Obsession

*Четырьмя неделями ранее*

      — Это они! — радостно воскликнул папа. — Скай... Скайлар?       — Да, да, — торопливо спускаясь по лестнице, откликнулась я, застегивая сережку на правом ухе. — Я готова.       Сияющее лицо отца, его безупречно белая рубашка, аромат дорогого вина. Сегодня я познакомлюсь с его новой пассией и моей будущей мачехой, а именно — миссис Брук. Той самой миссис Брук, что бессовестно украла сердце папы, носящего статус вдовца вот уже пятнадцать лет. Не хочу видеть ее. Не хочу, но я люблю отца, а он любит Кристину.       Мне было всего четыре, когда моя мать покинула нас, так что вполне справедливо, что я не помню ни ее лица, ни характера. Я не помнила ее. Мне не на что было злиться и не за что было любить. Но я скучала по ней где-то на генном уровне, оттого и отвергала всех избранниц отца. К счастью, было их совсем немного: 1. Кайли Паркер. Мне было девять, а ей тридцать один. Я не хотела прогонять ее. Но ей почему-то не понравился запах духов, что я вылила в ее чай. 2. Елена Вуд. Она мне даже понравилась, но впечатленный прошлым инцидентом отец сам напугал ее, рассказывая, на какие шалости я способна. К тому времени мне уже было пятнадцать, и шалить явно не входило в мои планы. Мне больше нравилось иронизировать и попросту ненавидеть свою жизнь. 3. Кристина Брук. Коллега отца по работе. По совместительству мать молодого человека по имени Томас. И что готовит нам встреча грядущая, я не имею ни малейшего понятия.       Знаю только то, что Томас не из тех парней, с которыми я привыкла общаться. Он был старше и славу имел не то, чтобы дурную, но… Он просто имел славу, которую никогда не имела я. Люди и их внимание — вот его стихия. Моей же стихией всегда были письменные принадлежности, которыми я орудовала по несколько раз на дню, записывая все, что происходит. Даже сегодняшнюю встречу я описывала несколько раз, предугадывая реплики гостей и свои собственные.       Я повторяла их даже сейчас вместе со словами приветствия, которые уже давно были сложены в четко отточенный текст, когда входная дверь легко распахнулась перед гостьей. Невысокая стройная женщина сорока пяти лет, оценивающе осматривая меня с ног до головы, слегка улыбнулась, оголяя небольшую щербинку между передними зубами. Ее темные блестящие волосы мягкими волнами спадали с плеч, а карие глаза излучали дружелюбный настрой. Легкий румянец незамедлительно принялся терзать мои щеки: не выношу долгий зрительный контакт.       — Скайлар, — приветливо произнесла она, словно увидев старую знакомую. — В этом нет сомнения. Ты очень похожа на Ричарда.       — Добрый вечер, миссис Брук, — улыбка тронула и мои губы.       Она казалась мне приятной, однако совсем не особенной, как говорил отец. Но на данном этапе было достаточно того, что мы просто разговариваем. Одним из вариантов, представленных мной, был тот, в котором она сразу оглашает свои намерения и грозится объявить войну, ежели я не буду сидеть и помалкивать. Так что, она уже была не так плоха, как предполагалось.       Одарив меня еще одной, уже более широкой улыбкой, женщина впорхнула внутрь, оставляя после себя приятный шлейф дорогих духов. И тогда мне пришлось встретиться взглядом с ним — ее сыном. Складывалось ощущение, что с матерью они пришли по отдельности. Или же ему просто хотелось персонального приглашения. Так, как он привык. Парень немного наклонил голову, сканируя карими кошачьими глазами мою внешность. Темные беспорядочно взъерошенные волосы делали его чуть моложе, чем он был на самом деле. Или все дело было в его больших, по-детски наивных глазах. Или аккуратном вздернутом носе. Так уж вышло, Томас действительно выглядел впечатляюще.       — Привет, — дружелюбно произнес он, и его голос, заполненный нотками усмешки, заставил меня окончательно растеряться.       Неторопливо переступив порог дома, молодой человек направился в сторону кухни, а я так и осталась стоять на месте, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас я страдала от личной мнительности, так как не могла понять, что именно его веселит. Собственный внешний вид казался мне вполне приемлемым. Но, конечно, я была не так роскошна.       