Vale et me ama

«So may your dreams be monumental When your spirit guides the way Within the flicker of a candle I will heal your soul's decay We share a fate Trapped on a page By the author of our world's demise In your eyes I see the pain Your targets slain I will be the whispers in your mind The demon inside» — Monumental (Aviators) —

      Аня выдохнула, чувствуя, как мягко падает снег ей на лицо. Все вокруг походило на нереалистичную сказку: площадка, засыпанная горами снега, мягкие отблески света от фонарей, гипнотизирующий снегопад и смех, доносящийся из далека. Ох, как давно она не слышала, как Олег и Серый просто смеются, легко, от души, не обращая внимания на недовольные взгляды прохожих. По их меркам, негоже «здоровым» ребятам, заниматься такой детской ерундой. Но для них такое времяпрепровождение ерундой не являлось. В последний раз они так отдыхали в детстве на Новый Год, безбашенно крушили все на своем пути и с удовольствием окунали друг дружку в снег, каждый раз обозначая победителя соревнования. И теперь, спустя столько лет, это наступило вновь, резко и неожиданно.       Что было вчера? Аня не помнила, а может не хотела помнить, возвращаться к обычной рутине, видеть пресные лица. Может, это и впрямь сон, наваждение? Она помнила, что ей было очень больно, нестерпимо рвало душу, на куски, лицо было чем-то обожжено. Нет, все это будет потом, в будущем, затянутым пеленой сна.       — Наш бравый солдат выбит из игры? — Волков, заслонив девушке прекрасный вид на небо, отряхивая темные волосы от снега, довольно усмехнулся и протянул руку подруге. — Или он все еще в строю?       Наумова усмехнулась и, схватившись за руку, тут же подскочила с сугроба, всматриваясь в стоящего на снежной «горке» Разумовского. Он гордо катал в руках снежок, правда из-за перчаток это было несколько трудно. Его глаза, темно-голубые, так и сияли, явно выражая его раздутое самомнение о превосходстве. Вот-вот, и он начнет читать гордую речь о своем величии.       — Задать жару такой наглой морде даже мертвый захочет… — недовольно протянула Аня, подбирая снег с земли. — Как обычно, ты его валишь, а я закапываю?       — Абсолютно верно. — Волков, довольно фыркнув, двинулся с места, вместе с подругой, готовясь к последнему рывку. — Иначе он еще несколько недель будет напоминать о своей победе…       — Вы! Вы не посмеете сделать то, что задумали! Двое против одного! — громко заявил Серый, подкидывая в руке снежок. Он выглядел несколько забавно в черном пальто, шапке и шерстяном шарфе, заботливо связанным тетей Светой, стоя на горке и выкрикивая угрозы. — Объединяться запрещено правилами!       — Ага, которых нет… — выдохнула Аня, переходя на бег вместе с Олегом. Перед глазами на мгновение потемнело, возможно из-за снега, попавшего в глаз. Комната, залитая кровью, отдаленные крики людей и удар под ребра, заставивший согнуться. — Какого…       — Не отставай! — Мужчина подхватил ее под руку, не давая грохнуться на землю. — Мы почти на месте.       Ноги подкашивало, но Аня продолжала бежать, в руке сжимая снежок. Промокшая перчатка тянула вниз, будто она весила под килограмм. Но девушка бежала, бежала и бежала, изредка оглядываясь на Волкова. В руке Разумовского что-то горело, но она не могла распознать что именно. Спичка? Зажигалка? Бенгальский огонек? Почему все так смазано?       — Не останавливайся! — крикнул Олег. Эхо, рвущееся к ним из сгустившейся вокруг темноты, вторило ему. — Еще чуть-чуть! Мы практически на месте!       Ноги путались, скользили, что-то тянуло ее назад, в темноту. Она очень хорошо лежала, зачем ее дернули куда-то бежать? Аня чувствует, как Волков все сильнее стискивает ее руку, пытаясь удержать ее сознание в реальности. Возможно, он — единственная причина, почему она еще бежит. И восседающий на вершине Серый, конечно же.       — Давай! — кричит Волков, кидаясь вперед, крепко стискивая руками друга за плечи и наклоняя назад, к краю горки. Наумова кидается следом, отправляя снежок точно в цель, но не успевает затормозить, летит вместе с ребятами вниз, с горы.       Приземление было болезненным, но отрезвляющим. Посветлело, картинка приобрела четкость, а непонятная тяжесть исчезла. Все тот же двор, засыпанный снегом, и гурьба из Ани, Олега и Сережи, валяющиеся в сугробе. Улыбающиеся раскрасневшиеся лица и оглушающий смех. Наумова перевернулась на спину, раскинула руки и, довольно улыбнувшись, взглянула на прояснившееся небо, усыпанное звездами. У нее были весьма скромные познания в астрономии, но разглядеть малую медведицу у нее вышло.       Хотелось только лежать, смотреть на небо и слушать, как на фоне в шутку ругаются парни, обсуждая прошедший бой, если его так можно было назвать. Аня же хотела просто отдохнуть, отбросить прочь неприятные тяготеющие мысли и погрузиться в сон. Хотя бы на минуту. Или же навсегда.