***
Шастун пытается разлепить глаза, но это плохо выходит. Он не понимает где он, почему ему снятся такие странные сны, что ему вкололи, сколько времени прошло и живой ли вообще или уже подох давно. Найти вопросы на эти ответы. (Голова вообще не соображает). Найти ответы на эти вопросы хотелось прямо сейчас. Но для начала нужно очнуться, прийти в себя, что не получалось до сих пор. Перед глазами темнота. А, может, это смерть? Может, вот как она выглядит? Попугавшись темноты еще минут десять, глаза конец смогли разомкнуться. Чувствовалось, что тело лежит в чем-то мягком, на боку, воткнувшись носом в… подушку? Запах знакомый, приятный, даже… родной? Глаза зацепились за черные простыни. Ну да, кровать, и, по-моему, Антон знает даже чья. Неужели не холодный бетонный пол, даже не ржавый крюк, а мягкая постель. Как же юноша мечтал о ней. Как же тепло и уютно. Чуть потупив в подушку, взгляд натыкается на голую спину мужчины, закрытую наполовину одеялом. И, по-моему, Антон тоже без майки, но это не точно. Надо что ли подать знак, что юноша уже проснулся. Он хотел окликнуть, но губы молча шевелились, не издавали не звука, язык пересох. Еще одна попытка, опять ничего. Паника. Настигла паника. Нужно хотя бы дотронуться до чужой спины. Рука пошла, но только в голове, а наяву она даже не шевелилась. Пришлось часто дышать, паника накрыла огромной волной и начала топить. Могли двигаться только глаза и все. «Что мне вкололи?» Теперь началась еще и истерика, ведь он не мог подать никакого знака, не мог говорить, шевелиться, даже мыкнуть было сложно. На глаза сразу накатили слезы. Антон парализован, надолго? Может навсегда? От этих мыслей зашмыгал еще и нос. Чужая спина зашевелилась, походу от таких всхлипов человек проснулся, а может он вообще и не спал. Еще две минуты рваных частых выдохов и шмыганий носом, и брюнет оборачивается на звуки. Лицо было недовольным и злым. Ничего нового. — Ух ты, кто очухался, — но на лице не было большой радости, больше раздражение. А когда голубые глаза зацепились за мокрые изумруды и слезы, тихо стекающие на подушку, то нахмурился. Это бесило еще сильнее. Убийца ненавидел истерики, на работе на них насмотрелся вдоволь, а тут еще и дома концерты продолжаются. Поэтому Арсений опять отвернулся и лег на подушку, накрываясь одеялом по плечи и снова закрыл глаза, чтобы хотя бы отдохнуть, ведь парень обездвижен и надолго, а значит мужчина в безопасности и может получить выгоду, например: выспаться, когда рядом лежит человек, подавая признаки жизни, что успокаивало убийцу. Как только Попов отвернулся и забил огромный хер на юношу, то слезы потекли в два раза сильнее, нос зашмыгал с такой же скоростью. Как вам такое, как лежать на боку, не двигаться, не разговаривать, тупо ждать пока отпустит? Вот и накрыла тихая истерика в себя, ведь произнести звук никак не удавалось, но почему? Брюнет цокнул языком и закатил глаза, видимо поспать никто не даст, когда за спиной такие всхлипы. Хоть истерика и была тихой, но ее очень слышно, а точнее она чувствуется. — Что ты ревешь? — мужчина перевернулся на другой бок, чтобы посмотреть на лицо, он бесился, сильно бесился. — Что ты как маленький? — но на вопросы никто не отвечал. — Прекрати это, быстро! — но от такой агрессии слезы потекли сильнее, а изумруды смотрели прямо в ледяные глаза, просили помощи, молили сделать хоть что-нибудь. Но а что мог сделать убийца? Только убить. Ну, конечно же, он не будет этого делать, пока не будет. Но в любой момент может что-то щелкнуть в голове, и тот возьмется за пистолет. — Прекрати реветь, ты бесишь, — глаза потемнели, произнес это через сжатые зубы, пытаясь успокоить. Теперь Шастун запуган еще сильнее, а чтобы не бесить убийцу, он закрыл глаза, выдавливая последние слезинки прямо на подушку. — Ой, блять, — на выдохе произнес Арсений, разглядывая мокрое лицо. — Здесь нет ничего страшного, — голос смягчился, а большой палец начал убирать слезы под глазами, пытаясь избавиться от бесящего вида. — Успокаивайся и просто лежи. А лучше спи, — брюнет понял, что сегодня он не поспит нормально, поэтому сел, сбрасывая с себя одеяло, оголяя накаченную спину и голый торс. Нужно выяснить кое-что, поэтому рука взяла с тумбочки телефон и нашла нужный контакт. Пошли гудки. — Руслан у аппарата, — по голосу слышно, что коллега в приподнятом настроении, ведь вчерашнее дело удалось. — Срочно скажи мне, очнулся наш Алешка? — Убийца вколол шатену то же, что и киллеру вчера на улице, нужно узнать реакцию организма мужчины, а потом сравнить реакцию парня на этот препарат. — Ааа…? Секундочку, — послышались шаги, а потом открывание железной двери. — Ну, вроде нет. Живой, но в отключке. А что такое? — Да тут один паникует, меня заводит. Напиши как очнется, — Попов кинул на Антона безразличный взгляд. Пока мужчина был на месте, успокаивал своим присутствием, а как только ему пришлось встать, то сразу паника накрывала с головой. Но тот сел на кресло. Чем дальше он находится, тем страшнее парню, как бы это странно не звучало. Шастун прикрыл глаза, может это все продолжения сна? Но как только веки