Искренность чувств

«Дайте ей факел. Она сожжёт церковь.

Дайте надежду — выберется из клетки.

Протяни руку пащей — выкрутит пальцы.

И после всё так же не желаешь расстаться?»

*** Она падает. Ощущает, как подгибаются колени, сжимаются пальцы ног, и нет никакой опоры, не за что уцепиться. Она летит в самую пропасть, пучину хаоса и разврата, летит, не имея крыльев, безрассудно размахивая руками в попытках остановить это безумие. Ей страшно. Теперь, когда знает, что наверняка разобьётся и её некому спасти, Лена понимает одну простую истину: она одна. Совершенно одинока, не имеет представления, как сможет жить дальше. Её не волновало это все двадцать лет. А сейчас, она на секунду задумывается, и вот, теперь все мысли становятся одержимы идеей одиночества. «Всё… будто в тумане.» На самом деле, Лена никогда не остаётся одна. Она как пиявка, присасывается к людям так сильно и пьёт чужую кровь, но стоит этим людям от неё избавиться — Лена находит силы на поиски новой жертвы. Кто бы её не окружал: родственники, мимолётные связи, бесчисленное количество мужчин, псевдо-подруг, фанатов в соцсетях и коллег по работам — Лена не одна. Но холод, который внутри неё отчаянно доказывает обратное каждый раз, проходя мимо счастливых пар, улыбающихся друг другу стариков, окрылённых молодожёнов на детской площадке, в очередной раз доказывают обратное. И ей бы почувствовать это счастье хоть на секунду, остановиться на мгновение, оглядеться по сторонам. Куда она бежит? Лена не замечает ничего и никого, бездумно направляется вдаль, куда глаза глядят. Она убегает от самой себя, от воспоминаний, душащих её каждую чёртову ночь, от людей, которые причиняли боль раз за разом, пока она не оказывалась на грани. Никто и никогда не показывал ей, каково это — просыпаться по утрам с мыслями об одном человеке и засыпать, точно зная, что скоро наступит их совместное завтра. Каково это — любить и быть любимой? Она чувствует невесомый поцелуй в висок и тепло рук, крепко сжимавшие её талию. Словно те пытаются спасти Лену от неминуемой гибели. Потому что больше она никуда не летит, а под ногами чувствует уже твердую поверхность и жар, исходящий от трепетных касаний. Лена была громкой, сколько себя помнит. Мало кто мог действительно наслаждаться её присутствием, ведь она никогда не следила за языком. Ей нравилось окружать себя людьми, чтобы не чувствовать пустоту, но те быстро исчезали, едва получали желаемое. Будь это секс или деньги, влияние или полезное знакомство, совет или исполненная просьба — они все уходили, оставляя Лену ни с чем. Иногда она извлекала выгоду для себя, когда знакомилась с привлекательными мажорами и топ-моделями, светскими властями или профессионалами своего дела. Но это отнюдь было чем-то важным. — Спасибо, — сквозь пелену сна слышит она короткий вздох. Ей могло послышаться, но Лена узнаёт шёпот Артура. Мысли, беспорядочные, незатейливые, шумные мысли проносятся в голове со скоростью ветра, едва успевая задержаться дольше мгновения. Ей впервые снится лес. Шелест опавшей листвы под ногами, хруст веток, клокот хищных птиц. Она бежит по протоптанной тропе, в смешанных чувствах озираясь по сторонам. Никакого умиротворения внутри, лишь необъяснимая тревога и призрачная пелена перед глазами, стоит Лене на секунду задержать взгляд дольше секунды. Это было непохоже на неё, отнюдь. Казалось, она бежит не от кого-то, а для разбега перед тем, как прыгнуть в объятья тьмы. Ущелье встречает её свистом в ушах и привычной, непроглядной чернотой в которой, если приглядеться, затаились её самые сокровенные страхи, тайны и желания. Она совсем не боится, только подкатывающее к горлу волнение, непонятное беспокойство гложет её изнутри, разливаясь импульсами по всему телу. Слабый укус за плечо, неразборчивый шёпот на ухо. Лена не может до конца понять, происходит это во сне или наяву, так как проспала от силы часа три, если не меньше. — Я пошёл! — слышится издалека, а после несильно хлопает дверь и с ожидаемым щелчком закрывается. Лена бубнит что-то невнятное, но её лепет ожидаемо остаётся без внимания. Она продолжает спать, но больше ей ничего не снится. *** Просыпается только к обеду. Лена думает, что было бы неплохо привести себя в порядок перед тем, как спуститься на ланч, а после пойти искупаться и сходить за мороженым. План шикарен, учитывая, что торчать на отдыхе предстоит ещё не меньше недели, а все магазины и торговые центры с развлечениями она облазила вдоль и поперёк. Единственное, что ей остаётся — нежиться на пляже и кадрить приезжих у бара. Зайдя в номер, Лена обнаруживает, что дверь в её комнату не заперта, а половина вещей из шкафа безжалостно выброшены на пол. Не успев окончательно упасть в ступор, она замечает подрагивающие от рыданий плечи сестры около кровати. — Ну, и что ты здесь делаешь? — в удивлении вскидывает бровь и недовольно протягивает, складывая руки на груди. Она не привыкла к всплескам энергии чересчур эмоциональной Яны, которая могла расплакаться по