Ворон

      Корабль ворона сохранился куда лучше, чем мой. Он упал по касательной и прошёлся днищем по гравию невысокой насыпи. Думаю, при желании и взаимопомощи, мы смогли бы починить его. Я не теряла надежды восстановить и свой летательный аппарат, да только на него понадобиться больше времени и запчастей - внутренняя коробка уцелела, а внешняя обшивка, крылья и другие важные элементы, нужные для полётов меж планет, требовали много времени. Мои мимолётные мысли словно прочитали:       - Да, по сравнению с твоим разбитым корытом, мой корабль, в принципе, ещё может даже на ходу, - Ульдрен довольно хмыкнул, словно уже давно хотел уколоть меня. Я окинула мужчину безразличным взглядом, на секунду встретившись с его горящими в темноте глазами. Он тоже смотрел на меня. Ждал реакции? Я только обречённо вздохнула и отвернулась, вернув внимание короблю. Всё это очень хорошо, вот только улететь с этого куска камня посреди космоса хотелось бы на своём транспорте, а не вместе с его Величеством Ульдреном Сов. Хотя кто сказал, что он поможет мне? При мысли об Ульдрене, снова, по-ребячески, кинула на него взгляд. Тот всё ещё смотрел на меня.       - Что? - ничего умнее я не смогла из себя выдавить.       - Ничего, - не видно в темноте его выражения лица.       Вот и поговорили.       Я скинула с плеча оружие, то с грохотом повалилось в пыль. Призрак всё так же прилежно работал в роли фонарика у меня над левым ухом, но не светил в лицо пробудившегося, наверное, из вежливости. В такой темноте разглядывать особо было нечего, кроме освещаемого Мелким корабля и светящихся глаз Ульдрена. Остановилась на первом, пытаясь и мыслями тоже окунуться в раздумья о починке техники. Даже подтолкнула себя подойти поближе и рассмотреть машину, не каждый день видишь технику Рифа.       Не знаю, что именно меня сподвигло, но я сняла перчатку с правой руки и дотронулась до металлической обшивки корабля. Он был холодным, слегка шершавым, наверное, покрытие повредилось при падении. На протяжение моего недолгого осмотра, я отчётливо ощущала на себе взгляд. Следит, наверное, чтоб ничего дополнительно не сломала.       Под рукой ощутилась еле заметная вибрация. Корабль тихонько загудел и от корпуса отделилась подобие двери. Створка медленно поползла вниз, открывая проход внутрь. Отверстие прохода зияло ещё большей темнотой. Проводка погорела, вероятно.       Хватило кивка в сторону призрака, тот понял всё без слов. Внутреннюю коробку корабля пробудившегося озарило мягким светом. Тут было просторней, чем у нас. Меня легонько колыхнуло, когда Ульдрен забираясь внутрь задел меня свои плечом. Язык так и чесался съязвить по поводу широких плеч этого несносного, вредного мужчины, но воспитанность или, скорее лень вперемешку с усталостью тут же отбили всё желание.       - Прошу, - Сов протянул руку, очень по-джентельменски. И я без задних мыслей приняла его помощь. Только не ожидала, что его ладонь будет..."голой". Грубые пальцы крепко сжали мою ладонь. Несмотря на холодный оттенок его кожи, чем-то напоминающий цвет трупа, он был тёплым. Снова стало не по себе, как перед боем, когда мы отстреливались от снайпера Улья. Сейчас это чувство было чуть сильнее, из-за какого то соприкосновения рук. Это показалось слишком интимным, но я страж, мне должно быть некогда думать о таком.       Забравшись внутрь, я побыстрее одёрнула свою ладонь и поспешно надела перчатку обратно, хоть и очень хотелось вообще стянуть с себя пропотевшие, провонявшие Ульем шмотки.       - Переночуем тут, - сказал, как отрезал. Принц ничего не стесняясь стянул с себя накидной плащ густого фиолетового цвета с гербом Рифа. Дальше на пол полетели наплечные пластины и наконец он остался стоять в, когда-то, ярко алых штанах и в обтягивающей чёрной водолазке. Оружие - нож и револьвер, он оставил в кобуре, прицепленной на бедре ремнями. Его расслабленность была мне невдомёк, ведь мы не расправились со всем рассадником. Напасть могли в любую минуту. Похоже Ульдрен был другого мнения о сложившейся ситуации.       Он что-то нажал на стенной панели и перед ним опустилась лежанка. Улей меня раздери... ЛЕЖАНКА, заправленная и зафиксированная ремнями, с подушкой, одеялом, матрасом. Да мне о таком люксе только мечтать. Мне - чёртову стражу, элитному бойцу за мир и свободу в этой галактике, мечтать о люксе. Я была рада, когда нашла то, чем могла укрыться. Вот до чего доводит безразличие. Кажется, пребывание практически бессмертным убило во мне нормальные человеческие потребности. К моему сожалению или всё же радости, лежанка была на одного, узкая.       - Если хочешь спать на кровати, то изволь снять свои пыльные шмотки, не хватало ещё, что бы бельё провоняло Ульевской гнилью.       Я с недоумением посмотрела на Ульдрена. Он серьёзно собрался уложить меня на одинарную лежанку? А сам то он куда ляжет?       - Э, я... - начала мямлить в ответ, но меня перебили.       - Не надо строить из себя саму невинность, ляжем вместе, ночи холодные, до костей можно промёрзнуть. Вместе будет теплее, просто меньше шевелись, чтобы не свалиться.       И вот, я, без амуниции, в термо-водолазке и своих штанах, их снимать я отказалась, ещё чего, лежу спиной к спине с Ульдреном на одноместной койке в его корабле. Более некомфортной обстановки я точно не могла себе представить. Мы под одеялом, призрак отключил фонарик, в коробке корабля темно и мне как назло не спится. Я стараюсь не шевелиться, за одно пытаюсь понять, от чего мне так не по себе. Вроде давно взрослая особь, мужчин не чураюсь. Да, не помню, когда вообще последний раз спала не одна. Столько умирая и воскрешаясь, будучи Стражем, сложно вспомнить, было ли что на "любовном" фронте. А призрака об этом спрашивать, ещё более неловко. Не будет же он записывать мои интимные похождения. Или будет?       Который раз ловлю себя на мысли - спина Ульдрена тёплая. Как он, с кожей синего цвета, может быть тёплым? Извечная загадка происхождения Пробудившихся. А ведь когда-то они были простыми людьми. Интересно, он уже спит или так же как я, не может уснуть из-за чего-нибудь, например потому что его представители терпеть не могут стражей. На миг мне даже хочется задать свой вопрос вслух, но я так и не решаюсь раскрыть рта. Не хочу будить, если он уже спит.       Наш поход был утомительным. А ещё это чувство незавершённости, после сна снова лезть в пещеры, ведь надо пробраться в центр, отыскать глушилку и отрубить её. В конце концов, надо выбраться с этого планетоида. Столько всего надо. Погрузившись в мысли, не замечаю, как повернулась на другой бок, а потом недоумеваю, как я этого не заметила. Затем недоумеваю по новой, потому что Ульдрен тоже повернулся и теперь мы лежим и глазеем друг на друга. Вот и спрашивать не надо - он не спит.       Его глаза притягивают взгляд, невозможно оторваться. Они светятся в темноте, таким тёплым золотистым цветом. Чувствую себя мотыльком, который готов лететь на свет бесконечно. Между нами всё такая же тишина, Ульдрен смотрит мне в глаза.       - Почему они светятся? - совсем тихо, шепотом, ляпнула я, ничего умней не придумав. Глаза привыкли к темноте, и я улавливаю, как Ульдрен удивленно приподнимает одну бровь. Похоже вопрос озадачил его. Я опять неловко зашевелилась, пытаясь прижать свои руки, чтобы касаться мужчины как можно меньше. И так и эдак подбирая конечности себе под грудь, я, как обычно, перестаралась.       Всё произошло быстро, моя пятая точка, по совместительству центр тяжести женского тела, заскользила прямехонько к полу. Я вскинула руки, хватаясь, за всё, что возможно. Всем, что возможно, оказалась шея пробудившегося, как бы глупо сейчас название его расы не звучало. Ульдрен тоже понял не ладное и обхватил меня руками чуть выше поясницы. Одним резким рывком он сократил, до этого момента и так почти отсутствующее, расстояние между нами. Моя достаточно выдающаяся грудь прозаично примялась к широкому торсу мужчины.       Зато не упала, подумала я, и с туповатой улыбкой глянула опять в светящиеся глаза. Улыбка сошла, когда я поняла в какой позе мы находимся. Свою ногу я, честное слово, по инерции закинула на бедро мужчине, даже наверное, выше бедра. Руки, так же, из соображений безопасности, охватывали его шею. Он был невероятно близко, я даже почувствовала его дыхание. Его лицо было серьезным, насколько я могла разглядеть во мраке. Мои пальцы прошлись по его жестким волосам на затылке захватив краешек теплой кожи шеи. От такого тесного соприкосновения меня бросило в жар. Несмотря на вредность, несносность и высокомерие этого мужчины, обниматься с ним было жутко приятно.       Его рука, медленно, с чувством поползла по поверхности моей черной водолазки - сначала по позвоночнику, затем съехала на талию и дальше на бедро и ягодицу со стороны закинутой ноги. Пальцы сжали мою филейную часть, став звоночком для моего здравого смысла. Я неохотно заёрзала и снова попыталась отстраниться. Но мне не позволили и на сантиметр сдвинуться, прижав к себе сильнее.       