falena bianca

      Вливание крови продлилось на мучительные месяца. Всё это время, Кармилле не давали ничего, чем она могла заняться. Она выучила каждый угол комнаты, точно знала, где именно есть сквозняк. И в отделённом ей углу было теплее всего.       Она лежала на полу, снова пересчитывая количество досок, которыми был утеплён потолок. Мысленно предполагая, какая из них, вероятней всего, оторвётся и она сможет её с легкостью взять, чтобы ударить Сесилиона, когда тот будет заходить в свою спальню. Это была его комната. Полностью в его распоряжении и максимум, кто мог зайти чуть дальше порога была служанка. Кармилла только и видела её прикрытое рогами лицо, склонённое перед Сесилионом.       Единственная свеча колыхнулась, сбивая её со счёта, из-за чего Кармилла повернула голову в сторону двери.       В комнату зашёл Сесилион, но один. Он кинул взгляд на Кармиллу, останавливаясь на секунду, прежде чем отвести взгляд на кровать и просто лечь. Она никогда не видела его на постели, никогда не видела, чтобы он спал.       Она была сильно истощена, чтобы что-то сделать или сказать. Её максимум было поднять руки, чтобы снова осмотреть кандалы. Их никогда не снимали с неё, будто боялись, что она что-то сделает, притом, что они морили её голодом. И жаждой крови. Это больше всего пугало Кармиллу как рыцаря света. Она не должна стать одной из таких, не должна поддаваться этой удушающей жажде, но это только приносило ей боль. Каждое её сглатывание было похоже на вспарывание ножом или вливание кислоты в глотку.       — Они придут за мной… — хрипло пробормотала Кармилла себе под нос, но явно хотела, чтобы это услышал Сесилион.       И слух его не подвёл. Он повернул голову в сторону угла, где лежала Кармилла и слегка помедлил. Нахмурился, а после как ни в чём не бывало ухмыльнулся.       — Кто? Эта кучка от оставшихся твоих дружков?       Прозвучал скрип кровати, из-за чего Кармилла метнула на Сесилиона сухой взгляд, будто не хотела смотреть на его выражение лица. И это было так. Она действительно не хотела встречаться с ним взглядом, говорить, но делает это. Ненамеренно. Сесилион смотрит на неё сбоку, медленно поднимаясь с постели. Он подошёл к окну, сжав руки за спиной и рассматривая утреннюю картину Бездны. Кармилла всегда задавалась вопросом, что вообще там можно было увидеть, но точно не доверяла самой себе, ведь… её даже не выпускали на улицу.       — Если тебе так интересно знать о своих напарниках, — говорил Сесилион, не сводя глаз с картины за решётчатым окном. Будто он тоже был в клетке. — То я сражался с Тигрилом недавно.       — Что? — она сказала это слишком громко, чтобы подавиться собственным кашлем.       Её глаза расширились от одного только упоминания генерала.       Сесилион издал лающий смешок, прежде чем повернуть голову в её сторону.       — Нашла мне замену? — он наклонил голову в бок, будто мог так лучше рассмотреть широко распахнутые глаза Кармиллы. А после минутной паузы, уголок его губы дрогнул в ухмылке. — Он не в твоём вкусе.       — Знаешь, какие у меня вкусы на мужчин?       — Предполагаю, — он закатил глаза, изображая размышление. — Высокий. Достаточно, чтобы ты могла положить голову ему на грудь без особых усилий. Широкоплечий. Вспоминая наши встречи, ты часто засматривалась на мои плечи. Возможно, узкая талия, но не факт. И, наконец, волосы цвета вороньего крыла.       — Не будь уверен, что мои вкусы вертятся вокруг твоей особы, — она опустила взгляд на пол.       — Я уверен в этом.       — Поздравляю тебя с этим. Живи дальше в своих фантазиях.       — У тебя же не было никого после меня, — Сесилион многозначительно расстегнул одну пуговицу у основания горла, показывая свету блеклые выступы ключиц.       Она было хотела что-то сказать, но тут же закрыла рот, сжимая губы. Он был прав и возразить ему было нечего. После него, всё мужское внимание было для неё похоже на пытку. Никто не заботился о ней, как он. Никто не пытался понять её, как он. Он пытался сделать всё, но, видимо, это была лишь его игра, которая вызвала у Кармиллы жгучую боль в горле от раздражения и ярости.       