Нарисуй мне дождь... Часть 1. Во Мгле...

Высоко в горах рядом с перевалом стояла крепость, в которой будут жить стражи перевала, периодически сменяющиеся. Их количество должно оставаться неизменным. То есть пятьдесят воинов — поровну от каждой стороны: двадцать пять от людей и столько же с нашей. Крепость как раз и прикрывала дорогу, по которой пойдут караваны от того самого Провала Тьмы. Провал. Над ним постоянно клубилось, поднимаясь вертикально вверх, что-то наподобие дыма, но не дым, субстанция была какой-то масляной и липкой. Дышать в ней было невозможно, даже если одеть маску. В старинных рукописях говорилось, что Провал образовался на стыке между мирами — нашим и тем чужим, из которого несколько столетий назад в наш мир хлынула нечисть. Ценой сотен тысяч жизней прорыв сумели заблокировать, «отсекая» миры друг от друга, в результате образовалась расщелина, края которой стали быстро расходиться, а из её глубин заструился этот непонятный дым. Вот эту расщелину со временем и стали называть Провалом Тьмы или Провалом Хаоса. *** После скандала, связанного с попыткой обвинить нас с эльфом в убийстве мирных горожан, прошло три дня. Я, беспокоясь о безопасности сестры и брата, сегодня же решил переговорить с главой эльфийской делегации и попросить у них убежища. Я спешил, потому что в город прибывала еще группа высокопоставленных имперцев и не было гарантий, что среди них не найдутся те, кто хорошо знал нас с сестрой в лицо. Рано утром отправил записку Иллианеллю с просьбой представить меня его брату. И я уже собирался выехать, когда в воротах выезд мне перекрыла делегация от соседей, которые в категоричной форме потребовали покинуть этот дом, город и княжество. Верховодил у них крупный, скуластый мужчина в очень дорогом кафтане, расшитом причудливыми узорами. Был среди пришедших и маркиз Наринур Кэрнэ Керрей — отец нашей матери. Он молча наблюдал за происходящим. И тут я понял, почему и зачем он пришел. По рассказам мамы дед был очень сильным магом-артефактором, он лично создал когда-то первый записывающий артефакт. И теперь он вел запись происходящего в надежде, что я о чем-то проговорюсь в момент гнева. Вот из толпы и выкрикивали всякую мерзость, стараясь вывести меня из себя. — Безродная выскочка! — будто выплюнул кто-то в задних рядах. — Почему безродная? — подлил масла в огонь, свирепея от осознания очередного предательства и подлости людей. — Я знаю имена своих предков до шестнадцатого колена. А кто из вас может этим похвастаться? Вот вы, сударь, можете? — обратился я к деду, улыбаясь и делая знак, которому научила меня мама: «Внимание. Опасность». Дед замер, побледнев. И тут же у меня в голове прошелестело: «Кто ты?» «Мою мать звали Фираселина Наринур Керрей», — ответил я тоже мысленно и увидел, как дернулся маг. «Она жива?» — услышал я снова. «Нет». «А твой отец?» «Убит», — сообщил я. — Господа, я спешу. Меня ждут на переговорах, — решил я прекратить ненужное мне общение. Заводила-оборотень прошипел: — Переговоры, говоришь… Вот пусть только переговоры закончатся. Лично все из тебя вытрясу вместе с кишками. Более задерживаться я не стал и, направив Шторма вперед, заставил людей расступиться. «Надо поговорить», — услышал я, уже удаляясь. «Хорошо. Жди сегодня, как солнце сядет. Приду». *** До гостиницы, из которой нас недавно выставили, я добрался довольно быстро. На верхней ступеньке лестницы заметил своего нового знакомого — Иллианелля. Увидев меня, он вскочил и уставился, будто мы давно не виделись. — Что? — спросил я, удивляясь поведению ушастика. — Ты приехал… — Да. Мы вроде договаривались или я что-то напутал? — Нет, идем. Эммилиниэ Ли Мирэ-Риль — старший брат моего нового знакомого — ждал меня, сидя в удобном кресле, и читал что-то. Иллианелль позвал его. Тот поднял глаза и попросил, откладывая рукопись в сторону: — Оставь нас, брат. Я, окинув апартаменты беглым взглядом, прошел вперёд и устроился на диване напротив эльфийского принца. — Итак, юноша, я вас внимательно слушаю, — доброжелательно проговорил он. — О чем вы хотели поговорить? — Лорд Мирэ-Риль, я… Двери распахнулись, и