Еще одна кукла на цепи, как тысячи других кукол во всем мире. Насаженная на крюк и пляшущая под нашу дудку.
Алистер Маклин, из книги «Кукла на цепи».
Я видела, как Блейз поднял чёрный чемодан и практически взлетел по лестнице, хлопая дверью в свою комнату. Он был в ярости. Впервые мулат находился в таком бешеном состоянии. Лучше бы он кричал, осыпал меня проклятиями, чем молча посмотрел на меня так, сполна поливая тихой яростью и презрением. Была ли хоть малейшая надежда, что он успокоится и забудет о том, что Малфой узнал обо всём? Забудет о том, что его друг, имеющий и без того множество бед с головой, обнюхался датуром по моей вине? В глазах Блейза плескалось жгучее разочарование. Он никогда не простит мне этой ошибки. Сегодня было определённо худшее утро за последний месяц. Разум толком ещё не проснулся, но я уже понимала, что следующая доза в ближайшие три дня мне точно не светит. Что я осталась без своей волшебной таблетки, дающей мне силы на поиски исцеления. Мне было страшно даже подумать о том, чтобы снова просить у Блейза датур. Он ни за что мне не даст ни одной дозы после того, что я натворила. — Вот чёрт, — прошептала я, всё ещё опираясь локтями на холодные ступени. Спина затекла так сильно, что при попытке поднять корпус в вертикальное положение я чувствовала, как каждый позвонок пронизывает боль, стоило им встать на нужное место. Словно меня кто-то разломал на части, а я теперь тщетно пыталась собраться во что-то цельное. С губ сорвался тихий стон, когда я всё-таки села на ступени. Уперевшись ладонями в поясницу, я выгнула спину, пытаясь хоть немного привести тело в рабочее состояние. Деревянный стол был опрокинут вместе со всеми моими книгами, лежавшими на нём. Видимо, ярость Блейза была не такой уж и тихой. Однако легче от этого не становилось, мне срочно нужно было придумать, что делать, если я не хочу сдохнуть в канун Рождества. Я резко выдохнула, когда до конца очнулась ото сна и здраво начала осознавать: если я не придумаю, где достать датур или как вылечить себя за максимум неделю, я действительно умру. Это конец, чёрт побери. Точка невозврата. Нужно думать, и думать быстро, пока я ещё не пытаюсь выблевать собственный желудок, падая в обморок на каждом пятом шагу. Малфой, как обычно, испортил всё, что только мог. У него определённо есть талант к отравлению моей жизни. Из года в год он создавал мне всё больше и больше неприятностей. А сейчас он мало того, что узнал о моей проблеме, так ещё и окончательно обрубил все пути хотя бы к оттягиванию неизбежного конца. Блейз ведь говорил, что он не придёт, каким ветром его принесло в башню?! Извиниться за грязнокровку. Детали ночи яркими картинками вспыхивали в памяти, воскрешая слова Малфоя, нагло отобравшего мою последнюю дозу вместо обещанных извинений. После датура всегда было так: ты помнил всё, что происходило, но словно смотрел со стороны, лишь продолжая безвольно наблюдать на это сумасшествие. Никак иначе, кроме сумасшествия в чистом виде, я не могла назвать действие наркотика. Он мгновенно делал тебя самым счастливым и одновременно с этим самым нелогичным человеком на свете. Ну какого чёрта меня понесло вчера в гостиную? Я потёрла виски, пытаясь не корить себя и размышляя о том, как выбраться из этой задницы. Интересно, есть хоть что-то паршивое в этом мире, с чем не был бы связан Драко Малфой? Я и представить не могла, что он зависим не только от алкоголя. Судя по тому, как ловко он стряпал дорожки, он принимал датур далеко не в первый раз. Чёрт бы побрал этого спятившего слизеринца, я не хочу вновь окунаться в пучину боли из-за его опрометчивых поступков. Как он мог забрать мою последнюю дозу?! За что, чёрт побери, он так со мной? Я ведь приносила ему еду. Ни разу даже не пыталась выставить его из башни, позволяя жить здесь. Молча терпела его истерические припадки и все выходки. Где хоть какая-то солидарность? Как я могла жалеть это бездушное существо, что без зазрения совести отправил меня практически на смерть? Мне плевать, что он не знал о последствиях, потому что его понимание реального расклада вещей ни черта бы не изменило. Ему ведь всегда было наплевать на всех, кроме себя любимого. Для Малфоя это сиюминутное удовольствие, отвлечение от очередной проблемы, которые он создаёт сам себе, а для меня — спасение, без которого я не протяну и пары недель. Превозмогая ломоту в теле, я встала с лестницы и, немного пошатываясь, направилась к центру гостиной, прямо к Малфою, раскинувшемуся на ковре. На языке была паршивая горечь после сна, но я не могла позволить себе отправиться в душ прежде, чем не разберусь с ним. Всё внутри меня наворачивало кульбиты от недоумения и гнева, словно раскалённой лавой текущих в моей крови. Заставляя меня оглядывать бледное тело аристократа с неприкрытой ненавистью и презрением. Я и правда готова придушить его голыми руками. Для него моя жизнь — пустяк, что-то лишнее и чужеродное для этого мира. Ведь куда важнее удовлетворение его потребностей, чем моё существование, за которое я борюсь изо дня в день: стала грёбаной наркоманкой, чтобы выжить. Сутками торчу в библиотеке, пытаясь спасти это самое грязное и бесполезное, по его мнению, тело. Не обращая внимания на плохо слушающиеся ноги, я остановилась слева от блондина, невольно замерев. Закрадывающийся в гостиную рассвет освещал бледное тело Малфоя, и его светлая кожа словно блестела, отдавала чуть заметным розоватым свечением под лучами восходящего солнца. И это было так непростительно красиво, что я просто стояла, не в силах оторвать взгляда от его равномерно