Сладкая месть.

Отель «Карнавал»

      Парень стоит перед зеркалом, смотрит на свое отражение. На нем только пижамные штаны и всё.       Какое несчастное выражение лица, ему на себя отвратительно смотреть. Просто изуродованное тело. Эти шрамы не пройдут никогда, они навечно остались на этом теле. Навсегда.       Молодой человек покрутился перед зеркалом еще раз, пальцами оттягивая кожу на теле, чтобы разглядеть все следы насилия. Голова опустилась и посмотрела на свои кисти. Белые длинные шрамики, которые оставил Арсений. Он разрезал тогда человеку вены, выпуская всю кровь наружу.       Губы скривились, вспоминая те ужасные моменты. Как же хотелось тогда умереть. Подушечки пальцев осторожно, еле касаясь, провели по этим белым шрамикам на запястье.

Два года назад. Отель Матвиенко. Тот самый номер в конце на этаже эскортниц.

      — Помогите! Помогите! — парень кричит во всё горло, звал на помощь, думая что кто-нибудь точно прибежит, но как он ошибается. — Пожалуйста, на помощь!!! — Арсений стоит коленями на кровати, вдавливая мальчишку в матрас, всеми силами пытаясь усмирить его. Хватает за руки и за ноги, сбрасывая всю лишнюю одежду с беззащитного тела. — На помощь! На… — парень так и продолжает кричать, надеясь, что его услышат из номера на последнем этаже, но убийца сразу затыкает чужой рот ладонью.       Молодой человек не собирается сдаваться, он дергается, пинается ногами, чтобы к нему не подходили. Он знает что хочет сделать Арсений. Только вчера его насиловали, а сейчас убийца пришел за добавкой.       Попов бесится от такого поведения, что паренек пытается противостоять, но есть цель и Арсений добьется ее любой ценой.       Кулак заносят и с силой бьют по лицу, потом еще и еще, снова и снова, пока кожа на костяшках не стирается до крови. Молодой человек перестал дергаться, перестал даже двигаться и мычать, даже глаза еле открывались. По всему лицу размазана бордовая жидкость, убийца сломал нос человеку и тот чуть не потерял сознание, но вовремя задержал свой порыв заснуть. Нужно оставаться в сознании и бороться, но бороться уже не было ни сил, ни желания.       Перед глазами туман, только ощущение, что снимают штаны вместе с нижним бельем, потом разводят ноги. Тело все размякшее, рот приоткрыт, чтобы как-то дышать, ведь через нос не получается. Сломан.       В голове шум. Жуткий шум. Как же хочется избавиться от него. После сильных ударов прям по голове, человек не соображал ничего, даже не заметил, как убийца подполз на коленях ближе, развел чужие колени, становясь прямо между ними, а руками хватаясь за бедра.       Какие-то неприятные ощущения. Что это? Но за одну секунду молодого человека сразу же привели в чувства.       — ААА!!! — все мышцы сжались разом. Это то неимоверное ощущение, когда все тело мгновенно пробивает дрожь и боль.       Член зашел резко и сразу во все длину. Но на этом убийца не остановился, он сразу начал вдалбливаться в орущее под ним тело, не замечая чужих слез и страданий.       — Больно! Бо-о-ольно!!! — ноги не могли пошевелиться, их держали и раздвигали все шире. Затылок запрокидывался назад, в матрас, чтобы избавиться от боли.       — Заткнись, — прошипел убийца, еще жестче входя внутрь.       — Нет! Мне боль… — рука Арсения замахивается вновь. Ладонь проходится по щеке, оставляя на ней красные отпечатки от пальцев. Голова отворачивается, и застывает в таком положении.       Теперь только немые слезы катятся на белые простыни, капли крови капают на эти чертовы белые простыни.       — Смотри на меня! Смотри на меня!!! — это не человек. Это даже не монстр. Это сам Дьявол, который издевался над своей жертвой, который хотел увидеть чужую боль, чтобы заглушить свою. За такое Алена бы никогда не простила своего мужа. Никогда. — На меня, мразь! Смотри прямо в глаза! — за шею схватились, продолжая двигаться, продолжая доставлять боль своими движениями. — В глаза! — лицо насильно повернули, чтобы парень с окровавленным носом смотрел прямо на убийцу. Теперь пальцы на второй руке зажали это бедное горло, перерезая путь кислорода в легкие.       Молодой человек хотел кричать, он чувствовал как его тело трясется, он чувствовал чужого человека внутри и то, как агрессивно двигаются внутри него. Очень агрессивно. А воздуха все меньше.       Пелена. Белое пятно. Зрачки начали закатываться назад, запоминая те черные дьявольские глаза убийцы навсегда. Навсегда. Теперь парень не существует, не чувствует, не видит. Все провалилось в темноту. Как хорошо в темноте. Как хорошо ничего не чувствовать. Руки убрали с горла, но бедолага так и не пришел в себя. Он не хотел возвращаться обратно в реальность. Попытался заснуть, и ему это получилось. Получилось заснуть и перестать контролировать всю эту ситуацию. Наконец хорошо.       Парень не чувствует сверху мужчину, не чувствует внутри себя чужого, просто тело расслаблено. Обмякшее тело так и продолжало лежать по середине кровати в смятых белых простынях. Просто лежало и его никто не тревожил. Неужели мучитель закончил и ушел. Неужели, наконец, оставил парня в покое.       Веки с трудом раскрываются, но только на половину. Как только глаза открылись, все силы мигом покинули тело. Буквально короткое движение глазами и зрачки снова поплыли назад. Но молодой человек поборол желание уснуть и взглянул в конец комнаты.       Арсений заправлял черную футболку в брюки, а кровавые пальцы залезли в волосы, причесывая темную челку, упавшую на глаза. И только тогда, когда зрение сфокусировалось на силуэте, парень заметил, что все руки убийцы в крови. Откуда столько крови? Неужели с носа столько натекло. Странно.       А почему стало так резко больно? Почему боль нарастает? Парень чувствует, что что-то точно не то. Телом понимает, что лежит в чем-то очень горячем и вязком, будто… Будто слизь?       Голова медленно поворачивается в сторону, чтобы посмотреть на простыни, но замечает нечто ужасное. Он видит что кисти полностью исполосованы. Кошмарные длинные порезы. Вены! Вены вскрыты, а молодое тело лежит не в слизи, а в крови. На белых простынях море крови, которая впитывается в ткань, в матрас, в саму кровать.       Адская боль тут же подкатила к горлу. Сдерживать себя не представляло никакой возможности, как можно молчать, когда тебя разрезали и изнасиловали. Кругом боль. Одна боль.       Крики. Ужасные громкие крики. Арсений сразу оборачивается на свою игрушку и медленно подходит, смотря черными глазами прямо в душу, подходил как хищник, даже не морщился от шума со стороны парня. Ему как будто это нравилось. Ему нравилось смотреть что кому-то может быть больно, также больно, как и убийце сейчас. Как же классно чувствовать себя главным.       Глаза у парня снова закрываются, как только мучитель подошел поближе. То самое обморочное состояние, которое будет кидать из сна в реальность и обратно.       Веки снова размыкаются, но убийца стоит уже в конце комнаты, а рядом, прикрывая рот ладонью, стоит Матвиенко. Сереже плохо смотреть на то, во что превращается его друг, больно смотреть на белые, а точнее уже кровавые простыни, но а парня не больно-то и жалко. На молодого человека вообще наплевать, наплевать на то, что он лежит со вскрытыми венами, просто неприятно смотреть на всю эту картину.       Снова потерял сознание, снова упал затылком на кровавые простыни.       Опять пришел в себя. Матвиенко еще стоит и что-то говорит своему другу, кривит свое лицо, высказывает все убийце. А тот лишь смотрит вдаль с каменной мордой, даже не обращает на слова никакого внимания, будто в своей вселенной.       Опять парень пришел в себя, но уже в тот момент, когда под спину заползают чьи-то руки и тянут беспомощное тело, которое потеряло много крови, на себя. Снова темнота.       Голого парня взяли на руки, поднесли к двери. Молодой человек замечает как Сережа снимает кровавые простыни, кидает их с кровати, кривя свое лицо, лишь бы не блевануть от такого запаха и вида.       Опять веки разлипаются. Его несут по коридору шестого этажа, а все встречные эскортницы визжали, когда видели такое изуродованное тело, и убегали обратно к себе в номера, захлопывая за собой двери.       Шея не держит голову, поэтому пришлось наблюдать как двери номеров сменялись на другие вниз головой. Матвиенко шел рядом, контролируя, чтобы левая ткань не падала с голого тела, пока Арсений нес окровавленное тело вниз. Перед глазами опять темнота.       Что это? Холод? Почему так холодно? Морг? Рай? Смерть? Снова веки разлипаются, и в этот момент тело бросают далеко вперед, что парень летит, а потом встречается своим лицом о бетонный пол.       — А-а… — попытался прокричать от боли, но голосовые связки не работали, голос осип.       Человек лежал голым телом на холодном сыром бетоне прямо животом. Голова приподнимается, чтобы отлепить лицо от пола, и на нем остался след крови. Дрожащие пальцы тянутся к лицу и губам, чтобы ощупать себя, понять как он сейчас выглядит.       Но лицо сразу разворачивается в сторону и смотрит на дверной проем с железной дверью. В нем стоял Арсений, не шевелился. Рука сразу залезла в карман брюк и вытащила оттуда что-то странное. Мгновенный щелчок, и показалось лезвие. Нож! Это был нож. Арсений начал целенаправленно двигаться к распластавшемуся по всему полу голому телу.       — Нет, — просипел парень и начал отползать дальше, помогая себя ногами. Но куда может уползти искалеченное тело? Никуда.