Она сжала руки в кулаки, отчётливо чувствуя, как ногти впиваются в нежную кожу.       — Пойдём, — его холодный тон без ухмылки прозвучал слишком близко к ней, а после крепкие руки собственнически подняли за локоть. — Для начала, тебя приведут в порядок.       — Зачем?       — Для встречи с Алисой и Фарамисом, — сухо сказал Сесилион, отводя её в дверь, которая была раньше заперта для неё.       Это была обычная купальня. Так же утеплённая досками, будто ему было холодно находится в этом замке.       — Грейнис! — прокричал Сесилион, от чего муражки прошли по спине.       В купальне тут же появилась та самая демонесса, которую она раньше видела на пороге комнаты Сесилиона.       — Приготовь для неё ванну и вымой её, — он оглядел Кармиллу. — И дай ей новую одежду. В этих тряпках я не позволю ей показаться.       Кармилла опустила взгляд на свою одежду. Чёрная водолазка с длинным рукавом и корсетом, поверх которой высокая юбка с длинными разрезами на бедрах и высокие сапоги. Достаточно удобная и практичная одежда в бою, но сейчас она выглядела как ободранная кошка. Раньше в холодную зиму или на вылазку в Северную Долину, если им нужна была помощь, она накидывала поверх мех и меховые накладки на бедра и плечи. Хоть эта одежда и не сильно походила на стиль Монийской Империи, она всё же что-то значила для неё.       Кармилла не сразу ощутила, что рука Сесилиона упала с её локтя и Грейнис потащила её дальше от выхода, медленно начиная снимать сложный механизм одежды. Первым элементом одежды упала юбка. Грейнис на секунду замерла, но тут же опомнилась, продолжая развязывать тонкие узелки. Кармилла опустила взгляд на то место, куда так сильно смотрела Грейнис и хмыкнула. Длинный шрам на внутреннем бедре, словно от когтей, рассекал всё бедро до колена. Это была её первая травма на поле боя. Рафаэль давала плохие прогнозы, даже раздумывала об ампутации целой ноги, но всё вышло хорошо и остался только шрам.       Следующей одеждой упали шорты, что она носила под юбкой и снова Грейнис замерла.       — У меня куча шрамов, — Кармилла снова начала говорить твёрдым и холодным тоном, от которого Грейнис только нахмурилась. — Нечего смотреть на них. Есть и похуже.       — Например? — тонкий, покорный голосок Грейнис ввёл Кармиллу в ступор.       Она секунду промолчала, прежде чем ответить: — Химический шрам на солнечном сплетении и шрам на спине от стрелы.       — В вас стреляли? — Грейнис боялась задавать вопросы, будто её могли ударить за это.       Кармилла нахмурилась, смотря на Грейнис. Она ловко развязывала корсет под блузой, но не смотрела в глаза Кармилле.       — Ты суккуб, верно? — Грейнис на секунду остановилась, прежде чем неуверенно кивнуть. — Почему тогда служанка? Разве, суккубы не высшие демоны?       — Суккубы бывают высшими и низшими, мисс. Я из низшего сословия, поэтому и служанка, — глаза Грейнис сверкнули огнём. — Но для нас эта служба равносильна статусу члена Совета Бездны.       Грейнис сняла последний элемент одежды с груди Кармиллы и тихо задохнулась от удивления, когда большая часть нижней груди и верх живота стягивал химический ожог. Кармилла хмыкнула.       — Это сделал Хелкарт в бою в Чёрном лесу.       Грейнис виновато опустила брови.       — Эта блоха ударил меня своим хвостом, чтобы я встать не могла, — Кармилла слегка коснулась потемневшими от грязи пальцами до шрама. — И решил сделать подарок в виде своего яда.       Кармилла никогда не стеснялась своего тела, но сейчас, смотря на изуродованную войной грудь, она непроизвольно сжалась и Кармилла затхло выдохнула. На её бледной коже, ореолы сосков были слишком яркими, будто их пришили от другого тела.       Шлёпая босыми ногами по доскам в сторону деревянной купальни, Кармилла остро ощущала изучающий взгляд Грейнис на спине.       Демонесса быстро опомнилась, помогла Кармилле сесть и подлила в остывшую воду кипятка.       В горле стоял комок, когда Кармилла ногтями соскрёбывала со своей кожи грязь. Ей было неприятно чувствовать себя такой изуродованной. Ещё и мысль о её будущей участи сильнее заставляла задыхаться от ужаса.       