снова открылись, то юноша увидел сидящего в кресле Беса. Он скалился своими острыми резцами, с пасти стекали слюни, а зрачки закатились наверх. Длинные когти протыкали подлокотники кресла и оставляли следы на обивке. Видно, что тот был готов напасть, уже примерялся. Антон зажмурил глаза настолько сильно, что когда открыл появились звездочки. На кресле сидел Арсений, буравя взглядом голубых глаз мальчишку. «Что происходит? Что это было?». Сердце забилось неимоверно быстро. Это были галлюцинации? Или это продолжение сна? Шастун начал подавать сигналы глазами. Желудок сильно сжало и не отпускало. Если сейчас он проблюется на кровать, то точно убьют. Юноша как мог моргал, расширял глаза, скривил губы. И его наконец заметили, брюнет сразу подскочил на ноги. — Плохо? — сразу такой беспокойный голос, было даже приятно. В ответ парень моргнул. Убийца стремительно обошел кровать, завел руки под длинное тело, отбросив при этом одеяло. Пришлось нести этого беспомощного в туалет. Парня поставили на ноги, сильно прижимая к себе за талию, ведь тот не может стоять и вообще двигаться. А как стоя можно блевать, вот и пришлось вставать на колени, держа перед собой парализованного и тоже ставя того на колени. Так страшно, так хочется опять провалиться в сон и больше никогда не просыпаться. Главное дышать полной грудью. Все это были галлюцинации, Попов никакой не бес, у него нет клыков, глаза у него человеческие, а ногти короткие. Просто это сон. Сон наяву. Пять минут простояв около белого друга, так и не начав блевать, но зато прижимаясь к***
Мелькание, мелькание, мелькание. Чьи-то руки держатся за горло и сдавливают их. Склизкий язык проникает все глубже, добираясь до желудка. Когти разрывают плоть, протыкают кожу насквозь. Он чувствует как бес толкается в него все сильнее, не жалея парня, слушая сладкие стоны. Он выгибается под прелестником, ощущая такие головокружительные эмоции от такой близости. Как ему хорошо. Чувствует как душа чернеет. Бес добился своего, подчинил и завладел чистой, молодой плотью. Жесткие толчки, но от этого еще приятнее. Почему? Мурашки не дают покоя, с новой силой бегут по спине, заставляя вздрагивать еще больше. Бес вытаскивает свой язык, смотрит в изумруды своими склерами, переставая двигаться, заставляя парня умолять, просить продолжения. Искуситель широко улыбался, показывая свои зубки в несколько рядов. Завладей молодой и чистой душонкой, испортить своей похотью мальчишку, соврати его, введи в соблазн. Склони Антона, испорть молодое тело. Именно это Демон и сделал.***
Антон просыпается только с одной единственной мыслью, что он уже давно сошел с ума и теперь не может понять где правда, а где сон. И почему сон с реальностью смешиваются? Разум играет в плохие игры, от которых едет крыша. Он боится самого себя, боится своей фантазии, боится увидеть вместо человека черный силуэт с рогами. От этих мыслей начало трясти. Глаза по комнате бегали, искали одного единственного человека, который не лежал рядом, не сидел в кресле, а куда-то пропал. А в комнате уже темно, неужели это продолжение сна? Нет-нет-нет. Парень видит как из-под кровати поползла темная длинная рука, напоминающая больше ветку дерева. Она перебирает своими пальцами, ползет по простыням прямо к молодому телу. А Шастун просто смотрит на нее, не может не закричать, не убежать, всего трясёт от страха, вот-вот сам откинется. Черные матовые пальцы схватили за локоть, сильно сжимая нежную кожицу. Оглушительный крик, но только в себя, раздирая все свои внутренние органы. Антон не мог смотреть в ту сторону. Это все сон. Это сон. Взгляд налево, и с той стороны поползла вторая рука. Она мгновенная набросилась на грудь и начала вдавливать парня в матрас. Под кроватью точно что-то находилось, точно что-то очень длинное, большое и сильное. Нечто хотело задушить, убить, запугать до смерти. Обе руки давили вниз, сдавливали грудную клетку, что нельзя вздохнуть, не выдохнуть. Юноша пытался хоть как-то подвигать конечностями, но они не слушались, их как будто не было. Оставалось лишь молиться, что и делал Антон. Читал молитвы все подряд, которые знает. Они быстро заучиваются, когда твой отец напивается и идет в твою комнату с кухонным ножом. Раз за разом парень шептал в темноте, молил и ждал. Руки только сильнее нажимали на грудь, не боясь сломать ребра. Юноша задыхался, но продолжал читать молитвы, а с глаз хлынули слезы. По холодному, почти безжизненному лицу стекали ужасно горячие слезы, обжигая щеки. По-моему это все. Вдохов больше не было, только дрожащие выдохи и широко открытые глаза, которые уже гасли. Уже погасли. Свет в комнате включается. Руки стремительно уползают обратно под кровать, оставляя почти безжизненное юное тело на кровати. Антон уже ничего не видит, лишь то, что стало светло, но глаза уже не двигались. Грудь уже не вздымалась. Легкие уже не вбирали в себя кислород. Почувствовалось, что горячая рука ведет по груди, так медленно, так аккуратно, пытаясь запустить дыхание. Тепло растирало голую кожу, успокаивало, давало надежду. Зрение начало сфокусироваться, картинка начала