поводу и без, не считая нужным объясняться. Но выводит её из себя то, что сестра в один момент требует от неё поддержки и утешений, а в следующий обвиняет во всех смертных грехах. Она подозревала у Яны наличие биполярного расстройства. Но мама даже слушать не хотела о возможности проявления каких-то болезней у её «идеальной» дочери. — Где ты была? — обиженно всхлипывает, исподлобья глядя на сестру волчьим взглядом. — У Макса, — на ходу выдумывает Лена, прямо глядя в глаза. Вот что-что, а мастерством лжи она владеет искусно, редко бывая в ней уличенной. Она не знает, почему впервые решила утаить её ночевку у Артура, ведь сейчас было выгоднее всего нанести удар по самолюбию Яны, которая слишком часто зазнавалась и слишком много косячила. «Странное чувство. Будто желание мстить исчезло за одну ночь.» — Макс — это который со вчера? — шмыгает носом, впитывая каждое слово, словно губка. Наверное, ей просто нужно на что-то отвлечься, чтобы не разреветься вновь. — Который со вчера, — тупо повторяет Лена, садясь рядом. В голову не приходит ни одной разумной мысли, поэтому ей остаётся просто молчать, гипнотизируя взглядом дверь и дожидаясь, пока Яна успокоится и начнёт разговор. — Я не знаю, что делаю не так, — наконец-то выдыхает она едва слышно и облокачивается головой о плечо сестры. Лена молчит, давая ей возможность выговориться, излить душу, как всегда. Ведь с кем как не со старшей сестрой стоит секретничать, даже если вы не в самых дружеских отношениях. — Он нравится мне уже больше трёх лет. И чтобы я не делала, как бы не пыталась обратить его внимание на себя, Артур всегда смотрит на тебя! Это не было неожиданностью. Не заметить по уши влюблённого мальчишку было сложно, особенно, когда рядом крутится его одногодка, что с преданностью в глазах заглядывает тому в рот. Лена знает это, и каждый раз упивается своим превосходством над Яной, которая преподносит себя так, словно всегда на шаг впереди. Блестящая карьера будущего хирурга, золотая медалистка школы, превосходная прима балета и совсем немного — начинающая модель. Куда Лене до её успехов в учёбе, занятий и целей. Она никогда не отличалась особым умом, её не привлекали ни один вид танцев, хоть Анна Степановна всё детство талдычила ей обратное. Лене нравился бег на длинные дистанции, волейбол и настольный теннис. Но заниматься чем-то всерьёз ей не хотелось, хобби и увлечения быстро менялись, а с возрастом она всё больше уходила в себя, пока не потерялась в рутине тягостных серых будней, с мыслью дожить до пятничного вечера, чередуя с семейными отпусками и университетскими вечеринками. Лена поступила на психолога. Не сказать, что она мечтала об этом всю жизнь: выслушивать чужие проблемы и быть единственным спасением человека. Но деваться некуда, пришлось выбирать из двух зол наименьшее, дабы мама не насаждала о её легкомысленности и безделье. Анна обязала дочь поступить хоть куда-то, дабы после окончания учёбы с полной уверенностью и чистой совестью перестать содержать все хотелки Лены и плясать под её дудку. — Он не замечает меня, потому что… Я понимаю, ведь ты такая… Потрясающая, — с нотками зависти шепчет Яна, окидывая её взглядом с ног до головы. «А вот это уже что-то новенькое.» — Красивая, худая, соблазнительная, раскрепощенная! Как секс-богиня! Куда мне до тебя! И Яна права. Она хоть и всего на четыре с лишним года младше, но выглядит полной противоположностью Лены. Милое кукольное личико, пухлые щёки, детские веснушки, широкие плечи. Яне стыдно носить раздельные купальники из-за растяжек на животе, небольших складок жира и плоских форм. Она никогда не пользуется косметикой, потому что боится получить новые высыпания за счёт консистенции тонального крема. Яна боится выглядеть неловко, поэтому её волосы постоянно собраны в неряшливый хвост, а толстых пальцев без маникюра она особенно стыдится и не может никак это изменить. За шестнадцать лет на её счету только одни отношения. В прошлом году она встречалась с парнем, что жил за тысячу километров от неё и не имел возможности её навещать. Да, Лена значительно отличается от родной сестры. Она выросла слишком рано и стала ухаживать за собой, просить больше карманных денег или откладывать их на масштабные изменения. В свои шестнадцать Лена набила вторую татуировку на затылке. И в этом же возрасте лишилась девственности на своём Дне рождения. Но она практически никогда ни о чём не жалела. И не жалеет до сих пор. Даже сейчас, когда использует любовь Артура как оружие против собственной сестры. Это что-то вроде мести за те унижения, что ей предстояло выносить изо дня в день, пока ей не удалось съехать на съёмную квартиру и не избавиться от тиранического контроля матери. — Наверное, мне стоит перестать пытаться. Он искренне в тебя влюблён, Лен. И знаешь, я даже почти тебя не виню. Только вот, я знаю, что для тебя это не больше чем игра, а он воспринимает всё всерьёз. И тебя тоже. — Наверное, я всё-таки не буду обсуждать с тобой свою личную жизнь, да, Янчик? — изобразив