***

      Слезы на глазах. Как же больно вспоминать это. Как же хочется забыть про это все. Как же хотелось умереть тогда, но ему не разрешали.       А сейчас так больно смотреть на свое отражение с огромным количеством шрамов. Кисть тут же подняли, чтобы снова рассмотреть и провести по шраму подушечками пальцев. Два года назад отсюда пускали кровь прям с вены.       К зеркалу подошли ближе, чтобы рассмотреть тот самый огромный шрам, который «красовался» на ребрах, а потом спускался к пижамным штанам, опускаясь все ниже.       — Я урод, — шепотом сказал парень, вертясь перед зеркалом, рассматривая свой бок. — Меня сделали уродом.       Дверь в номер без стука открывается. Молодой человек тут же поднимает глаза, через отражения замечая, что в проходе стоит Макар. Парень оборачивается.       — Я урод? — Илья замечает на глазах у своего «мальчика» слезы.       — Человек уродлив только внутри. Ты не виноват в том, что с тобой сделали, — мужчина стоял и смотрел на этот шрам. Тогда, два года назад, бизнесмен спас одному мальчику жизнь и дал повод жить дальше. Но взамен требовал лишь секс. — Одевайся, — приказал Макар, входя в номер, не закрывая за собой дверь.       — Уже? Я думал до самолета есть еще пару часов, — парень схватил чистую футболку, висящую на спинке стула.       — Пойдем. С тобой хотят поговорить, — Илья кивнул головой в сторону выхода, зазывая «мальчишку» с собой.       — Поговорить? С кем? Кто хочет? — футболку натянули на тело, а менять пижамные штаны даже не собирались.       — Увидишь, — коротко ответил Макар и начал выходить из номера, а мальчишка быстро поплелся за ним, боясь отстать. — Так. Ты отведи его вниз и следи за ним, — приказал бизнесмен охраннику, стоящему всё это время за стенкой в коридоре.       Охранник уступил дорогу, чтобы молодой человек прошел вперед в сторону лестницы, в то время как Макар пошел совершенно в противоположную сторону, не оборачиваясь назад.       Вот уже и пустой холл, где не было ни одного посетителя, ведь отель арендован полностью и закрыт для гостей.       — Накиньте мою куртку, — охранник передал большую черную куртку, а парень сразу накинул ее на одни плечи. Видимо, придется выйти на улицу.       Дверь с черного хода открывается, и сразу свежий воздух. Морозец щекочет нос, приятно. Парень выходит, а за выходит и охранник, но уже без своей куртки, ведь отдал ее. Нужно заботиться о здоровье «мальчика» Макара, иначе будет штраф или выговор. Телохранитель сразу отходит далеко вбок, оставляя парня и человека наедине. Прослушивать разговоры персоналу нельзя, а вот следить можно.       Парень смотрит по сторонам с мыслью: «И кто же хотел со мной поговорить?», как вдруг натыкается на знакомый черный силуэт. Тень стояла, облокотившись о бок своей машины, спокойно курила сигарету. Здесь сердце сжало в кулак, выжимая весь кровавый сок.       — Только не это, — молодой человек испуганно начал шагать назад к двери, как только тот самый мучитель из прошлой жизни начал медленно шагать вперед. Последняя затяжка, и окурок отбрасывают в сторону.       Все тот же злой взгляд, все та же походка, всё то же лицо. Нисколько не изменился за два года. Парню было достаточно вчерашнего вечера, наблюдать за своим мучителем. Не хочется снова. Страшно.       Арсений медленно подходит, но когда понял, что от него так медленно пятятся, то остановился на месте, смотря на те самые молодые глазки, которые насиловал. На то самое лицо, которое было два года назад изуродовано от страха ужаса, которое было побито до такой степени, что родная мать не узнала бы.       Парень вертел головой, пытаясь найти охранника, который стоял уж очень далеко, чтобы не подслушивать. В легкие вобрали воздух, чтобы подозвать персонал к себе и уйти обратно в отель. Казалось, что Макар так подло поступил со своим «мальчиком», когда разрешил Арсению поговорить с молодым человеком. Он уже хотел крикнуть охране, чтобы подошли, но Попов перебил и начал говорить.       «Мальчик» выдохнул свой крик и посмотрел на своего мучителя. Такие испуганные глаза, в них так много страха и паники.       Арсений медленно вынес ногу и подошел на еще один маленький шажочек вперед, потом еще один. Сейчас главное продолжить свою мысль правильно, чтобы не спугнуть. Голубые океаны смотрели только на свою бывшую жертву, которую так грубо насиловал, которую резал. А за что? Да просто так. Чтобы больно было не одному убийце, чтобы всему миру было плохо. Парень ничего не сделал плохого, просто чистая случайность. Он первый попался в лапы разъяренного Арсения. В самый неподходящий момент.       Губы шевелились медленно, глаза слегка опущены вниз, лишь изредка поглядывали на парня, проверяя реакцию. Мы не знаем о чем говорит Арсений, что пытается этим добиться. Прощения? Так он его не получит и сам же это понимает. За такое не прощают. За такое проклинают.       Парень слушал всё, с каждым словом его начинало всё сильнее и сильнее трясти. Смотреть на этого человека, хотя за такие действия его нельзя вообще назвать человеком, было больно. Больно вспоминать все те моменты. Как резали, как жестко имели, как били по голове, по виску, как душили, как парень терял сознание, как проснулся после в окровавленных простынях с раскрытыми венами, как его кинули после в сырой подвал, там опять имели, а на десерт оставили глубокий порез на весь бок. Молодой человек помнит как терял сознания от адской боли, когда нож проходился по всему животу, помнит запах своей крови и мяса, такое сложно забыть.       «Мальчик» смотрел на убийцу, вспоминал те адские моменты. Он видел это лицо в своих кошмарах, видел их в каждом прохожем и даже в Макаре. Арсений не оставлял парня даже после того, как оставил его Илье. Не перестал мучить.       Каждое слово от Попова резало молодого парня наживую. Убийца снова и снова вспоминал все те моменты и разбирал их на части. Это было Нужно. Лучше сейчас добить себя, вытащить все то, что залегло далеко в душе, рукой залезть и вытащить ужасные воспоминания, чтобы потом полегчало, чтобы потом легче было дышать, чтобы потом выдохнуть и наконец улыбнуться.       