***
Они снова сидят в этом богом забытом месте. Кларк жмётся к Беллами, потому что иначе немного сложно избегать мерзких взглядов очередных клиентов. Раньше она восхищалась тем, как легко и незаметно Белл работает. Поток отчаянных, измотанных людей не заканчивается, а Блейк всё так же ювелирно высчитывает дозы, всё так же ловко просовывает пакетик за пакетиком в открытые карманы курток, джинсов, да просто в рукава. Почти фокусник. Никто из клиентов не смеет сказать больше одного-двух слов, хотя у них и не получилось бы. Кларк слегка обхватывает левый бицепс Беллами и укладывает голову ему на плечо, когда диван справа от неё прогибается. Она поворачивается, чтобы прогнать особенно обнаглевшего наркошу, но не успевает сказать и слова. Тёплая ладонь ложится на бедро Кларк, и блондинка лишь удивлённо хлопает глазами, встречаясь с зелёным взглядом Лексы. Девушка выглядит гораздо лучше, по сравнению с последней их встречей. Кларк мысленно отмечает, что Лексе отлично удалось замаскировать последствия регулярного употребления макияжем: тональный крем выровнял цвет кожи, подводка отвлекает внимание от нехарактерно расширенных зрачков, но взгляд Кларк упорно задерживается лишь на блестящих из-за помады губах. Ей даже не стыдно, хотя её парень сидит в паре сантиметров. — Ты давно не приходишь, — выпаливает Лекса. — Отлично. Значит, ты давно не принимаешь. Между ними повисает молчание, Беллами прогоняет всех своих посетителей, а потом обращается к Лексе с добродушной улыбкой. — Хорошо выглядишь, Вудс. — Да, твоя девушка уже оценила, — на лице Лексы расцветает самодовольная ухмылка, которая вновь возвращает внимание Кларк к пухлым губам. — Даже не думай, — Беллами смеётся, но его рука обвивается вокруг талии Кларк. — Что тебе нужно, Лекса? Кларк не отводит глаз от девушки рядом с собой, не совсем понимая, чего добивается. Лекса только улыбается — фальшиво, слащаво. Блондинка решает, что никогда больше не появится на её пороге ни с каким опиатом. — Тебя давно не видно, — отвечает Лекса. Как будто это вообще удовлетворило любопытство Кларк. — И что? — Лекса… — подаёт голос Беллами. — Я не могу это продолжать. И Кларк тоже. — Ладно, — в тоне Лексы нет и намёка на недовольство, лишь спокойствие. — Ладно? Кларк долго изучает лицо Вудс. На нём нет признаков никаких эмоций — лишь линия челюсти кажется более жёсткой, чем обычно. — Это не проблема. Я всегда могу найти кого-то ещё. Правда этот «кто-то» не станет доставлять прямо к моей двери. Сердце Кларк замирает на долю секунды, она сильно сжимает плечо Беллами. Её парень не говорит ни слова, и они обе знают, что это плохой знак. — Ты, похоже, не понимаешь, Вудс. Тебе нужно прекратить, твой организм не сможет выдержать и недели такого интенсивного потока наркотиков. — Сказал наркодилер. Лекса пожимает плечами и встаёт с дивана. Кларк не сразу осознаёт, что ей не хватает тепла её ладони на бедре. Вудс целенаправленно идёт к выходу, проталкиваясь в толпе. Кларк не может сидеть на месте. Она оставляет Беллами и следует за Лексой. Вудс стоит на улице, будто её ждёт. Она курит, упираясь спиной в кирпичную стену. Кларк встречается взглядом с зелёными глазами, которые явно удовлетворены действиями блондинки. Кларк только поняла, что бросила своего парня в клубе, чтобы погнаться за мало знакомой наркоманкой. — Какого хрена ты творишь? — Ты о чём? — Беллами твой лучший друг. А ты будто и не замечаешь его! Он предан тебе, Лекса. Я не понимаю его, но беспокоюсь. — О ком? Обо мне или о своём парне? Такая наглость вводит Кларк в ступор. Она стоит посреди улицы на расстояние вытянутой руки от Лексы, а в голове крутится непреодолимое желание ударить эту идиотку. — Он любит тебя? — вдруг спрашивает Вудс. — Да. — А ты его? — Да. Кларк отвечает, не