вздымающейся оголённой груди. Чертовски несправедливо: иметь такое привлекательное тело, если в наборе с ним идёт напрочь прогнивший характер. Малфой будто создан для того, чтобы выводить меня из себя одним видом. Будто мало того, что он, имея в этой жизни всё, так бездумно это прожигает алкоголем и наркотиками, просто потому что бедная аристократическая задница в депрессии. Слизеринец спал, его дыхание было спокойным. И от этого было ещё обиднее: словно его совершенно не заботило, что он своими руками подтолкнул меня к краю пропасти и вот-вот я с неё упаду. Полечу вниз, навстречу бесконечным боли и страданиям, как только тело окончательно истощится. Я сжала кулаки и зажмурилась. Малфой просто обязан знать другие способы достать датур. Иначе я точно не выживу, прыгну в эту ледяную реку боли и не смогу выбраться, не смогу вновь почувствовать тепло жизни, будучи окутанной холодным зовом смерти. И всё из-за него, из-за его поступка, окончательно сломавшего мою надежду на спасение. — Малфой! — не сдерживая себя, я закричала на всю гостиную. Ему, конечно, было наплевать. Я пыталась отыскать взглядом волшебную палочку, но из головы напрочь вылетело то, где я могла её оставить вчера. Чёрт, у меня просто нет времени возиться с этим. Опустившись на ковёр, я тяжело сглотнула, протягивая руки к широким плечам у дивана. Из-за своей бледности он выглядел таким холодным, а на деле был просто мощнейшим источником тепла. Может, у него жар? Человеческое тело ведь не может быть настолько горячим. Стиснув зубы от досады своего открытия, я принялась трясти его так сильно, как только могла. Заметив, что он начал сопротивляться движениям моих рук, еле слышно хрипя, я вновь закричала: — Проснись уже! Давай же, ну! Медленно открывающиеся серые глаза заставили меня замереть, ожидая первой волны его гнева. Я была уверена, что он непременно выльет на меня очередную бочку дерьма, скопившегося в его прогнившей душе. Но я вытерплю и выскажу ему всё, что о нём думаю. Я не собираюсь умирать из-за его ошибки. Нашей ошибки. Абсолютно наплевать, что он мне наговорит. Я должна найти способ достать дозу. Заметив меня, Малфой тут же закатил глаза, одновременно с этим небрежно сталкивая мои руки с плеч. Промычав нечто нечленораздельное, он подтянулся ближе к дивану и чуть вздрогнул, слишком медленно отходя ото сна. Сидя на ковре, слизеринец прищурился, бегло оглядываясь по сторонам. Он запустил руки в волосы, пытаясь пригладить их, но тем самым придавая шевелюре ещё больший беспорядок. Широко зевнул и окинул меня настолько уставшим взглядом, словно он не только что проснулся, а успел без магии разгрузить как минимум с десяток вагонов. — Что за ёбаная привычка будить меня? — недовольно протянул он, слегка морщась. — Тебе больше заняться с утра нечем или что? Я втянула воздух, стараясь не взорваться здесь и сейчас. Он вообще не соображает, что произошло?! Должно же быть хоть малейшее понимание положения, в котором мы оказались, как можно быть настолько безразличным к миру? — Нас увидел Блейз, вот что! Он нахмурился и наклонил голову к плечу, будто не понимая, о чём я говорю. Перебегал взглядом от моего лица к своей рубашке на кресле, явно о чём-то задумавшись. По всей видимости, ловил флешбеки прошедшей ночи, как и я несколько минут назад. — Нас? — наконец озвучил он, еле заметно проскальзывая взглядом по моей пижаме, возвращая свой взор цвета пасмурного неба к моему лицу. Я чётко видела, что он совершенно не понимал, почему я так зла на него, и оттого старательно копался в своей голове, пытаясь оттуда что-то выудить. Браво, Малфой. Ты хотя бы пытался. Как же хотелось ударить его, да посильнее, чтобы он поскорее проснулся и пришёл уже наконец в себя. Я словно играла в глухой телефон, пытаясь хоть как-то достучаться до него, показать, какой ужас он совершил, но в ответ лишь получала стеклянный взгляд, буквально кричащий о том, что на данный момент его волнует лишь продолжение сна, а не мои проблемы. — Блейз увидел тебя, меня и остатки датура! — не выдержала я, опуская руки и крепко сжимая кулаки. — Из-за тебя он больше не даст мне дозы. Ты вообще понимаешь, что натворил?! Заметно повышая голос, будучи не в силах терпеть, я пыталась выровнять дыхание и ждала хоть какого-то ответа. Малфой на секунду застыл, а после неожиданно рассмеялся, глядя куда-то в окно и заметно расслабляясь после моих слов. Словно после проливного ливня в его глазах проявились первые лучи солнца, так неконтролируемо преображая его лицо. Что вообще происходит в его голове?! — О, прекрасно понимаю, — цокнул он, неестественно прерывая смех. — Я живу так с сентября. Если настолько боишься ломки, — прищурившись, он чуть приблизился к моему лицу, отрывая спину от дивана, — то стоило подумать об этом раньше, чем твои золотые ручки потянулись к наркоте. — Ты ничего не знаешь, — сжимая кулаки ещё крепче, процедила я. Его вообще не должны были заботить наркотики, если он не принимал их уже два месяца. Как можно быть таким идиотом, чтобы добровольно пихать их в себя?! Мы буравили друг друга взглядом так сильно, что я буквально ощущала напряжение между нами. Уверена, он хотел разорвать меня в клочья не меньше, чем я его. Меня словно с головой окунали в дождевую воду. Я задыхалась, будто воздух стал в разы тяжелее, неожиданно сильно начиная тянуть меня к полу, нарушая все правила давления. — Так расскажи, — приподняв брови и ни на секунду не отводя взгляда, проговорил он. — Уверен, выйдет интереснейшая история о том, как твой хвалёный ум докатился до того, чтобы подсесть на датур. Думаю, святому