Воронье Гнездо. Белый Ворон

Натаниэль уехал. Прошла уже добрая неделя, а Рико всё не желал приходить в себя. Не желал успокаиваться и… смиряться. Артур физически нуждался в том, чтобы помочь Рико справиться со всем этим, но вместо того столбенел, физически ощущая его ненависть и злобу. Всё шло наперекосяк. От следующих слов Юманес пошатнулся, слегка цокнув принесённой чашкой чая. — Позови Итана, — в приказном тоне заявляет Морияма, даже не оглянувшись на Артура. Тот сглатывает. Это всё было похоже на какой-то чертов бред. В целом это Юманес и произносит. — Это бред, Рико! –В последнее время, после того несчастного признания Артур начал жить по принципу «сгорел сарай, гори и хата». Проще говоря, он пришел к выводу, что ему больше нечего терять. — Я вижу, что ты злишься. Но срываться на нем — бесполезно. Артур подходит, тихо, без цокота ставит чайную чашку на стол и опирается на него же, склонив голову, заглядывает в чужое напряжённое лицо. Всё шло не просто«наперекосяк», всё складывалось отвратительно и Рико, конечно, не мог воспринимать это спокойно. Эти «рождественские каникулы» были крупным шансом вписать Натаниэля в команду Воронов, но ничего не вышло. Артур видел с какими ранами Веснински выходит на поле, сколько у него свежих рубцов и повязок у него было, каждый божий день. Юманес метнул взгляд на бывшую кровать Кевина и на которой располагался Четвертый. У изголовья той были перекинуты наручники, а ноги, похоже ноги приходилось держать Петеру. Артур только мог предполагать, насколько тяжело это давалось альбиносу: свежие шрамы точно начинали кровоточить при каждом пинке Натаниэля, да и в целом, подкладывать под пытки того, кого пообещал защищать, явно шло против его принципов. Артур всё представлял, что испытывал Петер и приходил в ужас. Его точно разрывало на части, и единственная его отдушина – это тот самый Моро. Моро, которому он и пообещал это. Четвертый. Артур был суеверным, он верил во многие приметы, изредка он даже ловил себя за какой-то тихой мольбой. И номер «Четыре», в японской суеверной культуре означает «Смерть» из-за произношений. Конечно, Артура не мог не пугать этот факт, но местами, когда взгляд Юманеса касался черных глубоких глаз, он видел в них отражение уже настоящей смерти и в эти мгновения Артур забывал про всё. Про всё, кроме одно единственного. Если кто-то и убьет Артура, это будет Рико. Ни Петер, ни Натаниэль, ни Итан и даже не Тетцудзи. Это будет Рико. Нет смысла бояться Веснински. — Я не верю, что ты не видишь этого! –Артур собрал в кулак всю волю, он глубоко вдыхает, произнеся на одном дыхании. — Он использует тебя! Рико, раскрой глаза, я прошу тебя! — Ты, блять, кто такой? — голос японца шел словно из самой Преисподней. Артур чувствует, как от ужаса у него отнялся язык и тело все налилось свинцом. Он чувствует, как резкая острая боль прошлась по всему лицу. Он падает, не удержавшись за стол, и зажимает покрасневшую часть лицо. Он не успел и взгляда поднять, как из лёгких выбило весь воздух, острая боль пронзила все тело от рёбер до живота.Юманес сжимается в один дрожащий комок, пока нога японца яростно врезается в его тело: рёбра, лицо, руки.Артур пытается вдохнуть хоть немного спёртого воздуха и ухватиться за ногу японца. — Р-Рико… — он только успел перехватить штанину примятых брюк, как его ладонь крепко ударили каблуком прищемив пальцы. Болезненный сиплый крик вырвался наружу. Затем эта же пятка врезалась в его затылок и наступила на щёку, оставляя отпечаток подошвы на мягкой коже британца. Перед глазами всё заплясало, пространство неестественно закружилась. Артур только ощущает очередной толчок, спиной он врезается в деревянный борт кровати и, наконец, может закашляться и шумно вдохнуть, громко восстанавливая дыхания. Юманес чувствует, как