Однажды на Драконьем хребте

В последнее время Чайник безмятежности для них всех стал действительно прибежищем после тяжёлого дня. Просторный, позволяющий каждому обустроить собственный уголок. И постоянно расширяющийся за счёт энергии Нин Гуан. Если боевым капитаном без вопросов признали Кэйю, то в Чайничке властвовала Нин Гуан. Кэйа сидел на ступеньках дома. Заходящее солнце окрашивало в богатые жёлтые и оранжевые тона виноградник в низине перед ним, но Кэйа смотрел на мерцающее перо в руке. Последний подарок острова Цуруми и мальчика Ру. Кэйа ни за что бы не признался, но эта история задела его больше, чем он готов признать. Вы ведь обещали ему сделать это. Мальчик, который никогда не хотел ничего плохого, лишь бы на острове царил мир. Единственный, кто смог подружиться с Громовой птицей. Застрявший на сотни лет в тумане. Дверь за спиной Кэйи распахнулась, но оборачиваться он не стал. Может, незваный гость быстренько уйдёт. Но стоило тому появиться в поле зрения, и стало понятно, что надежда напрасна: Тарталья так просто никогда не исчезал. Как ни странно, он сел рядом на ступеньки и вёл себя довольно тихо. Протянул руку, и Кэйа спокойно отдал ему перо. Солнце почти село, и лёгкие, мерцающие отблески пера ложились на лицо и волосы. - Всегда носи его с собой, - неожиданно серьёзно сказал Тарталья. - Мы обещали. Кэйа удивился. С тех пор, как Тарталья появился в их отряде, на них свалилась куча дел, поэтому они толком не разговаривали. На самом деле, о стиле боя Чайлда Кэйа знал больше, чем о нём самом. Но, что немаловажно для него, уже понял, что именно Тарталью предпочёл бы видеть за спиной, доверяя тыл. - Я рад, что он обрёл покой, - сказал Кэйа. Он не собирался откровенничать, но они ведь просто обсуждают Ру и произошедшую на Цуруми историю. Тарталья кивнул: - Он был очень маленьким, и его детство закончилось, даже не начавшись. Неожиданно он прищурился и посмотрел на Кэйю: - Хочешь выпить? Кэйа изогнул бровь, про себя удивляясь. Он слышал, что то ли в Снежной, то ли конкретно Тарталья своеобразно относится к выпивке, считая её чем-то вроде товарищеского единения. - Спорим, я легко выпью больше тебя огненной воды? Кэйа улыбнулся: - Ты не знаешь, с кем связываешься. *** Нин Гуан меланхолично крутила меж пальцев трубку, почти забыв об остывающем чае. Звёзды, которые тут не были настоящими, светили с неба, а вот листья клёна, падающие на бамбуковый столик, были самыми настоящими. Нин Гуан покосилась на дом, из которого вышла мрачная Розария. Впрочем, Розария всегда мрачна, ничего нового. - Они угомонились? - спросила Нин Гуан. Розария фыркнула: - После того, как начали «культурный обмен» песнями, Диона наорала, и они убрались из гостиной в комнату. Пока относительно тихо. - Мужчины, - фыркнула Нин Гуан. - Понимают только силу. А ведь Чун Юнь сначала вежливо попросил. Боюсь, с утра нас ждут стенания с двух сторон, что свет слишком яркий, а звуки громкие. Нин Гуан вздохнула и, отложив трубку, решила допить остывший чай. Она, конечно, кривила губы в презрении, но в глубине души была рада, что «мальчики выпустили пар». И нашли общий язык.