Я решенье принял, Напрягся и готов на страшный шаг. Идём к гостям и будем веселиться. Пусть ложь сердец прикроют ложью лица.
Уильям Шекспир «Макбет».
В Большом зале было слишком шумно как всегда. Аппетита я совершенно не ощущала, как и желания находиться в этой какофонии звуков, но заставила прийти себя на ужин, чтобы избежать очередного разноса от Джинни Уизли. Три дня назад, в субботу, когда я пропустила все три приёма пищи за день, довольствуясь лишь сэндвичем от Дафны и обедом, принесённым Малфоем, Джинни вломилась в башню старост с воплями на всю гостиную. Она чуть не разорвала портрет бедного мистера Жо на лоскуты полотна, когда тот отказался её пропускать. Ох уж эта горячая кровь семейства Уизли… Я услышала крики и поспешила открыть дверь изнутри, тут же нарываясь на все её претензии и беспокойства относительно моего здоровья. — Гермиона, какого чёрта?! — кричала она, проигнорировав моё предложение сесть и спокойно поговорить. — Что с тобой происходит?! — Ничего, я в… Но Джинни не дала договорить мою «излюбленную» фразу. — В порядке?! Я, по-твоему, слепая? Или, может быть, тупая?! — она порывисто размахивала руками, растопырив пальцы с ярко-красными ногтями. — Ты практически не ешь, похожа на скелет! Сколько ты вообще весишь, ты хотя бы задумывалась о том, чтобы обратиться к врачу?! — Я ходила в Мунго, моё здоровье в норме, — тихо проговорила я, делая несколько шагов назад, чтобы быть подальше от рыжеволосой бестии. — А-а! Я так и подумала, когда увидела заголовок газеты «У героини войны посттравматическое расстройство!» — с иронично поднятыми бровями продолжила орать Джинни. — Мерлин, успокойся, — закатила глаза я. — Они раздули эту болезнь из ничего, ты же это прекрасно понимаешь. — Я ничего не понимаю, потому что ты со мной почти не разговариваешь! Отмахиваешься от меня, как от назойливого насекомого. То грубишь, то просто игнорируешь! — Джинни зашагала вперёд и продолжила повышать голос, доходя до истерических ноток. — На уроках отмалчиваешься, всё время ходишь с Блейзом по идиотским собраниям или сидишь в библиотеке. Ты с этим слизеринцем чаще, чем со мной! Я всё вижу, ты изменилась. А я — твоя лучшая подруга, — в её глазах уже стояли слёзы, а голос надломился, — даже не знаю, из-за чего всё это! Где старая добрая Гермиона?! — она развела руками и сжала губы, сдерживая рыдания. Смотрела на меня так, словно я воткнула нож ей прямо между ребёр и даже не заметила этого. Всё внутри меня болезненно сжалось, кратно усиливая чувство вины за всю ложь, что я в течение трёх месяцев учёбы навешивала на её уши. Я сделала два осторожных шага вперёд, аккуратно дотрагиваясь до трясущихся плеч, и, не встретив никакого сопротивления, притянула Джинни в свои объятия. Чтобы полить её очередной ложью. — Эй, ты всё ещё моя подруга, — прошептала я. — Мне нечего тебе рассказывать, потому что ты и так всё знаешь, Джинни. Рождественский бал, экзамены, все эти нескончаемые слухи и послевоенные действия… Всё это очень давит, — вкрадчиво говорила я, поглаживая Уизли по волосам и усмиряя своих внутренних демонов, которые отчаянно желали психануть и увести меня в комнату, окончательно закрывшись ото всех. — Но это всё мелочи, — и правда мелочи, по сравнению с датуром и тем, что несколько часов назад я занималась сексом с Малфоем, от которого мне напрочь снесло крышу. — Дай мне немного времени, я справлюсь. Всё будет как раньше. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Верить в то, что та самая «старая добрая» Гермиона всё ещё где-то внутри меня и ждёт своего звёздного часа. Джинни громко всхлипнула и обняла меня в ответ, крепко прижимаясь. А после вынудила рассказать обо всех этих якобы «моих переживаниях» и вышла из гостиной с удовлетворением на лице. Видимо, считала, что узы дружбы восстановлены. Но это не так, пока я продолжаю врать и употреблять наркотики. Не так, пока я не вылечусь и не буду уверена, что не умру через три дня. Пока я изнываю от необходимости сидеть рядом с ней на диване и выливать на неё выдуманные тревоги, чтобы она успокоилась, и дёргаюсь от каждого шороха, боясь, что придёт пьяный Малфой и развалит на части всю хрупкую конструкцию доверия Джинни. Я пыталась отдалиться, чтобы ей было не так больно, узнай она правду. Боже, почему нельзя просто оставить меня в покое? Зачем вынуждать меня лгать, чтобы уберечь её окрылённое слепым счастьем сознание от омерзительной правды? Благо горе-соседей не было в башне тем вечером, иначе проблем возникло куда больше, чем уже наскучившая мне периодическая истерика Джинни. Но зато теперь я послушно посещала каждый приём пищи, чтобы избежать очередного набега на нашу башню. Слишком рискованно давать ей новые поводы влезать на запретную территорию. Внутренне я оправдывала свой поступок, ознаменовывая его как «ложь во благо». Все мои прежние терзания относительно разрушения нашей дружбы неизбежно сходили на нет, уступая своё место главной