falena bianca

      Кармилла проснулась одна в постели. Как и предполагалось, он даже не заходил в комнату. Иногда в голову залезали мысли, что он оставил свою комнату для неё. Для её личного комфорта. На тумбе появилась небольшая стопка книг, полностью состоящая из её любимых романов. По крайней мере, меньшая часть от них. Кое-где подпаленные страницы говорили сами за себя — он был в Авалоре, а точнее, в его руинах.       Кармилла никогда не была привередлива. Для неё любой клочок бумаги уже был реликвией.       Спокойно листая страницы, Кармилла даже не собиралась выбираться из кровати. Девочка всю ночь толкалась и не давала ей спать, поэтому частые, короткие зевки срывались с её губ. В очередной раз, Кармилла прикрыла губы ладонью, спокойно опуская её на живот и машинально погладила.       В дверь раздался короткий, робкий стук. Кармилла примерно уже понимала, кто стоит за дверью. Не было сомнений, что это Грейнис, и прямо сейчас она стоит, склонив голову вниз, робко перебирая фартук платья.       Кармилла не стала утруждать суккуба, поспешно открыла дверь, держа одну руку на ручке двери, а другую на животе.       Как и следовало ожидать, Грейнис стояла перед ней именно так, как она себе представляла.       — Ему что-то нужно от меня? — не стала медлить Кармилла, упираясь плечом в дверной косяк. Она не хотела называть Сесилиона по имени.       — Да, госпожа, — Кармилла встрепенула головой слов Грейнис. Сейчас девушка рабыня, но служанки всё равно называют её «госпожа», будто, если они перестанут, то не видать им головы. Хотя, возможно, Сесилион именно это и сказал. — Он приглашает вас разделить с ним поздний завтрак.       — Скажи ему, что я отказываюсь от его предложения.       Кармилла уже было хотела закрыть дверь, но поспешно ручонки Грейнис встали между дверным косяком и углом.       — Нет! Нет, госпожа, он не один! — плечи Грейнис содрогнулись.       — Я чуть тебе руки не прищемила! Ты что творишь?! — Кармилла взяла её руки в свои, оглядывая на наличие царапин, но остановилась, пусто глядя на них. — Стоп. В смысле не один?       — С ним господин Тамуз, — Грейнис дрожала от страха, произнося имя Лорда Лавы. Настолько он опасен для служанок или же есть другая причина? — Он хочет видеть вас, госпожа. Если… — Грейнис всхлипнула, ещё ниже опуская голову. Она показывала Кармилле свою макушку. — Если он не увидит вас, то убьет меня. Т-такое условие поставил господин Вистерия…       Кармилла опешила на несколько секунд, чувствуя в своих руках дрожащие пальцы служанки.       — Какая он тварь… — Кармилла нахмурилась, но через мгновение сжала пальцы Грейнис. — Хорошо, я пойду. Только успокойся, хорошо? Ты слышишь меня?       Грейнис часто закивала, вытаскивая свои руки из хватки Кармиллы, чтобы утереть слёзы.       Тяжко вдохнув, Кармилла пошла вперёд по коридору, совсем позабыв о недочитанном романе и мятой, тёплой постели. Потому что её сковал ужас. С каждым шагом она чувствовала нарастающее напряжение в мышцах, будто Тамуз управляет ею за расстояние. Она никогда не боялась его, как сейчас. Она совершенно беззащитна, и полностью уверена, что Сесилион никак не поможет ей. Он такой же прогнивший внутри, как и все демоны.       Показалась гостиная, через которую она прошла медленным шагом в столовую. Сесилион и Тамуз сидели напротив друг друга, разом повернув головы на неё. В лицо ударил жар, от которого она быстро отмахнулась.       Тамуз выжидающе смотрел на неё, но после спросил, переводя угольную голову на Сесилиона: — Она совсем не знает своё место, Сесилион. Ты распустил её.       Лорд Лавы встал со своего места. От его шага содрогалась вся столовая. Кармилла сглотнула, опуская голову. Ей хотелось провалиться куда-нибудь, чтобы не чувствовать сковавший её ужас.       — На колени.       Кармилла встала в ступор, несколько секунд бегая глазами по узорчатому ковру под столом, прежде чем Тамуз грубо схватил её за волосы почти у самых корней: — Я сказал на колени. Совсем оглохла твоя шлюха?       Он явно адресовал это Сесилиону, так же грубо, неаккуратно бросая девушку к столу. Кармилла успела схватиться руками в ножки одного из стульев, оставаясь в нескольких миллиметрах носом от угла стула.       — Не стоит быть с ней таким грубым, — Сесилион вальяжно перекинул ногу на ногу в своей манере, закинув руку за спинку стула, тем самым полностью облокотившись на стул. — Она всё-таки беременна. А ты знаешь, как сложно было с ней.       — И всё же, ты должен придумать ей наказание за незнание своего титула. Она рабыня, а не капитан Рыцарей.       — Она постоянно получает наказания, пусть отдохнёт денёк.       Удар кулака Тамуза почти сломал стол пополам. Несколько щепок упало на ковёр и внизу почувствовался лёгкий запах хвои.       — Тебе дали полное право распоряжаться ею. Это не значит, что ты не должен слушать мои приказы.       Сесилион глубоко вдохнул, сжимая пальцы на очередном стакане с алкоголем. Его явно начало это раздражать. Скрип ножек стула разлетелся по комнате, от которого Кармилла зажмурилась, сильнее сжимая пальцы.       Её снова схватили за волосы, только совершенно безболезненно. Сесилион поставил её на ноги, схватил за горло, долго разглядывая черты лица Кармиллы, редко поглядывая на плотно сжатые от отвращения губы, после чего ухмыльнулся, даже не пытаясь посмотреть на Тамуза.       — Она позавтракает с нами.       — Слишком глупое наказание, если его можно таковым называть.       — А я не договорил, — большим пальцем Сесилион провёл по одной из выпирающих жилок. От него слегка веяло алкоголем, значит, начал только недавно пить. — Вчера она проспорила мне одну занятную вещицу.       Глаза Кармиллы распахнулись и в туманно-ирисовых радужках наплыла новая порция ужаса. Она было захотела помахать головой, но Сесилион лишь сильнее сжал пальцы на её шее, ближе прижимая к себе. Он говорил про вечерний разговор и попытку её изнасиловать. Снова.       — Вы ещё и спорите? — Тамуз булькнул. — Какая она тогда рабыня?       Сесилион хмыкнул, перемещая руку с шеи на её затылок. Он толкнул её к стулу за собой и своим местом и сел обратно, пока одна из служанок приносила ей столовые приборы и готовый завтрак. Это был упитанный кусок мяса и овощи на пару.       Кармилла повела головой в сторону, чтобы не чувствовать летящий к ней запах. В последнее время её тошнило от запаха еды. Тихо зазвенели столовые приборы. Кармилла опустила взгляд на свои руки, которые она даже не смела поднимать из-за стола. Никто не должен видеть её дрожащие от страха пальцы. Кармилла судорожно выдохнула и сглотнула. Ей всего лишь нужно было имитировать приём пищи. Но глаза только от одного вида еды слезились. Она не знала, что с ней.       Приборы со стороны Тамуза перестали шуметь, а охваченное страхом тело от его взгляда судорожно дёрнулось.       — Она вовсе не притронулась к еде, — Тамуз переместил взгляд на Сесилиона. — Не тактично с её стороны так отказываться от помощи. Мы ей свежую еду, а она отмахивается. Ты совсем не учил её манерам за столом?       — Возможно, она уже перебила свой аппетит чем-то, — Сесилион поправил манжеты пышных рукавов и подозвал к себе Грейнис, которая оказалась почти за секунду около него. — Она что-нибудь ела сегодня?       Кармилла приподняла взгляд на Грейнис, задохнувшуюся от собственных слов, застрявших в горле. Суккуб посмотрела на неё, и Кармилла слегка кивнула. Пусть говорит правду, всё же, на ней это никак не скажется, Сесилиону попросту не хватит духа, а вот Грейнис может «остаться без головы» за ложь.       — Нет, господин, ничего, — Грейнис заикнулась, сжимая пальцами фартук. — Госпожа всё утро пробыла в своих покоях и не просила ничего.       Тамуз наклонил голову в сторону, снова посмотрев на Кармиллу: — Госпожа? С каких пор рабыня удостоена титула «госпожи»?       — Не занудствуй, — махнул на него рукой Сесилион, подхватывая бокал со стола и отпивая небольшой глоток. Он показал рукой, в которой был бокал, на Кармиллу. — Всё же, я должен как-то отличать мусор от мусора.       Кармилла слишком резко подняла на него взбешённый взгляд, сжала руками юбку халата и, не сдержавшись, резко подняла их так, что стол вовсе перевернулся. Она встала со стула, который точно так же упал за её ногами, и посмотрела на Сесилиона, брезгливо дёрнув губой.       