***
Это не война. Не зовут же войной битву людей и мух. Это истребление. «Война миров (War of the Worlds)»
***
Страх и отчаяние — это две неотъемлемые части во время любой войны. Все мы наивно полагаем, что когда наступит час битвы, мы храбро, как самые настоящие герои, бросимся на врага в надежде, что наш меч и отвага поможет изгнать порождение зла с родной земли. И как-то не думаешь, сколько при этом погибнет, что ты сам можешь пасть от ядовитой стрелы или меча. Арагорн никогда не боялся сражаться. Никогда не боялся умереть, а наоборот - он считал, что погибнуть в бою, защищая то, что тебе дорого, достойно уважения. Каждый воин, так или иначе, мечтает об этом, пусть многие и боятся при этом чертовой смерти. Мужчина не боялся смерти - слишком часто на своем пути он встречал эту костлявую даму, которая шла рука об руку с ним с самого детства. Однако, смотря на полчища, что стеной шли к стенам Гондора, он мог с уверенностью сказать, что ледяное дыхание смерти и железная хватка костлявой руки на его шее напугали воина. Он видел, как к стенам Белого города, наследию его великих предков, шла сама Смерть. И сегодня эта дама соберёт свою кровавую жатву. — Их много, — хрипло сказал Леголас, который стоял рядом и сжимал свой лук до побелевших костяшек. Эльфу тоже было страшно, пусть он и старался этого не показывать. — Да, много, — это все, что смог ему ответить Арагорн, напряженно смотря на армию тьмы и подавая сигнал людям быть готовым к бою. Армия Сарумана была в два раза больше, чем их собственное войско. Среди них были мелкие гоблины и подземные тролли, что катили огромные катапульты, каждый из орков и гоблинов был облачен в черный доспех, морды многих скрывали шлемы, а острые клинки и ядовитые стрелы для луков дополняли образ. Так же были огромные Мумаки́лы, что на своих спинах несли башнеподобные сооружения , в которых находились лучники-харадрим. У мумакил кожа была очень толстой, что делало её практически непроницаемой, а самого мумака — почти неуязвимым для стрел. Единственным способом убить его был меткий выстрел в глаз. Но подобраться к ним было сложно, так как лошади, не принадлежавшие самим харадрим, отказывались приближаться к мумакам, что делало их также эффективными против вражеской кавалерии. — Это плохо, — сквозь зубы сказал наместник Эктелион, прикрывая глаза. Медленно его охватывало отчаяние, ведь он понимал, что против такой армии им не выстоять. Это будет не битва, а кровавое побоище, но и отступать было поздно. Радует, что они успели вывести женщин и детей. Стены Гондора, конечно, неприступны, но рисковать Эктелион не желал. — Мой король! Какие будут указания? — спросил один из командиров. — Всем занять свои позиции и приготовиться к бою. Не сметь отступать, — отдал он единственный приказ, на который был способен в данной ситуации. Враг двигался медленно, словно с насмешкой, прекрасно понимая, что жалким людишкам некуда бежать. Нервы некоторых солдат сдавали, и они порывались сбежать, их с трудом удавалось вернуть на позиции. Умирать не хотел никто. Им было страшно. Видя это, Арагорн должен был что-то сделать. Должен! Он не мог просто стоять и ничего не делать. Поэтому он, поднявшись на возвышенность, чтобы его видели и слышали все, громко и четко заговорил: — Возможно, наступит день, когда мужество оставит род людей, и мы предадим друзей, разорвем все узы дружбы, но только не сегодня. Может быть, придет час волков, когда треснут щиты и настанет закат эпохи людей, но только не сегодня. Сегодня мы сразимся! За все, что вы любите на этой славной земле. Зову Вас на бой, Люди Запада! — Да! Его речь была сильной, пропитанной властью и верой в их победу, она воодушевляла, и люди словно почувствовали в себе ранее невиданные силы, чтобы идти в бой, сражаться и защищать то, что дорого их сердцам. Леголас и Бальтхар переглянулись - они тоже почувствовали ту силу, с которой говорил молодой человек. Они готовы были пойти за ним. Дальше события стали развиваться стремительно. Катапульты пустили первый залп, а лучники выпустили стрелы - первая кровь окропила землю.Война началась
***
Трандуил наблюдал за тем, как Гар вырисовывает какие-то неизвестные ему символы прямо на земле, как надрезает ладонь и капает свою кровь, а потом просит эльфа повторить тоже самое. Труп орка лежит в центре круга, и Трандуил плохо понимает, зачем он нужен. Гар пытался объяснить, но его объяснения только сильнее запутывали. Единственное, что понял эльф, так это то, что вырастить новое тело для Саурона займет много времени, которого у них нет, но вот если взять тело того же орка, который связан со своим господином, то можно сделать из него подходящий сосуд. Орка пришлось добывать Трандуилу, пока Гар был занят приготовлением. Ритуал проводили в самом сердце Роковой горы, так как связь с этим местом у Темного владыки была очень сильной. До него они добрались легко и быстро. Гар просто превратился в дракона, прекрасно понимая, что сейчас конспирация особой роли не играет, к тому же, орки были заняты и просто не смотрели на небо. — Нужно торопиться, — серьезно сказал эльф. — Я слышу, как