Поттеру она бы особенно понравилась. — Не впутывай сюда Гарри! — почти прошипела я, отворачиваясь от его дьявольски самоуверенного лица. — Уж прости, по отдельности вы не воспринимаетесь. Он встал с пола, бросая в меня уничижительный взгляд и направляясь к креслу за белой рубашкой. — Так же, как и ты со своим папашей, — нашлась я, тоже вставая и скрещивая руки на груди, сверля ответным взглядом его спину. Малфой застыл с рубашкой в руках и резко обернулся. Его лицо исказилось в неконтролируемой злобе, и я невольно отступила на полшага назад, врезаясь ногами в диван. — Мёртвым папашей, Грейнджер, — процедил он. Чёрт. Извинения почти сорвались с моего языка, но я вовремя захлопнула рот. Он даже этого не заслуживает после того, что сделал. Малфой совершенно точно не заслуживал ничего с моей стороны: ни извинений, ни жалости, ни даже эмоций, что я так упорно старалась донести до его безразличной персоны. Блондин, словно нарочно красуясь своим телом, с небольшим замахом накинул на себя рубашку, не потрудившись её даже застегнуть. Я видела, как двигаются его жилистые, высушенные алкоголем и наркотиками мышцы при каждом широком движении руками. — Ты закончила со своими истериками? — стоя вполоборота ко мне, небрежно заявил он, будто посмеиваясь и уже присваивая себе вымышленную победу в этой нелепой словесной войне. — Просто чтоб ты понимала — я не особо кайфую от бесед с тобой. — Это взаимно, — тут же ответила я, порывисто вздыхая и вновь задыхаясь в своих же страхах и эмоциях, и он — всему виной. Малфой презрительно хмыкнул и принялся перебирать стаканы на тумбе у кресла, по всей видимости пытаясь найти хоть каплю чего-то алкогольного. От его безразличия злость достигла наивысшей точки в своих колебаниях, заставляя меня сделать уверенный шаг вперёд, обращая внимание слизеринца на себя, и высказать на одном дыхании всё, что так старательно пыталась сдержать. — Ты забрал мою последнюю дозу! Из-за тебя Блейз мне больше не даст! Ты хоть понимаешь, что ты наделал, чёрт бы тебя побрал?! — Малфой демонстративно закатил глаза, но я не останавливалась, пытаясь выплеснуть на него хоть малую долю тех страданий, на которые он меня обрёк. — Хотел забыться? Расслабиться, а, Малфой?! Ты настолько жалок, что даже не можешь справиться со своим разумом, бездумно утаскивая на дно всех, кто рядом с тобой! — Что ты несёшь, блять? Малфой с силой швырнул стакан на пол, разбивая прозрачное стекло на мелкие осколки, некоторые из которых прошлись по моим стопам, больно царапая босые ноги. Всё произошло точно так же, как и в жизни: Малфой взрывается, страдают все вокруг. Чёртов подонок. Я отпрыгнула в сторону, но не позволяла себе отступить, упрямо глядя на этого психа, чьё лицо исказилось в очередной агонии. Он медленно приближался, странно передёргивая руками, словно старался сдерживать себя, хотя выходило у него явно хреново. Осознавая, что задела его пресловутую гордость, доведя до точки кипения, я пятилась к окну, не зная, как ещё спастись от его гнева, что вот-вот выльется на меня. Там он меня и настиг, буквально впечатывая в подоконник, опираясь на него руками и зависая надо мной. Его дыхание окончательно сбилось, а глаза потемнели настолько, что теперь больше походили не на пасмурное небо, а на разразившийся шторм, на который я сама обрекла себя, пытаясь добиться от него хоть каких-то ответов. Внутренне сжимаясь, я продолжала буравить его взглядом. Он заслужил эти «истерики». Да с чего он вообще взял, что я буду молчать в тряпочку после того, что он вытворил? — Посмотри на себя, ты же по уши в дерьме, — почти прорычал Малфой. — Так что не смей затирать мне за мораль. Я чувствовала на себе его рваное дыхание с привкусом терпкого виски, выпитым им вчера, и понимала, что нужно остановиться, пока не поздно. Но от одной мысли о том, что я вновь буду сидеть словно в прострации и молить о смерти самого Мерлина, лишь бы прекратить чувствовать, как мои внутренности выворачиваются наизнанку, хотелось выть. — Ты забрал мой датур, — процедила я. — Так чего ты от меня хочешь, Грейнджер? Я его не верну, — Малфой закричал, разведя руки в недоумении. — Могу предложить разве что огневиски для твоего успокоения, блять. Я закусила губу, опуская глаза. Такими темпами мы подерёмся, если не поубиваем друг друга. Я так хотела выплеснуть на него всю боль, заставить его жалеть о своём поступке, почувствовать хоть толику удовлетворения, но у меня просто нет времени на это. Медленный вдох и выдох, крики абсолютно точно ни к чему не приведут. Они не спасут мою жизнь. Осознание реальности отвратительной на вкус горечью растекалось по горлу. Я сглотнула, собираясь с мыслями, стараясь игнорировать его бешеный взгляд, пробирающий меня с головы до пят. Нужно было привести этот диалог хоть к чему-то конструктивному, если я хочу получить от него хоть какую-то информацию. Я просто обязана угомонить, задавить и засунуть в самый дальний уголок подсознания свою ненависть, что распаляется при одном взгляде на его лицо. Я видела по его сжатым от злости губам, что он сдерживался. Что даже его больной рассудок боялся выйти за грань и поднять на меня руку. Нужно воспользоваться этим, пока он ещё в состоянии хоть немного контролировать себя. Иначе Малфой точно приложит меня о стену, не выдержав очередных слов, уже подкравшихся к моему языку, готовых в хлам разломать его остатки упрямой гордости, за которую он так цеплялся. — Ты знаешь, где достать датур? — тихо проговорила я, осторожно поднимая взгляд. Мне по-прежнему было страшно смотреть в его потемневшие глаза, поэтому я сверлила