тёплые капли стекают по разбитым губам, как саднят удары на груди, воздух до сих пор не может целиком наполнить лёгкие, но он всё равно поднимается, точнее пытается. Рука Юманеса слепо шарит вокруг и как только натыкается не на воздух, а на плотно вправленную в постель простынь, то хватается за неё, уперев локоть в жёсткий матрас и несмотря на то, как адской болью отдается всё тело на эти действия. Артуру хотелось просто рухнуть и забыть о существовании этого мира. В сознании было так темно. Но через силу он открыл глаза, и увидел лишь размытую фигуру капитана. Артур качает головой. — Можешь бить, — он говорит с хрипом. — Мне не больно. Артур видит, как округляются глаза Мориямы, от раздражения и злобы. Слова Пса только вывели капитана из себя. Его жалкие попытки заставить стоять собственные трясущиеся ноги, вынуждали презрительно морщиться. — Мне больно, когда ты ведёшься на его провокации, — он с дрожью находит взгляд Мориямы, видя в нём растерянность, хоть толику его, и убеждается в своих действиях. — Итан пользуется тобой… твоим… Артур обрывает себя. Он сглатывает. Если он намекнет на то, что Рико неадекватен это заставит его окончательно осатанеть. Он делает несколько шагов в сторону, схватившись за деревянную спинку кровати. Юманес чувствует, что через секунду бы рухнул. — …твоим положением, Рико. Морияма опустил взгляд с лица британца до самых его трясущихся ног.Улыбка, язвительно-ледяная, пробившая того насквозь. Артур буквально ощущал, как сквозь его тело была пробита дыра. Юманес дышит тяжело от этого взгляда. Он проглотил ком. — Раздевайся, — приказной тон заставил Артура снова подкоситься, пока самого Юманеса за секунду прострелил болезненный флешбэк с последнего банкета. — Раз не собираешься отдавать ему ни секунду моего времени, тогда вперёд. Мне же лучше. Юманес чувствует, как все тело спёрло от ужаса и потяжелело в мгновение ока. Он упёр взгляд на ноги Мориямы. Капитан видел, как вертятся сомнения и неверие в глазах Пса. Он был уверен, что Артур не выдержит, что всё же уйдет, сдастся и скажет прийти уже Итану. Но Морияма с любопытством наблюдает за тем, как медленно дрожащая рука потянулась к вороту чёрной кофты. Он оттягивает её, аккуратно, словно сам не верил, что делает это, снимает, ещё сильнее растрепав густые русые волосы. Дальше он принимается расстёгивать тёмные джинсы. То с каким волнением и покорностью Артур исполнял каждый свой жест. Голова все так же кружилась, но уже не в пример меньше. «Я люблю тебя. По-настоящему…». Это то, что сказал ему Артур, подписав себе смертный приговор. И он не собирался отступаться от своих слов. Артур сам закинул на шею петлю и плотно затянул её, отдав другой конец в руки Морияме. Рико осталось только выбить стул из-под ног и посильнее натянуть верёвку. Но он не хочет сделать этого быстро. Всё медленно, с толком, с наслаждением. Юманес словно стоял на нескольких дощечках и Морияма медленно, заставляя мучаться, от нехватки воздуха вытаскивает их по одной. Рико не ломает ему шею. Рико не хочет убить его сразу, растоптать сразу. Нет. Он хочет растянуть удовольствие. Он хочет повеселиться. Но у Артура было какое-никакое преимущество. Он знал, что сделает с ним Рико. Пусть Артур не знал, как именно он сделает это, но в сути своей это было не важно. Рико растопчет и уничтожит его. Доломает из скуки. Да вот только честно признать, ломать Артура просто неинтересно, в этом нет смысла. Артур податлив как в ода. Его просто не получится сломать. Он подстраивается под любую форму, под любую прихоть, под любой приказ. Британец становится более прямо, дрожа от слабости во всём теле, он стирает с лица щекочущие тонкие дорожки. Он старается не смотреть на Короля. Он, итак, знает, что тот улыбается. Как он улыбается. Предвкушает, как