Приходи в паб «Белая пенка» к восьми вечера. Твой Чимин»
Тэхён не понял ничего кроме того, что встреча назначена в пабе, в котором они часто проводили вечера с Чимином, запивая нудные разговоры стаканчиками пива, поэтому даже обрадовался предложению друга. Судя по сгущающимся сумеркам за окном, уже был вечер, поэтому Тэхён поспешил как можно быстрее собраться, чтобы не заставлять Чимина просиживать время в одиночестве. Кто знает, может, ему так же больно, как и Тэхёну? Может, ему так же не к кому обратиться больше за помощью? Тэхён отдаст душу, чтобы разделить с другом его горе, но он поклялся себе, что, если это что-то незначительное, если Чимин попросил его прийти ради какой-нибудь дурацкой шутки, он убьёт его. Ведь в его сердце тоже сейчас бушует буря, ведь это ему сейчас плохо. Но Тэхён верил, что у Чимина действительно есть для него что-то важное, и поэтому собрал все свои оставшиеся силы в кулак и отправился в свой недолгий путь. Интересно, путь Чонгука уже начался? От одной подобной мысли Тэхёну хотелось взвыть и ринуться на поиски своего любимого, но он верил, что Чонгук выбрал для себя правильное направление, и без аристократа-Тэхена ему будет лучше. Поэтому юный герцог стискивал жёстко свои челюсти, впивался пальцами в собственные штаны и заставлял себя усмирить все свои желания и чувства, какими бы сильными они не были. Тэхён неспеша двигался к пабу в своей коляске, слегка покачиваясь и понемногу успокаиваясь под тихий размеренный топот лошадиных копыт. Его мысли витали где-то в другом пространстве, а сердце будто застыло, хоть и можно было почувствовать его биение, если положить руку на грудь. Но в груди всё равно ощущалась какая-то пустота, даже прохладнее будто стало на месте жизненно-важного органа. Этот холод опалял его душу, точно огонь. Тэхён зажмурился, стараясь прийти в себя, но головная боль не проходила, и разные образы не переставали возникать в его сознании. Тени в его мыслях постепенно приобретали знакомые черты: вот перед ним горит огонёк от только-только разгорающегося костерка, кто-то наклоняется к искрящимся поленьям и начинает с большим усилием и упорством дуть на них, чтобы пламя разгорелось сильнее. Силуэт паренька оборачивается на Тэхёна и ослепляет его радостной улыбкой. В этом счастливом взгляде Тэхён мгновенно распознаёт родные оленьи глаза. Чонгук… Он смотрит на старшего своими сверкающими глазами и весело смеётся, показывая на многозначительно увеличившийся костёр. Тэхён застывает на мгновение, любуясь уютной картинкой перед своими глазами, и дарит Чонгуку любвеобильную улыбку, пряча от младшего грусть в глазах. Тот радуется, кидается ему в объятия и льнёт ближе, а Тэхён дар речи теряет. Самого себя теряет, ощущая такие одновременно реальные и иллюзорные прикосновения. Как может в галлюцинациях, посещающих больную голову, быть настолько хорошо? Тэхён забывается в своём мнимом счастье, прижимая Чонгука крепче к себе, улыбается, словно больной, и благодарит бога за такую божественную иллюзию, ощущая тепло и запах чонгукова тела. Тот словно реальный. За спиной слышатся знакомые голоса, и Тэхён нехотя, с невероятным, непостижимым трудом отлепляется от Чонгука и оборачивается на звуки. Позади них по полю скачет Чимин, выдавая разные звуки гитарой, которую держит в своих руках. Он заливисто хохочет, пытаясь играть на гитаре и убегать от гоняющегося за ним Юнги одновременно. Юнги… Одет в мужскую одежду, и вместо длинных волос на его голове красуется короткая стрижка. Он кричит на Чимина своим низким мужским голосом, пытаясь того догнать и отобрать измученную чужим человеком гитару. Но Юнги либо растерял все свои силы, либо притворяется уставшим, но добраться до шалуна не может. Он тоже смеётся и по-доброму выкрикивает целый шквал ругательств, адресованных Чимину, на