Obsession

      Я не чувствовала. Не слышала и не видела. Не дышала. Лишь карие глаза, безразлично взирающие на потолок мэрии, отпечатались в оболочке моего сознания.       Мои пальцы дрожали, но я не замечала и не реагировала на опасность, окружающую меня. Мне нужно было попасть к Зейну. Туннельным зрением я видела только это бездыханное тело, лежащее посреди большого зала, и двигалась к нему с той скоростью, какую сейчас могла себе позволить. Я уже давно перестала себя чувствовать.       Ноги подкосились, стоило приблизиться к нему совсем близко. Я упала прямо на колени, не веря в то, что это тот самый Зейн — молчаливый и опасный. Тот самый Зейн, что метал в меня ножи, обучая навыкам выживания. Тот Зейн, с которым мы подорвали репутацию блоков, разрушая один из них. Зейн, что был самым бесстрашным и опытным воином. Воином, что отныне и навсегда считается павшим. Я не заметила, когда слезы успели брызнуть из глаз.       Отчаяние и боль потери душащим комком встали поперек горла, пока я пыталась призвать его вернуться, посмотреть на меня и продолжить бороться. Но Зейна здесь больше не было, хоть я и гладила его голову, лежащую на моих коленях. Его больше не было.       Когда слезы кончились, подкрался и страх. Так тихо и подло, пока его никто не ждал. Зейн был таким сильным, ловким. И он погиб. Что взять с меня, моего отца? Что станет со всеми, кто посмел бороться с блоками? Я не могла оторвать взгляда от бледной кожи и синеющих губ. И, наверное, сошла с ума.       Сколько прошло времени, прежде чем звуки стрельбы и запах гари снова стали доступны моим органам чувств, неизвестно. Но живых в этой комнате никого кроме меня не осталось. Тело все еще лихорадило, когда я аккуратно приподняла голову Зейна, чтобы положить ее на пол и подняться на ноги после того, как его глаза навсегда будут закрыты моей рукой. Пистолет, что он сжимал до последней секунды, теперь покоился у меня за поясом.       Я оставила его там, на полу, среди других безжизненных тел, ступая в обратном от них направлении и поклявшись отомстить. Лестница, ведущая на верхние этажи, пылала смертоносным пламенем. Это же пламя заблокировало выход еще несколько минут назад, когда Зейн заставлял меня двигаться дальше. Тогда, когда он был жив. Я не могла смириться с тем, что случилось непоправимое. Но и останавливаться не имела права. Не могла позволить этой утрате стать напрасной. Мне нужно было продолжать борьбу. Мне нужно было вернуться.       Должно быть, мои широко распахнутые глаза все еще поблескивали оттенками сумасшествия, когда я, смазав обожженными руками слезы, направилась к окну. Только сейчас я заметила, что кожа моих ладоней отчасти оплавлена и покрыта сажей. Наверное, я коснулась обугленных перил или догорающих ступеней, пока искала путь наверх. Боль плавно возвращалась и возвращала мое сознание, призывая начать действовать. Я распахнула окно, впуская свежий воздух внутрь помещения, что с его приходом запылало с новой силой. У нас оставалось не слишком много времени.       Запрыгнув на подоконник и выпрямившись во весь рост, я уцепилась за выступ снаружи здания, располагавшийся прямо над окном. Мне оставалось только карабкаться вверх, не взирая на ноющие пальцы. Первый и второй этажи были позади. На третий же мне пришлось ворваться максимально неожиданно, разбивая оконные стекла и перекатываясь по полу, пока меня не пристрелили. Я не успеваю освоиться на этаже и отметить все подходящие места для укрытия, но подстреливаю двух блокеров, держащих меня на мушке, а может и убивая их. Прицеливаюсь в новые мишени даже с некоторым хладнокровием и убираю еще нескольких ближайших противников. Собираюсь сменить место укрытия и замечаю Лиама, скрывшегося за бетонной перегородкой меж балясинами и ведущего активную борьбу с нападавшими. Он успешно отстреливался, но не заметил, взявшего его на прицел блокера. К счастью, я все же замечаю его, но, к сожалению, недостаточно быстро, чтобы уберечь Пейна от атаки. Мужчина, целившийся в Лиама, падает замертво, когда я выпускаю пару пуль в его сторону, а следом за ним и молодой человек, терять которого я не хотела.       — Черт… — выругалась я, подбираясь к нему ближе и стараясь увернуться от пуль. — Лиам!       Он все еще тяжело дышит и держится за живот, ткань футболки на котором стремительно окрашивалась в красный цвет.       — Справа, — корчась от боли, произносит он, и я немедленно реагирую, направляя пистолет на подступающих блокеров. В магазине тут же становится на три патрона меньше, но отныне с правой стороны никто не представляет для нас угрозы. — Их слишком много…       Я поднимаю голову, высовываясь из-за укрытия, и вижу постепенно окружающих нас людей, прежде чем несколько пуль пролетят чуть выше их цели — меня. Адреналин вскипал в моих жилах, пока я, прикрываясь руками, летела на пол, не желая быть убитой. Лиам попытался подтянуться, но гримаса снова исказила его лицо, разрывая мое сердце на части.       — Вот, — все еще неспособный смириться со своим ранением он откуда-то из-за пояса извлек взрывчатку, которую немедленно протянул мне.       