***
Кармилла резко открыла глаза, хватая ртом воздух. Кошмар, в котором она убивала Сесилиона, вырывала сердце из его груди, слишком сильно прилип к ней. Как халат к спине от холодного пота. Но она слышала его. Его дыхание, его руки на себе. Она чувствовала спиной, как он дышал. Умеренно, сладко посапывал. Изредка небольшие судороги в пальцах проскальзывали на животе. Прижимал к себе во сне, утопал лицом в её волосах. А она не могла уснуть. Больше не смогла. Дрожь пробила её тело. То ли от холода, то ли от страха. Она и сама не знала. — Я слышу, что ты не спишь, — его сонный голос. Хриплый, ленивый. Она так его обожала. Ком застрял в горле. Кармилла повернулась к нему лицом, заглядывая в кровавые глаза, в которых было настолько много любви, что её можно раздать каждому и останется ещё. Специально для неё. Перед глазами поплыло. Она словно маленькая девочка прижалась к нему, обхватывая руками шею и просто взвыла. Казалось, что она всегда раскалывалась перед ним. Только перед ним она плакала. Показывала, какая она слабая на самом деле. Это рефлекс, в черепной коробке где-то в дальнем ящике, где она прибегала к нему и рассказывала абсолютно всё. Он был её личным психологом, личным глотком чистого воздуха среди запаха застоявших помоев. — Тише-тише, — Сесилион обхватил её талию рукой, словно она была такой маленькой, такой беззащитной. — Что случилось? Ты можешь мне об этом рассказать? В ответ: всхлип. Горький, словно морской. С такой же солью и горечью одновременно. Это убивало изнутри. Отлипла от его плеча, заглядывая в полюбившиеся глаза, а после сама рассказала весь кошмар. С эмоциями, с деталями, которые не вылезали из её головы. Не жалела воздуха, почти задыхалась от недостатка кислорода. А Сесилион слушал, не прерывал, мягко гладил её по спине, пока она не перешла на простые всхлипы. Она уткнулась в его ключицу, в то же самое место, где Кармилла оставила свой след. Кармилла почти моментально сдёрнула с его плеча рубашку, чтобы убедиться, что это тоже был не сон. Шрам в виде крестика был самым ярким из всех. Он будто светился внутри него. Глаза снова защипало. Она целовала и целовала этот чёртов крестик, пока боль в губах не стала настолько ощутимой, что от неё хотелось плакать. Она вытянула из себя все слёзы. Они все впитались в его рубашку. — Я… — она запнулась, не узнав свой собственный голос. Мокрый, хриплый, больной. — Я не хочу, чтобы ты умирал… Она почувствовала, как его пальцы коснулись кончиков её волос. — Я не умру. Даю тебе слово. Она подняла на него взгляд, полный слишком детской надежды. — Обещаешь? Сесилион улыбнулся, поцеловал её в лоб и кивнул: — Обещаю.***
— Немыслимо! — Кармилла впервые видела Тигрила таким растерянным и злым одновременно. Зал быстро подхватил его эхо. — Всё больше и больше беглецов выдают себя за армейцев, грабят и убивают невинных. Зал зашёлся голосами сразу нескольких участников Совета. Только Кармилла сидела тихо, вжимая ногти в плечи. Боль в бедре была невыносима, будто прожигала внутри неё дыру — пройди чуть дальше и нога просто отвалится. Она даже ногу почти не чувствовала, только лёгкое покалывание в пальцах. — Кармилла? — она не различала голоса. Просто подняла затуманенный взгляд на голос, совершенно не различая лиц. — Может скажешь что-нибудь? Боль закладывала уши, словно она была под водой. Всё было слишком чувствительно. Дотронься, и она превратиться в пепел от агонии боли. — А что мне говорить? — она выдавила из себя эту сталь в голосе, которую отрабатывала несколько лет. Пять лет на заветное небытие для больных воспоминаний. — Как минимум, предложить идею для указания беглецов, — она поняла только через секунду, что с ней говорил Ланселот. Кармилла решила быть наравне с ним. С