***
Кармилла сидела в деревянной купальне, смотря сквозь поднимающийся пар на мутное маленькое зеркало с трещиной в углу, где было дрожащее от свечей отражение её самой. Кармилла раньше не замечала это зеркальце, которое, казалось, забыли убрать и теперь оно покрывается плесенью. Неприятная влажность липла к коже как банный лист. Некоторые пряди некрасивыми сосульками прилипли ко лбу. Ей хотелось утопиться прямо сейчас, но буквально в шаге от неё находился Сесилион. Он спокойно читал какой-то роман, вальяжно высиживая на стуле со спинкой. Видимо, предыдущий стульчик для него казался чем-то унизительным. Кармилла опустила взгляд в воду, сквозь которую она могла видеть свои ноги и лобковые волосы. Поджав по себя ноги и резко встав из остывшей воды, неприятно плеснувшей через бортики, Кармилла аккуратно перешагнула через бортик одной ногой, а после и другой. Она встала напротив Сесилиона, выжидая, когда он поднимет на неё взгляд. И он поднял. Холодный, бесстрастный, будто не от мира сего. — Зачем тебе всё это? — Кармилла поставила руки по бокам. — Ты сам мне говорил, что никогда в жизни не примкнёшь к демонам. Сесилион ухмыльнулся, снова утыкаясь в книгу. Кармилла сжала руки в кулаки до боли в костяшках, а после нескольких минут молчания вырвала книгу из его рук и бросила в купальню позади. Сесилион резко встал, метнув горящий от нарастающей злости взгляд сначала за её за спину, наблюдая, как книга медленно намокает и тонет в мыльной воде, а после на Кармиллу. Она смотрела на него с вызовом, горделиво подняв подбородок в ожидании ответа. Сесилион медленно обвёл голое тело скучающим взглядом и направился к выходу, явно не желая продолжать разговор. Кармилла стояла в секундном шоке, прежде чем нахмуриться и направиться за ним. — Эй! Я с тобой вообще-то говорю! Сесилион остановился у выхода и в купальне стало заметно тише. И эта самая тишина стала сдавливать лёгкие, будто они находились в раскалённой бане. — Ты рабыня, — он медленно повернул голову в сторону, заметно ссутулившись, и наполненный пустотой взгляд устремился в пол, к её пальцам на ногах. — И рабыни не разговаривают без разрешения. Я разве давал тебе его? — Да как ты смеешь! — Кармилла топнула ногой, явно пожалев об этом через секунду, когда заряд боли прошёл вверх к бедру. — Да я тебе!.. Сесилион резко развернулся к ней с сияющими злобой глазами: — Что? Что ты сделаешь? Руки Кармиллы вздрогнули и мелкая дрожь пробежала по спине. Её судорожно поднимающая грудь приковала его взгляд. — Я убью её. Кармилла приложила кончики пальцев к животу, медленно водя пальцами к талии и обратно. Сесилион прыснул со смеху, махнув на неё рукой. — Ты думаешь, мне не всё равно на этого ребёнка, который будет копией тебя? Он сильно жестикулировал, когда нервничал. Кармилла вздохнула, опуская взгляд на свой живот. Врать он никогда не умел, но дальше спорить не стала, только поджала губы и отвернулась, быстро доходя до стула, на котором сидел Сесилион, стянула полотенце со спинки и обернула вокруг головы, круговыми движениями убирая лишнюю влагу с волос. Всё это было уже так отточенно, машинально, что казалось, будто она вот-вот пойдёт маршевым шагом в линейке вместе с остальными солдатами. Она давно не чувствовала никаких других запахов, того же пота и пороха, кроме влажности, окутавшей замок. Да, она полностью подтвердила тот факт, что это был замок, по цилиндровым крышам, таким же балконам и каменным статуям различных существ. Ей хотелось домой. В Авалор. В Аберлин. В гримёрку театра, которая стала для неё поистине домом. Там всегда пахло её духами и цветами, которые приносили ему аристократки. Там было тесно, но уютнее всего на свете. А бесчисленные наряды она примеряла на себя, хоть и были они ей безумно большими. Сесилион всегда смотрел на неё с такой влюблённостью, которой позавидовал бы каждый аристократ, по уши влюблённый в неё. Она почувствовала, как её глаза защипало, а горло сжалось. Нет, она не заплачет. И всё же тихий всхлип