Еще несколько минут назад в корабле было прохладно, и я радовалась теплой спине Ульдрена. Но сейчас было не просто тепло, было жарко, очень - от всего и сразу, от его рук, от его широкой груди, к которой он меня прижимал. А его золотые глаза, не смотря на расширившиеся зрачки, светились так ярко, что в пору одевать солнцезащитные очки.       - Зависит от настроения, - зашептал он, не давая мне шевельнуться.       Мой взгляд потерял фокус, я буквально начала таять от его шёпота, настолько он действовал на меня. В какой момент принц Рифа стал для меня объектом вожделения? Когда он протянул мне руку, чтобы помочь подняться на борт, а может когда прикрыл меня там в пещере или это было тогда, в самую первую нашу встречу, в тронном зале Королевы Рифа?       Я продолжала гадать, пока блуждала взглядом по его лицу, постоянно завершая очередную «восьмёрку» на его ярких, с золотым свечением глаз напоминавших два огненных обруча. Мрак мне уже совершенно не мешал, я улавливала каждую черту его лица, такого правильного, пропорционального, без единого изъяна. В одно мгновение я поняла, как же он хорош и как сильно он меня привлекает.       Я перестала следить за своими действиями, пальцы на его затылке, сильнее зарылись в чёрную, жесткую шевелюру. Он разомкнул губы. Что-то хотел сказать? Если бы ты знал, Ульдрен, насколько я желаю тебя сейчас. Я отпустила его волосы и повела пальцами к уху, по идеально правильной раковине, затем к его лицу. Не смогла сдержаться, что бы не провести подушечкой указательного пальца, по его ровному носу, с заострённым, слегка приподнятым кончиком. Он не двигался, принимал мои движения со слегка прикрытыми веками, даже сам подставлял лицо под мои прикосновения.       - Твои руки пахнут порохом и кровью, — тихо, на распев сказал он и сам извергнул голову так, чтобы моя ладонь оказалась у него под носом. Он также комично отпихнул её в сторону и приблизился носом к моему лицу.       - А лицо и губы, пахнут гарью и Ульем, — зашептал он мне прямо в губы так, что я ощутила каждое выдохнутое им словом, — бедный, маленький, одинокий Страж.              Моё терпение и самообладание лопнули, как мыльный пузырь. Я сама, ни он, ни другая потусторонняя сила, Я, потянулась к нему и поцеловала его мягкие, тёплые губы. Это был робкий поцелуй, я практически окаменела и боялась шевельнуться. А когда отпрянула от Ульдрена, почувствовала, как к щекам приливает кровь.       Его рука, пребывавшая всё это время на моей ягодице, поползла вверх. На поясе штанов, он потянул моё термобельё, «пробиваясь» под него, к коже. Всё это он делал не спеша, смакуя момент, приговаривая на распев:       - Маленькая, одинокая девочка Страж тоже хочет большой и светлой любви..?       А мне было плевать что он говорит. Пусть хоть теорему Пифагора мне рассказывает, его растягивания слов, слога на распев так и лились мёдом, словно из уст демона искусителя. Пальцы принца под водолазкой были влажными, его ладони вспотели. Не признак ли того, что он меня так же взаимно желает, а не просто играется над моими чувствами?       И наконец, он настойчиво потянул край моей водолазки вверх. Я была не в силах ему сопротивляться. Он оставил меня лежать в своих объятьях, по пояс нагой, лишь в одном бюстьере, придерживавшем мою грудь.       Носом он прильнул к моей оголившейся шее, очерчивая заострённым кончиком дорожку к ложбинке между ключиц и щёлки между грудей, чуть выглядывающей из-под белья.       - А под одеждой ты пахнешь так пряно, как тягучая солёная карамель, с терпкой ноткой ванили. Какая гамма…       Свою последнюю фразу Ульдрен произнёс с блаженным придыханием и приправил её поцелуем чувствительной кожи у подступа груди. Ему нравится? Даже если ему не нравится, нравится мне, очень.       Как он прав, говоря про одиночество Стражей.       Ладонью он обхватил грудь через плотную ткань бюстьера, то и дело сжимая и разжимая пальцы, словно массажируя. Мне так хотелось спросить у него - нравится ли ему, нравлюсь ли я ему. И так хотелось услышать положительный ответ. Но что-то настойчиво сдерживало меня от томных бесед.       Завтра мы можем оба сгинуть в проклятых пещерах никому не известного планетоида. Так почему бы нам не пережить что-то яркое и желанное сейчас?       