раздумывая. Она не сомневается в их с Беллами чувствах, вот только Лекса, похоже, в это не верит. — Как вы познакомились? Он, наверное, подобрал тебя где-то на улице? Или ты тоже была одной из его постоянных клиенток? Лекса едва успевает закончить предложение, когда на её щеке расцветает яркое красное пятно. Голубые глаза Кларк горят огнём, но, стоит Вудс установить зрительный контакт, ярость сменяется замешательством, а после виной. Блондинка делает шаг назад, а Лекса хватает её за предплечье и тянет на себя. — И как? Понравилось? — шипит Вудс сквозь зубы. Её пальцы сжимают руку Кларк до синяков, но та и не пытается выбраться. Интересно, Беллами позволяет себе так обращаться с девушкой? Вряд ли. Кларк опускает глаза в пол, а потом вновь возвращается к лицу Лексы — отпечаток её ладони всё ещё на месте. — Тебе не следовало мне грубить. — Тебе не следовало меня бить. Хватка Лексы ослабевает сама собой, и она перемещает руку на талию Кларк, не предпринимая больше никаких действий. Они стоят около входа в клуб, прижавшись друг к другу, не говоря ни слова. Лекса намеренно ищет взглядом глаза Кларк, не даёт ей расслабиться. Есть что-то забавное в этой игре. Кларк отталкивает девушку, скрываясь в толпе покинувших клуб людей, но Вудс знает, что завтра та будет у неё на пороге.***
Кларк не приходит на следующий день и даже через два дня. Лекса торчит в четырёх стенах целую неделю. Её холодильник пуст, как, собственно, и кошелёк, хотя на счёт в банке продолжают капать деньги. Чтобы купить то, что ей необходимо, нужны наличные. Вряд ли существуют барыги, принимающие кредитки. На восьмой день она не выдерживает и едет на окраину. Не за рулём, конечно. На такси гораздо безопаснее. Если что-то и случится, всегда можно винить кого-то другого. Себя обвинять во всех грехах Лекса больше не может. Здесь тусклые, немного покосившиеся дома, затхлый воздух, а на каждом третьем заборе колючая проволока. Просто рай для юного наркомана. Можно подойти к любому тинейджеру и попросить чего угодно — у него будет. Вот и Лекса не ошибается, увидев парнишку в вязаной шапке и широких джинсах. Прямо картинный диллер. Она берёт больше обычного, просто потому что может. А парню нужны деньги. Все в выигрыше. Оказавшись в безопасности собственного жилья, Лекса не удосуживается снять обувь или верхнюю одежду. Она неловко высыпает горстку себе в ладонь, через секунду всё идёт кругом. Ещё раз. И другой. И последний. Вудс не сразу осознаёт, что что-то не так, пока не оказывается на полу, хотя секунду назад твёрдо сидела на кухонном стуле. Руки не поддаются контролю, а сфокусировать взгляд почти невозможно. Сознание будто уплывает от неё. Ей холодно, хотя на кухне открыто окно, а за ним — август. Кафельный пол служит крепкой опорой для её тела, пока она пытается сесть, опираясь на кухонные шкафчики. Лекса слышит какое-то хныканье, вскоре со стыдом осознавая, что оно донеслось из её рта. Слёзы уже давно стекают по лицу, собираясь на подбородке. Голова раскалывается. Она быстро моргает, пытаясь отогнать мысли и сон. Это не помогает — напротив, всё становится только хуже. Лекса заваливается вправо, еле балансирует на собственных коленях, когда снова видит его. Родные голубые глаза блестят слезами, где-то на дне яркой радужки виднеется горечь предательства. Вудс хочется отвернуться, спрятаться от ужасающего видения, но она не может. Человека перед ней давно нет на свете, но кокаин не спрашивал оставшуюся горстку клеток мозга Лексы, хочет ли она вновь погружаться в воспоминания о худшем дне в её жизни. Эйдан улыбается, а старшая Вудс чувствует, как сердце разрывается на куски. — Встань… Сейчас же, — заговаривает паренёк не своим голосом. Внезапно картинка расплывается, и вокруг снова холодно, снова всё по-настоящему. Демонесса