Воронье Гнездо. Белый Ворон

«Можете мне не верить, но я всегда верил в добро». — Хэй, Джон, — его окликнул высокий темноволосый парень, тоже из второго состава. Адам Монсард. Харвис затушил окурок и отбросил в урну возле той же скамейки, что и стоял. «Ну, в детстве…» — Куда это Ландвисон задевался? — смеётся Джонатан, пока его «друзья» обступили его, на пару двинувшись к стадиону, — Ни его, ни Моро весь день не видать. — А чего тебе не нравится? Хоть спокойно, — смеётся Кэррол, но обратив внимание на недоумение Джона, — Или, ты реально не в курсе? — О чем? — Харвис внезапно ощутил себя самым тупым человеком на свете, а смех Адама только подтвердил это. — Точно! Тебя же в лазарет упекли, — Монсард держит сумку и оглядывается на небо. Дождь усиливается. Они прибавили шаг, — Свиданка у них. — Чего? — Да того, — смеётся Кэррол, — Петер внезапно очаровывающие феромоны подключил, и Хозяин им дал отмашку на эти выходные. — Ебануться, — бормочет Харвис. Хозяин дал этим двоим выходные? Почему?.. зная Ландвисона вряд ли за хорошее поведение. Чего он такого сделал? Джон качнул головой. — Их чего нет в Гнезде? — как-то опасливо интересуется Харвис. — Да нет, в комнате отсиживаются, — Люйсон наблюдает то, как рука Джонатана нервно крутит пачку сигарет в кармане, — Да закури ты. — Ага, перед стадионом, — одернул Адам, — Хозяин его потом ёбнет. — Второй состав, а носимся со всеми этими режимами, будто это нам постоянно на поле тусоваться, — ворчит Кэррол. Эти двое продолжили перепалку о несправедливости жизни, пока сам Джонатан пытается напрячь мозги. Где он в последний раз видел Петера? Точно. Кафетерий. «— Во всю пользуешь общественную собственность?» И нахера он тогда сказал это?.. просто так. Чтобы Петер обернулся. Да. Именно для этого. Ведь это сработало и тогда он обернулся. Но зачем он продолжил говорить? Чтобы не отвел взгляда. Это была одна из самых долбоебских идей. Но ведь она сработала. И он не мог вести себя иначе. Сам не мог разобрать почему. Просто не мог. Какой-то внутренний яд не давал его жопе сидеть ровно. «— Ты думаешь, что говоришь вообще?». Он видел и слышал это предупреждение. Почему не послушал? «— Так ведь на правду не обижаются». Почему не заткнулся, когда Петер сказал об этом? — Да потому что долбоеб! И все на том! — громкий тон Адама заставил его подпрыгнуть. Джонатан вскинул на него ошарашенный взгляд. Они уже спускались к комнатам. — Ты это о чём? — Джонатану казалось, что он на несколько минут выпал из реальности и похоже этим оно и оказалось. — Я про Юманеса, — отмахнулся Монсард, — Вот уж кто точно… — Ну не знаю, — перебил Харвис, — Этот псих накинулся на меня вчера, помнишь? Артур его успокоил. — Ну вот я о том же, — наморщился Кэррол, — Он то вокруг Рико носится, как собачка, то внезапно мать Тереза спешит на помощь. — Чип и Дейл, — вспомнил Джонатан совершенно внезапно и совершенно не в тему, — Мультик такой крутят «Чип и Дейл спешат на помощь». Там музыка прикольная в заставке. — Ой, да насрать, — закатил глаза Адам. Темы для разговоров кончились и как итоге они разбрелись в разные стороны. Пока Джон двигался в сторону своей комнаты, то успел снова выпасть из реальности. На самом деле Гнездо неплохо располагало к этому. Просто «выпасть». Как бы, ненадолго сбежать и просто, подумать. Это бывает даже весело. Так прислониться к темной стене, слушать то, как за дверями комнаты происходит тихое шуршание. Основной состав. Сегодня суббота. Скоро ужин, а потом вечерняя тренировка. Тренировка у них дольше и обширнее. Хозяин их не щадит, а Рико тем более. Рико не щадит никого, если быть совсем честным. Джонатан как бы и восхищался им, но и как бы… будь у него лишний сеанс у психолога, он бы точно отдал его Морияме… а может и нет. За такое немудрено и по роже получить, и не только по роже. Есть вероятность быть выброшенным в коридор голышом. Это было знакомой практикой. Благо, он сам ни разу не попадал в такое положение. А вот Моро… Джон вряд ли сможет забыть что-то подобное. В такие