О чем-то важном

Новость о том, что была сожжена вся семья на собственной свалке, Игорь узнал от Марго. Они в тот момент сидели у Сережи в кабинете и ели пиццу. Что же до Грома и Пчелкиной — эти двое пытались еще и справится с головной болью. Игорь уже успел раз сто заречься, что больше не будет пить. В тот момент, когда искусственный интеллект сообщил эту новость, бывший майор пытался отбиться от Разумовского. Тот хотел ему втюхать бурду, которая по словам Олега помогает против похмелья. Но пахла эта вещь так же ужасно, как и выглядела. Услышав новость, Игорь прекратил сопротивление. Хватка на руках Сергея ослабла, и тот, не ожидав этого, вылил сомнительную жидкость прямо на Грома. На секунду все присутствующие забыли, какую новость им сообщила Марго. Юля громко захохотала, отодвигаясь от Игоря, Сережа стал судорожно извиняться, пытаясь вытереть мужчину своим халатом. А что же Гром? Он с такой злостью посмотрел на Разумовского, что казалось, если можно было убивать взглядом, то от Сергея остались бы только тапочки. Игорь посмотрел на руку, которая была мокрой от жижи и, потянувшись к лицу альфы, размазал ее. Юля рядом захохотала еще громче, тут же морщась от головной боли. А Сережа растерянно моргал, пытаясь вытереть уже себя. Но когда Марго включила записанный прямой эфир Чумного Доктора, все веселье вновь пропало. Игорь посмотрел на Сергея, который сидел рядом и напряженно глядел на экран. Гром видел, как сжались кулаки у парня, как тот зажмурил глаза и опустил голову. Да, омега чувствовал то же самое: раздражение и сострадание. Ведь там был ребенок. Ладно, тот мужик — он был во всем виноват, но вот его сын... Тот еще ничего не успел сделать. Игорь перевел взгляд на Юлю. Та сидела, чуть сгорбившись и прикусив ноготь на большом пальце. Почему-то Грому показалось, что она уже в голове продумывает все, что запишет для очередного ролика. Майор только закатил глаза. Кто-кто, а Пчелкина подумает о своей выгоде в первую очередь, а уже потом об аморальности поступков Чумы. Потому Юля покинула их компанию первая. Она мгновенно вскочила, на ходу попрощалась и побежала видимо домой — думать над следующим видео для канала. — Что ты думаешь? — Игорь стянул с себя мокрую футболку и посмотрел на Сергея. Тот на секунду замялся. Но потом поднял взгляд. — Не знаю, — он пожал плечами, растерянно смотря на Игоря, — все это неправильно. — Да, неправильно, — Игорь сам того не хотел, но взгляд его был осуждающим, ведь Сережа не мог им помочь… или не хотел? — Не смотри на меня так! — он снова зажмурился. — Я старался сделать жизнь людей лучше! — Да, жизнь маньяка ты явно сделал лучше. Ты видел, сколько людей смотрели эту трансляцию? Большинство из них даже не понимают, как это ужасно, и поддерживают его! Сам же видел! Молодец, хорошую трибуну соорудил! Игорь сам начал закипать, он не хотел ругаться с Сергеем, но настроение покатилось к чертям собачим. Еще и из-за увольнения. Гром понимал, что поступает в корне неверно. Срывается на человека, с которым у них только появилась небольшая связь. На гения, которым даже немного восхищался. Ведь несмотря на его слова о «Вместе», она была очень полезна. — Ты не имеешь права мне такое говорить! — не выдержал Сергей и поднялся, раздраженно смотря на Игоря. — Я столько времени и сил на это потратил не для того, чтобы выслушивать такие слова!Складывается ощущение, что ты меня обвиняешь в этих преступлениях! Да вот только я ничего не делал! К концу фразы Сергей уже начал кричать на Игоря, и тот не ожидал такого. Чуть отступив, Гром сжал кулаки, смотря на обычно тихого альфу. Чувство вины затопило мужчину, но он не мог переступить через собственную гордость. Отвернувшись от зло пыхтевшего Разумовского, Игорь схватил свою куртку, на ходу натягивая ее на голое тело. Он так бы и ушел, если бы не Сергей. — Игорь, — окликнул его Разумовский, и Гром обернулся, — извини, я не хотел на тебя кричать. Грому стало еще более неловко и стыдно за себя. Ведь это он должен был извиняться. Говорить, что ему не следовало срываться и оскорблять труд Сергея. Ему от себя стало так противно. — Это ты извини, — еле выдавил из себя Гром. Он вылетел из кабинета альфы, несясь к лифту. Не так он хотел, чтобы начался его день. Но это чертово увольнение, убийство, а еще неспособность узнать, кто скрывается под маской сделали свое дело. Ну и конечно же вина перед Сергеем. Таким милым и добрым. Он так неловко смотрел на Игоря, и было видно, что тот действительно раскаивается и считает себя виноватым. А что же до самого Грома? Ему даже не хватило сил нормально попросить прощения и посмотреть напоследок в глаза Сережи. Игорь направился в сторону дома. Уже было достаточно холодно, а куртка на голое тело была явно не очень хорошей затеей. Вызвать такси он не мог. Свой последний телефон он посеял, видимо, у Пчелкиной. Оставалось только ехать на автобусе. Вместе с ним с автобуса сошла маленькая женщина. Она была такой тонкой, но в руках держала огромные пакеты, и Игорю казалось, что она вот-вот сломается. Гром тяжело вздохнул и обошел ее. — Вам помочь? – спросил он, разглядывая женщину, которая явно не была готова услышать такое. Игорь заметил, как она принюхивается и, поняв, что он омега, нежно улыбнулась. Почему-то омегам доверяли сильнее, чем любому другому полу, и по опыту Игорь знал, что это была распространенная ошибка. — Если тебе не трудно, — она подала один пакет, но Игорь протянул руку и для второго, и женщина с сомнением вручила ему второй, — я тут недалеко живу. Игорь лишь кивнул на это. Пакеты действительно были тяжелыми, под завязку набитые продуктами и домашней утварью. Первые пару минут они шли молча. Никто из них не решался заговорить. Игорь уж тем более. Он никогда не был особо общительным. — Тебе не тяжело? — наконец спросила женщина, взволнованно смотря на Игоря. — Все в порядке, я в полиции работаю, там у нас нагрузки серьезнее бывают, — то, что его уволили вчера, Игорь предпочел не говорить. Лицо женщины вдруг засияло. — Ох! Мой сыночек тоже в полиции работает! — сияя сказала женщина. Игорь ухмыльнулся. Она явно гордилась им. — И как зовут вашего сына? — Спросил Игорь, когда они завернули в очередной проулок. — Дима… Дима Дубин…

