Obsession

      Кончики наших пальцев несмело соприкасались, сплетая ладони, скользя по тыльной части усталых рук. Мы просто слушали тишину, вдыхали чувства друг друга, изредка припадая губами к той или иной части тела. Он целовал мои руки, невесомо касался открытой шеи. Я ласкала его скулы, аккуратно перебирала пряди темных волос. Наш мир был хрупок, но нерушим.       Слова были излишни. Но раздавшийся сигнал его телефона прервал эту идиллию, к которой, я надеялась, мы однажды вернемся. Яркий свет практически ослепил меня, прежде чем озарить лицо Гарри. Он болезненно прикрывал глаза, пытаясь рассмотреть высветившееся на экране имя. Его брови были озадаченно сведены, когда он нажал на кнопку вызова.       — Что произошло? — требовательно спросил он.       Я слышала мужской голос, доносящийся с обратного конца, но его слов не было слышно. Мне не хотелось подслушивать. Просто люди не звонят друг другу по ночам, чтобы узнать, как идут дела. Они сообщают важные новости, а я очень боялась плохих новостей.       — Где он сейчас? Почему не сообщили мне раньше?       Он злился. Злился так, как никогда не злился на меня, но от этого голоса даже мне становилось не по себе. Бросив трубку, он еще некоторое время бездействовал. Наконец, его рука опустилась на мою талию, невесомо, будто он опасался, что я закричу, попытаюсь убежать. Не стоило волноваться.       — Я должен ехать, — твердо произнес он, все еще поглаживая меня по спине. — Тебе нужно поспать.       Он приподнял меня, позволяя слезть с его коленей, но я была готова двигаться сама. Я все еще плохо ориентировалась в его доме, но пальцы быстро нашли выключатель, заливая гостиную светом. Он больно бил по глазам, но я старалась держать их широко открытыми, взирая на Гарри, застывшего в дверях. Молодой человек вопросительно приподнял брови, всматриваясь в мое лицо.       — Могу я поехать с тобой? — тихо, но отчетливо сорвалось с моих губ.       — Нет, — отрезал Гарри.       Не дожидаясь новых вопросов, он покинул гостиную, оставляя меня одну, нервно переминающуюся с ноги на ногу. Я догнала его в коридоре, ведущем к выходу, уже набросившего на плечи темную замшевую куртку.       — Ты же понимаешь, что я не смогу все время прятаться здесь, ожидая, пока тебя убьют.       — Никто никого не убьет. Я еду в безопасное место.       — Тем лучше, — я ощущала себя глупой девочкой, которая утверждает, что она сильнее всех на свете. Я понимала, насколько это глупо и неправильно, но не могла остановиться. — Значит, тебе не придется волноваться обо мне.       Гарри устало посмотрел мне в глаза, призывая не действовать ему на нервы. Но он должен был понимать, что рано или поздно я захочу увидеть все своими глазами. Так почему бы не сделать это сейчас? Я не так уж и неуклюжа, и вполне могу справиться, если правильно меня направлять. Но Гарри считал иначе.       — Это совсем не твое дело, Скай, — доступно объяснил он. — И я не хочу, чтобы ты намеренно искала себе неприятности.       — Да. Но это мой отец ищет для тебя людей по всему свету. Я даже не могу быть уверена, что он все еще жив, — мой голос был спокойным только потому, что я крепко держала себя в руках. Прежде всего, я волновалась об отце и о Гарри. Ранее в мою голову не приходили мысли о том, что я тоже могу вступить в игру. И сейчас они были здесь — в моей голове. Я одарила Гарри взволнованным взглядом.       — Послушай. Я понимаю, что представляю из себя легкую мишень. Не нужно прикладывать особых усилий, чтобы избавиться от меня, неважно, иду ли я на рожон или отсиживаюсь в твоем доме. Но если бы ты показал, что нужно делать, я…       — Это не игры, Скайлар! — грубо возразил Гарри, не позволяя мне договорить до конца. — Только в фильмах двенадцатилетняя девочка…       — Мне девятнадцать.       — …может стать профессиональным убийцей.       Я создавала проблемы. Более того, я понимала, что создаю их. Нет, мне абсолютно не хотелось быть убийцей, угрожать, размахивать оружием, которого в глаза не видела. Это даже казалось смешным. Но выжить в одиночестве гораздо хуже, чем пасть вместе с любимыми. Если у меня была хоть какая-то возможность приблизить кончину блоков, то я хотела стать ею. Я хотела помочь.       — Ты не оставляешь мне шансов, — беспомощно произнесла я, не сводя с него глаз.       