«Лелею мысль стать собой...
Живу надеждой быть в порядке.
Твоей мечтаю я звездой
Остаться в нежно-грубой схватке»
— Успокойся и давай ещё раз. Что произошло? — Хината садится на кресло, прикусывая указательный палец; рука, истерично сжимающая телефон, бледнеют. Нагито понимает — дело плохо. На той стороне тяжёлые вздохи и тихие всхлипы. Для человека по ту сторону экрана этот день стал адом наяву. — Это продолжается, Хаджиме, — голос сломленный, почти убитый. — Я не знаю, как это выдержать.***
Сегодняшний день был настолько обычным насколько это вообще возможно. Многим подобное показалось бы чертовски скучным, но для Макото это рай, не иначе: после всех университетских странностей абсолютно стандартный день, проведённый за видеоиграми, был просто тем, что доктор прописал. Вот только радость длится недолго, обрываясь выбивающимся звуком уведомления. — М? — Наэги и представить не может, кто решил потревожить его сегодня. Быть может, Кёко? Он поднимает телефон, открывает диалог, смотрит на имя адресата, моргает пару раз, пытаясь понять, не приснилось ли ему это, а после опускает глаза на текст сообщения. «Привет, Макото. Я... Знаешь, я извиниться хочу», — уже после этих слов он напрягается, а с каждым последующим его лицо, кажется, становится на оттенок бледнее.***
— Чёрт, чёрт, чёрт, — он садится прямо на холодный пол грязного подъезда. — Мы не успеем, Кёко, не успеем, — из глаз текут редкие слёзы, руки трясутся, а кожа бледная до чёртиков, будто он вот-вот в обморок свалится. — Они уже поднимаются, слышишь? — практически сразу после её слов показывается голова человека в форме. После этого Наэги не помнит ничего: голоса звучат на фоне неразборчивым синтезом звуков, Киригири вроде бы забирает его телефон, но с какой целью — непонятно. Ледяная стена подъезда ощущается раем на земле: хочется утонуть в этом холоде, проснуться от кошмара, провести этот день так, как он того хотел — за видеоиграми. Всё здесь — одна сплошная ложь: все эти люди — полиция, верно ведь? — держащая его за руку девушка, труп, который ещё совсем недавно был живым и, как думал сам Макото, счастливым человеком. Наэги смотрит, но не видит: даже если его попросят, он никогда не сможет вспомнить ни повешенную одногруппницу, ни жуткую атмосферу смерти, наполняющую её квартиру. — Макото, — Кёко отводит его на этаж выше: там есть окно, открывающее обзор на другие части п-образного дома. Оно почему-то лишь усиливает тревогу: парень чувствует как волнами нарастает шум в ушах, а картинка перед глазами мылится. Сам по себе дизайн здания достаточно...странный. Особенно выделяется крыша: в части постройки, которая лежит перпендикулярно, она двускатная, а в двух других представлена в виде своеобразных смотровых площадок, на которые в теории можно выйти через лестницу на верхнем этаже. Вопрос в том, зачем нужны такие заморочки. Почему бы не сделать одной крыше одного дома один дизайн? У чему деление на три части? Почему-то этот нюанс заставляет волноваться. Сама судьба будто бы шепчет парню, что с этим зданием что-то не так...но что? Он не знает. — Пожалуйста, не нервничай. Мы всё реш... — её перебивают. — Это не конец, — пальцы вжимаются в деревянную раму. — Что ты имеешь ввиду? — девушка напрягается. — Саяка...она сказала, что это эпидемия, понимаешь? Она не одна в этом всём варилась. И мне кажется...кажется, что я знаю, кто следующий. Киригири опускает голову, на секунду погружаясь в раздумья, а после неуверенно говорит, переводя взгляд в окно: — Неужели?.. — она замирает. — Чёрт, — изо рта вырывается нехарактерная для неё грубость. — А? — Наэги сначала осоловело смотрит на девушку, а после, проследив траекторию её взгляда, — на силуэт парня. Макото снова начинает трясти. Худший из вариантов разворачивается прямо перед его глазами. Он не успевает подумать, побежать, крикнуть — да боже, сделать хоть что-нибудь. Нет уже не только времени, но и сил. Это всё напоминает кошмар. Парень на другой части крыши стремительно падает вниз. Этот механизм уже невозможно остановить...***