возвращаться. Опять комната, все на своих местах, черных рук на кровати нет, но есть одна теплая ладонь, заставляющая очнуться. Кто-то говорит, но ужасное эхо, бульканье вместо слов. Парень дышал, но все это было не сном, холодные, неживые руки в реальности выползли из-под кровати и душили, давили. Но сейчас теплая ладонь растирала грудь, заставляя успокоится. — Дыши, — наконец послышался тихий голос, он шептал. — Все хорошо, — эхо успокаивало. — Я рядом, — рука не переставала растирать грудную клетку, пока дыхание не выровнялось. — Кто… — теперь можно говорить, хоть и хрипло, хоть и больновато и во рту пересохло, но зато голос вернулся, — …кто п…под кроватью? — Арсению нужно было прислушаться к хрипам юноши, чтобы хоть что-нибудь понять. — Что? — голова наклонились к лицу Шаста, ведь ничего не понятно. — Кто… под… кроватью? Если Попов все правильно понял, то нужно заглянуть под кровать. Голова сразу опустилась к полу, заглядывая под. Не совсем чистый пол и-и-и… Все. Пыль. — Там никого, — мужчина сам не понял зачем наклонялся, но все равно сделал. Любопытство? Вдруг реально там кто-то сидит. — Нет-нет-нет, — глаза бегали по комнате, искали Беса, высматривали шторы, где тот мог спрятаться. Бес и правда был в комнате, но только не под кроватью и не за шторой, а прямо около Антона. Он сейчас сидел и смотрел на парня. — Руки. Они здесь. Арсений сам начал вертеть головой. В случае чего, под подушкой был пистолет, но мужчина не стал его доставать, не хотелось пугать юношу еще сильнее, себе же дороже. — Никаких рук нет, — брюнет сел поближе на самый край кровати. — Только мои, — ладонь оторвалась от груди и показалась перед глазами шатена. — Нет. Они были холодные, мертвые, — зрачки бегали, высматривали комнату, не верили в происходящее. — Антон, у меня холодные руки, — убийца всячески доказывал, что в комнате нет никого, кроме их двоих. Глаза остановились, пришло осознание того, что у Арсения и правда холодные руки как у… Шастун медленно перевел взгляд в сторону мужчины, боясь увидеть его. Бес! Вместо человека сидело нечто. Клыки, вязкие слюни, а вот и та самая рука. Черная длинная палка с когтями растирала грудь, оставляя на коже кровавые порезы. Вот он. Даже не прятался, сидел перед юным телом, которое ранее подчинил, совратил, но пока только во сне. Пока во сне. Антон дергается, но не может уйти от прикосновений, конечности еще не поддавались. Оставалось лишь судорожно сжимать глаза, чтобы поскорее прийти в себя. И вот перед глазами опять Арсений. Что происходит? Как избавиться от галлюцинаций? Что это? Это точно ад. — Ладно. Я пошел, — Попов встает с кровати, идет к выходу. Дверь только в комнату закрывается, как открывается вид в угол. На потолке, вниз головой сидел темный силуэт, он ждал пока хозяин выйдет из комнаты, чтобы снова наброситься. Он звал его, выворачивал шею, медленно подкрадывался на четвереньках, следя за своей добычей. Пока Антон еще мог говорить, нужно орать, орать как можно громче. Но рот открылся, а звуки не исходили. От адреналина нога сильно дернулась, сталкивая тело с кровати прямо на пол. Упасть прямо на ребра- ощущение не из приятных. Долго поморщившись от резкой боли, глаза открываются. Фух, на потолке никого нет. Антон улыбается, думает, что все закончилось, но зачем он посмотрел под кровать? Оттуда на него вылупились два белых свечения, черная рука резко выбрасывается вперед хватая парнишку за кисть и… Дверь в комнату открывается. Как только Арсений услышал в соседней комнате грохот на всю квартиру, то сразу прибежал. Антон лежал и часто дышал, смотрел под кровать, пытался отдернуть свою руку, которая не двигалась. — Как ты…? — мужчина был в шоке. Как вообще он смог перевернуться и шлепнуться вниз? Убийца хватает растерянное тело на руки и кладет обратно на постель. — Вот мне надо с тобой возиться? Мне за это не доплачивают, — Попов был разозлен. Во-первых, из-за того, что парень проснулся раньше самого Алексея, который до сих пор пускает слюни на бетонный пол в подвале, и мужчина не знает, что могло разбудить пацана. Во-вторых, бесило очень то, что теперь юноша не может двигаться, но в сознании, поэтому нужно нянчиться и успокаивать. А успокаивать убийца не умеет, только сильнее пугать своими успокаиваниями. В-третьих, раздражали частые вздрагивания и выпученные испуганные глаза в сторону Арсения, как будто видит не человека, а самого дьявола. — Сейчас быстро закрыл глаза и спишь. Ты меня понял?! — брюнет небрежно кинул одеяло сверху, как бы укрывая, чтобы не замерз. Но мальчишка не закрывал, только сильнее пучил глаза. — Не будешь спать? — это прозвучало больше как ответ на своей же вопрос. — Нет, — Шаст гипнотизировал мужчину, боялся отвести от него взгляд, боялся опять наткнуться на нечто в этой комнате. Одеяло откинули в сторону, оголяя голый торс, теперь холодно. Убийца взял со стола ноутбук и направился к кровати. Все время пока мужчина ложился на свою половину кровати, парень не спускал с него глаз, даже не моргал. Пока он следит, то Нечто не появится. Попов взял подмышки обмякшее длинное тело и подтянул к себе, облокачивая