Obsession

      Их было трое. Каждый мускул, каждая поджилка содрогались не то в ожидании, не то пропитанные жутким волнением. Впереди уверенно вышагивал Гарри, и я была в полной безопасности, но чувство тревоги не отпускало ни на мгновение. Я находила себя смешной, неуклюжей и непонятно как здесь оказавшейся. Как себя вести, что говорить? Это было хуже встречи с родителями любимого. Хотя, откуда мне знать.       Молодой человек придвинул стул, помогая расположиться среди незнакомцев, лица которых уже были мне знакомы. Не все, но Малика я узнала точно. Такой же опасный на вид, непричесанный и обросший. Казалось, его щетина стала еще гуще. Я перевела глаза вправо. И, невероятно, поняла, кто забирал Бри из Феникса в знаменательную субботу. Поняла, почему это лицо было мне так знакомо: серо-голубые глаза, эта насмешка. Не хватало только красной бабочки, как тогда, когда он играл с Томасом в покер. Это и был человек Гарри, что обвел всех игроков вокруг пальца. Сейчас его лицо было бледным, но отнюдь не утратило глумящегося выражения, словно он так же провел всех присутствующих и теперь собирался обмануть весь мир. Слева же от Малика удобно расположился вполне адекватной внешности парень. Если бы не отросшие и торчащие во все стороны русые волосы и руки, покрытые черными нитями тату. Я рассматривала небрежно нанесенную мастером паутину, когда парень поднял на меня карие глаза. Заметив этот изучающий взгляд, он самодовольно улыбнулся.       — Привет, — произнес он, протягивая через стол свою опутанную паутиной руку. — Я Лиам.       Казалось, от него пахнет машинным маслом и резиной. Я хотела было ответить на приветственный жест, но вовремя одумалась, понимая, что это рукопожатие предназначалось не мне. Здороваясь с каждым присутствующим, Гарри расположился прямо рядом со мной по левую руку, в то время как Найл устало опустился справа. Этим двум я доверяла гораздо больше, чем кому-либо, с кем отныне имела общие дела. Даже обида за причисление к второму блоку совершенно выветрилась из моей памяти, когда я неуверенно обернулась на бармена, что поспешил подбодрить меня светлой улыбкой.       — Привет, — не слишком уверено, но твердо произнесла я, обращаясь и к Лиаму, и Малику, и парню, с красной бабочкой, (которой на нем не было).       Мне хотелось произвести правильное, даже нужное впечатление. И начиная с дурного тона, испуганно взирая на друзей Гарри, мне не удалось бы добиться желаемого. Я выпрямила спину.       — Это Лиам, — перечислял парень, указывая на присутствующих. — Зейн…       — Луи Томлинсон, — серо-голубые глаза сощурились в усмешке.       — … Луи и Найл, — закончил Гарри, не обращая внимания на того, кто осмелился его перебить. — Ты можешь этого не помнить, но ты уже встречалась с каждым из них. Лиам следил за твоей безопасностью, пока меня не было в городе. Найл и Зейн… — услышав свое имя, брюнет с янтарного цвета глазами встретился со мной взглядом и откинул от виска средний и указательный пальцы, отдав свое почтение, — … присматривают за Бри. Луи гарантирует безопасность каждому из нас, заметая оставленные следы.       Я облизала пересохшие губы. Некоторые привычки были унаследованы Гарри от блоков: он снова знакомил меня с продуманной системой — своей системой, направленной на благие дела.       — Будет здорово, если ты научишься защищать себя, — продолжал молодой человек. — Но в связи с последними событиями просто самообороны будет недостаточно. Поэтому на протяжение всей недели эти люди будут учить тебя тому, чем владеют в совершенстве.       — Мы не сможем снабдить тебя необходимыми умениями за столь короткий срок, — предупредил Найл. — Но мы подготовим тебя к тому, с чем ты можешь столкнуться.       