Нежующие, или Как воспитать диктатора

      Сарай на самом деле оказался не простым сараем, ради которого никто бы не стал звать мастера из другой деревни, а хранилищем для тканей и красок. Жевуны очень любили нарядную одежду, которую обычно надевали вечером и на праздники, и работа у портных была всегда. Но многие портные, как и плотники, уехали из Голубой страны в строившийся Изумрудный город, и теперь заказов у Гергета было не меньше, чем у Мига. Разница была лишь в том, что не он ходил по деревням, а заказчики сами ходили к нему, поскольку мастер был уже в годах. Дела портного шли в гору, и держать, как раньше, весь материал в доме ему было уже неудобно, нужно было сухое и недоступное для любопытных мелких зверьков и птиц помещение.       Всё это Мигу рассказал во время работы хозяин будущего склада, который решил сегодня сменить вид деятельности и помочь с постройкой. Миг делал вид, что слушает, и рассеянно кивал в ответ, но думал совершенно о другом – о том, что скоро вечер, на который у него были самые приятные планы.       После ужина Миг немного отдохнул и отправился в сад. Эна, как и вчера, лежала на одеяле и плела венок из цветов.       - Добрый вечер, - сказал Миг и уселся рядом с ней на траву.       - Привет, - ответила девушка. - Как прошёл день?       - Как обычно – завтрак, работа, обед, работа, ужин. А у тебя как?       - Тоже как обычно. С утра помогала маме убирать, готовить и стирать, днём на речке искупалась, пока там никого нет, потом спала и загорала.       - А почему ты купаешься, когда никого нет?       - Потому что я купаюсь голая, - ответила Эна. – И вообще не люблю компании.       - Я тоже больше люблю быть один, - сказал Миг.       - Кроме родных, я общаюсь только со зверями и птицами. С ними интересно – они все разные и каждый рассказывает что-то своё и по-своему. А люди все одинаковые и говорят одно и то же, они уже давно мне наскучили.       - Мне нравится моя работа, и мне скучно не бывает. Может быть, тебе тоже найти дело по душе?       - Я нашла, - уверенно ответила Эна. – Я люблю рисовать. Но ещё больше я хочу путешествовать. Ты вот путешествуешь, поэтому не понимаешь, как это скучно – всё время жить в одной и той же деревне и видеть одних и тех же людей.       - Да я и сам не понимаю, как все мои соседи и знакомые могут так жить, - сказал Миг. – Они всю жизнь работают на одном и том же поле, не вылезают дальше окрестных деревень и говорят, что им нравится быть всегда всем вместе, а вокруг Голубой страны такие пустынные и страшные места, что по доброй воле никто туда не пойдёт.       - Я пойду в самое пустынное и страшное место в стране, лишь бы подальше отсюда, - многозначительно сказала Эна, болтая ногами в воздухе.       - Ну, всё-таки есть места, куда лучше и в самом деле не ходить.       Девушка вздохнула.       - Ты ничего не понимаешь, - насмешливо сказала она, сорвала травинку и стала её грызть.       - Не понимаю, - ответил Миг.       Эна посерьёзнела и неожиданно спросила:       - Как ты думаешь, у меня есть парень?       Молодой столяр немного растерялся.       - Думаю, что нет, иначе бы ты сейчас была с ним.       - Вот именно, - ответила Эна. - Я дружила с молодыми людьми, но со всеми расставалась, потому что понимала, что не смогу ни с кем из них вместе жить, и они не смогли бы жить со мной. Им всем нужна обычная девушка, которая бы растила детей, готовила и стирала. Я умею и стирать, и готовить, но не хочу заниматься только этим. Не хочу всю жизнь провести в деревне и только и делать, что жать лён, печь хлеб, вышивать полотенца и сплетничать с подружками. В нашей стране столько чудес, я хочу их увидеть, хочу побывать в Изумрудном городе, в Лисограде, в Розовой стране, у Виллины. Никому из местных парней это не нужно. Я с ними скучала и порой злилась на их вечные слёзы, после которых они тут же гогочут. А они все считали меня странной и непонятной. Нежующая, что с меня взять.       Миг понимал, куда клонит Эна, но его останавливала её напористость, поэтому он сказал совсем не то, что думал:       - К нам иногда приходят купцы из Зелёной страны, попросись к ним в караван. Ты и Изумрудный город посмотришь, и с Арзалами пообщаешься. Они все нежующие, как и мы с тобой.       - Балда, - пробурчала Эна и отвернулась.       Миг рассердился.       - Ты чего обзываешься? – спросил он. – Я с тобой нормально говорю.       - Я не обзываюсь, а говорю то, что есть, - тихо сказала Эна словно самой себе и, демонстративно не глядя на Мига, стала любоваться своими ногтями, покрашенными на этот раз поочерёдно в фиолетовый и в золотой.       - Я с собой никому не позволяю так себя вести, и тебе не позволю, - сказал молодой столяр с плохо скрытым раздражением.       - Я тебя здесь не держу, - недовольно произнесла Эна, по-прежнему разглядывая свои разноцветные ногти. – И не хами.       - Знаешь что? – вспылил Миг. – Это тебе надо вежливости поучиться. Тебя папа с мамой в самом деле разбаловали слишком. Ты у них под крылышком живёшь припеваючи, никаких тебе забот, не знаешь, чем заняться, вот со скуки и придумываешь невесть что. А я в 12 лет сиротой остался и с тех пор сам себе на жизнь зарабатываю. Твои ровесники тоже сызмальства родителям помогают, кто в поле, кто по дому, к твоим годам все уже семейные и какому-то делу обучились. А ты до сих пор только и умеешь пузо на солнышке греть, ногти красить да о чудесах мечтать.       Миг вдруг понял, что говорит лишнее, осёкся и замолчал. Эна поднялась, свернула одеяло и направилась в рощу. Миг вскочил и подбежал к ней.       - Эна… прости, я не хотел, - сказал он виновато.       - Отстань от меня, - резко одёрнула его Эна.       Миг остановился, глядел ей вслед и чувствовал, как краска заливает его уши и лицо.       - Дурррак, - на лету бросил Реккарт, задев Мига крылом, догнал Эну и уселся ей на плечо.       Миг остался один. На траве лежал забытый разноцветный венок, и почему-то именно от его вида юноша почувствовал, что Эна при всей своей надменности и невоспитанности безобидная и беззащитная. Миг привык, что Жевуны быстро ссорились и тут же быстро мирились, и не подумал, что Эна может переживать обиды совсем по-другому – так же, как и он сам, долго и глубоко внутри, не выказывая на людях чувств.       Оставшуюся часть так неожиданно испорченного вечера Миг провёл лёжа на кровати. Он держал в руке венок, вдыхал запах душистых цветов и думал о девушке, которая этот венок сплела. Даже когда Миг злился, он почти всегда держал себя в руках, однако если всё же давал чувствам выход, то беспощадно изо всех сил поражал противника в самое уязвимое место, хотя потом сам жалел о своей жестокости.       - Эна, прости меня, - прошептал Миг. – Я не хотел тебя обижать. Ты для меня величайшее сокровище.