того спиной о свою грудь, придерживая за талию, чтобы не съезжал. У Антона пошли мурашки, как только голая спина легла на теплую грудь убийцы. Да, пошли мурашки от такой приятной близости. Хоть у убийцы и были руки все в «крови», хоть он и мучает, хоть и убивает, издевается, продает людей в секс-рабства и душил Антона, и хлестал его кнутом, когда висело на крюке тело. Почему-то именно сейчас Шастун отпустил это в далекое плавание. Сны казались тогда реальностью, а реальность снами. В них Бес давно завладел чистой юношеской душой, давно подчинил и испортил. Теперь хотелось этого наяву. Все черти Попова прямо притягивали, засасывали с головой, и шатен сам не знал почему, и как с этим бороться. Парень не смог себя обезопасить от дурного влияния. Он даже не пытался, просто отдался и потанул в черном дегтевом океане, пытаясь зацепиться за воздух, но волна накрыла с головой, жижа заливалась в ноздри, в уши, в рот, все больше черня и топя в своих грехах молодую душонку. Сверху мужчин легло одеяло, ноги у убийцы были расставлены по обеим сторонам от длинного расслабленного тела. Подложив назад подушки, и вот уже Арсений сам облокачивается назад, кладет ноутбук на колени шатена и открывает крышку, пока еще выключенного гаджета. Можно увидеть на черном экране отражение. Антон улыбался, когда увидел себя, сидящего перед брюнетом, у того голова была чуть выше, смотрел строго на клавиатуру, пытался нащупать кнопку питания. Шастун моргнул и теперь вместо человеческого лица была харя, она хитро улыбалась, смотрела на отражения в экране, вытаскивала свой змеиный язык. Но экран зажегся, теперь отражение не видно. А Антон так и пялил прямо, не моргал, боялся, слушал. Была бы возможность обернулся и взглянул в лицо, но пока это было невозможно. Или… Парень попробовал повернуть голову в сторону, и это получилось. Глаза сразу наткнулись на подбородок, легкую щетину и губы в профиль. На желанные розоватые губы. Но потом они аккуратно развернулись в анфас. — Разговариваешь, голову поворачиваешь, да ты уже отходишь, — голова снова развернулась в профиль, смотрела на экран, но парень не отворачивался, наблюдал за такими желанными губами, которые слегка размыкались и смыкались. Как так получилось, что мучитель стал вожделением? Неужели Антон свихнулся, почему так хочется прикоснуться к лицу, провести по нему пальцами и отдаться. — Ты ответь только на один вопрос. Почему ты пришел в себя раньше времени? М? — губы двигались, тем самым только сильнее подогревали интерес юноши. — А зачем… ты, вообще, меня обездвижил? — вопрос на вопрос. — Чтобы не дергался, — логичный ответ. Большего Арсений не мог сказать. Не может признаться, что уже начинает побаиваться парня, ведь тот целых три раза нападал: воткнул нож в плечо, стрелял прямо в упор, слава богу, что не попал, но очень сильно испугал, и пытался задушить в подвале. И как теперь находиться рядом с юным убийцей, когда он в необездвиженном состоянии? А еще очень приятно смотреть на спящего часами парня, когда точно знаешь, что очнется еще не скоро. Сидишь и наблюдаешь как тот пускает слюни на твою подушку, разглядываешь его черты лица. Можешь даже прикоснуться, погладить, даже поговорить. Как живая игрушка, которую таскаешь везде за собой и обнимаешь по ночам. Но эффект быстро проходит и игрушка начинает двигаться, соображать. Теперь ни прикоснуться, ни погладить, ни вылить душу, ни обнять, даже смотреть на него нельзя. Только представлять и фантазировать, и это максимум. — Я так понимаю, что здесь ты видел все, — Попов кивнул в сторону ноутбука, показывая на рабочий стол с пронумерованными папками. Шатен наконец поворачивает голову на экран. — Куда ты заходил? — но юноша молчал, боялся, ведь в прошлый раз его за ноутбук душили целых два раза. — Куда. Ты. Заходил? — голос стал грубее, каждое слово четко проговаривали. А парень молчал. Как же плохо, что сейчас он не может полноценно двигаться, не может убежать и закрыться где-нибудь. — Просто ответь. Я нормально отреагирую, — но со стороны так не казалось, глаза у убийцы уже сейчас начали чернеть. — Я обещаю, — лицо повернулось в сторону перепуганного парнишки, который тоже развернулся и встретился с горящими глазами, но мигом развернулся обратно. Палец дергано указал на несколько папок на экране, показывая куда заходил. — И нашел чего-нибудь интересное? — Ты… убил человека? — Антон обратно посмотрел прямо в лицо убийцы, на глазах был лишь страх, отвращение и… — Какого? — мужчина видел как на него смотрят как на монстра, даже хуже. — Крылов Никита Константинович, — юноша ткнул пальцем по папке, куда заходил еще три недели назад, но имя помнит отчетливо. — Мгм, — брюнет уже пялил в ноутбук, хотел уйти от презрительного взгляда, заставляющего стыдиться самого себя. — Он был скотиной, поверь мне. Он насиловал несовершеннолетнюю. Похитил дочку друга, — сейчас убийца защищал себя, свою работу. Антон сам не знает почему, но глаза намокли. Разве люди вправе решать кому умереть, а кому жить? Даже если это и какая-то Мразь или Скотина, то судьба сама накажет его. Всю картину портили