Сосредоточенно вслушиваясь в смысл сказанного, я кивнула. Пусть так. Совершенно ясно, что ни один из них не верил в меня, но по крайней мере, у меня был шанс доказать, что я могу принести пользу. Гарри говорил о том, что мне придется рано вставать и много работать. Что будет больно. Но я лишь внимательно слушала, не упуская ни единой детали.       — Завтра мы должны еще раз отработать выбранную тактику, — обратился он ко всем присутствующим, вызывая утвердительные кивки. — Будем действовать по старой схеме. Ты работаешь с Лиамом.       Я собиралась кивнуть, соглашаясь со всем, что планировал для меня Гарри, но в этот момент произошло нечто необычное. Зейн Малик впервые за этот вечер подал свой мелодичный голос:       — Позволь мне, — обратился он к Гарри, но взгляд янтарных глаз был точно направлен на мое лицо. — Я хочу проверить ее на выносливость. Боюсь, Скайлар не до конца понимает своих намерений.       Я знала, чего хочу! Но тактично прикусив язык, решила не упоминать о том, как блоки прикончили мою мать. Вместо этого я строго посмотрела Зейну в глаза, словно он только что бросил мне вызов. В глубине души, я уже понимала, что завтра мне придется совсем несладко.       — Идет, — поразмыслив минуту-другую, Гарри согласился.       Его лицо было непроницаемо, голос как всегда спокоен. Но где-то на интуитивном уровне я понимала, что принятие такого решения далось ему совсем непросто. Он же мог настоять на своем, убедить. И все равно согласился с Маликом. Я полагала, что в этом есть здравое зерно, и грядущая проверка пойдет мне лишь на пользу, какой бы изматывающей она ни была. Мой взгляд мгновенно метнулся к Лиаму, в чьих руках заливаясь совсем немелодичным рингтоном, завибрировал телефон.       — Заказ, — деловито сообщил он, не отрывая глаз от дисплея.       — У него своя автомастерская, — шепнул Найл мне на ухо, вводя в курс дела. — Лиам может заставить ожить даже груду бесхозного металла.       — Разве мастерская работает так поздно? — мой вопрос прозвучал намного громче, чем я планировала, ведь собиралась задать его исключительно Найлу.       Я сделала невозмутимый вид, будто не облажалась только что, а Лиам вновь улыбнулся той самой улыбкой. На данный момент я не могла определиться, нравится она мне или нет.       — Я могу работать для тебя круглые сутки. Если тебе есть чем платить.       Мои щеки стали на тон, а то и на два краснее. Конечно, Найл тут же пояснил, что Лиам далеко не сервисный рабочий, и если мне приспичит подкачать шины, то сколько бы денег я не предложила, тот не возьмется.       — Пейн работает в своих интересах, — вполголоса вещал хозяин паба, пока молодой человек прощался с присутствующими и натягивал спортивные перчатки. — И только в одиночку. Должен признать, то, что он сделал с твоим «Фордом», иначе как магией не назовешь.       Тем временем, и темноволосый Зейн поспешил удалиться, сославшись на то, что должен нести дежурство.       — Моя смена начнется через полчаса, — произнес он и, сжав пухлые губы, задумчиво провел по жесткой щетине. — Завтра. Здание библиотеки. Я буду ждать ее в шесть.       Гарри кивнул, и двое его друзей направились к выходу, где уже через мгновение растворились в ночной тьме. Нас осталось четверо. Складывалось ощущение, что к вышесказанному больше нечего добавить и обсуждать тоже больше нечего. Но несмотря на всю краткость встречи, моя голова была забита информацией.       — Могу я переночевать здесь, — оживился Луи, обратившийся к хозяину паба. — Коньяк и текила неприкасаемы, я помню.       