Арсений говорил все медленно, тихо, но ни в коем случае не просил прощения. Он не хочет, чтобы его прощали, потому что не заслужил.       Парень все сильнее сжимался, скукоживался, пока убийца ковырялся прямо внутри всего наболевшего, прямо сверлил дырки. А потом в один момент все прорвало. Слезы вместе с кашлем потекли с глаз. Это хороший знак, значит через несколько дней станет легче. Или еще хуже.       Горячие соленые капли текли по щекам, перетекали на шею, щипали кожу на лице. Это уж было невыносимо. Парень слышал, что говорят, но не хотел слушать. Это доставляло адские боли где-то под сердце и, будто его жгли. Будто пламя поднесли к жизненно важному органу.       Молодой человек просто закрыл своими ладонями глаза, чтобы его не видели, чтобы спрятаться от всех и вся. Как же хочется зайти обратно в отель и подняться к себе в номер, но тело не хотело двигаться, будто целиком парализовало. Просто реветь. Реветь в голос, не обращая внимания на убийцу. Показаться слабым и беспомощным, все то, что любит Арсений. Так пускай смотрит, что он натворил с человеком. Посмотрит на мучения, на убивания, на настоящую боль.       Как же больно сейчас наблюдать за таким человеком. Может два года назад, даже три месяца назад, Попов был бы рад, он бы улыбался и радовался. Но не сейчас. Его успели привести в чувства. Антон помог.       Попов делает шаг навстречу рыдающему парню, закрывающему своими ладонями лицо, берет за предплечье и тянет на себя. Молодой человек утыкается лицом, закрытым руками, в плечо убийцы, от этого начиная еще сильнее дрожать и дергаться. Длинные холодные пальцы легонько надавили на чужой затылок, чтобы парень чуть успокоился, чтобы почувствовал поддержку. Но от кого? От убийцы? Почему он не понимает, что такими действиями делает все еще хуже. Он усугубил ситуацию.       Арсений чувствовал, что парня сильно трясёт, слышит справа всхлипы и кашель. Стало мерзко от самого себя. Что же он наделал? Почему не подумал о последствиях? Зачем?       Парня притягивают еще ближе, обвивая дрожащую от истерики спину, обливая свое сердце кровью. Казалось, что должно стать лучше, но нет…       Молодой человек приходит в себя настолько резко, что кричит прямо в свои ладони. Он никогда теперь не простит себя, что плакал в плечо своего мучителя, в плечо Дьявола. Это отвратительно! Ладони отрываются от лица и сильно отталкивают Арсения назад, прерывая тесный контакт.       — Ты перед смертью будешь мучиться так же, как и я! Ты сдохнешь в муках!!! — парень кричит. Лицо ужасно скривилось от злости, а слезы не прекращали литься с глаз.       Как же это отвратительно и мерзко. Молодой человек просто оборачивается и быстрым шагом идет к черному ходу. Разговор был закончен. Так больше не может продолжаться. А охрана последовала за парнем, не спуская глаз с Арсения, чуть ли не сворачивая голову, когда проходил мимо.       Ну-у. Скорее Арсений сделал это не для себя и не для того бедного парня, а для нее. Он выпрашивал прощение у Алены. Ведь после ее смерти он стал таким. Конечно, и до этого он был наемным убийцей, получал заказы, но такой агрессии не было никогда. Никогда. А что же случилось сейчас?       Дверь тихо захлопывается. Арсений был уверен в том, что Антон еще валяется на его кровати. И да, мужчина был прав.       Попов облокачивается плечом о дверной косяк и смотрит на длинное спящее тело. Так и заснул вчера в одежде. Ладонь потянулась к лицу, и пальцы сразу начали массировать лоб. Сейчас главное прийти в себя и не делать поспешных решений.       — Что ты вообще творишь? Придурок, — прошипел шепотом, закрывая пальцами свои глаза, почесывая брови.       Попов наконец отлип от дверного косяка и медленно направился вглубь своей комнаты. Аккуратные медленные шаги к кровати, ведь юношу ни в коем нельзя будить, пока убийца не придумает план. Что делать дальше? Как поступить уже со своим рабом? Зачем Попов вообще пожертвовал своим телом ради левого мальчишки с изумрудными глазами?       А как сам Арсений успокаивал себя? Думал лишь о том, что первый сексуальный опыт у Антона будет просто ужасным. Что вместо блаженства и мурашек почувствует боль и стыд. Арсений, наверное, не хотел чтобы так все сложилось в жизни Шастуна. Но это же была только одна причина… Другие Попов не хотел даже рассматривать. Не мог признаться себе в том, что… Хотя это уже неважно.       Убийца медленно обошел кровать и встал у ее края. Приоткрытый рот, в который так и хотелось что-нибудь засунуть: ложку, карандаш да даже палец. Спокойное молодое личико. Какой же юный. Очень юный парнишка, а уже столько всего натерпелся.       Арсений слегка наклонил голову, чтобы рассмотреть поподробнее человека, за которого отдался Макару. Может, вообще, это было ошибкой? Да, это было ошибкой, и брюнет это понимает. Жаль, что нельзя время отмотать назад. Тогда бы Попов поступил по другому. Наверное.       Еще один шаг к краю кровати, и мужчина стоит прямо над Шастуном, создавая тень, загораживая окно. Рука медленно тянется вперед, ложится на простыни около лица Антона, а ладонь так медленно ползет по ткани в сторону спящего юноши. Но вдруг ладонь заползает под подушку, на которой сопел шатен. Арсений пытался как можно меньше шебуршать под ухом мальчишки, но пока плохо получалось.       Голубые океаны не сводили с чужого лица, контролируя ситуацию. И вот… Пальцы нащупали под подушкой Глок, который так тупо был забыт под головой у Шастуна. Сразу послышался звук лязга металла об металл, внутри все механизмы звякнули. Это заставило Попова сжать свои челюсти и остановиться.       Антон не проснулся. Руку опять потянули на себя, и, наконец, достали свой Глок. Покрутив в руке пистолет, убийца взялся за верхушку и потянул на себя, перезарядка, снимая с предохранителя.       Попов смотрит на Шастуна, лицо безразличное, глаза стеклянные. Рука поднимается, и оружие направляют прямо на спящего парня. Смерть во сне — очень даже гуманно, а главное быстро. Его все равно убьют, какая разница: быстро или медленно?