его переносицу, пытаясь придать себе как можно больше уверенности. Малфой отступил на шаг, чуть помедлив. Он оглядывал меня с неприкрытой оценкой, чуть приподняв бровь, словно прикидывая, достойна ли я вообще говорить и спрашивать у него что-либо, после того что наговорила ему. Покачав головой в ответ на свою внутреннюю, как мне казалось, борьбу, он окончательно отступил, расслабляя напрягшиеся плечи, и неспешно сел на диван, откидываясь на спинку. Рано или поздно его эмоциональные качели явно сломаются, ведь он усмирял свой гнев так же быстро, как и выходил из себя. Издав подсознательный выдох, я запрыгнула на подоконник, прижимаясь к успокаивающе прохладному стеклу. Малфой тем временем где-то нашёл свою палочку, наполняя стакан водой. Сделав несколько жадных глотков, он окинул меня пренебрежительным взглядом, но всё же заговорил: — В ближайших нескольких милях — нигде. Здесь заведует Блейз. — А дальше? — тут же спросила я, нервно теребя пальцы, не зная, чем ещё занять руки. Я словно была не в своей тарелке, пытаясь вести спокойный диалог с ним. — Я не могу покинуть Хогвартс, — хмыкнул он, бросая в меня взгляд, полный ненависти и… обиды?! Словно я виновата в том, что он выбрал сторону Волдеморта, что пытался убить Дамблдора и его наказали за это. Пришлось закусить губу, чтобы вновь не сказать то, что выведет его из себя. Эгоистичный ублюдок. — Так что варианта два: наложить на Блейза Империус или пригрозить через Дафну, — как ни в чём не бывало продолжил он, закидывая ногу на ногу и глядя в потолок, словно нарочно не замечая моего ошарашенного вида. — Но поскольку ты без магии, то даже этого не можешь. А я пока не горю желанием отправляться в Азкабан. — Ты спятил, — прошептала я, всё ещё ожидая, что это какая-то глупая шутка. Я не верила своим ушам. Он предлагал наложить Непростительное на своего друга?! Или ещё лучше: причинить вред Дафне, которой волей-неволей приходилось удерживать шаткий баланс нашего чокнутого трио, повёрнутого на наркотиках. Она ведь даже не знала о датуре. Как ему вообще могло такое прийти в голову? Насколько нужно прогнить, растерять остатки человечности, чтобы быть способным на такие гадкие поступки? Зря я затеяла этот разговор. Такой, как он, просто не способен мне помочь. Малфой может лишь рушить всё вокруг себя, причиняя вред каждому, кто будет в зоне досягаемости. — Я всего лишь хочу датур, как и ты, Грейнджер, — устало вздохнул он, отпивая воду. Слизеринца и правда не волновала абсурдность и мерзость его идей. Меня буквально передёргивало от нахождения в одном помещении с ним. Чувство отвращения и тотального непонимания растекались по телу, посылая сигналы в мозг сваливать отсюда. Закончить этот бесполезный разговор, что окончательно отравит мою надежду на спасение и пройдётся ядом по остаткам здравого рассудка, что ещё остался у меня. — Знаешь, чем мы отличаемся? — слезая с подоконника, спросила я, направляя в Малфоя самый уничижительный взгляд, на который только способна. — Я не хочу принимать наркотики. Мне приходится это делать, чтобы выжить. Вот тебе и история, что ты так хотел услышать: это чёртова необходимость, если я не хочу умереть. Малфой заметно напрягся, словно переваривая то, что я сказала. Он поставил ноги прямо, подаваясь вперёд. — Что за бред? — нахмурился он. Не желая больше терять ни секунды отведённого времени, я направилась в свою комнату, игнорируя его пристальный взгляд, провожающий меня до самой лестницы. Нужно срочно отправляться в библиотеку и найти то, что я могла упустить за все эти три месяца, если хочу выжить. — Кто ещё спятил, Грейнджер? Хочешь сказать, что наркотики спасают тебя от чего-то? — его слова с тенью насмешки достигли меня, когда моя нога уже стояла на первой ступеньке. Обернувшись, я увидела Малфоя, развернувшегося на диване, его прямой взгляд со сведёнными бровями и губы с чуть вздёрнутым уголком. — Что ты бы с радостью не принимала датур? — продолжил он, явно не веря ни единому моему слову. — Глупый вопрос. Конечно, нет.***
Пять дней спустя.
Я опустила голову, глядя на школьную парту. Кудрявые волосы тут же упали на поверхность, ограничивая мой обзор на класс: перед глазами остались лишь расплывающиеся причудливые узоры деревянного стола. Словно из-за стекла доносился голос профессора Макгонагалл, объясняющей новый материал о трансфигурации людей в животных — одного из сложнейших видов магии этой дисциплины. Будь я здорова, наверняка строчила бы конспект на пергаменте и поглощала каждое слово учителя, словно губка. Но сейчас я была даже не способна уловить суть её объяснений, будучи не в силах сосредоточиться ни на чём, кроме боли. Меня будто опустили в кипяток, и я сгорала, варилась заживо и задыхалась в собственных страданиях. Как же я хочу принять датур. Вновь почувствовать знакомое жжение в носу, отправляющее меня в сладкое забытье. От мысли о наркотиках всё тело пробирала предвкушающая дрожь, вот только этим надеждам, видимо, не суждено сбыться. Я готова была волосы на голове рвать, лишь бы хоть как-то отвлечься от отвратительной реальности. Нужно дышать. Игнорировать эти иглы, ежесекундно впивающиеся в мой череп, ножи, словно режущие меня изнутри и заставляющие стискивать зубы от нестерпимой боли в каждой клеточке тела. Дыхательные пути будто ссохлись, я чувствовала, как каждый вдох и выдох проходился наждачкой по всей грудной клетке, заставляя рёбра почти что дрожать, изнемогая от недостатка кислорода. Дыши, чёрт побери! Нужно верить, что это просто, не дать сорваться с уст ни одному хрипу от мучений, только усугубляемых добавившейся