Теперь их жизнью распоряжалась безумная и жадная потребность, она отдавала приказы, которым они подчинялись.
Хьюберт Селби Мл, из книги «Реквием по мечте»
Тёплые, почти горячие руки, обжигающие своими прикосновениями. С уст сорвался тихий выдох, а сразу после последовал судорожный вдох, который я попыталась заглушить, закусив губу. От мягкого прикосновения его пальцев по телу пробежалась волна мурашек, бережно проводящая незримую дорожку вдоль моего позвоночника от копчика до шеи. Но эта нежность — вселенский обман. Он всегда был таким противоречивым. Я ни черта не понимала, но постоянно хотела большего. Поэтому губы расползлись в улыбке, стоило его пальцам сомкнуться на шее, нагло ограничивая доступ к кислороду. Но воздух мне и не нужен, если передо мной пристальный прищуренный взгляд Малфоя, явно наслаждающегося тем, как всё моё тело утопает в удовольствии лишь оттого, что оказалось в его ловушке. Сквозь опущенные ресницы я видела потемневшие серые глаза. Я тонула в них, будучи не в силах даже пошевелиться. Зачем вообще это надо, если мной всё равно будут вертеть так, как хочется ему. От меня не требуется никаких усилий, чтобы достигнуть эйфории. Лишь слепо подчиняться, следуя его немым приказам. Словно я безвольная игрушка, попавшая в руки умелого кукловода. Я слышала чувственный шепот прямо над своим ухом. Он растягивал слова, почти незаметно потираясь щекой о мои кудри, словно ласковый кот. — Всё будет хорошо, — его рука продолжала давить мне на шею, пока вторая крепче прижимала к себе, заставляя таять от прикосновения к разгорячённому телу сквозь полурасстёгнутую рубашку. — Ты не умрёшь, пока будешь со мной. О чём же он говорит? При чём здесь смерть? Нам ведь так хорошо вместе. Я хотела отрицательно покачать головой, но тело не подчинялось, и лишь изо рта вылетел еле слышный хрип, стоило его пальцам на моей спине вновь заплясать невесомыми прикосновениями. Я невольно изогнулась в его объятиях, прижимаясь к Драко ещё ближе. Но этого всегда будет чертовски мало. Всегда будет недостаточно. Но почему же я должна умереть? Всё ведь хорошо. — Обещаю, — продолжал шептать он, утыкаясь мне в макушку. Мерлин, не нужно говорить. Простой дай мне ещё. Всё остальное абсолютно неважно. Не нужно пытаться донести до меня какие-то чувства, ведь мне так наплевать. Только удовольствие. Эйфория на грани безумия. Вот что мне так необходимо. — Датур, — прохрипела я, заглядывая в серые небосводы. Его глаза наполнились болью. Потемнели от заполняющей их злости. Кислород порывом просочился в мои лёгкие, стоило ему убрать руку, и я, резко потеряв опору, пошатнулась. С трудом устояв на ногах и немного придя в себя, раскрыла глаза, но рядом никого не было. Я стояла одна в непроглядной тьме, слыша лишь чьё-то спокойное размеренное дыхание. Тяжело сглотнув, в панике огляделась. Провела рукой по тому месту, где только что стоял Драко, но нащупала лишь пустоту. Как же так?! Дыхание участилось, но на подкорке сознания уже начало зарождаться понимание, что это всего лишь сон. Как только я действительно разлепила глаза, в них тут же ударило светом восходящее за окном солнце. Грустно усмехнувшись и сщурившись на яркие лучи, бьющие прямо в лицо, я окончательно проснулась. В душе настало гнетущее опустошение, но оно было в сотни раз прекраснее того привычного ужаса, который неустанно продолжал настигать меня после ночных кошмаров. Доброе утро. По-настоящему доброе. Чувствуя в теле лёгкость, по которой так успела соскучиться за последние пять дней, я потянулась, разводя руки в стороны и выгибая спину, продолжая любоваться ярким солнцем. Кисть тут же наткнулась на что-то твёрдое, и я рывком развернула голову и отдёрнула руку, ошарашенно уставившись на спящего рядом Малфоя, которому случайно только что зарядила по подбородку. Какого?.. Обрывки произошедшего ночью беспощадным калейдоскопом принялись накрывать моё сознание. Дафна и мука, драка с Блейзом. Малфой, предлагающий разделить дозу. Секс в ванной. Датур. Афродизиак. Вот же чёрт! Кусочки мозаики вмиг сложились в единую картинку, давая мгновенное объяснение и моему сну, и прекрасному самочувствию. Чуть приподняв одеяло, я убедилась в том, что лежу в постели абсолютно голая. Мерлин, как мы вообще оказались в моей комнате?! Последнее, что я помню, — руки Малфоя, утаскивающие меня за собой в воду после потрясающего оргазма. К щекам прилила кровь, вынуждая их неумолимо покраснеть, при первом же воспоминании о сексе с ним. Та розовая жидкость наверняка была афродизиаком, ведь ещё никогда в жизни меня не одолевало настолько сильное возбуждение. Вчера в ванной его руки являлись чем-то жизненно необходимым, и мне было дико наплевать, насколько же это неправильно. Все мои принятия датура до этого дня теперь казались лишь детской вознёй в песочнице. Это определённо одно из моих худших решений, но, чёрт возьми, как же это было приятно. Никогда ещё датур не дарил мне такого блаженства. Тем более столь мизерная доза. Малфой либо гений, либо спятивший безумец. Но факт того, что он собственноручно вытащил меня прямиком с дороги, ведущей к смерти, неоспорим. Самовлюблённый аристократик спас мне жизнь, отправив при этом в такую пучину удовольствия и счастья, что у меня до сих пор бегут мурашки по коже. Всё это так аморально и чудесно одновременно, что я без понятия, как теперь реагировать и вести себя с ним. Точно знаю лишь одно: я чертовски хочу ещё этой сладостной дозы. Этой бешеной эйфории вперемешку с собственным оргазмом. Мерлин, я попаду в ад за такие мысли, но мой мозг совершенно не способен перебороть эту животную потребность. Я неотрывно смотрела, как его грудь движется от размеренного дыхания. Малфой закинул руку себе на лицо, пряча глаза от ярких лучей утреннего солнца. Я видела лишь его чуть приоткрытые губы, широкие плечи и часть груди, не спрятанной под одеялом. Видимо, он был