— То есть... — Хината чувствует как всё его тело замирает подобно камню: никакой тряски, сомнений, страха — он воспринимает лишь сухие факты. — То есть не только Саяка, но и Леон..? — но даже так он не способен договорить. — Да, — Макото тихо всхлипывает. — Я не знаю, что произошло. Как он тут вообще оказался? В смысле...дверь в квартиру Саяки была заперта, понимаешь? Он просто не мог войти. Он не мог узнать, что она мертва. — Даже запах практически не чувствуется. Полагаю, она специально поставила нейтрализаторы, — слышно на фоне. Это, вероятно, голос Кёко. Наэги делает тяжёлый вдох и — Хаджиме просто уверен — старается улыбнуться Киригири. — Полагаю, он всё же смог выяснить факт смерти Саяки. — Если он действительно спрыгнул с крыши её дома, то, думаю, ты прав. Нагито, всё это время сидевший в тишине, прикусывает большой палец, нахмуривает брови, а после уверенно произносит: — Скажи Наэги прислать нам предсмертную записку Саяки. Если информация из неё будет совпадать с моими суждениями, то можем считать, что у нас есть план. Комаэда неловко улыбается, но, конечно, ему не весело. Пришло время разрушить эту убийственную игру.***
«Привет, Макото. Я... Знаешь, я извиниться хочу. Ты... Прости, мысли в голове очень путаются. Там будто бы ком разрастается, давит он на меня сильно. Думать тяжело. Если бы можно было время повернуть вспять, то я бы непременно повернула, но сейчас уже ничего не поделаешь. Я уже потеряна. Мы с тобой долгое время были друзьями — ещё с первого курса. Ты был лучшим из всех, с кем мне доводилось общаться. Жаль, что я сама этого не ценила... Сейчас мне даже и думать не хочется обо всём, что я натворила, но этим я надеюсь тебя вразумить. Стоит начать с самого начала. Я всегда думала, что моя жизнь основывалась на мечте стать айдолом. Ты ведь помнишь, как я восхищалась улыбками звёзд с экранов? Для меня они были именно звёздами, прямо как те, что находятся на небесах. Я искренне верила, что пока ты гонишься за своей мечтой, когда-нибудь она всё-таки сбудется. Но ради этого ты не должен сводить с неё свои глаза, ни на секунду. И я не сводила — работала в поте лица, ища работу в индустрии развлечений вплоть до старшей школы. А потом папа слёг... Я не рассказывала тебе об этом, но сейчас, наверное, стоит. Он сильно заболел — думаю, что причиной этому всему были стрессы, вызванные тяжёлой и беспрерывной работой. Его лечение и моё образование легли на мои плечи. Мечту пришлось отодвинуть на задний план. В университет я бы точно не поступила — это было слишком дорогим удовольствием. Каждый день меня преследовали мысли о том, что папа умирает на моих глазах... Было страшно. А потом меня пригласили обучаться по особой и, что самое главное, бесплатной программе Пика Надежды. Я думала, что умру от счастья: университет, который часто сравнивают с Оксфордом пригласил меня, самую обычную девочку, к себе... Когда я получила уведомление, я разрыдалась как маленькая. Плакала впервые за три года — даже апатия на время отступила... Это было самым настоящим счастьем. Так казалось. А потом отцу стало хуже... Врачи нашли у него рак крови. Я просто не знала, что делать. Думала бросить учёбу и устроиться на вторую и третью работы, но этого не понадобилось. Ко мне вдруг подошёл один человек, назовём его А. (я буду скрывать имена, потому что очень не хочу, чтобы ты лез в это дело). Он предложил мне работу, где я смогу петь и получать за это деньги. И... Я всегда мечтала об этом, понимаешь? Было очевидно, что всё не так просто, но мой мозг будто бы отключился. Я согласилась. Это была первая ошибка. О второй мне даже говорить тяжело. Не знаю, как это произошло. Не знаю, понимаешь? Всё как в тумане, как в чёртовом сне, кошмаре. Я стала зависеть от А. — он оплачивал лечение моего отца. Я позволила ему делать это. Я чувствовала, что должна ему всё, поэтому, когда он предложил мне изменить условия, просто не смогла отказать. Это была третья ошибка. Дальше всё стало только хуже. А. вынудил меня совершить четвёртую ошибку. Дал мне ниточки, заставив за них дёргать. Он сделал меня никчёмной версией себя. Я испортила жизнь человеку, с которым до того момента почти не общалась. Мне пришлось сделать кое-что очень плохое, то, чем никогда не брезговал А. Наверное, единственное, что отличало меня от него в тот момент, — угрызение совести. А. с таким понятием не знаком, но я пишу это не для того, чтобы ты осуждал его. Есть гораздо более серьёзные вещи. А. (который тогда большую часть дня проводил, наблюдая за мной) заставил меня манипулировать другим человеком. Я знала это, но менять что-то боялась — на кону была жизнь отца. Тогда этого хватало, чтобы сдерживать меня от сопротивления А. Я начала замечать, как всё большее количество людей вникает в это. Не знаю, что их толкало ввязывать в подобное, но предполагаю, что то же самое, что в своё время толкнуло меня. Это было похоже на вирус — он распространялся, расширялся, убивал, но тогда я всё ещё не осознавала масштабов катастрофы. Потом я совершила пятую ошибку, избежать которой было невозможно. Я встретила Н. (он просто шёл рядом с А. — я не знаю ни его имени, ни фамилии) и сразу поняла: он не такой, как я. Н. не был похож на очередную пешку А.. Он возвышался надо всеми, а его глаза были такими, будто принадлежали дьяволу. Они не давали мне спать — кажется, у меня начинались галлюцинации. Потом однажды я увидела К.