***

      Антон резко открывает глаза. Что-то как будто его толкнуло под бок. Или кто-то…       Изумрудики испугано бегают по комнате. Никого. А все равно беспокойно как-то. Шастун перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Арсений рядом не лежит, голова раскалывается, на душе плохо. А теперь еще и воспоминания о вчерашнем дне пришли. Как было хорошо спать и не думать ни о чем. Как странно, что этой ночью парень не видел снов. Может потому, что рядом был человек? А сейчас он где?       Шаст приподнялся на локтях и повертел головой. Здесь его нет. Но вдруг с кухни донесся такой приглушенный звон, будто тарелки бились друг об друга.       В данный момент Антон не знал как себя вести. Нужно ли идти сейчас на кухню? Нужно ли поблагодарить Арсения? Или может не обращать никакого внимания? Как будто ничего и не произошло. Или поговорить?       Парень просто закрылся в своих ладонях, нервно выдыхая. Опять перед закрытыми глазами те самые картины. Как Антон смотрел на часы, как ждал пока пройдут те полчаса, как перед лицом появился орган, а потом еще и во рту. Как его уложили на живот и сняли одежду. Как лицо уткнулось в подушку от страха боли. Вспомнил те самые шуршания пачки презервативов. Все было сложно.       Юноша не до конца осознает всё произошедшее, странная реакция. Будто всего этого и не было. Шок. Не отошел еще. Но к ночи все «пройдет».

***

      Весь день мужчины делали вид, что ничего не произошло, что вчера был обычный день. Ни одного слова в сторону собеседника, как всегда, ни одного вопроса, ни просьбы, ни благодарности. Может, конечно, Антон и хотел сказать «Спасибо», но если так подумать, если бы не Арсений, если бы парня не похитили, то ничего этого и не было. Говорить «Спасибо» за то, что спасли от того, чего вообще не должно было произойти? Получается, если прохожий человек специально плеснул тебе в лицо кипятком, обжег тебе кожу и повредил ее, а потом передал платок, чтобы вытереться… В этом случае тоже нужно благодарить? Это как минимум странно. Ну а с другой стороны, убийца же пожертвовал своей «честью», если это можно так сказать.       Странная ситуация. Неоднозначная. Непонятная. И как в ней повести себя тоже не ясно. Поэтому оба пытались не попадаться друг другу на глаза. То ли стыд, то ли страх. Но в одну ночь все перевернулось. И это был страх. Но боялся «он» не разговора, не своих мыслей, а за спокойствие человека. Казалось, что родного человека.

***

      Арсений долго не мог заставить себя лечь в кровать и заснуть. Часы показывали два часа ночи, что не так уж поздно, но организм уже боролся сам с собой. Глаза неимоверно слипались, но мужчина все сидел на кухне, боясь идти спать, боялся увидеть сны. Кошмары мучили так часто, чуть ли не каждый день. Каждая ночь как целое испытание. И с этим бороться бессмысленно, сделаешь только хуже, но и отпустить невозможно. Уже невозможно.       Попов чувствует, как его голова опускается всё ниже и ниже, а потом облокачивается о кухонный стол. Контакт деревяшки с кожей, и убийца снова проснулся. Нет уж, лучше спать в своей кровати, чем на стуле.       Проходя мимо двери в гостиную, где Антон уже давно спал, свет был выключен, Арсений ни на секунду не остановился и даже не посмотрел в ту сторону.       Дверь за собой закрывают, но не на ключ; с тела снимают всю лишнюю одежду, и вот наконец она, кровать. Как только голова ложится на подушку, а все тело расслабляется за одну секунду, мужчина чувствует сладкий запах приближающегося сна. Глаза еще пытаются бороться. То закрываются, то опять открываются, и так еще минуты две, пока зрачки сами не закатываются под веки.       Разум мгновенно очистился, мышцы расслабились. Мужчина уснул, провалился в темноту. Все бы хорошо, если…       Если бы за стенкой не послышался резкий крик, а потом ужасный грохот. Попова нагло вырывают из объятий сна, он подскакивает и мгновенно садится на кровать. В соседней комнате до сих пор крики, поэтому действовать нужно быстро и аккуратно.       Рука мгновенно поднимает подушку, а пальцы сжимают Глок. Арсений вскакивает на ноги, бежит к выходу, по пути перезаряжая пистолет. Громкие щелчки металла, а потом пистолет направляют в пол, чтобы случайно не выстрелить в первую попавшуюся мишень. Буквально за один шаг убийца преодолевает расстояние от своей комнаты до гостиной. Неужели банда все же узнала адрес Попова? Они пришли мстить?       Брюнет резко открывает дверь, готовясь защищать как свое жилище, так и жизнь изумрудных глаз. Убийца быстро вертит головой, высматривая в темноте тех самых людей, которые убили два года назад Алену. Но кроме Антона в комнате никого.       Шастун сидит около дивана, часто панически дышит, держится за свою грудь. Арсений ставит Глок на предохранитель, следя за задыхающимся юношей. Но тот лишь смотрит строго прямо, сосредотачиваясь на своих ощущениях, что категорически нельзя делать.       Попов растирает ладонью свое лицо, пытаясь прийти в себя. Так быстро вскочить с кровати, после того как только-только заснул — это незабываемые ощущения. Вот теперь перед глазами еще и звездочки появились.       Убийца разворачивается, не взглянув толком на юношу, не спрашивая о самочувствии, а просто закрывает дверь в гостиную, уходит в свою комнату. Опять Глок запихивают под подушку, а тело плюхается на кровать. Что там произошло с Антоном мужчина знать не хотел. Он хотел только спать. Поэтому, оставив мальчишку один на один со своими проблемами, брюнет снова засыпает. Но надолго ли?..

