный как собрание всех мыслимых добродетелей — склонен при этом расценивать смешение дунаданов c горцами и жителями побережий Гондора, шедший при поздних королях и наместниках, во многом положительно, как вливание свежей крови: «But the stewards were wiser and more fortunate. Wiser, for they recruited the strength of our people from the sturdy folk of the sea-coast, and from the hardy mountaineers of Ered Nimrais» («Две крепости»), в то время как чистокровные дунаданы прошлого больше увлекались преклонением перед своей древностью, чем продолжением рода: «Kings made tombs more splendid than houses of the living. and counted old names in the rolls of their descent dearer than the names of sons». С другой стороны, он говорит и о дурных последствиях смешения с «Людьми Сумерек», но в их качестве он видит не само смешение кровей, а то, что гондорцы, переняв культуру других народов, стали чересчур воинственными, ценя военные доблести и славу ради них самих, а не тех целей, которым они служат: «For as the Rohirrim do, we now love war and valour as things good in themselves, both a sport and an end». Это, впрочем, не мешает ему в итоге полюбить роханскую принцессу Эовин и жениться на ней.       Часто как доказательство расизма Толкина приводится использование во «Властелине Колец» терминов «lesser men» и «lesser folk» (которые в соответствующей интерпретации предлагается переводить как «недочеловеки») для обозначения менее развитых, чем нуменорцы, народов. Проблема в том, что: 1) в толкиновской терминологии прилагательное lesser не обязательно означает «худшие» — скажем, Младшие Кольца власти (уступающие по могуществу Великим Кольцам и Единому Кольцу) в оригинале lesser rings, ср. с тем, как Дэнетор говорит о том, что Наместники имеют более острое зрение, чем lesser men, 2) Фродо сам называет себя и Сэма, т.е. хоббитов, lesser folk — в данном случае lesser значит «меньший» чисто в плане размера, 3) в отрицательном контексте эти и близкие понятия могут рассматриваться, на мой взгляд, лишь в двух эпизодах — когда Саруман в разговоре с Гэндальфом называет рохиррим lesser folk и когда говорится о том, что гондорские аристократы считали рованионцев lesser race, 4) в «Истории Средиземья» словосочетание lesser men обозначает, в частности, незнатных людей, правивших халадин после вымирания рода Халет, lesser people — младших айнур[48], а эльфы упоминаются как lesser folk of the divine race; ещё слово lesser folk может применяться к дому Хадора и Беора.       Также в рамках поиска расистского подтекста у книг Толкина часто вспоминают о том, как рохиррим охотились на друаданов, да и с соседями-дунландцами у них тоже не лучшие отношения. Однако Толкин нигде не заявлял о рохиррим как о неком моральном эталоне. В прошлом они, по словам Фарамира, и на Гондор периодически набегали (как и их предки-рованионцы): «proud peoples of the North, who often had assailed us», и эльфов они боятся. Опять же, Арагорн, который позиционируется у Толкина как истинный король, взойдя на трон, оградил друаданов от насилия со стороны рохиррим: «Behold the King Elessar is come! The Forest of Drúadan he gives to Ghân-buri-ghân and to his folk, to be their own for ever; and hereafter let no man enter it without their leave!». Кроме того, хотя рохиррим, как всякий не слишком культурный народ, жестоки, ни тотального геноцида под корень, ни какой-то принципиальной дискриминации в отношении тех же дунландцев они не практикуют: роханец Фрека, в жилах которого текла дунландская кровь, имел право посещать совет короля Хельма. В «Двух крепостях» после разгрома армии Сарумана у Хельмовой Пади рохиррим заключают мир с дунландцами на условиях, что все пленные дунландцы будут отпущены, как только дунландцы помогут отстроить разрушенное[49].       