весь луг. Тэхён отвлекается от веселящейся парочки, ощущая, как его внимание кто-то пытается привлечь, хлопая его слегка по плечу. Это Хосок. Он широко улыбается и спрашивает, что бы тот хотел на ужин, тыча Тэхёну в лицо котелком. Юноша теряется и смотрит на иллюзию по-глупому, не понимая, стоит ли вообще разговаривать со своими галлюцинациями. Но Хосок ждёт ответа, вопросительно поглядывая то на застывшего Тэхёна, то на сидящего совсем рядом Чонгука. Младший мило ухмыляется и приближается к Тэхёну, прикладывая тому ладонь к уху, и шепчет: — Грёбанная яма! Чёрт бы её побрал, всё время забываю про эту чертовщину! Тэхён с шумным вдохом подскакивает прямо на сидении в своей коляске и с уничтожающей тоской и разочарованием осознаёт, что всего-навсего заснул в дороге. Голос кучера и встряска после наезда колесом кареты на яму мигом взбадривают, и волшебный сон улетучивается, оставляя после себя лишь туманное послевкусие. Тэхёну мерещится, будто его руки до сих пор чувствуют тепло чонгукова тела, а сердце с каждой секундой теряет смысл своего существования, вновь холодея и оставляя мнимую, но такую осязаемую пустоту на своём месте. Вдруг карета останавливается, и всё тот же грубый голос оповещает Тэхёна о том, что они прибыли. Тэхён с трудом выползает из кабинки, с особым усердием втягивая в грудь остывший уличный воздух. Становится совсем капельку легче, и юноша медленно идёт ко входу в паб, пытаясь отогнать от себя въедающийся в душу неприятный осадок после такого сновидения. Он заходит в заведение и сразу же отыскивает взглядом Чимина, скромно расположившегося за столиком, стоящим в самом углу помещения. Тот сидит с кислой миной на лице и медленно отпивает пиво из огромного стеклянного стакана. Неужели действительно и у него что-то случилось? — Чимин! — Безрадостно окликивает задумавшегося друга Тэхён, подсаживаясь к нему за столик. — Привет! — Оживляется резко Чимин, но тут же тушуется, оглядывая друга насторожившимся, опечалившимся взглядом. — Оу… Выглядишь неважно. Что стряслось? — Я… — Тэхён прячет взгляд, пытаясь найти нужные слова, но понимает, что просто не в состоянии рассказывать то, что до сих пор не даёт покоя заледеневшему сердцу. — Давай лучше сначала ты. — Хорошо, — Чимин прикусывает нервно губу, не зная с чего начать. — Я хочу тебе кое-что рассказать. В общем, все эти дни, пока мы не виделись, я находился рядом с Юнги. — Глаза парня вдруг наполнились счастьем, заблестели, будто в его душу вдохнули радость. — Это было самое лучшее время в моей жизни! Я никогда до этого будто и не был на своём месте. Я будто бы нашёл то, что так долго искал. Я забыл обо всём! Я никогда не думал, что полюблю Юнги… Но я всем сердцем, всей душой! И… Т-тэхён? Ты… По щекам Тэхёна ползли дорожки из слёз, а губы были искривлены в гримасе непередаваемой боли и отчаяния. Он весь сжался, спрятался, будто старался скрыть своё состояние, свою боль, будто не хотел, чтобы Чимин видел, что ему плохо. Но тот в одно мгновение разглядел умирающее внутри его друга сердце. Видел, что его душа заражена горем, что она погибает час за часом, метаясь в попытке найти что-то, способное Тэхёну помочь. Он тут же подскочил со своего места, потянул друга за руку, заставляя того встать, и заключил своего родного человека, убитого тоской, в заботливые, исцеляющие объятия. Чимин так мягко, нежно, но при этом крепко и сильно, будто не желая отпускать, прижал Тэхёна к себе, что тот потянулся ближе к нему, зарылся в его шею и зарыдал сильнее, выплеснул всю свою боль в этих слезах, отпер все замки со своей души, позволил его страданиям показаться наружу. — Чими-и-ин, — протянул жалобно Тэхён, глотая слёзы. — Тише-тише, — шёпотом успокаивал Чимин трясущегося в рыданиях у себя под боком друга, поглаживая того бережно ладонью по голове. — Ты