***

      Пустота. Темнота. Спокойствие. Попов ничего не чувствует, ничего не видит. Сон.       Опять резкий крик из соседней комнаты, потом долгий громкий кашель. Арсений от испуга сам вскакивает и вертит головой по сторонам, а когда пришел в себя, то закатил глаза от усталости.       — Ну что, блять, происходит? — мужчина плюхнулся обратно затылком на подушку, а сверху на лицо положили ладони.       За стенкой парень чуть ли не задыхался, всхлипами раздражал убийцу. Пришлось устало и раздраженно сползти с кровати и пойти проверять. А может и угрожать, чтобы наконец заткнулись.       В этот раз Антон сидел на кровати, а не на полу, придерживал рукой рот, лишь бы успокоить себя и не разбудить Арсения в соседней комнате. Но разбудил. Теперь юноша видит гневный силуэт в дверях, который готов убить одним своим взглядом. Вот сейчас и вторая рука заткнула свой рот, приглушая мычания от страха. — Ты, — Попов быстро двинулся к дивану. — Что ты орешь? — было так много злости, что убийца начал жалеть о том, что вообще выкупил Антона у Макара. — Ты заткнешься сегодня ночью? Еще раз издашь хоть один писк. Еще раз ты меня разбудишь. Если я еще раз через стену услышу твой голос. То я тебя убью, — выплюнул все слова с таким омерзением, потом развернулся и вышел, захлопывая дверь настолько громко, что, по-моему, это слышал весь дом.       Антону плевать на слова Арсения, потому что сейчас было не до этого. Мозг переварил все эмоции, прожитые день назад, когда Макар дал на всё про все полчаса, когда Арсений бросил парня на растерзание незнакомому крупному человеку, а сам ушел.       Теперь мозг производит все сначала. Показывает Шастуну последствия тех или иных решений. И каждый по своему ужасен. Везде Антон видит свою смерть. Везде видит свою кровь. А в одном увидел кровь самого Арсения.

***

      Опять крик. Но на этот раз не долгий, но очень резкий. Попов опять открывает глаза, а в них уже бесились черти. Ни минуты покоя. Опять разбудили. Мужчину так и будут кидать из сна в реальность и обратно? Арсений хватает в руки подушку и накрывает свою голову, чтобы больше не слышать мычания через стенку.       — Блять, — как же хочется выспаться, чтобы никто не мешал и не создавал лишних звуков. Хочет, чтобы была тишина. Тишина!       Подушку агрессивно откидывают в сторону, убийца хватает в руки Глок, ведь обещал мальчишке убить его, если еще раз тот разбудит мужчину. Вот и доигрался.       Тяжелые шаги к гостиной, и дверь открывают снова, но на этот раз Попов вытягивает руку с пистолетом вперед, по направлению к лежащему парню.       — Я предупреждал, — брюнет подходит ближе, красными глазами осматривая лежащее и дрожащее тело.       Что-то не так. Антон вроде лежал, пытался шевелить губами, глаза были открыты. Вроде в сознании, а вот лицо такое испуганное и мокрое.       — Эй, ты чё? — Арсений чуть наклонился к юноше, пытаясь заглянуть в глаза. Зрачки не двигались, а веки широко распахнуты. Дышал так часто, что грудь просто прыгала туда-сюда. — Эй, — Попов похлопал стволом пистолета по чужой щеке, но никакой реакции. — Антон, — еще раз похлопал холодным металлом по бледной коже лица. — Ты чего? Ты меня слышишь? — за предплечье так мгновенно схватились, что Арсений содрогнулся от страха и попытался разогнуться. Шатен потянул руку убийцы на себя и положил чужую ладонь на грудь, закрытую пледом.       — У меня кровь, — между частыми вдохами произнес парень, смотря строго в потолок.       На лицо все признаки приближающейся смерти, вот Арсений и запаниковал. Откуда могла взяться кровь по словам парня?       Мужчина тут же посмотрел на плед, поднял свою ладонь и потянул за край «одеяла», чтобы оголить грудь юноши. Откуда могла взять кровь на груди?       Попов откидывает плед в ноги, а сам принимается искать рану, разрез, пулевое отверстие, что еще? Но на коже ничего не было: ни крови, ни раны, ничего. Может в темноте плохо видно? Пальцы начали панически скользить по груди, пытаясь почувствовать то, чего не увидели глаза. За руку потянули, переворачивая на бок обмякшее длинное тело. Но опять ничего. Бок, спина — все в порядке.       — Какая кровь? — Шастуна перевернули обратно, а сам брюнет скривил лицо в непонимание.       — Здесь, — мальчишка показал на сердце, продолжая так же часто дышать.       Руку откинули, а сам убийца начал перепроверять. Ничего. Пальцы ничего не нащупали.       — Тут ничего нет, — испуганные глаза посмотрели на лицо Антона, пытаясь найти ответ. Тот привстал и уже сам посмотрел на свою грудь.       — Живой, — юноша облегченно выдохнул и с улыбкой на лице плюхнулся обратно на подушку, понимая, что все это было сном. Тупым кошмаром.       — Идиот совсем?! — Арсений хорошенько так стукнул стволом Глока по лбу парня, чтобы тот больше так не пугал.       — Ай, — ладони закрыли лицо, чтобы не прилетело еще раз.       — Я-то думал… — Арсений еще раз замахнулся пистолетом, а парень мгновенно поставил преграду перед лицом, чтобы не врезали. Ну так ничего и не случилось. Просто замахнулись, чтобы припугнуть. — Тебе дам совет. Хочешь? Когда тебе снятся кошмары не ложись на спину. И на живот, кстати, тоже, — пока мальчишка пытался прийти в себя, убийца взялся за руку и за чужую худую ляжку. Длинное тело потянули сначала на себя, чуть ли не скидывая с дивана, а дальше перевернули на бок, лицом к спинке, подгибая чужое колено к груди. Плед кинули сверху.

***

      Все затекло. Ничего не двигается: ни рука, ни нога, даже шея. Положили на бок, теперь мучайся.       — Ой, — по всему телу побежали ужасно колючие мурашки. Как же это мерзко. Еще и голова гудит как не в себя. Уже второй день не проходит головная боль. Всё из-за стресса, всё из-за истерик.       Придерживая голову, иначе она могла взорваться на мелкие кровавые кусочки, Антон привстает на диване, откидывает в ноги плед. Опять новый день, и никто не знает, что будет сегодня… Хоть бы дожить до своей смерти…       Шастун не знает как себя вести: то ли расслабиться, то ли, наоборот, сжаться. Слишком сложно.       Антон угрюмо выдыхает, опуская глаза.       — Арсений, Арсений, Арсений… Что ты такое? — тихо задал шатен сам себе, массажируя свои пальцы.       — Мм… — послышалось где-то сзади. Антон замирает, расширяя свои глаза. Он здесь не один?       Корпус медленно разворачивается. Никого. Парень встает на четвереньки и ползет по дивану в сторону, где лежит подушка. Перед глазами открывается очень странная картина. Арсений сидит около стенки, между окном и подлокотником дивана. Глаза закрыты, голова чуть наклонена к плечу, а губы разомкнуты. Спит.       Антон испуганно смотрит на спящего мужчину, не понимая сколько здесь просидел убийца и зачем. Всё так странно и непонятно.       — Арсений, — шепотом пытается достучаться до спящего парень. Больше попыток не было совершено.       Шастун переваливается через подлокотник и тянется вперед. Пальцы еле-еле достают до плеча. Юноша тыкает убийцу прямо в руку, чтобы тот проснулся и шёл к себе, а то спать сидя на полу, подпирая стенку — странно и неудобно.       Несколько аккуратных тыков в плечо, и никакой реакции. Тогда Антон разрешил себе встать с дивана и подойти вплотную, чтобы рассмотреть запретный плод.       Глаза очерчивают лицо брюнета, рассматривают каждую деталь, которую можно с легкостью пропустить, когда мужчина бодрствует. Сейчас же можно накормить свое любопытство. И как такой человек, может быть убийцей? Неужели это сбой в природе? Антон видел преступников в новостях по телевизору, и они уж точно не похожи на людей. Все как один похожи на чертей: ужасные темные круги под и даже над глазами, будто глубокие впадины без глаз, опухшие лица, странная улыбка во все зубы. Ну Попов не был похож на всех них. Совсем другой. Хоть чуть-чуть, но похож на что-то живое, просто разбитое вдребезги.