вся земля кричит от боли и пролитой крови. Похоже, война началась. Гар только отрывисто кивнул - он тоже это чувствовал и мог лишь надеяться, что их друзья будут в порядке, хотя верилось в это слабо, а он давно уже был реалистом. — Готов? — спросил он эльфа, когда все было готово, на что тот только кивнул и встал на свое место за спиной Гара, кладя руки ему на плечи. Трандуил был его якорем, который направлял и удерживал Хранителя, чтобы тот не слился с миром, не потерялся в своей силе. — Тогда погнали! Древние строчки начали срываться с искусанных губ. Сначала тихо, но постепенно набирали силу и звучали все громче, сильнее. Письмена стали излучать красный свет, кольцо, лежавшее прям в центре лба орка, словно по волшебству стало плавиться и точно так же, как и смешенная кровь волшебника и эльфа, впиталось в тело убитого орка. Того почти сразу стало выламывать в разные стороны. Мерзкий звук ломающихся костей оглушал и вызывал гримасу отвращения. Начала происходить перестройка организма. Резко открылись звериные глаза, которые стали вращаться с бешенной скоростью, громкие рыки и крики боли оглушали своды горы, но Гар даже не думал останавливается, продолжая читать катрены. Трандуил тяжело дышал, а неимоверная сила словно придавливала его к земле, но он не смел прогнуться, только крепче сжимал плечи своей пары. Нельзя было отступать. И вот последние строчки заклятья, и тело орка выгибается дугой, чуть ли не ломая себе позвоночник: он кричит уже каким-то более человеческим голосом, а потом темный с золотыми и оранжевыми прожилками, похожими на огонь кокон быстро прячет тело орка. И все резко прекращается. В сводах пещеры наступает тишина, мертвая и неестественная. Гар и Трандуил тяжело дышат, напряженным взглядом смотрят на кокон, который пульсирует, словно живой. Сначала медленно, а потом все быстрее. В последний момент, Гар успевает поставить самый мощный щит, притягивая к себе эльфа и в тот же миг луч, похожий на столб живого огня устремиляется в вверх - с лёгкостью пробиваясь через скалу и устремляясь к небу. В Эреборе идет ожесточённое сражение. Торин и его подданные сражаются с темными тварями, когда небо озаряет красная вспышка, и столб огня отвлекает не только людей и гномов, но даже орков, которые не понимают, что происходит. Сидящий в безопасности за каменами стенами Бильбо только сильнее сжимает верное Жало и надеется, что этот свет признак того, что Гар уничтожил кольцо. Армия Рохана, что шла на помощь Гондору, только ускорилась, боясь опоздать. В нескольких милях от битвы белый конь бежал на пределе своих сил, подгоняемый своей всадницей. Гондор пылал, а земля почернела от крови. Битва, которая больше напоминала кровавое побоище, даже не думала останавливаться. Она давно вышла за пределы стен: прошло всего пару часов, а убитых было слишком много - их давно перевалило за сотню. Бальтхар крутился юлой - он без жалости и раздумий убивал врага, при этом старался прикрывать спины своим товарищам. Но Арагорн затерялся где-то в этой мясорубке, а Леголас справлялся сам, методично нацелившись на мумак, который несли большие разрушения как своим так и чужим. Дроу поражался тому, насколько этот эльф был храбр, не отступал перед опасностью и шел только вперед. Наглец даже предложил ему пари «кто больше убьет», и Бальтхар, конечно, посмеялся, но согласился, и теперь он был вынужден не только сражаться, но и вести счет, чтобы потом утереть нос зарвавшемуся светлому. Яркие лучи со стороны Мордора заметили не сразу, но когда их увидели, то многие замешкались - в том числе и Арагорн, который не заметил врага, который приближался к его спине. Сначала он услышал крик знакомого голоса, а потом на него кто-то налетел. Резко развернувшись, мужчина с трудом поднял взгляд, уже зная, что увидит. На него смотрели яркие голубые глаза его девочки, что были полны слез и облегчения. Она пыталась улыбнуться, что-то сказать, но вышел лишь жалкий хрип, а из уголка губ стекала кровь. Широко распахнутыми от потрясения глазами Арагорн опустил взгляд ниже и увидел страшную картину. Чужой меч насквозь пронзил грудь эльфийки, и кровавое пятно слишком быстро окрашивало светлую одежду в красный цвет. — Арвен… Нет! Пожалуйста…нет, — молил мужчина. Сейчас все происходящее стало не важно. Не важно, что рядом идет бой, а враг дышит в затылок - все это стало лишь шумом. — Я… успела… — с трудом прошептала девушка. Она медленно подняла руку, которая словно налилась свинцом, нежно погладила колючую щеку возлюбленного. — Я боялась не успеть…к…тебе… — Ну, зачем? Зачем, глупышка, ты бросилась на меч? — Потому что… люблю тебя, — Арвен чувствовала, как жизнь покидает ее тело, капля за каплей. Оставались считанные секунды перед тем, как она отправится в чертоги Валар, чтобы встретиться с предками. Видя боль и отчаяние в глазах любимого, она не могла уйти, не попрощавшись. Она так не хотела бросать его, не хотела покидать того, кому готова была отдать все, что у нее было, но, похоже, судьба решила по другому, — Живи, любовь моя. Живи за нас обоих… Последний вздох. Потухший взгляд. Раздирающий душу крик.