С силой захлопнув дверь под веселый хохот отца, донесшийся с кухни, я заставила себя расправить плечи и, наконец, войти в переполненную комнату. На моем лице застыло самое уверенное выражение, на которое я только была способна. Если я буду краснеть и опускать глаза каждый раз, когда почувствую стеснение, в этом доме мне не выжить. Кристина и Томас всего лишь гости, а я — хозяйка.       — Милая, познакомься, — улыбнулся папа, указывая на ухоженную симпатичную брюнетку, сияющую белозубой улыбкой. — Это Кристина.       Женщина выглядела более чем просто счастливой, а я лишь кивнула в знак приветствия, понимая, что собственная речь может сыграть со мной злую шутку.       — Безмерно рада наконец-то познакомиться с тобой, — миссис Брук подошла чуть ближе, рассматривая мое лицо несколько иначе, чем пару минут назад. — Думаю, мы поладим. О, а это…       Она заботливо притянула сына, ухватившись за его локоть, но Томас позволил себе высвободиться из материных рук.       — Не стоит, мам, — парень мило улыбнулся, прежде чем наши взгляды встретились. — Я — Томас. А это Скай. Зачем ломать комедию, раз все друг друга знают?       — Да, — зачем-то подтвердила я, не сводя глаз с Кристины. Мне не очень нравились различия в ее поведении. То, как она вела себя при мне, и какой становилась рядом с отцом. И не смотря на то, что ни в чем криминальном я ее еще не уличила, мне все же хотелось поддержать того, кто имел отличную от ее точку зрения. Хотя бы Томаса. Хотя бы в этом глупом споре. — Не нужно этих официальностей.       Парень довольно прищурил глаза, словно одобряя мой ответ. Миссис Брук очевидно решила, что как бы там ни было, мы сможем разобраться в своих делах самостоятельно. Ну, а отец попросил нас проследовать в зал заседания, в котором вскоре будет проведено слушание по делу создания полноценной ячейки общества.       Уже через пару минут мы сидели за большим столом и, поглощая ужин, склеивали нашу новую семью. Томас Брук выглядел вполне безобидно, как и весь вечер в окружении наших родителей, что пошатнуло мою бдительность. Его беззаботная речь ненавязчиво овладевала вниманием окружающих, и то напряжение, которого я ожидала, прошло стороной. Краснеть мне не пришлось, однако Кристине повезло меньше. Насколько я могла понять, между ней и Томасом сложились не лучшие отношения. Совсем не такие, как те, что были между мной и отцом. Парень часто делал двусмысленные высказывания в ее сторону, но все ссылались на то, что это просто неудачные шутки. Но я так не считала, ведь когда он действительно шутил, мне было невыносимо смешно.       Его глаза были широко распахнуты, когда он внезапно обратился ко всем присутствующим.       — К сожалению, мне пора, — с неким сочувствием улыбнулся Том, отправляя мобильный телефон в карман темных джинсов, и уже собираясь уходить, как вдруг его глаза встретились с отцовским взглядом. — Скай, разве ты не хотела пойти со мной?       На мгновение мне показалось, что я просто ослышалась, но это не было правдой. Брук действительно хотел, чтобы я ушла с ним: он ясно дал понять, что мне придется подыгрывать, практически отдавив мою левую ногу.       — Конечно! — болезненно взвизгнула я, что было принято нашими родителями, вероятно, за неописуемую радость. Они улыбались и точно не слышали моего последующего бурчания: — Знать бы только куда.       А вот Томас, разумеется, слышал, но все же подал мне руку, помогая подняться с места. Отказаться от ночных прогулок было бы разумнее, но разве я могла признаться в том, что не уверена? Это был вызов, отклонив который, я бы автоматически признала свое поражение. И быть может я преувеличиваю, но теперь ситуация для меня приобретала принципиальный характер. С нервной улыбкой я выходила из-за стола, надеясь на то, что в скором времени вернусь. Домой, где не будет ни Томаса, ни Кристины. Лишь я и отец, мои мысли и бумага, которой придется впитывать мое нытье всю ночь.       Она уже была близко — ночь. Зловещая тьма окутывала этот город, проникая в умы и сердца людей. Я ощущала себя героиней малобюджетного фильма, переступив порог собственного дома и оказавшись наедине с человеком, которому все еще не могла доверять. Меня успокаивало лишь то, что отец знает, с кем я нахожусь и, в случае беды, Тому не поздоровится. Но мне совсем не хотелось даже думать о таком исходе событий. Мы говорили о какой-то абсолютной ерунде про бейсбол и политические изменения. Соглашусь, разговаривать с ним было просто, но видимо не настолько, раз он задал мне следующий вопрос.       — Чего ты трясешься? — ухмыльнулся парень, обращая на меня взгляд карих глаз. — Хотела и дальше лицезреть эту дешевую мыльницу?       Я серьезно посмотрела на молодого человека, обдумывая его слова. Вообще-то, он был прав. Вечер не доставлял мне никакого удовольствия, кроме пары шуток Томаса, произнесенных за столом. Так что, после его ухода, я бы окончательно позеленела от скуки и покрылась плесенью. Выходит он просто хотел совершить маленький подвиг, который я оценила не сразу. Побег от семейных разговоров больше не казался мне совсем уж плохой идеей.       — Нет, я не любитель, — даже физически я могла ощутить, как расслабляется моя душенька.       — Славно, — широкая улыбка осветила лицо Томаса, и мы продолжили разговор.       Через некоторое время мы оказались на автомобильной парковке, где вероятно находился автомобиль Тома. Такой поворот событий заставил меня вновь насторожиться, а еще через мгновение парень убедил меня в том, что я делаю это не напрасно.       — Рад, что смог скрасить твой вечер, — снова ухмыльнулся он, отключая сигнализацию. — А теперь мне действительно пора.       В ужасе я на мгновение утратила дар речи, пытаясь удержать свою челюсть на месте. То есть, как пора? Мы стояли возле его автомобиля, достаточно далеко от дома, чтобы я могла вернуться туда самостоятельно. Разумеется, я могла, но над городом нависла ночь, а в это время суток лучше не ходить в одиночку. Том уже сел внутрь, собираясь захлопнуть дверь прямо перед моим носом. Но я вдруг стала крайне решительной.       — И куда же? — то ли с упреком, то ли заинтересованно спросила я, хватаясь за дверь, что бы парень не смог ее закрыть. Конечно же, он мог. Но, кажется, ему стало интересно. — На собрание джентльменов? Это же так галантно — оставить меня здесь в одиночестве.       Наблюдая за моими попытками, Томас недовольно закатил глаза, как если бы я произнесла несносную глупость.       — И что я должен делать? Взять тебя с собой? — он резко взмахнул рукой, словно что-то перечеркивая в воздухе. — Посмотри на себя.       Посмотреть на себя? Выходит, первое впечатление меня не подвело: он действительно видит во мне изъяны, которые не то веселят, не то раздражают его. Это действительно было неприятно.       — Не злись, я не это имел в виду, — устало произнес он, наконец, заметив, что я действительно чувствую себя оскорбленной. — Там, куда я направляюсь, тебе не место.       — Забавно. Не знала, что наша семья собирается породниться с птицами столь высокого полета.       — Достаточно, — внезапно посуровев, произнес парень, ясно дав мне понять, что больше не желает ничего слышать, и поразмыслив еще пару секунд, добавил: — Можешь сесть в машину, если тебе так хочется. Но пеняй на себя, если что-то пойдет не так.       И ведь он звучал вполне угрожающе, но перспектива остаться здесь одной пугала меня больше всего. От обиды на душе кошки не просто скребли: они расцарапали ее и порвали в клочья. Я и вправду слишком чувствительно воспринимаю слова окружающих, но именно это делает меня отличной от них. Я всегда буду чуточку человечнее тех, кто норовит сделать мне больно.       Я села в машину, и Томас тут же тронулся с места. Мне хотелось, чтобы он увез меня домой, но так же мне хотелось узнать, где именно будут рады Тому и одновременно не рады мне. Мы выехали на полупустое шоссе, когда парень окончательно отказался меня замечать. Бросая взгляд на часы периодичностью шесть раз в минуту, он оставался спокойным, но в том, что ему необходимо приехать вовремя, сомнений не оставалось.       Том привез меня туда, где самостоятельно я бы никогда не оказалась. Мы остановились возле двухэтажного здания, в котором, по слухам, случались нехорошие вещи. Я не буду рассказывать вам сказки о мафии, что держит в страхе целый город и развлекается в огромном имении, прославляя разврат. Но некоторые места все же стоит обходить стороной, если вы не хотите попасть в неприятности. И это место было именно таким. Я знала, где мы, и слова Томаса о том, что мое место не здесь уже не казались обидными.       — Выходи, — не глядя на меня, произнес он, не желая слушать возражения.       