***
Антон распахивает глаза, боясь, что все это было взаправду. В гостиной уже светло, солнце недавно встало, а значит сейчас утро. Парень облокотился обратно на подушку, прикрывая глаза, чтобы успокоиться. Но что-то не давало нормально расслабиться, например тянущие ощущение внизу живота. — Ебана отхлебана. Блять, ты чего? — юноша заглянул под одеяло. Нет, но а что вы хотели? Молодой впечатлительный организм. Все бы ничего, если бы сон был не про убийцу. Шатен закрыл свое лицо ладонями, стыдясь своих мыслей и реакции своего организма. Холодный душ, даже ледяной, хорошо справился с маленьким недоразумением. Парень даже не собирался притрагиваться к себе, делать ему еще нечего, как представлять близость с убийцей. Даже мерзко об этом думать, как чужие кровавые руки, убивающие людей и губящие души, притрагиваться и доставляют тебе удовольствие. Выходя из ванны и на ходу вытирая полотенцем мокрую голову, Антон столкнулся в дверях с героем своих больных сновидений. Что еще оставалось делать, как не подскочить на месте от испуга, быстро попытаться обойти человека и чуть-ли не бежать обратно в гостиную, оставляя недоуменного мужчину стоять и наблюдать, как юноша дергано уходит обратно, несколько раз оборачиваясь, чтобы посмотреть на убийцу. На кухню Шаст решил вообще не заходить, вдруг сон сбудется, ведь все было так правдоподобно, как будто наяву. Но когда мучает жажда уже все равно становится на тупые сны и на то, что уже успел понапридумывать парень у себя в голове. Пока убийца шебуршится у себя в комнате, есть шанс незаметно пробраться на кухню, а потом обратно. Так и решил поступить юноша. Два раза проверив, что мужчина и правда чем-то занят в своей норе, Антон уже успел зайти на кухню и налить в стакан холодненькой воды. Он повернулся к окошку, чтобы занять свои глаза поглощением красоты, выглядывая на улицу, пока организм поглощает воду. Жадные быстрые глотки, чтобы побыстрей уже уйти обратно. Парень, не отрываясь от стакана, посмотрел на столешницу, на которой сам сидел у себя во сне и лобызался с Бесом-Арсением. Антон скривился, когда вспомнил, как длинный склизкий язык залез прямо в горло. А ведь тому Антону, из параллельной вселенной, это нравилось. В нос ударил запах знакомого одеколона. Шаст испуганно повернулся в сторону выхода из кухни и увидел Арсения, почему-то одетого в уличное, с уложенной водой прической и сильно надушенного. От того, что мужчина подкрался сзади, Антон вздрагивает и разжимает пальцы. Почти опустошенный стакан летит на пол и разбивается вдребезги на мелкие осколки стекла. Юноша успевает только открывать и закрывать рот, пытаясь произнести хоть что-то, но не получается. Попов начал подходить, наступая ботинками прямо на стекло, вдавливая их и ломая на более мелкие кусочки, превращая в пыль. Шастун зажмурил глаза, когда мужчина подошел близко. По-моему, сны начнут сбываться прямо сейчас. Но его отталкивают в сторону и открывают дверцу холодильника, вытаскивая маленькую бутылочку воды. Юноша облегченно выдохнул, когда силуэт уже развернулся и начал выходить. Но потом остановился и развернулся, шатен опять вздохнул и задержал дыхание, как будто это чем-то поможет. — Я сейчас уеду, — Арсений пригрозил пальцем. — А ты выдраишь здесь каждый угол. Если вдруг хоть один осколок вопьется мне в ногу, то следующий окажется у тебя в горле, — убийца шипел, выдвинул вперед нижнюю челюсть, чтобы казалась массивнее. — Ты меня понял? — брюнет даже не стал дожидаться ответа, а просто пошел в прихожую, а через несколько минут вышел из квартиры, оставляя Антона один на один с осколками. «И куда он намылился? Тип такой красивый, аккуратный, надушенный».***
— Вы посмотрите кто приехал. Давно тебя здесь не было, — Наташа стояла на высоченных каблуках, скрестив на своей груди руки, переминаясь с ноги на ногу. Смотря на Арсения презрительным взглядом, прищурив и без того тонкие глазки, изогнув один уголок рта. — Я уже надеялась тебя не увидеть. Надеялась, что тебя застрелили где-нибудь в подворотне или насилуют где-то в подвале. А нет, приперся все же, — девушка закатила глаза и высунула язык от омерзения к мужчине. — Дам тебе совет, бесплатный кстати: с гостями веди себя поприветливей, — Арсений наклонился к уху девушки, говоря почти шепотом. — В противном случае распугаешь всех клиентов, — брюнет выпрямился, не спуская глаз с Наташи, которая тоже не пальцем деланная и смотрела с убивающим взглядом в ответ. — Тебя хуй спугнешь, ты все равно будешь захаживать сюда. Назло мне. Ведь тебе плевать, что чувствуют другие, — девушка медленно начала подходить ближе, громко цокая каблуками. — Тебе пофиг на всех, кроме себя. Главное, что ты чувствуешь. — В холле много других людей, особенно шныряющих туда-сюда девушек в нижнем белье. Но то, что Наташа приблизилась к лицу убийцы и начала шептать прямо ему в губы, вызвало у присутствующих бурный интерес. — Ты хоть раз любил? А может твое сердечко еще никто не растопил? Или любовь тебя так сгубила? — губы с красной помадой медленно задавали вопросы, пытаясь заигрывать с привлекательным мужчиной, пытаясь подчинить его, но этого не получается. Попов стоял даже не шелохнулся ни от лица, ни к лицу. Стоял и наблюдал за заигрыванием самочки, которая крутилась около лица, поднимая свой хвост. Наташа хотела подчинить, хотела быть главной в постели. Но