falena bianca

      Холодно. Первое ощущение, которое Кармилла почувствовала, прежде чем разлепить тяжёлые, будто налитые свинцом веки и сфокусировать своё зрение на каменном потолке. Она ничего не чувствовала кроме жажды. Ей нужна была вода. Она попыталась сглотнуть, но сухая боль заставила её зажмуриться и неприятно скривиться, прежде чем повернуть голову в сторону звука, а именно — открытой двери.       — Ох, маленькая овечка проснулась! — ядовито подметила Алиса, сложив руки на груди. — И как тебе в новом теле, отродье? Ощущаешь себя униженной?       Кармилла открыла рот, но ничего, кроме выдохов и адской боли не выходило. Она зажмурилась, чтобы сморгнуть слёзы и повернула голову обратно на потолок, начиная глубоко вдыхать сырой воздух, пропитанный медью и потом. Этот запах начал резать глаза. И только сейчас она услышала, будто сквозь воду, капающую с потолка влагу.       Кармилла подняла руки, чтобы встать, но что-то крепкое потянуло её обратно на пол. Кандалы. Она подняла руки и неприятный звон отчеканился в стенках мозга. Зажмурившись, её глаза тут же распахнулись при виде бледной, больше похожей на снег, кожи.       Кармилла заметила расфокусированным взглядом ноги Алисы и то, что кандалы медленно поднялись в воздух.       — Пойдём, овечка, тебя так хотят увидеть, — наигранно восхитилась женщина, грубо дергая кандалы вперёд, чтобы Кармилла быстрее встала. — Наверняка, это первый раз, когда ты стала главным объектом для нескольких глаз.       Кармилла попыталась крепко держаться на ладонях, чтобы встать хотя бы на колени, но это было чрезмерно больно. Она сжала пальцы, упираясь ногтями на каменный пол, почти сдирая с подушечек пальцев кожу, чтобы не заплакать от ноющей боли по всему телу. Будто избили каждый миллиметр её тела.       Алиса ещё раз дернула кандалы, на этот раз сильнее, из-за чего Кармилла упала на бок. Это не обошлось без сопровождения заглушённого писка. Кармилла сжимала сухие губы, кусала внутри себя щёки, чтобы не показать как сильно ей больно. А боль её сравнима с открытым переломом или, ещё того хуже, раздробленными костями.       — Вставай, — скомандовала Алиса, ещё раз дернув кандалы. Когда реакции не последовало, она дернула ещё раз и ещё, пока не подошла к лежащей у её ног Кармилле.       Алиса грубо схватила её за щёки одной рукой и со всего размаху ударила. И снова никакой реакции, хоть и глаза Кармиллы заслезились. Алиса снова грубо схватила её за щёки, чтобы пленница смотрела на неё.       — Если ты сейчас же не встанешь, — она говорила сквозь зубы, с каждым словом сильнее сжимая щёки Кармиллы. — Я прямо в эту вонючую камеру запущу десяток гончих, которые разорвут тебя быстрее, чем ты сможешь завопить.       Она резко отпустила лицо Кармиллы, выжидающе смотря на тяжело дышащее тело.       Если верить словам Алисы, то быть разорванной десятками гончих — плохая перспектива. Всё же, возможно, за Кармиллой придут. Поэтому оставаться всеми силами в живых и в здравом рассудке для неё — главная задача.       Пленница снова упёрлась ладонями в пол, и резко оттолкнулась, сжимая зубы до боли в дёснах, чтобы не завопить. Она сидела на коленях. А после поднялась на ватных ногах, ощущая стопами холод всего помещения. Словно она в гробу или в сугробе. Неприятный мороз колол пятки во время всего пути, пока они не поднялись из подвала. Тут всё так же дул холодный ветер, продувал тонкую одежду Кармиллы и оставлял скользкие мурашки. На ней была всё та же одежда, в которой она упала в пропасть. Пыльная, грязная, кое-где даже остались неаккуратные порезы с запекшейся кровью и гноем. Кармилла снова посмотрела на свои руки. Худые, в прочем, как и всегда, с выпирающими хрящами и венами. Но теперь у неё появились длинные чёрные ногти.       