проблеме — сегодня был чёртов третий день после принятия последней дозы. Я чувствовала, что счёт пошёл на часы: у меня осталось меньше суток. Руки ещё не начинали трястись, но я была крайне близка к этому тремору. Поэтому молча хлебала сырный суп, пока организм был способен усваивать пищу, и старалась игнорировать раздражающий шум вокруг, чтобы сидящей рядом Джинни вновь не показалось, что со мной что-то не так. Малфой и Забини словно пропали из моей жизни, я видела их только на уроках. Не понимала, действительно ли Драко ищет новый способ достать датур или просто решил наплевать на мою просьбу. Он даже не смотрел в мою сторону, а в башне и вовсе, кажется, перестал появляться. Единственное, что я точно знала, — они с Блейзом помирились. Везде ходили вместе, что-то обсуждали и иногда даже смеялись так громко, что получали замечания от профессоров. Но стоило им заметить, что я где-то рядом, как они ускользали. Словно избегали, вычеркнув из жизни меня и мои проблемы. Чёртовы слизеринцы. То их слишком много, то, когда они особенно сильно нужны, их нет вовсе. Сегодня утром в гостиной мне удалось практически прижать к стене Забини. Естественно, я просила его о дозе, и, естественно, получила сухое «нет». А ещё вдобавок недвусмысленный намёк, который прямо-таки кричал о том, что Малфой ему всё рассказал: «У тебя теперь есть другой помощник». И после Блейз ушёл, довольно грубо оттолкнув меня с дороги. Я не понимала, что всё это значит, и внутри меня клокотала паника, с которой я никак не могла справиться. Мне не хотелось умирать. Я смертельно желала новой дозы и Малфоя. Стоило мне взглянуть на него, как я тут же представляла его обнажённое тело, прижатое ко мне. Его руки на своих бёдрах и твёрдый член, что способен доводить меня до исступления. Калейдоскоп огней от накрывающей эйфории перед глазами. Но если Драко решил от меня отвернуться, то хватит и только дозы. Просто её снова придётся увеличить, что неприятно, но вполне терпимо. Что угодно, лишь бы вновь не загибаться от боли. Все эти дни я перебирала свежие газеты, чтобы самой найти нити, связывающие с наркотическим подпольем. Но кроме того, что оно существует и каких-то преступлений, сделанных под действием веществ, я ничего не могла отыскать. Связываться же с убийцами, сидящими в Азкабане, было заведомо гиблой идеей. Если ни Забини, ни Малфой так и не объявятся, то я абсолютно не знаю, что мне делать. Если обращусь за помощью к Помфри, она расскажет обо всём Макгонагалл, и они, скорее всего, запрут меня в изоляторе, отпаивая стимулирующими. Но это ни черта не поможет. А если в Мунго, то история повторится, только в этот раз весь мир узнает о том, что героиня войны — наркоманка. Да и какова вероятность, что в четвёртый раз обследования что-то покажут? Я всё чаще ловила себя на мыслях о том, что уже смирилась с удручающими обстоятельствами: мне придётся принимать датур до конца своих дней. А что ещё остаётся? Никто даже не может поставить мне диагноз, не то что вылечить. Ведь я сама перечитала по меньшей мере тысячу книг, но всё безрезультатно. Я всё больше начинала склоняться к тому, что в меня попало какое-то неправильно наложенное заклятье во время битвы за Хогвартс. Вырвать бы язык тому, кто не смог произнести чёртово слово корректно. Но насколько хватит моей силы воли, чтобы не сорваться, постоянно принимая датур? Чтобы действительно не стать наркоманкой? Ведь однажды я уже соскочила с крючка. — Гарри снял номер в Хогсмиде, — голос Джинни. Как всегда некстати. — Думаю, что вечер и ночь мы проведём наедине, но днём он полностью в твоём распоряжении! — захихикала она. — Куда бы ты хотела сходить на этих выходных? А ведь точно. Гарри приедет уже в эту субботу, а у меня всё ещё нет датура, чтобы быть в относительной норме. Это тотальный провал. — Ммм… «Три метлы», наверное. Я бы выпила сливочного пива, — через силу улыбнулась я и тут же вернулась к поеданию супа. — Да, отлично! — хлопнула в ладоши Джинни. — Я бы ещё прогулялась до воющей хижины, мы там часто играли в снежки, помнишь? Я кивнула в ответ, втягивая в себя желтоватую жидкость с ложки. Джинни прямо-таки расцвела на этой неделе. Завивала волосы в блестящие объёмные локоны, практически наплевала на школьную форму, надевая обтягивающие платья и мини-юбки, сочетая свои наряды с высокими шпильками. Я недоумевала, как она ещё не застряла на этих ходулях в одной из ступеней двигающихся лестниц… А ещё она не переставая говорила о Гарри. И казалось, будто это раздражает меня одну, будто все вокруг разделяют её неописуемый восторг и готовы обсуждать это вечно. Даже учителя относились с пониманием к её выходкам и делали поблажки за невыполненные домашние задания. Словно Гарри должен был приехать не из Лондона, а с северного полюса, где вновь каким-то чудом остановил Волдеморта. Всё это казалось сумасшествием наяву. Сумасшествием, в которое я никак не могла вписаться, потому что прекрасно