смущенный Иллианелль объявил: — Принцы Империи Загор Александр и Арнольд Берхольд. — И шагнул в сторону, освобождая проход… Сначала вошли два мордоворота и встали в дверях, следом появились принцы. — Иллианелль, — окликнул брата эльф, — с твоим другом мы закончим завтра, а сейчас проводи его и возвращайся. Я поднялся и, стараясь не смотреть на вошедших, попытался выскользнуть в коридор. — Стоять, — прогремело хором. — Как удачно мы зашли, — улыбнулся Александр, скользя по мне взглядом. — Лорд Серафим, какими судьбами? — Рад видеть вас во здравии, ваше высочество, — заулыбался я как можно дружелюбнее, да, это мой просчет, не стоило в княжестве возвращать свою внешность. — Что ж, не смею отвлекать от важной встречи и беседы. Мне пора. Я снова шагнул к двери, но дуболомы, стоявшие в дверях, сомкнулись, перекрывая мне возможность уйти. Я развернулся и уставился на принцев, почти зашипев: — Что надо? Прикажите, чтобы эти придурки меня пропустили. — Или что? — усмехнулся Арго, мой кузен и по совместительству однокурсник и спарринг-партнер. — Фим, рад встрече. Спешу сообщить, ты допрыгался. Тебя объявили в розыск. — Интересно, — почесал я кончик носа, возвращаясь и усаживаясь в кресло, в которое намеревался сесть Александр, но я его опередил, — это за какие такие заслуги мне уделяют столько времени и сил «сильные мира сего»? — Вам перечислить, дорогой кузен? — спросил Александр, опускаясь на диван. — Будьте так добры… — Ты покинул университет без разрешения, это раз… — Не может быть, чтоб за это разыскивали … — засмеялся я. — Ты похитил и увез в неизвестном направлении несовершеннолетних Мирабеллу и Мишаэля, это два… — Боги, какое преступление, мне не разрешено видеться с родными братом и сестрой… — Император назначил им опекуна, они теперь не твоя забота, Серафим. К тому же, насколько я помню, ты сам еще не достиг возраста совершеннолетия. — Опекуна? — выпучил я глаза. — Это кого же? Неужто убийцу моего отца в опекуны его малым детям? Интересно, долго ли мы после этого проживем? Такое ощущение, что мой любимый дядя рехнулся. — Убийца? Ты несешь бред. Маркиз говорил, что ты в последнее время стал… странным. — Конечно, кто такое еще мог заявить… только ваш несравненный маркиз. — Считаешь, он не прав? — Считаю… — Ты сравнял с землей родовой замок… — А вы уверены, что это моих рук дело? — Серафим! — повысил голос Александр. — Хватит. Ты возвращаешься в империю. В кандалах. Приказ императора. — И кандалов вам не жалко? Ха, передайте дядюшке мой пламенный привет. — И исчез. *** Он телепортировался за доли секунды до того, как кресло, в котором он только что сидел, накрыла магическая сеть-обездвижитель. — Ушел, — разочарованно покачал головой принц Александр и оглянулся на замерших свидетелей этой сцены. — Извините, наш кузен Серафим та еще головная боль. У них вся семейка была такая, что мать, что отец, теперь вот их сын отказывается подчиняться. Арнольд, — обратился он к брату, — давай к магам, пусть перехват делают. — А в связи с чем такие… жесткие требования… — удивился глава эльфийской делегации Лорд Мирэ-Риль. — Для вас же не секрет, какие страшные времена нас ожидают, — не спеша начал рассказ Александр. — Мать у Серафима леди Фираселина была Рисующей, но отказалась наотрез давать клятву подчинения. Герцог её в этом поддержал и тоже отказался давать клятву. — А эта Рисующая сейчас где? — спросил Эммилиниэ. — Она умерла. Но у нее родилось трое детей. Мы надеемся, может, кто из них окажется Рисующим. — Вы до сих пор не в курсе? Магия Рисующих проявляется с детства. — Знаем, но они все тщательно скрывали и скрывают. Серафим — старший, но пока несовершеннолетний — его можно заставить дать такую клятву. Если у нас будут его младшие, он на все согласится. А под клятвой он не сможет не рассказать правду. Вы знаете, где они остановились? Надо перекрыть город, а то ищи их потом. — Так вы до сих пор не знаете, есть ли среди этих детей кто-то с даром Рисующего? — Похоже, что дар у Серафима. Он уничтожил родовой замок, щелкнув пальцами. Это какая силища! Разве можно оставлять такое без контроля? — Александр, а