***
МакГонагалл предложила заниматься в переделанном под нужды актёров кабинете, из которого предварительно были вынесены все столы и стулья. Какие-то парни с Гриффиндора как всегда проявили свои рыцарские качества и собрали деревянную сцену из дубовых досок, повесили красные бархатные кулисы и даже принесли материалы, из которых можно было сделать позже декорации. Малфой узнал обо всём этом значительно позже, и поэтому уже перед началом работы их «театрального кружка» был в ужасном настроении. Его всё бесило, что МакГонагалл не стала просить самих актёров заняться подготовкой комнаты для репетиций. Как будто он не мог сделать это всё в одиночку! Тут дел на пять минут! Все собрались в назначенное время и дружно приступили к читке сценария. МакГонагалл внимательно слушала говорящих и поправляла, указывая на моменты, в которых интонация, по её мнению, должна была быть несколько иной. В целом, ничего особенного не было до того, как настало время Уизли петь партию Сибилы Вэйн. — Джинни, что с твоим голосом? У тебя болит горло? — озабоченно глядела на неё профессор. Драко заинтересовало лицо девушки — оно было всё красное от стыда. — Простите, но я не умею петь… — Что это значит? Актёр должен уметь делать всё! Иначе зачем ты сюда пришла? Сибила Вэйн была оперной певицей! — Я не могу петь. — Меня это не волнует. Ты либо поёшь, либо ищешь себе замену. — Может, можно убрать этот момент? Сделать её актрисой? — взмолилась Уизли. Малфою почему-то стало её жаль. — Этот факт очень важен для сюжета, его невозможно убрать. — Но вы же видите, что у меня нет способностей! Каким образом вы предлагаете мне петь? — голос девушки на этот раз прозвучал слишком резко. Повеяло грубостью. Ещё чуть-чуть, и она перешла бы границы! — Не имеет значения для нашего спектакля есть у тебя способности или нет. Просто спой эту партию и всё! Иначе мне придётся снять тебя с роли. — Да пожалуйста! Я не собираюсь позориться! Никто не успел понять, как Джинни смогла так быстро пересечь весь кабинет и чрезмерно громко хлопнуть дверью. Драко дёрнулся. Этого им ещё не хватало… Сегодня первая репетиция, а эта деревенщина вытворяет такое. МакГонагалл встала со стула и прошлась по комнате взад-вперёд. Казалось, она усиленно размышляла о чём-то. После, обернувшись и зло сощурившись, она предложила перейти к тем сценам, в которых не была задействована Сибила Вэйн. — Профессор, можно мне выйти? — Малфой поднял руку и поднялся со своего места. — Что? Зачем? — женщина словно была вырвана из раздумий. Парень улыбнулся. — Мне вам в подробностях рассказать? — Э-э… Нет. Ладно. Раз так, можете идти все! Сил моих больше нет с вами бороться. А ещё взрослые люди! И она, агрессивно стуча каблуками, вышла из кабинета. Драко не захотел остаться на посиделки с остальными ребятами, его интересовал больше другой момент — Джинни Уизли. Надо было во что бы то ни стало найти чертовку. Иначе их спектакль никогда не состоится. Ну, или будет слишком убогим. А Драко не имеет привычки участвовать в убогих мероприятиях.***
Найти Уизли оказалось довольно легко. Ещё бы! Её рыжая голова была как маяк — невольно привлекала внимание каждого, кто её видел. Малфой поспрашивал нескольких студентов и в итоге обнаружил Джинни сидящей в библиотеке. Она делала вид, что читает какую-то книгу, хотя на самом деле, естественно, её мысли были заняты сегодняшним провалом на репетиции! — Читаешь пособие для идиоток? Молодец, именно это тебе и нужно прямо сейчас делать. Потому что ты идиотка, — Драко подошёл к ней с этими словами и уселся рядом за стол. Девушка взяла в руки книгу и демонстративно повернулась к нему спиной. — Значит, не хочешь говорить? А я вот думаю, что тебе это будет полезно. — Иди отсюда, пока я не запустила тебе эту книгу в лицо. — Неужели ты настолько не способна себя контролировать? Правду говорят, что рыжие ведьмы самые безбашенные. Она промолчала, сильнее наклоняясь над книгой. Драко было забавно наблюдать за тем, как она пытается от него отвязаться. Хотелось приставать всё больше и больше. — Слушай, просто признай, что ты сейчас сильно сглупила. Профессор не виновата в том, что ты не умеешь петь. — Твоего мнения я не спрашивала. — И зря! Я могу научить тебя одной вещи. — И какой же? — Уизли вдруг оторвалась от чтения и