прав, когда говорил, что будить его вошло у меня в дурацкую привычку. Вот только сейчас мне действительно было страшно. Сомнения разливались по венам, и даже одеяло, так приятно скользящее по обнажённому телу, не было способно угомонить их. Я отчётливо боялась, что он не разделяет моего восторга и примирения с этой вынужденной необходимостью. Что он проснётся прежним Малфоем, который выльет на меня ведро мозговыносящего дерьма и начнёт плеваться ядом от всей отвратительности произошедшего. Ведь я прекрасно понимаю, чем он руководствовался вчера, предлагая мне разделить дозу. Вернее, что им руководило. Чёртова ломка. Не больше и не меньше. Ничуть не удивлюсь, если в меня тут же полетит парочка Непростительных, зная его стабильно не лучшее расположение духа с утра. Бросив беглый взгляд на стену с часами, я тяжело вздохнула: до начала урока по истории магии оставалось всего полчаса. Профессор Бинс, конечно, не так суров, как Макгонагалл, но привлекать к себе ещё больше внимания опозданием после вчерашнего инцидента в классе мне совершенно не хотелось. Да и Малфою сейчас никак нельзя прогуливать, если не хочет, чтобы его отчислили. Я осторожно потянулась к запястью слизеринца, скидывая его с умиротворённого лица, и чуть потрясла за плечо, привстав на своём локте. — Малфой, просыпайся, — проговорила я, тут же отдёргивая свою руку, заметив лёгкое шевеление длинных ног под одеялом. Вот чёрт, я действительно боюсь его реакции. Выждав пару секунд и убедившись, что он абсолютно точно продолжает спать, я повторила свою попытку, тряхнув его за плечо чуть сильнее. — Малфой! В ответ раздалось нечленораздельное мычание, отдалённо напоминающее слово «замолчи». Блондин заворочался на простынях, а после, не открывая глаз, рывком повернулся ко мне, закидывая руку на мою талию под одеялом. — Что ты творишь?! Я упёрлась ладонями ему в грудь, пытаясь одновременно его оттолкнуть и разбудить, но мои попытки были абсолютно тщетными. Малфой еле заметно цокнул и провёл обжигающей ладонью дальше по моему телу, доходя до поясницы. Я замерла, прекращая свои бесполезные потуги, и в ту же секунду он бесцеремонно притянул меня к себе, не встретив ни малейшего сопротивления. — Давай спать, — до меня донеслось его сонное ворчание, раздавшееся где-то в моих волосах. Я утыкалась лбом в его тёплую грудь, невольно задержав дыхание. Потому что, мать вашу, его стоящий член упирался прямо в мой живот. Хотелось спрятаться, убежать, любыми способами остановить это крышесносное сумасшествие, но у моего тела были другие идеи на этот счёт: я чувствовала, как между ногами растекается предательское тепло. Вот же чёрт. Одно дело — делать всё это ради эйфории, но совсем другое — вот так просто терпеть на себе наглые поползновения спящего слизеринца, которые не несли в себе никакого здравого смысла. Я выгнулась, вновь упираясь ладонями на этот раз в его торс, и что есть силы начала отталкивать разгорячённое тело от себя. — Да очнись ты уже! — закричала я, поднимая голову и тут же натыкаясь на его пристальный холодный взгляд. Замерев от его неожиданного пробуждения, я судорожно вздохнула, отчего-то вмиг ощутив недостаток кислорода в лёгких. Он прошёлся языком по пересохшим губам, не разрывая зрительного контакта. Я не понимала, что происходит в его спятившей голове, но вздрогнула всем телом, как только почувствовала, как он ведёт дорожку мягкими прикосновениями пальцев вдоль моего позвоночника. Прямо как в сегодняшнем сне. Если моё подсознание правильно сгенерировало его модель поведения, то сейчас он… Не успела я об этом подумать, как он резко переместил руку на бедро, довольно больно сжимая кожу и закидывая мою ногу на себя. Я вновь попыталась оттолкнуть его, но он, похоже, даже не замечал этого, с лёгкостью просовывая вторую руку под меня и сильнее прижимаясь ко мне всем телом. Уловив на его лице довольную усмешку с издевательскими нотками, я вздрогнула, ощутив, как его член трётся о половые губы, собирая с них выделяющуюся смазку. — Сейчас же прекрати, — процедила я, впиваясь в него разъярённым взглядом. — Надо же, — он чуть нажал на мою поясницу ладонью, вынуждая явственно почувствовать давление на клитор, завязывая этот клубок возбуждения ещё туже. — А вчера тебе это нравилось. В каждом его слове и жесте читалась откровенная издёвка. Он просто невыносим! — А без датура мне это не нравится! — я всем телом взбрыкнулась, стаскивая с него ногу. — Убери руки, — рыкнула я. Слизеринец рассмеялся, выполняя мою просьбу, и уставился в потолок, закидывая руки за голову. — Да-да, Грейнджер, — с усмешкой на губах проговорил Малфой, — настолько не нравится, что ты даже не намокла. Охотно верю. — Да как ты?!.. Я рывком села, хватая свою подушку и впечатывая её в его самодовольное лицо. Вот только его это развеселило ещё больше, поэтому вместо ожидаемых ругательств до меня доносился лишь хохот. Неужели его вообще не беспокоит произошедшее вчера?! Сумасшедший. Он определённо спятил. Кто-нибудь вообще способен предсказать его настроение с утра? То орёт на меня и бьёт посуду, то унижает, давя на самые болезненные точки. Видимо, сегодня я наблюдала его игривое альтер эго, если он вытворил всю эту дичь. Недовольно хмыкнув, я отвернулась и обернула вокруг себя одеяло, вставая с кровати. Когда Малфой уже привычными движениями наколдовал себе стакан с водой, я решилась задать волнующий меня вопрос. — Как мы оказались в кровати? Слизеринец закатил глаза, возвращая себе более привычный для меня недовольно-раздражённый вид. Неспешно отпил из стакана, немного запрокидывая голову назад, чтобы прополоскать горло, и только после этого ответил, игнорируя мои выжидающие постукивания пальцев о письменный стол напротив кровати. — Я пришёл в себя раньше, а ты никак не просыпалась, — он неопределённо пожал плечами, так и не посмотрев в мою сторону. — Лежать в холодной воде — максимально хуёвая идея, вот и принёс тебя в спальню. Я прикрыла глаза ладонью, чуть качая головой от нелепости всей ситуации. И всё-таки то, что я сейчас нормально себя чувствую, а не заживо разлагаюсь в одном из коридоров Хогвартса, — только его заслуга. Тяжело вздохнув, я сжала кулаки, намереваясь нарушить данное себе же обещание — никогда и ни за что не благодарить этого человека. — Спасибо, — прошептала я, опуская взгляд в пол. — Благодаря тебе у меня есть ещё пара дней нормальной жизни. Малфой встал с кровати, ни капли не стесняясь своей наготы, и подошёл ко мне вплотную, срывая с моих губ очередной судорожный вздох. Как вообще можно быть настолько беспардонным?! — Вообще-то, — он завёл руку за мою спину, наклоняясь прямо к моему лицу и одаривая своим дыханием, а после я услышала шелест пакета, — думаю, что у тебя есть больше, чем два дня. Покачав перед моим носом дозой, в которой осталось ещё больше половины от всего содержимого, он ухмыльнулся, наблюдая за моим ошарашенным лицом. — Но… это значит… Малфой закатил глаза в своей излюбленной манере. — Это значит, что тебе со мной лучше не ссориться, а ещё не опаздывать на единственный урок в чудесный субботний день. И если хоть кто-то узнает о наших, — он сделал паузу, недовольно сжав губы, — взаимоотношениях… то ещё одной дозы ты не получишь, Грейнджер. Абсолютно игнорируя моё возмущённое лицо и не дожидаясь ответа, он развернулся и уже через пару секунд скрылся в моей ванной вместе с пакетиком датура. Заносчивый подонок. Неужели он думает, что мне есть какая-то выгода с того, чтобы трубить о нашем сексе всем вокруг? Какой же бред! — Пошёл к чёрту, — пробубнила я ему вслед и принялась собираться на урок.***
Безбожно пропустив завтрак, я сразу направилась в класс, надеясь на то, что Джинни вспомнит о моём голодном желудке и захватит что-нибудь с собой. Иначе придётся идти на кухню и клянчить еду у домовых эльфов, чего мне крайне не хотелось. До моего ухода из комнаты Малфой так и не покинул ванну, чему я была несказанно рада. Его напыщенное лицо — последнее, что я желала видеть. Почему-то все мои мысли приходили в полнейший беспорядок, стоило мне лишь на секунду окунуться в воспоминания ночи. По всему телу тут же пробежались мелкие разряды тока, приводя в движение каждое нервное окончание. Я явственно ощущала, как всё сильнее хочу ещё. И не потому, что плохо себя чувствую, а просто затем, чтобы вновь упасть в эту безумную пучину удовольствия. Видимо, сумасшествие Малфоя передалось мне половым путём, если всю дорогу до класса я не могла ни на одно мгновение выкинуть его наглую ухмылку и горячий член, потирающийся между моих ног, из головы. Но нужно держать себя в руках. Я стиснула зубы, чуть прикусывая щёку, подходя к нужному кабинету и ища глазами Джинни. Соберись, Гермиона. Ты не зависима от эйфоретика, чёрт тебя побери. Три дня. Нужно подождать всего лишь три дня, чтобы получить следующую дозу. Целых грёбаных три дня, как же это долго! Класс постепенно заполнялся студентами, но Джинни нигде не было видно. Тихо цокнув в ответ на своё разочарование от незадавшегося завтрака, я села за привычную парту в середине правого ряда и принялась вытаскивать письменные принадлежности из сумки. Левая часть скамьи тут же чуть пошатнулась, и, повернув голову, я увидела Дафну, как ни в чём ни бывало подсаживающуюся ко мне. Только её сейчас не хватало! Вспомнив, как она травила меня вчера поддельным датуром, абсолютно наплевав на мою банальную невозможность дать ей какие-либо ответы, я невольно сжала кулаки, прижимая их к парте. — Что? — раздражённо вырвалось у меня кричащим шепотом. Я уставилась на неё с приподнятыми бровями, ожидая ответа. Уверена, что она всем телом ощущала исходящие от меня волны неконтролируемой враждебности, которую никак не получалось скрывать. — Извини меня, — Дафна тяжело вздохнула, отводя взгляд. — Я не знала, что всё так… — Не хочу об этом говорить, — отрезала я, рывком отворачиваясь и не желая выслушивать её бесполезные оправдания после того, как она кошмарным образом использовала моё больное состояние. — Что тебе нужно? Я прекрасно понимала, что слизеринцы никогда ничего не делают просто так. Им всегда требуется что-то взамен: как Блейзу не доносить на их факультет в обмен на датур или Малфою, который занялся со мной сексом, лишь бы не упускать возможность получить дозу. Дафна абсолютно такая же, ведь она, даже доведя меня до гостиной, бесцеремонно потребовала каких-то подробностей о своём парне. Скользкие, противные змеи. Не нужны мне её извинения. Пусть катится с ними куда подальше. Дафна протянула ароматно пахнущий копчёной курицей бумажный пакет, придвигая его ближе ко мне по столу. Точно так же, как это делал Блейз, давая мне сэндвич в наборе с моей первой дозой. О Мерлин. И правда, они совсем одинаковые. А я такая же голодная, как и тогда. За эти три месяца абсолютно ни черта не изменилось. Я не сдвинулась в своих попытках спасти себя ни на шаг, только лишь прочнее привязываясь к датуру. Я подняла на Дафну глаза в немом вопросе, всем своим естеством приказывая рукам не притрагиваться к еде. — Тебя не было на завтраке, вот я и подумала, что… В общем, мне правда жаль, — на выдохе проговорила она, осторожно встречаясь со мной взглядом. Я видела в голубых глазах Дафны неподдельное раскаяние и никак не могла идти наперекор своей натуре, отвечая ей очередной колкостью. Хоть наркотики и заставляли черстветь меня, словно неприкрытую буханку хлеба, в корне изменить человека они всё равно не способны. Поэтому я кивнула, пробормотав тихое «спасибо», и принялась открывать пакет, шурша им на весь класс. Было ощущение, что я не ела по крайней мере пару лет. Поэтому стоило сэндвичу оказаться в моих руках, как рот тут же наполнился слюной, а губы растянулись в чуть заметной улыбке: я всё-таки получила свой заветный завтрак. — Ты выглядишь