Ульдрен уже не придерживает меня, что бы я не пыталась от него сбежать, этого больше не требуется. Мы привстав с лежанки, освободились от одежды. Его руки так же скользят по оголённому телу, то и дело задерживаясь на освобождённой от ткани груди, сжимая полушария и соски меж пальцев. Принц кажется опытным любовником, наверное у него было много женщин и он знает, как сделать партнёрше приятное. Помогая мне освободиться от брюк, он не перестаёт водить губами по моей коже на шее, плечах, ключицах. Его действия и прикосновения будоражат.       Я не успеваю опомниться, как уже лежу на спине, надо мной возвышается тёмная фигура, из полуприкрытых век на меня смотрят два раскалённых солнца. Он обнажён по пояс, его руки спокойными движениями расстёгивают ремень и открывают ширинку. Мужчина приспускает штаны, так, чтобы освободить набухший член. В коробке всё ещё темень, я не могу разглядеть его полностью, чтобы предположить хоть что-то о размерах. Ульдрен не церемонится, подносит ладонь к своему рту, затем отправляет её мне между ног. Прохладна обволакивает меня снизу, его пальцы скользят по складкам, смазывая слюной всё внутри, между и снаружи. Хочется, что бы он продолжал это действие, горячая волна чувств накрывает с головой, кровь отдаёт пульсом в виски, я горю.Я желаю это мужчину.       Ему наскучивает ублажение без отдачи, он резко разводит мои колени, наклонятся и подстраивается, упираясь мокрой, горячей головкой своего полового органа мне между ног. Рукой он направляет член, и я чувствую, как головка погружается внутрь. Чувство мне не особо знакомое. Я всё ещё сомневаюсь, что могла быть девственна всё это время, но и упорно не могу вспомнить ни одной интимной связи с другими мужчинами, да и женщинами тоже. И тут я понимаю, что мои опасения к сожалению оправдались.       Мне больно. Он упёрся в "преграду" и мне жутко больно. Не могу сдержать болезненный стон сквозь закрытые зубы. Пальцами впиваюсь в его запястья, слегка приподнимаясь с матраса. Смотрю на принца озлобленно, но понимаю, что не он виноват в моей идиотской, так не кстати обнаружившейся, невинности. Как глупо. Ульдрен замирает, насколько я могу разглядеть, выражение его невозмутимого лица ни чуть не меняется, но он не продолжает двигаться вперёд. Я в отчаяние обхватываю его за шею рукой и наклоняю его голову ближе к себе. Чуть ли не плюясь, через боль и досаду, рычу ему сквозь зубы:       - Не останавливайся.       Он не думает долго, сразу подаётся бедрами вперёд, делая один резкий толчок. Боль простреливает меня изнутри. Кто же мог представить, что быть девственницей может быть так больно. Да и чего томить, кто мог представить, что я уже столько лет Страж и всё ещё не знавшая ни одного партнёра. Скажу кому - не поверят.       Как бескрайний космос и бессмертная жизнь делает из нас машин, не нуждающихся в тепле и ласки второй половины.       Ульдрен действует чётко, он не напирает, после первого толчка спокойно ждёт, когда с меня схлынут ощущения. Я же в свою очередь тихо скулю, упираясь в подушку затылком. Мне стыдно смотреть на него. Стыдно за своё положение, стыдно, что сама об это не знала, лишь предполагала.       Принц всё ещё нависает надо мной, я разжимаю свои пальцы на его запястье и движением, наполненным всей возможной на данные момент нежностью, провожу рукой вверх, по его рельефным мышцам руки. Я его уже не держу, не клоню к себе, даю ему свободу действий. Боли отражается только в моем прерывистом дыхании. Он чувствует, что я расслабляюсь и делает очередной толчок. Больно, да, но уже не так сильно. Хотелось бы мне с таким мужчиной испытать сразу приятные ощущений, вот только не судьба. С каждым его движением вперёд, я чувствую лишь отголоски тупой боли. Настраиваю себя на то, что он обнимает меня, и что мы сейчас вместе. Это ведь что-то значит? Продолжая плавные толчки, Ульдрен опускается ко мне. Одной рукой он держит надо мной равновесие, его веки полуприкрыты, но он смотрит мне в глаза. Второй рукой он сжимает мою грудь. Между его пальцев вызывающе торчит сосок. Всё в этом акте хорошо, всё кроме моих физических ощущений, там, где должно было быть приятней всего. Приподнимаюсь на локтях и прижимаюсь поцелуем к его губам. Моя обнажённая грудь приминается к его гладкому, рельефному торсу, он поддерживает мне спину и целует в ответ. Под конец успеваю поймать себя на горькой мысле, что я влюбилась.