можешь выговориться мне, если хочешь. Я тебя обязательно выслушаю, Тэхён. — Спасибо… Но договори всё-таки сначала ты, — Тэхён слегка отстранился от друга и посмотрел на него своими заплаканными, покрасневшими глазами. — Хорошо, — закивал добродушно головой Чимин и улыбнулся искренней поддерживающей улыбкой. Парни расселись обратно за столик, неловко глядя друг на друга, но уже более искренне и раскрепощённо. Они будто выстроили мосты друг к другу, разрушили стену между ними, сбросив друг с друга маски. Чимин напомнил Тэхёну о его пиве, которое он заботливо заказал и для друга. Оба отпили из стаканов, слегка успокоились и в следующую секунду встретились друг с другом решительными, внимательными взглядами. Судьба в их руках. — Я люблю Юнги. И… — Чимин тяжело вздохнул, собираясь с силами. — Юнги — мужчина. Тэхён лишь криво усмехнулся, глядя в глаза Чимина, в которых тревога и волнение бурей играли. — Что? — Чимин вдруг вскочил с места на ноги. — Ты знал?! — На крик юноши обернулось несколько посетителей, заинтересованных ранее чужими рыданиями, и Чимину пришлось сесть обратно. Но свой шок с лица убрать ему не удалось. — Ты думаешь, я слепой? У меня не зря глаза-то такие большие. Я всё вижу. — Что? То есть ты всё знал? И всё это время молчал? Даже виду не подавал! — Я ждал, пока ты сам всё расскажешь. И, кстати, отмазка про ангину — просто чепуха. Пусть придумает другую. — Знаешь, это ты должен был удивляться, а не я! Зачем я тогда столько времени настраивался на это признание? — Чимин раздосадованно провёл рукой по лицу, зачесал волосы. — Ладно. Перейдём к сути, — парень тяжело выдохнул и с новыми силами принялся за рассказ. — Так вот, всё это время мы с Юнги были вместе. Я ждал, пока он закончит работу, и мы шли туда, куда душа желала. Но… Делать, что хочется, нам было невозможно. Везде ведь люди. А у Юнги образ. Понимаешь, он ведь давно уже так. По-другому он просто не мог, не получилось. И если кто-то узнает о его тайне, о том, что он сам — неправда, вся его жизнь рухнет, сломается, и не соберёшь потом обратно. Он везде в этом парике, в женской одежде… И по-другому никак… По крайней мере здесь, — Чимин вдруг затих и выжидательным взглядом посмотрел на Тэхёна. — Здесь? Что ты имеешь в виду? — Прожёг Тэхён друга своим хмурым, вопросительным взглядом. Ему показалось, Чимин заложил в эту последнюю фразу столько смысла, что ему уже сейчас должно было стать всё ясно. Но в голове только мутнело с каждой секундой, и тикало что-то, будто отсчитывая какие-то важные для него секунды. — Один раз, в вечер, когда мы с Юнги не могли нигде уединиться без риска, когда будто везде за нами следили, смотрели на нас, Юнги сказал, что мы не сможем быть вместе. Не здесь. Он сказал, что тут нет места для нас двоих. — Что? Что он сказал?! — Настала очередь Тэхёна подпрыгивать со своего места. Затем так же под чужими взглядами сесть обратно. — Знаешь, Тэхён. Мне вправду кажется, что здесь нам вместе жить просто не дано. И я не про город говорю… Про наше с тобой и их положение. Мы находимся не там, где надо, Тэхён. По крайней мере я. Я уже всё решил. Мы с Юнги всё решили. Мы уезжаем. — Что-о?! Что значит уезжаете?! Куда?! — Туда, где мы сможем быть вместе. Где не придётся оборачиваться и следить за каждым шорохом, где не придётся прятаться от чужих глаз. Мы и сами не знаем, куда направимся… Думаю, за нас судьба решит, главное, сделать первый шаг. — Чимин, ты серьёзно?.. Ты не шутишь? У Тэхёна в голове всё перемешалось, будто кто-то засунул в его голову руки и тщательно перемешал всё, смазав все мысли в вязкую, неоднородную субстанцию, закипающую всё сильнее от жара тэхёнового волнения. Что это за новость такая? Чимин решил сбежать со своей любовью? Куда? Туда, где они смогут быть вместе? Вдруг у Тэхёна будто что-то в голове