понимала: если Гарри узнает правду, он начнёт действовать. Порывисто, необдуманно и, конечно же, без использования датура, что, скорее всего, закончится моей смертью. — Ты точно не расстроилась, что Рон не приедет? — понизила голос Джинни, чтобы услышала только я. — Через десять дней бал, он же будет на нём, — бодро проговорила я, хотя всё тело невольно напряглось: мальчики приезжали слишком не вовремя. Если не найду датур, то уже через пару дней я стану овощем, тогда они обо всём узнают. — А если он тебя пригласит, ты согласишься? — заговорщицки прошептала она. — Пока что меня никто не приглашал. — Ты не ответила на вопрос! — Мерлин, — вздохнула я, откладывая ложку. — Мы же это обсуждали, Джинни. Я пойду одна, это никак не помешает мне общаться с Роном и Гарри на празднике, — если я вообще доживу до чёртового бала. — К чему эти вопросы? Джинни закусила губу, отводя взгляд. Она немного заёрзала на скамье, поправляя свою кожаную юбку и начиная проводить пальцами по длинным ногтям. — Он много спрашивает про тебя… — В таком случае он мог бы написать мне хоть одну строчку! — вспылила я, окончательно растеряв остатки аппетита. — Всё, эта тема закрыта. — Хорошо-хорошо, — сдалась Джинни, приподнимая руки в смиренном жесте. Горячей еды мне теперь совершенно не хотелось, поэтому я принялась за зелёный салат, лениво ковыряя его вилкой, пока Джинни обсуждала с Невиллом домашнее задание по травологии. Я задумалась о том, что, возможно, в теплицах смогу найти что-то психотропное, и решила, что если сегодняшние поиски в газетах ничего не дадут, то ночью отправлюсь туда. Наверняка там растёт хотя бы любисток. Я могла бы попробовать сделать из него сильно концентрированную настойку. Не эйфоретик, конечно, но это может сработать… — Джинни! Гермиона! — к столу подбежал запыхавшийся Дин и, оперевшись на колени, пытался восстановить дыхание. — Гарри приехал! — радостно выпалил он, обращая на себя всеобщее внимание. В Большом зале наступила тишина, я буквально слышала, как потрескивают огоньки на свечах, висящих в воздухе. Сердце бешено стучало в груди, словно отдавая этими ударами в голову, заслоняя собой всё. Я схватилась за столешницу, всё ещё не до конца веря в то, что только что выдал Дин. Чувство радости вперемешку с паническим страхом окутало меня с ног до головы, отдавая вязью по вмиг пересохшему горлу. Мне было страшно произнести хоть слово. Казалось, что любой звук из моего рта способен выдать все мои секреты. — Что? — Джинни замерла и широко раскрыла рот, бегая взглядом по темноволосому парню. — Симус прислал патронус. Гарри в Хогсмиде, идёт сюда, — Дин так счастливо улыбался, что всё его лицо проредили полоски мимических морщинок. — Но… он же… О, Мерлин! — Джинни вскочила с места и с горящими глазами побежала к выходу из Большого зала. Я же сидела на месте, не в силах вымолвить ни слова. Всё происходило слишком быстро. Он должен был приехать в субботу. В чёртову субботу, а не сегодняшний вторник. Гарри всё поймёт, если увидит меня. Это конец. — Гермиона! — донёсся до меня голос Дина, словно через стекло. — Пошли уже! Он нагло схватил меня за руку, вытаскивая из-за стола. Я вновь чувствовала себя тряпичной куклой, которой вертят, как только вздумается. Послушно переставляла ноги, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки, а внутри меня рушились все воздушные замки, которые я успела выстроить, мечтая о светлом будущем.***
На улице было чертовски холодно. Мы стояли во внутреннем дворе Хогвартса уже минут пятнадцать, ожидая Гарри и Симуса. Джинни, Дин и Невилл, увязавшийся за нами, давно наложили на себя согревающие чары, но мне просто не хватало сил на это ничтожное заклинание. Все мои три попытки обернулись полным провалом. Может, в первый день после дозы у меня бы и вышло, но никак не в третий. Я была на грани. Самое ужасное было то, что мне приходилось прерывать на корню все попытки обнять себя и запрыгать на месте, чтобы хоть немного унять дрожь во всём теле. Мне ни в коем случае нельзя было так явно показывать остальным, что я не способна даже на такую простую магию. Только не за считанные минуты до прихода Гарри. Поэтому я была вынуждена стоять, делая вид, что всё в порядке. Как обычно. Один взгляд в сторону Джинни на шпильках и с голыми ногами доводил меня до стука зубов. Мне было холодно на неё смотреть. Я одновременно хотела скорейшего прихода Гарри и вместе с этим не хотела этого вовсе. Мне было слишком страшно. Как я смогу смотреть ему в лицо и лгать, что всё хорошо? Он самый родной и любимый для меня человек. Моя семья. Глядя в его зелёные глаза, всегда полные надежды и храбрости, я пережила чёртову войну. Запрыгивала на дракона, притворялась Беллатрисой, выла на весь лес, чтобы призвать оборотня, обошла полконтинента в поисках крестражей и сделала множество других вещей рядом с ним. Рука об руку. Всегда. Я буквально сбежала с площади Гриммо летом, придумав историю о том, как