***

Олег стоял на одном из складов в Италии. Туда через пару минут должны были привести очередную статую для Разумовского. Точную копию Венеры Милосской они заказали полгода назад, и теперь это прекрасное творение Волкову приходилось встретить. Он спокойно курил, когда зазвонил телефон. И какого было его удивление, когда он увидел имя Дубина. — Я слушаю, — сказал Олег и сделал очередную затяжку. — Олег… я знаю, ты занят, но беда, — Дима что-то неуверенно щебетал, и это одновременно и раздражало Волкова и умиляло. — Что? — Волков оглянулся. На складе он был все еще один. — Игоря уволили, — после этой фразы, Олег даже сигарету выронил. — За что? — Это я виноват…я виноват, — снова залепетал Дубин. И это уже начинало надоедать. Эти неуверенность и неумение собраться в нужный момент вызывали в Олеге раздражение. — Отставить истерику! — прикрикнул на него Олег. Потому, что он уже понял, что только так, можно привести Дубина в чувства. — В чем ты виноват? — Игоря… Игоря же отстранили от дела, — Дима действительно пришел в себя, только вот все еще вздыхал после каждой фразы, но это все было лучше, чем его лепетание, — а он же продолжил… Да только Стрелков… Олег, слышишь? Он прижал меня! Мне угрожал, маме угрожал! Маме, Олег, маме! — Я понял. А ты что? — Олег потер переносицу, пытаясь успокоить нервы. — А я его сдал, — Волков помолился всем богам, чтобы Дима не начал реветь. Да только поздно начал, судя по всхлипам, что доносились из трубки. — Что дальше было? — А Игорь, он так разозлился. Слушать меня не хотел. Я теперь предатель не только для Грома, но и для отдела. Что мне делать, Олег? Волков на секунду замолчал. Да, ситуация действительно не простая. По сути, он мог бы отключиться, не слушать все эти бредни Димы. Это были только его проблемы. Но, видимо, что-то хорошее в нем все же осталось. Или просто Дима ему был симпатичен. Олег не знал, но оставить Дубина, в полнейшей истерике и ничего не сказать, было для него чем-то невозможным. — Дима, успокойся, — мягко сказал Олег, и когда всхлипы стали уменьшаться, продолжил, — я что-нибудь придумаю, слышишь? — Да. — Когда вернусь, я решу проблему с Игорем и его увольнением. Может быть, вы к тому времени помиритесь? Я надеюсь. А пока скажи еще раз, как зовут того следователя из Москвы, что уволил Грома…