Императрица или просто госпожа

Лаура Лукина считала, что с этой девочкой сложно справиться, хоть и кажется, что проста, она читает умные книжки писателей и поэтов. В ней океаны и штормы, хоть и кажется, что пуста, она знает все прo Лукину, но никогда не скажет об этом. Третьякова читала императрицу, как открытую книгу, она понимала каждый её жест и взгляд, потому что довольно много знала из психологии человека. На первый взгляд нет у Марии щита, и оружие спрятано, но если с мечом придёшь, то от него и погибнешь. Видишь отметины, это от прошлого боя запятнана, но все заживёт, если крепко её обнимешь. Лукина хотела очень обнять Марию, как-то пожалеть. Она казалась ей такой маленькой и беспомощной, что ей хотелось защитить её ото всех, обняв крепко. Третьякова умеет со всем справляться самой, но мечтает о том, чтоб кто-то помог, не спросив. Она будет с тобою, если вовремя ей сказать, «ты так нужна мне» и крепко обнять хрупкие плечи, вдохнув нежный аромат блондинистых волос. Мысли императрицы не давали покоя и умиротворения. Лукина понимала, что если получит отрицательный ответ - её уверенность, в буквальном смысле, рухнет. Лаура ждала какого-то действия от Маши, чтобы понимать ее нутро, но ничего не выходило. Мария была рада каждой встрече, как маленький ребёнок, она бежала к Лукиной, увидев, чуть ли не бросаясь в объятия, но она понимала, что Лаура - Императрица может просто напросто распрощаться с Третьяковой. От лица Марии. Занятия с Егором прошли быстро, что очень радовало. Каждый вечер я жду появления Ольги в своих дверях, как праздника, ведь если пришла главная гарема, значит, что меня зовёт Лаура Альбертовна. Я читаю ей свои самые любимые стихи, смотри в эти тихо-океанские глаза, которые наполнены болью и горем, но это скрывается тщательно. Я замечаю, как Лукина краснеет, когда видит меня в своих дверях, как смотрит на мои руки, губы, закусывая свои. Она так понятна мне, но словно не подпускает к себе, хотя стоит чуть ли с не распростертыми объятиями. – Мария, Вас зовёт Госпожа. - говорила Ольга, стучась в деревянную красивую дверь. – Иду. - торопясь говорила я, взяв со стола любимый сборник стихотворений. Я шла в довольно быстром темпе, держа в трясущихся руках тяжёлую книгу. Ноги подкашивались, румянец проявлялся все ярче и ярче. Я постучала в огромную весомую дверь и сказала нежным голоском : «Лаура Альбертовна, можно?», на что получила положительный ответ. При входе в покои я увидела прекрасную даму перед собой, которая меня так соблазняла. Я села на своё место, прямо напротив Лукиной, глядя в её голубые глаза. – Кого сегодня Вам прочитать?))) - спросила я, широко улыбаясь. – Маш, читай хоть что, я готова тебя слушать вечность. - сказала Лаура, от чего я, буквально, была ошарашена. Я открыла книгу и положила на дубовый стол, рядом положив свои руки. Читаю стихотворение, как тут чувствую на своей руке руку самой госпожи. Она была такая мягкая и прохладная, как шёлк. Лаура Альбертовна гладила мою кисть и наблюдала за моей реакцией. Мои руки покрылись мурашками, а щеки покраснели, но я не останавливалась читать произведение, изредка поглядывая периферийным зрением на ее руки, на которых торчали синие-зелёные вены. В один момент я не выдерживаю и аккуратно беру ее руку в свою. Я думала, что она уберёт, но нет, мы сидели, держась друг за друга, до глубокой ночи. Глаза слипались, но я продолжала ей что-то рассказывать. Я рассказала Лукиной про своё довольно печальное прошлое, как было трудно, про сейчас, да и в общем я излила свою душу самой госпоже. Я была удивлена, но она слушала меня так внимательно, что смотрела прямо в самые зрачки глаз, сконцентрировавшись на них. Я чувствовала, что в один из напряженных моментов из своей «биографии» у меня накатились слёзы и встал ком в горле. Я замолчала и опустила голову вниз. Слёзы стекали по моим розоватым щекам. Она пододвинула ко мне стул и обняла меня за плечи, еле касаясь. Она была легка, как кучевое маленькое облачко. Я завела свою руку ей за спину, уткнувшись в неё носом, изредка всхлипывая. – Дорогая моя, ну что ты плачешь? Это прошлое, этого больше не будет, пожалуйста, перестань. Я буду рядом, ты мне как родной человек, мы с тобой знакомы словно всю жизнь, хотя находимся в контакте всего неделю. - говорила Лукина, нежно обнимая