даже грязные деньги, которые получил Арсений за заказ, вознаграждение за убийство человека. — Сейчас мы поступим так. Ты тихо смотришь свои мультики и не мешаешь мне. Ты меня понял? — Антон даже не хотел отвечать, было мерзко разговаривать с таким человеком. — Я не слышу, — мужчину очень раздражало, когда на поставленные вопросы не отвечали, особенно когда это делали пленные в подвале. — Понял, — на экран сразу тыкнули и пошла картинка. Новый сезон «Импровизации», громкость убавили до минимума, а корпус мужчины откинулся назад, облокачиваясь на подушки. Теперь Шаст сидит самостоятельно, что очень радовало, но это не продлилось долго, мышцы быстро устали и корпус стал отклоняться назад, пришлось лечь, опять соприкасаясь голой спиной с грудью брюнета. Опять тепло и мерзко одновременно. — Подними руку над головой, — говорили прямо в затылок шатена. — Зачем? — неожиданная просьба. — Подними, — это уже был приказ. Пришлось исполнить и не задавать лишних вопросов, а то скинут с груди и отберут ноутбук. Парень пытался поднять руку именно над головой, но она оторвалась от одеяла максимум на двадцать сантиметров. — Пошевели пальцами, — пальцы медленно перебирались, а дальше ладонь шлепнулась вниз. Было сложно что-то делать, но то, что конечности уже начали шевелиться, очень радовало, а то, что галлюцинации не проходили, очень огорчало.***
Серия за серией, время шло не быстро. Парень фокусировался на четырех дурачащихся мужчинах на экране ноутбука. Боялся перевести взгляд на потолок, угол, пол, на штору и за спину, ведь за ней лежит***
Шесть утра. Парень досматривал сезон любимой телепрограммы, дальше только старые серии. Рука нажала на кнопку «выйти», экран сделался маленьким, а справа выскочили предлагаемые видео. «Как починить раковину с помощью доширака? Лайфхак. Шок!» «Готовим борщ вместе с Катериной Лабовой. Очень вкусный и наваристый. Как у бабушки.» «Бразильские ягодицы. Худеем к лету за 2 недели! Марафон!» «Поющие коты на улицах. Ржака! Смотреть всем!» «Хочешь выучить английский язык? Мы поможем! Видео уроки для начинающих.» «Стрельба на улицах Петербурга. ЧП. Новости.» Антон разрывается между поющими котами и новостями. Все же криминал уже был ближе и интересней. На видео нажали. — На улицах Петербурга мужчина открыл стрельбу по мирным гражданам. Раненых и пострадавших пока не обнаружено. На этих кадрах можно увидеть как некий мужчина скручивает окровавленного потерпевшего. Личности обоих не обнаружены. Ведется расследование, — девушка с зализанными волосами и в официальном костюме смотрела прямо в камеру, произнося текст без запинки. Дальше пошли кадры. Кто-то снимал на телефон, камера дрожала, а качество оставляло желать лучшего, много пиксельных квадратиков. На видео мужчина в черном пальто и с шапкой на голове наклоняется к человеку, лежащему на асфальте с окровавленными ногами. Лиц не видно, ведь незнакомец с пистолетом стоял спиной. Антон подметил для себя, что знает как называется этот пистолет. (Какой умный.) Какая-то возня и обездвиженное тело закидывают на плечо и несут по уже пустой улице. В голове что-то промелькнуло, и парень нажал на паузу, рассматривая профиль быстро вышагивающего человека в тот момент, когда голова повернулась в камеру. Но лица по прежнему не видно, половину закрывает черная тканевая маска, а вторую шапка. Но пальто было знакомым, очень. И силуэт похож на… И человек похож на того, которого притащили к Антону в бетонную комнату, у того тоже были ноги в крови и был без сознания. Глаза наполнились страхом, когда пришло осознание, что на экране сейчас Арсений. Что это он открывал огонь на оживленной улице. Что он сейчас тащит обездвиженное тело. Это был точно он. Пока Шастун прибывал в ахере, уже давно спиной отлипнув от груди убийцы, с правой стороны начало медленно ползти что-то холодное. Черная длинная рука с острыми когтями проскальзывала по телу, проползла дальше, к клавиатуре ноутбука, и нажала на видео, чтобы дальше досмотреть новости. Парень резко оборачивается назад и сталкивается с голубыми человеческими глазами. Попов проснулся и ошарашенно смотрел на экран сквозь юношу. Было видно, что тот охерел, прямо сильно. — Блять, — тихо произнес убийца, не отрывая сонные глаза от видео и впитывая в себя всю сказанную информацию. Ноги быстро выползли из-под одеяла, оставляя парня одного, выпуская тепло наружу. Ноутбук выхватывают с колен и ставят на письменный стол. Арсений бросается к телефону, судорожно что-то ищет, а потом прикладывает его к уху. Было плевать, что напарник сейчас спит, что сейчас раннее утро, нужно срочно. Один гудок и трубку слишком быстро поднимают. — Руслан… — но Попова перебивают. — У нас проблемы…***