Аналогично после победы Арагорна в Войне Кольца заключается мир с человеческими народами Востока и Юга, ранее воевавшими на стороне Саурона: «And the King pardoned the Easterlings that had given themselves up, and sent them away free, and he made peace with the peoples of Harad». Интересно следующее замечание Толкина на счет Дэнетора и возможных последствий его сохранения у власти и победы: «Меньших людей Денетор презирал, и можно с уверенностью сказать, что не проводил различия между орками и союзниками Мордора. Если бы он выжил и победил, даже не пользуясь Кольцом, он далеко продвинулся бы по пути к тому, чтобы самому стать тираном, и с обманутыми народами востока и юга обошелся бы жестоко и мстительно. Он стал «политическим» лидером: т. е. Гондор против всего остального» (Письмо 183). Вот такой Толкин гадкий расист, да — считает, что обходиться жестоко и мстительно с побежденными народами и руководствоваться принципом «<моя страна> превыше всего» это плохо.       Кстати, что представляют у Толкина сами побежденные народы? Конечно, можно вспомнить народ Агара из «Тал-Эльмара», который показан как откровенно неприятная публика, даже о своих стариках не заботящаяся. С другой стороны, «Тал-Эльмар», как я уже отмечал, так и не был автором закончен. Если же брать «Властелин Колец», то там харадрим и истерлинги не лишены положительных качеств — например, воинской доблести. Даже когда становится ясно, что Саурон погиб и война проиграна, среди них находятся люди, готовые сражаться с Гондором до конца: «But the Men of Rhûn and of Harad, Easterling and Southron, saw the ruin of their war and the great majesty and glory of the Captains of the West. And those that were deepest and longest in evil servitude, hating the West, and yet were men proud and bold, in their turn now gathered themselves for a last stand of desperate battle».       Опять же, вспомним сцену из «Двух крепостей», где Сэм Гэмджи, видя тело убитого харадца, думает о том, что ему не нравится, когда люди воюют с людьми и гадает, был ли убитый так уж плох или оказался просто жертвой обстоятельств: «It was Sam's first view of a battle of Men against Men, and he did not like it much. He was glad that he could not see the dead face. He wondered what the man's name was and where he came from; and if he was really evil of heart, or what lies or threats had led him on the long march from his home; and if he would not really rather have stayed there in peace». Трудно представить себе аналогичную сцену, в которой вместо харадца фигурирует, например, орк. К слову, не стоит забывать, что Толкин сам побывал на фронте во время Первой мировой войны, и эта сцена может отражать его военный опыт — подобно тому, например, как Топи Мертвых, по признанию Толкина, отсылают к северной Франции после битвы на Сомме (письмо 226)[50].       Подведем итоги. То, что Толкин когда-либо придерживался расистских взглядов в реальной жизни — не доказано вообще ничем, кроме «честного пионерского» от одного современного фашиста, в то время как доказательства обратного общеизвестны. Придуманный им вымышленный мир также не является расистским (хотя в нем, как во всяком хоть сколько-то реалистичном мире есть национализм и ксенофобия, из этого не следует, что автор с ними безоговорочно солидаризуется) — несмотря на то, что разные разумные существа в мире Толкина действительно не равны по способностями — поскольку ключевой конфликт там не «расовый», а религиозно-метафизический. Моргот и Саурон, принадлежащие к самой «высшей» из всех возможных рас мира Толкина, безусловно хуже любого орка; о служившем Саурону черном нуменорце, известном как Голос Саурона, сказано, что «he was more cruel than any orc». Сам по себе более «высокий» статус некого народа не может служить оправданием для войны против «низкого», если речь не идет о противостоянии людям, служащим Морготу или Саурону. Среди народов, в разное время воевавших на стороне «сил Запада», у Толкина присутствуют представители самых разных расовых типов, не только классического европейского. Нет и характерной для расизма идеи о расовом смешении как о некой неизменно вредоносной вещи, равно как и идеи о том, что к побежденным людям (даже бывшим союзникам Саурона) позволено вообще всё. Если искать у Толкина расизм под лупой, его там (особенно при большом желании) найти не трудно, но подобным методом у него можно найти хоть проблематику diversity[51].       