меня. Я не знала, что такое вообще возможно, ведь она - великая Императрица, а я - всего учитель из села. Но, не смотря на это, она переживала за мое внутреннее состояние искренне, как родная мама. Она вытерла слёзы с моего лица, дыша мне в шею. Наконец-то я почувствовала себя любимой, потому что была обделена этим после смерти матери из-за болезни. Расставание с ней у меня было крайне тяжёлым. Каждый день, будучи ребёнком, я плакала в подушку, обнимая ту самую игрушку, которую она подарила меня на мое день рождения. Мама всегда меня защищала ото всего и ото всех, была каменной стеной для меня, заботилась, а я её любила чистой детской любовью. Она была всем для меня, а я была маленькой глупенькой девочкой, которой пришлось повзрослеть очень рано. Я так скучаю по маме до сих пор. Высказав все Лауре, мне стало легко и хорошо, я чувствовала себя легче облака. Иногда человека нужно просто выслушать, чтобы разум его очистился, а сам человек начал дышать полной грудью, изымая как можно больше воздуха. Все мы иногда немного Маша. Мы тоже иногда хотим, чтоб нас обняли и прижали к себе, выслушали и, может, дали бы совет или просто добрые слова. Лаура Лукина предложила остаться у неё, потому что было довольно поздно, да и в принципе она не хотела меня отпускать. Я дождалась пока Госпожа уснёт, ушла к себе, поцеловав её лоб и укутав верблюжьим одеялом. Она спала так сладко, что хотелось лечь рядом и обнять со спины, но мне, как уважающему её человеку, это было недопустимо. От третьего лица. Мария проснулась у себя в кровати. Время было около 9 утра. Стук в дверь. – Кто там? - спросила Мария сонным голосом. – Это Лаура. Я войду? - произнесла почти шепотом Лукина. Она всегда уточняла, прежде чем войти. Пусть она «выше всех», но при этом она уважала каждого как в своём дворце, так и во всей стране. – Конечно, входите. – Маша, поехали со мной на небольшое мероприятие, как самая приближённая к императрице? Я была приглашена на международный турнир по стрельбе. – Я за, а как уроки? - ненавязчиво сказала Третьякова, коснувшись руки Госпожи. – Перенесём на завтра. Думаю, ничего страшного не приключится. Собирайся. Будь готова к 12. Давид зайдёт за тобой. - промолвила сквозь зубы Лукина и вышла из комнаты. Она адски не любила всякие вопросы, которые уже решены, но Лукина боялась напугать Машу, поэтому сдержалась и просто отдалилась. – Хоорошо. - тихо прошептала себе под нос Третьякова, раскрыв шкаф. Она долго выбирала подходящую одежду. Ее выбор остановился на длинном голубом шифоновом платье, которое идеально подчеркивало ее стройную фигуру. Пролетело время быстро. Они уже сели в по каретам и отправились в путь. Ехали около 20 минут. Вышли и заняли свои места. Мария села справа от госпожи. – На сегодняшнем турнире присутствуют такие лица, как Лукина Лаура Альбертовна - Императрица русского государства, Шивин Марат Никанорович - хан соседней территории. Марат втайне ненавидел свою сестру Лауру Лукину и крайне не хотел, чтоб она управляла такими обширными территориями. После начала турнира Марат залез на место на крыше, которое уже подготовил заранее, дабы выстрелим из лука в Лукину, чтобы она не смогла больше править. А если не убрать, то Марат, как наследник, имеет полное право управлять страной. Он нацелил отравленную стрелу прямо в грудь Лукиной, но долго целился, чтобы не облажаться. На Луке было специальная лупа, которая предлежала цель. Мария, заметив стрелка, увидела, что он вот-вот оттянет стрелу. Все это происходило очень быстро. Мария не находит более верного способа, ежели встрять перед госпожой, защитив ее собою. Мария резко вскакивает и закрывает Лукину. Стрела пронзила правое плечо, впустив змеиный яд в тело и кровь. Такого яда было достаточно немного вдохнуть, чтобы ослепнуть, а тут он попал прямо в кровь. Все гости ахнули и были в ужасе. Марат выпучил глаза, увидев раненную не Лукину, а какую-то непонятную блондинку. – Врача, быстрее!!! - громко кричала Лукина в зал, встав на колени, взяв Машу за плечи. Мария потеряла сознание от боли. – Госпожа, это смертельный яд. Шанс выжить минимальный. – Ищите лучшего лекаря, я заплачу любые деньги. - говорила строго и грубо Лукина. – Давид, Марата убить и принести его голову. - на ухо сказала Лаура слуге. Марию уложили в карету и мигом тронулись во дворец.