Операция «Пять Уизли»

— Что насчет твоей тетки? Эта старушенция, Мюриэль или как там ее? — Ей сто десять лет, она старая склочница, и от нее постоянно воняет тушеными кабачками. — Поттер не отличается изысканным вкусом. — Ах да, еще она Пруэтт, а не Уизли. — Это меняет дело. Джинни, вспоминай, кто еще подходит? В ответ — лишь тяжкий вздох. — Драко, я произносила эту фразу один раз в жизни, когда мама пыталась впихнуть третью тарелку лукового супа. Сейчас будет второй раз. Я сдаюсь. Сда-юсь! Драко устало откинул исписанные листы к подножию дивана. После ужина Чарли с его парнем вознамерились показать гостям заповедника местные красоты. Смотреть красоты надо было непременно пешком и непременно на скорости хилой беговой лошади. Ну, или резвого осла. По крайней мере, именно так показалось и Драко, и даже привыкшей к спортивным нагрузкам Джинни. После марафона сил хватило лишь для использования портключа прямо до поместья Малфоев. Подняться по лестнице в жилые комнаты казалось непреодолимой трудностью, потому против обыкновения пара разместилась в гостиной. — И что, на этом все? — высказал недовольство Драко. — Признаем поражение? — А что остается? — отозвалась Джинни. — Драко, ты не волнуйся. С мамой я поговорю в любом случае. Уже написала ей, что завтра буду с серьезным разговором. — Да дело не в этом! Я прошел через кровать твоего брата… Хотя нет, под кроватью твоего брата, это важно. Прошел через издевательство над моим художественным вкусом, через сбрендившего пушистика, через Румынский заповедник, причем через последний — два раза по кругу! А толку — ноль. — Ну почему же, — поразмыслив, ответила Джинни. — Толк есть. Ты произвел прекрасное впечатление на моих братьев. Конечно же, они приняли бы тебя в любом случае. Но одно дело просто принимать, а совсем другое — знать, что ты отлично ладишь с детьми, что тебе можно доверить разгребать последствия опытов, ну и что ты отлично выдерживаешь физнагрузку в виде ходьбы… Во всяком случае, первые двести метров ты классно держался! — А Перси что-нибудь узнал обо мне? — Что у тебя отличная гербовая бумага. — А Рон? — Ну, Рон не узнал ничего нового. В принципе, тоже неплохо. Драко слегка повеселел. Правда, не намного. — Все равно обидно. Чертов Поттер снова обскакал меня. — Что делать? Никто из живущих на земле людей с фамилией Уизли не подходит под нашу цель. Малфой прикусил кончик пера. — Слушай, я подумал… Может, дело как раз в этом? — В чем? — Мы искали только среди живых. — Ты думаешь… — девушка распахнула глаза. — Мерлин! Фред… — Он полностью подходит под описание. Уизли — раз. Невозможно признаться в чувствах, ибо некому признаваться — два. Наконец, среди остальных мы ничего не нашли. — Черт, — Джинни рухнула на диван, обхватив декоративную подушку. — Бедный Гарри… — Да, — согласился Драко. В любой другой ситуации он бы и не подумал жалеть Поттера, но сейчас не мог не посочувствовать — настолько это было ужасно. — И мы не можем ему помочь. Никто не может. — Интересно получается, — раздался голос со стороны коридора, и Драко с Джинни резко обернулись. — Вы готовы жалеть мистера Поттера, готовы сопереживать ему, даже сострадать. И совершенно не готовы допустить мысль, что сами же ошиблись в своих выводах. Я даже не знаю: это больше мило, наивно или глупо? — Мама, ты все слышала? — подскочил Драко. Нарцисса прошествовала в гостиную, села на массивное кресло, изящно подхватив юбку. — Проходила по коридору и случайно услышала обрывки вашего разговора, — спокойно ответила женщина. — Миссис Малфой, вы считаете, что мы не угадали с Фредом? — спросила Джинни. — Дорогая, я считаю, что когда располагаешь достаточным числом фактом, угадывать не следует. Следует размышлять. — Как раз с фактами у нас и проблема, — заметил Драко. Нарцисса посмотрела на него, приподняв брови. — Неужели? А мне казалось, последние дни вы посвятили сбору информации. Разве не за этим вы посещали Румынию и… Скажем так, другие интересные места? — Ты же сказала, что проходила мимо, — покраснел Драко. Женщина невозмутимо ответила: — У нас чрезвычайно длинные коридоры. — Миссис Малфой, так может, вы поможете нам? С размышлениями? Мы в тупике, — попросила Джинни. Нарцисса на удивление легко согласилась. — Почему бы и нет? Мне нужно чем-то заполнить время между вечерним чаем и салоном леди Паркинсон. Но вы расскажете мне все полностью, от и до. Обрывочные сведения не интересуют. Едва ли не с час Драко с Джинни потратили на описание их злоключений. Леди Малфой слушала внимательно, почти не перебивала, разве что уточняла отдельные фразы, а также попросила принести ей копию письма, свистнутого Джинни (та приобрела густой свекольный оттенок, рассказывая про этот эпизод). По окончании рассказа Нарцисса пару минут сидела молча, не сводя испытующего взгляда с Драко, будто надеясь, что он хлопнет себя по лбу и скажет: «Какой я идиот! Решение очевидно!» Он и сам желал это сделать под пристальным