***

      С душа льется холодная вода, она сменяется горячей, потом опять холодной. Контрастный душ также не помогает избавиться от головной боли. Может давление? Вот и Антон не знал точно. Просто хотелось поскорее смыть с себя липкость после беспокойной ночи.       Дверь в ванную тихо закрывают, а то казалось, что от всех громких звуков могут лопнуть все сосуды в голове. Здравствуй инсульт. Антон не готов так рано прощаться со своим здоровьем.       Аккуратные шаги, чтобы не трясти свою голову и парень заходит на кухню. И тут дыхание останавливается. За столом сидит Арсений, скучно помешивая ложкой растворимый кофе в кружке. Он даже не обращает внимание на зашедшего юношу, просто засыпает, облокотившись подбородком на свою руку.       Без лишних слов Антон просто проходит к холодильнику, вытаскивает маленькую бутылочку воды, но как вдруг ее вырывают из рук.       — Ап… м… ы… — Шаст пытается поймать отобранную бутылку, но ее ставят обратно в холодильник и закрывают дверцу. — Да я пить хотел, — парень разводит руками, не понимая что происходит и почему нельзя выпить спасительную жидкость.       Арсений молча показывает пальцем в сторону стола. Ну Антон и посмотрел в ту сторону и увидел чашку.       — Что это? — парень двинулся к столу, заглядывая в кружку. — Чай? Мне? — шатен испуганно поднимает лицо, смотрит на убийцу.       — … — а брюнет тихо садится обратно на стул, продолжая помешивать кофе ложкой.       — Ты туда что-то подмешал, да? — Шастун поник. Не может же убийца просто так налить пленнику чай. Это, как минимум, странно.       — Обязательно, — съязвил мужчина, смотря исключительно в свою чашку.       — Тогда что? — юноша тоже сел, не притрагиваюсь к странному чаю.       — … — Арсений снова облокотился щекой о руку, помешивая темно-коричневую воду в чашке. Видимо такое действие успокаивало. — Типа поговорить хочешь? — догадка на догадке. Как странно себя ведет брюнет.       — Типа нет.       — Если я сейчас выпью, я не отрублюсь? — Шастун одним пальцем потянул за ручку кружки, продвигая ее к себе ближе. И все же не доверял такому приятному жесту со стороны убийцы.       — Нет. Сразу умрешь, — было даже как-то обидно. Хотя Арсений знает чего хочет от парня в данный момент, нужно лишь подождать.       — А, ну тогда ладно, — Антон решил рискнуть и тут же поднес к губам кружку, отпивая чуть ли не кипяток.       — Не умер? — пробубнил Попов, смотря на свое же отражение в кофе. Почему он к нему не притрагивается?       — Пока нет, — Шастун облокотился на спинку, походу ждал эффекта от только что выпитого чая. Уже начал надумывать на себя разные симптомы.       А вот и Арсений наконец взял в руки кружку и поднес ее к губам. За каждым движением мужчины парень наблюдал, не упуская ни одну деталь.       Попов наконец поднял свои глаза, которые долго были и опущены вниз. Теперь стало не по себе. Он просто зло пялился на юношу и даже не моргал, держа кружку около губ. Под неимоверно черными глазами Антона начало ломать. Парень смотрел то вправо, то влево, но никак не прямо на брюнета.       Стало уже совсем невыносимо и очень жарко. Юноша прокашлялся, поерзал на стуле, почесал нос, потом бровь, лоб. Делал все, чтобы скрыть свое лицо от пронзительного взгляда. Страшно, когда на тебя смотрят так. Шастун сделал глубокий вдох, как будто задыхался, постучал пальцами по столу, но это не помогало.       Набравшись сил, Антон посмотрел в ответ, попытался так же зло и пронзительно. Не вышло. Вместо этого затошнило от страха и кинуло в жар. Шаст мгновенно опустил голову и закрыл лицо руками.       — Боже, — прошептал юноша, прикрывая глаза.       — Неприятно, да? Раздражает, когда на тебя смотрят в упор. Бесит, когда это длится долго, да? — Антон закопался в своих руках. — А знаешь, что бесит меня? Что я не сплю уже вторую ночь.       — Я не специально, — пробубнил шатен.       — Я знаю. Поэтому сегодня спишь со мной, — кружку с кофе снова поднесли ко рту.       — Что? Нет. Зачем? — и вот юноша наконец поднял голову.       — Потому что я спать хочу, а не бегать, блять, из комнаты в комнату. Как ты не можешь этого понять? Или тогда заткнись и не ори по ночам.       — Я… Хоро… — но Антона перебили. Оба резко повернули голову в сторону вибрирующего телефона.

Матвиенко

      Оба молчали, оба не шевелились, а телефон разрывался.

Пропущенный вызов: Матвиенко (1)

      Но снова вызов. Попов не собирается брать трубку, может боялся? Боялся своего же друга. Мужчина встает, оставляя телефон и дальше жужжать на обеденном столе. Он подходит к своему окну, поддевает тюль пальцами, чтобы одним глазом аккуратно взглянуть на свой двор, боясь увидеть своего друга.       — Он не знает, что я здесь? — Антон пялился на экран телефона, а вибрации вбивались прямо в сердце, что заставляло сильно волноваться.       — Видимо, знает, — не поворачиваясь ответил мужчина.