моменты, его всегда первым находил Петер, помогал собраться и всего побитого, униженного уводил Ландвисон. И не дай Бог ты обернёшься им вслед. Петер запоминал каждый косой взгляд и потом… полы коридоров Гнезда, поле, кафетерий, даже комнаты, все они покрывались кровью и точно в следующий раз ты боялся поднять глаза от пола пока шёл мимо них, ведь Петер говорил: «— Ещё раз увижу, выдавлю нахер моргала». Потом, конечно, он будет тебя игнорировать, но лишь по причине, что он не мог запомнить каждого, кого успел избить. Большая часть на койках в лазаретах, остальные такие же поломанные на поле, ведь если не выйдут их доломает уже сам тренер. Он не будет искать виноватых. Виноват тот, кто не вышел на поле. Петер выходил на поле. Каждый день. Каждый раз. Выходил на поле. Сломанные пальцы, пробитая голова, и тем более уже ставшие привычными гематомы, ничто из этого не могло стать пределом для Петера. И это пугало ещё больше. Грёбанный монстр. Нечто. До их первой встречи, Джонатан даже не мог представить, что такие «люди» существует. Это было что-то за пределами его сознания. Джон долго не понимал в чём именно дело, в первые несколько месяцев. А потом, когда как раз Рико и додумался вытолкнуть избитого, затравленного Моро в коридор (как оказалось он просто не успел собрать свои шмотки сам). Морияма не сжалился и даже не выкинул их наружу. Джонатан тогда был очевидцем, и вся эта сцена была именно той самое «форменной несправедливостью» с которой боролись все эти пресловутые герои. По законам жанра сейчас, пробив стену, должен появиться какой-то блядский супермен, раскидать главного злодея, показать ему добро и прекрасность этого мира и в итоге все должны жить счастливо. Но в жизни так не бывает. Единственное что потревожило глазеющую толпу, это какие-то раздражённые злобные вопли и… Петер. Тот самый странный бледны как смерть парень, весь разрисованный пятнами синяков и гематом, ссадин, как разукрашка у двухлетки с красками. Он расталкивал зевак, толкался плечами, руками и ногами, не пугаясь бил по лицу и коленям, и на всякое «эй!» отзывался «завали ебало!». Джонатан наблюдал за ним словно за какой-то диковинкой. Он не боясь и игнорируя любое возможное осуждение подхватил француза под локоть и не смотря на разницу в росте, закинул его руку себе на шею и отпинывая каждого со своего пути тащит Моро в его комнату. Джонатан смотрит вслед им, как и вся толпа. А затем он переводит взгляд на скрипнувшую дверь комнаты Мориямы. Самого Рико он разглядеть не успел, из комнаты вышел только Артур. Он оглядел собравшуюся толпу и двинулся куда-то в сторону своей комнаты. Очень странный тогда был день, а следующий ещё страннее. По законам жанра всё Гнездо должно было трепаться об этом, но… тишина. Джонатан слабо понимал, как именно тут ведутся дела и потому при первой же возможности расспросил своего напарника. Мейсон только закатил ему глаза и продемонстрировал огромный синяк от шеи до ключицы. «— Меня там даже, блять, не было! Этому психу вообще всё по хуям!» Психу. Петер Ландвисон. Псих. Да, это было похоже на правду, но ведь не вяжется. Он тогда утащил этого нытика Моро. Он не начал кидаться на всех подряд. Он не начал высаживать дверь, чтобы воздать по заслугам. Нет же. Он дождался следующего дня и… Рико. Он даже вышел на поле. Хотя, судя по волнениям в тот день, Рико это не понравилось. И тем не менее, на последующие дни Гнездо было тихим, не считая каких-то мелочей вроде побитого игрока второго состава (побитого не Петером!) или там шуток о чьём-то перевёрнутом обеде. Такая глупость. Главной темой обсуждения должны были стать гематомы на теле француза, кто сколько успел сосчитать. Хотя Моро сам по себе был один ходячий синяк. Они вообще у него хоть иногда проходили? Нет, сколько помнил Джонатан, Моро вечно выглядел как побитая потаскуха. И чего в нем особенного? Он всего лишь грёбаный нытик. Чего Петер так за ним носится. Можно подумать только Моро тяжело приходится, да?.. родители его продали. Бедный, несчастный. Безмозглый