саму невинность, несдержанно перебивает ту Лена, поднимаясь с пола. — Так, а у меня ты чего забыла? И как вообще сюда попала? Яна тоже встаёт, и когда чувствует, что окончательно успокоилась, опускает голову. — Я искала что-то, что могло бы привлечь его внимание также, как это делаешь ты. А браслет попросила у администрации, они вошли в моё положение, — пытается изобразить улыбку, но выходит не очень удачно. Лена зевает, скептически оглядывая переполох, что устроила сестра в её комнате не так давно. Шумно втягивает в себя воздух, цепляя на лицо маску безразличия. — И как успехи? Что-то да сгодилось? — издевательским тоном произносит, поднимая одну из тряпок. Скрыть раздражение не удаётся. Её гардероб — то, к чему априори не может иметь доступ никто, за исключением самой Лены. Одеждой она особенно дорожила и не одобряла попытки Яны стащить у сестры её старые тряпки. — Вон, смотри, какая милая кофточка! — Лена бросает вещь куда-то в сторону Яны, ожидая, что та её словит, но в ответ слышится невнятное шипение. — А эта вещичка тебе чем не угодила? — у Лены в руках тут же оказывается первая попавшаяся юбка миди с максимально длинным разрезом до бедра, но по её мнению, выглядит вполне сносно. — Я не хочу выряжаться как проститутка, мне нужно всего-то привлечь его внимание, — сипит Яна, всем своим видом излучая недовольство. — Тогда надевай! — юбка летит в ту же сторону, что и топ, едва прикрывавший живот. — Либо выметайся на все четыре стороны. Я не обязана тебе помогать, — равнодушно пожимает плечами, осматриваясь по сторонам в поисках подходящих вещей для себя. Сегодня нужно выглядеть не хуже вчерашнего, так как есть большая вероятность вновь встретить того очаровательного незнакомца в гавайской рубашке. Её выбор падает на шорты с высокой посадкой и майке на тонких бретельках. И конечно же, Лена не собирается надевать бюстгальтер. — Ладно, хорошо! Будет по твоему, — бурчит Яна и схватив в охапку любезно предоставленную одежду, запирается в ванной. Лена не стесняясь, переодевается прямо в комнате, с раскрытыми настежь занавесками и наслаждается прекрасным видом на Средиземное море. «Кому какое дело, в самом деле.» *** Они идут рядом, но не слишком близко, чтобы кто-то мог подумать, что те пришли вместе. Яна снова краснеет от любопытных взглядов персонала и гостей, словно первоклашка на линейке, накручивая себя до состояния нервоза и паранойи. Лена считывает её эмоции и даже догадывается, о чём она думает. Не смазалась ли часом тушь или помада, а не пошла ли пятнами пудра, а не слишком ли откровенно для обычного обеда перед купанием. Каждая мелочь, казалось, её напрягает и Яна наверняка уже тысячу раз успела пожалеть о своём решении. Впереди идёт Лена, изящно виляя бёдрами, словно кошка, плавно дефилируя между столиками, пробираясь к родным. Она не зацикливается на изучающих взглядах, её не колотит от одной мысли, что у кого-то прямо сейчас на неё встал — разве что от накатывающего волнами удовлетворения. Потому что здесь её никто не затмит. Даже сестра, что была точной её копией в этом образе, только на десяток лет младше. Подобного антуража вызывает неумелый вечерний макияж, который вовсе не сочетается с пляжным нарядом и элегантным пучком. Но Яна была непреклонна и не слушала искренние советы сестры, воображая, что Лена таким образом пытается ей насолить. Она с высоко задранным подбородком одаривает присутствующих торжественным взглядом, в котором плескается и цинизм, и превосходство, и надменность. Обыкновенные вещи. — Всем доброе утро, — обыденно приветствует всех, по чистой случайности снова оказываясь за спиной Артура, что вновь занят телефоном. Её рука мягко опускается ему на плечо, на несколько секунд задерживается и также спокойно опускается, но и этого хватает, чтобы зажечь огонь в глазах Яны, которая до этого неловко терлась у входа в столовую. — Ты собралась в этой одежде купаться или сразу голышом? Бессовестная, — цокает языком Анна Степановна, провожая дочь придирчивым разочарованным взглядом. — Да ладно тебе, Анют, пусть детвора насладится всеми прелестями жизни, — мечтательно ахает Елизавета Сергеевна, бросая взгляды в сторону соседнего столика, за которым расположились несколько крепких парней, во главе которых мужчина под полтинник. С седой щетиной, короткой стрижкой и невозмутимым видом не сводит пронзительного взгляда с Лизы, но и знакомиться не спешит. — А тебе только прелести жизни и подавай, я смотрю, — с прищуром отвечает Анна, с опаской косясь на соседний столик. За всеми этими ребяческими разговорами Лена успевает проскользнуть к закускам почти незамеченной, так как женщины то и делают, что секретничают в тайне от детей, а Артур даже не обращает внимания, лишь единожды одаривая её отстраненным взглядом и кивком головы. Яна, по видимому, не собирается упускать замечательную возможность сблизиться с предметом вожделения, пока рядом нет старшей сестры. Рядом с ней она явно чувствует себя неуверенно, так как выглядит на