насмешливо уставилась в его глаза. Малфой ощутил, как каждая клеточка его тела наполнилась странным сжигающим пламенем. — Самоконтролю, — прошептал он, невольно придвигаясь ближе. Джинни смерила его непонятным взглядом. — Я могу контролировать себя. — Нет, не можешь. Я видел эту вспышку гнева. Ты МакГонагалл чуть матом не покрыла. Я, конечно, понимаю, что в твоей семье наверняка принято выражаться… — Что ты несёшь? Я бы не позволила себе такого никогда! — У меня сложилось обратное впечатление. И у Минервы наверняка тоже. — Ты специально преувеличиваешь, чтобы я чувствовала себя виноватой. — Я просто хочу тебе помочь! — Зачем? Этот вопрос сбил Малфоя с толку. Он на самом деле не понимал, зачем полез к Уизли со своими советами и предложением помочь. Кажется, он начинает потихоньку сходить с ума. — А ты права. Незачем. Пойду я, — и он встал, собираясь выйти из библиотеки. Лёгкое помешательство сыграло с ним злую шутку как всегда. — Подожди! Я согласна! — зашипела Джинни. Она намеренно не смотрела в его сторону, пряча глаза. Вот это номер! Уизли просит помощи у Малфоя! Кому расскажешь, от смеха умрёт. Драко заколебался. Он явно сейчас втягивал себя в опасную игру. Кто знает, сможет ли он выбраться из неё живым?.. — Ладно, — наконец, заключил он. — Расскажи, часто у тебя так бывает? — Что именно? — Вспышки ярости. — Ну… Довольно часто. — А конкретнее? — Каждый день… Малфой поднял одну бровь. — Как ты жила до этого, Уизли? Странно, что тебя всё ещё не прикончил кто-нибудь. Она промолчала, изображая на лице безразличие. Однако Драко был готов поспорить, что, если прямо сейчас он уберёт рукой прядь волос с её лица, с вероятностью в сто процентов увидит алые щёки. — Есть средство для самоконтроля. Меня этому научил отец…- на этом моменте Джинни хихикнула, прикрыв рот рукой. — Что? Что смешного? — Я совершенно не удивлена, что самоконтролю тебя научил именно отец. Наверняка в вашей семье есть что-то вроде «Кодекса Малфоя», в котором помимо заповеди «не прояви эмоций» ещё содержится что-то вроде «не возлюби ближнего своего» и «подставь щёку ближнего под свою руку»! — Ха-ха, очень смешно. Однако я, в отличие от некоторых, не ору на преподавателя и не веду себя как быдло. — Ну да, ты вообще себя никак не ведёшь. — В смысле? — Ты своё лицо в зеркале видел? На нём вообще ничего не отражается. Словно смотришь на камень. — Разве?.. — Драко достал из своей сумки то самое зеркало. С прошлого раза он так и не оттёр «художество» Пэнси Паркинсон, и теперь ему стало почему-то жутко неловко. Джинни мельком взглянула на зеркало и вновь прыснула со смеху. — Что ты опять ржёшь? — Не знаю. Просто… Умиляюсь на твою девушку. Пэнси, ведь так? — Её имя тебе знать не обязательно. Вместо ответа Уизли закатила глаза. — Ты будешь учиться самоконтролю или нет? — вдруг обозлился Малфой. — Буду. Но, судя по твоему тону, ты сам особо им не обладаешь. — Секрет как раз и заключается в том, что ты выражаешь эмоции только тогда, когда тебе это выгодно. — Эмоции вообще могут быть выгодными? — Ты не можешь копить в себе их вечно. Тебе всегда будет нужна разрядка. Поэтому ты молча выслушиваешь то, что тебя бесит, постоянно сбрасываешь важность происходящего вокруг тебя, а потом идёшь и ищешь разрядку. — Предлагаешь мне тебя избить? О, звучит заманчиво! — Нет, дура. Ты можешь это сделать в спорте или просто в разговоре с друзьями. Лично я часто вымещаю злобу на Крэббе или Гойле. — Разве так можно? Они же твои друзья! — В этом и весь плюс, они не могут по-настоящему обидеться на тебя! — У тебя странная философия. — Но она работает. Драко откинулся на спинку стула и самодовольно улыбнулся. — Что ты сейчас испытываешь? — спросил он. Джинни повернулась к нему и внимательно стала изучать его лицо. — Я бы хотела ничего не испытывать, — выдала она, дерзко глядя в самую суть Малфоя. Он опешил от таких слов и почти физически ощутимого напора. — Даже любовь? — вырвалось у него на автомате. Уизли рассмеялась. — От любви одни проблемы, Малфой, — она поднялась со стула и, ни слова больше не сказав, направилась к выходу. Малфой так и остался сидеть в одиночестве, пытаясь сообразить, что вообще только что между ними произошло. Беспомощность, которая каждый раз охватывала его, стоит Уизли только появиться рядом, давила.