живодёр свою жертву. Рико не собирался ни осторожничать, ни нежничать, никак, никогда. Он показал это ещё в прошлый раз. Но надежда все равно умирала последней. Руки, увенчанные белёсыми тонкими шрамами вдоль кистей, от явных сеток вен, до сгиба локтя. Шрамы делились, были косыми, но была другая одна из белых полосок. Она точно тянулась от кисти до локтя. В тот день ему было больно. Больнее чем, кто-либо мог представить. — Быстрее, — напомнив о себе грубым тоном подогнал Морияма, видя то, как Артур колеблется, сцепив руки на поясе своих подвергнутых темных брюк. — Снимай всё. Безмозглая ты шавка. Артур расстёгивает брюки, и весь сгорая от ужаса, одним движением всё же снимает их вместе с бельем. Пусть Рико любит наблюдать за унижением, но все хорошо в меру.Он ненавидит ждать. Не удосужившись даже ногами отпихнуть чужую одежду, он прошёлся по ней чуть испачканными в крови подошвами ботинок. Артур прикусил губу. Он вздрогнул, когда услышал, как звякнула пряжка ремня. — К стенке, — дрожащими ногами Артур исполнил указание. — Руки. Юманес сглатывает, он уложил руки на стену, перед глазами от страха начали плясать яркие цветные круги. — Говоришь тебе «не больно», — кожаный ремень со свистом рассек тяжёлый спертый от напряжения воздух. Тот со звоном врезался по чистой спине. Несмотря на постоянные поручения Рико о том, чтобы преподать кому-то урок, несмотря на постоянные жестокие тренировки, она оставалась чистой. До сегодняшнего дня. Артур вскрикнул, сжавшись, зажмурившись. Он зашипел, чувствуя, как обожглась кожа. Всё тело напряглось в ожидании ещё одного удара. Рико переждал. — Ты же знаешь, что не умеешь врать? А вот и новый удар. С тем же звоном чёрный ремень прошёлся по правому боку. Это не было той глухой, ломкой болью от пинков или кулаков. После ударов кожи о кожу ту противно щипало, область удара горела от напряжения, и от стыда и резкости наносимых ударов из глаз ручьями текут слёзы. Сколько раз Артур успел пожалеть о том, что не позвал Итана? Удивительно, но ни разу. Артур впервые за все время считал себя правым, впервые, наверное, если бы ему предложили вернуться и поступить по-другому, он бы отказался. Да. Ему было больно, он чувствовал себя отвратительно: униженным, стоя полностью голый перед Рико, пока тот с чувством порол его. Он бил его по локтям, плечам и предплечьям, по ребрами и спине. Всё тело жгло, багровые полосы постепенно проявятся по всему телу. Уже скоро они начнут болеть при одном касании. На завтрашней утренней тренировке, точно к нему будет приковано немало взглядов. Никто не оставляет без внимания чьи-то побои, что-то они да значили. Всегда, значили. Наказание. Артур никогда не действовал без чёткого указания, если ситуация не была внештатной. Его тяжело вывести из себя. Его синяку вызовут вопросы, но конечно, никто не удосужится на них ответить. Звуки хлёстких ударов могли бы бесконечно разноситься по комнате вперемешку с болезненным скулением Пса. Каждый раз ему казалось, что он привык, но как бы не так. С каждым новым ударом Рико словно замахивался сильнее, сильнее бил и всё ровно по тем же местам, что исполосовал секунду назад. Последний удар пришелся на плечо. Артур только успевший порадоваться отсутствию жгучих ударов, тут же задрожал, когда ощутил, как кожаный ремень коснулся его шею. Пряжка обожгла чувствительную кожу.Юманес буквально чувствует, как воздух перестает поступать в лёгкие. Те болезненно сжались уже в который раз за этот вечер. Слёзы душили так же отвратительно. Воздух стремительно исчезал из окружения. Единственное что держала Артура в этой реальности — голос Рико. — Тебе чертовски к лицу ошейник, –его насмешка отдалась эхом в приглушённом сознании. Рико накрутил ремень на свою руку. Крепко стягивая шею Юманеса и, накручивает кожу вокруг кулака. Артур в панике хватается за удавку, пытаясь ослабить хватку. Рот безвольно открывался в надежде захватить побольше воздуха. Артур почувствовал, как всё внутри обожгло от удара животом о стол. Рико опустил удавку, ремень ослаб. Артур разразился сухим жёстким кашлем.