Obsession

      Гарри попытался расстегнуть мой бюстгальтер. Ситуация выходила абсурдная: доверившая свое самое сокровенное, я практически умоляла его оставить эти попытки, прижав руки к груди. Мои ноги были крепко сведены вместе, коленями прижимались к мужскими натренированным ногам. Я противилась руке Гарри, упрямо блуждающей по моей спине, но не могла не любоваться его улыбкой, очаровательными ямочками.       Вскоре он сдался. Хотя, скорее прислушался, убирая руку от моего тела и приподнимаясь на локтях. Я затаила дыхание, наблюдая за тем, как белая футболка приподнимается вверх, открывая обнаженный торс. Несколько темных узоров слабо выделялись на его животе, и я в очередной раз приказала себе изучить его тату. Все до единой.       — Если так тебе будет привычнее, — улыбнулся он, протягивая мне свою футболку, но мои пальцы, уже практически касающиеся белой ткани, застыли возле его груди.       — Могу я взглянуть?       Некоторое недоумение отразилось на его лице, насколько я могла видеть в темноте. Словно Гарри не до конца понимал, что именно меня привлекает. Но вскоре уголки его манящих губ игриво приподнялись, прежде чем он помог мне надеть его футболку.       — Позже, — уклончиво ответил он и, изловчившись, все же расстегнул замочек бюстгальтера. — Тебя ждет очень сложный день. Нужно поспать.       И вроде бы я только что получила отказ, но необъяснимое чувство счастья заполнило меня до краев. И конечно же я вру — вполне объяснимое.       Казалось, я только что закрыла глаза под убаюкивающий шепот молодого человека. Но вот он уже стоит одетый. Улыбается. Говорит, что пора вставать.       — Уже? — все что и смогла вымолвить я, едва справляясь с упрямыми веками.       Гарри застегивал золотистый ремешок наручных часов, расслабленным взглядом скользя по моему телу. Странная смесь противоречивых друг другу эмоций отображалась на его лице. Безмятежное выражение не гармонировало с бледной кожей, словно лишившейся загара всего за пару часов.       — Сегодня без завтрака, — проинформировал он, снимая с вешалки аккуратно повешенный пиджак и надевая его поверх голубой рубашки. — У нас всего десять минут. Поторопись.       И усмехнувшись той кислой мине, что отобразилась на моем лице, вышел из комнаты, оставляя меня наедине со сном и желанием закутаться под одеяло, где никто не сможет меня найти. Воспоминания о прошлой ночи пришлись очень кстати. Блаженная улыбка коснулась моих губ, и как бы я ни пыталась стереть ее с лица, не угасла ни после принятия контрастного душа, ни после того, как я натянула спортивные брюки, затянутые ремнем, и майку, готовая пробежать столько километров, сколько потребуется. Ведь Зейн хотел испытать меня.       Уже сидя по правую руку Гарри и рассматривая еще не до конца проснувшийся город, я поняла, что не так спокойна, как хотелось бы. Молодой человек рассказывал о том месте, куда мы направлялись, и тревожные мысли терзали мою голову. Зейн выбрал закрытую библиотеку, что принадлежала отцу Лиама и считалась крайне недосягаемой. Семья Лиама имела на своем счету внушительную сумму. Очень внушительную. Его отец построил библиотеку около десяти лет назад и пополнял ее коллекцию самыми редкими, дорогими и что самое главное — оригинальными книгами, которые желал прочитать весь этот свет богатеньких мужей и их леди. Если бы он знал, что Лиам пускает туда своих сомнительных друзей каждый раз, когда на улицах города происходит какая-то неразбериха, сошел бы с ума. Ну, или бы отрекся от сына. Хотя по словам Гарри, Лиам и сам отрекся от всех родственников, променяв роскошные покои на гараж.       — Ты пойдешь со мной? — недоуменно спросила я, как только Гарри припарковался у вышеуказанной библиотеки и уже собирался покинуть прохладный салон авто.       На улице сегодня было слишком жарко, несмотря на то, что часы показывали всего шесть утра.       — Нет, — справедливо заметил он. — Но я буду рядом.       Я благодарно улыбнулась, уже совершенно спокойная, уверенная в том, что рядом с Гарри мне точно ничего не угрожает. Мы оставили внедорожник, направляясь к величественному зданию по выложенной камнем аллее. Могущественные ворота были чуть приоткрыты. Проскользнув внутрь и пропустив меня, Гарри благоразумно прикрыл их и повесил замок, как и должно было быть. Ни охраны, ни какого-либо персонала не было, и мы беспрепятственно вошли внутрь, что по сути расценивалось как незаконное проникновение. Но ведь у нас было разрешение Лиама.       Обстановка внутри оказалась до безобразия роскошна. Огромные хрустальные люстры висели под потолком, дорогая мебель из красного дерева блестела в свете утреннего солнца, и сотни, тысячи стеллажей с самыми различными книгами так и манили, призывали прикоснуться к кожаным переплетам. Я не без труда оторвала взгляд от сокровища мировой литературы, следуя за Гарри в следующий зал, а затем в еще один. Наверное, это была какая-то особая секция — двойная дверь, возле которой мы остановились, выглядела мощной. Руки Гарри невесомо легли на мои обнаженные плечи, прежде чем крепко, но безболезненно их сжать. Не стоило ничего говорить. Я знала, что должна войти туда сама.       — Покажи, на что ты способна, — мягко наставлял Гарри, буравя меня своими зелеными глазами, словно я была готова сдаться. — Не страшись себя.       Я послушно кивнула, пусть и не знала, что ждет меня впереди. Быть может, за этими дверьми скрыто что-то особенное. Что еще мы можем делать в библиотеке? Так или иначе, я решительно развернулась в нужном направление, хмуря брови. Воздух свободно проник в мои легкие, прежде чем я толкнула двери, оставляя Гарри по ту сторону.       К моему удивлению, ничего необычного здесь не было. Еще один зал с миллионами стеллажей, доверху заполненными книгами. Хотя что-то все же было не так. Что-то в самом воздухе, пропитанном клубами золотистой пыли, мерцающей на солнце. Будто соотношение кислорода и различных примесей было неоднородным. Дышать стало сложнее. Мои глаза слезились, я буквально ослепла. Должно быть, все дело было в волнении, но ранее оно до такой степени меня не доводило. Я болезненно выдохнула, с трудом осматриваясь по сторонам, но все, что меня окружало — стеллажи да одинокая увесистая скульптура. Мой взгляд упал на книгу в бархатном переплете, что располагалась в ближнем справа стеллаже прямо на верхней полке. Именно в этот момент резкий свист коснулся моих ушей, когда что-то сверкающее пролетело в опасной близости от меня, а после с громким звуком вонзилось в деревянную панель. Изначально мне даже показалось, что ничего не случилось, но уже в следующее мгновение я со стоном повалилась на пол, хватаясь за рассеченное плечо, тут же оросившееся горячими каплями крови. Рана была глубокой. Не страшись… Ужас ударной волной охватил мое сознание, на время приглушая боль. А что, если блокеры узнали обо мне, о том, что Гарри собирался сделать? Они отловили Зейна, а сейчас попытаются убить нас.       Я в одно мгновение вскочила на ноги, позабыв и о боли, и о причинившем ее ноже, метнувшись к двери, ведь прямо за ней был Гарри. Но дверь больше не поддавалась, запертая снаружи. Не страшись… Не веря в то, что это происходит со мной, я дернула за ручку еще несколько раз, но результат оставался прежним. Резкий звук еще одного вонзившегося в дерево ножа, заставил меня отпрянуть от выхода. Он едва не зацепил мою шею, опасно поблескивая не до конца вошедшим в дверь лезвием. Я отскочила от выхода, прячась за ближайшими стеллажами.       Кровь стучала в моей голове, ручьем хлестала из раненного плеча. Это был конец. Не страшись… Страх овладел мною, не позволяя рассуждать логически. Хотелось плакать, быть может, даже в голос, звать на помощь или лишиться сознания и умереть безболезненно. Не страшись… Казалось, что к плечу приложили раскаленный металл и выжгли им всю плоть, доставая до костей. Я была беспомощна. Все кончено, но… Не страшись Себя. Все не могло закончиться так быстро. Я еще не видела грандиозного падения блоков. Я не могла умереть.       