(не хочу, чтобы вы мучали его расспросами), его присутствие заставило меня почувствовать просто животный страх, потому что он был сигналом — эпидемия разрасталась. А потом ты, Макото, начал своё идиотское расследование. А. только смеялся над вами, но мне было не по себе. Любой шаг мог стать для вас бездной, но вы даже не знали, с чем работали. Вы не знали, а ОНА узнала. Я думаю ты понимаешь, о ком я говорю, но на всякий случай напишу прямо — о Нанами. Она выяснила больше всех и смогла подступиться к Н. Это взбесило А. — он побоялся, что его главное оружие перейдёт на сторону врага. Я так думаю по крайней мере. Я предложила А. отвадить Нанами от Н. с помощью К. (она была весьма близка с К., а я просто была уверена, что К. уже не спасти — он такой же как я), но А. отказался. А. знал, что Нанами понимала: К. был таким же разносчиком вируса, поэтому он косвенно подключил к игре новых участников. Подключила через меня, шпиона. Моя шестая ошибка привела к смерти Чиаки. Я... Мне жаль, но это не исправит то, что я натворила, а натворила я много. Я подстроила смерть Нанами: я подслушала твой разговор с ней и узнала, что она хочет встретиться с К., потом я, к счастью А., услышала, какое заведение выбрала Чиаки из её разговора с Чисой. Эту информацию я передала А. Если бы я только знала, зачем ему это, то ни за что на свете бы ни сказала. Боже мой, мне действительно жаль... А. использовал ещё одного человека, который смог отправить сообщение от имени мамы Нанами прямо перед её встречей с К.. В этом сообщении была какая-то просьба о покупке какого-то достаточно редкого продукта. Прости, я не знаю, что это было. В любом случае там было примечание с указанием магазина, где можно было достать то, что просили. Самый ближний такой магазин находился прямо по дороге к месту, где Нанами встретилась с К., А. был уверен, что она пойдёт туда, и он, очевидно, не ошибся. Ограбление было прикрытием, а грабители — профессиональными стрелками. Такими, которые стреляют и никогда не промахиваются. Они специально сделали несколько выстрелов в стены, потолок, полки, кассу, чтобы продемонстрировать то, что они новички. Главная пуля была припасена лишь для одного человека. Так мне сказал А.. Знаешь... Даже сейчас мне кажется, что я следую плану А.. Вчера умер мой отец. Врачи сказали, что он просто не смог побороть болезнь. Но вдруг это всё часть плана? Иначе А. бы, наверное, не посвятил меня в подробности дела о смерти Нанами. Он хотел, чтобы я ощутила груз вины, чтобы отчаялась. Думаю, он с самого начала хотел, чтобы я совершила самоубийство. Когда ты будешь это читать, меня уже не будет в живых. Я дома. Не иди туда — уже поздно, сообщение отправится только через пять часов. Оно стоит на таймере. Не хочу, чтобы ты видел это — просто вызови скорую и скажи, что человек повесился. Не говори об этом послании. И... Макото, ты именно тот человек, которого я вспоминаю перед смертью. Прошу, не вини себя ни в чём. Я хочу, чтобы это сообщение стало моим криком: прекрати эту борьбу. Я умираю прямо сейчас, чтобы ты смог жить. Это опасно, Макото, опаснее, чем ты думаешь. Прошу, постарайся удержать тех, кто ещё не погряз в этом, но сам не лезь. Я не хочу умирать. Правда не хочу. Прямо сейчас я на грани истерики. Мне страшно, но надо успокоиться. Прошу, прекрати бессмысленную борьбу — это больше тебя, ты никогда не сможешь остановить то, что происходит, а если попробуешь, то отправишься вслед за мной и Нанами. Я не хочу умирать, но так будет лучше. На мне это всё началось и на мне, я надеюсь, закончится. Будь счастлив. Встретимся на том свете. И да, кое-что ещё...проследи за Леоном, ладно? Он не виноват ни в чём, но он тоже втянут в систему. И я...я боюсь, что он тоже может не выдержать в конце концов. Пожалуйста, извинись за меня перед всеми. Даже если они не простят... Просто... Я знаю, что не должна писать это, знаю, что причиню тебе боль... Знаю, но ничего не могу с собой поделать.Я люблю тебя».