Тайное не станет явью

Архивариусы получили батарею от Белакума и запустили механизм. Для этого сперва погрузились в режим полной тишины, чтобы не повредить собственные мозговые волны, пока машина перестраивала старые связи, меняла узлы между ними и ткала новые протоки под энергию. После завершения конструкторской операции иномирцы вновь пробудились и, подзарядившись, приступили к фазе перераспределения мощностей для перехода домой. То, что среди наблюдателей не осталось ни одного инженера, усугубляло положение. Превентивные действия и строгое следование общим инструкциям срывали несколько раз запуск разрыва пространства. Архивариусы являлись той расой существ, для кого полученная теория обязательно должна была подкрепляться для понимания практикой, ибо принятое что угодно на слепую веру считалось мусорным знанием, запоминание коего вызывало отторжение и сложности откладывания на подкорке. Так что методом проб и ошибок исследователи перебирали комбинации, пока не постигли суть алгоритма программ. С горем пополам разобравшись, пришельцам удалось достичь первых результатов. Белакум благоговейно бросился на колени, смеясь и плача от радости, что хозяева восхвалят в своих песнях, когда они окончательно выпотрошат его душу в знак благодарности за помощь, и простой человек переродится в совершенном ином качестве. Однако эйфория длилась не долго. Субстанция, закачанная в кровь ранее для синхронизации разумов, принялась отравлять организм, вытесняя естественные жидкости, вызывая дикую боль от спазмов. Архивариусы не предприняли никакой попытки облегчить страдания человека, заверив, что обряд инициации никогда не может протекать для примитивных существ спокойно. Сквозь адские муки меж тем Белакум продолжал выть свою челобитную, восхваляющую оду господам, открывшим ему шепот вселенной. Иномирцы синхронно выдохнули, когда ощутили едва различимые отголоски родной цивилизации. Раскрытие прохода происходило крайне медленно, но для существ, возраст коих исчислялся тысячелетиями, время практически не ощущалось. Оставалось только смиренно ждать.

***

Преимущественно на континенте, но, в целом, во всем мире в разных масштабах, творилось нечто невообразимое. Повсюду из-за разрыва пространств искажалась реальность, ломались законы физики, выворачивалось время, протискивались любопытные, нейтральные и враждебные неизвестные организмы и выплескивались живые субстанции и сгустки энергий. Одни кричали о начале судного дня, другие припомнили сотни пророчеств о конце света, третьи заявляли о происках недружественных к миру стран, четвертые критиковали тайные эксперименты ученых. Люди в панике не слушали распоряжения правительств, бежали куда глаза глядят, не соображая того, что полностью безопасного уголка на планете не осталось. Земля словно буквально затрещала по швам, и ее разломы сметали привычные пейзажи, законы, животных, превращая в нечто пугающее. Читая сводки новостей, Донателло хватался за голову, не понимая, что происходило, и что следовало предпринять, чтобы помочь Земле избавиться от агонии. Единственное, что вычислил сразу же, — то, что главный источник аномалии исходил из здания «Т.С.», которое преобразилось до неузнаваемости и походило на сплетение светящихся проводов, подступь к которым превращал все и всех в такие же чужеродные планете нити. Гений любовно потрепал Эрин по волосам. Девушка, прислонившись к черепахе, прикорнула, упрямо отказавшись идти в постель. Парень аккуратно, чтобы не разбудить, поднял ее и все-таки уложил на кровать. Невесомо поцеловал в наконец-то охладившийся лоб. Благо в логове ничего сверхъестественного не происходило, не считая напряжения пространства, будто оно было наэлектризовано. Ученая почти все пропустила из новостей, и Дон был рад, что подруга сумеет вздремнуть более-менее спокойно. Чтобы не оставлять девушку одну, мутант перенес кое-какое оборудование из лаборатории и принялся изучать, углубляться в ситуацию, прослушивая муниципальные переговоры защитников правопорядка и прочих специальных служб. Оказалось, что Японию трясло не меньше, а сильнее всего пострадали поселки, расположенные вокруг непопулярных для туристов гор. Донателло встрепенулся от мысли, что там находились братья, которых не стоило оставлять, несмотря на личные амбиции и желания. Однако, размышления о том, что подруга иначе могла остаться одна, так же огорчали его. Для успокоения гений аккуратно взял ладонь Эрин и держал ее, как свое единственное спасение и утешение. Ученая во сне рефлекторно обхватила парня повыше, притянув к себе, чтобы использовать как подушку. Черепаха замер, боясь спугнуть момент. И тут же одернул себя за то, что любоваться не пробил час. Подобравшись, изыскатель принялся раздумывать, как связаться с братьями.