Она быстрым шагом направилась обратно в комнату, постоянно наговаривая под нос: — Немыслимо!.. Мусор!.. Пф… На себя бы посмотрел, кусок…       Её резко прибило к стене. Воздух выбило из лёгких, когда рядом с ней горели от ярости глаза Сесилиона.       — Ты идиотка, скажи мне? — он схватил её за горло, сильнее прибивая к стене.       — Не трогай мусор, чистюля, — Кармилла даже не разжимала зубов, буквально выплёвывая слова ему в лицо, не менее полыхая от ярости. — Боюсь, испачкаешься.       — Ты чуть не поставила под угрозу своё существование, — Сесилион сжал губы. — Кто недавно горел желанием сбежать отсюда? Кто ждал, когда эта кучка таких же идиотов придёт к тебе на помощь?       Кармилла моргнула, так же сжала губы, пытаясь не смотреть на Сесилиона. Внутри неё всё похолодело от ужаса, чувствуя дыхание Сесилиона. Он буквально мог поджечь сейчас всё вокруг, развяжи ему только руки.       — Ты совершенно не думаешь головой? Ты, тупая сука, — Сесилион встряхнул её, поворачивая голову так, чтобы она смотрела на него, при этом сжал пальцы на её щеках. — Там сидит Тамуз, правая, твою мать, рука Дариуса. А ты позволяешь себе, эгоистичной твари, так себя вести.       — Ты не имеешь права меня так называть…       — Заткнись, твою мать! — он ещё раз встряхнул её, случайно ударив затылком по стене. — Пока я разговариваю, ты не смеешь открывать свою пасть. Ты рабыня, не забывай об этом.       Кармилла пыталась отпихнуть его, чтобы пройти в комнату, но всхлипнула, когда он снова прибил её к стене. Нет, она не заплачет. Она не станет под него подгибаться.       — Отпусти меня, — прорычала она, грубо хватая его за руку.       — С удовольствием.       Сесилион раскрыл дверь комнаты, грубо бросая Кармиллу внутрь. Он прошёл за порог, захлопнув за собой дверь и, не дождавшись, когда девушка встанет на ноги, точно так же схватил за горло и бросил на постель.       Он стоял посреди комнаты, хаотично сжимая и разжимая руки, дышал слишком глубоко для того, чтобы отчётливо понимать, что творит. Сглотнув, он прикрыл глаза, медленно выдыхая.       Кармилла повернулась к нему, задыхаясь от переполняемых её слёз.       — Давай… — её голос дрогнул и одна слеза медленно очертила острые черты её скулы. — Ударь меня. Ты же этого так хочешь…       — Не выводи меня, — прорычал Сесилион, отворачиваясь от неё. — Ты меня итак раздражаешь, не заставляй меня ненавидеть тебя ещё сильнее.       Грудь Кармиллы сжалась, точно так же, как её пальцы на простыни.       — Если бы я тебя раздражала, ты бы давно ушёл… — она, на свой страх и риск, опустила ноги на пол, словно он был лавой, и медленно встала. — Иногда ты забываешь, что я не изменилась после превращения. Я та же Кармилла, которая помнит все твои повадки и действия. И я точно знаю, что ты играешь, — Кармилла шагнула к нему, на что Сесилион лишь сжал челюсти. Её голос угрожающе понизился, а взгляд, до этого имеющий только брезгливость, стал немо выпытывать из его уст правду. — Только, видимо, ты запутался в ролях. И как же по твоему сценарию ты должен относиться ко мне? Какой ты должен быть — тем самым Сесилионом, ушедшим от меня шесть лет назад?       Желваки на скулах Сесилиона стали ходить ходуном. Он обессилено сжал руки и дёрнул плечом. Кармилла выжидающе смотрела на него, пока не увидела его спину.       — И ты снова уходишь? — в ней снова загорелась та безнадёжность, которую она ощущала после его ухода, в очередной раз не ответив на её вопросы. Они сжирают её голову которую неделю. И об ответах она может только мечтать. — Ты всегда отвечал на мои вопросы, даже если они были тебе неприятны. А теперь…       — А теперь ты изменилась, — Сесилион повернулся к ней, переполненный яростью и нечитаемыми в глазах эмоциями. Его зрачки расширились, пока он резко не опустил взгляд на тумбу. — Я изменился. Нас связывает только чёртов ребёнок и то прошлое, которое ты хочешь забыть. Именно поэтому я не мешаю тебе в этом, но ты решила ворошить всё это. И по моему сценарию, тебя в моей жизни быть не должно. Надеюсь, я ответил на твой вопрос.       Он резко дёрнул дверь, почти выбегая из комнаты. Хлопок двери вызвал дрожь по всему телу Кармиллы и слёзы сами по себе скатились по щекам. Она ничего не могла сделать, только поджимала дрожащие губы.