в сексе не могут быть два доминанта. Пока девушка пыталась привлечь к себе внимание и добиться своей цели, сзади за плечи потянули Арсения на себя женские руки, отрывая того от близкого контакта. Из-за широкой спины вышла невысокая особа в короткой кожаной юбке. Привлекая свое внимание именно светлыми волнистыми волосами, достающие до лопаток. Тонкая ручка поползла вверх по руке брюнета и аккуратная ладонь сжала того за плечо. Девушка пронзающие смотрела на Наташу, готовясь напасть. Две самочки вот-вот подерутся за альфа самца. — Извини, но Анюта справляется со своими обязанностями гораздо лучше. А твоей игрушкой я никогда не буду, — Арсений сжал руку светловолосой девушки с милыми чертами лица в своей и повел ее к лестнице, ведущей на этажи с комнатами. — Гандон, — прошипела брюнетка, развернулась и пошла дальше по своим делам, так и не добившись своей цели.***
После того, как Антон подмел осколки, прошелся, для надежности, тряпкой, а заодно вымыл все углы, как и приказал Попов, парень смог наконец просто посидеть на уже чистом полу в тишине. На шее, как и предполагалось, появилось больше синяков, они потемнели и стали болеть в несколько раз сильнее. Теперь с такой шеей точно на улицу не выйти, хотя, кто его вообще выпустит? Теперь лезть в жизнь убийцы напрочь перехотелось, в следующий раз может вообще добить. «Вот кто я ему? Игрушка? Козел отпущения? Груша для битья и выброса агрессии? Может секс-раб? Тело для замаливания грехов?». Антон сидел в прихожей на холодном полу, тупо смотрел на входную дверь, в мыслях прокручивая, как она открывается сама собой и помогает парню сбежать. Но такие сказки только в книжках. В реальности все по-другому. Юноша вытянул ноги и облокотился спиной о стену. Оставалось только ждать пока пройдут два адские месяца и его продадут. Вдруг станет лучше? А может скатиться все еще ниже. В дверь вставляют ключ и проворачивают, издавая характерный щелчок. Шастун сразу очухался, вернулся обратно в реальность и попытался мгновенно встать, но нога поскальзывается на пятке, поэтому пришлось пробовать еще раз, что значительно притормозило действие. Когда в квартиру заходит Арсений, шатен уже встает и быстро идет в гостиную, пытаясь не обращать на мужчину никакого внимания. Смотреть на него было невыносимо. Внутри толи страх, толи гнев, толи… Толи страсть? «Нет! Что за бред? Походу, когда меня душили, кислород слишком долго не поступал в мозг. Идиот!». Пока внутри было больше страха. Он боялся слишком резких перемен настроения убийцы, боялся каждого его действия. Боялся его чувств.***
На кухне ужасный грохот, от чего мужчина подскакивает с кровати и бежит на звуки. Весь пол усыпан стеклом, крупными осколками. Арсений идет прямо по ним, втаптывая в плитку и слыша громкий хруст. Брюнет поднимает голову. Чьи-то ноги оторваны от пола, мужчина глазами поднимается выше, боясь увидеть лицо Антона. Но это был парень. Его руки туго перевязаны веревкой и подняты над головой, закрепляя их под потолком. Рот заклеен толстой черной изолентой, глаза широко распахнуты. Тело начало дергаться, доставляя ужасную боль рукам, за которые был подвязан человек. Мычание как крик о помощи разрывал уши. Кисти все были синими, почти черными, ведь веревка перетянула все, что можно было только перетянуть и кровь не поступала выше. Долгие мычания и стоны через закрытый рот и Антон теряет сознание, запрокидывая голову далеко назад, открывая изуродованную шею. Тело перестало дергаться, успокоилось и расслабилось.***
1 ноября. Сегодня Арсению нужно выполнить работу. Нужно выспаться перед тем, как поехать к заказу, но Попов вскакивает в семь часов утра, при том, что лег в три. Сны каждую ночь становятся все тупее и тупее, все чаще заставляя убийцу взять пистолет из-под подушки и выстрелить себе в голову, чтобы не видеть их больше. И причем здесь осколки и подвешенный Антон? Арсений нехотя сползает с кровати, потирая руками глаза, чтобы до конца проснуться. Он уже не сможет нормально поспать. Придется коротать время и ждать одиннадцати, чтобы, наконец, выехать на работу. Мужчина плетется на кухню, еле перебирая ногами. Вчера все силы потратил на успокоение своих физиологических потребностей. Ну или по-другому на вытрахивание своей же души. Арс сел за стол, положил перед собой руки и плюхнул на них голову, давая глазам немного расслабиться, прикрывая. Но когда проходит минута, потом другая и третья, а дальше десять минут, глаза все не открываются. Попов заснул в положении сидя. Лишь когда слева, почти над ухом, послышались чьи-то аккуратные шаги, потом звук открывания дверцы холодильника и такие же осторожные маленькие шажочки в сторону выхода, мужчина просыпается, но не поднимает голову, давая парню спокойно выйти из кухни, дабы опять не напугать и не спугнуть. Вот теперь пора собираться, потому что на часах девять. Проспать целых два часа за столом, и силы опять прилили к телу. Но надолго ли?***