её фоне глупо и не к месту. — Доброе утро, — взволнованно произносит она, а губы в тот час трогает смущённая улыбка, когда Артур соблаговолит поднять на неё встревоженный взгляд. — Привет, Янчик, — краешком губ улыбается, одаривая равнодушным взглядом её новый прикид. Будто бы он совсем не удивлён её преображению, либо понял, какие цели она преследует, или ему просто было всё равно. Равнодушие порой бьет сильнее, чем ненависть. — Да что же это такое творится! Как не одна, так вторая! Что это ты на себя напялила?! — поражается Анна Степановна, смешно округляя глаза. А вот Артура, казалось, забавит эта ситуация. — Как по мне, очень даже… мило, — изрекает Елизавета Сергеевна, вскидывая брови домиком. Она всегда так делает, когда крайне удивлена, но отчаянно пытается отыскать в чём-то что-то хорошее. — Скажи, Артур? — Да, ты выглядишь… чу́дно, — криво усмехается он, подавив неуместный смешок. Улыбка с девичьих губ тут же сникает, глаза потухают, как и последняя надежда проникнуть в сердце Артура даже таким шлюховатым способом, которым продолжает искусно владеть её сестра. «Но ведь… Ведь…» Лена никогда не была по-настоящему идеальной. Это видели все без исключения. Она до сих пор летает в детстве, где нет никаких забот, проблем и обязанностей. Абсолютная свобода действий и выбора. Но так или иначе, ей удаётся быть лучшей во многом, как и ни в чём одновременно. У неё есть то, что так отчаянно добивается Яна долгие годы, а у Лены нет и половины того, чего достигла та за всю жизнь. Но ей, по правде говоря, карьера специфичной модели, слава балерины ни к чему, поэтому Лена Яне не завидует, а вот она ей — очень даже. В это же время, пока Яна борется с приступами стыда и переживает очередное поражение, Лена ищет взглядом знакомый силуэт. И-таки находит. Предполагаемый «Макс» сидит за столом, в гордом одиночестве попивая свежесваренный кофе. — Какая приятная встреча, девушка! — усмехается незнакомец, только теперь на нём светлая майка и солнцезащитные очки на макушке. — Здесь не занято? — кивает на соседний стул не без тени улыбки. Парень в светлой майке лишь качает головой. Он представляется Дмитрием. Как оказалось, Дима приехал со своей девушкой, но в первый же день отдыха они поссорились, что и стало последней каплей в их отношениях. Девушка бросила Диму, улетев обратно первым же рейсом. Не сказать, что факт расставания Лену сильно растрогал. Дима привлекает её внешне, но копаться в его грязном белье, залечивать травмы и узнавать подробности дабы поддержать — она не намерена. — Какой кошмар, — не выдерживает, театрально ахает и поджимает губы. В попытке сдержать предательскую улыбку. Его ладонь плавно скользит по костяшкам её пальцев и принимается мягко поглаживать. Он продолжает рассказывать о своих планах на курорте, не упуская возможности исподтишка рассматривать Лену. А ей, казалось, только это и нужно. За всё время она на ни разу его не перебивает, только лучезарно улыбается и внимательно слушает этот бессмысленный, неразборчивый лепет юноши. Крепкая рука вдруг ложится на её плечо мёртвой хваткой, а стул между ними с характерным громким звуком отодвигается. Рядом приземляется взбешённый Артур. Грядёт буря. — За нашим столом стало слишком тесно, — непринужденно заявляет, окидывая холодным взглядом нового знакомого Лены. Да таким, что Дима едва заметно вздрагивает, но недовольство, в секунду поглотившее его, заставляет руку внезапно разжаться на девичьих пальцах. Она переводит недоверчивый взгляд на их семейный столик и действительно обнаруживает присоединившихся мужчин престарелого возраста. Лена удручённо вздыхает. — Есть много других свободных мест, дружище, — как бы невзначай отвечает Дима, кашляя в кулак от неловкости. Но замечая, что Артур никак на это не реагирует, решает передать инициативу в руки Лены. Она выглядит всё так же расслаблено, коварно улыбаясь ему и совсем не обращая внимания на подоспевшего мальчишку. Но внутри всё в ней кипит от неопределённых, противоречивых чувств, испытываемых при виде Липина. Её сжигает изнутри раздражение и обдаёт приятным холодком осознание. Она ему всё так же небезразлична, и это останется неизменным, что бы Лена не творила. — Дим, познакомься, это Артур, — сквозь зубы цедит она, переводя острый взгляд на чересчур спокойного парня. — Сын подруги моей мамы. Славный малой, он мне как братик! Скажи, милый? На последних фразах глаза Артура опасно темнеют, а хватка на её плече переходит на предплечье и заставляет приблизиться. Двухдневная щетина царапает её щёку. — Ты ещё не рассказала ему, как ночевала со мной в одной постели, от чего соседи стали жаловаться на шум? — язвительный шёпот на ухо, как бальзам на душу, распространяет по телу приятные мурашки. От него исходит жар, и Лена сгорает в его изумрудных омутах, закипает в жгучем огне страсти, точно кровь в его венах. От подобного собственнического тона у неё напрочь сносит крышу. И ей это не нравится. — Приятно познакомиться, дружище, — в привычной манере