Я не считаю Толкина непогрешимым писателем с безупречными идеями, которые нельзя критиковать. С точки зрения современной морали картина мира Толкина, в которой ключевой элемент это «Бог и Его исключительное право на божественные почести» (Письмо 183), мягко говоря, сомнительна, не говоря уж о его спорном взгляде на технический прогресс, игнорирующем положительные стороны этого явления. Но отнюдь не «раса», а религия в ней является ключевым элементом. Даже если принять в качестве игры ума, что Толкин через придуманный им мир тайно выражал расистские взгляды, в этом мире можно без всякого ущерба для сюжета, идейного посыла и всего такого прочего сделать орков из гипертрофированных монголоидов, скажем, антропоморфными чертями и «отбелить» цвет кожи воюющих за Саурона людей — в сюжете это не поменяет вообще ничего, разве что мумаков придется убирать, и то не факт. Да и тот же сюжет о Распре Родичей это просто переработка римских междоусобиц «времени упадка» с участием готов.       А теперь сравните с другим выдающим англоязычным писателем и создателем собственной мифологии той эпохи, Лавкрафтом (который, к сожалению, был бесспорным, открытым расистом — что не мешает мне ценить мир, созданный его воображением), у которого весь сюжет «Тени над Иннсмаутом» посвящен, по сути, расистской концепции вредоносности расового смешения (Глубоководные захватывают власть над городом через смешанные браки), сюжет «Некоторых фактов о покойном Артуре Джермине» и «Карающего рока над Сарнатом» — страху превратиться в «недочеловека» или обнаружить, что являешься его потомком, а сюжет «Ужаса Данвича» — расистскому страху перед «вырождением» (образ семейства Уэйтли). Расизм в данных произведениях это даже не некий элемент авторского мировоззрения, а сюжетообразующий момент. По контрасту с Лавкрафтом видно, насколько тема расы незначительна во вселенной Толкина.       Кстати о Лавкрафте. Лавкрафт, как и его друг Говард, у нас в России известен не хуже Толкина. В рамках говардовского цикла о Конане у нас вообще наваяли несметное множество фанфиков по оригинальному циклу. Факт расизма Лавкрафта и Говарда — причем, повторюсь, расизма открытого, доходившего в случае Говарда до одобрения убийств на расовой почве — тоже общеизвестен[52]. Ценить литературные достоинства обоих это у нас никому особо не мешает, да и бесчисленного множества апокрифов на тему оболганного Ньярлатотепа и добрых Глубоководных, а также обличающих фашиста-Кулла и геноцид змеелюдов, мне почему-то не попадалось. Иными словами, все рассуждения хэйтдома Толкина о том, что тот-де был расист — это не более чем рационализация неприязни к конкретному автору, на которого нужно навесить ярлык с отрицательной коннотацией («расист»), а не некая принципиальная позиция «против расизма». [1] «Со всей определенностью говорится, что орки — это искажение «человекоподобного» обличия эльфов и людей. Они (есть или были) приземистые, раздавшиеся вширь, с плоскими носами, землистой кожей, широкими пастями и раскосыми глазами: по сути дела, ухудшенные и отталкивающие разновидности самых непривлекательных (с точки зрения европейцев) монголоидных типов» (Письмо 210). [2] https://predanie.ru/book/216922-pisma/ [3] http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/lection/address.shtml [4] Понимать это, на мой взгляд, надо не в ключе неприязни к не-английским жителям Великобритании — к тем же ирландцам Толкин относился с большой симпатией, хотя они и были для него иностранцами, чей язык ему не нравился («Вот в Ирландию я езжу часто (Эйре: Южную Ирландию), поскольку