Воронье Гнездо. Белый Ворон

«— Зачем? У тебя нет других проблем?!» Он слышал это постоянно прямо из своего сознания. Каждое утро Петер привычно просыпался по чертовому будильнику, вспоминая что помимо чертового дня в Гнезде его ждёт и ещё кое-что. Жан постоянно смотрел на него так, словно боялся, что Петер забудет. Нет, конечно, Петер никогда не забудет своих обещаний. Ландвисон ворчал, давая понять, что всё помнит, и привычно неохотно собирался. Громыхнул пузырёк таблеток. Петер вскидывается. Получает бутылку воды, дозу викодина. Его накрывает волна лёгкой дрожи. Через мгновение после принятия обезболивающего — эйфория. — Ты перестанешь принимать его, как только всё заживёт окончательно, — в который раз напоминает Моро. Петер молчит и предпочитает, наконец, закончить сборы. На часах уже десять минут шестого, а они даже не вышли. Нужно поторопиться. Перехватить Джостена. Петер выходит из комнаты сразу за Жаном, несмотря на то что сам собрался быстрее. Напротив них, опираясь на стену и скучно оглядываясь уже стоит Артур. Собранный, причёсанный и бодрый. Идеальный. Прямо-таки святой, ага. — Доброе утро, — бодро здоровается он и оглядывается на Жана. Тот кивает. — Доброе, Артур. — Боже блять, не шутите так, — ноет ирландец и морщится. Он ещё раз оглянулся на британца, тот в ответ ловит его взгляд и отмахивается ладонью. — Иди собирай Натаниэля по частям, — Артур кивнул Моро, и тот робко движется в сторону раздевалок. Петер несколько мгновений провожает их взглядом. Так странно и непривычно. Так страшно. Оставлять Жана одного. Пускай и бок о бок с Артуром. И всё же, уверенности это прибавляло мало. Жан ровно так же был один, среди Воронов. И Петер прекрасно помнил, чем каждый раз заканчивается подобное. Ведь Артур никогда не будет бороться так, как это делает Петер, Артур не будет разрывать на части, если кто-то посмотрит не так в их сторону. Нет. Артура «нормальный» или «логичный». Артур, будет решать иначе. Петер не знал, как и это пугало. Он ужасно боялся, что совершает ошибку. Остановившись перед дверью комнаты Мориямы, он цепляет зубы. Он ведь, должен, да? Он обещал Жану, значит, делает всё верно. Подняв руку, он даже не удосужился постучать и резко дёрнул ручку. Закрыто. Ожидаемо. Петер и забыл, что не единственный грёбаный параноик в этом месте. Хотя чего бояться Рико? Кто рискнёт пробраться к нему ночью? «Итан». Эта мысль мелькнула в голове с каким-то смехом. Ему всё же пришлось постучать. Он уже слышал копошение, да и как Рико мог спать, не соответствуя своему же блядскому расписанию? Замок щёлкнул, дверь не открылась, шаги удалились. Петер сам потянул ручку и огляделся, хотя и без того прекрасно помнил обстановку ещё со вчерашней ночи. Сразу после второй тренировки. Петер прекрасно помнил каждое издевательство Рико над Лисом. Флешбеки наплывали до отвращения быстро. Он мгновенно вспоминал истерзанные запястья Жана и Кевина. Кевин. Это было его идеей, чтобы Петер приглядел за Нилом. Он знал, что Петер ни за что не сможет отказать Жану в его просьбе и воспользовался этим. И за что он переживает? За Нила или за то, что у них не будет игрока? Кевин, блядский, Дэй. Имя кислило на языке. И идиотские воспоминания накрывали всё сильнее, а окровавленные, наполовину отмытые, наручники, — вероятно кровь отошла, когда Рико обливал Джостена солёной водой, — не помогали отделаться от них. Петер движется к постели Нила. Вчера он притащил ему ужин. Но даже при всём желании он не сможет притащить Джостену стадион. Рико привычно игнорирует его присутствие, возится со своими сборами, пока Нил корчится на постели. — Хватит. Петер не помнил, как сдержался, чтобы снова не напасть на Морияму. Он стоит напротив него. Вода вместе окровавленного тела Нила, облила плечи, шею и лицо альбиноса. Он встряхнул головой и обтёр лицо, снова оглядел Морияму, игнорируя то как мерзко прилип ворот его рубашки, став в разы темнее, так и с плечами. На теле альбиноса не было таких крупных повреждения, не считая спины, но солёная вода туда не добралась, потому ощутимого дискомфорта