Но никто не возражал. Пожалуй, там с Томом было безопаснее, чем здесь и без него. Взяв за руку, он повел меня в сторону двери, возле которой находились двое высоких мужчин, чрезвычайно похожих на «людей в черном». Люди тут же его узнали, так как мгновенно расступились в стороны, позволяя нам войти внутрь.       — Все так серьезно? — шепотом спросила я, озираясь на охрану, оставшуюся позади.       — Более чем, — невозмутимо ответил парень легонько одергивая меня, заставляя двигаться дальше. — Держись рядом и помалкивай, хорошо?       Дважды повторять не пришлось. Подчеркиваю: я знала, где мы. Торжество шуршащих купюр, многочисленные столы с обтянутой зеленым сукном поверхностью, запах азарта и легких денег — мы в подпольном казино. Контингент присутствующих здесь людей не вселял надежду. Они были богаты и пресыщены жизнью: мужчины олицетворяли власть, а их дамы — роскошь. Хотя дам было сравнительно меньше, и я им была совсем неровня.       Удостоверившись в том, что я не совершу какую-нибудь необдуманную глупость, Томас повел меня в отдельный зал — туда, где играли в покер. Табачный дым, (а может это было что-то запрещенное) ударил в голову, не позволяя рассмотреть окружающих, которых было не так много. Вернее, игроков было немного, а вот зрителей… Никто из них не обращал на меня внимания, уделяя его Тому, которого, по всей видимости, здесь хорошо знали. Но даже несмотря на это, хотелось спрятать свое лицо, будто я нахожусь в розыске. Том тем временем здоровался с присутствующими, а после оставил меня, усаживаясь за стол. Мне же пришлось присоединиться к тем, кто пришел посмотреть, а не участвовать.       Игроков было пятеро: Том, господин в черном костюме номер один, господин в черном костюме номер два, парень с красной бабочкой и насмешливым выражением лица и неприятный мужчина с выжженной на шее татуировкой. Все они казались мне отвратительными. Мне даже стало жаль Тома, будто он попал в плохую компанию. Не уверена, должен ли он был выиграть или проиграть. Во всяком случае, я надеялась, что он получит то, что хотел, а затем мы уйдем.       Но покинуть это жуткое место после первой партии не удалось. Как и после второй. И третьей. Том был неплохим игроком, но за столом сидел тот, кто явно был лучше — парень с красной бабочкой. На вид ему было лет двадцать пять, может, двадцать семь, если он сводил брови. Серо-голубые глаза внимательно следили за противниками, а тонкие губы кривила надменная усмешка. Этот человек знал, что среди сидящих, равных ему нет. И их действительно не было. Так, через некоторое время я была свидетелем очередной его победы и очередного фиаско Томаса, да и всех остальных.       — Сейчас, сейчас, — молилась я, надеясь, что эта партия будет последней, но мужчина с татуировкой вновь принялся тасовать колоду.       И даже если бы я хотела увидеть еще одно поражение Томаса, мне все равно бы не удалось это сделать. Дышать я больше не могла. Мне нужно было срочно выйти на свежий воздух. Или просто выйти. В зале было так душно, а игроки не переставали курить. Никто не предполагал, что так они меня убивают, но даже если бы об этом знали, всем было бы плевать.       Пытаясь и далее оставаться незаметной, я покидала ненавистное мне окружение аккуратно, словно от этого зависит моя жизнь. Она зависела еще и от того, насколько быстро я смогу найти туалет. К счастью, ориентировалась я неплохо. Приметив заветную дверь, я даже прибавила шагу и совсем уж молниеносно скользнула внутрь. Свет в дамской комнате был чуть приглушен, позволяя понять, насколько ужасным было освещение в зале, ослепляющее меня до этого. Дверь позади хлопнула снова; кто-то зашел за мной следом. Подойдя к невысокой раковине и ополоснув лицо водой, я подняла глаза на свое отражение в зеркале и ужаснулась. Я не выглядела испуганной, несмотря на то, что сердце, бушующее в груди, не отличалось от сердца душевнобольного человека: в зеркале было не только мое отражение, но и того, кто только что вошел. И это была совсем не девушка. Мужчина за моей спиной поймал мой взгляд в прямом смысле этого слова. Отвести его уже было невозможно. Впоследствии этот взгляд еще долго будет преследовать меня в ночных кошмарах, а сейчас, когда все происходило не в моих воспоминаниях, а наяву, я словно окаменела, не способная пошевелиться.       — Я не причиню вреда, если будешь молчать, — спокойно, даже без угрозы произнес незнакомец, требовательно всматривающийся в мое лицо.       Конечно же, я собиралась кричать, но внезапно поняла, что не хочу этого делать. Страх был ужасный, животный страх, но все это оставалось внутри меня, не снаружи. Я даже не была уверена, что являюсь собой, когда, закрыв глаза, послушно кивнула. В эту же секунду стало легче: по-прежнему страшно, но так, как бывает страшно за героинь голливудских фильмов, словно все это не по-настоящему. Я сделала глубокий вдох, насколько позволяли легкие, прежде чем открыть глаза. Щелкнул выключатель, и практически неосвещенная до этого момента комната до краев наполнилась светом. Мужчина в зеркале теперь выглядел намного моложе. Я даже могла сказать, что это молодой парень, едва ли старше Томаса. Он смотрел все так же пристально.       — Имя.       Его спокойный голос — самое страшное. Наверное, так Ганнибал Лектер общался со своими жертвами. В его взгляде не было ярости, но это не делало ситуацию лучше. Ученый тоже вполне спокойно взирает на пойманную лягушку, прежде чем ее препарировать.       — Твое имя, — терпеливо повторил он, призывая меня начать говорить.       — Скайлар. Я сестра Томаса Брук, — мой голос прозвучал где-то очень далеко, будто бы и не в этой комнате, но даже так я могла слышать, как уверенно он звучит. Быть может, кто-то там за кадром говорил это за меня?       Услышав имя Томаса, незнакомец сдвинул брови. Не от страха. Не от тревоги. Неприязнь без труда считывалась с лица молодого человека. Мое положение усугублялось с каждой секундой. Но даже сейчас, не способная унять дрожь в коленях и не уверенная в том, что не погибну через минуту, я не могла упустить одной детали: молодой человек ненавидел Томаса, но его спокойствие восхищало. Возможно, только это сдерживало мои вопли, отчаянно рвущиеся наружу.       — Ложь, — внезапно произнес он, и голос его насквозь пропитало разочарование. — Кто ты и зачем здесь?       Я говорила правду, умолчав только о том, что на данный момент с Томасом меня не связывает ровным счетом ничего. Но учащенное дыхание и испуганный взгляд в его глазах делали меня последней лгуньей. Мне нужно было реабилитироваться, ведь за последствия я не ручалась.       — Я действительно сестра Томаса. Сводная. Я здесь по ошибке. Меня не должно быть здесь.       Выражение лица незнакомца смягчилось или же мне хотелось верить в это. Зеленые глаза пристально смотрели на меня, вытягивая последние капли жизни. Он меня пытал. Так, как пытают пленных. Значило ли это, что я попала в плен?       — Что ты знаешь об этой встрече?       — Я… — внезапно какая-то защита в моей голове перегорела, подобно материнской плате, и я поняла, что происходит на самом деле. Я попала в неприятности. Ночью в каком-то забытом богом месте вдалеке от отца и полиции. И никто даже не узнает, что я была здесь. Никто меня не найдет!       — Что ты знаешь?       Я подняла глаза на незнакомца рефлекторно, и вновь стало легче. Нужно говорить, пока он спокоен. Не злить его.       — Ничего. Я ничего не знаю. Он просто играет в покер.       Наконец, молодой человек отвел глаза, погружаясь в раздумья, а со мной начало происходило то, что должно было произойти с самых первых мгновений. Аффект. Хотелось кричать и плакать, но я не могла, лишь изредка всхлипывая от нехватки воздуха, словно забывая дышать. Да и по лицу молодого человека было ясно, что и ему совсем невесело. Но я не видела этого, не видела ничего кроме собственного бледного отражения.       — Это не просто покер, — внезапно посчитав нужным, сообщил незнакомец, словно рассказывая мне историю о том, как готовил завтрак этим утром. — Он играет не ради денег или азарта. И прямо сейчас проигрывает тебя.       — Что? — дрожащими губами, но твердым голосом переспрашиваю я, надеясь, что ослышалась. — Я же не вещь.       Парень молча впитывал мои всхлипы, контролировать которые становилось все труднее. Темные брови образовали маленькую складочку на тонкой переносице. Мрачная задумчивость отражалась на его худом лице. Я бы сочла его адекватным, встретив в людном кафе или магазине. Но сейчас мы находились в женском туалете, решая какой участи я достойна.       — Это не так, — наконец, произнес молодой человек, не отводя от меня малахитово-изумрудных глаз. — Теперь ты — вещь, Скайлар. Моя вещь.