Не дожидаясь дальнейших указаний, я выдернула чеку и метко швырнула лимонку. Через пару секунд раздался оглушающий взрыв, такой, от которого закладывало уши. Я не сразу разобрала слова Лиама, пытающегося достучаться до меня:       — Тебе нужно наверх, — говорит он, пока крупные капли пота катятся по его лбу. — Внизу я видел Найла, значит, остальные тоже уже здесь. Но Джек… Он наверху. Тебе нужно туда. Нельзя позволить ему уйти.       — Я тебя здесь не оставлю, — без лишних эмоций, отрезала я, отшвыривая его окровавленную руку от раны и прижимая ее своей рубашкой, немедленно скинутой с плеч после кожанки.       — Ничего, — выдыхает он, приподнимая уголки алых губ. — Зейн быстро меня подлатает. Вот только…       Кашель прерывает его речь, а я не смею признаться в том, что его друг лежит на первом этаже среди дыма и трупов, чьи тела уже принялся жадно лизать огонь.       — Нужно выводить тебя отсюда, — сказала я, скорее самой себе, однако Лиам активно замотал головой, не соглашаясь с моими выводами.       — Не глупи, Скай, — передохнув пару мгновений, он все же подтягивается на локтях и занимает более удобную позицию. — Сейчас ты ближе всех к тому, чтобы довести дело до конца. Не знаю, сколько продержусь, поэтому беги наверх. Я постараюсь прикрывать тебя как можно дольше.       — Но…       — Иди! — рычит он, и я принимаю свою участь, послушно кивая головой, прежде чем поцеловать его в щеку и пуститься вверх по лестнице. На четвертый этаж.       В дыму я не считаю ступени, преодолевая их с максимальной для себя скоростью. И очень скоро лицом к лицу встречаюсь с двумя огромными блокерами, преграждающими путь в единственную на этом этаже комнату. Кто-то уже снес дверь с ее петель, поэтому мне удается разглядеть за широкими спинами две одинокие фигуры, но идентифицировать личности не представляется мне возможным так, как я немедленно подвергаюсь нападению. Сама я уже понимала, что с двумя крепкими мужчинами мне не совладать, и все же пока глаза страшились, руки уверено выставили перед собой пистолет Зейна. Я успеваю выпустить имеющиеся пули в сторону того, кто уже собирался сбить меня с ног. Все до единой. И каждая из них нашла свою цель, однако мужчина падает на пол только тогда, когда последняя из них попадает в его массивное тело. Теперь мы остаемся один на один, и я безоружна.       Мое горло издает какой-то нечеловеческий рык, когда я в последнее мгновение уворачиваюсь от мужчины, мчащегося на меня с вытянутыми руками. Я легче и маневреннее, но слабее. Гораздо слабее. Поэтому мне не удается осуществить ни захват, ни контратаку. Грубые пальцы быстро находят мою шею и, вцепившись в нее, валят на землю, где я буду безнадежно придавлена тяжелой тушей. Мои ногти царапали пол, пока задыхаясь, я пыталась нащупать хоть что-то, что могло бы проломить голову схватившему меня блокеру. Но даже обломков еще не появилось на этом этаже. Я была обречена.       Еще через мгновение мой мозг отказался работать, направляя все свои ресурсы лишь на то, чтобы разжать пальцы, сжимавшие мое горло смертельной хваткой. Сил оставалось все меньше и меньше. Как и жизни в моих глазах. Еще чуть-чуть и…       Теплое, но в одночасье омертвевшее тело повалилось на пол, перекрывая все пути кислороду. Мне едва удается выбраться из-под только что душащего меня блокера и сделать всего один единственный глоток воздуха. Слишком высокая концентрация угарного газа, попавшего в легкие опасной дозой, добивает меня в то же мгновение. Пол уплывает из-под моих ладоней, а глаза закатываются, задержавшись на торчащем из спины блокера ноже всего на долю секунды, прежде чем я отключусь. Но подумать о том, что кто-то благородно спас мою жизнь, я уже не успею.       Обрывки непонятных фраз ворвутся в мое сознание до того, как я осознаю, что лежу в том же здании мэрии на том же полу четвертого этажа. Дыхательные пути ощущались обожженной слизистой, когда я попыталась проглотить вставший поперек горла комок. Все еще живая, способная открыть глаза, пусть и с такими усилиями. Я распахнула их, но зрение отказывалось фокусироваться на фигурах людей, тянувших друг к другу руки. Глаза неумолимо слезились, а доносившаяся обрывками речь не превращалась в слова, оставаясь для меня лишь нечленораздельными звуками. Мне потребуется еще несколько мгновений, чтобы разобрать голос Гарри, а затем и его фигуру, держащую на прицеле другого человека, который в свою очередь целился в Гарри, пока оглушающий выстрел не сотряс мою вселенную, разрывая ушные перепонки в клочья. От страха я слепо постараюсь всмотреться в далекие силуэты, наблюдая за тем, как еще одно тело раз и навсегда ниспадет вниз. И снова потеряю связь с реальностью, позабыв о том, кто я.       Временами я улавливала звуки разрушения, не выстрелов, но не могла прийти в сознание. Громкий треск и, кажется, одна из балок потолка полетела вниз, приземляясь где-то очень близко. Быть может, всего в метре от меня. Обжигающий жар плавил кожу, а дым полностью заполнил легкие, убивая изнутри. Была ли я жива или уже догорала вместе с мэрией? Какого это вообще — умирать? Мое тело покоилось на пылающем полу. Или?..       Голова болталась из стороны в сторону, а руки цеплялись за плечи или шею… Я не была уверена в том, что жива, но слышала голоса. Я чувствовала, как ноги волочатся по полу, пока кто-то стремительно сбегал из мэрии вместе со мной.