Антон толком и не спал, он слышал как в соседней комнате постанывал мужчина. На стоны радости это было не похоже, и парень сделал для себя выводы, что убийце снятся кошмары. Неужели. Так приятно осознавать, что похитителю хотя бы во сне плохо. Надеясь на то, что он не высыпается каждую ночь, вскакивая в холодном поту. И на душе Антона сразу становилось спокойнее, ведь не только ему плохо. Шастун вышел из своей комнаты, поглядывая по сторонам. Заглянул одной головой на кухню и увидел черную макушку Арсения. Тот не шевелился, размеренно дышал. Парень не вышел целым телом, а лишь выглядывал из укрытия, боясь спалиться. На секунду показалось, что тому плохо, может он потерял сознание. Постояв за стеной еще минуты три, Антон начал аккуратно подходить к стеклянному столу. Мужчина не реагировал, лишь сопел куда-то вниз, в сложенные руки. Хотелось бы, конечно, посмотреть на лицо, но пришлось довольствоваться только волосами и шеей. Тоже неплохо. — Арс… — шепотом позвал шатен, согнувшись в знак вопроса. Надо было удостовериться, что тот точно спит, а не просто лежит. Но ответа не последовало. Странно, обычно на каждый шорох убийца просыпается, а сейчас хоть бей его. Идея была, кстати, заманчивой. Может ударить, пока есть шанс? Хотя жить еще хочется. Антон обошел стол и открыл холодильник. Пофиг на стакан, попить можно и с горла. Сопение сзади прекратилось, Шастун обернулся, боясь, что человек все же проснулся, но тот сидел в том же положении. Юноша поспешил выйти из кухни, пока еще живой.***
Собрав все нужные вещи в спортивную сумку, надев удобные вещи, а именно: тянущиеся брюки, водолазку, не забыв про ремень, который точно понадобится в сегодняшнем деле. Но а без любимого Глока никуда, он был запихнут в штаны, а прикрывать все будет пальто. Осталось лишь перекусить, ведь нужно набраться сил и энергии, которой и так не было. Попов достал из холодильника творог и начал есть прямо из пачки. Зачем пачкать посуду? Все бы ничего, если бы… Чувство приближающегося пиздеца не покидало мужчину, что-то явно пойдет сегодня не по плану. Чутье никогда не подводило. Вот только что? Может он не приедет обратно домой, оставив Антона, наконец, в покое. Может парень опять попытается себя убить? Но чем? Все кухонные ножи попрятаны, таблеток на видном месте нет, оружие все в комнате убийцы, ну и дверь закрыта. Причинить себе вред уже не сможет. Скорее всего, заказ будет с сюрпризом. Придется попариться с ним. Наверное… На кухню медленно заходит Шастун, думая, что Арсений сейчас в своей комнате, он смотрит за свою спину, оглядываться, чтобы тот не подкрался сзади. Но когда голова поворачивается в нормальное положение, то встречается с убийцей лицом к лицу. Все то, чего так боялся парень, когда оглядывался назад. Вчера так старался не попадаться на глаза Попову, так не хотел продолжения того вечера, когда брюнет выцеловывал шею. Так боялся мести за то, что оттолкнул убийцу от себя. Шастун быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел к выходу, сжав сильно губы в тонкую линию от испуга. Надо что-то делать. Арсения не покидало чувство тревоги. Было предчувствие. Мужчина решил перестраховаться на случай своей смерти и задать один единственный вопрос, который его волновал. Антона схватили за локоть, не давая выйти из кухни, и подтянули ближе. Творог был уже на втором плане, сейчас главное утолить свое любопытство. — Что я сделал не так? — Попов спросил слишком спокойно, заглядывая в испуганные изумрудные глаза. — В смысле? — брови нахмурились. Парень не понял ничего. Вообще ничего. — Ну, тогда вечером, когда ты меня оттолкнул. Что я сделал не так? — брюнет показал на противоположную стену, куда тем вечером прижимал парня, выцеловывая шею и перебираясь ближе к губами. — Я что-то не так сделал? Что я не так сделал? — голос начал немного повышаться, ставя юношу в тупик. — «Что ты не так сделал»? — Антон удивился такому тупому вопросу. Как будто парень должен был сразу отдаться, согласиться на изнасилование. — Вот, что ты не так сделал, — Шаст показал на свою шею, открывая для просмотра, чтобы тот поближе рассмотрел синяки, следы от его пальцев. — Вот, что ты не так сделал, — показал на бедро, где было под штанами сквозное зашитое отверстие от железного прута. — И это то, что можно показать. Все остальное у меня здесь, — юноша ткнул в свою грудь пальцем, намекая на душу. — Не преувеличивай. Это… — Попов схватил за бедро шатена, нажимая прямо на рану, — сделал не я. Я тебя не сбрасывал с третьего этажа. Я тебя не насаживал на железный прут, — хотел спокойно утолить свое любопытство, а получилась целая разборка. — Это из-за тебя я спрыгнул. Из-за тебя в моей ноге была длинная железная палка. Из-за тебя я мучался от адской боли, — Антону так надоело держать это все в себе. Надо было накричаться, отчитать убийцу. — А это тоже я сделал? Сам себя душил? Я целых два раза переставал дышать. Ты хоть знаешь как это ужасно? Ты знаешь, что я чувствовал? — Ты взял мои вещи. Совал свой нос в не свои дела. Какого ты хера полез в ноутбук? Что ты забыл в той папке? Ты был проучен. Ты живой? Живой. Так не делай из меня монстра! — глаза начали темнеть, было наплевать на те изумруды, которые напоминали об Алене. Сейчас были только Арсений и Антон. — Ты хуже монстра! — Антон кричал на убийцу, размахивал руками, пытался донести всю свою боль собеседнику. — Это я хуже монстра? — Арсений подошел вплотную, прошипел прямо в лицо. — Тогда я могу сделать так, — мужчина схватил того за бедра и приподнял, усаживая на столешницу. Антон начал трясти головой. Чувство дежавю. — Раз я такой плохой в твоих глазах. То мне ничего не будет, если я сделаю так, — Попов потянулся к краю чужих штанов и начал их оттягивать. — Ты что? Ебнулся