Лотосовая дева

Янли устало бродила среди цветущих садов башни Кои. Слуги из клана Цзинь оказались в разы назойливее слуг родного ордена. «Потому что и Цзини назойливей Цзянов» — шептал строгий голос матушки в голове. Янли ему улыбнулась. Улыбнулась сама себе, своей части воспоминаний о пристани лотоса, о старой пристани лотоса. О их семье, когда их было ещё пятеро, а не трое. Охота должна была начаться к следующему утру и продлится пару дней. Этим же вечером планировалось вступительное пиршество. Вся эта бесполезная мируша для демонстрации величия и богатства, как выражался младший из братьев. Может и так, но Янли нравилось. В детстве, она помнила, когда родители ещё любили друг друга, Юнмэновцы отмечали все праздники в пристани лотоса. А потом все стремилось в главный город. Сейчас же, новый глава приказал пускать салюты лишь на главные праздники, коими назначил день победы над Вэнями, день Лотоса и Новый Год. И все. С мадам Цзинь Янли так и не удалось по прибытию поговорить о цели её приглашения на охоту. Её и братьев встретил новый помощник главы клана — Цзинь Гуаньяо. Цзян Янли не помнила его, как Мэн Яо. Не доводилось видеть его как простого слугу. Да и в походах они не пересекались, он был с группой Цинхэ. Она знала, что он был одним из многих внебрачных детей Цзинь Гуаньшаня. Тот его признал после того, как Мэн Яо обезглавил Вэнь Жоханя. Конечно, грех не признать после такого. Еще и шанс объявить орден Ланьлин Цзинь, что часть войны был за врага, самым активным и продуктивным участником сражений и определяющим в исходе. Цзинь Гуаньяо был слишком вежлив и мил. Настолько, что это бросилось в глаза даже милой и вежливой Янли. Хотя возможно он просто боялся за свое место. Цзян Чэн с Вэй Ином были уже в главном зале, где начиналось торжество. Пока гонг не прозвенел, Янли не хотела туда идти. Слишком много золота. Слишком много роскоши. Слишком много красавиц. Слишком много сплетен. «Даже служанки ордена Цзинь красивее, чем первая госпожа Цзян.» — один раз услышала Янли. Услышала и промолчала, лишь скромно улыбнувшись. А вот братья не стали бездествовать и больше этот человек гадости про Янли не говорил. Однако неприятный осадок не остаться не мог. Однако гонг прозвучал и девушка быстро вернулась в залу. Во главе стола сидел Цзинь Гуаньшань. После смерти Вэнь Жоханя он стал верховным заклинателем. Причины выпендриваться усилились. Цзян Янли указали место по левую руку от младшего из братьев. Девушка не может сидеть по правую, даже если она занимает высокую должность в клане. А Янли была управляющей пристани, как была её мать. Номинальный глава — мужчина, Цзян Фэнмянь, Цзян Чэн. Они разбирают политику. А Янли, как мать, управляла пристанью. Только разница в том, что Юй Цзыюань управляла и политикой за мужа. А её дочери удалось выудить у брата лишь эту должность. Длинный и неинтересный тост Цзинь Гуаньшаня и все отпили вина. Цзян Янли не хотела пить. Для утоления жажды она попросила воды. Пить вино на подобных мероприятиях, а тем более в башне Кои, было игрой на выживание. Вино тут ядерное, непривыкший много употреблять алкоголь организм мог опьянеть с полубокала. А вот Вэй Ин мог пить тут хоть весь день. Янли же нет. Тем более, оказавшись трезвой женщиной среди пьяных мужчин, ещё можно уйти, а вот если пьяна и ты… тем более, если это мужчины из Ланьлина. Может поэтому тут было мало знатных девушек. Лишь Цзян Янли, мадам Цзинь, пара двоюродных или троюродных сестер Цзинь Цзысюаня. Кроме них внебрачные дочери Цзинь Гуаньшаня и незнатные дамы в качестве прислуги или развлечения на ночь. Пока за столом шли беседы, что от политики дошли до откровенного хвастовства примерно за час, Янли молча сверлила взглядом стену напротив. Ей скучно. Это праздники для мужчин. Даже её матери, хоть и воительнице, было не по себе на подобных мероприятиях в Ланьлине. Потому что девушки здесь носили слишком открытую одежду. Гонг позвонил ещё раз. Значит время основного праздниства окончено, можно уходить. Уходили немногие, в основном знатные женщины или те, кто уже нашёл себе пару на вечер и не нуждался в отлогательствах. Цзян Янли поднялась из-за стола, поправила складки ханьфу и собиралась идти. — А-Ли, тебя проводить? — Нет нужды, диди. — Я все равно пойду с тобой. — Цзян Чэн поднялся из-за стола. — Не хочу здесь более находится. Янли понимающе кивнула и они вместе покинули залу. После вышли к следующей и следующей, обошли внутренний пруд и снова залы…а потом вышли и наружу. Цзян Чэн всю дорогу невесомо касался руки сестры, постоянно то хватая, то отпуская, поняв, что схватил. Это всегда вызывало у Янли улыбку. Цзян Чэн боится проявить привязанность, но отрицает это. И выливается это в аккуратные прикосновения. Они вышли. Теперь надо обойти и зайти назад с другого входа, дабы попасть к гостевым комнатам. Там и разошлись. . .