Его бешено колотило, ужас и жар пронеслись по всему телу несколькими бесконечно долгими волнами. У Артура уже не было сил даже просто удержаться на ногах. Когда он чувствует, как понемногу плотнее прислоняется пряжка, паническая дрожь касалось кожи. Юманес тщетно пытается вцепится во что-то. Хоть во что-то. Лишь бы не упасть. Болезненное дыхание и без того перехватывало при каждом движении Мориямы, но, когда его туфли пару раз врезались в его лодыжки в предупреждении, Артур кажется готов был впасть в истерику. Он расставляет ноги шире. Как-то в отдалении, он слышит, как зашуршала ткань брюк Рико. Он заранее нервно прикусывает губу, старается расслабиться. Если тело будет слишком сопротивляться никому не станет легче от этого. Рико же совсем не удивился такой податливости. У Артура была прекрасная черта. Он умел учиться на своих ошибках. Но сухие, грубые движения всё равно сделали свое. Резкая острая боль раз за разом пронзала поясницу, чувствительное нутро. Казалось, всё тело сопротивлялось происходящему. Даже пускай Артур постоянно держал в голове, кто это, но почему-то от этого становилось только хуже. Живот и ребра неприятно врезались и тёрлись о поверхность стола. Ноги жалко дрожали от ужаса и… возбуждения, да. Это было именно оно. Глупо отрицать. Артур был полностью перед Рико, весь в его руках, в любой момент придушенный ремнем его же брюк, с лицом щекой вжатой в текстуру поверхности стола. В комнате. Относительно это было не худшим, что он мог сделать, верно? Король пальцами впивался в его густые волосы, вжимая за них только сильнее в стол. Он дёрнул Юманеса за шевелюру с гортанным рыком стукнув того об стол. Юманес всхлипывает. Перед глазами снова заплясали яркие круги. Рука с волос, медленно проскользнула на раскрасневшуюся спину. Надавила на каждый нежный розовый след от удара, заставил зашипеть и вскинуться от боли, вопреки чувству собственной тошнотворной беспомощности. — Больно? — хрипло, с толикой первобытного рыка в своем тоне, Морияма снова затянул ремень. — Лжец. Рико точно издевается над ним. Ехидничает, он ждёт что Артур сдастся. Он ждёт пока тот начнет рыдать во весь голос, кричать, а не просто тихо всхлипывать, весь залитый слезами и кровью. Он ждёт, когда простой дрожи на смену придет бешеный мандраж, когда вместо тихого лепетания появятся мольбы о пощаде. Ожидает сопротивления. Но… «Рико…» Морияма, честно, подумал, что ему просто послышалось. Он готов был услышать, что угодно, но не собственное имя, что будет лепетать Юманес как в беспамятстве, в припадке дрожи, пока сам он прячет лицо в локтях. Он чувствует, как давно затекла спина, как болит шея от зажавшей ее удавки. Чувствует, как его просто-напросто втрахивают в письменный стол. Больно и жестоко. Никакого понимания. Никакой надежды. Артур знал, что влип. Он был уничтожен. Грубые движения Мориямы только убеждали его в этом, они раздирали, неприятно саднили в каждом миллиметре его нутра, но у Артура не было шанса остановить это. Он не мог себе позволить это. Он не хотел. Он хотел испытать эту боль. Он хотел вытерпеть всё. Артур понимал, что после этого Рико просто-напросто успокоится. Ему не нужно будет срываться на Итане, а, следовательно, Вулфа он будет игнорировать до следующего такого приступа. «…я люблю тебя.» — Заткнись, шлюха, — голос Мориямы был тихим, злобным и сухим, он смог услышать, как после удара головы о стол, Юманес всхлипнул от боли. Король утробно зарычал и в припадке конвульсий прижался к Псу всем телом, тот