болью в бедре встала, упираясь кулаками в стол, как это делал Сесилион. Что он сейчас чувствовал? Было ли ему так же больно, как ей? Она отбросила эти мысли в дальний ящик. Ногу пробило током. Таким сильным, что удержаться на ногах Кармилла почти не смогла. Грейнджер, сидящий рядом с ней, ловко подхватил её за локоть, другой рукой держа её за спину. — Всё хорошо? — встревоженный голос Сильванны как красная ткань для быка. Ненавистная, раздувающая ноздри от гнева. Кармилла лишь махнула рукой в её сторону, пожелав, чтобы её рот сейчас заклеили чем-то не разрываемым. Иначе она задушит этот сладко-воинственный голос. Принцесса будто услышала её, в момент смолкла, наблюдая за Кармиллой. Она тяжело опиралась на одну ногу, кивнув Грейнджеру в знак благодарности. Кармилла хмурилась, сжимала кулаки всё сильнее. И если бы можно было услышать скрип зубов, она без сомнений прямо сейчас их переломала друг об друга. — Вы не имеете никакого контроля над беглецами, — снова сталь, без запинки. Да, именно так она и хотела. Эта сталь не прогнётся, она была уверена. Только не перед Сесилионом. Он в два счёта ломал пополам всё, что мешало ей. И эта сталь встала в горле поперёк. — Но имеете контроль над армейцами. Поэтому включите голову и обвяжите простыми тряпками их плечи. Цвет уже на ваше усмотрение. А я должна откланяться, прошу простить. Кармилла сделала кривой реверанс, хромая в сторону выхода. Она слышала эту гробовую тишину, пока была в кабинете. И то, как они снова заговорили, когда Кармилла скрылась за дверьми. Не было сил терпеть. Ужасно больно. Будто ей сверлили ногу и пропустили электричество, давая каждый раз разряд в двести двадцать вольт. А может и больше. — Паршиво выглядишь, — прокуренный голос сбоку вовсе не испугал. Кармилла почувствовала присутствие Натальи уже давно. — Давно следишь? — Кармилла метнула взгляд на убийцу. Наталья усмехнулась, стягивая капюшон с головы, позволяя волосам выйти наружу и упасть на спину. В пальцах женщины почти сразу же появилась белая сигарета с жёлтым фильтром, а в другой руке уже горел маленький огонёк из старой зажигалки. Щёлк. Щёлк. Кончик загорелся красным, походящим на цвет волос Натальи и сизый дым почти сразу влетел в ноздри, позволяя организму Кармиллы уже подавать признаки тошноты. Она никогда не любила сигареты. От каждой затяжки у неё начиналась тошнота. Один раз она даже блеванула от этого запаха. Наталья будто не обращала на Кармиллу внимания, пока сама не продолжила говорить: — Спустись к Рафаэль, ради всего святого, на твои мучения хочется только смеяться. — Почему тогда не смеёшься? Наталья секунду глядела в стену напротив, переминая сигарету в пальцах, пока снова не сделала затяжку, полностью проигнорировав вопрос. Можно считать, что этот вброс вопросов и советов был окончен. Кармилла не стала медлить, спускаясь вниз и дальше к больничному крылу, не опуская своей осанки. Она правда пыталась идти ровно, но не особо получалось. Толкнула дверь, буквально вваливаясь в больничное крыло и несколько пар глаз сразу устремились на неё. Рафаэль среди них не было. — Где Рафаэль? — сухой вопрос и холодный взгляд на ассистенток главного целителя. Все дрожащие руки указали на дверь в конце крыла. Морг. Да, Кармилла слышала, что новая информация Сесилиона оказалась очередной правдой, но эффект неожиданности сказался на обоих армиях. Более сотни погибших. Не имея больше желания чувствовать на себе взгляды, полные ужаса, Кармилла прошла к двери морга, так же толкая её плечом. Идти по лестницам было для неё намного больнее, поэтому на последней ступеньке Кармилла упала на стену, держась за неё двумя руками. — Ты что-то хотела? — целитель перевела взгляд на неё, как всегда тепло улыбаясь. — Я