очень люблю и ее саму, и ее жителей (по большей части; однако ирландский язык я нахожу абсолютно непривлекательным»), письмо 213) — а, на мой взгляд, с его скептическим отношением к имперской идее «Британии». [5] https://cyberleninka.ru/article/n/politika-leyboristskih-pravitelstv-k-ettli-v-otnoshenii-britanskoy-afriki-1945-1951-gody [6] http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/fandom/foreign/t_no_fascist.shtml [7] https://en.wikipedia.org/wiki/Candour_(magazine)#1953%E2%80%931973 [8] См. «Беседу Манвэ с Эру»: http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/kolzo_mo/finrod.shtml «И сказал Манвэ: — Есть ли Твоя воля на то, чтобы мы совершили это? Ибо мы страшимся вмешиваться в дела Твоих Детей». [9] См. примечания к «Атрабет Финрод ах Андрет»: (там же) «ВАЛАР [отрывок] …означает «обладающие могуществом, Могущества». Но точнее было бы переводить как «Власти». «Могущество» валар зиждилось на «власти», которой наделил их Эру. Они обладали «мощью», необходимой для выполнения их обязанностей, а именно — весьма обширной, божественной властью над материей Вселенной, таким же знанием ее, а также пониманием замыслов Эру. Но им было запрещено воздействовать с и л о й и принуждением на Детей Эру. «Мощь» как силу, в том числе физическую, обозначает корень MELK- (в слове «Мелькор»)». [10] Более того — друаданы бежали из Нуменора по мере его «затемнения»: http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/neokskaz/drughu.html «Поэтому на протяжении многих лет их постепенно становилось все меньше и меньше, а когда Элендиль спасся во время Падения, не оставалось уже ни одного: последние бежали из страны, когда туда привезли Саурона». [11] https://julia-monday.livejournal.com/168972.html «Более того, Толкин как будто иногда сознательно разрушает свою «иерархию народов». Казалось бы, если среди них существует заданное законами мира «неравенство» и одни народы — «высоки, мудры и благородны», а другие «глупы, приземлены и трусливы», то в лучшем случае последние не должны «путаться под ногами» у первых и быть всего лишь их слугами и восхищенными подданными, и если первые даже и не будут (от своего благородства) преследовать и угнетать их, то последние все равно не сыграют никакой большой роли в истории и годятся в лучшем случае на роль слуг и «пушечного мяса». Ан нет! Не так все в Арде, дорогие товарищи! «Величайшим из эльдар» называется не ваниа, а нолдо. Люди, пришедшие в Белерианд, становятся союзниками и друзьями эльфов и только благодаря их помощи в Дагор Браголлах не были уничтожены все нолдор до единого. Человек Хурин в плену у Моргота проявляет себя гораздо более стойким и храбрым, нежели эльф Маэглин — его, в отличие от последнего, не пугают не только пытки, но даже угрозы жене и детям. «Спасителем Белерианда» становится потомок смешанного брака — полуэльф-получеловек Эарендиль. Полукровка Эльдакар (из-за которого разгорелась гражданская война в Гондоре) оказывается хорошим и мудрым правителем, и говорится, что к «высокому происхождению из королей Гондора он добавил бесстрашие северян». Люди Средиземья в Гондоре «оздоровили» и «укрепили» угасающую кровь нуменорцев. Война Кольца оказывается выигранной исключительно благодаря «малому народцу» — хоббитам, причем важную роль сыграл не только Хранитель Кольца — Фродо, но и все его друзья. И как мы помним, в конце Арагорн не только не проявляет презрения к героям (знаете, как в некоторых сказках неблагодарный король, выслушав от героя весть о гибели чудовища, в лучшем случае отсылает его «на кухню, чтобы покормили», а в худшем вообще присваивает плоды его победы, а самого героя выгоняет или казнит), но усаживает их на свое место на празднестве на Кормалленском поле и преклоняет перед ними колено». [12] Другие примеры — Лютиэн, эльфийская возлюбленная Берена, приняла человеческую долю, как и Арвен, возлюбленная Арагорна. Наоборот, человек Туор по одной из