с глазами, отдалённо похожими на те, что преследуют Лексу в кошмарах, трясёт её за плечи. Взгляд блондинки наполнен чистой паникой. Лексе хочется спать. — Попробуй только закрыть глаза, и я тебе их выдавлю! Кларк кричит. Кларк кричит и, кажется, не совсем себя контролирует. Хотя кто бы говорил. Лекса открывает рот, чтобы спросить у девушки, каким образом та вломилась к ней в дом, но слова не получается сформулировать, и они застревают где-то на кончике языка. Лексе очень хочется спать. Она прикрывает глаза, но в ту же секунду в панике раскрывает их. Всё лицо мокрое, Кларк сидит на полу, совсем рядом, с пустым стаканом в руке. На лице смесь паники и самодовольства. — Не смей меня так пугать. Ты не имеешь никакого права загибаться от наркоты у меня на руках, — бормочет блондинка, не совсем уверенная, слышит ли её Вудс. Лекса вдруг чувствует себя на шесть делений трезвее. Она садится прямее, так и не доверив своим ногам такую сложную функцию, как удержание баланса. Упирается взглядом в незваную гостью, наблюдая целый калейдоскоп эмоций, проносящийся в голубых глазах. — Ты приходишь в мою квартиру, обливаешь меня из моего стакана моей же водой, а теперь приказываешь жить? Да кто ты такая? Она смеётся, хотя Кларк явно не находит ничего забавного в неуклюжей попытке разрядить обстановку. Блондинка качает головой, и Лекса думает, что она сейчас уйдёт, но Кларк всё так же сидит на полу, всё так же сжимает в руке стакан. Как бы он не прилетел Лексе в голову. — Клянусь, если ты умрёшь, я убью тебя. — Тогда я выигрываю в любом случае. Лекса совсем не ожидала этого, но Кларк всегда способна удивлять. Стакан летит в стену и с грохотом разбивается — Вудс уверена, что будет находить куски стекла по дому ещё несколько недель — ярко-голубые глаза вдруг находятся в опасной близости, тонкие бледные запястья вцепились в домашнюю футболку Лексы и потянули так, что швы начали трещать. — Послушай, Лекса, — выдыхает Кларк ей в губы, — тебе действительно стоит полностью исчезнуть из жизни Беллами, либо попробуй как-нибудь передознуться в более удобный момент. Прекрати ломать психику моего парня. — Как насчёт твоей жизни? — едва слышно спрашивает Вудс. — Из твоей жизни мне тоже нужно исчезнуть? Или у вас с Беллами одна на двоих? — Заткнись. — Тебе не кажется, что твоё благородное пособничество моему лучшему другу — недостаточная причина, чтобы так регулярно посещать мою квартиру? Лекса улыбается, хотя зрение её подводит, всё плывёт перед глазами. Пощёчина быстро возвращает её в реальный мир. — Это не совсем здоровая привычка, Кларк. У меня так правая часть лица опухнет. Она снова заливается хохотом, а Кларк, наконец, встаёт с пола. Вудс рада, что её оставили одну. Она ждёт, когда в доме прозвучит хлопок закрывшейся двери, но так его и не дожидается. Кларк возвращается через минуту с чем-то холодным и прикладывает это «что-то» к пострадавшей щеке Лексы. Они сидят на полу ещё полчаса, пока Вудс не начинает дремать. Тогда Кларк заставляет её встать, предложив своё плечо в качестве опоры. Они ковыляют до спальни, и Лекса заваливается на расправленную кровать лицом в подушки. Кларк заставляет её перевернуться, чтобы она ненароком не задохнулась до того, как блондинка сама её придушит. Где-то в отдалённом уголке отравленного кокаином разума Лексы появляется смутная, но очень сладкая мысль о том, что Кларк могла бы остаться. Просто поспать. В голове у Лексы каша, в венах — яд, так что она не доверяет себе настолько, чтобы сказать ещё хоть слово. В комнате всё ещё пахнет её духами. Она чувствует мягкие губы на горящей щеке, а затем — темнота. Кларк с её комплексом героя. Утром Лекса думает о том, что передоз — это не так уж страшно. А ещё она боится, что всё случившееся — просто галлюцинации.