протягивает руку для рукопожатия, расслабленно выдыхая. Дима наверняка не услышал его слов и больше не видит в нём предполагаемого соперника. Но так считал только Дима, заметно повеселевший с того момента, как к ним подсел знакомый Лены. — Не могу сказать того же, — всё ещё скалясь, отвечает Артур, крепко сжимая руку в рукопожатии. — …А это Дима, он заселился буквально на днях, — пытаясь развеять напряжение, витавшее в воздухе, произносит она, недовольно посматривая на Артура. Но он, казалось, не обращает на неё внимания вовсе. — Что вы тут обсуждаете? — слышится жизнерадостный голос позади и все за столом как по команде оборачиваются. «Так ожидаемо.» Яна смущенно опускает взгляд, неловко спрашивая разрешения присоединиться к их компании. Лена закатывает глаза и устало выдыхает, надеясь, чтобы всё это поскорее закончилось. Всё начинает походить на сюжет слюнявой комедии для домохозяек. — Так это ты тот самый Макс, у которого ночевала вчера Лена, да? — как бы между делом хмыкает, надеясь добиться ещё большей злости Артура и тем самым вывести из себя, чтобы ему не составило труда выплеснуть весь гнев на её непутёвую сестру. На лицах присутствующих застывает озадаченность. — Кто такой Макс? — приходит в себя Дима, недоверчиво косясь на новоприбывшую незнакомку. — И кто ты, очаровательное создание? — Ты разве не Макс? — теперь все взгляды переведены на Лену, что сразу подрывается из-за стола, в изнеможении прикрывая глаза. Это всё изначально было чертовски неправильно. Все возникшие недомолвки и секреты не давали покоя и держали в напряжении с самого начала курорта. Напряжением искрится воздух между ними. Все смотрят на Лену, ожидая от неё хоть какой-то реакции на происходящее, чертовых объяснений своего поведения, оправданий гнусной лжи. С каждым она чувствует невесомую недосказанность, что медленно сжирает то хрупкое равновесие в их отношениях. — Так, послушай… те. Артур, проводи пожалуйста Яну к нашему столику. Дим, я тебе всё объясню, но не здесь. Парень поднимается следом, как верная болонка, ожидая следующей команды хозяйки. Скулы на лице Артура вмиг заостряются. Масло в огонь добавляет Яна, что беспрестанно лезет на рожон и пытается заставить его последовать за ней, мол, ловить здесь все-равно нечего и вообще их давным-давно заждались родители. А Лена… бросает на него последний красноречивый взгляд и уходит. *** Артур вспыхивает, словно спичка. Его хладнокровию и терпению приходит конец, идиотский выпад Лены становится последней каплей в чаше спокойствия и ледяного равнодушия. Он не может вовремя совладать с эмоциями, когда осознание шепчет предательское: «Ты её теряешь.» Она, как любимая детская игрушка, которую безжалостно отбирают обидчики в детском саду. Словно ещё чуть-чуть, и она потеряется среди всех остальных, сломается от чужих рук, наплевательского отношения разбалованных детей. Это его игрушка. Его миниатюрная куколка, о которой нужно постоянно заботиться, лелеять и боготворить. Лена не должна ни в чём нуждаться. Ни в поддержке, ни в любви. Он единственный, кто может дать ей всё, и даже больше. Артур горит. Огонь раздражения, наивного непонимания и бессилия разрывает изнутри, заставляет руки сжаться в кулаки. Он в бешенстве и полном отчаянии. — Лена, подожди! Он выкрикивает прежде, чем она переступает порог столовой вместе со смазливым пижоном с девственными усиками и реденькой бородкой. Дима неугомонно цокает и отмахивается, словно от назойливой мухи, не желая отпускать её руку. «Переломать бы тебе все эти пальцы, мерзкий урод, » — думает Артур мимоходом. Но Лена оборачивается и замирает в ожидании. «Что за глупые игры?» — вопрошает она взглядом. — Ты обещала мне прогулку, помнишь? — ехидно усмехается, все-таки сумев подчинить свои эмоции. Снова маска прежнего озорства, непослушания, скрашиваемая мальчишеской непосредственностью и коварная ухмылка на соблазнительных губах. Лена вскидывает бровь в удивлении; уголки губ чуть приподняты. Она знает, что он знает, что никакой обещанной прогулки и в помине нет, но почему-то соглашается на его условия. Лена показывает в ответ знак телефонной трубки, говоря этим, что позвонит. И уходит, по-прежнему держа за предплечье Диму, который с радостью прижимается ближе, лукаво заглядывает в глаза, дабы только отыскать хоть отголосок надежды на взаимность. Ведь, вне всяких сомнений, Лена ему приглянулась. Только вот незадача — Артуру она понравилась больше и ещё задолго до курорта. *** Артур буквально знает о ней всё. От самого банального — хобби школьных лет, до любимого способа приготовления кофе. Кстати, она отдаёт предпочтение кофе сваренному в турке с двумя ложками сахара, без молока и щепоткой корицы. Он ею одержим, болен до беспамятства. И каждый раз, когда Лена появляется в поле зрения, он не может отвести взгляда. Она должна всегда быть на виду, потому что только так он может её защитить и успокоить себя. Артур впервые встретил её пять лет назад. Она пришла на его тринадцатый День рождения вместе