***

— Лео, что это такое?! – кричал напуганный Микеланджело, придерживая сжавшуюся на пластроне Лику. — Чтобы я знал, – язвенно бросил лидер, покрепче сжав катаны. – Старейший нас ни о чем таком конкретном не предупреждал. Ниндзя стояли глубоко под землей напротив золотистых обломков не то корабля, не то храма. Мудрец привел подопечных вниз, к святыням, призванных пророчеством защищать планетян. Но вместо этого, дотронувшись до одной из них, старика словно обожгло, и он, покрывшись светящимися жилами, исходящих из обшивки, потерял сознание. Чувствительную Ликорис схватила сильная головная боль от тысяч голосов, врезавшихся в сознание. Рафаэль, покрутив саями, недоуменно озирался на то, как Джои явно ощущала, как и лидер, чье-то присутствие очень остро. Они приготовились нападать, но на кого или что, было не ясно. Бунтарь и младший тоже чувствовали нечто, но не настолько, чтобы терять самообладание. Красный хвостом чуял, что нервы остальных в связи с происходящим резко вздернулись до пределов, словно их охватила своего рода одержимость. Для борьбы с нею они и были вызваны к Трибуналу, чтобы направить свои потоки энергии в иное русло. Куча отростков меж тем разрасталась, и с каждым взмахом их концов очертания подземной пещеры искажались, плыли, стирались. Караи безуспешно пробовала растормошить Старейшего. Он явно не предусмотрел своей отключки, доверившись слепо предписаниям Трибунала. В свитках четко было сказано, что некие «они» являют собой тот форменный нейтралитет, который не склоняется к угрозам ввиду заинтересованности в сохранности планетарной жизни. Леонардо, заметив, как девушка оттаскивает старика, подбежал к ней помочь, и вся команда принялась пятиться назад. — Чуваки, раз здесь столько, э-э-э, щупальцев… – разряжал обстановку Микеланджело, не выпуская Ликорис из объятий. Лишь сильнее прижал ее, когда подошла обеспокоенная глава Фут, чтобы посмотреть подопечной в глаза. Но та сама отмахнулась, не желая разжмуриваться, – тентаклей… то это значит, что мы или в хентае, или, – сглотнул, наблюдая за тем, как сталагмиты буквально плавились в лужицы при контакте с нитями архивариусов, а пространство дергалось рябью, пульсируя, будто дыша, – в хорроре! — Надо скорее убираться отсюда, – высказала общее мнение Джои, глянув на Лео. Лидер безоговорочно кивнул и добавил очевидное: — Не дайте до себя дотронуться! Рафаэль тут же отстранил старшего от оттаскивания мастера и взвалил низенькую, но тяжеленную тушку на свои широченные мускулистые плечи. — Бля, старикан, тебе явно пора на диету! – тряхнув ношей, чтобы перебросить ее для более сподручного положения, пробасил хулиган. — Юного и Ликорис надо увести первыми, – выкрикнула Караи, вовсе не из соображений, что эвакуируют сперва детей и стариков, а исходя из их ценности. – Торопитесь! А я замкну колонну. Громадный тайный зал с трофеями казался бесконечно длинным и широким, потолки слабым блеском факелов не освещались, но чувствовалось, что помещение очень высокое. Раф недоуменно рявкнул: — К чему растягиваться в линию так, когда можно вширь к выходу?! — Да плевать! Народ, че вы тупите?! – проворчал младший, обеспокоенный состоянием Лики. Девушка только что призналась шепотом, что едва сдерживалась, чувствуя, что голова вот-вот взорвется. Балагур поднял ее и побежал. Остальные последовали дурному примеру. Леонардо, чтобы все же обезопасить семью от неожиданностей, перегнал всех. Достигнув край зала, он толкнул исполинские двери и сделал шаг. Невероятно яркий свет, подобный самой звезде, остро ударил по зрению, ослепляя лидера. Ниндзя не успел зажмуриться, не ожидав в мрачном подземелье наткнуться на сияние солнца. Поздно опустив веки, скомандовал: — Берегите глаза! Не сметь открывать! Старший на ощупь нашел стену и, сверившись по памяти с примерным расположением туннеля, добавил, услышав приближение группы: — Налево, направо и прямо. Вскоре даже через закрытые глаза стало ясно, что вокруг заметно потемнело. Рафаэль аккуратно приоткрыл один глаз и убедился в том, что зона с блестящим ядром осталась позади. — Уже видно, – пробасил бунтарь. — Сейчас не время для шуток, – отозвался Бесстрашный. — О, боже, – процедила Караи, проведя рукой перед лицом лидера с остекленевшими белесыми зрачками. — Еб… – только охнул Раф. — Со мной что-то не так? – с дрожью вопросил Синий, подозревая ужасное. — Братик, ты, похоже… – опечаленно проглотил окончание фразы Микеланджело. — С этим можно потом разобраться, – вмешалась Джои и обратилась к Лео: — Ты же отлично ориентируешься в темноте, верно? — Конечно. В каком-то смысле даже лучше, чем при свете, – кивнул мутант в синем и для верности обратно повернул маску задом наперед, убирая ненужные сейчас прорези, как проделывал нескончаемое число раз при тренировке. Тронный зал Трибунала превратился в нечто