Я сдержала улыбку, словно проявление даже этой эмоции автоматически дисквалифицирует меня. А улыбающийся Найл не скупился на эмоции, дав добро. Никто не стал вдаваться в подробности, отчего Луи не может спать у себя дома, и очень скоро Гарри сообщил, что нам пора.       Попрощавшись с Луи Томлинсоном и Найлом, я выходила из паба уже более уверенной, не вслушиваясь в твердые большие шаги, раздававшиеся за моей спиной. Гарри больше не водил меня за руку, словно я маленькая девочка, которая не сможет найти выход самостоятельно. Он наблюдал, контролировал, но не ограничивал, загоняя в определенные рамки. Молодой человек все еще находился за моей спиной, когда широкая ладонь легла на одну из дубовых дверей, что тут же отворилась прямо у меня перед носом. Аккуратный крестик, въевшийся прямо в загорелую кожу между указательным и большим пальцами, на мгновение завладел моим вниманием. Я знала, что тело Гарри сплошь усыпано тату, но никогда не видела, что именно они изображают, никогда не всматривалась в густые капли чернил, что он носил под кожей. Почему я не делала этого? И потеряла столько времени. Мы вышли.       — Ты боишься? — произнес тот самый бархатный голос, прежде чем ночная прохлада, витающая в воздухе, окончательно пропитала мою одежду.       Но ни прохлада, ни страх перед новым днем, не могли приструнить влюбленное девичье сердце. За последние дни на меня обрушилось столько необъяснимых и совершенно невероятных вещей, о которых я могла думать. И я думала. Но сколько бы потрясений ни довелось пережить, я не могла смотреть на Гарри другим взглядом, не могла видеть в нем просто парня, о котором забуду, стоит ему выйти за пределы моего круга общения. Он сводил с ума, всегда был рядом — в моей голове.       Паб остался позади, но от автомобиля нас все еще отделяли несколько метров. Теплый ветер нежно трепал мои волосы, лаская разгоряченную кожу. Я взглянула на Гарри, и мир растворился, оставляя в памяти лишь этот момент, в котором я без стеснения могла утопать в глубоких задумчивых глазах, поддаваясь нежности его губ. Момент, когда подушечки его пальцев аккуратно прочерчивали тонкие линии на моих бедрах. Когда время остановилось, и я унеслась по течению, ведомая его умелыми руками, вдыхая тот пленительный аромат темных шелковых кудрей. Наш момент.       — А должна? — я ответила вопросом на вопрос, старательно убирая из головы свои навязчивые мысли.       Гарри сделал всего один шаг, но расстояние между нами сошло на нет. Словно все, о чем я думала, было прочитано им в моих глазах. Сердце забилось сильнее, когда он медленно, но убедительно покачал головой из стороны в сторону.       — Нет, не должна, — низкий голос, едва не перешедший в шепот, пронзал тишину, окутавшую нас. — Рядом со мной ты ничего не должна бояться.       Его слова, голос действовали успокаивающе, абсолютно обезоруживающе.       — Но если тебе страшно… — я завороженно наблюдала за темными губами, шепчущими истину. — …не стыдись себя.       И вся та уверенность, которую я так старательно выстраивала вокруг себя на протяжении всего вечера, рухнула, раскрошилась и оставила после себя одни лишь осколки. Я хотела, чтобы меня видели сильной, смелой, уверенной в себе. Но я была так слаба перед ним. Так безнадежна.       Гарри так и не коснулся моих губ, но его настроение было неизменным. Он снова темный властелин, а я в который раз — его провинившаяся пленница. И, да, как же меня это устраивало. Только сейчас я смогла осознать, насколько успела соскучиться по этой власти. По низкому голосу и твердому взгляду, коим он одаривал меня каждый раз, когда был со мной не согласен. Тонкие пальцы сомкнулись на моем запястье, не причиняя боли, но заставляя следовать за ним. Молодой человек распахнул дверь своего автомобиля, призывая сесть внутрь, а после смерил недовольным взглядом. Но нет же, он был доволен. Так же, как и я.       