с Яной, его одноклассницей. И ей, откровенно говоря, не было дела до праздника в целом, просто тогда Лена находилась под домашним арестом и не имела возможности ничем разбавить повседневный день и скоротать время, кроме как прийти с семьёй на торжество Липиных. Лиза решила устроить праздник в месте, где ему больше всего не хотелось находиться, хотя бы в свой день. Вечеринка проходила в их загородном доме с бассейном и открытой верандой, настольным теннисом и барбекю, благо деньги позволяли не жалеть на развлечениях. Лиза никогда не считала нужным советоваться с ним, как с членом семьи. Поэтому Артуру ничего не оставалось, как положиться на неё. Пришло много гостей, не считая родственников и друзей со школы. Но Артур обратил внимание на неё, сидящей на теннисном столе и проводящую мельтешащую детвору скучающим взглядом. Лена была взрослой. И это касалось не только её возраста или жизненного опыта, невзрачной внешности или серьёзного выражения лица. Просто Лена никогда не могла побыть беззаботным ребёнком в детстве и повзрослев, угрюмо завидовала радостным лицам, что могли бездумно веселиться, зажигать под ритмичную попсу и заводить друзей, не гонясь за лучшей жизнью, в попытках доказать всем вокруг, что ты чего-то на самом деле стоишь. Она стоит каждой секунды его времени. Артур нашёл её, задумчиво рассматривающую ракетку для тенниса. Словно это было единственным увлекательным занятием на празднике, где от тебя ни на секунду не отходят аниматоры или взволнованные родители. А она была одна. «Зачем она вообще сюда пришла?» — подумалось тогда невзначай. Действительно, что здесь потеряла девчонка, что практически оканчивает школу, в обществе малышни, за которыми нет-нет да нужен присмотр? — Ты чего здесь? — спросил он тогда. Волнение просачивалось в голосе, отчего звучал невнятно и горло сдавливало в тиски. Артур неловко откашлялся, ожидая ответа, взирая на неё снизу вверх. Лена молча вперилась взглядом сначала в его глаза, а затем чуть выше челки. Мгновение, и она протягивает к нему ладонь, стягивает с его головы бейсболку и надевает обратно задом наперёд. Он лишь завороженно наблюдал за её действиями, не смея пошевелиться. — Это твой день рождения все празднуют? — она не улыбалась. Смотрела непринуждённо и смело, вовсе не стесняясь разглядывать детские черты, чуть склонив голову на бок. Артура смущало столь щепетильное внимание, поэтому он ловко запрыгнул на стол и сел рядом, чтобы скрыться от прямого девичьего взгляда волчих глаз. Сначала ему эти глаза показались затравленными и дикими. Как у загнанного в угол волка, что буквально выбрался из ада и сейчас пытается предугадать его действия. Так выглядели только её глаза. Широко распахнутые карие с золотым отливом глазницы, что заполонила радужка. Только глаза, но её действия оказывались спокойными, дыхание размеренным, голос ровным и равнодушным. Ни один мускул на её лице не дрогнул, стоило ему сесть ближе. И, говоря откровенно, его пугал такой диссонанс. Артур испугался её кровожадного взгляда, но зачем-то заставил себя остаться. Стоило убедиться. А в чём? — Да. Почему ты не с остальными? — Артур неловко почесал затылок. Разговор не клеился, да и в силу своей скромности и отчуждённости разговаривать с девочками ему было трудно, но вполне реально. Просто его с детства приучили не бросать скучающих гостей в одиночестве, а попытаться обеспечить всех вниманием и вовлечь в игру. Никто не должен скучать. А она скучала, но не высказывала этого прямо ему в лицо. Лене попросту фи-о-ле-то-во. Было, пока Артур не уделил ей внимание. Лена посмотрела на него, так осознанно и по-взрослому, что у Артура на миг перехватило дыхание. Она заглядывала в глубину его глаз, пытаясь отыскать там доселе неведомое чувство, а натыкалась на банальный интерес. Ей удалось его заинтересовать. Лена положила ракетку ему на колени, а сама ловко спрыгнула со стола, становясь в исходную позицию игрока. Через мгновение у неё в руках оказалась вторая ракетка и теннисный мячик. — Сыграешь со мной? — едва усмехнулась краешком губ, в глазах читался азарт и предвкушение очередной победы. «Самоуверенная выскочка, » — усмехнулся он про себя. Артур тогда впервые почувствовал настоящую заинтересованность в человеке. Конечно, он не догадывался, что она долгое время ходила на теннис, и в принципе не знал, откуда она вообще здесь взялась. Потому что Лена, судя по всему, просидела здесь до самого вечера и ни разу не села за общий стол, ни разу с ним не пересеклась. А ещё она была немногословной и совсем не глупой. Не радовалась громко очередной победе, лишь приподнятые уголки губ выдавали её превосходство. Не проявляла желания закончить игру, если Артуру чудом удавалось выиграть одну партию из пяти. Только поджимала губы и складывала брови домиком, точно в манере Елизаветы Сергеевны. Это казалось забавным. Они играли до самого вечера, пока мамы, взволнованные пропажей детей, не ринулись обыскивать всю территорию дома. Анна Степановна оповестила дочь, что