версий, «был причислен к более древнему народу», то есть стал эльфом. Примеры подобных «превращений» на весь канон немногочисленны, но они очевидно противоречат биологической концепции расы, поскольку в ней расовые признаки неизменны. [13] Я по понятным причинам не смог найти в Сети полный текст «Моей борьбы» Гитлера, но мне часто попадалась следующая цитата (WARNING: автор, то есть я, осуждает расовую теорию национал-социализма и не пропагандирует её!): «Не умея выполнить своей элементарной обязанности перед собственным народам, церковь наша возмещает это тем, что хочет осыпать своими благодеяниями готтентотов и зулусов. В то время как мы с божьей помощью дожили уже да того, что наши собственные европейские народы на наших глазах болеют настоящей физической и моральной проказой, мы, видите ли посылаем благочестивых миссионеров в Центральную Африку, и они устраивают там миссии для негров. В конце концов дело дойдет да того, что мы своей «высшей культурой» превратим и там примитивный, но здоровый народ в гнилую расовую помесь». [14] См. «Кольцо Моргота»: http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/kolzo_mo/mt.shtml «В общем: я думаю, следует признать, что речь не обязательно является признаком обладания «разумной душой» или fёa. Орки были животными в гуманоидном облике (в насмешку над людьми и эльфами), преднамеренно приближенном к подобию людей. Их речь на самом деле была прокручиванием «записей», вложенных Мелкором. Даже осуждающие, повстанческие речи, — он знал о них. <…> См. «Мелкор». Будет ясно, что воля орков, Балрогов и т.д. — всего лишь часть «рассеянной» мощи Мелкора. Их дух — дух ненависти. Но ненависть несогласованна (разве что из страха). Отсюда восстания и мятежи в кажущееся отсутствие Моргота. Орки суть животные, а Балроги — искаженные Майар. Также (NB!) Моргот, а не Саурон, стал источником воли орков. Саурон всего лишь один из слуг (пусть величайший). Орки могут восставать против него, не теряя своей неисправимой преданности злу (Морготу). Ауле хотел любви, но он, конечно, и не думал о рассеянии своей силы. Только Эру может давать любовь и независимость. Если это пытается сделать сотворец, он хочет абсолютной любящей покорности, но она оборачивается рабством робота и становится злом». [15] Оттуда же:. «Мелкор привлек к себе множество духов — великих, как Саурон, и меньших, таких, как Балроги. Самые слабые могли бы быть первобытными орками (более мощными и ужасными). Производя потомство, они (ср. Мелиан) [становились] все более «приземленными» и теряли способность возвращаться в состояние чистого Духа (хотя бы в обличье демона), пока их не освобождала смерть; кроме того, их сила заметно умалялась. Будучи убитыми, они (подобно Саурону) должны стать «проклятыми», то есть бессильными, бесконечно исчезающими: сохраняя ненависть, они не могут воплотить ее в реальное действие. (Такие духи, умершие в обличье орка и сильно ослабевшие, могли бы стать полтергейстом.)». [16] https://cyberleninka.ru/article/n/efiopy-temnozrachnye-sintsy-besovskoy-onomastikon-drevnerusskih-tekstov [17] https://www.sedmitza.ru/lib/text/438286/ [18] https://biography.wikireading.ru/215061 [19] http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:9ftN_ce2D5YJ:journals.rudn.ru/literary-criticism/article/download/24826/18719+&cd=17&hl=ru&ct=clnk&gl=ru [20] http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/poter_sk/gilfanon.html [21] https://ficbook.net/readfic/1927776 [22] http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/war/hurin.shtml [23] http://samlib.ru/a/almieon/quendiandeldar.shtml [24] Это выражалось как в отношении некоторых синдар (под тэлери в данном случае имеются в виду они — «Это название относилось в особенности к тем линдар, которые, в конце концов, последними прибыли в Аман; но оно также применялось и по отношению к синдар») к нолдор («Действительно, те из синдар, кто был недружелюбен к нолдор, приписывали