перещёлкнуло. Перед его глазами вдруг возникли те самые сны, в которых он на каком-то лугу вместе со всеми. У Тэхёна резко будто вселенная в голове всхлопнулась. Неужели?.. В его мыслях начали складываться пазлы. — В-вы собираетесь отправиться, куда глаза глядят? Как именно вы будете жить? — Тэхён… — Чимин закачал головой, с грустью глядя на друга. — Если ты собираешься меня отговаривать… — Нет! Я лишь хочу узнать, что вы вообще планируете делать, на что будете жить и как. — Тэхён вдруг весь потянулся ближе к Чимину через стол, приготовившись внимательно слушать, чтобы ничего не упустить. — Мы думали о том, чтобы зарабатывать, выступая в каких-нибудь заведениях, если будет такая необходимость. — На музыкальных инструментах?! Гитара. — Ну… Может быть… А что? — А где будете ночевать? — Боже, да хоть на полянке в лесу! Поляна. Лес. Природа. Тёплый костёр. — Чимин! — Тэхён вдруг весь засиял, улыбнулся так, будто и не плакал вовсе всего лишь пару минут назад. Он смотрел на Чимина с необъяснимой радостью в глазах и выглядел так, будто нашёл один единственный выход из своего нелегкого горя. — Я либо ясновидящий, либо просто глупый. Боже, Чимин, кажется, я знаю, что мне делать! — Что? Что ты будешь делать? — Спросил озадаченный Чимин, в оба глядящий своими удивлёнными глазами на ожившего парня, еле сдерживающегося, чтобы не подскочить и не запрыгать на месте от счастья. — Я и… и Чонгук поедем с вами! Чимин вдруг выдохнул с облегчением, растянув на лице тёплую, обрадованную улыбку. — На самом деле, я в самом начале хотел предложить тебе отправиться с нами. Но когда ты пришёл ко мне вот таким… Я испугался. Я даже хотел бросить всё и остаться с тобой, чтобы не оставлять тебя одного… И всё же, что произошло? Тэхён вдруг погрузился в свои мысли и через секунду весь побелел, будто вспомнил о чём-то важном. Его лицо стало испуганным и взволнованным, а взгляд с какой-то непонятной жалостью обратился на Чимина. Поселившееся буквально секунду назад в его душу счастье, резко покинуло его. В его голове таймер, отсчитывающий до этого момента какие-то непонятные Тэхёну секунды, закончил свой отсчёт и зазвенел с небывалой силой так, что даже в ушах запищало. Тэхён понял, что его время вышло. Он подскочил со своего места и, ничего не объясняя, ринулся к выходу. Чимин среагировал быстро, хоть и не понял, что вообще такое произошло. Он помчался вслед за парнем и еле догнал, когда тот уже запрыгивал в свою карету. — Тэхён! Да погоди же ты! Что случилось? Объясни мне! — Закричал Чимин, схватив друга за руку, чтобы тот не успел сбежать от него, не сказав ни слова. — Я не могу! Мне срочно нужно домой! Чонгук уходит! Я должен его вернуть! — Кричал в ответ Тэхён, пытаясь вырваться из чужой хватки. Услышав чужие оправдания, Чимин выпустил тэхёнову руку, понимая, что ситуация реально срочная, и на объяснения у друга времени нет. А Тэхён в это время уже кричал кучеру гнать лошадей в поместье как можно скорее. Он молил бога о том, чтобы Чонгук ещё не успел уйти, не сбежал куда-то, где его не получится отыскать, остался дома. Но разумом он понимал, что тот решит пропасть поскорее, чтобы он сам не смог его вернуть. Чонгук же не знает, что у Тэхёна есть решение! Он даже ни о чём не подозревает, уходит, думая, что так будет лучше, но его господин нашёл выход, отыскал путь! Тэхён вдруг осознал, что ему совершенно наплевать на то, где и когда. Главное, с Чонгуком. Главное, вместе. Тэхён влетел в свой особняк, как ошалелый, и тут же отдал слугам указы искать садовника. «Делайте, что хотите, но отыщите мне моего садовника Чонгука!» — кричал он каждому, кто попадался ему на глаза, а потом несмело прибавлял: «Пожалуйста!» И все тут же расходились в разные стороны, а у Тэхёна глаз от напряжения дёргаться начинал. «Лишь бы не пропал, не ушёл