им якобы уже пора, ведь на следующий день идти в школу, но Лену не смутило присутствие других доиграть и выиграть последнюю партию. На самом деле все понимали, почему вечеринка закончилась так рано. Только Лена была возмущена подобным введением дел, но ничего не могла ответить. — Спасибо за честную игру, — Лена протянула руку для дружеского рукопожатия. Поколебавшись с секунду, Артур пожал её в ответ, крепко сжимая холодную ладонь в своей. За этот короткий миг он почувствовал многое; запах шоколада и подтаявшей сахарной ваты, странное покалывание ладони после прикосновения и волнение, от которого руки потели и уши закладывало от противного писка. Вихрь эмоций захлестнул его с головой. Артур ещё никогда прежде не встречал такой сильной неукротимой тяги к едва знакомому человеку. — До встречи, Артур. Ещё раз с днём рождения! — сказала она, как и подобает взрослой даме из высшего общества, напоследок одарив мальчишку лучезарной улыбкой. Почему-то на секунду стало так тепло и приятно, а потом всё враз померкло, замерло на мгновение. И в этот момент Артур остро ощутил быстротечность жизни. Ему так хотелось сказать ей ещё что-то, совсем немного задержать взгляд на удаляющемся силуэте, стремительно покидавший местность Липиных. Ещё немного не чувствовать неукротимого холода, оттянуть момент получения порции побоев от непутёвого отца, совсем чуть-чуть… Но Лена уходит. В первый и далеко не последний раз. Эта встреча стала роковой. Со временем изменилось многое, но кое-что осталось неизменным до сих пор. И ими оказались искренность чувств Артура к ней. Ведь Артур все эти годы был по-настоящему влюблён. И влюблён до сих пор. Только с годами эта любовь медленно перетекала в одержимость, стоило Лене задержать взгляд на нём дольше пары секунд или провести с ним больше времени, чем обычно, по общим праздникам или случайным встречам в знакомых переулках. Это было больно. Но если эта боль предназначалась ему от Лены, Артур согласен терпеть наслаждаться и довольствоваться имеющимся. *** Она крепко держит его за предплечье, боясь оступиться на каменистом пляже. Огромные валуны из ниоткуда, скользкие пологие камни и сильные порывы морского ветра делают прогулку почти невозможной. Почти, потому что скрашивают её бессмысленные разговоры о детстве, прошлом и будущем, мечтах, совпадениях и сегодняшних событиях, конечно. Лена звонко смеётся, открыто и заразительно, не боясь быть услышанной кем-то кроме него, ведь шум волн и свист ветра едва предоставляют возможность их перекричать. А он лишь наблюдает за ней, пытаясь максимально запечатлеть эти моменты в памяти. — Правда? И как ты выкрутился? — не переставая идти по морской пене и прибережным камушкам, нетерпеливо спрашивает она, смело глядя в глаза. И получает ответный взгляд, наполненный радостью, искренностью и… — Ну, я честно признался, что искал такую, маленькую пятнадцатилетнюю девочку с милой улыбкой и в глупой соломенной шляпе, — беззаботно отвечает Артур, за что тут же получает толчок в бок. — Ничего она не глупая! — Лена поправляет периодически съезжающий, плетёный головной убор и снова прижимается к крепкой накачанной руке. Словно спасаясь от уносящих её в открытое море волн, об которые Лена постоянно спотыкается, но он умело вытаскивает её и прижимает к себе ещё ближе. — Ну хоть с оценкой своей внешности ты впервые со мной согласна, — язвит беззастенчиво, за что получает второй легкий толчок. — Какой ты противный! — Ты восхитительна, — слова вылетели изо рта быстрее, чем он бы смог задуматься над уместностью фразы. Это прозвучало без намёка на издёвку, но Лена все-равно воспринимает как очередную шутку, потому что ничего не отвечает, а только усмехнулась. Или сделала вид, что ничего не поняла. Края шелковой накидки развиваются на ветру, открывая взор на пляжное бикини. Она как всегда обворожительна и не смущается своей наготы, а вот у Артура дыхание перехватывает и мышцы напрягаются от предоставленного вида и близости с ней. Он резко останавливается и Лене приходится замедлить шаг и погрязнуть в мокром песке вместе с ним, ведь Артур всё ещё крепко обнимает её за талию. Непроницательный взгляд проходится по её телу, руки ловко запахивают легкую накидку до ключиц. Лена всё ещё удивленно, но смиренно складывает руки на груди. — Постой так секунду, — Артур непринужденно достаёт свой смартфон и снимает с блокировки. Лена ловит себя на мысли, что подсматривает его пароль, и в самом деле замечает только последние две цифры: «ноль-восемь». И в следующую секунду Артур становится рядом, направляя камеру на них и изображает смешную моську. Лена разражается смехом и поддерживает его идею, начиная строить смешные рожицы, точно ребёнок. — Так, Елена Алексеевна, смотрите в камеру. Улыбочку! Артур делает снимки одни за другим, пока в одну из фотографий Лена, движимая весельем, без задней мысли целует его в щетинистую щёку, и будто ничего не произошло, продолжает по-ребячески улыбаться. Щёлк, щёлк, щёлк. Она не знает, сколько