их превосходство в искусствах и знании обучению у Мелькора-Моргота. Это была ложь, которая, в конечном счете, исходила от Моргота» и «телери со своей стороны утверждали, что большинство нолдор в Амане в глубине души были авари и возвратились в Средиземье, когда осознали свою ошибку»), так и в отношении некоторых нолдор к синдар («Нолдор утверждали, что большинство «телери» в глубине души были авари и что только эглайн действительно сожалели о том, что их оставили в Белерианде»), так и в отношении и синдар к Авари, которых могли называть словом «морбен», которое могло указывать на «затемнение» или даже службу Морготу — ср. с тем, что Эльдар приняли первых орков за одичавших и озлобившихся Авари. Отчасти это было связано с поведением Авари: «Темные эльфы», однако, часто были недружелюбны или даже вероломны в делах с синдар и нолдор; и, если они сражались, как делали, когда сами были атакованы орками, то никогда в открытую не выступали в Войне на стороне кельбин». Сами Авари «были наполнены унаследованной ожесточенностью против эльдар, коих они считали предателями своей родни [поскольку Эльдар покинули их, уйдя в Валинор], и в Белерианде это чувство было усилено завистью к ним (особенно к аманьяр) и возмущением их надменностью». По иронии судьбы, особенно Авари-татьяр не любили тех татьяр, что ушли в Валинор и стали нолдор: «Первые авари, которых эльдар вновь встретили в Белерианде, кажется, утверждали, что происходили из татьяр, и признавали свое родство с Изгнанниками, хотя нет записей об использовании ими названия нолдо в какой-либо узнаваемой форме аварина. Как ни странно, они были недружелюбны к нолдор и завидовали своим более высоким родичам, которых обвиняли в надменности». [25] Эол по версии «Сильмариллиона» околдовал Аредэль, чтобы та заблудилась в лесу Нан-Эльмот и попала к нему, а по версии «Квенди и Эльдар» и вовсе речь идет о изнасиловании, вещи беспрецедентной в истории эльфов («Эол обнаружил Ирит (? rith), 34 сестру короля Тургона, заблудившуюся в глуши рядом с его жилищем, и взял ее в жены силой: очень злое деяние в глазах эльдар») — другой вопрос, что эта версия противоречит «Законам и Обычаям Эльдар» («Но среди всех этих зол не было случая, чтобы кто- то среди эльфов взял кого-то в супруги насильно, ибо это целиком противно их природе, и принужденный к подобному расстался бы с жизнью и явился бы в Мандос» — с другой стороны, история Финвэ и Мириэль, изложенная в тех же «Законах и Обычаях», по сути противоречит авторскому тезису о моногамии эльфов). Так или иначе, независимо от того, была ли Аредэль изнасилована Эолом или нет, можно говорить о том, что по отношению к Идриль Маэглин воспроизводил поведение своего отца по отношению к Аредэль. [26] https://predanie.ru/book/216362-deti-hurina/ В английском оригинале они «hardly better than Orcs» — «едва ли лучше орков» или «чуть лучше орков»: https://allnovel.net/the-children-of-h-rin/page-3.html. [27] Особый интерес вызывает тот факт, что знания друаданов о растениях, по-видимому, не были получены от эльфов: «В растениях они разбирались немногим хуже эльфов, хотя и не учились у них, и говорят, что, едва успев переселиться в новые земли, они уже знали все местные растения, большие и малые, какие из них ядовиты, какие съедобны, и давали имена всем, что были им прежде неизвестны». [28] https://tolkien.su/wiki/%D0%B1%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%BD «В ранних версиях персонаж Беорна звали русским словом «Медведь» (Medwed). Так даже называлась целая глава в «Хоббите»), которая затем получила название — «Queer Lodgings». Как пишет Д. Андерсон, с этим словом Толкин познакомился в творчестве своего близкого друга, преподавателя английского языка в колледже лондонского университета, Р. В. Чэмберса (R.W.Chambers). Последний в своем исследовании различных историй о детях медведей и их связи с «Беовульфом» упоминал русскую сказку, посвященную Ивашко-Медведко (т.