непонятное, вязкое, выплескивая из себя чудищ. Монстры совершенно разных форм и размеров заполонили все пространство. Часть из них, что определенно обладали какими-либо органами чувств, чтобы ощутить приход ниндзя, без каких-нибудь прелюдий, рыков, обнюхиваний налетела на добычу. — О-оу, – охнул Майки, отскакивая назад. — Нет, туда теперь нельзя! Там тоже разлом! – крикнула Караи. За спинами героев пространство расходилось, как по швам, обнажая полоски яркого света, сворачивающихся в мотки наподобие искристых шаровых молний. — Что там? – нервничал лидер, срывая повязку. – Почему я до сих пор не вижу? Я, что, осл… Бесстрашный не успел договорить. Инстинктивно, не автомате, едва почувствовав приближение чужака, пресек мечом атаку. Схватка началась. — Не обязательно, – отрезала дурные догадки Джои, сделав перекат, пронзая ноги противника. – Это может быть временно. — Но я не могу оценить обстановку, – стиснув зубы, прорычал Лео, срубая конечности чудища, – сейчас! Джои огляделась. Чтобы покинуть Дворец, ребятам предстояло пройти пять галерей, помимо тронного зала. Что происходило за ним и существовал ли еще привычный мир за пределами, узнать было с текущей позиции невозможно. — Я посмотрю, что там! – предупредила блондинка. Рафаэль обеспокоенно провел взглядом подругу, сваливая полчище мелких существ с помощью тела Старейшего. — Да просыпайся же, старикан, чтоб тебя! – рявкнул в сердцах бунтарь. Повертев головой, он понял, что безопасным местом помещение не располагало даже на потолке, чтобы оставить там человека в сохранности. Рафа жутко злило, когда в потасовке руки оказывались завязанными. И тем более, когда не получалось в полной мере защищать всех махом. Красный осознавал, что Джои являлась первоклассным воином, однако ему не хотелось упускать девушку из виду ни на минуту при столь упоротых обстоятельствах. В целом то, что происходило в тронном зале, напоминало здоровяку результат чьей-то больной фантазии. Второсортный треш-фильм ужасов с, к несчастью, реальной угрозой откинуть копыта. Микеланджело тормошил Ликорис изо всех сил, но она, похоже, совсем отключилась. Караи помогала расчищать им дорогу, но новые голодные монстры рождались с бешеной скоростью, потесняя и без того уже заполненное пространство. Отбиваться от продуктов иных вселенных становилось сложнее с каждой минутой, продвигалась к выходу группа очень медленно. Джои не возвращалась, заставляя Рафаэля нервничать пуще прежнего. Психанув, хулиган подбросил мастера вверх и сразил пару существ, ловя мудреца на панцирь, пригнувшись для этого. Ниндзя резко пронзила боль. Наклоняясь, он не ожидал, что когти одного из поверженного удлинятся и вопьются в лицо. Поврежденные подбородок, щеки, лоб, нос и губы мутанта не волновали. Он закричал, оттого что одно живое лезвие угодило в левый глаз. Рассвирепев, Раф сломал чудищу кости, вырывая конечность с корнем. За пеленой крови бугай почти ничего не видел, и сносил всех подряд, не соображая. Беснуясь от собственной бесполезности, Микеланджело уговорил поменяться местами с подуставшей Караи, присоединившись к старшему. Переполненный накопившейся энергией, озорник резво ринулся в бой, подсказывая старшему, куда лучше бить. Свист оружия сменялся булькающим рычанием. Услышав неожиданный стон Ликорис сзади, Майки замешкался. Его тут же схватили чьи-то здоровенные лапы за плечо и потянули на себя. Существо, вросшее в пол, обладало огромной силой. В мгновение ока оно с хрустом разорвало срединную область плеча. Младший закричал от боли. Братья едва подоспели выдернуть его из хватки мерзости. Голубоглазый взвыл, машинально положив ладонь на ноющее место. Левая рука Оранжевого повисла плетью, из-под кожи выпячивалась сломанная кость, торчали растянутые сухожилия. Кровь лилась водопадом. — Майки! – закричала Лика, невольно брызнув слезами. Первое, что она увидела, когда раскрыла глаза, — как друга разрывают подобно кусок ткани. Бельчонок, до сих пор не высовывавшийся из кармана, вылез и застрекотал в такт хозяйке. — Я в порядке! – соврал побледневший ниндзя, вымученно улыбнувшись, покручивая один нунчак. – Где наша не пропадала? Караи подхватила мелкого, когда у того потемнело в глазах и зашатались ноги. Мутант выдержал болевой шок, но далее совладать с собою физически не представлялось возможным. Рафаэль, зарычав, сорвал с брата маску и повязал поверх раны. Леонардо единственный прикрывал спины друзей, утопая в наплыве чудовищ. В тронный зал вернулась Джои и сразу же подбежала к лидеру на помощь, поразившись, как пострадали черепахи. В бою поведала неутешительные вести: — Из Дворца не выбраться никаким способом. Как не вылазь, телепортируешься обратно. Леонардо, не разбирая слов, услышал, как Старейший что-то забормотал. — Здесь нет Дона, – ответил старику Раф. – Вы бредите! Однако, мудрецу не показалось.