собираюсь вернуть родителей из Австралии. А потом ещё одну о том, что у меня не вышло и я хочу побыть одна. Что угодно, лишь бы они не видели, как я сгниваю заживо. Как не могу ни есть, ни спать. Они были так счастливы, что я никак не могла позволить себе стать жирной кляксой в их новой светлой жизни. Всё ради их блага, так я думала. Отвечала на их письма всё реже и реже, пока в конце августа они совсем не перестали писать. А что теперь? Я законченная лгунья и наркоманка. Живая, но абсолютно мёртвая внутри. Заметит ли Гарри? Что он скажет, когда увидит меня? Простит ли, если узнает правду?.. Я прикусила щёку до боли и сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Он не должен узнать. Ни за что и никогда. Гарри не за тем выиграл войну, чтобы вновь видеть смерть вокруг себя. Он этого не заслуживал. Я расправила плечи, замечая через арку движение. — Идут! — опередила меня Джинни, тут же кидаясь вперёд. А я всё ещё пребывала в шоке, как она даже не поскользнулась на снегу в этих туфлях. — Гарри! Я словно в замедленной съёмке наблюдала, как она виснет на шее подтянутого аврора в боевой мантии. Как Гарри подхватывает её за талию, кружа в своих объятиях. Слышала заливистый смех Джинни и видела блестящие слёзы счастья на её щеках. Всё это происходило в паре метров от меня, но будто в другом мире. Гарри опустил Джинни на землю, продолжая прижимать её к себе, и, слегка поглаживая рыжие локоны, положил подбородок на её плечо, поднимая глаза на меня. По телу прошёлся пронзительный разряд тока, вмиг пригвоздивший меня к земле. В скользящем по мне взгляде не было и намёка на радость от прибытия. Он был внимательным, изучающим, напряжённым… Подозревающим. Гарри был без очков. Отрастил бороду. Он заметно повзрослел и стал по-другому укладывать волосы. Он вообще начал их укладывать. Я судорожно вдохнула, но лёгкие будто отторгали воздух. Я не могла сдвинуться с места и лишь продолжала глупо улыбаться, пытаясь состряпать лицо, не обременённое интеллектом. Словно не видела, не чувствовала на себе его пристальный взгляд. Словно не замечала, что что-то не так. А в голове била тревогу лишь одна мысль: Гарри сорвался и приехал из-за меня. Он что-то узнал. Он выглядел так, будто примчался сюда прямиком с работы, это явно было не похоже на запланированную романтическую поездку, о которой Джинни протрещала мне все уши. Она отступила, вытирая слёзы. Что-то говорила Гарри, но я не могла разобрать ни единого слова. Нужно идти, шевелись Гермиона, чёрт бы тебя побрал. С трудом сделав первый шаг, я переставляла ноги по инерции. Нижняя губа дрожала в унисон с руками. Гарри неотрывно наблюдал за мной, и, когда я подошла вплотную, он заключил меня в такие родные, тёплые объятия. Меня окутал до боли знакомый запах. От Гарри пахло домашним уютом, а ещё немного дымом. Он явно пришёл сюда с какого-то задания. Я прижималась к нему, комкала дрожащими руками мантию, утыкаясь в его плечо, что я могла представить в памяти в мельчайших деталях. Как же я соскучилась. Но внутри была сосущая пустота, все мои положительные эмоции сжирал страх. Я боялась поднять голову, боялась вновь наткнуться на подозревающее меня в чём-то лицо. Ставшее таким незнакомым и далёким. Что он узнал? О болезни или о наркотиках? О Малфое или о моей лжи летом? Чего именно мне ожидать? Я правда старалась насладиться этой долгожданной встречей, хотела искренне радоваться объятиями лучшего друга и чувствовать себя… в безопасности. Но этому было не суждено сбыться, потому что паника только усиливалась. Гарри еле слышно прошептал заклинание, и меня тут же окутали согревающие чары. Я вздрогнула всем телом, невольно поднимая голову в немом вопросе и сразу же натыкаясь на пристальные зелёные глаза. Настолько холодные, что меня словно окатили ледяной водой, сделав заклинание Гарри абсолютно бесполезным. — Боже, я так рад вас всех видеть, — улыбнулся Гарри, отстраняясь от меня. — Но сегодня я ненадолго, простите. — Что-о? — тут же заныла Джинни, хватая его за руку. — Прости, в субботу я весь твой, обещаю, — Гарри оставил на её щеке короткий поцелуй, разворачиваясь ко мне. — У меня мало времени. Гермиона, надо поговорить. Наедине. Всё внутри меня ухнуло вниз, размазываясь на холодных камнях грязной жидкой субстанцией. — Что… что случилось? — услышала я свой обеспокоенный голос. Гарри пожал плечами, отводя глаза в левый нижний угол и начиная потирать подбородок. А это значит, что прямо сейчас он собирался соврать. Мне конец. — Это по работе, нужна твоя помощь. В библиотеку? — неуверенно улыбнулся он и, получив от меня еле заметный кивок, ещё раз поцеловал Джинни, прежде чем последовать в замок. Ребята решили вернуться в Большой зал. Коридоры были пустыми: все ученики до сих пор сидели на ужине. Звуки шагов разносились по этажу словно удары в гонг. Отбивали чечётку на остатках моих нервных клеток, выплясывая сумасшедший танец. Я сходила с ума, потому что даже