Дверь в купальню скрипнула. Грейнис быстро оставила все нужные вещи в комнате и, с искажённым от страха лицом, удалилась. Кармилла не поднимала взгляда от собственной груди, обхватывая свои плечи руками. Тяжёлые, размеренные шаги будто специально давили на мозг своей медлительностью. Наконец, рядом с деревянной купальней показались высокие кожаные сапоги Сесилиона и скрипнувший от веса демона стульчик. Он спокойно сидел уперевшись локтями в колени, большими пальцами проводя по скулам. Они стали более выражены, как и всё его лицо. Да и шире в плечах.       Кармилла не поднимала на него взгляда, спокойно счёсывая грязь и опуская руки в воду.       — Рядом с тобой лежит мочалка, — его хриплый голос и дрогнувшие руки всё же заставили Кармиллу судорожно выдохнуть. — Не выставляй себя такой глупой.       — Пока ты не выйдешь отсюда, я не собираюсь ничего делать, — тихо ответила Кармилла, даже ни разу не запнувшись. Она мельком глянула на его нижнюю часть лица и тут же отвернулась. Его челюсть была сильно сжата, будто ему было настолько больно, что он еле сдерживался от крика. Либо же он был настолько зол, хоть по его голосу это сказать было невозможно.       — Невинность тебе не к лицу, — он придвинулся ближе к купальне. — Мне плевать, как ты выглядишь.       Кармилла сжала зубы.       — Мне твоя оценка внешности не нужна, — процедила она, поворачиваясь к нему. В его глазах не читалось ничего, кроме пустоты и холода. А раньше, в них была одна только Кармилла. Её грудь сжалась и она отвернулась. — Мне неприятно твоё общество.       — Поверь, мне тоже, — только и выдал он, прежде чем взять губку в руки и намочить её. — Тебя ждать никто не собирается, поэтому либо ты сама сейчас умоешься, либо это сделаю я.       Кармилла сильнее прижала к себе руки, на что Сесилион лишь огорчённо выдохнул.       — Значит, сделаю сам, — только и сказал он, прежде чем аккуратно убрать волосы Кармиллы в сторону и отчистить её кожу.       Она сжала губы, жмурясь и вдавливая в плечи ногти. Сесилион также аккуратно коснулся её пальцев и убрал её руки под воду, словно боялся навредить или сделать хуже.       Кармилла резко дернулась, пытаясь выхватить из рук Сесилиона губку.       — Отдай, я сделаю всё сама.       — Нет. Сиди ровно и не дергайся.       Он долго вымывал частички грязи с её тела, волос и ногтей, пока её кожа не стала для него чистой.       Сесилион оставил её в купальне, со стопкой одежды на стульчике, предварительно сняв с неё кандалы.       Кармилла долго разглядывала новую одежду, даже не притрагиваясь к ней. Это казалось ей настолько унизительно, что хотелось сказать Сесилиону в спину, какая он двуличная тварь. Но, видимо, он и сам это знает.       Пройдя к узкому зеркалу в пол, Кармилла долго смотрела на своё мокрое тело, пока не всхлипнула. Её никто не видит, поэтому она может вдоволь полить себя грязью и выплакаться. Уперевшись ладонями в искусно вырезанную раму, она рассматривала своё лицо. Не покрасневшие от слёз глаза вызывали ужас, а бледная, мёртвая кожа сильнее сдавливала грудную клетку. Она умерла. Она ходячий труп, из которого хотят сделать суррогата, а после, возможно, убить.       Она всхлипнула ещё раз, прежде чем занести кулак над головой и разбить зеркало. Опустившись на колени, её руки всё ещё дрожали в судорогах, пока она наощупь искала острый осколок. И она нашла его, порезавшись об него. Крепко сжав в ладони осколок, Кармилла прислонила кончик запястью, пока кто-то не схватил её за запястья и не выкинул осколок.       — Тебя совершенно нельзя оставлять одну? — голос Сесилиона был слишком близко к ней, от чего она ещё раз всхлипнула. — Настолько сильно мозги промывают в Монии?       Что-то мягкое и теплое обвернулось вокруг её плеч. Кармилла сильнее сжалась, всё ещё продолжая ощущать слёзы на своих щеках, пока мозолистые руки Сесилиона переместились с запястий на её шею, большими пальцами утирая подступающие слёзы. Он что-то говорил, но сквозь шум от стучащей челюсти по вискам она ничего не слышала.