в край? — Шаст схватил руки мужчины и пытался отбиться, когда штаны начали приспускать. Он пытался слезть со столешницей, но убийца не давал ему этого сделать. От штанов отстали, и парень подтянул их выше. — А что? Я же такой плохой. Монстр просто. Даже хуже. Почему сейчас я не могу тебя тупо изнасиловать? М? — в ответ тишина. — Видишь, ты и сам не можешь на этот вопрос ответить. Так что все, — брюнет стянул со столешницы длинное тело и сразу же развернул к себе спиной. — Ты совсем с катушек слетел? — Антон попытался выпрямиться, когда его прислонили щекой к столешнице и надавливали сзади на затылок, чтобы тот не смог пошевелиться. — Ты этого не сделаешь. Ты же сам говорил, что не насилуешь людей, что не испортишь мою душу своей похотью. — Соврал, — тонким голосом ответил тот. — В смысле соврал? Так, Арсений, успокойся. Я понимаю, что у тебя в жизни что-то произошло, хочешь мы можем поговорить. Но только спокойно. Да, давай? — в фильмах всегда помогал этот прием. Вовремя нужно прикинуться психологом и вот уже хэппи-энд. Но сейчас это не помогло. — Антош, давай ты будешь хорошим мальчиком и закроешь свой рот. Или заткну его я. Будешь хорошо и тихо себя вести, и я награжу тебя оргазмом. Ладушки? — Арсений второй рукой взял под колено парня и уложил ногу на столешницу, еще больше пугая шатена. — Арс, Арс! Ты меня слышишь? — Шастун пытался достучаться до нормально мужчины, а не говорить с его бесами. Просто нужно успокоить. — Ах, уже Арс. Недавно, вроде, был монстром, — убийца уперся в ягодицы пахом, от чего вздрогнул мальчишка. — Я же пошутил. Слышишь? Не закапывай себя глубже, — но после слов последовал предупредительный толчок в ягодицы через штаны. И парень понял, что это конец. Его не слышат. — Пожалуйста, — безнадежно пробубнил Антон в столешницу. — Пожалуйста не надо, — последовал еще один предупредительный толчок. — Прошу, — сказал уже совсем тихо. Теперь оставалось только не дергаться. Когда Арсений понял, что юноша затих, не пытался вырываться, а просто лежал и ждал своей участи, то брюнет остановился. Цель достигнута, можно отпускать овечку на волю. — Ну что, испугался? — Попов потянул парня за шею, при этом опуская ногу, чтобы та, наконец, встала на пол. Мужчина поменялся по щелчку пальцев. Минуту назад был груб, а сейчас голос изменился на другой, на более человеческий и спокойный. Чтобы понять насколько испугался Антон, нужно посмотреть на его лицо. С глаз тихо шли слезы, медленно катились по щекам. И пошли они тогда, когда отпустили ногу вниз. Его развернули лицом к себе. Мужчина поменялся в лице, брови нахмурились, когда увидел мокрые следы на щеках. — Антон, ты меня сейчас послушай, — Арсений накрыл руками лицо юноши, который даже не поднимал глаза, смотрел куда-то вниз, скорее всего, в себя. — Может я и монстр, но точно не секс-насильник. Ты меня понял? Антон? Эй? — Попов немного помотал голову юноши, когда тот не подавал признаки существования. — Анто-о-он? Слышишь? Припугнул. Проучил, — мужчина вытер большими пальцами следы от слез, которые уже перестали течь. — Посмотришь на меня? — не последовало никакой реакции. — Нет? Ну и правильно, — Арсений потянул голову на себя и поцеловал Антона в лоб. Шастун начал медленно сползать на пол, когда убийца вышел из кухни в прихожую. Через несколько минут захлопнулась и дверь в квартиру, тогда парень залез пальцами в волосы, сильно сдавливая их в ладонях.***
BMW припарковался далеко от входа в высокое офисное здание, где сейчас находится заказ. Выполнить свою работу нужно было прямо здесь, ведь в кабинете есть еще важные бумажки, за которые заказчик накинет сумму сверху. Оставалось лишь пройти внутрь и попасть на прием. Все важное нужно нести с собой, так как спортивная сумка привлекает слишком много внимания. Пистолет в брюках, ремень на месте, телефон в кармане, а больше и нечего брать. Арсений вышел налегке и пошел в сторону нужного здания, надевая на себя перчатки, ведь отпечатки нельзя оставлять. Холл был не очень большим. На полу глянцевая светлая плитка, посередине стояли колонны, а люди шли по своим делам. Попов даже не подошел к стойке регистрации, а сразу направился к лифтам. Нажав на кнопку 17 этажа, лифт закрылся и поехал вверх. Голова убийцы всегда была опущена вниз, ведь камеры снимают сверху, а так лица будет и не видно, запихнуть подбородок в ворот пальто и вообще шикарно. Двери открылись и мужчина вышел в некий широкий коридор. Напротив от лифтов находилась небольшая стойка с девушкой за ней. Людей не было вообще, что было плохо, ведь главным подозреваемый теперь был Арсений. — Здравствуйте, у меня встреча с Крыловым Никитой Константиновичем. — Так, сейчас посмотрим, — молоденькая девушка с высоким темным пучком на голове начала клацать по клавиатуре. — Вы у нас…? — шатенка подняла свои накрашенные глазки, чтобы услышать имя. — Сергей Марченко, — спокойно ответил Арсений, прислоняясь к стойке двумя руками. — Так, Сергей, Сергей, Сергей, — администратор искала нужное имя, крутя колесико мышки, пролистывая неподходящие. — Ага, Сергей Марченко. По вопросу «Заключения сделок с недвижимостью»? — Да. А то купил себе дом, а теперь мучаюсь с документами. Хочу получить налоговые вычеты, — Попов улыбался настолько искренне и мило даме, что та нехотя тоже улыбнулась и опустила глаза обратно на экран компьютера, немного