ломкой. Да, меня жутко ломало, чёрт побери. Я окончательно стала зависимой, и, хоть и внутренне успокаивала себя тем, что все эти мысли из-за боли, на самом деле это было не так. Я хотела датур так сильно, что готова продать душу дьяволу, лишь бы получить эйфоретик. Забирайте у меня всё, но только избавьте от боли и этой агрессии, что засела во мне с первого же дня ломки. Осталось последнее занятие на сегодня. Я обязана вытерпеть и дождаться его, ничем не выдав себя перед остальными. Ведь если Макгонагалл заметит неладное, то тут же отправит меня на лечение. Сколько секунд понадобится мадам Помфри, чтобы понять, что главная староста наркоманка? Ставлю на три, ведь меня стошнит от первого же её зелья, которое она непременно вольёт в меня за секунду. Пальцы, до боли сжимающие юбку, всё равно продолжали неконтролируемо дрожать — я уже ничего не могла поделать с этим тремором ещё со вчерашнего вечера. Сидя на уроках, я давно бросила попытки что-то писать, привлекая к себе внимание из-за постоянно вылетающего пера из моих рук, и просто сидела, внутренне считая минуты до конца этого ада и всеми силами держась, чтобы не отключиться прямо за партой — возможность сна покинула меня этой ночью. Пять дней. Вот сколько потребовалось, чтобы вернуть меня в ад августа, который я чудом пережила. Настанет ли чудо, которое меня спасёт на этот раз? Тщетные поиски в библиотеке за последние дни не дали мне ни малейшей зацепки, словно никто за всё время волшебного мира не сталкивался с похожей проблемой. С каждым новым томом я всё сильнее теряла веру и всё больше убеждалась в том, что мне необходим Блейз. После того, как меня вывернуло завтраком в женском туалете, я оказалась в той степени отчаяния, что была готова ползать в его ногах, лишь бы получить хоть одну дозу. Хотя бы ещё три дня жизни без боли, ещё один шанс на поиски ответа, потому что сейчас перед глазами всё плыло так сильно, что я не могла даже читать, не то что решать наисложнейшую задачу в жизни. Как назло, Блейз словно испарился пару дней назад, в аккурат перед тем, как я начала заживо сгорать. Он не появлялся ни в нашей башне, ни на уроках. Очевидно, что его вообще не было в Хогвартсе. Не знаю, как он убедил Макгонагалл дать ему разрешение покинуть школу, но то, что его не объявили скрывающимся преступником, говорит о том, что ему таки удалось уговорить директрису. Пронырливые слизеринцы, где их носит, когда они так нужны?! — Гермиона, ты в порядке? — шепот Джинни, сидящей справа от меня. Не нужно и голову поднимать, чтобы почувствовать на себе её очередной обеспокоенный взгляд. Который раз за сегодня она задаёт мне этот вопрос? Будто не знает, что ответ будет один и тот же: — Да. Одно слово, а на горло тут же легла чья-то невидимая рука, сжавшая его с такой силой, что пришлось жадно втягивать воздух носом, чтобы не начать кашлять. — Я же вижу, что это не так, — тёплая рука Джинни легла мне на плечо, чуть сжимая. — Гермиона, что с тобой? Вдох и выдох. — Всё нормально! — огрызнулась я, не в силах контролировать раздражение. Дыши, слабачка. Просто дыши. Сумев побороть очередной приступ судорожного кашля, так и норовящего подобраться к горлу, я подняла голову, тут же натыкаясь на строгий взгляд Макгонагалл, стоящей между рядами парт. Вот чёрт. — Мне нужно два добровольца. Уизли, Грейнджер, может быть, вы продемонстрируете нам своё умение превращать волшебника в сову вместо того, чтобы вести беседу посреди урока? — Да, профессор, — проговорила Джинни, вставая со скамьи. Класс вокруг меня продолжал жутко плыть перед глазами. Чувствуя на себе любопытные взгляды, я ещё раз убедилась в том, что все вокруг начинают замечать, что я перестала использовать магию на уроках. Упёрлась дрожащими руками в парту, пытаясь приподняться, и тяжело сглотнула, потому что ясно осознавала: даже если дойду до центра класса, наколдовать заклинание я не смогу. У меня нет сил даже на то, чтобы ровно переставлять ноги при ходьбе, какая к чёрту магия трансфигурации?! А если колдовать будет Джинни, переживу ли я превращение? Слишком велика вероятность, что при обратном заклинании они обнаружат мой труп, истративший последние силы. Первая попытка встать провалилась — я не смогла даже малость оторваться от скамьи. Профессор Макгонагалл обернулась, окидывая меня ожидающим взглядом. — Мисс Грейнджер? Да иду я, иду! — Профессор! — голос Дафны с противоположного ряда отвлёк меня от новой попытки встать из-за парты. — Можно мне попробовать? После кивка Макгонагалл, привлекая к себе всеобщее внимание и давая мне, облегчённо выдохнув, спокойно обмякнуть на скамье, Дафна вышла в центр класса, направляя палочку на Джинни. Интересно, почему она помогает мне? Спасает то от Малфоя, то от позора? Я уверена, что Блейз не мог ей ничего рассказать, ведь он потребовал с меня обещания молчать о наркотиках, особенно при его девушке. Ни в коем случае никак не выдавать себя. Так почему же? Когда класс наполнился смехом от первой неудачной попытки Дафны превратить Джинни в сову, я тихо закашлялась, наклоняясь за партой и сглатывая отвратительную на вкус желчь. Как же хреново. Если сегодня я не найду дозу, то приходить на занятия завтра не имеет смысла — я только раскрою себя, продемонстрировав своё всё ухудшающееся состояние на общее обозрение. Сжимая колени, чтобы унять дрожь рук и одновременно с этим не дать себе упасть на парту, я наблюдала за попытками Дафны, любуясь потоками магии, так красиво плывущими в моих глазах. И всё-таки волшебство прекрасно. Как бы я хотела вновь ощутить прилив сил, когда берёшь палочку