далеко!» — одна лишь мольба в голове. Проходили секунды, минуты, часы… А отчёт только один: «пока не нашли». У Тэхёна начинается паника, в мыслях громом гремят слова: «Он ушёл», «его не вернуть». А Тэхён не верит, противится воле судьбы, решает исправить собственную ошибку, во что бы то не стало. Он решается отправиться на поиски вместе со слугами. Не важно, что подумают, не важно, за кого его примут, сейчас главное для него — вернуть себе своего любимого человека, а остальное пустая мелочь. Плевать, что сам герцогский сын на протяжении всей ночи ищет какого-то обычного для остальных садовника. Для него Чонгук — один единственный. Разве имеет какое-то значение положение человека в обществе, если любишь? Разве важно, аристократ с богатым наследством это или же простой слуга, если жизнь за него готов отдать? Тэхён понял, что всё, что его окружало всё это время — фальш, что он смотрел на мир слепыми глазами, не замечая истины. Тэхён в срочном порядке экипировал своего коня и помчался на нём по территории вокруг поместья. Вокруг — непросветная тьма, а он на лошади с фонарём в руке. Он скакал по бесконечным просторам всю ночь, не смыкая глаз. Он упорно продолжал искать даже тогда, когда, кажется, все слуги сдались. «Нажаловались отцу» — с усмешкой и лёгким упрёком подумал Тэхён. Но у него больше не было сил и желания улыбаться собственным мыслям. Да и сами эти мысли стали однородными и блеклыми. Хотелось бросить всё, улечься на траву и заснуть вечным сном под тихое шипение ветра. Сердце сковывало тоской, а на душе был высечен жестокий вердикт — всё кончено. От осознания, что Чонгук сбежал навсегда, что он навряд ли когда-нибудь сможет его найти, ведь затеряться такому маленькому пареньку в таком огромном мире — проще простого, изводило нервы. Мир вокруг Тэхёна совсем погас. Не воодушевляли его больше свободные просторы, не становилось легче дышать от обилия кислорода. Всё потемнело, окрасилось в серую краску, сравняв всё вокруг в единую однородную массу. Тэхён закусил нижнюю губу, чтобы не закричать, зажмурил сильно глаза до разноцветных звёздочек, распространившихся разноцветными салютами по всюду окружающему его мраку, и стиснул крепко поводья встревоженной ночной поездкой лошади. Небо начало светлеть. Надо возвращаться.***
У самого входа в особняк Тэхёна встретил разгневанный отец. Он стоял в ожидании, прислонившись спиной к входным дверям и сложив руки у себя на груди. По его лицу было заметно, что стоит он в такой позе уже достаточное количество времени. Но в во взгляде герцога можно было различить не только гнев, но и вполне ясное волнение и переживание. — Где ты ходил всю ночь напролёт? Зачем тебе вдруг понадобился садовник? Зачем отправил уставших после праздника слуг искать этого мальчика? Они мне все уши прожжужали, Тэхён! Им пришлось очень тяжело. Гости только сегодня разъехались. И то, Хосок со своей невестой остались погостить подольше, — отчеканил Намджун нравоучительной скороговоркой, увидев перед собой застывшего, словно статуя, сына. — Розмари тоже здесь? — Измученно протянул Тэхён. Об этой девушке он точно не хотел сейчас ничего слышать. Особенно таких новостей. — Ты почему на мои вопросы не отвечаешь? — Отец, прошу тебя, не приставай ко мне, — безжизненно промямлил Тэхён, пытаясь пройти через отца в дом. — Нет, я хочу знать, что происходит с моим сыном. Я больше не могу откладывать этот разговор. Зачем тебе понадобился садовник? Он что-то натворил? Что ты хочешь с ним сделать? — Просто скажи мне, ты его сегодня видел? — Хм, — Намджун кинул на сына настороженный, слегка удивлённый взгляд и задумался, — вроде бы нет… — Тогда всё ясно. — Что тебе ясно? — Нам нужно будет искать нового садовника. Пока Намджун пытался осмыслить слова своего сына, тот спокойно проскользнул мимо него в особняк. Во