покраснев. — Никита Константинович примет вас через десять минут. Вы пока можете подождать на диванчиках, — девушка заправила упавшую волосинку за ухо и показала рукой на диваны, мило улыбаясь обаятельному брюнету. — Я могу и здесь постоять, здесь все равно никого нет, можем поболтать, — еще одна улыбочка и дама потекла, расплываясь по всей стойке. — Ну можем и поболтать, — шатенка опустила свои глаза, смущаясь от пристального взгляда голубых океанов. — Вам здесь, наверно, скучно работается. Народу никого, — Арсения до сих пор напрягало, что здесь никого нет, ни единой души. Это было плохо. Нужно строить из себя обаятельного красавчика, чтобы хотя бы администратор не подумала на него. Нужно склеить, ради своей же выгоды. — Нет, людей здесь обычно много. Это вы просто зашли вовремя, — девушка мило улыбалась, пыталась строить глазки. — Возможно, это судьба? — ну а что, женщины же верят в судьбу. — Возможно. «Дзинь» Двери лифта открываются, и оттуда вываливаются много людей в костюмах, переговариваясь друг с другом. Гул заполнил пустые коридоры. А вот и люди. Арсений облегченно выдохнул. Ведь теперь он смешается с толпой, что усложняло поиски преступника, а еще можно больше не разговаривать с администратором, ведь сейчас она будет занята. — Вот, возьмите, — шатенка быстро протянула визитку. — Здесь мой номер телефона. Звоните, если захотите встретиться, — еще одна милая улыбочка. Теперь девушка уже говорила с только что зашедшими людьми. Ради приличия Попов положил визитку в карман пальто. Странно, что шатенку не смутили надетые перчатки в помещении, она их даже и не заметила. Народу в широком коридоре все больше и больше, Арсению от этого все спокойнее и спокойнее. Камера висит только у входа в лифт, а дальше нет ничего. Это тоже успокаивало. Время уже идти в сторону кабинета заказа, что и сделал убийца. Он встал с диванчика, подмигнул администраторше и пошел. Два стука в дверь и Попов уже в кабинете. — Здравствуйте, — брюнет спокойно начал подходить к рабочему столу, за котором сидел далеко не молодой мужчина, лет пятидесяти, а может и больше. Короткие волосы, а посередине «островок надежды», ну или лысина. Большая ряха, обвисшая кожа, большие мешки под глазами, куда можно складывать картошку. — Здравствуйте, — Никита Константинович прокашлялся в кулак и показал на стул напротив. — Присаживайтесь, — Арсений подошел к столу вплотную и протянул руку. — Сергей, — мужик не отвечал взаимностью, а тупо смотрел на руку в перчатке. Но все же протянул, хотя бы для приличия. — Никита, — мужчины обменялись рукопожатием. Арсений, наконец, сел. — Ааа…? — юрист пытался подобрать слова, чтобы спросить про руку в перчатке, но его перебили. — А вы не против, что я в перчатках? Просто у меня на руках экзема, — брюнет виновато улыбнулся. — Понимаете, мне не нравится, когда люди таращатся на мои кисти. Думают, что я их заражу, — наигранный смешок. — Да не переживайте по этому поводу, если вам в них комфортнее, то пожалуйста, — Никита приступил к бумажкам, перекладывая их из одной стопки в другую. — Так, значит Вы у нас, Сергей, купили дом и теперь вам нужна помощь с документами. Выплаты, льготы и безрукие строители. Ну, давайте начнем с того, где вы купили участок. А участок у нас куплен…? — юрист посмотрел на Арсения. — Сосновый Бор, — по липовым бумажкам, именно там и куплен участок. — Сосновый Бор. Хорошее место, рядом с финским заливом… — дальше мужчина продолжал что-то бубнить, но убийца не вслушивался, просто смотрел и кивал, когда тот что-то объяснял. Так продлилось минут десять. Пора бы и переходить к самому главному. Попов начал оттягивать горло у водолазки, немного покашливая. Пытался открыть рот, чтобы воздух начал попадать в легкие. — Вам плохо? — Никита оторвал глаза от монитора компьютера и посмотрел на клиента. — Может, водички? — Если можно, — брюнет оттянул горло настолько сильно, что теперь можно было осмотреть шею. Тут же на стол поставили маленькую бутылочку воды. — Спасибо. Я наверное распереживался, — Попов сделал несколько больших глотков. — Ничего, бывает. — Простите, я могу немного постоять у окошка, впустить свежий воздух? — Арсений показывал на окно, которое находилось за спиной юриста. — Да, конечно. Брюнет встал со стула и обошел стол. Для правдоподробности открыл окно и постоял у него минуту, смотря на затылок мужика, пока тот продолжал объяснять и что-то набирал в компьютере. Арсений начал расстегивать свой ремень, не переводя взгляд с юриста, гипнотизируя, делая все тихо. Теперь кожаный ремень был в руках, он намотал на кисти с двух концов и сжал, чтобы тот не выскользнул. Быстрый шаг вперед и ремень оказывается на горле Никиты. Тот пытается пропихнуть пальцы между шеей, чтобы оттянуть и вдохнуть. Последовали хрюкающие звуки. Мужчина пытался дотянуться рукой до тревожной кнопки, но пальцы не доставили. — Но-но-но, — Попов потянул за два конца ремня, от чего стул на колесиках вместе с жертвой начали отъезжать назад, не давая дотянуться даже до края стола. — Давай не будем нажимать на кнопочку, хорошо? — мужчина не мог ничего ответить, а только размахивал руками, чтобы достать до убийцы, стоящего за спинкой стула и тянущего за концы ремня все сильнее. — А пока ты еще в сознании, я скажу тебе, кто тебя заказал. Сказать? — юрист начал хрюкать. Ремень не сильно сдавливал