сорвался с её губ. Она закрыла рот рукой, зажмурила глаза, пытаясь унять мелкую дрожь в пальцах, и будто машинально её грудная клетка сжалась, настолько, что воздуха стало поступать намного меньше. Хлопок двери. Громкий, явно дающий ей понять о хладнокровности Сесилиона, и его принципам не помогать ей. Кармилла прекрасно это знала, но всё же малая доля обиды уколола её за кончики пальцев. Она сама отказалась от любого теплого отношения к себе, а теперь хочет вернуть всё обратно. Именно так работает беременность?.. К слову о ней. Кармилла уже дала имя этому существу внутри неё, и постоянно по ночам тихо с ней разговаривает. Иногда даже проскакивает «солнышко» или «принцесса». Одно другого хуже. Она постоянно говорила ребёнку, что хочет убить его, а после заходилась в слезах, прижимая руки к животу. Не сможет. Рука не поднимется. И прямо сейчас, стоя абсолютно голой и беспомощной, она прекрасно видела, что её живот не увеличился. Всё плоско. Иногда она вставала боком к собранному по осколкам зеркалу и каждый день смотрела на живот. Никаких изменений. Будто девочка специально прячется, хоть и прошло всего пару недель. Кармилла грубо стёрла со своего лица слёзы и сжала губы, не отрывая взгляда от своего живота. — Ладно… — выдохнула она, откидывая полотенце обратно на спинку стула. — Раз убить я тебя не смогу… Попробую что-то другое. Ты же не против? Не думаю, что тебе бы понравился твой… — она запнулась, резко покраснев. Это её общий с Сесилионом ребёнок. Как он всегда говорил: «Уедем мы куда подальше… Может на Северную долину? Что скажешь? Или нет! На острова! Построим домик из кокосовых деревьев, а потом, может быть, у нас появится ребёнок… Девочка или мальчик, разницы никакой. Но… это будет наш ребёнок. У него будут твои глаза! И… И твои волосы! И нос!.. Всё! Всё будет твоим! Ха-ха!». А теперь он стал совсем другим. Это был не Сесилион. Всё, что осталось от него, лишь обёртка и название. — Папа… Кармилла прочистила горло, опуская руки вниз. Она слишком много уходит в мысли, в свою голову, хотя давала себе клятву забыть всё это. И, как бы странно не звучало, она забыла всё, кроме чёртовых воспоминаний о нём. О том, кто сломал её жизнь как веточку — пополам. Кармилла повернула голову в сторону к одежде, которую ей оставила Грейнис. Та же заколка и длинный полупрозрачный чёрный халат. Она досадно выдохнула, натягивая вещицу на своё тело. Ловко подцепив заколку зубами, она завязала на затылке пучок из своей копны волос, вытягивая из зубов заколку, как низ живота мимолётно потянуло вперёд. Заколка упала на деревянный пол и волосы упали мокрыми прядями обратно на спину. — Что? — Кармилла моргнула, опуская взгляд на живот. Это повторилось снова. — Нет… Нет, всего же 2 недели… Она сглотнула, растерянно оглядываясь по сторонам, пока не выбежала из купальни. Её взгляд остановился на пустой комнате. Ребёнок физически не может двигаться на 2 недели беременности. Кармилла ещё раз сглотнула, пока глотку сдавил необъяснимый страх. Она подбежала к выходу из комнаты, хватаясь рукой за ручку двери, но её пальцы дрогнули, заходясь в мелкой дрожи. Он знает. Знает больше, чем она. Возможно, она потеряла фрагмент в памяти, когда у неё ещё была близость с ним. Но в голову приходит только последняя ночь шесть лет назад. Даже глупо думать, что она вынашивала ребёнка шесть лет и только сейчас он решил показать себя. Резко толкнув дверь, Кармилла быстрым шагом пошла к развилке коридоров. Её босые ноги громко хлюпали, отдавая эхом по стенам. Наверняка, он слышит, что она идёт к нему. Кармилла резко остановилась, подол халата витиевато поспешил за ней, но остановился у её пят. Сесилион сидел в гостиной, спокойно помешивая в бокале горький на вкус алкоголь. — Когда мы ещё спали? — задала напрямую вопрос Кармилла, который так же ударил по стенам эхом. Её командный тон ещё не пропал, что было для неё более чем последней радостью. — До моего изнасилования. Сесилион хмыкнул, разглядывая янтарную жидкость