не могла предугадать, что именно узнал Гарри. Чувствовала между нами практически осязаемое напряжение. Боже, не так должна происходить долгожданная встреча двух лучших друзей. Совершенно не так. Может, он хочет спросить про Блейза? Если тот как-то выдал себя Аврорату, то было бы логично спросить о его деятельности у меня, раз мы соседи. Набрать побольше доказательств. Но взгляд Гарри… нет, дело явно во мне. И ещё согревающие чары… Мать вашу, чего мне ждать?! Я шла впереди и радовалась, что Гарри не мог видеть моего лица. О чём бы он ни хотел поговорить, нужно сохранять спокойствие. — Как у тебя дела? — будничным голосом заговорила я, слегка поворачивая голову. — Да-а, тяжёлый денёк выдался, — вздохнул Гарри. — Мы всё ещё вылавливаем остатки Пожирателей. Они все лезут и лезут. По одному, словно где-то прячутся и допускают ошибки. Не представляю, когда мы действительно будем в полной безопасности, — его голос был пропитан усталостью. Видимо, он неспроста получил все свои повышения, казалось, что Гарри и правда выкладывался в своей работе на полную. Как всегда, за правосудие. — Ты ведь приехал прямиком с задания? — я растянула губы в дружелюбной улыбке, когда Гарри поравнялся со мной. — Угу, — он откинул полы мантии, приглаживая чёрные складки руками и не сбавляя шага. — Ты как? Я, конечно, всё узнаю от Джинни, — он усмехнулся, и я на самом деле осознавала, в каких подробностях он всё узнаёт, ведь Джинни пишет ему каждый день, если не чаще. — Но… мне жаль, что не могу быть рядом. Действительно рядом. Мне тоже жаль, Гарри. Жаль, что я так сильно изменилась и чувствую себя дискомфортно рядом с тобой. Словно мы шли не в библиотеку, а на казнь. Хотя, скорее всего, так и было. Я уверена, что он наврал насчёт вопроса по работе. Что, когда эти разговорные прелюдии закончатся, он выльет на меня настоящую причину прибытия. Будет требовать правды, и я абсолютно не представляла, как выкручиваться из этого. Отрицать? Смеяться? Что мне делать, чтобы он поверил мне, чёрт побери?! — Всё хорошо, Гарри. Мне просто очень важно закончить все семь курсов, ты же знаешь. Осталось всего полгода, я тоже собираюсь работать в Министерстве, так что… это расстояние временно, я уверена. Завершу обучение, и всё будет как раньше, — пожала плечами я, мысленно добавляя пометку «брошу наркотики» к «завершу обучение». — Мы с Роном скучаем… одной очень умной ведьмы явно недостаёт в нашей компании. Он улыбался, но эта улыбка была из разряда грустных. Словно ему больно произносить эти слова, и я не понимала, связано это с грядущим разговором, либо же его самообвинением в нашей отдалённости. Чёрт, Гарри стал гораздо сложнее, чем был до этого. В те времена, когда я считывала его словно открытую книгу. — Вы будете здесь до самого нового года, Гарри. У нас куча времени. И обязательно зайдем в «Три метлы». Я ответила ему улыбкой и зашла в библиотеку, тут же продвигаясь между стеллажами. Приметив широкий подоконник в отдалённом месте, устроилась на нём поудобнее, искоса наблюдая, как Гарри облокачивается на книжную полку слева от меня, словно пытается укрыться от возможных посторонних взглядов, хотя мы были здесь совершенно одни, и проводит рукой по волосам, зачёсывая их назад. Точно так же, как делал Малфой. О нет. Только этого в моих мыслях не хватало. Мерлин, я абсолютно точно схожу с ума. Видеть Малфоя в Гарри?! Этого напыщенного слизеринца, который просто бросил меня после всего, что у нас было?! Как я собиралась врать, если мой мозг в настолько нерабочем состоянии. Соберись, Грейнджер. Я сидела прямо в конце прохода и видела перед собой пустую библиотеку. Это успокаивало, словно я контролировала ситуацию, пока Гарри смотрел в стену, покусывая обветренные губы. — Так с чем нужно помочь? Очередная загадка? — поправляя юбку, спросила я. — Не то слово, — отвёл взгляд Гарри. В чёртов нижний левый угол. — Сегодня я получил анонимную записку и никак не могу разобраться в том, что там написано, — вздохнул он, начиная лазать по карманам. Я чувствовала облегчение вперемешку с напряжением. Он искал записку — это значило, что она существует. Что ему действительно нужна моя помощь в чём-то. Но его глаза и те согревающие чары… может, это лишь предлог, чтобы начать важный разговор? Мерлин, я его абсолютно перестала понимать. — Что там? Руны? Древний язык? Может, я схожу за нужными книгами? — не могла успокоиться я, теряясь в своих догадках. — Не знаю, сама взгляни. Гарри протягивал мне скомканный лист пергамента, его пальцы слегка подрагивали. Он тяжело сглотнул, поднимая на меня строгий взгляд, смотрящий прямо в глубь моей сгнившей души. Словно пробивал меня насквозь. Губы вытянулись в тонкую линию, я практически видела, как он стиснул зубы. — Эй… — мой голос дрожал, — всё в порядке? — Нет! — рыкнул Гарри, повышая тон. — Бери и читай, Гермиона. И скажи мне, блять, что всё это значит. Я вздрогнула от его резких слов. Вот оно. Дело в анонимной