горло, чтобы тот мог выслушать речь до конца, проскальзывали даже вдохи, но это пока. — По глазам вижу, что хочешь узнать. Хотя нет, вру. Я не вижу твоих глаз, — убийца улыбнулся. — Значит слушай сказочку. Жил был честный юрист Никита Константинович, и дружил он с одним человеком под именем Дмитрий Чернышенко. Открою тебе секрет, это и есть твой заказчик. Так вот, и была у него дочь София. Очень красивая девочка, тринадцать лет ей недавно исполнилось. И однажды Никита Константинович сторожил ее у школы. Да? Ему так понравилась юная особа. Соглашусь, она и правда красавица, но в отличии от тебя, я в ней вижу жизнь, красивые, чистые черты, а ты решил все испортить. Запихнул ее в машину и повез. Она так плакала, да? Просила помощи? А ты ее изнасиловал. Маленькую леди, — юрист перестал размахивать руками, он даже замолчал, только слезы начали течь.- Воспользовался маленькой девочкой, ты- похотливая свинья. Тебя даже не остановило то, что это была дочь твоего друга. Ты растлил малолетнюю. Ты насиловал ее в своей же квартире. Бил ее, а потом снова насиловал. И скажи, чем ты лучше меня? Чем ты лучше убийцы? Как маленькой Софии теперь жить? Как ей избавиться от психологических травм? — Попов начал перекрещивать руки, чтобы ремень затянулся на шее. — А знаешь, чем сказочка закончилась? Сладкой местью за все причиненные страдания, — убийца повис на ремне, затягивая его настолько туго, что юрист больше не мог издавать звуков. Стул начал переворачиваться назад, но брюнет придерживал его одной ногой, давя стопой прямо на спинку. Тело обмякло на кресле, и Арсений отпустил ремень, начал шебуршать на столе, ища ценные документы. Пять минут быстрого шебуршания, и в руках появилось несколько более или менее ценных документов. Теперь нужно уходить. Попов проходит мимо стойки, подмигивает администраторше, а уже в лифте показывает той, выдвигая большой палец и мизинец, прикладывая их к уху, что обязательно позвонит. Девушка несколько раз кивает и улыбается. Выходя из офиса, брюнет снимает с себя перчатки и выбрасывает вместе с визиткой, на которой написан телефон девушки, в мусорку. Теперь можно ехать домой.***
Три часа назад.
После того, как Арсений вышел из квартиры, Антон так и сидел на полу на кухне, обнимая себя с коленями вместе. — Напугать так он решил, — говорил сам себе Шастун, не отрывая лоб от коленных чашечек. — Говорит: «Я тебя изнасилую, изнасилую», а потом «Чего ты испугался, я же не собирался даже». Гандон. Как таких людей вообще земля носит? АнтонЫ наконец встаЮТ с пола, опираясь одной рукой о стеклянный стол. — Я тоже, блять, не лучше. Сопли повесил и расслабился. Нормально, нет? Был уже готов. Шастун, ты вообще идиот что-ли? — парень не сильно побил кулаком по голове, чтобы вразумиться. — Строишь здесь из себя великомученика. А ты вот возьми и борись. Разберись по мужски, ты ведь мужик? — говорит сам с собой. Походу шизофрения. — Ой, да какой там мужик. Ты посмотри на себя, — юноша скривился. — Максимум что ты сможешь сделать, так это нарваться на еще одни неприятности. — шатен ходил по кухне туда-сюда. — А почему бы и нет? Да. Так я и поступлю. С этого момента Антона стало два. Антон и Нотна. Ну, или Шаст и Тсаш. — Ты придурок что-ли? Он тебя убьет. — Нет, он нас не убьет. Давай лучше разгромим здесь все. — Ты в своем уме? Он тебя застрелит! — А мы сделаем это быстрее. — Он приставит к твоей голове пистолет. — А мы повернем его в обратную сторону и выстрелим. — Ты не сможешь этого сделать. Арсений не даст развернуть пистолет на себя. — А я смогу это сделать. Главное собрать все силы. — Ты не сможешь убить человека. — Я смогу убить человека. Я хочу убить Попова. — Ты не сможешь жить потом нормально. — Я зато буду свободен. — Ты станешь убийцей. — Я стану спасителем для других людей, которых еще не успел убить и изуродовать Арсений. — Очнись! Не делай глупостей. Сам же пострадаешь. Не делай хуже. Ты все испортишь! Ты… — ЗАТКНИСЬ!!! Антон скидывает со столешницы стакан с такой силы, что тот отлетает в противоположную стену и разбивается на мелкие осколки. Стало так легко. — Не делай этого. Очнись. Успокойся. — ЗАТКНИСЬ!!! Шастун взял еще стаканы и кидал их в стену, те разбивались, а мелкие осколки отрикошечивали от стены и летели обратно, обсыпая юношу. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! Все стаканы закончились, поэтому время тарелок. Пока весь пол не был усыпан частичками бывшей посуды, Антон не остановился. Хотелось большего. Что-то заставляло продолжать и не останавливаться ни в коем случае. Тогда со шкафчиков полетели пачки из-под круп. — Ненавижу! Ненавижу, — Шаст скидывал все, что только нашлось в кухонных шкафах. Специи в стеклянных баночках, столовые приборы, в которых не было ножей, ведь убийца их спрятал от греха подальше. Когда уже сбрасывать было нечего, все содержимое было на полу, Антон схватился за стулья и начал кидать. Пришла идея разбить окно. Шастун замахнулся стулом и со всех сил бросил в окно. Стул отскочил, а стекло даже не треснуло. — Блять. Оно что, нахуй, бронированное? Пиздец! — юноша еще раз замахнулся стулом, и опять ничего. — Пидорас! Парень направился в прихожую, чтобы найти что-нибудь похожее на биту или какую-нибудь палку. В глаза сразу бросилась длинная металлическая ложка для обуви. Он схватил ее и покрутил в руке. То, что надо. С