— И что делать? — Арсений сидит на кухне, подальше от чужих ушей, снова и снова пересматривая видео. — Ну, мы понимали, что это могло произойти. Не могло пройти все гладко. — Какая-то пидорасина решила заснять меня на телефон, — руки залезли в волосы, сжимали и судорожно перебирали пряди. — Успокойся. На видео нихера не видно. Твое лицо закрыто маской, а на башке шапка. Тем более жертву саму тоже не найдут в базе данных. Киллер не тупой, тоже скрывался, поэтому можно расслабиться, — а ведь правда. Никто не знает ни Арсения, ни Алексея. Они для Питера потеряшки, невидимки, их не существует, их никто не найдет. Но это не успокаивало. — Ты подумай. Они щас начнут просматривать камеры видео наблюдения. Может их и не было так много, но мою машину запалят, а может уже запалили, — мужчина прям кричал в трубку, точнее очень эмоционально разговаривал. — Ты номера поменял. Все. Ничего не найдут. — Да? А марку автомобиля я тоже поменял? Ты думаешь по Питеру так много BMW X6 разъезжает? Так еще и определенного цвета, — надо что-то думать, пока полиция не начала действовать в полную силу. — Поменяй машину. — Ах да, у меня же так много бабла покупать еще один автомобиль подходящий по всем параметрам. Куплю корыто старое, тела буду разрубать пополам, а потом засовывать на заднее сидение, ведь багажника там, блять, нет! — Попов кричал на всю квартиру, что даже Антон в спальне все слышал. — Такси. Будешь заказывать такси, — на конце провода тоже был не менее раздраженный голос. — Хорошая идея, сейчас банда узнала про исчезновения еще одного человека, киллера, который убил мою жену, а я на такси разъезжаю. Сейчас я буду находиться под пулями, за мной будут следить, если найдут. А я еду в чужой машине, подвергаю опасности не только свою башку, так еще и водителя. Класс, а не идея, Руслан! — вот зачем он вышел на эту улицу, полную людей? Зачем начал стрелять? Зачем привлекал внимание? Еще один геморрой. — С какого момента ты думаешь о других людях? Ну убьют водителя, тебе-то какое дело? — Блять, Руслан, я же не убиваю простых людей, я мир от мразей очищаю, — голос становился все громче. Происходит спор на повышенных тонах. — Да? Давай посчитаем сколько ты убил невинных людей. Значит… — Заткнись! Ты мне предложи еще пешком ходить, чтобы точно на пулю в лоб напороться, — лоб со звуком упал на новый деревянный обеденный стол. Что же делать? — Бля, Руслан, я вообще не соображаю. Давай позже решим этот вопрос. У меня столько сейчас проблем. Я заебался, — Убийца говорил уже тише, прямо в стол, а не в трубку, которая находилась на громкой связи. — У меня Антон очень рано очнулся, не может шевелиться, у него голова сильно плывет. Чувствую, что до добра это не доведет. Походу он убьет меня быстрее, чем найдет меня банда или полиция, — это уже было сказано почти шепотом, чтобы парень не услышал. — У меня Алексей еще не очнулся. Он как лежал, так и лежит. Сколько времени прошло с пробуждения? — Двенадцать, — Попов тер свое лицо, пытаясь забыться. — Извини, но совета я тебе не дам, я не врач. Звони Позову. — Не буду я никому звонить. Антон уже говорит и шевелится, просто нужно подождать. Я так охерел, когда повернулся, а на кровати лежит тело с открытыми глазами. Думал, что Я кукухой тронулся, — брюнет нервно улыбнулся. — А ты какую дозу ввел? Может мало? — Такую же как и Леше. Но только мужик сейчас слюни пускает, а парнишка давно подал знак о своем существовании. Поболтав уже на отвлечённую тему, чтобы до конца успокоить расшатанные нервы обоих, звонок был закончен. Но трясло как перед сдачей экзаменов. Нужно подышать воздухом и успокоиться. Накинув на себя пальто, Арсений был готов выходить из квартиры, забив на мальчику огромный х. Но когда в карманах не оказалось пачки сигарет, ведь Белый тогда забрал ее и так не отдал обратно. — Черт! — пришлось идти в свою комнату за другой, новой. Пошурудив в ящиках, в руках появляется пачка красных мальборо. Ждать не было сил, хотелось запихнуть в себя как можно больше сигарет и поджечь их, но пока достаточно только одной. Сигарету поджигают прямо в комнате, не дождавшись, когда выйдет на улицу или хотя бы на балкон. Первая глубокая затяжка, дым раздражает слизистую, но так еще лучше. И больно, и неприятно, но спокойно. Убийца облокачивается на край своего письменного стола и смотрит на кровать, где лежал и буравил взглядом Антон. Минута игры в гляделки, и Попов отрывается от края, идет к своему шкафу, вытаскивает оттуда кофту с молнией и оборачивается. — Хочешь подышать утренним воздухом? — тот жмет плечами. Как бы хочется, но и страшно. Арсений принял пожимания плечами за соглашение. Грубо схватил пацана за локоть и приподнял, тот уже мог полноценно сидеть, но не долго. Кофту начали натягивать как на ребенка, зажав тлеющую сигарету между зубами. Собачку потянули вверх, застегивая кофту, капюшон тоже накинули на голову. Оставалось только поставить Шастуна на ноги. Локоть сильно сжали и потянули на себя, помогая поставить тело в вертикальное положении. И это получилось, теперь парень стоял, пошатывался, конечно, но зато мог уже стоять. — Ходить можешь? — дым выпустили прямо в лицо. Было неприятно. Шаг, потом еще. — Отлично, — придется долго ждать, пока тот дойдет, поэтому сзади тело взяли под мышки, приподнимая и вышагивая в прихожую. — Блять, а у тебя-то ботинок нет и куртки тоже, — голова начала искать что-нибудь подходящее под размер худого, но длинного юноши. Нашлись теплые кроссовки. Антона толкнули на пол, тот сел, ведь сопротивляться