записке. Я порывисто вздохнула и послушно потянулась к ней, уже прикидывая возможные варианты о том, что ему могли написать. Там наверняка было что-то обо мне. Зацепки о наркотиках? Заключения моих осмотров в Мунго с симптомами о потери магии? Это бы объяснило то, почему он наложил на меня согревающие чары. То, почему Джинни расспрашивала меня о колдомедиках, когда сидела в гостиной. Может, её слова вкупе с анонимной запиской вынудили Гарри приехать? Я заставляла руки шевелиться, разворачивать пергамент под пристальным взглядом Гарри, неотрывно наблюдавшего за моей растерянностью. «Твоя любимая грязнокровка больше не может колдовать. Она утешается датуром и сексом с Малфоем. Пора что-то делать, золотой мальчик». Я застыла, повторно проходясь по бегло выведенным строкам. И кто, чёрт возьми, отправитель?! Неужели сам Малфой или… Блейз?! Больше никто не знал всей правды. Вот дерьмо. Я прикрыла глаза, сжимая бумажку в кулаке, окончательно собираясь с мыслями и внутренне выстраивая чёртову стратегию своей лжи. Готовилась закопать себя заживо, похоронить под слоем обмана, из-под которого я уже никогда не смогу выбраться. Как там говорится?.. Цель оправдывает средства? Видимо, отныне это мой хренов девиз. — И ты так просто поверил всему, что тут написано? — приподняв брови, спросила я, спокойно отвечая на его напряжённый ожидающий взгляд. — Я не хочу в это верить! Но если у тебя проблемы, просто скажи это, Гермиона. Я помогу тебе, мы все поможем. Мы справимся, как всегда это делали. Вместе. Его лицо выражало боль и разочарование. Он закрыл руками глаза, покачав головой. — Это просто сумасшествие, — пробормотал он. — Гарри, посмотри на меня, — твёрдо произнесла я, вздёргивая подбородок. — У меня и правда проблемы с магией после поездки в Австралию. Ты и сам это заметил, применив на мне согревающие чары, — небрежно пожала плечами я. — Но! Я ходила в Мунго, посмотри в мою медицинскую карту, если ты мне больше не веришь. Все показатели моего здоровья в норме, восстановление медленное, но оно идёт. — Но Джинни… — Что Джинни? — повысила голос я, перебивая его. — Она просто слишком волнуется за меня. Если бы это было что-то серьёзное, я бы сказала вам, — я сделала паузу, пытаясь уловить настроение Гарри. Словно играла в «верю-не верю». — Что касается всего остального… это просто чушь. Что вообще такое датур? Мне хотелось провалиться сквозь землю. Прямо сейчас прямиком в ад, в котором бы я горела вечно за всё, что творю. Гарри сомневался, но он верил, я видела. Клевал на эту наживку, которой я махала прямо перед его носом. Согласиться с той частью, которую я не смогу никак опровергнуть, действительно было лучшим вариантом из всех возможных. Всё же остальное… для прежней меня и правда чёртов бред. Я должна убедить его. Дожать, заставить отмести все сомнения. Гарри опустил глаза, тупо уставившись на свои ботинки. — Что это, Гарри? — медленно повторила я, внимательно изучая лучшего друга. Пытаясь отследить каждую его реакцию. — Это наркотики, — тихо проговорил он. — Что?! — закричала я, тут же вскакивая с подоконника. — Ты думаешь, что я наркоманка?! Это же просто смешно! Я размахивала руками, всё больше вживаясь в роль Гермионы годовой давности. Протухшей Гермионы, которая когда-то была лучшей версией меня. — Я знаю, как это звучит… Но ты похудела, плохо ешь, падаешь в обмороки, общаешься со слизеринцами… — Да я живу со слизеринцем! А ещё он главный староста. Я, по-твоему, должна ненавидеть его, разжигая конфликт на всю школу? Гарри стушевался, заметно обмякая у книжной полки. Он сжимал губы, переводя встревоженный взгляд от меня к стене и обратно. — Я уже не знаю, что думать, Гермиона. После всех рассказов Джинни я хотел поговорить с тобой в субботу, понять, что происходит. Это ненормально, — он открыто посмотрел на меня. В зелёных глазах плескались сожаление и страх. Настоящая паника, он явно запутался в своих мыслях. — Но это вовсе не означает, что я наркоманка! Я с ног валюсь из-за этого бала и учёбы, вот и всё. Джинни слишком приукрашивает события. — Возможно… Но эта кошмарная записка не оставила мне выбора. Всё, что в ней написано, прекрасно бы объяснило твоё поведение и… внешний вид. Я просто не выдержал и захотел убедиться во всём лично. Я подошла к нему вплотную, беря его за руки и сжимая холодные ладони. Пыталась выразить лицом обиду, но вместе с тем понимание. А на деле испытывала лишь жгучий стыд. — Мне очень жаль, что тебе прислали это, Гарри. Извини за всё волнение, что ты испытал, но это наглая ложь. Провокация, — я перевела дыхание, чуть качая головой и продолжая держать Гарри за руки. — Я здесь, прямо перед тобой, живая и здоровая. И я не употребляю никакие наркотики. Последнюю фразу, пожалуй, стоит повторять каждое утро, как мантру. Может быть, моё подсознание тоже поверит в это и прекратит терзать тело? Гарри вздохнул и спустя несколько секунд кивнул. Победа в этой лживой битве была