крючков тут же были сорваны куртки, разрывая петли. В маленьких выдвижных ящичках почти ничего не лежало, поэтому ящики были вытащены и откинуты с грохотом в сторону. Когда и в прихожей нечего делать, то Шаст ринулся в гостиную. Первое, что бросилось взгляду, это плазма. Парень замахнулся длинной металлической ложкой и ударил по экрану. Последовал глухой звук. Еще один удар и на экране появилось много трещин в месте удара. Еще удар и еще, а затем телевизор полетел вниз на пол. Осколки валялись на полу, но их было не так много как на кухне. Чтобы навести больше беспорядка, юноша схватил подушку, снял нахер ненужную наволочку и стал разрывать подушку. Дело шло медленно, порвать подушку не так уж и легко, но с этим помогла вся та же ложка для обуви. Так же весь пух и перья валялись на полу, но чтобы было эффектнее, Антон понес все это в прихожую, чтобы мужчине было приятно видеть такую красоту, когда тот придет. Где еще не побывал юный громила? Ах да, в ванной. По этому Шастун направился туда. Какое красивое зеркало. Было. Парень замахивается и бьет по зеркалу, зажмуривая глаза, ведь осколки могут отлететь. Но когда открыл глаза, перед ним уже валялись зеркальные части, а некоторые также продолжали висеть на стене. Такое было хорошее, большое зеркало. Теперь здесь пустота. Все тюбики и подстаканники полетели вниз. Со стиральной машинки были сбросаны все вещи, которые готовились к стирке, все свежие полотенца, висящие на сушилке, также оказались на полу вперемешку с осколками. После всего Антон попытался еще раз открыть дверь, ведущую в комнату Попова, но все никак не получалось. Попытался бить по двери, по ручке, бил ногами. Но ничего. — Бля-я-ять!!! Давай же, — еще один удар ногой. — Больно-то хотелось. Шастун выдохся, он более или менее успокоился. Скатился по стене на пол, отбрасывая в сторону железную ложку. — Что Ты натворил? — Все правильно. Сейчас будет шоу. — Сейчас не станет нас. — Сейчас не станет его. Арсения.***
Шастун пытался отдышаться, прошло немало времени. Он сидел все на том же месте. Как только глаза закрылись. Послышался звук открывания двери. Вот и пришел пиздец. В прихожую заходит Арсений, закрывает за собой дверь, а когда поворачивается, то застывает на месте. Кругом осколки, пух, перья, раскиданные куртки, ящики вытащены и откинуты куда-то нахуй, а в гостиной на полу лежал телевизор. Мужчина открывает рот, но не может ничего сказать. Голова поворачивается в сторону на сидящего на полу парня, который даже не собирался вставать, а лишь смотрит испепеляющим взглядом, ждет хоть какую-нибудь реакцию. — А…Анто… Антон, это что? — глаза выпучились от шока и непонимания. Ответа не последовало. — Антон, я спрашиваю, что это? Это ты? Это ты сделал? — но парень так и продолжал сидеть. — Антон, я тебя спрашиваю, — Арсений пошел к сидящему юноше, схватили его за локоть и начал поднимать, но тот не поддавался. — Антон, встань. Встань с пола быстро, тут осколки. Блять, встань! — брюнет нагнулся и подхватил того подмышки, тяжело поднял. — Ты меня слышишь? Что произошло? Эй? Ты можешь хоть что-нибудь ответить? — Но изумруды смотрели прямо на убийцу, даже не моргали, брови были опущены. Такой долгий, пронзительный, убивающий взгляд и ни одного слова. Даже мужчине от него не по себе. — Скажи хоть что-нибудь. Хотя бы моргни, чтобы я понял, что с тобой все в порядке. Аууу? — брюнет помохал перед лицом рукой, чтобы тот хоть как-то реагировал. Но ничего. — Ладно. Все будет хорошо, — Арсений взял легонько юношу за плечи и потянул к себе, чтобы обнять. Антон изо всех сил бьет того в грудь двумя кулаками, от чего мужчина сгибается. — Не делай этого. (Антон). — Сделай это. (антоН). Парень отскакивает назад, и пока убийца приходит в себя, берет в руки длинную железную ложку. Он замахивается и пытается попасть в голову Попова, но тот наклоняется, ложка летит уже в другую сторону, тоже в голову, и мужчина опять наклоняется. С реакцией все в порядке. Арсений берет руку парня, в которой зажата ложка и вышибает ее в другую сторону, от чего юноша адски начинает кричать, и пальцы разжимают металлический предмет. Пока ноги свободны, Шастун начинает бить прямо по колену, пытаясь его выгнуть, но другая нога убийцы с силой сбивает парня с ног. Тело повалилось прямо на пол, сильно ударяясь одной стороной. Не теряя времени, он хватает одну ногу брюнета и переворачивается на другой бок, сжав двумя руками за голень и таща ногу за собой. Тот пытается вырваться, но когда юноша вместе с захваченной с собой ногой переворачивается на другой бок, то равновесие теряется и Арсений падает прямо на спину. Вырвался громкий внутриутробный стон. Антон вылезает из-под ноги, уже лежащего и приходящего в себя убийцы, встает на ноги и бежит на кухню. Арсений встает следом и бежит за озверевшем парнем. — Успокойся, слышишь? — мужчина пытается схватить того за шиворот, но когда на полу появляется много осколков и разных пачек, то сразу же останавливается. — Еб твою мать! Ты совсем поехал головой?! Ублюдок! — мужчина кричит, стоит на месте, боится наступать на это поле, где была битва посуды. — Да. Я поехал головой. Все из-за тебя. Ты не только физически убиваешь, а еще и морально. Ты убил мою психику, — наконец юношу прорвало, и тот сказал хоть что-то. — Слава богу, что с тобой не живут твои дети. Ты бы их испортил, вырастил