гораздо лучше, — услышала я шепот Дафны, когда уже добрая половина сэндвича оказалось внутри меня за считанные секунды. — Ты видела Блейза сегодня? Что и требовалось доказать: ей опять от меня что-то нужно. Но даже эта мысль не испортила моего аппетита, и я продолжила поглощать материальные «извинения» Дафны, вынуждая её нетерпеливо постукивать каблуком о пол, ожидая моего ответа. Блейз-Блейз-Блейз. Интересно, её волнует хоть что-то, кроме парня? — Сегодня не видела, — наконец выдала я, стирая с губ остатки майонезного соуса. — Его тоже не было на завтраке? — тут же осенило меня. Получив лёгкий кивок, я усмехнулась. Выходит, сэндвич был не для меня. Как иронично. Сейчас я напоминала Рона, который всегда так бездумно пихал себе в рот всё съедобное, что только попадалось под руку. Интересно, как он там поживает? Они с Гарри настолько заняты, что почти не пишут мне, и все новости я узнаю только от Джинни. Что бы сказал Рон, если бы узнал, чем занимается его лучшая подруга? Или бывшая девушка? Даже не знаю, можно ли себя так назвать, после того ошибочного первого и последнего раза. Это было так странно. Больно, неловко и… разочаровывающе. Любовники из нас вышли никудышными. Если бы не Малфой, я бы вообще не узнала, насколько приятным может быть секс. Не понимала бы, каково это, когда всё внутри переворачивается от плескающихся внутри эмоций вперемешку с наслаждением, заставляет тебя опуститься на дно, вместе с этим вознося прямо к небесам до тех пор, пока клубок, сотканный из удовольствия, не затянется настолько, что ты потеряешь действительность. Пока оргазм не свяжет тебя по рукам и ногам, вынуждая обмякнуть в ненавистных руках тряпичной куклой, чувствовать, как он продолжает вколачиваться в попытках достигнуть пика, но быть уже где-то слишком далеко, чтобы с уверенностью утверждать, что это происходит на самом деле. — Гермиона? — обеспокоенный голос Дафны слева. Я и не заметила, как вновь зависла в своих мыслях, до боли закусив щёку. Чуть дёрнув головой, скидывая с себя это наваждение в виде голого Малфоя, обнимающего меня в ванной, я посмотрела на блондинку, растягивая губы в неловкой полуулыбке. — Всё хорошо. Вы говорили с Блейзом? — тут же перевела тему я, по привычке избегая возможных расспросов. Дафна еле заметно вздрогнула и медленно отвела взгляд, собирая руки в замок на своих коленях. Я уже успела напрячься, боясь того, что ей мог рассказать Блейз, когда она тихим шепотом выдала: — Да, мы… расстались. — Что?! — тут же вырвалось у меня, но больше я ничего не успела сказать, потому что кто-то резко схватил меня за плечи и прижался к моей спине грудью. — Гермиона! Я так рада, что с тобой всё хорошо! — это была Джинни. Дафна поджала губы и, натянуто улыбнувшись моей подруге, встала из-за стола, направляясь к соседнему ряду парт. Я проводила её взглядом, так и не задав волнующие вопросы, и протянула ладонь, чуть сжимая руку Джинни на своём плече. — Да-да, — протянула я с улыбкой, озвучивая столь надоевшее мне: — Я в порядке. Как только она отпустила меня, я двинулась влево, освобождая место на скамейке для Джинни, которая тут же скинула с плеча сумку и села рядом. По её лицу я видела, что она готова завалить меня вопросами о моём самочувствии. Так и произошло: почти до самого начала урока мне вновь пришлось рассказывать Джинни небылицы о моей усталости из-за подготовки к рождественскому балу и выслушивать её нравоучения о том, что нельзя так переутомляться. К моему счастью, Симус, севший позади нас, спросил Джинни о приезде Гарри и отвлёк всё её внимание на себя. Услышав, что Гарри действительно приедет на следующих выходных, я застыла, с трудом признаваясь себе, что боюсь встречи с лучшим другом. Если он работает в Аврорате, то, скорее всего, наслышан о датуре. Знает, как выглядят люди, которые часто принимают его. Чёрт. Гарри наверняка что-то заподозрит. Но если вдруг Малфой не даст мне дозы и я вновь буду отключаться на ходу, то будет ещё хуже. Мне даже страшно представить взгляд Гарри, если он увидит такое моё состояние. Мерлин, нужно во что бы то ни стало быть в порядке к его приезду. Принять датур за сутки, чтобы успеть отойти, но и не начать трястись от ломки. Я действительно хожу по краю острого лезвия, и с каждым днём балансировать на нём становится всё сложнее. Особенно сейчас, когда вся моя жизнь зависит от настроения Малфоя. А оно крайне непредсказуемо, как я успела заметить. Находиться рядом с ним — то же самое, что стоять на вершине вулкана, который вот-вот разразится. И не просто стоять, выжидая конца, а гадать на картах: будет извержение или же нет? Вот только на кой чёрт это делать, если он взорвётся?! Как пить дать взорвётся, давно уже пора бежать. Что есть силы уносить ноги и не ждать несбыточного чуда, потому что Малфой — не спасительный посланник с небес. Он исчадие ада, что хитро ухмыльнётся и утащит меня прямиком в преисподнюю. Окончательно сломает и уничтожит. Мне срочно нужно найти другой способ получать наркотики, но узнать что-то об этом я смогу только у спятившего блондина. Грёбаный замкнутый круг. Услышав, как голоса вокруг резко стихли, я направила свой взгляд вперёд и разглядела у доски полупрозрачного профессора Бинса. Что ж, наконец-то я смогу сделать хоть один конспект, мне так этого не хватало на этой неделе. Развернув пергамент и взяв в руки перо, я принялась записывать тему урока. Скрипя пером под монотонную диктовку призрака и громкие вздохи Джинни, которая даже не прикоснулась к бумаге, мечтательно глядя в окно и размышляя, по всей видимости, только о Гарри вместо положенной истории магии, я старалась полностью вытеснить мысли о датуре из своей головы с помощью учёбы. Я ведь всегда так любила новые знания, так отчего же в сознании продолжали мелькать эпизоды сегодняшней ночи?! Это так выводило из себя, что пришлось сжать губы, сдерживая почти вырвавшийся