Выдохнув пыльный воздух, вызывающий раздражение легких, я тихо на полусогнутых ногах перескочила к следующему стеллажу, ожидая новой атаки. Мое тело было плотно прижато к книжным полкам. Но я не могла простоять здесь все время, если хотела проснуться следующим утром. Призывая всю храбрость, что у меня осталась, и все силы, которыми была не слишком награждена от рождения, я выглянула из-за стеллажа, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Мешали не только слезы, но и одна особенно широкая книга, не умещающаяся на полке, что закрывала весь обзор. Едва не зарычав от негодования, что мне приходится это делать, я высунулась и из-за книги, тут же обнаружив того, кого искала. Он был в десяти метрах от меня. Зейн.       Я едва успела отпрянуть назад, оглушенная звуком, с каким нож вошел в ту самую книгу, которую я проклинала еще пару секунд назад. Страх сменился злостью, ярым гневом, ведь мысленно я уже воспела песнь окончательной победы блоков. Но это был всего лишь Зейн, что с неприличной точностью метал в меня ножи. Зейн, что до костей рассек мое плечо. Я быстро стянула книгу с полки. Острый нож глубоко вошел в твердую обложку, прорезав добрую половину страниц. Я знала, что должна делать.       С трудом вытянув нож из книги и надежно фиксировав его ремнем брюк, я скинула с соседней полки как можно больше книг, задавая направление. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы намеренно скользнуть туда, куда сама же и указала Зейну. Нож пролетел совсем рядом, крепко впиваясь в стену. Воспользовавшись выигранным временем, я молниеносно вернулась к торчащему из панели ножу и попыталась выдернуть, но лезвие слишком глубоко вошло в дерево. Я пригнулась как раз вовремя, уворачиваясь от новой атаки. Одним выдохом выпустив из легких весь воздух, я все же изловчилась выдернуть и первый, и только что пролетевший над моим затылком ножи. Страх граничил с безумием, но руки активно работали без намека на дрожь. Я вновь припустилась к стеллажам, параллельно убирая ножи за пояс к тому единственному, что уже у меня имелся. Это был успех — то, что я еще жива. Но испытав странную эйфорию от двух только что украденных ножей, я поняла, что выдыхаюсь. Если еще не выдохлась. Я сползла по стеллажу, падая на колени, на которых проползла еще несколько рядов книжных полок, надеясь запутать Зейна. Это был самый конец зала, и я старалась даже не дышать, чтобы не обнаружить себя. Мне нужно было всего немного времени. Но Зейн был скуп. Жуткий грохот пронзил звенящую тишину, прогоняя мое сердце в пятки. Стеллажи моего ряда, подобно фишкам домино, валились один на другой, приближаясь к тому, за которым я пряталась. Останься я тут, и меня бы насмерть завалило. Все происходило так стремительно, что мне едва хватило времени, чтобы сообразить, что происходит и как можно скорее убраться. Я вылетела из укрытия так, как вылетает пластиковая пробка из бутылки с шампанским, и не успела опомниться, как острый клинок прорезал мою майку и оставил длинную горизонтальную царапину на левой лопатке. Новая боль пронзила все тело, но плечо болело сильнее. Я выдохнула ее беззвучно, прежде чем выдернуть ранивший меня нож, угодивший в один из уцелевших стеллажей. Так не могло продолжаться.       Позабыв и о страхе, и об астме, и о том, что потеряла уже достаточно крови, я двинулась прямо в том направлении, где по моим расчетам, находился Зейн. Хватая по пути первую попавшуюся книгу, я осознанно шла на рожон. Он был у самого выхода, сосредоточенно взирая на бесстрашную меня, приближающуюся с каждым мгновением. Я видела, как опасно приподнимается его рука, сжимающая очередной нож. Как ловко он выскальзывает из его пальцев, мчась точно в мое лицо. Мои руки все сделали за меня, молниеносно взмахнув книгой и отражая оружие, словно мяч для пинг-понга. Нож вонзился точно в обложку, что спасла мои скулы.       — Неплохой ход, — признал Зейн, оставшийся обезоруженным. — Но это все равно никуда не годится. Противник может иметь бесконечный запас боеприпасов. Ты не можешь заниматься их коллекционированием.       Он указал на отобранные мною ножи, все еще закрепленные на поясе ремнем.       — Что я должна была делать? — я едва не взорвалась, от услышанного. — Ты дважды чуть не убил меня.       — Нападать! Ты должна нападать.       Я тяжело дышала, сверля Зейна обезумевшими глазами, прежде чем он одарил меня разочарованным взглядом и отвернулся, медленно направляясь к выходу. Все произошло слишком быстро, и вот Зейн снова рядом, вышибает из меня дух, больно ударяя по голени и заставляя ноги подкоситься. Я снова падаю, не успевая выставить руки, чтобы смягчить удар. Череп трещит по швам, стоит затылку соприкоснуться с полом, но я все еще жива и все еще в опасности. Я видела, как злосчастная скульптура летит прямо на меня, грозясь размозжить черепную коробку и продемонстрировать ее содержимое всем, кто явится взглянуть на этот разгром. Это были последние силы. Перекатившись в сторону всего на несколько сантиметров, я едва избежала неминуемой смерти.       — Я повернулся к тебе спиной. Чего ты ждала?! — грубо спросил Зейн, позволяя мне подняться на ноги, нападая лишь словесно. — Я — твоя цель. Уничтожь меня.       Вся моя злость была направлена в тот увесистый том, что я метнула в него, но Зейн лишь небрежно отмахнулся от книги.       — Ты вооружена до зубов, — он даже пристыдил меня, указывая на ножи, фиксированные моим ремнем.       Моей злости как ни бывало.       — Но я могу… я могу убить тебя.       Зейн демонстративно хлопнул в ладоши:       — Именно! Так действуй же.       С этими словами он опрокинул еще один стеллаж, и пока я уворачивалась от книг, скрылся в жутком хаосе. Я потеряла его из виду. Не уверенная в том, что смогу это сделать, я вытянула один из ножей, готовая метнуть его в любое мгновение. Это не причинило бы Зейну вреда, ведь я не умела делать это в принципе. До мастерства моего жесткого учителя мне было не просто далеко.       — Громко дышишь, — сообщил его недовольный голос, в глубине сложенных друг на друга стеллажей.       — У меня астма.       Он появился из ниоткуда, стремительно подлетая ко мне, подобно хищному коршуну. Его рука сжала мое запястье, заставляя разжать пальцы и выронить нож, прежде чем Зейн применил захват и теперь откровенно душил меня.       — Это война. Всем плевать, что ты астматик.       Воздуха катастрофически не хватало. Я практически обмякла в его руках, брыкаясь, но не причиняя вреда. Все, на что меня хватило — отдавить его ногу да лягнуть в живот, но Зейну все было нипочем.       — Думай. Думай! — громко приказывал он, но я не то, что не могла думать. Я дышать не могла.       Пальцы интуитивно нащупали нож, закрепленный на поясе и вытянули его, приставляя прямо к ребрам обидчика. Но я не смогла бы загнать его глубоко под кожу. Я не могла. Не могла.       Парень грубо отшвырнул меня, оставляя кашлять на полу и держаться за горло.       — Плохо, — мрачно заключил он. — То же самое будет и с блоками. Ты бесполезна.       Дышать стало еще труднее, когда жгучая обида вспыхнула в районе легких, что неплохо пылали и до этого. Было больно, обидно и очень сложно дышать. Ненужные слезы уже скапливались в уголках глаз, когда я упрямо поднималась на ноги, желая выплюнуть эти слова ему прямо в лицо:       — Еще раз. Я хочу попробовать еще раз.       Это убило бы меня, но выбора не оставалось. Покажи я свою слабость, мягкость и так далее, и все будет кончено. Зейн окинул меня оценивающим взглядом, размышляя, достойна ли я еще одной попытки. И решил, что достойна.       — Вперед, — воодушевляюще произнес он, стоя прямо напротив меня в открытой позе.       Рука сама метнулась к поясу, вынимая предпоследний нож и отправляя его в Зейна, который и не собирался защищаться, уверенный в моем провале. Нож к моему удивлению пролетел всего в нескольких сантиметров от цели и плавно вонзился в стену. Я считала это успехом. Но Зейн — нет.       — Слишком далеко.       Делать было нечего. Я налетела прямо на него, желая повалить на спину, но парень в одно движение скрутил мои руки, заводя их за спину, и снова отправляя на пол, блокируя сверху. От сильного удара все внутренности перевернулись, не оставляя мне больше шансов. Я и так слишком долго испытывала судьбу.       Я задыхалась. По-настоящему безнадежно задыхалась, несмотря на то, что Зейн уже слез с моей груди и исчез с поля зрения. Сквозь плотную толщу тишины, обрушившуюся на мой слух, глухо донесся звук распахнутой двери и его безразличный голос:       — Забирай. Она ни на что не способна.       Быстрые шаги. Бледное лицо Гарри, нависающее надо мной. Его взъерошенные волнистые волосы. Его спокойствие. И легкость, практически невесомость, которую я ощущала, оказавшись в его руках. Комната закружилась перед глазами, сменилась другой и еще одной, следующей…       Теплые мягкие волны знакомой субстанции нежили мое бездыханное тело. Кто я и существую ли на самом деле? Это не имело никакого значения. Окутанный тоннами морской толщи мой организм отдыхал, утратив все свои функции, которые когда-либо были мне доступны. Я парила. Окрыляющее чувство эйфории наполняло меня изнутри, но громкие посторонние шумы, просачивающиеся через крепкую скорлупу моего сознания, мешали отключиться раз и навсегда. Дикий голод, вызванный отсутствием кислорода в моих легких, лишал всякого удовольствия, а назойливый звук, приобретающий характерные черты знакомого голоса заставлял сделать выбор, которого у меня не было. Я погибну. Без воздуха мне не протянуть и минуты, но и сделав вдох, я захлебнусь в собственной среде обитания, схожей с утробой матери.       — Давай, малышка, — эхом отдавалось в моей голове. — Взгляни на меня. Я хочу, чтобы ты дышала.       Он хочет. Я обязана выполнять его требования, и, если он хочет, то… Глубокий вдох, и я всплыла на поверхность, испугано открыв глаза, едва не сойдя с ума от боли. Яркий свет острой иглой пронзал мой череп, измываясь над височными долями, но я терпеливо всматривалась в лицо того, кто вернул меня в покинутую ранее реальность. Я все еще не отдавала отчет тому, где нахожусь и что из себя представляю. Лишь неприятное чувство тошноты являлось свидетельством того, что я до сих пор жива.       — Умница, — облегченно, даже как-то измученно произнес молодой человек, сидевший возле меня на коленях.       Солнце стало слишком ярким, ослепляющим и огненным, но летний ветер приятно целовал кожу, немного приводя в сознание. Гарри вынес меня на улицу прямо на ступени, находящиеся в тени, и опустился рядом.       — Нужно дышать, Скай.       Я глотнула немного воздуха, услышав собственное имя, и он легко прошел сквозь глотку, оседая в легких. Почему я не дышала до этого?       — Хорошо, — похвалил молодой человек, поглаживая мои промокшие от пота колени. — Тебе больно и страшно. Но ты можешь дышать, Скай. Ты должна дышать.       Еще один глоток. Совсем безболезненный, словно и не было никакой астмы. Но она была и она губила меня изнутри, сжигая слизистые. Гарри незаметно скользнул взглядом по раненному плечу, но тут же отвел глаза, словно все было в порядке.       — Умница, — шептал он, бережно придерживая мою голову. — Давай еще разок. Еще, Скай.       И я дышала. Столько раз, сколько он просил, я вдыхала воздух, возвращая привычные очертания окружающему миру. Дышала, потому что он хотел этого. Я дышала так же, как дышал он, не нуждаясь ни во врачах, ни в ингаляторе.       — Умница… Ты просто умница.