при свете трескающего камина. Громко поставив бокал на столик, от чего алкоголь слегка шелохнулся, Сесилион встал лицом к ней. — Разве это так важно? Он поставил вопрос ребром, будто это был удар поддых. Кармилла дрожаще выдохнула. — Она шевельнулась, — Кармилла опустила взгляд на живот, а после снова на Сесилиона. — И я не думаю, что за две недели плод бы успел вырости до такого этапа. Поэтому я и спрашиваю, — она сглотнула, чувствуя подступающее к носоглотке неприятное щекотание. — Сесилион… — её голос дрогнул, будто говорить его имя для неё табу. — Когда мы ещё переспали? Сесилион повёл губами, снова усаживаясь на диван. Его рука ловко подхватила бокал. — Я же говорил, что демоны труднее пьянеют? — Не уходи от темы, — Кармилла сделала шаг вперёд, сжимая дрожащие пальцы. — К чему же я веду, — Сесилион покрутил стакан в руке, перекидывая одну ногу на другую так, что щиколоткой он упирался в колено. — Я выпил приличное количество, от которого человек уже был бы без сознания или с белой горячкой, — он выпил остатки алкоголя на донышке бокала, отставляя бокал. — И я ужасно пьян. Так ещё и ты в этом неприлично-красивом халате разгуливаешь по крылу, разговаривая со мной на разные темы. Мои мысли совсем в другой стороне, чем ты бы хотела от меня ожидать, милая, — Кармилла замерла. Он впервые назвал её «милая», за всё это время. Слишком мягко, слишком по-родному. — Поэтому, единственное, что я сейчас хочу, — опрокинуть тебя на диван и трахнуть, заговаривая твоё ухо грязными словечками, от которых ты ещё больше намокнешь. Поэтому, иди в комнату. Кармилла минутно заколебалась. Она поступит глупо, если пойдёт напролом со своими расспросами. Он предупреждает её, что не в состоянии мыслить трезво. Но так же она знает, какой Сесилион отличный симулянт. Чтобы провести несколько часов с ней в гримёрке, он прекрасно отыгрывал пьяного себя. Сесилион чёртов актёр, поэтому, возможно, он лишь играет, чтобы не отвечать на её вопросы. — Нет, ты ответишь на мой чёртов вопрос! — хлюпающие шаги вдоль коридора оборвались на мягком ковре. Кармилла встала напротив него, разглядывая его мутный взгляд, который медленно обвёл силуэт её тела, расплываясь в слишком пошлой для него ухмылке. Всё же, он пьян и не врал ей. Он резко схватил её за запястье, другой рукой охватывая талию и притягивая к себе. Его глаза были на уровне её груди, медленно оглядывающие ореолы сосков сквозь темную ткань. — Я же говорил, что сейчас хочу? — Да, а я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос, — она оттолкнула его от себя, машинально поправляя легкий халат. Сесилион хмыкнул, раскидывая руки по бокам спинки дивана. Он снова перекинул ногу в той же манере. — Последний раз говоришь?.. Возможно, если ты так хочешь, это будет последний раз. Кармилла хмуро посмотрела на него, чувствуя чужой взгляд. Из комнаты служанок показалась голова Грейнис с обеспокоенным взглядом. — Закрой эту чёртову дверь, мать твою! — рявкнул Сесилион, от чего дрожь по телу Кармиллы пробежала моментально, а глаза сами собой закрылись, будто от удара. Резкий, почти глухой хлопок со стороны оставил комнату полностью в тишине. Даже трескающий под ухом камин не смог разбавить холодную тишину между ними. — Я имею в виду, когда это было вне Бездны, — Кармилла приподняла подбородок в горделивом жесте, чувствуя ещё одно лёгкое шевеление внизу живота. Оно бросило Кармиллу в жар, резко приливший к щекам. — А если я не скажу? — Я просто узнаю сама, но из твоих уст это будет быстрее. Намного быстрее. — Единственное, что ты узнаешь, пока находишься под моей опекой, это как сварить курицу при минимальном количестве продуктов, — он пожал плечами, потянувшись к открытой бутылке рядом с ногами Кармиллы. Она перехватила бутылку, как оказалось, с виски, и бросила её в стену. Громкий звук битого стекла пролетел по комнате. Снова всё погрузилось в удушающую тишину. Сесилион, сидя всё ещё в том же положении, сжал руку и вернулся на место, явно раздражённый её