тихий рык из-за злости на собственный рассудок. Слова профессора пролетали будто мимо меня, я записывала их чисто машинально, но никак не могла сосредоточиться. Когда я выводила последнее слово в строке, входная дверь неожиданно громко хлопнула, и дрогнувшая рука оставила на пергаменте жирную кляксу. — Простите за опоздание, профессор, — совсем не извиняющимся голосом проговорил Малфой, стоя у входа в кабинет. Получив кивок от Бинса, он развязной походкой двинулся вперёд, и я заметила его недовольно закатившиеся глаза, стоило ему увидеть, как излюбленную последнюю парту занял спящий на ней Нотт. Малфой продвигался между рядами, в то время как призрак возобновил свою нудную диктовку, и, когда блондин остановился слева от меня, всё моё тело напряглось, словно натянутый жгут, который вот-вот лопнет. Я чувствовала запах ванили. Слизеринец не постеснялся воспользоваться моим гелем для душа. Ну прекрасно. Малфой занял единственное свободное место слева от меня в соседнем ряду. Теперь расслабление и интерес к уроку мне, видимо, будут только сниться. Хотя и об этом можно лишь мечтать, ведь даже мои сны Малфой присвоил себе, без разрешения врываясь в них, сметая всевозможные границы. Чёрт, его стало слишком много. Аккуратно развернув голову, я пробежалась взглядом по всё ещё мокрым светлым волосам и тут же заметила вздёрнутый уголок губ и серые глаза, пристально просверливающие дыру в моём лбу. А когда Малфой опустил взгляд ниже, на уровень моих бёдер, мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы подавить своё желание швырнуть в его самодовольное лицо учебник. Еле слышно хмыкнув, я вернула своё внимание к пергаментам, продолжая конспектировать, но столь любимый запах уже успел просочиться в лёгкие, вынуждая меня то и дело скашивать глаза влево, пытаясь боковым зрением проследить за его действиями. Как и ожидалось, рассказ Бинса не особо интересовал Малфоя, и он, закинув руки за голову, раскинулся на школьной скамье, сильно притесняя к краю своего соседа. Мне было интересно, почему Малфой начал принимать наркотики. Из их разговора с Блейзом я поняла, что, скорее всего, дело в его родителях. Их казнили в числе первых, хотя Гарри и пытался спасти Нарциссу, но у него ничего не вышло. Новое правительство отправляло всех причастных к Пожирателям на тот свет без особых разбирательств. Так же лихо, как Волдеморт разбрасывал Непростительные. Тогда я была в полнейшем шоке от подобной политики, но сейчас понимаю: если бы они проявили малейшую слабость, остатки Пожирателей наверняка бы осмелились продолжить истребление «недостойных». Радикальными мерами и казнями их новые попытки объединиться обрубили на корню. Жестокость погубили жестокостью. Но ведь… Нарцисса была действительно любящей матерью. До самого конца. Отчасти я понимаю чувства Малфоя, ведь война тоже забрала мою семью. Но как он мог сломаться настолько, чтобы по доброй воле начать принимать наркотики? Может, на него кто-то надавил?.. Или он так глубоко ушёл в себя, что выбраться уже не представляется возможным. В любом случае на подобные вопросы он мне точно не ответит, а по его ледяному взгляду не считать разгадки. Меня искренне поражал тот факт, как Малфой, будучи вечно пьяным или обнюханным, с виду оставался таким холодным и равнодушным ко всему, что его окружало. Если бы ему не были свойственны резкие припадки агрессии, то разгадать по его лицу, что он что-то принял, практически невозможно. Как у него вообще получалось сидеть с таким невозмутимым видом, когда в паре метров от него я практически сгораю от желания получить ещё одну дозу прямо здесь и сейчас?! Чёрт. Заметив, как он начал разворачивать голову в мою сторону, я тут же уткнулась в пергаменты, судорожно пытаясь создать имитацию бурной деятельности и заинтересованности уроком. Ведь наверняка все мои мысли написаны прямо на лбу. О чём вообще речь, если я вновь чувствую предательское тепло между ног? Не могу сосредоточиться ни на едином слове профессора, думая лишь о датуре и члене этого паршивого слизеринца. Никогда не предполагала, что могу упасть так низко, ведь сейчас я даже перестала искать способы спасти себя каким-то другим путём, отличным от наркотиков. Не могу сконцентрироваться ни на чём, пока Малфой рядом, потому что у него есть датур. И он вновь может отправить меня в лучший мир, полностью избавив от этих неугомонных мыслей и всей боли. — Гермиона, — достаточно громко прошептала Джинни, приковывая к себе не только моё внимание, но и всех в радиусе пяти метров. — Ты уже выбрала платье на бал? — Нет. Какие к чёрту платья, когда велика вероятность того, что я вообще не доживу до Рождества?! Мерлин, наивные расспросы Джинни сведут меня в могилу быстрее, чем ломка. — Гарри пообещал помочь мне с выбором на выходных, — почти пропела Уизли с мечтательным взглядом. — Надеюсь, что у него получится приехать и на сам бал тоже. Я, выводя очередную каракулю на пергаменте, закивала Джинни, стараясь скрыть свою панику из-за того, как много времени мне придётся провести с лучшими друзьями. Как много раз мне придётся им соврать, чтобы скрыть убогую правду. — Кстати, Гермиона, — вновь зашептала Джинни, срывая с уст позади сидящего Симуса недовольное цоканье от нашей болтовни, — ты уже решила, с кем пойдёшь на бал? Знаешь, Гарри приедет с Роном, и я подумала… это хорошая возможность, чтобы вы снова, ну, сошлись… Джинни окинула меня осторожным взглядом, я уже открыла было рот, чтобы смести эти нелепые надежды на корню, как резкий хохот слева заставил меня захлопнуть рот. Малфой прыснул так сильно, что его смех был больше похож на приступ кашля. Он тут же прикрыл рот ладонью и, поймав на себе неодобрительный взгляд профессора, пробормотал извинения. Бесстыжий змеёныш. Выходит, он всё слышал. Тогда, надеюсь, что ты услышишь и это, чёртов Малфой. — Это плохая идея, Джинни. Я пойду одна, — чуть