вообще не мог. Начали натягивать ботинки. — Шнуровки меня бесят, — за шнурки сильно потянули, затягивая кроссовок, чтобы не слетал. — Со стороны выглядит, как папа собирает своего ребенка на прогулку, — Антон так мечтал иметь нормального отца, хотел, чтобы ему также завязывали кроссовки на ровный тугой бантик. Хотел внимания со стороны мужчины. Со стороны своего родителя. Но этого он никогда не получал. — Странные у тебя ассоциации, — Арсений не отрывая взгляд с ботинок, поддерживал разговор. — Я всегда хотел себе отца, — Шаст не знал, зачем убийце такая личная информация, но зачем-то с ней поделился. Хотелось открыть свою тайну, чтобы в ответ тоже поделились своей. — Если ты намекаешь на меня, то я плохой кандидат, — в дело пошел второй кроссовок. — Я вижу как ты любишь своих детей, — парень говорил настолько спокойно и тихо, что в черном сердечке мужчины что-то екнуло. Было грустно. — Ты так рассказываешь про них. Ты не можешь быть плохим отцом. Ты плохой человек, просто ужасный. Но как папа… — Антон опустил голову вниз. — Я тебе говорю как человек, у которого папы не было. Был изверг, избивающий ребенка, постоянно пьяный и обдолбанный, — ком душил. Зачем Антон все это говорит убийце? Он говорит это человеку, который похитил его, душил, пытался пристрелить, пугал насилием и избивал кнутом. Но был еще и другой Попов, который рассказывал о своих детях; который прижимал к груди, когда парень поднес Глок к своему виску и был готов выстрелить; откачивал, когда тот наглотался таблеток; нянчился; выцеловывал синяки на шее; извинялся, когда юноша висел на крюке; даже сейчас он натягивает на него одежду, чтобы сводить на улицу. — Для тебя я слишком молод, — Арсений усмехнулся, — Как отец, — с ботинками покончено. — Сколько тебе лет? Ты знаешь обо мне все, а я ничего о тебе, — Шастуна подняли на ноги. — Тебе и не надо это знать, — мужчина пытался найти какую-нибудь куртку. — Тебе это не к чему, — черный пуховик вполне подойдет. Антона укутали в теплые вещи. Теперь можно выходить на улицу. До первого этажа мужчины доехали на лифте, ведь мальчишка еле перебирает ногами, пошатывался, но зато сам шел. — Иди первый, — Антона толкнули в спину, чтобы тот начал спускаться по лестнице. Схватившись рукой за перила, ноги по одной ступеньки спускались вниз, мужчина шел строго сзади, контролировал ситуацию. Оставалось только две ступеньки и именно сейчас Шаста торкнуло. Хотелось сказать убийце очень важную информацию. Выдать свой главный секрет. Посмотреть на его реакцию. Антон разворачивается, так и не спустившись до конца, открывает рот, произнося уже самые главные слова, но звук не выходит. За ним все это время стояло Нечто. Опять черный скалящийся силуэт со склерами. Так хитро улыбался, как будто знает, что парень хочет сказать. А он знал. Он ждет эти слова. Он внимательно слушает и готовится наброситься на молодое тело прямо сейчас и прямо здесь. От страха шатен дергается назад, отступает, но пол пропадает из-под ног, ведь ступенька закончилась. Все что видит парень, так это то, что черная рука резко выбрасывается вперед, пытается схватиться за куртку своими когтями, но промахивается, и юноша падает прямо спиной назад. Секунда, и лопатки соприкасаются с бетонным полом, перелетая сразу две ступеньки. Теперь перед глазами темно и звезды. А еще больно, но не сильно. Терпеть такое, после всего произошедшего, терпеть можно было. — Блять, Антон! — сверху появляется человеческое лицо с голубыми испуганными глазами. — Ты под ноги научишься смотреть? — за грудки потянули и поставили обратно на ноги.- Чучело, — прошипел Арсений и толкнул подъездную дверь, открывая себе проход на улицу. Немного потупив, Антон поплелся сзади. Почему он видит не лицо мужчины? Почему является черный силуэт и искушает его? Искажает реальность, появляется во снах, завладевает снова и снова чистым телом. Зачем он это делает? Разум играет в очень злые шутки. Как будто сам дьявол пытается свести их, а потом посмотреть на страдания, на результат своего творения и усмехаться. Хорошо, что во дворе есть скамейки, много скамеек, туда и направился брюнет, не следя за парнем, который сильно отстал, но все равно плелся за своим***
На улице мужчины сидели еще минут пятнадцать, пока из подъездов не начали выходить люди, ведь уже утро, а значит всем пора на работу. Мужчина принял решение, что пора возвращаться домой. Взял за локоть парня, поднял его на ноги и медленно потащил в сторону подъездов. Теперь Шастун перебирал ногами куда быстрее, ведь его чуть ли не за шкирку тащат домой. Опять лифт. Мужчины заходят в него, а Арсений нажимает на кнопку двенадцатого этажа. Только двери закрылись, как Антон разворачивается к брюнету. Что перемкнуло в голове у шатена, никто не знает. Он хочет толкнуть убийцу в стену и захлебнуться прямо здесь. Хочет близости. Один уверенный шаг в его сторону, но Арсений опережает и сам со всей дури впечатывает юношу в стену, ударяя того затылком и лопатками в стену лифта. Тела в верхних одеждах соприкасаются, но убийце это не нравится, он хочет чувствовать все полным телом. Пока Шастун