в руку. Наколдовать что-то посильнее Люмоса и почувствовать себя по-настоящему волшебницей. — Мистер Малфой, не хотите помочь мне показать заклинание? — обратилась к сидящему и откровенно засыпающему за последней партой слизеринцу директриса, в очередной раз вздыхая от неудачной попытки Дафны. Класс тут же замолк, и я с трудом развернулась, превозмогая ломоту в костях, чтобы посмотреть на это занимательное зрелище. Малфой начал ходить на занятия ещё с начала недели. Правда это не мешало ему напиваться сразу после уроков в нашей гостиной, круша всё вокруг себя. После датура ему окончательно сорвало крышу, и я не раз слышала, как они с Блейзом кроют друг друга благим матом в очередной перебранке. Я искренне боялась, что Малфой исполнит задуманное и наложит на друга Империус, но, по всей видимости, он так и не сделал этого, продолжая каждый день пить. Блондин вальяжно сидел на скамье, словно свысока наблюдая за всем происходящим. Смело ответив на строгий взгляд профессора лёгкой ухмылкой, он покачал головой. — Спасибо, но нет. Я уже побывал подопытным для профессора Грюма и крайне не хотел бы переживать это снова, — надменно проговорил он, нагло игнорируя строгий взгляд Макгонагалл. Только он способен говорить «нет» в ответ на риторический вопрос. Мерлин, жизнь ничему его не учит. Хотя, вспоминая, как Лжегрюм обратил его в хорька, на его месте я бы тоже не восхитилась подобной идеей. Профессор была явно зла на него за прогулы, если предлагала такое. Почувствовав резкий приступ тошноты, наполняющий рот горечью, я поспешила опустить голову, вновь склоняясь над партой и сдерживая очередной порыв опустошить желудок прямо на стол. Ответом на слова Малфоя стал раздавшийся звонок, и профессор, круто развернувшись на каблуках, принялась диктовать домашнее задание. Сжимая руки в замок и сильно надавливая пальцами, я пыталась хоть немного отвлечься от сокращений желудка, которые буквально раздирали меня изнутри. Словно кто-то поместил внутрь меня Бомбарду, которая бесконтрольно пульсировала, готовая в любой момент взорваться. Сколько дней пройдёт прежде, чем у меня не останется сил бороться с этой болью? Прежде, чем я стану безвольной куклой со сломанными конечностями, не в силах даже нормально пошевелиться? Я убеждала себя, что главное — не отказываться от пищи, пока я ещё могу это делать. Но всё сильнее сокращающийся желудок прямо заявлял, что он больше не станет нормально работать. А значит, у меня есть не больше пары дней, пока я окончательно не стану овощем. Так где же носит Блейза?! Как же хреново находиться в теле, которое тебя отвергает: истощаются и магические, и физические силы. Думается, меня действительно прокляли. Самым отвратительным и мерзким способом для магглорождённой. Вот только изучив всевозможные проклятья, я так и не нашла ни одного похожего симптомами, а следовательно, и способа снять его тоже нет. Чёрт, как же хочется принять датур и забыть эти бесконечные муки. Уйти в другой мир, яркий и безмятежный. Туда, где я так счастлива. Студенты начали расходиться, значит, урок закончен, нужно и мне уходить, пока моё состояние не стало ещё хуже. Я слышала, как Джинни мне что-то говорит, но, как только я опёрлась о стол, вкладывая все свои силы, чтобы подняться, в ушах зазвенело так, что я не разобрала ни единого её слова. Сильно пошатнувшись, я всё же устояла и вышла из-за парты. — Так вот, Гарри сказал, что через неделю сможет приехать к нам, представляешь? Я так соскучилась по нему! Но я совсем не представляла, как можно радоваться, если ты на грани того, чтобы умереть. От радостных возгласов Джинни голова загудела ещё больше, кружа всё вокруг меня. Я словно вновь села на разъярённого дракона, желающего скинуть меня любым способом. Наугад сделав шаг вперёд, желая выбраться из этого кружащего меня наваждения, я врезалась во что-то твёрдое, явно чувствуя, как начинаю падать. Я не могла разобрать ничего перед собой, слепо размахивая руками, как мне казалось, а на деле просто обмякла, падая на пол, будучи не силах ни за что зацепиться. — Гермиона! — закричала Джинни, стоящая по другую сторону стола. — Блять. Удара не последовало. Я словно оказалась в кольце чьих-то невероятно тёплых рук, подхвативших меня со спины. Чувствовала, как прижимаюсь спиной к кому-то, кто не дал мне упасть, но по-прежнему не могла разглядеть ни одного предмета перед собой. Может, мне это привиделось, а я сейчас уже без сознания лежу на полу? Ничего не понимаю, разум отказывался выстраивать нормальное изображение перед глазами. — Смотри, куда прёшь, — чьё-то знакомое недовольное бурчание у левого уха. Горячие руки, обвившие мою талию, сжались, довольного грубо возвращая меня в вертикальное положение. До боли знакомый терпкий запах. Запах огневиски. Это Малфой. Он схватил меня за локоть, резко разворачивая к себе и хватая меня за подбородок. Взгляд невольно сфокусировался на ненавистном лице буквально в паре сантиметров от меня. Он по-прежнему держал меня за локоть и был моей единственной опорой, не позволяющей рухнуть вниз. — Соберись, блять, — зашептал он так тихо, чтобы услышала только я. — Все уже пялятся, хочешь, чтобы они узнали о твоей ломке? Осознание пронзило меня, словно удар молнии. Тяжело дыша и игнорируя боль в каждой мышце тела, я сжала губы, открыто глядя в серые глаза. Чёрт бы побрал Малфоя с его головной психушкой, но он был прав. Я должна дойти до своей комнаты и страдать там столько, сколько влезет. Тело подвело меня абсолютно некстати. — Отойди от неё, — недовольно проговорила Джинни, успевшая обогнуть парту, а рядом с