Они зашли в огромный тёмный зал с длинным столом посередине, за которым сидела добрая половина высших демонов. И одним из таких был Сесилион. Он скучающе зевал, лежал на спинке стула, пока не услышал заходящих Алису и Кармиллу. Он с интересом перевёл периферийный взгляд на неё, сложил руки на груди и смотрел. Молча, без ухмылки.       Алиса резко дернула кандалы вперёд, отбрасывая их вперёд к столу. Ноги Кармиллы не сдержали этот порыв. Она ударилась коленями о такой же каменный пол, почти не сопротивляясь больному выдоху. Её голова кружилась и подступающая к горлу тошнота словно заставляли закрыть глаза и уснуть. Она упала к ним спиной, дрожала от колючего холода и чувствовала все эти высокомерные взгляды, которые не переставали на неё смотреть пока сам принц Бездны не заговорил:       — И что делать с этим отродьем?       Гам голосов и предложений тут же стали заполнять зал.       — Я предлагаю пустить на корм гончим!       — Она станет отличной приманкой для Имперцев!       — Её можно использовать в качестве служанки или шлюхи!       Пока все голоса громыхали, закладывали уши, Кармилла лежала на полу и даже не двигалась, ощущая всю свою беспомощность. Она даже встать не может без боли.       Слеза медленно скатилась на пол.       И голоса затихли, будто это был приказ чьим-то движением.       — Множество подвидов демонов понемногу исчезают, — чей-то спокойный голос, явно не принадлежащий Сесилиону, медленно рассказывал о своём предложении. — И вид демонов крови единственный, который может воскрешать людей в себе подобных, — демон сделал паузу. — Может, она станет суррогатом? Сесилион как раз воскресил её своей кровью, возможно, они смогут сделать потомство.       — Она с грязной кровью, — коротко констатировал голос Сесилиона. — Максимум, что из этого выйдут полукровки. А для чистой крови, ей нужно избавиться от людской.       — Не с Алисой же тебе потомство делать.       — Ужас. Тем более с ней, — Кармилла точно ощущала, как Сесилион скривился.       — Поверь, мне не меньше противно от тебя, — встряла Алиса. И после минутной паузы с обоих сторон дискуссии, продолжила: — Ты можешь выпивать её кровь и вливать свою. Так она полностью отчистится.       И все согласились. Буквально подписали ей смертный приговор, от которого она, наверняка, сможет сбежать. Ей просто нужно проявить небольшую долю смекалки и…       — Отведите её в мои покои, — твердо сказал Сесилион, после чего девушку взяли под руки два низкорослых демона. — Сегодня проведу испытательный сеанс.       В животе Кармиллы связался тугой узел паники. Она не знала, как это будет происходить.       Всего пара этажей сырого замка и её так же грубо бросили в комнате. Тепло. Единственная комната, где было настолько тепло, что тело Кармиллы расслабилось, пока кто-то резко не взял её за плечи и не поднял на ноги. Сесилион. Он крепко сжимал её плечи, почти впиваясь в мутные от паники глаза. Его сжатые в тонкую полосу губы она выучила почти наизусть. Он либо сомневается, либо настолько сосредоточен, от чего не видит и не чувствует ничего.       А после он резко толкает её назад, и Кармилла падает на что-то мягкое. Кровать, с меховым пледом на ней.       — Пожа… — только и вырвалось у неё сквозь сухое горло.       И вспышка боли. Такая, которую она никогда не чувствовала. Будто в неё впились сразу несколько кинжалов и если их выдернут, она потеряет достаточное количество крови, чтобы умереть. Она почувствовала чьи-то губы на своей шее, в том же самом месте.       Через эту боль, Кармилла завопила, пытаясь оттолкнуть этот источник, но тяжелый вес лишь сильнее упал на неё, прижимая к меховому пледу постели.       