за что вы так ненавидите своего кузена Серафима? — неожиданно спросил молчавший до этого Иллианелль. В комнате повисла тишина. — Нет, вы не так все поняли, — наконец выдохнул Александр. — С головы Серафима и волоса не упадет. Он же мой кузен, племянник императора. Но если он Рисующий, то должен быть под контролем. Поймите, это закон. Разве у вас не так в Лесу? — Далеко не так… — нахмурился Эммилиниэ. — Вы утверждаете, что в Лесу Рисующие никому не принадлежат и не подчиняются? — Принадлежат? Как вещь, что ли? Рисующие ничем от других магов не отличаются… Вот интересно, ваш глава магического ковена лорд Ришар согласится стать рабом клятвы на крови? — Лорд Ришар — не Рисующий. И я хотел вот еще о чем спросить. Что Серафим делал тут у вас? О чем вы договаривались? — Мы ни о чем с вашим кузеном не договаривались, Александр. Не стоит так не доверять возможным будущим партнерам. — И все же, что он тут делал? — Я не знал, кто он. Хотел поблагодарить, ну и отблагодарить, конечно, за спасение моего младшего брата Иллианелля от смерти. *** Меня трясло от бешенства. Они намереваются заковать меня в кандалы? Никогда не прощу! Я перенесся в парк за домом, купленным меньше недели назад, и теперь бежал изо всех сил, ломясь через кусты и топча клумбы. Необходимо все успеть — изменить всем внешность и убраться отсюда подальше, или нас схватят. — Мирабелла, Мишаэль, — взревел я, взлетая по ступенькам крыльца, — Матильда! Быстрее! Уходим! Даймон, выводи коней, здесь имперские маги… Из вещей ничего не берите, все потом купим. Я лихорадочно прорисовывал на игральных картах всем новые облики и под каждым рисунком ставил мысленно свою подпись, чтоб магия Рисующего сработала. Мама говорила, что со временем я смогу обходиться без подручного материала, то есть рисовать буду не на бумаге, а мысленно, мысленно буду ставить и свою подпись. Еще по дороге к дому решил перетасовать нашу группу немного по-другому и временно разделить. Мы с сестрой, став белобрысыми и бородатыми братьями-близнецами, одеждой и оружием теперь напоминали бедных охотников. Вальдерес превратился в степенного купца с женой Матильдой, они в этот раз стали черноволосыми и черноглазыми, еще у них появилась хорошенькая дочка, в которую я превратил Мишаэля. Даймон стал их одноглазым слугой, присматривающим за тремя осликами, которыми стали наши лошади. Закончив с преображением, я телепортировал всех за город. Семейство купца — на дорогу, ведущую в город, а мы с сестрой перенеслись подальше на склон горы — необходимо было передохнуть, прийти в себя и, обдумав положение, в которое угодили, принять решение, что делать дальше. Встречу назначили вечером в «Едальне». *** — Серафим, а теперь рассказывай, — сестренка-парень уселась на старый пень и, вытащив из голенища кривой нож, попробовала его балансировку, кивнув удовлетворенно, метнула в дерево, стоявшее на расстоянии пятидесяти шагов. Попала. Сходила, выдернула нож, вернулась и снова уселась на пень. — Ну… братик, давай… Что произошло? — В город приехали Александр с Арнольдом и сразу зашли к эльфам. Я не успел с эльфами вообще ничего: ни поговорить, ни попросить… Ввалились кузены и с ходу объявили меня вне закона, мол, по приказу императора этого подлежит заковать в кандалы и отправить обратно в империю. — В кандалы?! А обвинения выдвинули? — Да. Причина — вы! Точнее, похищение несовершеннолетних и разрушение замка. А еще я посмел покинуть университет. — Бред. — Бред. — Ты хоть рассказал о маркизе? — Попытался. В ответ мне заявили, что маркиз их предупредил, что, мол, он давно заметил мое неадекватное поведение. — И что теперь? Куда мы пойдем? — Не знаю… Попробую все же поговорить с дедом. У нас утром с ним состоялся небольшой разговор, я обещал, что ночью у него побываю. — Нет. Переигрывай, братец. Давай нагрянем прямо сейчас. Ночью тебя могут ждать. — Так я могу с ним пообщаться мысленно, хоть сейчас. — Он слышащий? — Да. *** Когда неожиданным магическим ударом снесли ворота, я решил, что началась война. Метнувшись к окну кабинета, в котором просматривал свою утреннюю запись и восхищался внуком, стал