из них убийц. Либо нанес непоправимые психологические травмы. Либо убил к чертовой матери. Ты же только и умеешь, что убивать и мучить. Пугать и избивать, — тут Шастун вспомнил надпись, сделанную ручкой в папке, когда парень полез в нее и нашел себя, информацию про себя. Надпись «Прости меня, Алена». — Кто такая Алена? Эта еще одна пленная, которую ты продал? Ты и ее мучил? Ты ее продал в секс-рабство? Ты только и умеешь, что продавать людей! — Заткнись, — прошипел сквозь сжатые зубы Попов. — Ааа, я понял, — глаза выпучились. Он пришел к своему правильному ответу. — Ты ее убил. Точно. Ты убил ее. Как и меня хотел убить, но только с ней у тебя получилось, — юноша начал отходить назад, когда у убийцы почернели глаза, и бесы начали прямо выскакивать из души. — Ты думай, когда что-то говоришь, — зубы сжались еще сильнее, от чего появились желваки. — Я прав. Ее уже нет в живых, — Антон обошел стеклянный стол и взялся за его края. — Ты убиваешь даже тех, кто тебе дорог. Иначе объясни, почему твоя жена не разрешает увидеться с твоими детьми. Может, она не хочет подвергать их опасности, — парень у себя в голове сопоставил всю информацию неправильно. Но а что он должен был делать? — Все потому, что ты- убийца. И тебя боится даже любимая девушка. Тебя боюсь я, — Шаст потянул за края стола, выплескиваю всю агрессию, и опрокинул его. Как только стеклянная поверхность соприкасается с полом, то разбивается на мельчайшие осколки, как стекло у машины, превращается почти в пыль, оставляя только деревянные ножки. Это была последняя капля, Попов срывается с места, наступая ботинками прямо на осколки, втаптывая их и слушая хруст под ногами. Секунда и Антон уже лежит на полу, а на шее опять рука убийцы. В спину и в затылок врезается стекло, чувствует как входят в мягкую ткань, разрезают кожу и мясо. Пока Арсений сидел сверху и пытался угомонить зверя внутри парня, Шаст замечает у того сзади в брюках Глок. — Вот он шанс, вот. Бери. Бери. Бери. Стреляй. (антоН). — Нет, ты не убьешь человека. (Антон). — Заткнись. Бери и Стреляй. Шанс не должен пропадать. (антоН) Антон пытается дотянуться до выглядывающей рукоятки пальцами. Но не получается. Парень скидывает чужую руку с горла и выхватывает из брюк пистолет направляет прямо в голову Арсению. Не секунды размышление, лишь с силой зажмуривает глаза и нажимает на курок. Выстрел… Антон ничего не чувствует, рука на горле не лежит, глаза до сих пор зажмурены. Тишина. Вокруг тишина. Выстрел был слишком громким, что даже оглушил. Все потихоньку приходит в голову, осознание. Осознание того, что он только что выстрелил в человека. Сердце начало стучать настолько сильно, что готово вот-вот разорваться. Начало подташнивать. Сильно начало тошнить. Только сейчас Антон почувствовал, что на нем лежат. Лежат всем телом. Оно не двигается. Ведь мужчина стоял на коленях, расставив их по сторонам, пропуская торс парня посередине. А сейчас уже голова лежит на правом плече. Не двигалась. Было тяжело даже дышать под таким весом. Вот сейчас началась неимоверная паника. Он все-таки сумел убить человека. Он убил Арсения. Слезы потекли, началась целая истерика. Грудь начала дрожать. Рыдание было громким, он даже не хотел кричать в себя. Наконец открылись глаза, и все опасения подтвердились. Лица Попова не было видно, ведь он втыкался в плечо юноши. Он лежал всем телом, как будто прикрывая самого Шастуна от пуль. Парень захлебывался в своих слезах. Молил, чтобы мужчина очнулся. Чтобы все это было сном. Задыхался. Просил прощения. Он поддался, выпустил своих чертей наружу. Как оказалось, они у него очень агрессивные и опасные. В тихом омуте черти водятся. Пролежав так еще минуты три, по прежнему захлебываясь в слюнях, соплях и слезах. Над ухом послышалось шуршание. Парень замолчал. Осколки начали шуршать, голова подниматься, отлипая от юноши. Лицо Арсения посмотрело на Антона. Они были слишком близко. Ну и пофиг. Глаза у брюнета были ни черными, ни синими, ни даже голубыми, а серыми, как будто прозрачными, в них уже не было жизни. Шаст осматривал его лицо, в ней не было отверстия от пули. И слезы покатились с новой силой, но только уже слезы радости, что он не убил человека. Сердце разжали. Главное, что Арсений живой, а последствия уже не важны. Попов, не отводя взгляд, так же лежа на парне, нащупал своей рукой Глок, зажатый в чужой руке и попытался разжать пальцы юноши. Тот даже забыл про пистолет, который до сих пор сильно сжимал. Мужчина аккуратно отобрал его и разрядил. Пули звеня высыпались на пол. Теперь ствол был пустой. По Арсению было видно, что тот очень сильно испугался. Особенно тогда, когда на него направили его же оружие. Лишь за секунду до выстрела успел нагнуться и лечь на парня, боясь, что пуля отрикошетит от стен. Брюнет когда-то давно обещал, что мальчишка не увидит в его глазах страх. Получается соврал. Сейчас страх лез со всех щелей. Прямо сердце успело остановиться. Глок был в руках мужчины, и он поспешил отлепиться от Антона, который со слезами радости на глазах смотрел на него. Теперь Попов снова сидел на коленях, пропуская тело юноши между. Другого выхода не было, кроме как… Брюнет замахнулся и железной рукояткой Глока прошелся прямо по виску Шастуна. И тот сразу отключился. Темнота. Пустота. Ничего.***
Глаза еле разлиплись. В помещении темно. — Где я?..