повысив громкость своего шепота, проговорила я: — потому что здесь нет никого, кто был бы мне хоть капельку приятен. Джинни подняла брови, слегка покачав головой, и вернула всё своё внимание к окну, вновь уходя в свои мечты. Я не видела его лица, но готова поспорить, что прямо сейчас Малфой закатывал глаза. Глубоко вдохнув, приказывая себе даже не сметь поворачивать голову в его сторону, я уставилась в конспекты, пытаясь уловить основную нить рассказа Бинса. Она, конечно же, так и не попала ко мне в руки, и я бесцельно записывала обрывки слов призрака до конца урока, тем временем продолжая разгуливать по коридорам своих кошмарных, пугающих мыслей, попутно то и дело скашивая взгляд влево и тут же возвращая его к пергаментам, стоило мне натолкнуться на прищуренные серые глаза. Спасительный звонок прозвенел как раз вовремя, потому что ещё чуть-чуть и я бы начала выть от неспособности выдержать это почти осязаемое напряжение между нами. Все ученики начали покидать класс, а я застыла на месте, практически чувствуя кожей обжигающие ледяные прикосновения. Нервные окончания поочередно приходили в движение, от моих лодыжек и до бёдер, следуя по пятам за вниманием Малфоя, скользящего взглядом по моим ногам. — Увидимся на обеде, — махнула мне рукой Джинни, направляясь к выходу. Я протянула отчего-то дрожащие руки к пергаментам и принялась старательно пихать их в свою сумку. Всем телом ощущала разряды тока, а боковым зрением видела, как Малфой не сдвинулся с места, продолжая нагло разглядывать меня. Встав из-за парты, я заметила, что класс опустел, и, будучи не в силах продолжать терпеть его скользкий взор на себе, резко развернулась, оставляя сумку на парте. — Что ты творишь?! На его губах тут же заиграла нескрываемая усмешка. Словно мы играли в нелепейшую игру, где проиграет тот, кто заговорит первым, и теперь он вкушал ликование от столь лёгкой победы. Внутри меня же разразилась целая битва, потому что моя гордость желала на него накричать и ударить по самодовольному лицу посильнее, а зависимость науськивала поскорее спросить, есть ли у него с собой порошок, желая как можно быстрее окунуться в сладострастный омут. — К тебе тот же вопрос, Грейнджер, — протянул Малфой, медленно поднимаясь со скамейки и упираясь ладонью о стол. — Незачем так сильно сжимать колени во время урока, ведь кто-то может подумать, что ты пытаешься унять возбуждение. — Ничего я не пытаюсь! — вспыхнула я, прожигая его взглядом. — Может, — Малфой сделал шаг вперёд, пробежавшись языком по нижней губе, — тебя так завели мысли о недоноске Уизли и вашем счастливом воссоединении? — Я не собираюсь говорить с тобой о Роне! Малфой стремительно сократил дистанцию между нами, сжав деревянную поверхность парты по бокам от меня так сильно, что у него побелели костяшки. Ваниль с примесью терпкого запаха огневиски, уже успевшего въесться в кожу слизеринца, тут же с новой силой ворвалась в мои лёгкие, заставляя судорожно вздохнуть и что есть силы податься назад, упираясь ягодицами в стол. — А что ты собираешься делать, Грейнджер? — он приблизился к моему лицу, прожигая меня ледяным взглядом и одаривая мою щёку горячим дыханием. — Ведь ты с треском проебала все шансы свалить отсюда. Слишком близко. Такими темпами я точно не продержусь три дня до следующей дозы. Малфой — сплошное напоминание о том, у каких неведомых далей удовольствия я могу оказаться. И чёрт, я так страстно желаю вернуться туда, что сопротивляться этому почти невозможно. — Точно ничего из того, о чём ты сейчас думаешь. Я вернусь в башню и буду готовить списки к рождественскому балу, — отчеканила я, но уверена, что он не поверил ни единому моему слову. Ведь в этот же самый момент, вместо того чтобы оттолкнуть его и уйти, я невольно подалась вперёд, ещё ярче чувствуя тепло на своей щеке. — Ты ведь говорила, что у меня беды с башкой. Откуда ты можешь знать, о чём я думаю? — усмехнулся Малфой, делая полшага от меня и наклоняясь так, чтобы наши лица были на одном уровне. Но он всё ещё не собирался выпускать меня из плена своих рук, продолжая ограждать мне пути отступления со всех сторон. — Не сложно догадаться, — я закатила глаза и тут же поджала губы, потому что поняла, что сделала это точно так же, как он. — Не понимаю, зачем ты всё это делаешь, — на выдохе сказала я, встречаясь с его серыми глазами. Они потемнели и теперь напоминали мокрый после дождя асфальт, отдавая вместо привычного холода согревающим теплом. — Видишь ли, вчера твои стоны понравились мне больше, чем то занудное дерьмо, что обычно льётся из твоего рта. Трахать тебя оказалось гораздо веселее, чем игнорировать. — Серьёзно, Малфой?! Не равняй принятие датура с простым сексом, — сморщилась я, упираясь в его плечи руками и пытаясь оттолкнуть. Если прямо сейчас я не соберу свою волю в кулак, то определённо сдамся на милость этому змею-искусителю. Один его взгляд пробуждал все самые страшные желания, от одной мысли о которых мне хотелось выть и рвать на себе волосы. Потому что хотеть Малфоя и датур — это самое ужасное, что только можно пожелать человеку. Гремучая смесь, после которой мне обеспечена путёвка в один конец. Прямо в ад, не иначе. Надавив руками сильнее, я всё равно не сдвинула его с места, а лишь сорвала с его губ очередной смешок. Вот чёрт. Он вновь приблизился вплотную, неожиданно подхватив меня за бедра и посадив на парту. Его ладонь осталась на границе чулка, пока пальцы с нажимом проводили по оголённой коже под юбкой. — Когда ты сидишь, твои чулки, выглядывающие из-под юбки, может увидеть любой желающий, Грейнджер, — его рука двинулась дальше, скользя по моему бедру и проводя пальцами по трусикам, задевая клитор и заставляя меня захлопнуть рот на полуслове. — И тебе явно это нравится. Не успела я моргнуть, как он одним быстрым движением сдвинул бельё в сторону, погружая в меня палец. Из меня вырвался тихий