же, кажется, совсем потерявшийся на задворках своего глухого сознания, даже смог насладиться этим мгновение. Единственное тепло, что он может получить от этого человека: пока он бурно изливается в теплое нутро, пачкая презерватив, бешено дрожа прислоняется. Всего мгновение. Рико выпрямляется, тяжело дыша, сглотнув густую слюну он оглядел как исполосованный, всклокоченный Юманес опускается на пол бешено дрожа, плача от ещё не прошедшей тянущей и пульсирующей боли. Но ничто не сравниться с тем, что ощутил Артур услышав тот звонкий наглый смех, владельца которого он мечтал похоронить под Эвермором. Итан. — Так были заняты, что забыли про дверь, — у Артура не было сил даже шевельнуться. Он просто надеялся, что это галлюцинация, но ворчание и чертыханье капитана над собой убедили его в обратном. Юманес чувствует, как в него швырнули его же вещами со словами «Иди помойся». Артур собирался в неясном чувстве потерянности. Он словно был не в Гнезде, далеко отсюда. Он чувствует, как пышет жаром всё его лицо и гудит тело.– Знаешь, если бы трахнул его прямо у стены, то было бы в разы зрелищнее. Он чувствует себя отвратительно. «Шлюха». Да, именно так Артур себя чувствовал. Он проносится мимо Итана, мельком поймав его смеющийся взгляд, на ходу натягивая свою кофту. Он игнорировал то, как болезненно отзывается всё тело, только что пережившее акт форменного насилия. Его больше волновало кое-что поважнее. Ему нужно в душ. И поскорее вернуться. Артур пробежал в таком темпом лишь до конца Чёрного крыла. На пути ему встретилось всего несколько Воронов, что или игнорировали его или пытались поприветствовать. В один момент он видел то, как за ним в сторону душа спорт зала двинулся один из парней второго состава. Вирон. — Ты в порядке? — тот оглядывался по сторонам, Артур пытается ускорить шаг и понимает, что ещё немного и просто рухнет. — Исчезни, — бросил Юманес, раздражённо взмахнув рукой. Вирон отстал, потому что ничего больше не мог. Когда горячая вода врезалась в истерзанное тело, он задрожал от этих обжигающих, хлестающих касаний. Артур прислонялся к холодному кафелю стены и растворяется под этим напором. Он не знал, как ему справиться с собой. Всё желания, возбуждение, что Юманес ощущал в секунды касаний, в секунды грубой, рваной внутренней боли, уже были решены. Несколько мягких интимных касаний, несколько толканий в руку, мучительно-стыдливых, даже по-своему унизительных, представлений небезызвестного капитана Воронов, и дело было сделано. Горячий пар вырвался изо рта с томным тихим стоном. Вода душа скрыла все последствия. Конечно, никто не узнает о том, как один из игроков основного состава решил подрочить за несколько часов до отбоя. Если, конечно, никто не додумался подглядывать. Тот же Вирон. Но вряд ли в Гнезде много извращенцев, не считая Вулфа. Одно упоминание этого… принца, заставляло всё тело британца налиться первозданным бешенством. В переизбытке эмоций Артур не заметил в какой момент начал царапать собственные руки, свезя несколько мозолей. По руке потекла кровь, что, смешавшись с водой, убежала в канализацию. «Не смей портить мою собственность». Слова Мориямы сами собой всплыли в памяти. Они вывели Юманеса из транса. Артур сглатывает и встряхнув головой выходит из-под душа. Он растрёпывает волосы мягким полотенцем, оставив в нём лишнюю влагу, а позже и обтирает тело поаккуратнее обойдясь с каждым новым увечьем. Ноги ещё иногда тряслись, но совсем немного, и то это скорее от высокого градуса воды, под которой Артур стоял не меньше пятнадцати минут. Он оглянулся на какие-то вещи, что остались вместо его грязных вещей. «Я принёс это из твоей комнаты. Мне дал это твой напарник», — гласила маленькая записка. Артур оглядел подпись. Вирон. Юманес поджал губы, решив, что этот