проходит времени, но в какой-то момент что-то в нём также щёлкает, как снимок камеры или вспышка молнии позади них. Атмосфера стремительно меняется, а тучи над ними будто становятся темнее. Он крепче придвигает её к себе, и когда Лена переводит недоуменный взгляд, слегка склонив голову, Артур, словно зачарованный неведомым порывом, мягко касается губами её. Щёлк. — Чт… Наверное, она бы не сказала ничего хорошего, если бы вовремя не была заткнута чужим ртом и блуждающими по телу руками, прикосновения от которых вызывают мурашки. Нет, не прикосновения. Его взгляд. Острый, режущий её вдоль и поперёк. Выжигающий на её подсознании клеймо. Выбивающий из её легких воздух и уносящий прочь такую родную легкость в общении или нахождении рядом с ним. «Почему сейчас?» Лена паникует. Она не медля отодвигается, пытаясь оттолкнуть, упираясь ладонями в широкую грудь, но Артур зажимает её в тисках, пряча телефон в карман шорт и сначала глядит куда-то вдаль, а затем, по привычке в покрасневшее девичье лицо. — Ты в край обалдел, Липин? Отпусти меня! Но он не отпускает. Лену начинает пробирать дрожь. Артур соприкасается с ней лбом, устало прикрывая глаза. Она понимает, но не может принять это за действительность. Кажется, будто ещё чуть-чуть и ей удастся раствориться в его руках, избежать испытывающего взгляда, впервые настолько открытого и проницательного. Артур серьёзен, а в глазах пляшут черти, и неизвестно что делать, как реагировать. Она зашла слишком далеко. Или нет? — Не отпущу, — плавно берёт её за подбородок, прямо глядя в глаза. И в них Лена снова и снова находит всё то, чего не должно быть. То, чего она боялась, боялась так сильно, что запрещала думать об этом вовсе. Что все те чувства станут явью. — Я больше не хочу тебя отпускать, слышишь? — большим пальцем очерчивает контур пухлых губ, оставляя невесомый поцелуй на лбу. Ей остаётся только стоять, как дура глазеть на него с выпученными глазами, стараясь унять неконтролируемую дрожь в пальцах. Он никогда не выглядел таким. — Я хочу тебя любить, Лена. Потому что я давно влюблён и мои чувства — не детский лепет. Я знаю, о чём говорю, поверь, — серьезно произносит он, без капли сожаления разрывая сердце Лены в клочья. Мир, который, казалось, был таким крепким и прочным рядом с ним, рухнул в одну секунду от его же руки. Она снова разбивается. В конце концов, Лена изначально понимала, что этим всё и обернётся. Игра слов, красивые речи, флирт на грани с холодом, подтрунивания, провокации. Так тяжело сохранять хладнокровие, когда главной целью становится влюбить в себя человека ради собственного самоутверждения. Ради того, чтобы разбить вдребезги наивную Яну, доказать всем, что её есть за что любить. Её есть за что любить, чёрт возьми. «Мол, вон, смотрите, до чего вы меня довели, а я продолжаю стоять на своём! Меня любят даже не совершенную, любят со всеми недостатками характера, промахами в жизни, изъянами, любят самой искренней любовью, потому что первой!» Лена никогда не была идеальной. Но при всём этом она давным-давно бросила глупую затею угодить близким, потому что заранее знала — облажается. И никто уже не будет смотреть на количество неудачных попыток, потраченных впустую сил и этого больного, самоотверженного желания угодить. — Я хочу дарить тебе любовь и готов делать всё возможное, чтобы ты была счастлива. «Быть счастливой… Неужели для счастья другого нужен всего лишь один человек?» Она не уверена. Не уверена даже в том, правильно ли поступила изначально, стоила ли игра свеч? Ведь, как ни странно, Лене не хотелось его ломать. Просто так иногда случается, не в то время, не в том месте приходится жертвовать чем-то важным, чтобы достичь желаемого результата. Лена не думала, что её тоже заденут осколки. *** Артур нежно заправляет выбившиеся пряди ей за ухо, не настаивая на скорейший ответ, не давя и не подгоняя. Он точно знает, ей нужно время. Артур лишь наслаждается её присутствием рядом, вдыхая родной приторный запах. Она пахнет не так ощутимо, как в детстве, потому что её природный запах заглушает свежий аромат Dior J'adore. Но всё-таки отголоски горького шоколада в волосах не спутать ни с чем. Они стоят так ещё какое-то время. Не дольше минуты, скорее, после его признания, после того, как Артуру наконец-то удалось избавиться от груза на душе, время будто остановилось только для них двоих. Она молчит, стиснув зубы. Крепко сжимая кулаки, Лена стоит напротив него, а смотрит куда-то вдаль, всматривается в мрачный горизонт и за всё время не издаёт ни звука. Но, к сожалению, небольшая пауза была затишьем перед самым настоящим грозовым смерчем. Прежде, чем Лена резво выпутывается из объятий и стремительно бежит обратно в сторону отеля по мокрому песку, он успевает заметить её слёзы. Она плачет из-за него. И Артур корит себя за свою несдержанность весь вечер, пребывая в одиночестве и упиваясь им без остатка, просиживая время на берегу до полуночи. А она снова убегает. От него, или от чувств, переполняющих её?