всхлип вместе с мокрым шлепком его ладони о промежность, и я не смогла сдержать лёгкую дрожь в ногах. — Прекрати нести чушь. Малфой лишь растянул губы в довольной усмешке, чуть сгибая палец внутри меня, чтобы надавить на самую чувствительную точку. — Замолчи уже, — почти прорычал он, сжимая свободной рукой мою шею и продолжая погружаться в меня, кладя при этом большой палец на клитор. — Ч-чёрт, — прохрипела я, прекращая свои тщетные попытки оттолкнуть его и начать держать свою зависимость под контролем. Шлепки становились звонче, и я чувствовала всё выделяющуюся влагу, которую Малфой невольно размазывал рукой по всей моей промежности, раз за разом вводя в меня уже два пальца. Я задыхалась, действительно задыхалась, ведь все вздохи, что должны были сорваться с моих уст, он прерывал на корню, всё крепче сжимая горло. Хотелось прекратить эту прелюдию так же сильно, как продолжить. Я чувствовала, явственно ощущала, как во мне что-то трещало по швам и вот-вот должно было разорваться на куски, оставляя после себя в сухом остатке лишь жгучее желание. Неконтролируемую потребность скорее принять наркотик и заглушить все эти беспорядочные мысли. Позволить ему вновь творить со мной всё, что только вздумается обезумевшему рассудку, лишь бы достигнуть пика и вновь ощутить то пронизывающее насквозь удовольствие. Оторваться от реальности и прекратить лицезреть этот мир, который уже, видимо, никогда не засияет для меня прежними красками. Малфой абсолютно точно получал удовольствие оттого, как я ёрзаю на парте, выгибаясь от движений его руки между ногами. Он чуть ослабил хватку на шее, позволяя получить мне мизерную порцию кислорода, прежде чем вновь сжать её. Блондин приблизился к моему лицу, оставляя между нашими губами не больше дюйма. Я совершенно не понимала, зачем он игрался со мной, ведь без датура всё это не имело никакого смысла. — У тебя… с собой? — прошептала я, когда его губы уже почти накрыли мои. Малфой замер, и я увидела, как мгновенно заледенел его взгляд. Стал таким же холодным и непроницаемым, как обычно. Но мне было глубоко наплевать на то, что творилось в его голове, я хотела лишь почувствовать знакомое жжение в носу и оказаться на вершине, вне зоны правления здравого рассудка. Желание поскорее принять дозу окутывало всю меня, вынуждая окончательно сдаться и смириться с тем, что я действительно стала зависимой. Обычной наркоманкой, которую достаточно поманить пальцем, чтобы кости начало выворачивать наизнанку от жгучей потребности в порошке. Но в тот момент это было неважно, ведь Малфой полез в карман своих брюк, доставая оттуда столь заветную дозу. Отойдя от меня, он быстро соорудил дорожки на соседней парте, пока я пыталась отдышаться. Склонившись над столом, я вдохнула в себя датур и откинула голову назад, сжимая нос пальцами. Мерлин. Так-то лучше. Словно вся моя совесть мгновенно отключилась, отдавая бразды правления зависимости и возбуждению. Я чувствовала, как соскочила с крючка самоконтроля, слепо начиная руководствоваться лишь сиюминутными желаниями. И это так пугающе и прекрасно одновременно, что лучше было и вовсе не думать о возможных последствиях. Пока Малфой принимал датур, я забралась обратно на парту, проводя руками по своим бёдрам и чувствуя, как всё тело покрылось мурашками. Открыв глаза, я лишь на секунду увидела бледное лицо, а сразу после его губы накрыли мои. Он сминал школьную блузку руками, собственнически прижимая к себе, и словно атаковал мой рот. Этот поцелуй не был похож ни на один другой. Жадный и страстный. Отчаянный. Будто Малфой что-то пытался доказать мне или отомстить в своей извращённой манере. Горячий влажный язык гулял по моему рту, не оставляя ни единого шанса на передышку. Мерлин, было что-то в этой запретной страсти особенное. То, отчего мой рассудок терял связь с реальностью ещё быстрее, чем во время обычного принятия датура. — Так лучше? — отдающим сталью голосом проговорил слизеринец, отрываясь от меня. Понятия не имею, о чём он говорил, но произнесла хриплым голосом: — Да-а. Я сама потянулась к его брюкам, с первого раза расправляясь с молнией и пуговицей. Малфой тут же оттолкнул мои руки, сам приспуская штаны и доставая член. Знаю, что буду гореть в аду, но я просто была не в силах больше терпеть. Поэтому пока блондин проводил рукой по члену, разглядывая меня из-под полуопущенных ресниц, я раздвинула ноги шире, опираясь рукой о парту. Залезая пальцами под юбку, сдвинула бельё в сторону, полностью открываясь перед Малфоем. Ну же, чёрт, быстрее. Он отчего-то медлил, поджав губы и продолжив смотреть на развернувшееся перед ним зрелище. Даже его рука замедлилась, и мне казалось, что он совсем перестал дышать, замерев, будто восковая кукла. — Ну давай уже, Малфой, — пробормотала я, закусывая нижнюю губу и подавая таз вперёд. Он усмехнулся, запуская руку в волосы и приближаясь ко мне. Я чуть заёрзала от предвкушения и положила ладонь на его плечо, меняя точку опоры. Нельзя допустить, чтобы он снова отстранился. Только не сейчас, когда датур уже принялся затуманивать мой разум и всё, что так необходимо, — это поскорее достигнуть пика. Направив член, Малфой вошёл наполовину, словно продолжая свою нелепую игру, которая вот-вот доведёт меня до белого каления. Я хотела было податься вперёд, но слизеринец сжал мои ягодицы, не давая мне сдвинуться ни на сантиметр. — Малфой! — почти заскулила я. — Хватит уже, — он закатил глаза, всё ещё удерживая мой таз и срывая все мои попытки толкнуться вперёд. — Раз уж ты во второй раз оказалась на моём члене… Тебе не кажется, что пора уже начать называть меня по имени? А, Гер-ми-о-на? — по слогам проговорил он, склоняя голову к плечу и кидая в меня прищуренный хитрый взгляд. Да как он вообще мог думать о таких пустяках?! Какая к чёрту разница, как мы называли друг друга?! Меня буквально раздирало от неудовлетворённой