выходкой. — Этот виски был чрезвычайно дорогим. Ты в курсе? — он нахмурился, даже не поворачивая головы в сторону разбитой бутылки. Он сверлил её взглядом. — Даже знать не хотела. Сесилион пробурчал что-то невнятное, больше походящее на рык, прежде чем резко встать с дивана и схватить Кармиллу за челюсть, наступая на её пальцы, дабы она попятилась назад. — Ты меня начинаешь раздражать своим поведением. Она врезалась спиной в стену, чувствуя сжимающиеся на её щеках пальцы Сесилиона. Он был слишком близко, почти опалял своим дыханием, прислоняясь носом к её нижней челюсти. Кармилла отвернула голову в сторону, скривила губы, когда дыхание Сесилиона сместилось ниже к шее. Его губы легко обхватили эластичную кожу. Он даже не собирался её кусать. Сесилион легко, по-собственнически, сжал свободной рукой бедро Кармиллы, безболезненно царапая её сквозь ткань. — Перестань, — Кармилла пыталась оттолкнуть его, но тот лишь невнятно пробурчал что-то ей в шею, сильнее вжимая в стену. — В тот раз ты изнасиловал меня не по своему желанию, а теперь ты делаешь то же самое, но теперь сам этого хочешь. Так, может быть, ты врал мне про это? Сесилион на несколько секунд рассмеялся ей в шею, но всё же отпустил её губами, не поднимая головы. — Может быть, — его рука двинулась вверх от бедра к ребрам, легко очерчивая их границы. — Но если бы ты не хотела, то стала бы кричать и вырываться. — Я просто устала. — Признала своё положение? — Может быть. На секунду, пальцы Сесилиона дрогнули и он молча стоял, прежде чем отойти от неё на пару шагов, слегка опустив голову. — Я не собираюсь принуждать тебя, — он грустно хмыкнул, показывая рукой в коридор. — Ты можешь идти. Кармилла секунду колебалась, непонимающе сдвинув брови к переносице. Недавно он был ужасно пьян, а сейчас трезво оценивает ситуацию и позволяет ей уйти. Она шагнула вперёд, а потом ещё раз, пока не пошла спокойным шагом в коридор к комнате. Когда она проходила мимо Сесилиона, он заговорил: — Доброй ночи, Кармилла. Она остановилась и, чувствуя как подол шелохнулся вместе с её движением, повернула к нему голову. Он выглядел опустошённо. Слишком опустошённо для недавнего развратного поведения. Снова играет с ней. Только ей было непонятно, где он настоящий, а где тот Сесилион, который никогда в жизни не полюбит её. Кармилла потупила взгляд в сторону, и повернулась обратно к коридору. — Доброй ночи. Только из-за рамок приличия, которые, как оказалось, ещё остались у неё, она пожелала ему «доброй ночи». И мысленно себя поругала, что позволила себе такую возможность. Она никогда не относилась к людям, предавшим её, снисходительно. Она навсегда стирала их из своей памяти, забывала всё про них, но этот демон сильно засел в её голове. Он не хотел уходить, только лишь сильнее цеплялся за неё и проедал до мозга костей. Он как опухоль. Только растёт в ней. Кармилла поднялась по лестнице к заветной двери, но отпирать сразу не стала. Она повернула голову в сторону гостиной и встретилась с ним взглядом. Не смотри на меня так. Не смотри. Кармилла тихо выдохнула, открыла дверь и зашла через порог. Внутри неё густело чувство ненужности. Раньше она была для кого-то важна, хоть это и было в собственных целях тех людей, за что постоянно себя попрекала. Она шагнула к своему месту, но остановилась, поворачивая голову на кровать. Он давно не был в комнате и не спал на кровати. Но его запах стоял в комнате настолько, будто бы он из неё не выходил годами. Но она уже начинает промерзать в этому углу, и она не может согреться о что-либо. Но… Если он придёт? Что он сделает? Ляжет рядом? Сгонит её? Для Кармиллы уже не имело значения, что он сделает. Она не может заболеть, банально потому что не сможет сбежать. Она заползла под одеяло, задрожав от окутывающего комнату холода. Кармилла сжалась комочком, обвив руками живот. — Я защищу тебя, — этот шёпот казался слишком громким для неё, но Кармилла лишь прикрыла глаза. — Чего бы мне этого не стоило.4. Никогда не поверю в чудо.