***

. . В ту ночь Цзян Янли проснулась. За окном ещё светила луна, находясь в положении около часа ночи. Девушка сонно протерла глаза и пыталась понять, из-за чего же она все-таки проснулась. Это не было то чувство, что будто ты выспался, нет. Её выдернул из сна громкий звук. Но вокруг все было тихо, только цикады пели свои песни. Янли уже думала, что ей показалось и снова устроилась на подушке, как звук повторится. И уши девушки заалели. Это не просто звук…это что-то, похожее на стон, только не от боли. Она не столь юна, чтобы принять этот звук за что-то другое, хоть и не имела интимных связей. Стон повторится. Цзян Янли поднялась с постели, потянулась к подсвечнику и зажгла свечу. Слабый свет ответил комнату. Хотелось понять, откуда это идёт. Первым делом, девушка высунулась в окно. Это же орден Ланьлин Цзинь, тут кто угодно может сношаться под окнами, даже глава ордена. Однако там никого не было. Лишь какая-то парочка, совсем далеко и скрытая в ночной тьме. Врятли это они, не достал бы звук. Тогда Янли открыла дверь и осмотрела коридор. В этой гостевой части сейчас находился лишь орден Юнмэнь Цзян, но мало ли. Однако и в коридоре никого не было. Только слышно было хуже. Цзян Янли вернулась в покои. Стоны усиливались и учещались. Девушка подумала и приняла, что сегодня ночью явно не уснёт, если это не прекратят. Но кто? Неужели кто-то настолько умный, что решил поиздеваться над девой Цзян, проведя в её палаты заклинание шума? Однако все оказалось иначе. Стон сменился каким-то мычанием и Янли у услышала какое-то бухтение. Будто они разговаривать начали. Девушка прислушалась и неосознанно прислонилась к одной из стен. — …сдерживаться…а то нас улышат. Почему этот голос…так знаком? В ответ ему было какое-то мычание — второму или второй закрыли рот. Зато Янли поняла, что шум шёл от соседних покоев…только вот они принадлежали её брату. Сначала девушка расплылась в странной улыбке. «Ну хоть девушку себе нашёл. До брака, конечно, но может он приведёт её в Пристань? Лишь бы не одноразово…» — мимолетно подумала Янли. Стоны-мычание, явно сдержанные, были слышны хуже, чем обычные. По правилам приличия, сейчас Янли должна бы притвориться, что ничего не слышит и лечь спать но…но стало слишком интересно, с кем там ее брат. Поэтому она лишь поудобнее устроилась ухом к стене и продолжила слушать. — Тут больно?..прости, я не хотел. Но голос…голос не Цзян Чэна. — Так лучше? Я знал, что ты оценишь… — Ублюдок. — Знаю, знаю! Но так же интересней. — что-то шёпотом. — Ей! Нет. Ты у нас молчишь. О небожители. Цзян Янли закрыла зарумяненное лицо руками, закрыла себе рот, чтобы ненароком не закричать, и перевернулась. Сидела теперь спиной к стене, все так же слышно, и пыталась не визжать. Эти голоса она узнает из тысячи, дайте только прислушаться. Её брат там действительно есть только…только с другим братом. Ошарашена? Нет, что-то