***

      Он её одел. Спокойно, всё ещё что-то бормоча под нос и, как бы невзначай, слегка касался пальцами по её плечам или спине. Но когда он ловко завязал её волосы в такой же пучок, что она всегда делала, её глаза широко распахнулись и она повернулась к нему.       — Что? — устало спросил Сесилион держа в зубах длинную заколку с слишком искусными узорами. Они были точно такими же, как на раме.       Кармилла открыла рот, чтобы ответить, но закрыла его, отворачиваясь.       — Из-за того, что ты повернулась, придёться всё заново переделывать, — будто для себя продолжал говорить он, пока не закрепил заколку на её затылке.       Она чувствовала в нём усталость. Движения, голос, взгляд были ужасно пустыми.       Кармилла сглотнула, когда они вышли из покоев Сесилиона. Её грудь тут же болезненно сжалась, а ноги не хотели её слушать, будто их обвила розовая лоза и теперь она не может двинуться с места. Её распахнутые глаза метнулись в сторону Сесилиона, и её тут же накрыло новой порцией слёз. В его глазах мелькнуло что-то, прежде чем он взял её под локоть и повёл вниз по лестнице.       Кармилла всхлипнула, пытаясь вырваться из его хватки и убежать обратно в комнату, но он крепче перехватил её за талию.       — Нет! — вскрикнула Кармилла, ударив кулаком по его предплечью, на что он лишь фыркнул, поудобней прижимая её спиной к своему животу.       Пытаясь брыкаться, вырываться и кусаться, Кармиллу всё же поставили на пол. Она попыталась убежать снова, но крепкие руки Сесилиона постоянно возвращали её обратно. И её сковал ужас. Перед ней стояла Алиса, а по другую сторону на неё с презрением смотрел Фарамис. Дрожь пробежала по её позвоночнику и грудная клетка сжалась. Она выглядела беспомощной.       Алиса повела губами, осматривая её с ног до головы.       — Худая, — она подошла ближе, от чего Кармилла пошатнулась и врезалась в грудь Сесилиона. Алиса взяла в два пальца ткань одежки и брезгливо отдёрнула руку. — Ещё и бесформенная, — Алиса посмотрела в её глаза. — У неё ничего нет. Ни сисек, ни задницы, — Алиса в момент подняла голову на Сесилиона. — Хоть бы красивая была. И как ты умудрился взять её в фаворитки?       — Она меня взяла в фавориты, — ответил Сесилион. — Поверь, не мало было слухов про её персону. Именно о её красоте. Все герцогини каждый раз перешёптывались. Мерзость да и только.       Алиса снова брезгливо посмотрела на Кармиллу и вздёрнула губу: — Отвратительный вкус. Не вижу смысла делать её суррогатом.       — Тебе напомнить, что она единственная из рыцарей, которых нам удалось поймать? — встрял в разговор Фарамис своим хриплым голосом. Цепи на его бедрах лязгнули. — Ты пугаешь её. Отойди.       Фарамис пихнул Алису в бок, за что она его пробуравила взглядом, и грубо схватил Кармиллу за подбородок. Она вырвалась, сильнее вжимаясь лопатками в грудь Сесилиона. Алхимик нахмурился, ещё сильнее схватил её за подбородок и в его глазах блеснул отвратительный зеленый огонь.       Он выудил колбу с таким же отвратительным зелёным цветом из кобуры.       — Нет, — прошептала Кармилла, почти вплотную ударяясь о Сесилиона. Когда Фарамис стал поднимать колбу, она повторила: — Нет.       И снова попыталась оббежать Сесилиона сбоку. У неё получилось добежать до лестничного пролёта, пока её не схватили за локоть и снова не прижали к крепкой груди.       — Нет! — её крик разлетелся по залу ужасающим эхо. Она повторяла, каждый раз пытаясь пнуть Сесилиона и вырваться из его хватки: — Нет-нет-нет!       — Успокойся, психованная! — прокричал Фарамис, снова пытаясь залить в её рот содержимое колбы. — Усади её или лучше привяжи!       — Нет, я держу её, — ответил Сесилион без капли ярости или чего-либо другого, кроме холода. — Лей давай.       Сесилион крепко взял её за челюсть, приподнимая голову Кармиллы. Она могла увидеть его темные глаза, скрытые за свисающими прядями волос. Кармилла крепко сжала челюсть.       — Разожми, — тихо сказал Сесилион, но в его глазах читалась ярость. Чистая и яркая.       Она ещё сильнее сжала её. Тогда пальцы Сесилиона стали впиваться в её щёки, заставляя трескающую боль пройтись по дальним зубам. Она сжала губы, чтобы не завизжать от боли, но его руки были намного сильней. Как только её губы приоткрылись, горькая эссенция полилась по стенкам горла. Некоторая часть эссенции попала в воздушный канал, от чего Кармилла залилась в приступе кашля.       Её глаза заслезились от подступающей к горлу желчи, а после неестественная лёгкость подкосила её ноги. Казалось, что её тело засыпает, но не разум. Спиной почувствовала что-то мягкое. Она была словно под водой. Приглушённые голоса, и прикосновения к её коже казались более острыми. Она хочет спать, но не может уснуть, словно её насильно держат в сознании.       Чья-то холодная рука коснулась её колена, но резко остановилась. Слегка надавили, будто упёрлись и противное чувство холода пропало вместе с рукой.       Её сковало в судорогах от морозности комнаты, когда подняли с мягкой поверхности. Предположительно, меха на каком-то столе. От одного бока веяло теплом, к которому она сильнее прижалась, пытаясь унять дрожь во всём теле. Руки крепче прижали её к себе и Кармилла утонула во сне, от которого она надеялась не проснуться.