12 сентября 2021 г. в 23:44
Прошло несколько недель с того момента, как они вернулись в прошлое положение. Для Кармиллы это было намного лучше, чем спать с ним в одной постели, хоть она и была мягче пола. Так же она осмелилась выйти из комнаты. Крыло подразумевало собой два средних коридора по бокам и арочных комнат, связанных между собой. Кроме комнаты Сесилиона, конечно. Была одна просторная кухня с не менее большим столом в середине, на котором готовили служанки. От этой комнаты есть две развилки: одна — конечная, комната служанок, другая — ведущая дальше, подразумевала собой столовую, в которой обедал Сесилион. Грейнис частенько приглашала Кармиллу разделить трапезу вместе с ним, но особого желания она не ощущала. После столовой шла ещё одна комната — гостиная. Сесилион точно так же часто сидел там, но стал реже находиться в спальне. Даже засыпал там. Кармилла обычно гуляла по крылу по ночам, и видела его спящим на диване. Комната была заключительной, выводящей снова в коридор. Далее была другая развилка со вторым коридором. Он был самым неосвещённым и было только три двери, причём запертых. Но из-под одной двери, из щёлки внизу, дул холодный ветер. Кармилла подозревала, что это выход на улицу, поэтому решила направить свой взгляд полностью на этот коридор. Вдруг Сесилион выйдет и ей удастся сбежать.
В один из дней, Сесилион зашёл в комнату, долго смотря на Кармиллу, сидящую на своём месте, рвущим, холодным взглядом, пока не схватил за локоть и резко приподнял на ноги. Она даже не успела опомниться, как он повёл её вниз по лестнице, на выход из крыла. Они шли быстро, слишком быстро для неё.
Тяжесть в животе была уже давно, и ей это чувство совсем не нравилось. Она не может быть беременной. Она не позволит. Она убьёт этого ребёнка любым способом. Она должна помешать этому.
Сесилион открыл массивные двери и толкнул её внутрь, после чего шагнул за ней и захлопнул двери. Это был тот самый кабинет, в который она убежала той ночью. Стены были полностью скрыты книжными полками, и даже в них не было свободного пространства. На огромном деревянном столе лежали огромные энциклопедии анатомии женского человеческого тела и беременности человеческих женщин. Рядом лежало несколько пергаментов, полностью исписанных чернилами. Рядом стояла, естественно, чернильница и перо в ней.
— О, а вот и вы, — Кармилла повернула голову в сторону ещё одной двери, скорее всего лаборантской, из которой вышел Фарамис, вытирающий руки от чего-то липкого и неприятного. Кармилла вздёрнула губу и отвернулась, опустив глаза. — Сядь.
Кармилла стояла на месте, но как только рука Сесилиона пихнула её вперёд, она поняла, что это адресовано ей и покорно села. Она будет вести себя покладистой, чтобы на неё не смотрели с подозрением.
Стул был самый обычный, деревянный, поэтому копчик, буквально через нескольких минут, заныл от боли. Она заметно похудела, от долгой голодовки, и живот, как вовремя, тихо заурчал свою балладу.
Фарамис выгнул бровь, поворачивая голову на Сесилиона.
— Она хоть что-то ест? — в его голосе укор, хоть Кармилла и понимает, что в этом виновата она, только радуется, что достанеться сейчас именно Сесилиону.