подобное она и подозревала. Мальчики в последние месяцы стали больше времени проводить вместе и эти неловкие касания. Но о таком она и думать не могла. Девушка снова развернулась и приложила ухо к стене. Разговор был не слышен, но Вэй Ин явно что-то болтал — Янли слышала бубнеж. И в ответ мычание. И стоны. Стоп…то есть… А-Чэн…снизу? Пошли толчки. Янли это поняла по звуку, кровать начала ходить ходуном и биться о стену. И кто так мебель делает? Девушка пыталась выкинуть из головы образы, которые рисовало воображение… Цзян Чэн мычит и стонет. Значит он снизу, причём с заткнутым чем-то ртом. Резко всплывали все позы из эротических романов и картинок, что в порыве ранней юности они просматривали с девочками-ровестницами. Им было тогда сколько?..по двенадцать-тринадцать, наверно. Толчки не длились долго, но в их период Янли успела сотню раз проклясть и помолится на своих братьев. И на стены в башне Кои. Это…так странно. Все затихло в момент. Слышен был недовольный бубнеж. — Тебе не нравится…? — молчание. — Ой, прости, я забыл. — Сука, ты чего? — Эй.обидно, я не сука. Скорее ты… — Заткнись и продолжай! — Ну А-Чэн…если чего-то хочешь надо попросить. Повисло молчание. Янли настороженно и увлеченро вслушивалась. Вскоре скрипнула кровать, будто с неё встали. — Ты куда это собрался? — Ухожу я. Тебе же не хочется продолжения. — С чего ты взял? — Ты же не просишь. Снова молчание. Надо будет обо всем завтра расспросить голубков. Или по прибытию в Пристань… — Пожалуйста… — Янли это еле услышала. Скорее всего Цзян Чэн говорил очень тихо. Да и девушка понимала, что её брат не умеет просить и это ему даётся тяжело. Может, хоть и так, но Вэй Ин научит его просить. — Погромче, я не слышу. — Пожалуйста. — Что, пожалуйста? Давай полностью. — Пожалуйста…закончи… это… — Что это? — Янли этого не видела, но предполагала, что сейчас у Вэй Ина на лице играет кошачья улыбка. — Сука. Пожалуйста, закончи меня трахать. Тут Янли запищала. Как можно тише, чтобы ненароком не спугнуть, но…но блин. Это почти как в тех романах, но только с близкими ей людьми. С братьями. Вэй Ин что-то ещё буркнул и толчки возобновились. Только теперь от них содрогалась и ближайшая к стене мебель в покоях Янли. Промелькнула мысль о том, что это, наверно, больно. Но стоны её младшего братца говорили об обратном. Все закончилось с громким протяжным стоном, за котором последовал другой. Братья о чем то ещё поболтали, но Цзян Янли этого уже не слышала, так как отошла. Она позвала слугу и попросила принести кувшин воды и, все-таки, вина. Слишком интересное знание, слишком интересные воспоминания останутся, чтобы отключится без вина. — И все-таки вина тут ядренные. — говорила Янли сама с собой, отпив маленький глоточек. Девушка разбавила вино водой и выпила почти все. Все сработало верно, она уснула, думая о том, как не улыбаться завтра, глядя на братьев. . .