он не ощутил. Мелкие ссадины и царапины заныли, но это было ерунды. Он смотрел на Морияму так же невозмутимо-раздражённо. — Я тебя не спрашивал. Рико пытается оттолкнуть его. Петер перехватил запястье Мориямы, тот ядовито усмехается. — У тебя или куриные мозги, или ты просто не пользуешься своими человеческими. Ты, вообще помнишь, что не в том положении, чтобы указывать мне. Петер ощутил, словно его облили кипятком, мокрые места на плечах обожгло от страха. Это было правдой. Жан был рядом с Артуром на эти три недели и в выборе между обещанием Петеру и приказом Рико. Он, не думая выберет Рико. В итоге Петер снова встанет напротив Жана. Нил останется один и всё равно останется лжецом. Провал. Но он не мог позволить довести Джостена до полусмерти. Он должен встать. Встать и идти дальше. Если Нил не сможет встать. Это очередной провал. — С него хватит, – Петер отпускает руку японца. У него был всего один выход, чтобы все в итоге оказались в выигрыше. – Тут есть я. Если тебе нужно, продолжай на мне. Но его, оставь в покое. Давно прошли года, когда Петер думал о себе. О своей гордости, чести, своем эге. Они уже давно растворились в пролитой крови и слезах. Они стали пустотой и ничем, оставив после себя лишь мерзкий солоноватый, металлический запах и привкус. Они остались мерзким кровавым отпечатком на его губах, и Петер с этим смирился. Все будет в выигрыше. Кроме него. Он видит проступающее довольство и одобрение на лице Мориямы. Нил уже почти отключался, он больше не мог кричать, не мог терпеть эту боль, не теряя сознания и приводить его в себя было просто утомительно. И даже если бы Рико готов был приводить Нила в чувства каждый раз, окунуть в персональный Ад Петера было отдельным видом садизма. — Я отцеплю его руки, — он отшагивает. Рико не останавливает его, более того, отдает ему ключ. Петер быстро справляется с треклятыми наручниками. Под всхлипы Джостена, он аккуратно раскрывает их и достает его руки укладывая на грудь, заставляя того снова задрожать. Белоснежные пальцы покрылись красными кровавыми пятнами. Петер без зазрения совести обтёр их об черную окровавленную простынь. После он поднимается на ноги, что уже крутил в руке свое универсальное орудие пыток: черный выкидной нож. Рико что-то протянул на японском, наблюдая за готовностью Петера. Он просто не мог упустить такого шанса. — Твоя спина поджила? — Петер не отвечает на его вопрос, итак, понимая, что он означает. Потянувшись к пуговицам кофейной рубашки, он принимается их расстёгивать. Ловко и быстро он разъединяет ряд и Морияме точно понравилась его понятливость. Влажная ткань отходит от кожи и когда его рубашка остаётся где-то на спинке кровати, он слышит приказ: — К стене. — Вставай, — Петер говорил на французском, игнорируя раздражение Рико, хотя от его прожигающего взгляда закололи все свежие раны и гематомы. Мелочь. Жану за эти дни не прибавилось ни ранки. А раны Джостена по прежнему были отвратительнее, чем он мог представить. Петер обработал их, сразу после собственной экзекуции, как только Рико вдоволь наиздевался, насладился криками, рыданиями, скрежетом ногтей по тёмно-красной стене и видом разбитого зверя на коленях, что покорно выдерживал всё, что с ним делали. Нил еле зашевелился. Открыл глаза и плывущим взглядом оглядел белое пятно напротив. От резкого контраста зарябило в глазах. Джостен поднял руку, чтобы прикрыть глаза ей и это было его ошибкой. Под бинтами натянулись свежие раны. Он вскрикнул и зашипел. Они ещё болели. Наручники были до отвращения крепкими, а Рико даже не позаботился о том, чтобы обмотать руки своей игрушки хоть какой-то тряпкой. Зачем? Он итак знал, что в любом случае он выйдет на поле. Он же не хочет, чтобы Миньярд с головой окунулся в Ад? Нет. Что-то подсказывало Петеру, что это не поможет. — Давай медленно, — так же на французском произносит Ландвисон и подхватывает руку Нила. Помогает сесть, даёт время свыкнуться мерзкими резкими ощущениями. Нил шатается, крепко сцепляется в плечо Ландвисона, тот крепко держит его в ответ, закидывает локоть