Звонок в дверь

      Оба резко поворачивают голову в сторону двери. Оба напуганы. Оба удивлены.       Арсений отошел от окна, а проходя мимо сидящего юноши, заметил как тот тоже встал, но не стал останавливать его. Нельзя создавать шум. Антон шагал аккуратно строго за убийцей, смотрел в пол, боясь запутаться в своих ногах, но не заметил как мужчина остановился. Вот длинное тело и впечаталось в спину брюнета, потому что нужно смотреть не только под ноги, а еще прямо.       Арсений зло обернулся, а в глазах черти смеялись и показывали копытцами прямо в мальчишку. — … — мужчина что-то грозно сказал про себя, губами, пытаясь донести до тупого шатена, но тот вообще ничего не понял. Ну только то, что губы классно выговаривали непонятное слово. — «Что»? — так же губами произнес Антон, стоя впритык к брюнету. Попов закатил глаза и пальцем покрутил у виска.       В дверь опять начали долбить. Стук, звонок, стук, звонок, и голова у Шастуна разрывалась пополам. Каждый резкий звук давал острые импульсы в голове, глаза готовы были вылезти из орбит, лишь бы на них не давили.       — Арсений, блять! — агрессивно стучали в дверь. — Открой! Это издевательство?! — Арсений замер, смотрел на входную дверь. Открыть? Убийца не хочет ни с кем разговаривать. Это был его выбор, может, конечно, неправильный, тупой, но его. — Арсений? — теперь завибрировал телефон, и брюнет рванул на кухню, чтобы друг за дверью не услышал. — Ты дома? Эй! — Попов схватил мобильник, нажал на кнопку питания и задержал на нем палец. Теперь телефон отключен с концами. — В смысле «не в зоне действия сети»? — послышалось испуганно за дверью. — Сука, если ты куда-то уехал с этим Шастуном, то я тебя прикончу. Мудила, — прошипел Матвиенко, а после последовал громкий удар. Видимо, армянин выплеснул свою злость на дверь.

Тишина

      Антон обернулся назад, посмотрел на Арсения, который держал в руке свой телефон. Так тихо в этой квартире не было еще никогда. Наверное. Парень сам не хотел видеть Сергея, боялся его, а точнее его реакции, что юноша сейчас в квартире у его друга, а не с Макаром.       Попов двинулся к окну, хотел посмотреть как Матвиенко выходит из подъезда, если он, конечно, не стоит сейчас под дверью и не прислушивается. Но нет. Сергей вышел во двор и направился к своей машине. Или не к своей? В последний момент армянин поворачивает голову и смотрит на черный BMW. Арсений лишь видит как его друг остановился, посмотрел в сторону, потом обернулся и поднял голову, заглядывая в окно. Попов резко сделал шаг назад, чтобы его не увидели, но наступил на кого-то.       — Ауч, — брюнет оборачивается, а перед лицом скукоженное лицо Антона, который смотрит вниз на свою ногу.       — А нечего сзади стоять. Под ногами мешаешься только, — прошипел убийца и обернулся обратно к окну.       Аккуратно поддев тюль пальцами, мужчина сбоку выглядывает на улицу. Матвиенко уже стоял около дорогого автомобиля Арсения, рассматривал его, пытаясь распознать, но один взгляд на номера и Сергей закачал головой. Этот номер он знает, хоть у убийцы их было немереное количество. Нужно ведь скрываться с камер дорожного движения и не попасться в лапы преследователей, будь они хоть полицейскими, хоть наемной бандой.       А то, что сделал Сергей в следующую минуту, Арсения поразило до глубины души. Матвиенко замахивается ногой и бьет по колесам, потом еще и еще, пока BMW не начал разрываться сигнализацией.       — Вот сука, — Арсений смотрел как Сергей ходит вокруг машины, бьет по колесам и смотрит по сторонам, ловя на себе неодобрительные взгляды прохожих, но ни один не подошел и не прогнал странного человека от пищащей машины.       Матвиенко резко обернулся и снова посмотрел в окно, а Арсений так же резко спрятался за стену, отпуская тюль. Вот только Антон до сих пор стоял прямо посередине.       — Ты идиот? — секунда, и убийца хватает парня за предплечье и тянет к себе. Теперь оба стоят за стенкой около окна, соприкасаясь плечами.       Оба машинально поворачивают голову друг на друга, сталкиваясь глазами. А на фоне плакал BMW, звал хозяина. Сердце аж кровью обливается. Пришлось ждать, пока Матвиенко не уедет обратно к себе в отель.

***

      Антон лежит на диване, смотрит в потолок, боится засыпать. Боится, что опять приснится кошмар, что в них парня будут убивать, резать, насиловать. Но глаза уже вот-вот сомкнутся.       За весь день голова так и не прошла, стало еще хуже. Теперь появилась светобоязнь, раздражение от громких звуков. Не очень хороший знак.       Два хлопка ресницами, а на третий веки не разлипаются. Но тут же все тело содрогается. Перед глазами опять эта картина. Опять много крови, опять он лежит в ней мертвый.       — Нет-нет-нет, — Шастун садится на диван и рвано дышит. Как же юноша устал. Он очень хочет спать, но боится.       Арсений, вроде, предлагал лечь с ним, так может… Нет, бред. Юноша снова ложится и поворачивается на бок. Какая красивая спинка дивана, по нему и водил пальчиком шатен, пытаясь отвлечься от ненужных мыслей.       Так прошло пять минут, потом десять, полчаса, а парень все боролся сам с собой. Боялся заснуть. Казалось, что как только мальчишка закрывает глаза, то его сразу пытаются убить. Хотя это не правда. И всё же сердце било тревогу.       Антон решает походить по квартире, чтобы не заснуть. Чтобы отвлечься. Прошелся вокруг по гостиной, пошел на кухню, там постоял у стола, заглянул в ванную, облокотился на раковину и стал разглядывать свое лицо. Такое измученное, уставшее, не имеющее жизнь. Парень потрепал и побил себя по щекам, надеясь что что-то вообще может измениться. И правда, на коже проступил румянец от похлопываний. Отражение стало чуточку живее, но все равно не то. Это всего лишь иллюзия.       Каждые пять минут юноша то и дело, что смотрел на часы. Потом в окно, потом опять на часы.       Может хватит это терпеть?!!!