***

. . — Госпожа Цзинь, может вы все-таки озвучите мне причину всего этого? После торжественного начала охоты Янли хотела поговорить с Цзян Чэном о событиях вчерашней ночи, но её намерения сбила подошедшая мадам Цзинь. Женщина позвала её прогулялся до беседки во втором внутреннем дворе и попить чай. Цзян Янли пошла, все-таки из-за этой женщины она тут. И теперь, когда они дошли до беседки и им налили чай, младшая девушка все же решила озвучить вопрос. — Твой характер…поменялся. Ты становишься больше похожа на свою мать. — спокойным тоном ответила мадам. — Возможно. Это плохо? — Нет, нисколько. — женщина отпила чай. — Свежий сбор…благородство пионов ордена Ланьлин Цзинь сохраняется даже в напитках. — Но пионовое вино все же не по мне. Люблю более спокойные ароматы. — Становишся ценительницей? Цзян Янли хмыкнула и отпила свой чай. Чай в Ланьлине вкуснее, чем вино. Но все равно не ровня юнмэневским. Девушка поставила пиалу на стол и вновь посмотрела на мадам Цзинь. Та, как видно, наконец почувствовала её взгляд. — Я хотела начинать издалека, но вспоминаю темперамент Юнмяня и думаю, что лучше сразу. — Да, так лучше будет. — Я хотела обсудить помолвку. Янли на это лишь изогнула бровь в вопросе. — Я и твоя мать, как ты знаешь, заключили её когда вы с А-Сюанем были ещё детьми. Я тогда считала и до сих пор считаю, что расторгнуть такой полезный для обоих орденов союз из-за юношеской глупости моего сына нелогично. Помолвку расторгли мужчины, но что они понимают, верно? — Насколько я помню, решение было принято в связи с тем, что ваш же сын говорил, что предпочёл бы любую, но не меня. — С тех пор много воды утекло, он поменялся. И ты поменялась, Цзян Янли. — мадам Цзинь смотрела ровно в глаза девушке, ища в них огонёк. И она его нашла. — Мой сын любит тебя. И по его словам, ты принимала ухаживания. — Ну так это было в период войны. С тех пор много воды утекло. — Янли улыбнулась одной стороной лица. Она и сама не знала, что же чувствует к Цзинь Цзысюаню. Нет, она не обижалась. Его легко понять, тогда она была серой мышью, на фоне других красавиц. И сейчас, наверно, ей оставалась. Но Цзысюань поменялся, действительно начал ухаживать за ней, присылать цветы и маленькие подарки. И Цзян Янли не знала, что чувствует к нему. Но одно она знала точно… — …И если он и вправду влюблён, то пусть попросить моей руки лично, а не через вас. Тогда я и подумаю. — Как я поняла, твои условия таковы. — Верно. — Отлично. А сейчас, допьем чай и мне следует вернуться к мужу. Чай они допили молча. Вскоре Янли оставили одну. Девушка сидела и жгла взглядом пустую пиалу. Замужество?.. А оно ей надо? Столько лишних морочек. От того же секса и беременности, до переезда из клана. Придётся сменить лотосовое лёгкое и удобное ханьфу, хранившее в себе следы крови и первой тёмной магии, на расшитое золотом тяжёлое ханьфу с пионом. Придётся заколоть волосы, избавиться от девичьей чёлки. Придётся покинуть пристань. Придётся перестать заниматься тёмной магией. И все это ради прозрачного шанса на простое женское счастье? На мужа и детей? А счастье ли это вообще? И на удачный союз для Юнмэня. Тогда орден Ланьлин Цзинь будет обязан принимать сторону ордена Юнмэнь Цзян в любых конфликтах, от вооружения до торговли. И наоборот. Альянс двух из четырёх великих орденов. Звучит неплохо. А главное в этом решении никто не поможет. Цзян Чэн скажет, что примет любое решение сестры, главное, чтобы оно ей нравилось. А Вэй Ин…он будет бухтеть по поводу павлина, а потом так же пожелает слушать сердце. Будто его слышно. Может попробовать прыгнуть в неизвестное?

Совершить невозможное?

Янли вздохнула и опустила пиалу. — Подайте вино.