на шею. — Готов? Тот кивает. Готов он не был. Петер выждал несколько секунд и поднялся на ноги, ощущая как натянулись собственные раны. — У вас полчаса, — смеясь напомнил Рико и покинул комнату с тихим скрипом, привычно в горлом одиночестве. Петер поборол в себе желание послать Морияму нахуй, но в какой-то момент он понял, что это бессмысленно, глупо и опасно. Петер доковылял с Джостеном до стола, усадил его в кресло. Достал его сумку, нашел ближайшую футболку и джинсы. — Мы не успеем, — тактично подметил Нил, когда Петер принялся натягивать на него тёмно-красную футболку. — Не успеем, — согласился альбинос и принялся натягивать на Джостена его джинсы, тёмно-синие, явно уже носившиеся не первый год. Натянул одну штанину, вторую, за пояс дотянул до колен, подтянул полы, поставил на ноги, оперев на себя и надел окончательно, застегнув пуговицу и ширинку. — Тебе лучше идти сейчас, — Нил встаёт на ноги. Перед глазами до сих пор плыло, но он упорно заявляет, на скепсис Петера. — Я в порядке. — Мне наплевать, — отозвался Ландвисон и дожидается, пока Джостен показательно сам наденет носки и обуется. После он двинулся к двери, Петер за ним. — Я помогаю тебе, не из жалости и не из альтруистичных намерений. Я дал обещание Жану, что ты действительно будешь в порядке, что ты не получишь больше чем можешь выдержать, что ты уедешь отсюда. Понял? — Ты делаешь всё о чём тебя просит Жан? — уточняет Нил зачем-то. Они движутся по коридору, не быстро. Так они точно не доплетутся. В шесть утра уже начинается тренировка. Им нужно за оставшиеся двадцать минут добраться до поля, пройти в раздевалку, переодеться и выйти на тренировку. Петер не представлял, как Нил возьмёт в руки клюшку. Но он обязан взять её. — Да. Они чудом переодели лестницу, следом добрались до раздевалки. Уже пустой. Жан на поле. Хорошо. Нужно поторопиться. У них осталось в запасе десять минут. Петер помогает переодеться в экипировку Джостену и только, когда тот со всей этой бандурой упёрся в стену, игнорируя то, как пульсирует всё тело, Петер быстро переодевается сам и, подтолкнув Джостена, выводит его в пред-игровую зону. Они все равно опоздали. Петер только с экипировкой Нила возился минут двадцать, а вот с собой управился за десять. Тетцудзи смотрит на них уничижительно. Петер делает шаг вперёд. — Я виноват, — прямо заявляет Петер, стоя между тренером и Лисом. Трость свистнула в воздухе и от одного этого звука у Нила заломило кости. Трость врезалась по рёбрам Ландвисона, затем по лицу оставив огромный красный след, в будущем крупный протяжный синяк. Следом он ударил его по коленной чашечке. Вороны приостановили разминку, наблюдая за избиением. Жан сделал несколько испуганных шагов, но когда перед ним выкинули клюшку остолбенел. Артур не смотрел на него. — Не стоит, — сказал он негромко, — Всё идёт как надо. Он будет в порядке. Моро сглотнул, поджал губы и снова тысячу раз пожалел, что согласился помочь Кевину. Надо было послать Дэя нахуй и дальше. Наблюдать за тем как Петер снова изводит себя, отдавая всего себя этому дурацкому обещанию было невыносимо. Но он смотрел, просто чтобы убедиться в словах британца. И когда Петер выходит на поле, прихрамывая и тяжело дыша, он, наконец, выдыхает. Жан ненавидел себя за то, что заставил Петера послушать себя. Он ощущал себя почти предателем. Каждый день Ландвисона, снова превращался в Ад. Каждый день окрашивался оттенками свежих ран и была приправлен вкусом металла. Жан тоже чувствовал это. Он чувствовал, каково Петеру и всё больше начинал зарываться. — Всё хорошо? Жан судорожно кивнул. Хотел поинтересоваться у самого Петера, но тот двинулся на свою позицию, вымученно улыбнувшись. Ландвисон дождался пока Нил примется за разминку, и только тогда сам принимается наверстывать круги. Хотя то что происходило с Джостеном, скорее было похоже на ползанье по иглам и лезвиям. Голым. Каждое мгновение раны раздражались, натягивались и не спасали даже гребаные заживляющие повязки и тем более не помогала ему форма Ворона. Вся это килограммовая экипировка и тем более