е. дословно «Ивашко, поедателю меда»). Это был получеловек-полумедведь, сын человеческой женщины и медведя) Толкин англизировал имя «Medvedko», получив форму «Medwed». Однако потом Толкин заменил Медведя древнеанглийским словом «Беорн», как более соответствующим миру «Хоббита».)» [29] http://bookre.org/reader?file=290781&pg=56 [30] «О первом предложении примечания к этому абзацу см. комментарий к §171. С последующими утверждениями примечания касательно потомков народа Бора в Эриадоре во Вторую Эпоху ср. КС, глава 16, §15, т. V, с. 310-311: «С того дня [Нирнайт Арнэдиад] эльфы отстранились от всех людей, кроме Трех Домов — народов Хадора, Беора и Халета; ибо сыновья Бора — Боромир, Борлас и Бортандос — что одни из всех вастаков остались верны в нужде, погибли в той битве, не оставив потомков». Это заставляет думать, что народ Бора не может упоминаться нигде после 472 года; но в любом случае можно предположить, что эти люди из Эриадора были ветвью народа, никогда не приходившего в Белерианд». [31] «Elves were filled with amazement, for they had believed themselves to be the only living things in Middle-earth that spoke with words or wrought with hands, and that all others were but birds and beasts» (Сильмариллион о встрече синдар с «обычными» гномами). [32] «А эти лиходеи, случается, убивают либо причиняют боль просто развлечения ради. Я слыхал, они отбирают тех, которые легки на ногу, и травят их собаками. Да они быстрее учатся у орков, нежели мы — у Дивного Народа». [33] «– По-моему, тебе с этого пленника мало толку, — сказал Горбаг. — Может, он и вовсе ни при чем во всей этой суматохе. Тому, большому, с мечом, он был вообще без надобности, вот он его и бросил на дороге. Обычное дело для эльфов. <…> — Грр! — продолжал меж тем Шаграт. — У нее много разных ядов. Когда она на охоте, она только куснет их в шею, и они станут мягкими, как рыба без костей, и она может делать с ними все, что угодно. Ты помнишь, старого Уфтака? Он пропал, а через несколько дней мы нашли его в углу: он висел вниз головой, был в полном сознании и страшно злился. Ох, как мы смеялись тогда! Она, наверное, забыла про него. Мы, конечно, не стали его трогать, нельзя ей мешать». [34] В первоначальной версии Мим был не «малым», а вполне обычным гномом, охраняющем сокровища Глаурунга (мифологический мотив карлика-хранителя клада): http://81.176.66.169/t/taskaewa_s_j/02turambar.shtml «О многом из того поведали соглядатаи змею Фоалокэ, и гнев его бы ужасен. Сверх того, весьма сильно распалилась алчность змея, посему, по зрелом размышлении, поставил он стражу, коей мог доверять, надзирать за жилищем своим и сокровищами — командовал же стражей карла Мим. Тогда Урин [Хурин] привел их в пещеры родотлим, и вот, орки бежали оттуда после гибели Глорунда, и только один остался там, древний уродливый карла, что восседал на груде золота, распевая сам себе черные чародейные песни». [35] http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1450280000 [36] «И сказал Господь [Бог]: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками [сими], потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет» (Быт 6:3). [37] «И все–таки Смерть не покинула страну, а являлась все чаще, все скорее и во все более ужасных обличьях. Ибо если в прежние времена люди медленно старились и, устав от мира, засыпали вечным сном, то ныне безумье и недуги овладевали ими» (Сильмариллион, Акаллабет). [38] https://en.wikipedia.org/wiki/Anti-Italianism [39] Подробнее: https://en.wikipedia.org/wiki/Mediterranean_race#20th_century During the 20th century, white supremacists and nordicists in Europe and the United States promoted the merits of the Nordic race as the most «advanced» of all the human population groups, designating them as the «master race». Southern/Eastern Europeans were deemed to be inferior, an argument that dated back to Arthur de Gobineau's claims that racial mixing was responsible for the decline of the Roman Empire. [40] http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/neokskaz/erendis.html «19. ≪В Западных Землях в Андуниэ на эльфийском языке (синдарине) говорили и знать, и простой люд. Это был язык детства для Эрендис; Алдарион же говорил на нуменорском языке, хотя, как и все знатные люди Нуменора, знал он также и язык Белерианда.