ловил вдохи ртом, чужие руки начали тянуть за собачку вниз, расстегивая молнию на пуховике, сам распахнул свое пальто, и навалился всем телом на парня. Хоть промежности соприкасались только через штаны, а животы были под кофтами, но этого хватило, чтобы мурашки хлынули по спинам обоим. Лица настолько близко расположены, губы вот- вот соприкоснутся. Нужно спешить, ведь двери лифта скоро откроются на нужном этаже, поэтому не дождавшись дальнейших действий от Арсения, парень сам начал тереться пахом о брюки убийцы, чувствуя, как силы приливают, как возрастает энергия внизу живота, и ее нужно всячески освободить, но она только с каждой секундой увеличивается. Голова запрокидывается назад, рот широко открыт от наслаждения, а стоны не могут вырваться. На открытой шее почувствовались мокрые поцелуи, кто-то прямо вылизывал ее языком, кто-то не жалел ни себя, ни шатена. Возбуждение нарастало у обоих. Попов толкнулся в парня, имитируя половой акт, потом еще. От таких желанных толчков, зрачки закатились под веки, а стон наконец вышел наружу. Кожу на шее посасывали, вылизывали, выцеловывали, переходили все выше, к подбородку и… Антон опустил голову, прикрывая шею, чтобы наконец поцелуй дошел до горящих от желания губ. Еще один тихий стон, и глаза распахиваются, чтобы посмотреть на своего партнера… Черное лицо, белая оболочка глаза, хитро улыбающаяся морда. Бес! Он смотрел на свою добычу, был рад, что заполучит ее прямо сейчас, ведь во сне давно завладел, а в реальности только сейчас. Длинный язык высовывается изо рта, слюнями капая прямо на пол лифта, уже раздвигает губы шатена, он уже радовался, что заполучить молодое чистое тело, что именно сейчас отымеет светлую душу и испортит ее своей похотью. Но Бес слишком рано начал праздновать свою победу. Дьзинь Прямо на глазах черный силуэт растворяется в воздухе, рассыпается на тысячи точек и пропадает. Антон продолжает ошарашенно смотреть куда-то вперед.***
Одну минуту назад. Кадр со стороны Арсения.
Опять лифт. Мужчины заходят в него, Арсений нажимает на кнопку двенадцатого этажа. Никаких мыслей нет, он все свои мозги выкурил. Как только двери лифта закрываются, то справа начались шевеления. Убийца поворачивает голову из любопытства, и видит как Антон делает целенаправленный шаг вперед, а потом резко отходит назад, вжимаясь в стенку лифта. На лицо парня вообще было страшно смотреть. На нем никаких эмоций, рот приоткрыл, а в глазах парнишки страх, зрачки не двигались, просто смотрели прямо на Арсения, глаза не моргали, пялили то ли в самую душу убийцы, то ли сквозь. Попов испугался столь странной и внезапной реакции. Брюнету страшно, он начинает пятиться и прислоняется к противоположной стенке лифта спиной. Парень не моргал, четко смотрит в глаза убийцы. От этого сердце перестало биться, из закрытого помещения никуда не сбежать, нужно ждать, пока двери лифта откроются. Арсений делает большой шаг в сторону, пытаясь уйти от гипнотизирующих изумрудов. Зрачки не двигались, и тело ушло из виду, мужчина вздохнул, когда понял, что смотрели не на него, а куда-то в себя. — Антон, — надо привести шатена в чувства, ведь очень странное поведение. — Ан… Ан… Антон, — голос уж начал заикаться. — Анто-о-он, — но на свое имя никак не реагировали. Дьзинь Двери начали открываться, а Шастун пришел в себя, начал осматривать окружающую обстановку, заметил брюнета, прижавшегося в угол, а в глазах страх. Поняв, что ничего не понял, юноша первым вышел на этаж. Дверь в квартиру открывают, и парня пропускают вперед только по одной причине, потому что Арсений теперь боится Антона и его поведения. Шатен просто пытается не подавать признаков своей шизофрении, спокойно заходит, как будто ничего не было и садится на пуф. Арсений заходит следом, обходя странного мальчишку за два шага, боясь дальнейшей реакции. Но когда понял, что надо будет раздевать его сейчас, ведь руки недавно парализованного не смогут сами развязать шнурки, не смогут расстегнуть пуховик, и с этим нужно помочь. Убийца сел на корточки перед пуфом, не сводя глаз с юноши, и начал тянуться к ботинкам. Антон резко дергается, пугая не только себя, но еще заставляя отшатнуться Попова. Рука мигом выноситься вперед, вообще заставляя мужчину встать стремительно на ноги, чтобы в любую секунду начать обороняться и драться. — Я сам! — Шастун не хочет чтобы к нему сейчас прикасались. Ему очень страшно за себя и за свою психику, которая резко дала сбой. — Ты идешь в гостиную, — скомандовал Арсений и задом начал уходить в свою комнату, не повесив пальто на крючок, оставляя парня один на один с верхней одеждой и в прихожей. Шастун быстро снимает с себя всю уличную одежду, и бежит в гостиную, закрывает за собой дверь, а сам облокачивается на нее спиной, прикрывая ладонью рот, чтобы не кричать. Что происходит в голове у шатена? Почему все так странно и страшно? Антон чувствует, что ему нужна психиатрическая помощь! Или экзорцист. Но точно нужна помощь! Срочно. Из глаз потекли горячие слезы. Он не хочет больше видеть вместо Арсения черный силуэт. Но Бес Антона не отпустит, пока не добьется своего.