все эти пристальные взгляды. «— Все ждут только вас». Отозвались слова Тетцудзи очередным моральным наседание. Вороны, грёбаные трупоеды. Падать нельзя. Ни в коем случае. Как итог разминка имела такое чудное свойство, как «закончиться». Хоть и по её итогу они с Джостеном остались крайними и им надо будет снова драить поле, растворяться в душа и снова собирать себя по частям. Но сначала Петер, конечно, поможет склеить осколки на Джостене. А потом уж худо-бедно подклеит себя. Он же обещал. Им раздали клюшки. Распределили в команды. Всё как обычно. Нилу не могло повезти в этой жеребьёвке. Он и Артур стояли на его части поля. Петер и Жан вместе в своём привычно сыграно дуэте. Петер так же взаимодействует, он так же играет, он отдает пасы своим нападающим, он обманывает Итана, что всё так же относился к игре, как утренней пробежке, всем видом говоря: «Да плевал я на вас». Обходить его не составляло проблемы. Пока Рико не подпинывал его, Вулф не брался за игру всерьёз. Так же без проблем было обогнуть бесхитростного Артура. Из него и правда такой себе защитник. Нападающий-плеймейкер из него вышел бы в сотню раз лучший чем тот же Итан. Ожидаемо, Петер застопорился на Рико. Он предостерегает его злым взглядом: «Долько посмей». Тетцудзи не ставил на его сегодняшнюю установку «делай всё, что вздумается». Петер отступает, пытается обойти капитана, справа, слева, пока тот показательно покачивает своей клюшкой. Ландвисон рванулся назад и пасом от борта отправил мяч Моро. Тот же быстро избавился от него отдав нападающему второго состава, Кайл Боу. И оправдывая свою фамилию он рванулся стремительно, как стрела в сторону ворот. Добежать до них было, конечно, ему должно быть не суждено. Он проносится прямо рядом с Джостеном, желания играть, кстати у коего не было никакого, (что ж, значит дело и правда всего было не в Петере а в этом месте). Нил осознал, что должен блокировать, только, когда Кайл пронесся мимо него. Как итог он пробил ворота, потому что на состоятельность Артура, как защитника, рассчитывать конечно, не приходится. Рико прошёлся взглядом в такой последовательности: Артур, Норман, Кайл и Нил. По нарастающей. Хотя точнее сказать, что взгляд на Кайл и Нормана слился в один, общий раздражённо-презрительный, что уже отличалось от взгляда, что он бросил на Артура, взгляд, что означал: «я от тебя многого и не ждал», — сплошные безынтерес и снисхождение. Это похоже за тем как ты следишь за щенком, что только-только учится ходить: он ковыляет в твою сторону, неуклюже шатается из стороны в сторону, а ты только сидишь, наблюдаешь за ним со смешанными чувствами умиления и испанского стыда, но помогать ты ему, конечно, не будешь, но и наказывать тоже. Взгляд же, что он послал Джостену, просто сбивал с ног своей уничижительной аурой. Просто Дьявольской. Петер следил за тем, чтобы Нил не вздумал падать. Он потом просто не поднимется. Придется оттаскивать его и снова оставлять Жана на попечение Артура. Этого Петер, конечно, не хотел, но у него просто не будет выбора. Петер наблюдает, как Морияма стягивает шлем и кидает его в сторону и движется в сторону измотанного Четвертого. Его ловко одной рукой поймал Итан и пренебрежительно раскачивая из стороны в сторону за сетку, наблюдает за намечающиеся шоу. — Ну вот жжешь блять, — на французском выругался, Петер стянут шлем с себя так же быстро и отдал его Жану. Он рванулся наперерез Рико и когда услышал поток ругательств на английском, уже вырывается между. — Отвали от него, — Петер отбил клюшку Мориямы своей. Измотанный Джостен лишь ожидаемо пятится и благодаря этому Петер смог встать между ними. — Temae , уйди с дороги, — Рико был в бешенстве. Петер понял, что он только как-то оскорбил его, но сейчас об этом возмущаться он не собирался. — Ты не подойдёшь к нему, ни на шаг, — упрямо заявляет Ландвисон, постукивая клюшкой об паркет. Молчание длиться ещё несколько мгновений. — Я следую договору, лишь пока ты следуешь ему. Помнишь. Петер смотрит прямо в чёрные, отвратительно холодные глаза Мориямы, он не отводит