ней стояла Дафна, молча с подозрением глядя на развернувшееся зрелище. Малфой закатил глаза в своей излюбленной манере и аккуратно отпустил мой локоть, словно проверяя, не упаду ли я в ту же секунду. Я уже довольно твёрдо стояла, хоть и с болью, но всё же чувствуя свои ноги, поэтому он убрал руку, делая шаг от меня. — Я в порядке, Джинни, — хрипло проговорила я, опережая вопрос подруги. А сама продолжала смотреть в его глаза, не в силах не принять осознание того, что всё же хорошо иметь рядом человека, который понимает, что происходит. Пусть даже его. Даже лучше, что это Малфой — я так ненавижу его, что мой гнев превозмогает любую физическую боль, возвращая меня в отвратительную реальность. — Не за что, — выплюнул Малфой в ответ на мой взгляд и быстрым шагом направился к выходу из класса. Иди к чёрту. Ты никогда не услышишь от меня благодарности. Я вздохнула, потирая виски в попытке унять головную боль, чтобы привести мысли в порядок. Хоть он и выдернул меня из мучительного помутнения, это совершенно не уняло боль, пронзающую моё тело. Она словно говорила «тик-так», напоминая о том небольшом отрезке времени, что мне остался в здравом рассудке. Джинни подошла ко мне, обнимая за плечи и крепко прижимая к себе. Я постаралась ей тепло улыбнуться в ответ, но внутренне обрадовалась, когда она аккуратно отступила. Было бы ужасно, если бы я снова упала прямо на неё. — Хоть ты и говоришь, что всё хорошо… Ты выглядишь очень нездорово, Гермиона. Может, пойдём к Помфри? Я тебя провожу. — Нет-нет, — испуганно покачала я головой, уже видя перед собой глаза колдомедика, как только она поймёт, в чём дело. — Я пойду в башню. Дафна тихо хмыкнула, подходя ближе. — Мы все слышали, как ты изнемогаешь по Поттеру и что тебе срочно с ним нужно связаться, Джинни, — блондинка взяла меня под локоть, начиная тянуть к выходу. — Мне всё равно надо к Блейзу, я провожу, — тоном, не терпящим возражений, заключила она, увлекая моё вялое тело за собой. Мне оставалось лишь волочиться за ней, радуясь неожиданно пришедшей помощи. Не знаю, почему она мне помогает, но перед ней я не чувствую такой вселенский стыд, как перед подругой. Но то, что она собиралась к Блейзу… — Спасибо и до завтра, — подбадривающе улыбнулась Джинни, дойдя с нами до дверей, и направилась в другую сторону, оставляя меня наедине со слизеринкой. Когда мы почти добрались до башни в полном молчании, я, изо всех сил переставляя ноги, чтобы поспевать за Дафной, решила высказать свои сомнения. — Блейза ведь нет в замке. — И правда, нет, — усмехнулась Дафна, продолжая тащить меня по тёмному коридору, слабо освещаемому волшебными факелами на стенах. Солнце давно зашло, сейчас было время ужина, а значит, все ученики наверняка были на первом этаже. Никак не на пятом, где по близости не было ни одной из гостиных факультетов, поэтому вокруг было так тихо. Из-за всех лестниц, что я прошла, силы практически покинули меня, вынуждая всё больше и больше опираться на руку Дафны, которая, будто не замечая этого, продолжала идти вперёд. — Тогда почему ты помогаешь мне? Я закашлялась, держась руками за грудь, и Дафна резко остановилась, видимо ожидая, пока мне не станет лучше. Перед глазами опять всё начинало расплываться. Чёрт, только не это. Не в силах унять свой кашель, я всё сильнее давила на грудь, надеясь хоть так унять боль, выворачивающую меня наизнанку. Дафна отпустила мою руку, лишая меня опоры, и я, пошатнувшись, опёрлась о стену, немного приходя в себя от холода камней. Сплюнув горечь желудка на пол и вытерев рот рукавом, я замерла. Что-то было не так. Не было привычного «ты в порядке?» Вообще никаких вопросов. Подняв голову, я наткнулась на пренебрежительный взгляд Дафны, что с холодным безразличием поглядывала на меня. Она будто сама на себя не была похожа. Смотрела на меня так же, как и Блейз тем утром, когда обнаружил нас с Малфоем после принятия датура. Разочарование. Вот что сочилось из её взгляда. Я тяжело сглотнула, пытаясь понять, что происходит, и всё ещё ожидая ответа на свой вопрос. Видимо, Дафна заметила это, потому что она откинула светлую прядь волос назад и заговорила: — Это не помощь, Гермиона. Вернее, не за просто так. Её холодный голос пронзил меня насквозь, заставляя вжаться в стену. Я абсолютно не знала, что от неё ожидать, и оттого мне было ещё страшнее. Что ей вообще может быть нужно от меня?! Она ведь всегда слепо следовала за Блейзом, молча соглашаясь со всем, что он скажет. Даже помогала усмирять Малфоя, когда это требовалось, совершенно не обращая внимания на все те грязь и ужас, что творились в нашей башне. Какого чёрта происходит? — Но вижу, тебе совсем хреново, так что тянуть не буду, — продолжила она, что-то доставая из своей мантии. — Говори, что это такое! Она вытянула вперёд некое золотое украшение с зелёными камнями. Кажется, это были изумруды. Её рука чуть дрожала, но эта дрожь и близко не сравнима с той тряской, которую отплясывали мои руки, прижатые к стене. — Понятия не имею, — прохрипела я, всё ещё не веря в происходящее. — А я уверена, что имеешь. Дафна просто не могла вести себя так. Это какая-то глупая шутка или розыгрыш, но никак не реальность. Почему её голубые глаза полны злобы настолько, что она, чуть ли не зарычав, двинулась на меня, всё ещё сжимая в руках украшение, что я впервые видела? С чего Дафна взяла, что я могу что-то знать? — Говори, Гермиона. Я знаю, что Блейз просил тебя ничего мне не рассказывать, — она заметно повысила голос, приближаясь ко мне вплотную и заставляя ещё сильнее вжаться в стену. — Но я прекрасно знаю, чем занимается