несчастный оставил его шмотки в стирке, он переодевается в такую же просторную кофту и трико. А после поскорее понёсся обратно к комнате Рико. Нет времени думать обо всём этом. Рико наедине с Итаном и Артур никак не хотел, чтобы по итогу всё вывернулось отвратительным исходом. Ему повезло. Дверь была не заперта. Ещё на подходе к комнате Мориямы у него кровь застыла в жилах, когда он услышал звуки разносящихся глухих ударов и крик боли Итана, а за ним злобное рычание Мориямы. «Какого Дьявола, ты там делал?!» Артур сглатывает, одно осознание того, за что происходит насилие над принцем, заставило сердце забиться чаще от чувства первозданной паники. Чёрт бы вас побрал! Ну почему всё не может пойти как надо?! Артур ускорился вопреки боли. Рико бил Вулфа, кажется, даже и не руками. Ногами в лучшем случае, в худшем — Рико успел сломать что-то и… Артур чертыхается. Итан снова вывел его из себя. Не скрыть, Юманес тоже ненавидел его всеми фибрами души, но в любом случае, он мог только представить какие проблемы будут у всех здесь, а в том числе и у самого Рико, если он сделает что-то с наследным принцем, точно попавшим сюда не просто за красивые глазки, и не за хорошую тактику игры. И пускай даже Итан заслужил это, пускай, Юманес хотел бы присоединиться и окончательно добить его… но он не мог. Артур знал, что за собой это повлечет, он знал, чего это будет стоить Воронам и самому Рико. Нет. Он не может допустить этого. Кто он после этого? Артур раскрывает дверь и видит то, как Морияма крепко сжимал в кулаке волосы Вулфа и точно собирается швырнуть его куда подальше в другую стену. В стороне треснутый стул… По лицу принца расплывается шутливая улыбка, его глаза постепенного наполнялись весёлыми искрами от накатывающего возбуждения. Артур дрожит от негодования. Он мог только представить какие бешенство клокочет внутри Мориямы, сколько нервных клеток лопнуло, а Итан и рад. — Рико, — Артур привлекает внимание Короля и медленно подходит к столу. Чашка чая стояла так же нетронута посреди всего этого форменного безумия, хотя все чаинки вспылили наверх. Пить его теперь не выйдет. — Чай остыл. Давай я налью тебе новый? — Съеби отсюда, пока я на запихал его тебе в глотку, — Морияма точно устал уже удивляться странностям своего Пса. Уничтоженный. Растоптанный изнасилованный. Он снова приполз к его ногам, желая получить хоть немного одобрения. Он бы скорее пересчитал заезды на небе, чем то, сколько раз Артур постоянно лез ему под руку. Как сейчас, например. Его рука почти невесомо, опасливо и аккуратно коснулась плеча японца. Рико в целом ненавидел, когда его трогают. Он просто не понимал «прикосновений», тем более этих «нежных». Но Юманес постоянно забывался, позволят себе протянуть руку и пальцами мягко провести по его плечу. Он и близко не трогает его кожу, ладонь Артура не выходит за пределы ткани одежды. Странная целомудренность и внимательность делали ему честь. Рико выпускает из ладони волосы Итана, тот опадает на стену и оборачивается, наблюдая как Артур возвращает капитана в реальность. — Проваливай, — бросил Рико принцу и вернулся к столу. На столе настоящий хаос, Рико принимается всё перебирает, убирает в сторону лишние бумаги, неподалёку стоит тот самый остывший чай. — Юманес, переделай. Рико цокнул по своей чёрной чашке. — Конечно, — Артур подхватил бокал и двинулся к выходу, следом за ним выходит Итан. — Знаешь, иногда я забываю, что тебе действительно не нравится, то, что с тобой делает Рико, — ухмыляется принц, пока они сделают по коридору друг рядом с другом. — Ему становится лучше после этого, остальное не важно, — бросил Артур и скрылся где-то в кафетерии, чтобы закончить своей несчастный чай. С Итаном они разошлись на середине пути. И Слава Богу. Рико же ждёт его. Нужно поторопиться.