придурок и всё на том. Была бы голова на плечах не надо бы было прикидываться этой невинной овечкой. Тряпка и все на том. Что она делает рядом с тем, кто может одним взглядом свернуть горы? Почему Петер за ним почти на коленях ползает? Это же бред. Это просто не справедливо. «А как же тогда справедливо?» — спросите вы. Джонатан вам ответит: «Да как угодно, но не так». А ещё он соврёт. Он не скажет никому правду. Даже себе он не признается. Глупости какие. «Еще в семь лет у ребенка происходит переосмысление ценностей. Это происходит так…» Джон вскинулся, когда услышал, как в нескольких шагах от него, в восточном коридоре, заскрипела дверь. Шаги тихие и быстрые. Джонатан вскинулся, ожидая (надеясь) увидеть знакомый бело-кофейный прикид. Во что он сегодня нарядился? Может, ничего необычного. Белая или кофейная футболка и джинсы, может даже светло синие. Или может спортивная одежда? Чёрт знает. Единственное, что Джон точно знал так это то, что в нём не будет чёрного. Никогда. Петер воспринимал всё буквально? Наверное так. Эта деталь так хорошо вязалась с его личностью, что Джон не знал, как могло быть иначе. Петер не носил чёрный, потому что «чёрный» это символ их команды. А он её ненавидит. Всё так просто и гениально, что диву даёшься. «Вот ты смотришь на супергероя. Ты смотришь, ожидая в очередной раз словить приход от того насколько он крутой…» Джонатан оглядел Ворона, что лениво двинулся по коридору даже и не взглянул на него. Робин. Точно, их с Артуром комната третья от поворота на восточной стороне. Джон отвёл взгляд, оглядел западную часть крыла. Комната Моро и Ландвсиона через две развилки. На самом краю комнат основного состава, там через поворот уже его комната. Он шёл туда. Джон отлип от стены и направился мимо скучных однообразных дверей. Сам не заметил, как начал их считать. Вот уже пятая, шестая… «Ожидаешь. А ничего крутого вокруг просто не видишь. Герой больше не герой, он просто…» Восьмая, девятая. «скучный…» Десятая. От комнаты Юманеса до комнаты Ландвисона где-то десять комнат, ну это если судить по одной из сторон. И зачем ему эта информация? Бесполезно же. Харвис огляделся по сторонам и тихо подошёл к двери, убедившись, что никто его не видит. Зачем? Похоже, они о чём-то говорили, но Джонатан никак не мог понять о чём идёт разговор. Он слышал речь, но точно не английскую. Язык он узнал и от того только успел почувствовать, как свело челюсть в возмущении. Рико же вроде не знает французский. И поэтому Петер начал его учить. Джон был бы убеждён в этом. Всё что делает Петер лишь для того, чтобы дискредитировать Рико, чтобы вывести его из себя, но… нет. Каждый раз Джон убеждался, что Петеру нужно не сколько сломать Рико, сколько не дать сломаться Жану. Петер не позволял Рико затыкать его, не позволял даже лишний раз смотреть в его сторону. Говорить на французском с чувством полной безопасности было уже приятным дополнением. Джонатан встрепенулся, когда всё же услышал английский. Снова навострился, остановившись возле двери. — Да ну нет! Петер, — густой французский акцент неприятно ударил по ушам, а к тому же Жан только перешёл с родного языка. — А как тогда правильно? — ворчит ирландец. — Ты говоришь правильно, но у тебя выходит очевидный деревенский диалект, — устало вздыхает Моро и снова что-то говорит на французском. Петер страдальчески вздохнул. — Я не понимаю. Здесь четыре грёбаные буквы, но из них читается только две, а они ещё и рядом не стоят! Тебе не кажется это странным? — Не я устанавливаю правила! — Моро тихо засмеялся, Джон это слабо услышал, но следующий за тем болезненный кашель услышал предельно чётко. — Ребра? Чёрт! — зато вот Петер точно подорвался сразу. Услышав шаги, Джон отпрянул от двери и оглянулся, думая куда ему поскорее исчезнуть. Но дверь не открылась. Он выдохнул, но больше рисковать не собирался. Его комната здесь в двух шагах, надо уже сваливать. Не хочется сейчас снова столкнуться с Петером, лицо и то не до конца зажило после той стычки в кафетерии.