мой парень. Так что отвечай! Я замерзла с открытым ртом. Какое-то сумасшествие. Что именно она узнала?! Где вообще пропадает Блейз в такой важный момент? — Не знаю, — опустив голову, пробормотала я, не в силах больше выносить её взгляда. Мерлин, я даже смутно не могла понять, к чему клонит Дафна. При чём здесь наркотики Блейза и какое-то украшение? И какого чёрта крайней осталась я, медленно умирающая без датура. Только истеричных допросов, завязанных на чужой личной жизни, мне сейчас не хватало. Почувствовав, как желудок вновь начал неконтролируемо сокращаться, я согнулась пополам, приседая у стены, содрогаясь всем телом и издавая крайне неприятные утробные звуки. Меня стошнило прямо на пол, с губ стекали остатки завтрака и желудочный сок. Грудную клетку разрывало, не давая даже нормально дышать, не то что думать. Кое-как отползая от лужи, я окончательно села на пол, чувствуя, как по щеке катится слеза. Я такая жалкая. Подняв взгляд на Дафну, я увидела нескрываемое отвращение, с которым она оглядывала меня. Наплевав на все терзания, я хотела лишь поскорее избавиться от неё и доползти до башни. Мне недолго осталось нормально двигаться. — Я ничего не знаю, — повторила я, вытирая непрошеную слезу. — О, правда? — подняв брови, наигранно жалостливым голосом произнесла Дафна, вновь опуская руку в карман мантии. Ну что на этот раз? Я тяжело вздохнула, поднимая взгляд к потолку и запрокидывая голову назад, упираясь макушкой о стену. Мерлин, когда же закончится этот никчёмный спектакль? Блейз должен мне за эту нервотрёпку минимум три дозы, не то что одну. Только бы знать, где его носит. — А если я дам тебе это? — почти пропела блондинка, заставляя меня вновь посмотреть не неё. Датур. В её руках был чёртов пакетик датура. Я тяжело сглотнула, с неконтролируемой надеждой глядя на своё спасение. Я скажу ей всё, что знаю, если она отдаст мне его. Да простит меня Блейз, но я просто не могу терпеть эту боль. — Так и знал, что ты что-то задумала. Из-за угла неожиданно вышел Малфой, прерывая наш разговор с привычной усмешкой на губах. Он развязной походкой приближался, держа руки в карманах брюк поверх незаправленной белой рубашки. Дафна, ничуть не смутившись, хмыкнула, разворачиваясь к блондину. — Ты, как всегда, вовремя. Один наркоша хорошо, но два — лучше. Говори, что это. И она протянула к нему сжатое в руке украшение, как и мне минутой назад, заодно демонстрируя датур в другой, чуть покачивая им, наклоняя голову и бросая в него многозначительный взгляд. Чёрт, он не должен ему достаться. Он нужен мне больше, чем ему. Но все слова, что я хотела сказать, оборвались на корню очередным приступом кашля, вновь склоняющим меня к полу. — Ожерелье, подаренное Блейзом? — приподняв бровь, спросил Малфой, остановившись в метре от Дафны. — Да затихни уже! — крикнула Дафна на меня, раздражаясь из-за издаваемых звуков неконтролируемого протяжного кашля. Будто я могу его сдерживать, чёрт возьми. — Откуда оно у него? — тут же обратилась она к Малфою, с прищуром глядя на слизеринца. — Возможно, кто-то так оплатил дозу. Или он сам купил. Мы не знаем, Даф, — Малфой развёл руками, явно недоумевая от расспросов блондинки. — Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что Блейз рассказывает нам о своих приключениях. Так что гони датур и иди допрашивать своего любимого. — О, — протянула она, убирая ожерелье в карман мантии и как-то странно улыбаясь. — А ты знаешь, где он? Потому что мне навешали очередную лапшу на уши. — Повторяю, он не отчитывается. Отдай датур, — он протянул раскрытую ладонь, одновременно с этим доставая палочку второй рукой. Чёрт, только не это. — Не надо, — еле слышно прохрипела я, уже почти лежа на холодных камнях. Но Дафна повела рукой, призывая меня заткнуться, и осталась стоять на месте, вытянувшись, словно струна. Неспешно она открыла пакетик, слегка теребя его в руках. Резко ухватившись за его низ, она с замахом перевернула его, просыпая всё содержимое на пол. — Какого хуя?! — взбесился Малфой, глядя, как порошок облаком опадал на землю. Она нас обманула. Надежда рассыпалась на моих глазах с характерным звуком бьющегося стекла. Как она могла?! Ведь я уже поверила в то, что шанс есть. Я поджала губы, сдерживая слёзы обиды. Этот мир словно бьёт меня наотмашь с той стороны, от которой совершенно не ждёшь этого. За что меня наказывает судьба?! Датур — кристаллический, словно песок. Он бы не разлетелся, как… — Это мука, — пропела Дафна, откровенно смеясь над нами. — Передавайте привет Блейзу, если увидите. Я практически слышала скрежет зубов, наблюдая, как желваки бегают по бледному лицу Малфоя. Лежа на полу, я видела, как он молча сжимал кулаки, глядя, как Дафна удаляется. Звук её каблуков эхом разносился по всему коридору и бил по перепонкам. — Вот сучка, — прошептал он, проводя рукой по волосам, еле заметно качая головой. — Ты как? — небрежно бросил слизеринец, приседая рядом со мной. — Вставай уже, наркоша. Он усмехнулся, хватая меня за плечи. Заметив лужу той мерзости, что вышла из меня, Малфой скривился, тяжело вздыхая. — Идти сможешь? — спросил он, с еле заметной жалостью осматривая моё раскинувшееся у стены тело. — Надо найти Блейза. Я, словно умалишённая, продолжала твердить свою единственную мысль в голове, пока он поднимал меня с пола, бурча ругательства себе под нос. Потому что если Блейз не придёт сегодня и я не приму датур, то это будет концом. Нужно найти его. Просить, умолять, клянчить, но достать дозу. Я так боялась боли, что всё продолжала нарастать, лишая рассудка. Мерлин, спасите меня. Кто-нибудь.