за мной, хоть войну за нормальную жизнь я и проиграла. — Обещай, что расскажешь мне, если будешь чувствовать себя плохо. И неважно, физически или морально. Обещай, Гермиона, — его голос был полным горечи, но глаза настойчиво требовали моего ответа. Я крепче сжала его ладони, понимая, что уже тысячи раз нарушила этот договор. Но вслух лишь уверенно произнесла: — Обещаю. Гарри притянул меня к себе, стискивая в крепких объятиях. Словно боялся, что я вот-вот исчезну, рассыплюсь в прах и вновь закроюсь от него. Будто в тот момент я открывалась… Я прижалась к нему, вдыхая родной аромат. Запах давно позабытого дома и уюта. Дружеского тепла и поддержки, пусть и фиктивной. Незаслуженной и неоправданной. Но мне так этого не хватало. — А ты обещай, что больше не будешь обманывать меня, устраивая нелепую засаду в моей любимой библиотеке, — в шутку упрекнула его я, возвращаясь на подоконник. Гарри засмеялся. Маска напряжённости спала с его лица, и это заставило меня чувствовать себя ещё хуже. Я стала отвратительным человеком. Мерзким. Хотелось содрать кожу и смыть с себя позор, очиститься и раскаяться. Но это непозволительная роскошь. — И ты не спала с Малфоем? — как бы невзначай добавил Гарри, вновь отводя взгляд и всё ещё продолжая улыбаться. Я непроизвольно закатила глаза. В точности так же, как это делал Драко. — Ты сейчас, конечно, о-очень удивишься, но нет, — развела я руками. Под звонкий смех Гарри в памяти проносились все прикосновения бледных длинных пальцев, будоражащих моё тело. Пронзительный взгляд серых глаз, что способен в один миг разжечь внутри пожар. Датур явно сводил меня с ума, если я до сих не могла выкинуть секс с Малфоем из головы. Словно разум сам искал детали вокруг меня, которые могли бы напомнить о незабываемой эйфории. Заставлял меня вспоминать, чего именно я страстно желала. Гарри принялся рассказывать о своей работе, о том, что до сих пор до конца не может пережить войну. Его раздражала нынешняя политика, но он зачем-то доказывал мне, что так правильно. Что это необходимая мера. Будто я пыталась опровергнуть, я же послушно кивала, с упоением вслушиваясь в его успокаивающий голос. Я начинала чувствовать себя в безопасности. В такой обманчивой и неустойчивой, но мне сгодится и этот мираж. Входная дверь в библиотеку громко хлопнула, и я невольно вздрогнула, продолжая слушать рассказ Гарри. Прислонилась затылком к холодному стеклу окна, чтобы немного успокоиться. Это всего лишь очередной ученик, пришедший выполнять домашнее задание. Ученик, который, видимо, не знает, что дверь в библиотеку не нужно закрывать с такой силой. Что её вообще не нужно закрывать. Я скользила взглядом по проходу между стеллажами, пытаясь не пропустить вошедшего, когда тот будет проходить мимо. Гарри не замечал, что я отвлеклась, и продолжал говорить что-то об их обучении боевой магии в Министерстве, которое бы мне очень понравилось. В конце книжного ряда застыл высокий парень в чёрном костюме. Идеально сидящем на нём костюме с белой рубашкой. Из-под рукавов пиджака выглядывали запонки, они настолько ярко переливались под светом люстры, что я смогла их подметить даже с такого большого расстояния. Парень вертел головой по сторонам, стоя вполоборота ко мне. Его платиновые волосы я узнаю из тысячи. Только не это. Малфой наконец увидел меня и, хищно ухмыльнувшись, двинулся вперёд между книжными полками. Мои глаза в страхе расширились, я еле заметно мотнула головой, пытаясь всем своим видом выразить, чтобы он свалил куда подальше. Но Драко не замечал моих намёков. Боюсь, что он просто не хотел их замечать, быстро продвигаясь вперёд со своей чертовски развязной и уверенной походкой. И почему он всегда выбирал наихудший момент для появления?! Гарри заметил, что я перестала его слышать и замолчал, заметно напрягся и нахмурился. Он стоял за полкой, и Малфой не мог его видеть. Стоило сейчас Драко сказать что-то не то, и Гарри поймёт, что я ему безбожно соврала. Мне конец, потому что Драко просто не способен произнести что-то из разряда нейтрального. Он разрушит всё. Я открыла рот, чтобы заговорить с Гарри. Чтобы Малфой понял, что я здесь не одна, но он опередил меня. — Я заебался искать тебя по всему Хогвартсу! — почти прорычал он, продолжая шагать. — Поднимай свою гриффиндорскую задницу, Грейнджер, мы идём её выгуливать. — Что?.. — растерялась я и тут же боковым зрением увидела, как Гарри сжал губы и вышел вперёд, в последнее мгновение вставая между мной и Малфоем, когда тот уже начал протягивать ко мне руку, чтобы стащить с подоконника. Я замерла, отчётливо слыша бешеные удары собственного сердца. — Ну конечно… святой Поттер, — закатил глаза Малфой, отступая назад. Он будто даже не удивился и внешне оставался абсолютно равнодушным, натянув на лицо напускную пренебрежительность, но я видела в его глазах ледяную ярость. И была готова прямо здесь начать молиться, лишь бы он не сказал ничего лишнего. Драко точно