наблюдать, как двор заполняется воинами: и нашими, и имперскими. Ищут моего мальчика, мелькнула мысль и пропала. Были там и маги. Один поднял голову и, увидев меня в окне, показал знак, означающий «сдавайся, не сопротивляйся». Странно. Во двор вбежали сыновья и с ходу стали ругаться с магами, указывая на ворота. Ничего не было слышно из-за стоявшего грохота, воплей и гула голосов. Временами в доме что-то взрывалось или падало — шел тщательный обыск, понял я, вздохнул и усилил защиту на двери. Прошел к шкафчику и налил в кубок что покрепче. Я ненавидел их всех — за жену, за дочь, зятя… теперь устроили охоту на моего внука. Шиш вам, а не мой мальчик. То, что этот кавардак из-за него, я был уверен. Тьма и Хаос. А эти защитнички… строят из себя добродетелей, а на самом деле одно и то же, как во все времена — власть и деньги. — Дед, — прошелестело чуть слышно, — отзовись. — Слушаю тебя, мой мальчик, — улыбнувшись, прикрыл глаза, вызывая из памяти образ высокого, стройного кареглазого юноши с потрясающей осанкой, гривой тяжелых, густых даже на вид волос, — и сразу предупреждаю, ко мне нельзя. На данный момент мой дом берут штурмом. Я счастлив, что слышу тебя в мои последние минуты. — Что? Почему? — Тут имперцы. Думаю, тебя ищут. — Дед, я… я вытащу тебя… — Нет. Не стоит. И уходи с друзьями из купленного вами дома, срочно. — Уже. Дом пуст. — Расскажи мне все, — попросил дед. — Дверь они долго будут крушить. А я пока тебя послушаю. И последнее, ничего не говори о своих планах. *** Я рассказывал ему обо всем: о маме и отце, о наших прогулках, посиделках и о том, как мама пела, о красоте края, в котором вырос, о лошадях, похвалился, что отец лично обучал меня артефактике, а потом меня прорвало… я почувствовал, как по щекам деда струятся слезы, и не выдержал… схватился мысленно за его запястья и дернул на себя. Телепорт сработал, и мы с дедом рухнули в высокую траву. — Дед, — захрипел я, потому что еще крепкие пальцы воина вцепились в мою шею, сдавливая и душа. — Отпусти. — Кто ты? — рык-вопрос прозвучал вслух. — Отпусти, — взмолился я мысленно, — это я, Серафим, а ты видишь морок, просто морок. — Ты у меня двоишься, что ли? — Нет-нет, это Мирабелла, твоя внучка, она тоже под мороком. Пальцы разжались и я смог вздохнуть. Дед удивленно посмотрел на белобрысого парня, растерянно сидящего на стволе поваленного бурей дерева. А я вздохнул и вернул нам сестрой привычный облик. — Боги, девочка, — зарыдал дед, опускаясь перед Бель на колени и нежно обнимая её, — как же ты похожа на свою бабушку! Когда дед немного успокоился, то спросил, можно ли отследить мой телепорт. Услышав мой отрицательный ответ, спросил: — Так вас, ребятки, двое? — Нет, нас трое, еще у нас есть младший братик Мишаэль. — Где он? — Он с друзьями. Вечером пересечёмся. — Давайте расскажите мне поподробнее, что и как у вас случилось, какая тропинка событий привела вас в княжество. Подумаем, что можно сделать. Деньги у меня есть, так что есть возможность совсем покинуть эти края. — Я тоже так думал, — скривился я, — вот только война… Она может начаться в любой момент. А я все же Рисующий. — Я знаю о возможной войне… — дед тяжело вздохнул. — Все боятся прорыва Хаоса… но пока все тихо, нужно убираться отсюда. Тебе надо в силу войти, мой мальчик. — Дед, в городе уже полно оборотней Хаоса, они есть даже в числе стражи. — Что? Как оборотни? — Так с них и начались мои неприятности в княжестве. Оборотни хотели сорвать переговоры имперцев с эльфами, убив брата главы эльфийской делегации. Я не дал, чем привлек к себе их внимание. — Ты уверен? — Уверен. У оборотней совсем другое строение ауры и цвет. Это нелюди. Эльфы от нас, людей, аурой практически не отличаются, а эти… — И что ты собираешься делать? — Драться. Мне бы только спрятать сестру с братишкой. — Спрячем, мой мальчик. Спрячем. Как же ты похож характером на свою бабушку… — и увидев мою приподнятую бровь, добавил: — Эльфийку. Она была очень опасным воином. Великолепно владела клинком, стреляла из лука… и много еще чего умела. Так, а теперь я жду ваш рассказ, хочу до конца понять происходящее.