время разговора Тэхён концентрировал все свои силы на том, чтобы маска безразличия на его лице не треснула, и вся его боль, все его терзания и внутренние муки не просочились сквозь эту щель наружу, не обволокли пространство вокруг него тёмной аурой, не показали себя перед отцом. Тэхён боялся, что если отец узнает обо всём, то осудит его. Боялся ужасно, но чувствовал в таком же количестве и вину. Его отец так сильно беспокоится о нём, так переживает, пытается узнать, понять, что случилось, а он просто игнорирует его, не слушает, даже не пытается. Но, с другой стороны, Тэхён чувствовал, если попробует завести с отцом диалог, то не сможет сдержать, проконтролировать самого себя. Его чувства, мысли, эмоции — всё выйдет из-под контроля, и он понятия не имеет, во что это может обернуться. Тэхён медленно поднимался по лестнице, с трудом передвигая ватными ногами и крепко схватившись за резные перила. Было больно от осознания, что он потерял смысл своей жизни. Сегодня он будто заново его обрёл, но в итоге всё равно просчитался, не смог найти и вернуть человека, ради которого собирался прожить свою жизнь. Казалось, спасение было так близко, оно пришло внезапно, подало руку, обняло за плечи, но Тэхён упустил шанс им воспользоваться. И от этого становилось просто невыносимо, нестерпимо горько. Он винил себя, корил, ругал, злился на себя. И всё равно не мог ничего поделать. Его шанс на счастливую жизнь пролетел совсем рядом с Тэхёном, даже покружил вокруг, а он не смог его поймать. А боги навряд ли сжалятся над ним и подарят ему второй шанс. Они и так привели к нему его смысл жизни, будто коробочку с подарком в руки вручили. А он даже в руках её удержать не смог. Наверное, тешатся над ним боги да и только. Но разве у Чонгука, у этого солнечного, доброго, невинного паренька нет своих собственных хранителей, которые могли бы дать ему спасение в виде желания вернуться к Тэхёну? А может, Чонгук сам был ангелом, спустившимся с небес посмотреть на людей, но разочаровался, встретив Тэхёна, и улетел обратно? У Тэхёна болело всё тело, боль проникла во все его органы, проела насквозь и вернулась обратно. Но моральная боль была сильнее физической. Под действием первой вторая переставала ощущаться. Душевная боль давила на него многотонным прессом, раздавливая чувства и эмоции в лепёшку. Тэхён переставал понимать реальность. Зачем ему жить теперь? Есть ли в его существовании хоть какой-то смысл? Зайдя в комнату, Тэхён почувствовал себя сумасшедшим, потому что ему показалось, будто в его покоях кто-то есть. Он усмехнулся самому себе, не заметив никого в тёмной комнате. Но, когда в ответ на его смешок из глубины спальни послышался шорох, он испугался. В его голове тут же возникли образы Розмари, поджидающей его появления. От этой картины кровь в жилах стыла, а руки начинали трястись. Тэхён сейчас очень не хотел встретить девушку, которая своим появлением разрушила ему жизнь. Что же ждёт его в будущем? В любом случае, он больше не пойдёт у неё на поводу. Да и шантажировать ей его будет некем. В это время где-то в области его кровати раздалось ещё несколько шорохов и, кажется, зевок. Тэхён тут же вспомнил сказку про Белоснежку и измученно посмеялся себе под нос. Что за принцесса решила поспать в его постели? Он медленно подошёл к своей перине, с опаской следя за кем-то, свернувшимся в комок на его спальном месте. Тэхён хотел уже схватить спящую красавицу, резко поднять и встормошить, чтобы узнать, что за смельчак прокрался в его логово, и заодно обездвижить потенциального врага. Но спящий на его постели комочек зашевелился, приподнялся, и из-под одеяла высунулось сонное, опухшее от дрёмы личико, с радостью встретившее тэхёнов удивлённый взгляд и пролепетавшее тихо чонгуковым голосом: — Тэхё-ён! Я не смог уйти. Я вернулся.