Она чувствовала редкие глотки и тяжелое дыхание. Пинала, толкала и всячески пыталась отвернуться, пока понемногу не ощутила изнеможение и вялость во всём теле. Она теряла сознание от болевого шока.       Кармилла даже не почувствовала, как отстранились от её шеи и, тепло комнаты, которое раньше было для неё спасительным, стало настоящим морозом.       Она почувствовала, как её поднимают и сажают на колени, наматывая волосы на крепкий кулак.       — Пей, — приказал ей голос Сесилиона, а вкус меди на губах, стекающий вниз по деснам и зубам медленно просачивался к языку.       Кармилла сжала губы, всё ещё ощущая капающую кровь.       — Открой рот! — его яростный тон заставил её вздрогнуть и открыть глаза, посмотреть на него усталым взглядом. Единственное, что она увидела в его глазах мимолётная растерянность, после чего он резко отвернулся, отпуская девушку.       Она с грохотом упала на пол.       — Принеси мне колбу, — тихим голосом сказал Сесилион, отходя к какой-то тумбе. — Сейчас же!       От его вскрика, демонесса, что стояла в дверях опустив голову, подпрыгнула и быстро ретировалась из комнаты.       Кармилла приподнялась на ладонях, тут же всхлипывая и падая обратно на пол. Он был деревянным, не каменным, как в других комнатах.       — Тебе повезло, что решили отдать мне, — сказал Сесилион, даже не поворачивая головы. — Другой бы не сдержался, — придушил бы или, того хуже, свернул шею.       — Лучше так, чем стать суррогатом такого чудовища, — хрипло ответила Кармилла, пытаясь выплюнуть остатки крови Сесилиона.       — Ты ещё не видела настоящее чудовище. Считай, что я твой подарок.       Кармилла поджала губы, всхлипывая. Кровь до сих пор маленькими струйками стекала с её шеи.       Рядом с ней что-то упало. Моток бинта. И он, по состоянию, казался совершенно новым.       — Обмотай шею, чтобы не потерять больше крови, чем нужно, — только и сказал Сесилион, сжимая руку в кулак.       Кармилла видела капающую на пол кровь с его сжатой ладони.       Демонесса пришла быстрее, чем можно было ожидать. В её руке красовалась обычная пробирка для химикатов, которую она тут же вручила Сесилиону.       — Перевяжи ей шею, — его твердый голос был не таким, как раньше.       Будто он повзрослел, будучи итак достаточно зрелым на свой вид лица.       Демонесса быстро перевязала шею Кармилле, отходя снова к двери.       Сесилион долго не стоял к ней спиной, возвращаясь с таким же холодным взглядом и полной пробиркой крови в руках.       Он приподнял подбородок Кармиллы двумя пальцами, вливая в рот кровь. Этого явно было недостаточно, чтобы восполнить выпитый им запас.       Кармилла прокашлялась от неприятного стального привкуса на языке, сворачиваясь калачиком на том же самом полу.       — Выйди.       Это единственное, что услышала Кармилла, прежде чем прозвучал тихий хлопок двери.       — Маленькая Кармилла, — в словах Сесилиона слышна насмешка, которую Кармилла игнорирует, сильнее прижимая к своему животу колени. — В таком большом мире… Не страшно быть одной?       Кармилла молчит. После предательства Сесилиона умер её отец и на замок Аберлин напали демоны, поэтому ей ничего не оставалось, как покинуть Авалор и уйти в армию. Она училась в Монастыре Света почти оставшиеся шесть лет, прежде чем выйти на свою первую битву. А после её заметил Тигрил. Он скептически относился к девушкам в строю армии, но, как сам говорил, нашёл потенциал в такой разбитой девушке. Сделал её своей правой рукой, хоть и было много недовольства со стороны армейцев.       — Я всегда была одна…       Она бормотала это себе в наполненной тишиной комнате, чувствуя идущие слёзы.       — Несомненно, — после его слов наступила большая пауза. — Хоть в чём-то мы с тобой похожи.       Только и сказал он, выходя из комнаты.