не отправлял той записки. Он ведь сам говорил, что об этом никто не должен знать. Значит, это сделал Блейз. Вот чёрт. — Гермиона никуда с тобой не пойдёт. Ясно? — процедил Гарри. — Боюсь, что всё-таки пойдёт, — ухмыльнулся Малфой, опираясь плечом на стеллаж и опуская руки в карманы брюк. — Это указание Макгонагалл. Кстати, милая бородка, Поттер. — О чём ты говоришь? — напряглась я, на самом деле не понимая, при чём здесь вообще директриса. Меня буквально разрывало на части от всей кошмарности этой ситуации: разозлённый Гарри, который наверняка уже подозревает, что я ему соврала, Малфой, ведущий очередную нелепую игру. То, что он сказал, — ложь или правда? Наверняка ложь… Но он ведь игнорировал меня три дня. Есть вероятность, что Макгонагалл действительно могла что-нибудь передать через Блейза. А Блейз — через Драко. Малфой сложил руки на груди и вздохнул, откровенно демонстрируя своё неудовольствие от общения с нами. — Блейз не сможет сегодня договориться насчёт музыкальной группы для бала. Значит, едешь ты. А я, к моему превеликому сожалению, должен тебя сопровождать, — он поморщился, и на секунду мне показалось, что он тоже отыгрывал себя на младших курсах. То время, когда мы действительно общались только взаимными упрёками и издевками. — Я сам отведу Гермиону, — почти по слогам отчеканил Гарри. — Плевать, я в любом случае пойду. Это наказание за прогулы, — Малфой передёрнул плечами, встречаясь взглядом с Гарри. — Хочешь присоединиться к этому дерьмовому эскорту? Валяй. Я уже представляю заголовки завтрашних газет, если мы войдём в клуб втроём. Малфой блефовал. Я ещё на прошлой неделе договорилась с Ведуньями по почте, а значит, он всё-таки нашёл способ достать датур. И для того, чтобы выйти из замка, ему нужна я. Отличный ход, Драко. Десять очков Слизерину за отменную ложь. Интересно, Макгонагалл он наплёл эту же чушь, когда отпрашивался? Всё внутри меня словно расцветало лишь от одной мысли, что уже сегодня я получу свою дозу. Что не начну загибаться от боли. И что, вероятнее всего, мы примем её с Малфоем. Я вновь окажусь прямо у врат рая, испытывая невероятное наслаждение. Настоящий экстаз. Всё то, чего я так страстно желала. Закусив губу, чтобы сдержать свою довольную улыбку, я спрыгнула с подоконника. — Гарри, мне правда нужно идти, — устало вздохнула я. — Нам нужны Ведуньи на Рождественский бал. — Ты никуда не пойдёшь с ним, — выплюнув последнее слово, проговорил Гарри. — Эй, — я положила руку на его плечо, делая шаг вперёд. — Это всего лишь Малфой. Если это наказание Макгонагалл, то придётся смириться. Ничего не поделаешь, — я показательно вздохнула и с прищуром посмотрела на Драко, пытаясь в его взгляде найти доказательства того, что я не ошиблась. Что он действительно нашёл датур и разыгрывал этой убогий театр не ради потехи. — Вы закончили? — приподняв брови, спросил Малфой, отводя глаза. — Я и так потратил кучу времени, разыскивая твою кудрявую гриву по всему замку. Идём, — скомандовал он, отворачиваясь и начиная идти меж стеллажей. Я тут же крепко обняла Гарри, не давая ему сказать ни единого слова, и зашептала: — Я была очень рада тебя видеть. Прости, что вот так убегаю, но это правда очень-очень важно. — Мерлин, это какой-то бред, — Гарри замотал головой, скользя подбородком по моему плечу. — Будь осторожна, умоляю тебя. — Конечно. Мы всего лишь идём поговорить с их менеджером, — улыбнулась я. — До субботы, Гарри! — Да, увидимся, — он неуверенно ответил мне, приподнимая уголки губ. Я отстранилась от друга и, помахав ему рукой, быстрым шагом пошла вслед за Малфоем, пытаясь догнать его. Стоило мне выйти из библиотеки, как он схватил меня за руку, неожиданно появившись из-за угла, и потянул за собой, вынуждая идти с удвоенной скоростью. Но почему-то не к выходу из замка, а в сторону лестниц. Я вырвалась из его хватки, не хотела, чтобы нас кто-то увидел. — Куда ты меня тащишь? — почти прошипела я, еле поспевая за ним. — Заткнись и топай, Грейнджер. Ты и так уже успела создать мне кучу проблем. Я?! Это ведь он скрылся от меня на три дня. Он довёл до такого отчаяния, что я была готова делать настойку из любистка. Он ворвался в библиотеку в самый неподходящий момент, чуть не разрушив всю ту ложь, которой я старательно поливала Гарри, чтобы тот не волновался за меня. Гарри вообще мне поверил? После прихода Малфоя я уже не уверена в этом. Гарри ведь далеко не идиот. Вопрос лишь в том, осталась ли между нами хоть толика доверия. И хватит ли её для того, чтобы он закрыл глаза на все несостыковки в том бреде, что мы нанесли ему с Драко. Я сжимала в руке скомканную записку с моим полным разоблачением и стискивала зубы, пытаясь обуздать свою злость. О да, Малфой. Как только мы останемся наедине, я тебе покажу, кто действительно создаёт сраные проблемы. Я усмехнулась и принялась мысленно втыкать ножи ему в спину, пока мы миновали один коридор за другим, всё приближаясь к нашей башне.