взором матери, но в мыслях царила пустота. Наконец, Нарцисса вымолвила: — Драко, ты помнишь, что я говорила тебе в детстве? — Прямо все перечислить? — кисло усмехнулся юноша. — Не ерничайте, молодой человек. Если бы вы меня внимательно слушали, то сейчас сэкономили бы уйму времени, нервов и сил. — Мам, ты можешь просто сказать, в чем дело? — Драко явно был в нетерпении. — Что ж, напомню. Я говорила: «Драко, учи психологию!» Но квиддич был куда интереснее, не так ли? — Мама! — Будь добр, принеси «Психологию и выгоду от нее» Густава Семиглазого, — Нарцисса кивнула в сторону библиотеки. — Второй ряд, пятый стеллаж, третья полка снизу. Драко поплелся за книгой, всем видом выражая крайнее сомнение в полезности и господина Семиглазого, и его творения. — Психология — это про поведение и мысли человека? — уточнила Джинни. — Вроде того, как распознать ложь по морганию, верно? — В том числе, — кивнула Нарцисса. — Но в вашем случае таких изворотов не требуется. Джинни слышала про психологию, но всегда думала, что это чисто маггловское учение. Впрочем, позаимствовали же волшебники письмо, счет, почему не могли провернуть такое и с другими науками? Естественно, добавив что-то свое. Например, обложку с золотым тиснением, как поняла Джинни, когда Драко возвратился со здоровенным фолиантом толщиной в три руки. — Вот, пожалуйста, — он уронил книгу на стол и обратился к Уизли. — Теперь ты понимаешь, почему я не хотел ее изучать? Она весила как половина меня! Ее поднять трудно, не то что прочесть! — Что ж, если, по твоему мнению, бегать и опрашивать кучу народа легче, чем ознакомиться с парой глав, то я не возражаю, — ответила Нарцисса. — Да-да, юноша! Вы могли бы закончить свое расследование в один день. — Ага, как увидели бы письмо Поттера, так сразу бы нашли его подружку, — скептически проговорил Драко. Нарцисса, к его удивлению, ответила совершенно серьезно. — Вполне возможно. Впрочем, не спорю, это было бы нелегко без навыка. Но уж после разговора с мисс Грейнджер у вас не должно было остаться сомнений в любом случае. Драко, открой, пожалуйста, главу пять. Малфой, пребывая в недоумении, нашел нужную страницу. — Здесь про управление эмоциями, — он начал зачитывать вслух. — «В жизни каждого волшебника бывают моменты, когда эмоции, будь то ненависть, зависть, отчаяние или любовь, словно чашу переполняют его сознание…» Мам, к чему нам это? Ладно, ладно, иду дальше. «Это может спровоцировать всплески магии, зачастую опасные в своей неконтролируемости. Потому так важно знать способы разгрузиться, очистить сознание. Простейший метод, требующий лишь перо да бумагу под рукой, называется «неотправленное письмо». Нужно выплеснуть свои чувства на бумагу, не утаивая ни слова, а затем сжечь или порвать написанное…» — Офигеть, — не сдержалась Джинни. — Так это… — Неряшливый почерк, так как нет нужды в том, чтобы собеседник смог легко прочесть, — миссис Малфой указала на копию письма Поттера. — Несвойственная мистеру Поттеру откровенность. В конце концов, использование почты там, где нет нужды — они с мистером Уизли вместе проходят подготовку, не так ли? Лично у меня нет сомнений. — Рон, — выдохнула Джинни. — А мы даже не включали его в список! — Стоп! — Драко встрепенулся. — Тут же сказано: способ называется «неотправленное письмо». А Поттер свое отослал тем же вечером. — Нет! — вспомнила Джинни. — Не он! Кикимер сказал, что сам все отправляет. — Кикимер? Домовой эльф Блэков? — уточнила Нарцисса. — Помню его еще в те времена, когда была ребенком. Очень трудолюбивый, преданный, но чрезмерно старательный. Однажды леди Вальбурга обновила прихожую и забыла ему сообщить. На утро он стер серебряное напыление со светильников, думая, что это пыль. — Миссис Малфой, вы великолепны, — произнесла Джинни в искреннем порыве. Нарцисса скромно улыбнулась, но было видно что она польщена. — Да, мы бы не додумались, — угрюмо произнес Драко. — Только жаль, что правда бесполезна. Видимо, придется Поттеру и дальше страдать. Ему не привыкать, впрочем. — Ты о чем? — встревожилась Джинни. — От ненависти до любви один шаг, — заметила Нарцисса. — Осмелюсь предположить, что от дружбы расстояние не длиннее. — Рон в ярости от признания Поттера, — ответил Драко. — Джин, ты же сама говорила, что твой брат ввалился в «Нору» чуть ли не кипя от злобы. Так что бесполезно пытаться их свести. Сердцу не прикажешь. — Знаешь, — загадочно улыбнулась Джинни, — мне кажется, Гарри все же успел перехватить письмо. Или Кикимер осознал свою ошибку. В любом случае, я уверена, что это была не злость на Гарри. — А что тогда? — Ревность. И как я сразу не догадалась? Ты не видел, с какими чувствами он выплюнул поздравление со свадьбой. — Я вообще мало что видел, из-под кровати-то. Ты уверена в своих выводах? — Абсолютно, — кивнула Джинни. — Одна мудрая женщина мне сказала: хорошая жена должна чувствовать, кто влюблен в ее мужа. Считай, что я чувствую. Хоть муж и несостоявшийся.