Я жадно наблюдала за тем, как он обходит машину, захлопнув за мной дверь, и как через некоторое время появляется на водительском месте, уверено поворачивая ключ в замке зажигания. Стоило транспортному средству сдвинуться с места, как все краски ночи смазались перед глазами. Только он оставался неизменно прекрасным, неизменно привлекательным для меня.       — Я надеялась, что меня будешь учить ты, — совсем тихо и так неловко сорвалось с моих губ.       И вот то самое выражение лица, ради которого можно отдать все драгоценности мира, зажигается на его лице: — Кто сказал, что я не буду этого делать? У нас впереди много занятий.       На его губах играла приятная еле заметная улыбка, от которой замирает дыхание, но я не дышала не только из-за нее. Краска заливала мое лицо, а двусмысленный ответ Гарри звучал в голове снова и снова. Я больше не сводила с него глаз, пропитанная и страхом, и желанием, стыдом и недоверием. Недоверием к той реальности, в которой жила. Но похоже, я действительно начинала жить рядом с ним.       Дорога казалась мучительно бесконечной, словно в конце меня ждал сюрприз. Но когда знакомые очертания моего нового убежища предстали перед глазами, я невольно сжалась. Я провела в доме Гарри четыре ночи. Целых четыре ночи, когда могла целовать его, делить с ним постель. Но мы никогда не засыпали вместе. В первый раз я и вовсе была без сознания, только что пережив приступ астмы. Наша следующая встреча существенно меня вымотала, и я заснула прямо на переднем сидении Гарри, а когда проснулась в его спальной, парня уже не было рядом. И в следующий раз мне пришлось засыпать в одиночестве, пока он решал свои важные дела. Остатки прошлой ночи я снова проводила одна. Все это так упрощало мою жизнь. Не нужно было задумываться о своем поведении, раскладывать мысли по полочкам. Сегодня было сложнее.       Все еще не заглушив мотор, Гарри смерил меня оценивающим взглядом, как бы прикидывая, можно ли доверять. Знакомая ухмылка блуждала по его лицу, когда он взял мою руку и, не разгибая пальцев, вложил в нее холодную фигурную сталь. Несколько маленьких, но тяжелых ключей, сцепленных вместе, лежали на моей ладони. Молодой человек молча наблюдал за тем, как я решаюсь принять этот подарок, как медленно выдыхаю ставший вдруг лишним воздух, как покидаю его внедорожник, чтобы впервые самостоятельно отворить двери нового дома. Он аккуратно припарковал автомобиль, в то время как я искала нужный ключ. Я как раз нашла его, когда…       — Гарри… — сдавленно выдохнула я, позабыв и о связке ключей, и о том, как меня зовут, когда мягкие губы прильнули к моей шее.       От этих прикосновений кружилась голова, а тело обмякло в тесных объятиях. Его огромная ладонь опустилась на мой живот, а вторая накрыла руку, все еще сжимающую, пусть и так некрепко, ключ, помогая ему попасть в замочную скважину.       — Тебя всему еще нужно учить, — утрировано проговорил он, и я, не видя его лица, буквально могла почувствовать, как он обнажает ровные зубы.       Раздался приятный щелчок, и наши тела едва не ввалились внутрь темной обители. Мы оторвались друг от друга. Я будто снова была на свободе, лишенная напористых действий парня, но такая свобода мне не нужна. Что-то встревоженно перевернулось в области сердца, когда я услышала, как захлопнулась дверь. Волнение овладевало мною, усиливая звук обезумевшего сердца. Мгновение, и все затихло. Лишь теплое ласковое дыхание на моей шее существовало во всем этом мире. Умелые мужские ладони опустились на мои бедра, заставляя глубоко дышать от резко подскочившего адреналина в крови. Моя спина была плотно прижата к стене, а грудь к рельефному торсу так, что я ощущала каждый его вдох, каждое движение его крепких мышц. Теплые полные губы коснулись холодной кожи, лаская каждый миллиметр моего плеча, отчего я не смогла сдержать себя, хватаясь за жилистое предплечье, контролирующее мое тело. Контраст наших температур действовал специфически, заставляя обезуметь от непреодолимых желаний.       — Хочешь казаться смелее, Скай Уокер, — не спрашивал, он утверждал, легко поднимая меня, словно я была пушинкой, и заставляя обвить его бедра ногами. — Но ты все еще та самая невинная малышка, что пыталась сбежать от меня. Ничего не поделаешь. Ты навсегда останешься ею.       Мягкий шелк его густых волос касался моей шеи, когда я утвердительно кивнула головой, ведь я была его невинной малышкой. Всегда была ею, всегда слушала то, что он говорил. Всегда знала это, но боялась признаться.       Я почувствовала, как напряженно Гарри выдохнул, оттого как мои пальцы коснулись его шеи. В это же мгновение стена осталась где-то далеко позади, и вся я отныне принадлежала его рукам.       — Урок первый, — спокойно внушал он, одурманивая своим мелодичным низким полушепотом, прерывающимся на страстные поцелуи. — Никогда. Не притворяйся. Тем, кем ты. Не являешься.       — Хо-хорошо.       Он нес меня на руках, большими шагами преодолевая гостиную и просторный коридор. Иногда мы натыкались на стены, но в конечном счете все же оказались в нужной комнате. В спальной Гарри было светлее, чем обычно. Лунный свет слабо доходил до мягкого ковра сквозь раскрытые шторы. Думать об этом сейчас было бы нелепо. Никто не стремился погрузить комнату в непроглядный мрак, что царил здесь в любую другую ночь. Эта ночь должна была стать особенной.       Сердце радостно встрепенулось, когда небольшие проблески улыбки появились на его очаровательном лице, которое теперь я могла видеть. Мои ресницы трепетали от легких влажных прикосновений его губ, скользящих по хрупким ключицам, изредка перемещающихся на шею, позволяя отдышаться и приготовиться к новой дозе наслаждения.       — Ты усвоила урок? — оставив мою шею в покое, требовательно спросил Гарри, слегка касаясь губами мочки уха.       — Да.       — Могу ли я сделать для тебя что-то еще?       — Да, — тихо повторила я, вновь дотрагиваясь до него губами.       Я чувствовала неимоверную силу Гарри и все еще пыталась балансировать, хватаясь за крепкие плечи, прежде чем он опустился на кровать, оставляя меня на его коленях. Руки слепо блуждали по мужской груди. Мне нравилось то, как он бережно покусывал мою губу, залечивая ее плавными движениями своего языка. Его дыхание кружило голову, оставляя вкус сладкой мяты на моей коже. Он любит мятную жвачку. И даже это так притягательно.       Его ладони изучали мои бедра медленно, но требовательно, сдерживаемые лишь тонкой тканью черного платья. И я впитывала каждое прикосновение, каждый вздох, каждое редкое слово. Парень переместил меня на край мягкой кровати, а сам опустился на колени, помогая мне снять неудобные туфли. Ловкие руки без труда справлялись с обувью, и мои ноги дрожали. Я не могла унять эту дрожь.       — Я не причиню тебе боли, — оторвавшись, прошептал он, рассматривая черты моего лица.       Но даже страх боли мерк в свете этого изумрудного бархата. Я послушно кивнула. Снова, в который раз, вновь и вновь. Мы смотрели друг другу в глаза всего мгновение, но оно вдруг стало бесконечным. И все исчезло: астма, блоки, создатель, Том. Во всем мире остались только мы, и он был идеален. Гарри поднялся с колен, притянув меня ближе, заставляя ступить на ковер уже босыми ногами. Он был такой высокий, слишком высокий, что даже встав на носочки, у меня не было шанса дотронуться до его губ. Только если бы он ни позволил.       — Повернись, — мягко прозвучало из его уст, прежде чем он ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке.       Я слушалась, была крайне податлива, поворачиваясь к нему спиной и закрывая глаза от удовольствия — полные губы дотронулись до моей шеи, спускались вниз, лаская каждый позвонок. Язычок молнии стремительно пополз вниз, открывая его взору все больше запретных для чужих глаз частей тела. Платье покорно слетело вниз, оставляя меня лишь в нижнем белье. И все прекратилось. Я глубоко дышала, смотря прямо перед собой в ожидании, что он вот-вот прикоснется ко мне, но Гарри бездействовал. Я сама повернулась к нему, будто боялась, что все лишь сон, который начинает плавно растворяться, призывая меня очнуться. Но он был здесь, смотрел на меня изучающим взглядом и, наконец, твердые подушечки пальцев коснулись моего тела, медленно сосчитав ребра. Гарри приблизился, не разрывая зрительного контакта, но призывая делать шаги назад, опуститься на кровать и содрогнуться от холодного шелка. Его тело нависло надо мной. Ему нравилось контролировать происходящее, мне нравилась его власть. Но новизна ощущений, осознание, что я предстаю перед ним практически в неглиже, разбавляли чистое блаженство. Гарри чувствовал мою нервозность и дискомфорт, старался помочь преодолеть себя, поглаживая нежную кожу живота. Я привыкала. Если к этому вообще можно привыкнуть. Только после того, как мои губы сами нашли его шею, возвращая лишь малую часть подаренного удовольствия, его ладонь скользнула ниже. Я непроизвольно содрогнулась всем телом, пусть он переместился только на низ живота, и тяжело выдохнула, откидывая голову назад. Парень прильнул к моей открывшейся шее, языком изучая артерию, в которой стучало одичавшее сердце. Так бережно, сладко, влажно. Жаль, я не могла сконцентрироваться на чем-то одном: его губах, дыхании, запахе. На его ладони, что переместилась на внутреннюю поверхность бедра.       Еще один мой тяжелый вздох, и он отстранился, словно желая убедиться, что я не задыхаюсь от астмы. Я выглядела сумасшедший, а он… Он был так прекрасен. Длинный тонкий палец слегка приспустил мое нижнее белье, оголяя бедро, отчего я нервно сглотнула, прежде чем в этом же самом месте очутились его губы. Он нежно целовал низ живота, проводя влажные дорожки, ведущие ко второму бедру, чтобы, в конечном счете, зубами проделать недавнее действие с моим бельем. Когда ткань спустилась и со второго бедра, Гарри вновь приблизился к моему лицу, и я могла лишь предполагать, насколько расширены его зрачки, с трудом различая их в темноте. Он наблюдал за мной и моей реакцией на ласки его рук, очерчивающих талию, опускаясь все ниже и ниже. Я громко ахнула, когда его ладонь скользнула под тонкую ткань.       — Рано, — с улыбкой произнес он, проводя кончиком носа по подбородку. — Я еще тебя не касался.       Меня бросало в жар от одной только мысли о том, что случится в следующую минуту. Я затаилась в ожидании дальнейших действий, с трудом сдерживая свое волнение. Его пальцы аккуратно раздвинули половые губы, прежде чем подушечка среднего пальца медленно провела по чувствительному месту, вызывая приятное ощущение. Рот Гарри слегка приоткрылся, когда восторженная улыбка коснулась его покусанных мною губ. Мне было бы стыдно за то, что я участвую в происходящем, но молодой человек повторил это действие снова, слегка задержавшись там, откуда исходило все удовольствие, и я забыла, кто я в который раз. Мое тело прильнуло к его груди, словно умоляя мозолистые пальцы возобновить сказочные движения, и он великодушно выполнял мою просьбу. Приятно и мучительно. Тело так желало завершения, и в то же время так не хотелось, чтобы оно наступало. Сладостная мука поглотила меня с головой. Сконцентрированная лишь на этих ощущениях, что дарил Гарри, закрывая глаза, кусая губы, я вцепилась в гладкий черный шелк, не замечая ничего вокруг. Ноющее чувство внизу живота управляло моим разумом, и я уловила нотки радости, когда черное кружево стремительно спустилось по ногам, теряя все точки соприкосновения с моим телом.       — Гарри!.. — ошалело воскликнула я, когда его губы очутились там, где совсем недавно хозяйничал палец.       В глазах резко темнело. Я никогда бы не подумала, что так можно. Всепоглощающее насыщенное чувство одолевало живот, когда мои ноги, разведенные в стороны, были укрыты его большими теплыми ладонями, доставляющее неописуемое удовольствие. Шершавость его языка сводила с ума, заставляя руки беспорядочно искать то, за что можно было бы ухватиться. Но все было лишним, столь неподходящим, что я не сдержалась от соблазна запустить свою ладонь в его густые волосы. Два громких стона прокатились по неосвещенной спальне, сплетаясь воедино. Не выдерживая мучительной сладости, я словно марионетка, дергаемая за ниточки, приподнялась на локтях, выгибая спину. Близилось что-то страшное, что-то невероятно сильное, так как мои ноги уже начинали дрожать, и лишь руки Гарри не позволяли мне сжать их вместе. Это была совсем другая дрожь. Я больше не могла сдерживать бушующее внутри меня желание озвучивать каждое движение моего возлюбленного. Голос нервно срывался и, наконец, окончательно утонул в бешеном крике моего сердца. Краткие подергивания сотрясали мое тело, когда я, закусив губу, испытывала неизведанное ранее наслаждение, теплыми волнами разливающееся по всему телу. Совершенно обессиленная, смущенная, но, кажется, счастливая, я рухнула обратно, все еще подрагивая в его руках.       Мои глаза были закрыты, когда грубоватая кожа большого пальца коснулась нижней губы, слегка оттягивая ее. Прохладный воздух заполнил ротовую полость, просачиваясь в легкие. Утерянное сознание постепенно возвращалось ко мне, прихватив с собой смертельную дозу неловкости. Я не испытывала ничего подобного прежде. Никогда. Ни с кем.       — Твое молчание, — нежный шепот, прозвучавший над моим ухом, и кончик его носа, щекотавший щеку, действовали успокаивающе. — Это определенно не то, что я хотел бы слышать сейчас.       Я была бы рада сказать хоть что-нибудь, но рваное восстанавливающееся дыхание было единственным моим ответом. Мои силы иссякли.       — Скай, — требовательно произнес он, касаясь губами моей плавящейся кожи. — Посмотри на меня.       Мои глаза широко распахнулись, встречая его сияющий взгляд, излучающий то спокойствие, которое исходило только от Гарри. Выражение его лица было превосходным. Бесподобным. Я пошла бы на многое, чтобы еще хотя бы раз увидеть его таким — открытым и возбужденным, заинтересованным во мне. Тонкие пальцы бережно обвили мое запястье, медленно направляя руку к теплой мужской груди. Я перевела взгляд на то место, где между нами образовалась еще одна точка соприкосновения — моя ладонь и его сердце, пытающееся достучаться до своего хозяина. Несмотря на всю его невозмутимость, я знала, насколько он взволнован сейчас. Мне хватило смелости, чтобы потянуть его на себя и оставить на его губах легкий поцелуй. Поцелуй, полный благодарности и признания.       — Ты не должна меня бояться, — произнес Гарри, перебирая мои пальцы, ласкающие его тело. — Только не меня.       Он и не догадывался, что уже давно является для меня тем единственным человеком, от которого я не жду зла и боли. Тем единственным, кому я доверилась.