≫ (Прим. Автора.) — Говорится, что широкое распространение синдарина на северо-западе Острова объясняется тем, что в этих местах селились семьи «беорийских» корней; а Народ Беора в Белерианде издавна сменил свой язык на синдарин. (Об этом не упоминается в «СИЛЬМАРИЛЛИОНе»: хотя там говорится (стр. 151), что в Дор-Ломине во дни Финголфина народ Хадора не забыл свой язык, ≪и из него потом вышел просторечный язык Ну’мено’ра≫). В других областях Нуменора адунайский {Adu^naic} был родным языком людей, хотя синдарин более-менее знали». [41] https://idelsong.livejournal.com/352782.html [42] https://en.wikipedia.org/wiki/Anti-Finnish_sentiment [43] Возможно, жители Лоссарнаха состоят в определенном родстве с дунландцами, поскольку убитый королем Рохана Хельмом могущественный землевладелец Фрека, в жилах которого также текла дунландская кровь, тоже располнел к старости. [44] «A few were of forgotten origin, and descended doubtless from days before the ships of the Númenoreans sailed the Sea; among these were _Umbar, Arnach_ and _Erech; _ and the mountain-names _Eilenach_ and _Rimmon. Forlong_ was also a name of the same sort». [45] https://ves-con.livejournal.com/210550.html [46] «This mingling did not at first hasten the waning of the Dúnedain, as had been feared; but the waning still proceeded, little by little, as it had before. For no doubt it was due above all to Middle-earth itself, and to the slow withdrawing of the gifts of the Númenoreans after the downfall of the Land of the Star» («Властелин Колец», Приложения). [47] Схожее мнение о причинах упадка Гондора высказывает в «Братстве Кольца» Боромир, но в данном случае не факт, что автор его разделяет, поскольку Боромир нарисован им как поддавшийся искушению Кольцом Всевластия, а его оценка последствий смешения дунаданов с другими народами отличается от оценки Фарамира: «But in the wearing of the swift years of Middle-earth the line of Meneldil son of Anárion failed, and the Tree withered, and the blood of the Númenoreans became mingled with that of lesser men». [48] «Great Gods may not be slain, though their children may and all those lesser people of the Vali, albeit only at the hands of some one of the Valar» («Ранние Анналы Валинора»). [49] «But a great many of the hillmen had given themselves up; and they were afraid, and cried for mercy. The Men of the Mark took their weapons from them, and set them to work. «Help now to repair the evil in which you have joined, ' said Erkenbrand; 'and afterwards you shall take an oath never again to pass the Fords of Isen in arms, nor to march with the enemies of Men; and then you shall go free back to your land». [50] «Лично мне кажется, что ни та, ни другая войны (и, уж конечно же, не атомная бомба) не повлияли хоть сколько-нибудь на сюжет и на то, как он развивался. Вот разве что на пейзажи. Мертвые болота и подступы к Мораннону отчасти обязаны Северной Франции после битвы на Сомме» (Письмо 226). [51] И нет, это не шутка, а реальные «исследования» англоязычных толкинистов: https://www.tolkiensociety.org/2021/06/seminar-speakers-announced-tolkien-and-diversity/ [52] О Лавкрафте: http://www.cbsays.com/anti-irish-sentiments-h-p-lovecraft/ https://www.providencejournal.com/opinion/20180125/my-turn-ray-rickman-be-honest-about-lovecrafts-racism О Говарде: http://www.castaliahouse.com/robert-e-howard-and-h-p-lovecraft-on-immigration/ https://web.archive.org/web/20090827135105/http://www.rehupa.com/romeo_southern.htm
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.