взгляд. Петер вскинул клюшку, перевернув ее, и наконечником врезал её в грудь Рико. — За мои проступки, расплачиваюсь лишь я. А Нил уже достаточно натерпелся. Сейчас моё время, Рико. Морияму веселят слова альбиноса. Злоба отступает, уступив место яду. Он глянул за спиной ирландца. — Он не спасет тебя от того, что случится ночью. Петер сделал полшага в сторону, чтобы снова полностью попасть в поле зрение капитана. — Пока я здесь, говори со мной, — Петер опустил клюшку стукнул ей об пол, полностью фокусируя внимание на себе, — До конца дня я не подпущу тебя к нему, а после, соберу по осколкам. «И он уедет отсюда», — закончил он в мыслях. — Снова будешь подставляться под удары? И как долго ты выдержишь? — скептично распевает Морияма, заложив клюшку за шею и перехватив её с двух стороны. — Пока не уйдем отсюда, я сделаю всё, чтобы он остался жив, — Петер, наконец, отступает, под пристальным взглядом Мориямы. Он кивнул Нилу, получив поток каких-то издёвок на японском за спиной, Петер убедился, что Рико оставил их в покое. Тренировка окончилась, как и ожидаемо, пусть без почты со сглаженным разрывом, хоть и в пользу команды Мориямы. Естественно, получив очередной нагоняй от Тетцудзи, Нил и Петер, измотанные, словно только, что переханные трамваем, и не менее разбитые принялись за уборку стадиона. Тренер отнёсся спокойно к их этой самовольной рокировке. Он дал им понять, чтобы они быстрее заканчивали, если хотят успеть на завтрак. Петер был не дурак, понимал кому обязан этим. Артур, снова ходил по краю, чего-то ради помогая. Да, пускай Петер и пришел к нему, с этой слепой надеждой, что Артур не откажет ему, но он даже не думал, что это сработает. Тем более, когда речь шла о Натаниэле Веснински. «— Мисс Хэтфорд, убила их». После этого, он согласился на эту помощь. А ведь Нил даже не знает Артура. Он не знает его семьи, не помнит и… не представляет скольки боли испытывает Юманес только глядя на него и вспоминая его мать, что в ради сохранности их жизней, убила. Петер не винил мисс Хэтфорд и не жалел родителей Артура, просто его человеческая доля нестерпимо громко выла от осознания, какой болью поленится мир Гнезда и мир Морияма и всех, кто его окружает. — Почему ты последовал просьбе Кевина? — спросил у него Нил, пока они прибирались в раздевалке, закидывали на место разбросанные вещи, поправляли скамейки и обтирали все поверхности. — Я не следовал ей, — Петер подтолкнул скамью к стене, — Жан попросил меня, а потом уж я понял, что это на самом деле была просьба Дэя. Петер не скрывал, что «защита» Нила, не то чтобы воодушевляет его. Джостен не доставал его расспросами, зато сам Ландвисон решил, что имеет право на один вопрос. Он что-то пораскинул в голове. — Миньярда упекли в диспансер, — начал ирландец, опершись на шкафчик и наблюдая, как сам Джостен закончил со своей половиной и, наконец, измотано свалился на ровную скамейку. — Ты приехал сюда, чтобы его жизнь там не превратилась в Ад. С чего ты взял, что Рико сдержит своё слово? Нил смотрит на него голубыми взволнованными глазами. Петер видит, что Нил и сам думал об этом и больше всего на свете боялся оказаться прав. — Я хотя бы попытаюсь помочь ему. А если нет… мы оба окажемся в Аду. — Вы каждый раз будете в Аду, когда окажетесь далеко друг от друга, — со знанием дела наставляет Петер. — Не важно, что это. Даже одна мысль о разлуке, уже похожа на Ад. Нил смотрел на него так же прямо и взволнованно, впитывая его слова, словно слова старшего наставника. День за днём тянулся так. Изматывающие тренировки, волнение, самокопание, самобичевание, самоуничтожение. Попытки нелепого самоконтроля. Три недели персонального Ада Натаниэля Веснински длились вечность, как и принято в Гнезде. Через три недели он снова стал Нилом Джостеном. Уезжающий из Гнезда на рейс до Южной Каролины, весь забинтованной, покрытый новыми шрамами и увенчанный символичной татуировкой. Позже его встретят в аэропорту Южной Каролины, позже его будут умолять рассказать правду и позже ему предстоит взглянуть в глаза тому, кого он хотел защитить.