Гарри же не сводил сурового взгляда с меня. Он сильно сжал зубы, челюсть его была напряжена. Я даже не была уверена, что он не разразится жутким громом прямо сейчас. Но его голос был спокойным, пусть взглядом он уже давно растер меня в порошок:       — Две минуты.       Я даже было открыла рот, чтобы уточнить, не шутка ли это. Но у меня было всего две минуты. Я боялась, что, как только скроюсь в его спальной, чтобы переодеться, Гарри молча захлопнет за собой дверь и запрет на ключ. Быстро влетая в трико и спортивную майку, неаккуратно затянув шнуровку на кроссовках, я рванула к выходу, где он все еще ждал меня. Не обманул, но выглядел крайне рассерженным. Окинув меня строгим взглядом, он снял с вешалки легкую летнюю куртку темно-болотного цвета и вручил мне, ведь своей верхней одежды у меня не было. Она оказалась велика, но я с удовольствием запахнулась плотнее, и глядя в зеленые глаза, ожидала дальнейших указаний. Он ничего не сказал. Просто вышел из дома, не потрудившись убедиться, что я следую за ним.       Город мирно спал, омываемый холодным ветром, но мне было комфортно в этой большой уютной куртке. Внутренности завязало узлом, однако я находила в этом ощущении нечто приятное. Это и благоговение, с каким я взирала на сосредоточенного и властного Гарри, и жажда неизведанного, и волнение, и страх. Я знала, что после этой ночи уже никогда не стану прежней. Но я уже не являлась таковой. Это была моя личностная эволюция или регресс, и я не знала, насколько далеко могу зайти.       Гарри по-прежнему отказывался меня замечать, словно действовал в одиночку. Он уже был за рулем, когда я поспешила присоединиться к нему на пассажирское сидение, и еще не успела закрыть за собой дверь, как машина тронулась с места. Я знала, что он все еще беспокоится за меня и изо всех сил желает показать, что мне не следует соваться в его дела. Но ведь я уже сидела по его правую сторону.       Так быстро перемещаться по городу мне еще не доводилось. Более того, мы выезжали за его пределы. Торговые центры, офисные здания, жилые дома — все это осталось далеко позади. Гарри включил дальний свет. Здесь было холоднее, даже несмотря на то, что стальной корпус внедорожника защищал нас от внешней температуры. Возможно, это внутри меня все похолодело. Мы ехали еще минут десять, прежде чем Гарри свернул с обычного пути прямо в лес. Несмотря на предупреждающие знаки, дорога оставалась сравнительно ровной, будто ею все еще продолжали пользоваться. Она ловко петляла меж густых деревьев, уходя в самое сердце чащи и, наконец, вывела нас к большому полуразрушенному и до жути пугающему зданию. Я молила господа, чтобы Гарри не ходил туда, ведь мне придется идти следом, а делать это мне хотелось меньше всего.       Но именно так и поступил молодой человек, вылезая из машины и даже не включая сигнализацию. Скрывшаяся за облаками луна, скудно делилась своим тусклым светом, не позволяя разглядеть все то, что находилось вокруг. Я постоянно спотыкалась в отличии от Гарри, который, в этом не оставалось сомнений, дорогу знал наизусть. Он все же обернулся, когда я, не знавшая о существовании ступенек, чуть было не растянулась у самого входа в здание. Его крепкая рука удержала меня на месте.       — Ничего не говори, — повержено произнесла я, ожидая его колких замечаний.       Его глаза притягательно блестели. Облака немного рассеялись, пропуская к земле еще немного света так, что я даже смогла различить цвет его бархатной радужки. Конечно, не во всем его богатом великолепии. Гарри притянул меня поближе к себе, после чего распахнул тяжелые стальные двери, бесстрашно скрываясь во тьме здания. Я едва не заскулила, принимая решение идти за ним внутрь. Но здесь оказалось светлее, чем я предполагала. Никаких искусственных источников света здесь не было, но лунный свет просачивался сквозь битые стекла окон, отражался от белых стен, местами лишившихся штукатурки. Это походило на когда-то бывший завод или, быть может, заброшенную фабрику. И вход, с которого мы зашли, явно не был основным. Будто здесь принимали и выгружали товар. Страх уступил любопытству.       