потребности, пока слизеринец занимался какой-то бесполезной ерундой. Наш секс был нужен только для сокращения дозы. Я бы вообще предпочла молчать и тем более не выслушивать его идиотские затеи. — Прекрати издеваться и войди в меня. Малфой цокнул, начиная вынимать член. Мои глаза тут же панически расширились. Он сейчас серьёзно собирался прекратить?! Ну что за бред! Уму непостижимо. Как он вообще мог настолько себя контролировать, когда мой мозг плавился, превращаясь в какой-то пудинг?! В моей голове словно что-то щелкнуло, заставляя меня вздрогнуть всем телом. Афродизиак. Мы его не приняли. Вот почему в этот раз перед глазами всё не расплывается так сильно. Вот почему Малфой просто не может заткнуться и наконец заняться делом, как вчера ночью. Ну вот зачем он всё усложняет?! Это значит, что тебе со мной лучше не ссориться. Я вспомнила его утренние слова и стиснула зубы от досады. Мне всё равно придётся играть по его правилам, если хочу действительно получить свою дозу. Когда во мне осталась лишь головка члена, я заглянула в его серые глаза, чуть сжимая напряжённое плечо, чтобы остановить. — Драко, — прошептала я, тяжело сглотнув, — пожа-а-а... Мой голос тут же сорвался на крик, стоило ему одним резким движением погрузиться внутрь на всю длину. Я вцепилась в его плечи, подстраиваясь под быстрый ритм. Малфой продолжал сжимать мои ягодицы, подталкивая меня к себе и с каждым новым толчком входя всё глубже, заставляя мои свисающие с парты ноги бесконтрольно дрожать. Я скрестила их за его спиной, меняя угол проникновения, и со рта тут же сорвался громкий стон. Малфой прохрипел что-то нечленораздельное и прошёлся влажными поцелуями по моей шее. Я запустила руки в его волосы, притягивая горячие губы ближе к себе, стремясь усилить удовольствие. Раскачивала возбуждение до максимальной амплитуды. Всё моё тело дрожало в его руках и принимало власть над собой. Ведь какой смысл сопротивляться и пытаться что-то контролировать, когда сдаваться оказалось настолько приятно? Он резко и часто вколачивался в меня, не останавливаясь ни на секунду. Наши губы встретились, но поцелуй больше напоминал укус. Будто Малфой хотел меня съесть, выпить всё без остатка, не наградив и каплей нежности. Но она и не нужна мне. — Знаешь, — заговорил он, опаляя щёку горячим дыханием и стаскивая меня на пол. Он вынул член лишь на секунду, чтобы развернуть меня и толкнуть в спину, грубо призывая наклониться над столом, — всегда мечтал трахнуть такую заучку на школьной парте. О да! Я тоже весь урок только и думала об этом, Малфой. Чёртово сумасшествие. Я оттолкнула от себя учебник по истории магии, чтобы не мешал упираться в парту руками, удерживая равновесие. Драко вновь сдвинул в сторону мои трусики и легко проник внутрь, растягивая влажные стенки. Наполняя меня собой до предела. Он быстро набирал темп, сжимая и комкая мою юбку. Практически лежа на столе, я прижималась к чуть прохладному дереву щекой, но оно было абсолютно точно не способно затушить тот пожар, что разгорался внутри меня от влажных толчков. Все нервные окончания приходили в движение, от промежности и до кончиков пальцев, отправляя по всему телу разряды тока. Малфой собрал мои разлетевшиеся кудри, намотав их на кулак, и потянул на себя, вынуждая меня прогнуться. Звонкие удары его паха о мои ягодицы разлетались по всему классу, поочередно вышибая все мои мысли из головы. Я захлёбывалась в экстазе, издавая какие-то нечеловеческие крики, лишь отдалённо напоминающие стоны. Подмахивала ему бёдрами, подчиняясь своему животному желанию и чувствуя, как мышцы внутри начинают сокращаться всё чаще. Драко, очевидно, тоже ощущал это, потому что резко вышел из меня и, ловко подхватив за талию, уложил меня спиной на парту. Чёрт, он действительно вертит мной, как ему вздумается. Волосы липли ко лбу из-за выделившегося пота. Я нетерпеливо сжала губы, ожидая продолжения. Малфой, тихо рыкнув, вновь вошёл в меня, кладя свободную руку на клитор. Он наклонился и словно начал одновременно прикасаться к каждому дюйму моей кожи, целуя и покусывая шею и плечи. Я слышала, что его дыхание было таким же неконтролируемым и порывистым, как моё. Его запах и подавляемые стоны абсолютно сводили с ума, доводя до исступления. — Да-а, Драко, — простонала я, чувствуя, как сильно напрягается его член, скользящий внутри меня. Он закрыл мой рот ладонью, пробормотав тихое «тш-ш», и наклонился ещё ниже, что наши носы почти соприкасались. Малфой зарылся в мои волосы и всё ускорял темп. Его пальцы скользили по клитору, вырывая из моей груди всё новые стоны, что тут же глушились его ладонью. Мир рассыпался прямо на моих глазах. Я чувствовала, что ещё чуть-чуть и связь с реальностью будет потеряна. Отчётливо видела, как раскрасневшееся лицо Малфоя начало расплываться. — Не останавливайся! — крикнула я, чувствуя солёный вкус его кожи. Когда он сильнее нажал на мой клитор, одновременно резко толкаясь внутрь, в моей голове взорвались тысячи фейерверков. Волна тепла прокатилась по всему позвоночнику, по бёдрам и между ног, прижимая меня к нему. Тело затряслось от нахлынувшего оргазма, а сознание устремилось куда-то далеко, оставляя после себя лишь ничего не видящие глаза и сбившееся дыхание в наборе с трясущимися ногами. Я чувствовала, что Малфой резко прекратил свои толчки, так и не закончив. Так и не присоединившись к моему путешествию. Мне казалось, что я видела, как он медленно отстраняется, оборачиваясь куда-то в сторону и начиная что-то говорить, но я была настолько погружена в свои потрясающие ощущения, что даже не могла сказать наверняка, было ли это на самом деле. Не очередные ли это грёзы? Жестокие игры подсознания окончательно сплелись с реальностью, вынуждая меня смиренно закрыть глаза и упасть в пропасть. Пропасть, которая дарила мне безграничное наслаждение, одновременно с этим неизбежно подводя прямо к вратам ада.