— Она отказывается есть, — Сесилион пожал плечами, упирась в дверной косяк и сложил руки на груди. — Даже насильно заставлял. Она просто выплёвывала её.
Он не учёл того факта, что выплёвывала она еду именно на него. Целилась в лицо, но постоянно попадала ниже подбородка. Она ухмыльнулась своим мыслям, отводя взгляд на узоры стола.
— Плохо заставлял, — Фарамис быстро преодолел расстояние между ними, кидая тряпку на одну из полок. — Ты же так клялся, что она будет слушаться тебя как щеночек.
Кармилла пыталась как можно тише прыснуть со смеху.
— Какая досада, — прошептала она одними губами, ерзая на стуле. Всё же, копчик будет у неё болеть достаточно долго.
— Как оказалось, она стала слишком упрямой, — Сесилион повёл плечом, а после показал головой на Кармиллу, возвращая взгляд на Фарамиса. — Имперцы на славу постарались.
Фарамис раздражённо выдохнул, поворачивая голову в сторону Кармиллы.
— Чтобы к концу недели она поправилась, — Фарамис подошёл к столу со своей стороны, взял точно такой же стул и, развернул его спинкой к лаборантской, усаживаясь напротив Кармиллы. — Как себя чувствуешь?
Он взял пергамент и перо, предварительно смочив его кончик в чернилах.
Кармилла приподняла взгляд на уровень пергамента: — Разве это так важно?
— Конечно, — Фарамис кивнул. — Мне же нужно знать, как протекает возможная беременность.
Кармилла выдохнула, отчётливо слыша, как кончик пера соприкоснулся с пергаментом. Она нахмурилась, быстро метнув взгляд в сторону, на носки сапогов Сесилиона и обратно.
— Тяжесть в животе. Не знаю сколько длиться, не слежу за временем.
Фарамис кивнул, быстро начеркав острым неровным почерком несколько заметок. Он посмотрел на неё, но после нескольких минут молчания девушки, снова выгнул бровь: — Это всё? — Кармилла кивнула на слова алхимика. — Нет никаких головных болей или токсикоза?
— На первых неделях нет токсикоза, — Кармилла пожала плечами и слегка ухмыльнулась, когда Фарамис записал её слова на пергаменте. — Максимум головокружение.
Фарамис достал небольшую пробирку из палетки, капнув в неё какой-то раствор.
— Мне нужна твоя слюна, — он протянул пробирку Кармилле.
— Зачем?
— Таким способом демоны узнают, беременны они или нет.
Кармиллы повела губами. Практично и удобно.
— Зачем тогда эти энциклопедии по человеческой беременности?
— Ты сюда не вопросы задавать пришла, — Фарамис дернул рукой, в которой была пробирка. — Плюнь и дело с концом.
Кармилла подняла голову и сжала губы трубочкой, собрав как можно больше слюны во рту, плюнула в лицо Фарамису, резко вставая.
Фарамис громко, злобно выдохнул через нос, смахивая пальцами её слюну с глаза и отправляя в пробирку. Он встал, поставил пробирку в свободный отсек и с размаху ударил Кармиллу по лицу. Как ни странно, она осталась на ногах, но пульсирующая боль в скуле заставляла её тихо взвыть. На её пальцах осталось немного крови и маленькой ранки, которую он оставил, поцарапав её одним из своих перстнев.
Сесилиона будто не существовала там, но холодная рука, медленно обернувшаяся вокруг неё, заставляла её дыхание успокаиваться.
— Поздравляю, Вистерия, — Кармилла и Сесилион мгновенно повернули на Фарамиса головы. — У тебя будет наследник.
Ранее тот самый раствор светло-жёлтого цвета в пробирке обрёл глубокий пурпурный цвет, медленно вращающийся в пробирке под круговыми движениями Фарамиса.
— И если я не ошибаюсь, пурпурный цвет означает женский половой признак плода, — Фарамис смотрел на этот цвет, который со временем стал светлеть. — Хоть на таких ранних сроках нельзя точно говорить пол ребёнка, но я не вижу в этой пробирке синий или зеленый оттенок.