только что закончила, ты могла не спускаться. Пойдём наверх и… — Нет! — рявкнула Кармилла, оттолкнувшись от стены. Она села на скрипучий стул рядом с одним из вскрытых тел. Оглядывая ровный шов на брюхе, взгляд зацепился за чёртов крестик на боку. — Он был связан с кем-то кровавым договором… Кармилла повернула голову на Рафаэль, что встала рядом с ней, так же смотря шрам в виде крестика. — Да, умер от агонии внутри него. И ты тоже сейчас страдаешь от такой же агонии. Глаза Кармиллы увеличились. Ком встал в горле от услышанного. — Но ты не умираешь, — Рафаэль скрестила руки на груди. — С кем ты совершила кровавый договор и каково было условие? Зачем ты это сделала? — Я… — Кармилла махнула головой, опуская взгляд снова на шрам-крестик. — Расскажи, что ты о нём знаешь. Пожалуйста. А после я отвечу на твои вопросы. — Что ты вообще о кровавом договоре знаешь? — Связанные имеют безумную тягу друг к другу, будто ломка, нельзя будет понять, настоящие это чувства или фальш, и то, что кровавый договор будет расторгнут только после смерти одного из участников, — на одном дыхании говорила она, слушая своё сердцебиение. Оно было бешеным, почти било в рёбра с такой силой, что можно было перекрыть боль в бедре. — А так же могут чувствовать боль друг друга, — Рафаэль взялась за второй стульчик рядом и села почти напротив Кармиллы. — Физическая или моральная, совершенно не важно. Кровавый договор виден только его участникам, когда оба не страдают от боли. Это всё, что я знаю об этом. Теперь ответь на мои вопросы, будь добра. Кармилла попыталась сглотнуть больной ком в горле, но лишь почувствовала искры боли в бедре. — Я подписала договор с Сесилионом. Да и не было никакого условия, — мысли в голове путались, слюна всё больше наполняла рот от подступающей из ниоткуда паники. — По сути, пустой лист с подписью и печатью. Ради интереса, ради… Боже, ради собственного досуга. Чтобы он был полностью моим. Чтобы утешить своё эго, показать, что он только мой. — Боже, да вы психопаты! — Рафаэль обессилено положила голову на руки, массируя скальп головы. Кармилла мысленно с ней согласилась. Она говорила себе это ещё вчера, когда подписывала кровавый договор. — Можно эту боль немного заглушить? Рафаэль не отвечала. Переваривала информацию в голове, пока не обхватила своё лицо руками. В её глазах шок. Конечно, не каждый день услышишь, что капитан Ансаак из интереса будет подписывать кровавый договор и ставить свою шкуру под расстрел. — Я не знаю. Я не демон, — она секунду молчала, всё ещё смотря в одну точку. Но резко встала, обходя Кармиллу правым бедром. — Жар чувствуешь на договоре? Кармилла приложила руку к бедру и, будто ошпаренная, резко отдёрнула. Словно приложила руку к раскалённой печке. Рафаэль смотрела на неё, держа в руках две стеклянные баночки. — Насколько я помню, — начала она, открывая крышку одной из мази, показывая рукой, чтобы Кармилла сняла низ. Она так и поступила, встав в полный рост и без замедлений спустив брюки до колена. — Эту боль можно заглушать более яркими эмоциями. У тебя же сегодня есть с ним встреча? — В условии его договора с Сильванной была ежедневная встреча. Холодная субстанция коснулась её бедра, отзываясь приятной дрожью и прохладой. Если бы Кармилла могла, она бы закатила глаза, настолько это облегчало боль. Рафаэль улыбнулась. — Займись чем-то интересным. — Например? — Я никогда в жизни не поверю, что ты встречаешься с ним, зная ваше прошлое, только за информацией и тут же разворачиваешься обратно в Монию, — целитель замотала головой по сторонам. — Ни за что не поверю. Поэтому ты знаешь, на что я намекаю. Щёки моментально вспыхнули краской, пока боль в бедре понемногу стихала. Ему не больно. Значит, и не больно ей.