Озираясь по сторонам, я безмолвно следовала за Гарри, чьи шаги громом рикошетили от стен. Мы вышли в центральный холл, длинный, словно коридор и одичавший, как джунгли. Высокие бетонные колонны упирались в потолок, под ногами хрустело стекло. Никаких отличительных особенностей, позволяющих понять, чем было это здание и сколько лет назад построено. Но создавалось впечатление, будто и я, и Гарри попали в прошлое. Лишь зеленоватый огонек, манящий в самом конце коридора, не вписывался в окружающую обстановку. Этот огонек оказался лампочкой, сияющий возле встроенной цифровой панели, расположенной возле еще одной стальной двери. Гарри быстро набрал код. Послышался короткий и едва слышный сигнал, после которого парень приоткрыл дверь, заходя внутрь сам и пропуская меня. С характерным щелчком дверь закрылась.       Помещение, в котором мы теперь находились, оказалось практически идентичным тому, что было до центрального холла. Еще один пункт приема, но в отличии от предыдущего, здесь висела одинокая тусклая лампочка. Ее свет освещал несколько рядов деревянных и бумажных коробок, что заполняли комнату до краев, оставляя место лишь для лестницы. Сверху доносился шум.       Следуя за Гарри, не отставая ни на шаг, я поднималась все выше и не предполагала, что увижу после. Я все равно не смогла бы угадать. Окон на втором этаже не было, но холодный свет заливал его до краев. Прямо по курсу стоял стол, несколько удобных кресел и деревянных стульев, на одном из которых сидел Найл Хоран собственной персоной. Он снова делал записи в своей книжке, не обращая внимания на единственного, кто составлял ему компанию, а на столе перед ними стояло несколько бутылок пива. Голубые глаза сосредоточенно всматривались в мое лицо, так как Гарри он без сомнения узнал.       — Она? — негромко, словно не веря своим же словам, произнес Найл, и незнакомец, которого я разглядеть не могла, слегка приподнял голову, но тут же опустил, встретив взгляд Гарри.       — Отведи ее к Чарли. На отбор.       — Что?..       В отличии от Найла, я действительно не верила тому, что слышу. Отбор? Чарли? Тот самый, что когда-то отобрал Гарри в третий блок? Но ведь еще несколько часов назад он говорил, что покончил с этим. Говорил, что сбежал. Я с надеждой посмотрела на Гарри, умоляя его объяснить мне, заверить, что я все неправильно поняла. Но он смотрел на потрепанную фигуру, расположенную в кресле, и на его прекрасном лице разгоралась самая настоящая ярость.       — Пойдем, — тихо произнес Найл, увлекая меня за собой, которому определенно захотелось исчезнуть и как можно быстрее.       Он вел меня туда, откуда доносился тот самый шум, что я услышала еще на лестнице, но я не могла сосредоточиться на чем-то другом, все время оборачиваясь на Гарри. Тот молча облокотился на стол, расположив на столешнице свои ладони.       — О чем ты думал?! — пронесся его звучный голос, и одна из ладоней сильно ударила по столу, едва не превращая его в щепки.       Я быстро отвернулась, не желая видеть его в таком состоянии. И Гарри, и тот, кто в чем-то перед ним провинился, остались позади. Найл же вел меня к еще одним мощным дверям, но уже не из стали. Из какого материала они были сделаны, меня не слишком волновало. Сейчас вообще все стало ложным: мои чувства, мысли, действия. Я понимала, что меня одурачили снова и еще раз, но так хотела верить, что всему этому есть объяснение. Потому молча следовала за Найлом, раздвинувшим полупрозрачные двери в стороны, как это делают в купе поезда. Мои и без того широко распахнутые глаза стали еще больше.       Это был спортзал. Большая арена с матами, местами огороженными, как на боксерском ринге. В ближнем правом углу полуобнаженный и полностью зататуированный яростно молотил свисающую с потолка грушу Малик. Я узнала его. Он кротко смерил меня недобрым взглядом, но не произнес ни слова, продолжая боксировать. Намного дальше упражнялись в рукопашном бою пятеро молодых людей — четверо, разделенные на пары, и единственный, кого сейчас инструктировал мужчина, что был гораздо старше. Я громко ахнула, прикрывая руками рот, когда инструктор внезапно ударил парня в живот, выбивая из него дух. Все внимание тут же было обращено на меня. Найл громко вздохнул, но в одиночестве меня не оставил.       — О, — усмехнулся жестокий тренер, когда мы подошли ближе. — Скайлар Уокер. Я знал, что однажды увижу вас.       Я растеряно обернулась на Найла, но тот покачал головой и направился в сторону выхода. Мужчина кивнул своим подопечным, давая команду продолжать, а сам отвел меня в сторону высоких скамеек. Я все еще не могла отвести взгляд от измученного тела, медленно поднимающегося с пола.       — Глупо спрашивать, для чего вы здесь, но я все же спрошу, — мягкий, хорошо поставленный голос отвлек меня от этого зрелища.       Я перевела глаза на мужчину. Не оставалось сомнений в том, с кем именно я имею дело. Чарли был высокий и худой с темно-золотистыми кудрявыми волосами и такими же светлыми ресницами. На вид ему было чуть больше тридцати. Как и Гарри, он имел одну отличительную черту, в которую я была влюблена, но в отличии от молодого человека, его ямочки походили на шрамы, глубоко въевшиеся в кожу. Сломанный в двух местах нос оставался на удивление аккуратным. Серые глаза, яркая улыбка хорошо вписывались в его внешность, но мне уже не нравилось это лицо, пусть я еще и не знала, что Чарли из себя представляет.       — Вы и есть третий блок? — тихо спросила я.       — Блок? — усмехнулся мужчина. — Боюсь, мои сотоварищи полагают, что это тело разлагается сейчас где-то далеко отсюда. Там, где много холоднее и почти нет солнца. Но и узнай, что это не так, они бы не обрадовались. Отныне мы имеем несколько различные взгляды на порядок.       Чарли сотворил печальную гримасу, прежде чем ухмылка снова озарила его лицо. Я с трудом понимала смысл сказанных им слов. Блокеры считают, что Чарли мертв, и похоже, это их рук дело. Был ли он уличен в измене? Что должно было случиться, чтобы он, занимающий почетное место в своем блоке, утратил доверие подчиненных? К тому же, я до сих пор не разобралась в том, какие чувства он испытывал к данной ситуации. С одной стороны, он признался, что не согласен с политикой блоков, с другой — он все еще называл их товарищами.       — Что вы умеете делать, мисс Уокер? — деловито, но с все еще играющей на губах улыбкой, спросил он.       — Я неплохо… бегаю, — первое, что пришло мне на ум.       Говорить о том, что под этим подразумевается, что я неплохо «удираю», мне не хотелось.       — И все? — Чарли с деланным разочарованием вскинул брови. — В вашем случае нужно нападать, а не бегать. Удивляюсь, почему вы не пришли раньше.       Мне казалось, что я упускаю что-то важное. Чарли ждал от меня чего-то грандиозного, но я всего лишь хотела быть переводчиком еще две недели назад. Он настаивал на том, чтобы я подумала, назвала ему свои сильные стороны, но я отрицательно покачала головой. Я не была особенной.       — В таком случае я не могу вас принять, ваших умений недостаточно, — медленно сдавался мужчина. — Приведу вам пример для сравнения. Хорошо известный вам Гарри Стайлс пришел ко мне уже полностью обученный. Он владел телом и разумом, был крайне убедителен и, к тому же, пропитан желанием мести. Завидный кадр, если не учитывать, что его ненависть была направлена на нас. Так или иначе, посмотри, что из него вышло. Не постесняюсь признаться, что верю в возможность переворота.       — Так значит, он действительно хочет разрушить блоки? Он действительно больше им не принадлежит?       — Вы пришли из-за Гарри, — улыбнулся мужчина, наконец, делая для себя какие-то выводы. — Что же, вступив в блок однажды, вы навсегда становитесь блокером. Гарри никогда им не был, если смотреть правде в глаза. То, что ему пришлось возглавить третий блок, совсем не значит, что я действительно его принял. Он отлично нам подходил, но финальный тест не был им пройден. Я сохранил этот секрет, и как видите, был отблагодарен. Ваш возлюбленный, не сомневаюсь, это так, помог мне сохранить мою жизнь. Что же касается вас, мисс Уокер, я полагал, что вы так же желаете мести. Но вы не проронили и слова о… Подождите. Не может быть! Вы не знаете.       — Не знаю, о чем?

***

      Я не ошибалась, предполагая, что все еще не владею всей необходимой информацией. Слова Чарли все еще стучали в моей голове, размозжая остатки моей сдержанности, быть может, даже человечности. Мои шаги стали в два раза быстрей и увереннее, а душа наполнилась ядом. Я практически не видела, куда иду.       Раздвижные двери громко хлопнули за моей спиной, привлекая внимание присутствующих. Но мне было плевать. Все еще наполненные яростью глаза Гарри скользнули по моему лицу, но я не уступала ему в этой черной эмоции. На мгновение мне даже показалось, что я пугаю его, но это, скорее, было непонимание, нежели тревога. Я сама себя боялась, останавливаясь прямо напротив молодого человека.       — И после этого ты считаешь, что имеешь право меня сдерживать?! — яростно произнесла я, то ли шепотом, то ли сдержанным криком. — Это были они. Это они убили мою мать!