Стук

      — Арсений? — дверь медленно открывается. В комнате темно.       Антон видит только спящего Попова, лежащего под черным одеялом. В другую сторону юноша не хотел даже смотреть. Может зря это все? Нужно закрыть дверь пока не поздно, пока убийца не проснулся. Но нет, уже поздно.       Одеяло зашевелилось. Арсений привстал с кровати на локтях и обернулся к открытой двери. Лицо недовольное, злое, глаза щурятся, видимо тот в бешенстве, что его опять разбудили.       — Ты издеваешься? Что ты здесь забыл? — голос заспанный. Конечно, хоть кто-то спал, пока Антон мучился, крутился на диване вокруг своей оси.       — Я тебя разбудил? Извини, — а у парня не хватало смелости зайти в комнату без разрешения, поэтому тот мялся в дверях, тяжело глотая свои вязкие слюни. И намекнуть на то, что тот хочет лечь рядом, уж точно не хватало смелости. Но ведь мужчина сам предлагал.       — Что ты хотел? — брови все сильнее сводились к переносице, и вот сейчас шатен полностью передумал и поменял свое решение.       — Да нет. Н…ничего… Я пойду… наверное, — Антон еще постоял, переминаясь с ноги на ногу, а потом начал медленно закрывать дверь.       — Стоять, — прикрикнул Арсений, и Шаст правда остановился, сжимая в ладони дверную ручку.       Попов лег на спину, рукой откинул край одеяла на другой половине, оголяя простынь. Тот как будто знал зачем пришел мальчишка, вот только ему смелости не хватило попросить. А на кухне тогда припирался.       — Ну? — убийца показал на вторую половину кровати.       Антон прокашлялся, обернулся в прихожую, будто думал чего делать. Было бы странно лечь рядом с мужчиной, который угрожал тебе пистолетом, который держал тебя в подвале, который душил и бил. Очень странно, но юноша все же решился. Шаг вперед и парень уже в комнате и тихо закрывает за собой дверь. И что дальше?       Теперь мужчина поворачивается на бок, отворачиваясь от гостя, выше натягивая одеяло по самые плечи. Ну раз убийца отвернулся и не обращает никакого внимания на юношу, то стало чуточку спокойнее. Поэтому один шажочек, потом второй и парень стоит около кровати, смотрит на бугорок из одеяла на соседней половине.       В принципе, ничего страшного, ведь правда? Арсений сам сказал, что мальчишка будет спать с ним, чтобы не орал по ночам, тогда чего бояться? Зачем стесняться? С кем не бывает? Ну кошмары, ну и что?       Со словами: «Ладно, с Богом», Антон лег на кровать. Лег строго на спину, чувствуя себя не в своей тарелке, подтянул к себе одеяло. В отличие от Арсения Шастун был и в футболке и в штанах. А брюнет в чем?       Шаст раскрыл глаза, когда в голову пришла мысль, не дающая расслабиться. Парень легонько приподнимает одеяло, заглядывая внутрь.       — «Фух, в штанах», — про себя сказал юноша и, можно сказать, расслабился.       Десять минут тупого просмотра в потолок. Такими темпами шатен не заснет и сегодня ночью, а просто полежит рядом с убийцей на одной кровати. С одной стороны на другой половине лежал жестокий человек, убивающий ради заработка незнакомых ему людей, а с другой стороны — человек, который пожертвовал телом ради Антона. И что чувствовать? Страх или спокойствие?       Попов опять зашебуршал одеялом, одной головой разворачиваясь на парня. Глаза щурятся, лицо недовольное.       — Ты тупой или глухой? — устало спросил вполне серьезно мужчина. — Я же тебе сказал, что ты не спишь на спине. Мне надо, чтобы у меня под ухом кто-то храпел или задыхался? — и юноша, ничего не говоря, отвернулся от мужчины, ложась на бок. — Ко мне лицом, чтобы я тебя видел, — парень снова закатил глаза и повернулся на другой бок. Теперь Антон видит наполовину оголенную спину. Хорошо, что не лицо убийцы. — Надеюсь, ты не будешь лазить у меня в вещах как в прошлый раз?       — «Не будешь», — и правда, в прошлый раз мальчишку душили. Не хотелось продолжение истории.       — Какой умница, — зло проговорил убийца и замолчал. Тишина.

***

      — Антон, — шепотом позвал знакомый голос. — Анто-о-он, — вполголоса протянул Арсений. — Проснись.       — М? — вот что-что, а открывать глаза вообще не хотелось, казалось, что если зрачки на чем-нибудь вообще сфокусируются, то голова в тот же момент лопнет. Сон опять поглотил парня.       — Слышишь?       — М? — недовольно пробурчал юноша, закапываясь лицом в подушку.       — Тебе плохо? — где-то над ухом послышался тихий голос Попова.       — Мне? — а юноша находился между сном и реальностью, но сон так тянул на себя, что тот опять поддался соблазну и отключился.       — Анто-о-он. Проснись. Ответь на вопрос, — да что хотят от парня? Антон не открывал глаза, просто слушал голос Арсения. — Мне вызвать скорую?       — Зачем? — брови нахмурились, а губы сонно шевелились. Так не хотелось отвечать на вопросы, очень хочется спать. Хотя бы одну ночь можно спокойно провести?       — У тебя кровь, — но даже на это шатен не отреагировал. Спросонья не поймешь что происходит.       — Какая кровь? — Шастун зевнул, не раскрывая веки.       — Какая-какая… Самая обычная, — чужая ладонь зажала нос, что пришлось открыть рот и дышать через него.       Антон наконец открывает глаза и видит Попова, который одной рукой облокотился о свою подушку, а второй закрывал чужой нос.       — Вот, смотри, — ладонь отстранили от лица и показали парню. Все пальцы были алыми, с них медленно текла капля, переходя уже на кисть.       — Что случилось? — вот теперь до конца проснулся и очутился в реальности. Антон быстро провел по своему носу рукой, и на ней тоже оставила следы кровь.       — Резко не вставай, — рявкнул убийца, а сам вылез из-под одеяла, пошел за телефоном. Удерживая кнопку питания, мобильник начал включаться после долго сна.       — Что ты делаешь? — шатен испуганно смотрел на стоящего около кровати убийцу.       — Не твое дело, — большой палец начал что-то листать, потом набирать.       — Подожди! — Антон резко оторвал голову от подушки. Он боялся, что мужчина может позвонить левому человеку, или, не дай бог, в скорую. Зачем такая паника из-за обычного кровотечения из носа? Не в первый же раз.       Арсений только поднял голову с телефона, как увидел сидящего парня.       — Ой, — Шастун почувствовал что что-то теплое течет по губам, а потом по подбородку. Ведь предупреждали резко не вставать. Юноша бы подставил ладонь, если бы в глазах не появились звезды. Но его заметили…       — Вставай, — Попов закрыл нос и рот ладонью, чтобы все это не капало прямо на кровать. — Быстрей, блять! — другая рука потянула за локоть.       Так быстро мальчишка еще не ходил. Его сильно подталкивали в спину, тянули за локоть, что буквально за несколько секунд оба очутились в ванной. Юноша облокотился руками о раковину и включили кран.       — Черт, — брюнет отстранил руку, а она вся в красной жижи. С носа капали капельки крови, а парень дышал ртом, пытаясь лишний раз не шевелить глазами, а то импульсы прямо били по мозгам. Особенно этот свет в ванной, который был слишком ярким. Как же гудела голова, а перед глазами туман. Во-первых, хотелось спать. Во-вторых, стало страшно за свое здоровье. В-третьих, Антон посмотрел через зеркало на Арсения, а тот был настолько зол, что юноше точно не жить после. Взгляд синих агрессивных глаз поедал мальчишку заживо, прожигал насквозь.       Антон принялся смывать со своего лица засохшую кровь, пытаться остановить, чтобы с носа наконец ничего не капало. Снова поднял изумруды на зеркало и снова столкнулся с черным силуэтом позади себя. То, что мужчина стоял прямо над душой, страшно смотрел, так и еще молчал — всё это давало повод переживать еще и за свою жизнь. Сердце стучало настолько бешено, что приходилось дышать часто и подрагивать.       Но убийца не выдерживает и просто выходит наружу, оставляя Шастуна один на один со своими проблемами. На душе немного полегчало, но потом сжало обратно. Мальчишка один в помещении, сам умывает своё лицо, сам себя успокаивает. Хоть бы кто-нибудь сказал: «Все хорошо», «Это пустяки», «Ничего страшного». Но нет, убийца всем видом давал понять лишь одно, что Шастуну прилетит ни за что, просто так. За то, что просто из носа пошла кровь, за то, что опять разбудили.       Холодная вода дала прийти в себя, но вот только переносица и пальцы ужасно замерзли, зато кровь больше не идет. Антон посмотрел на себя через зеркало. Опять обычный мальчишка, обычное невыспавшееся лицо, глазки щурятся, а на щеках даже румянец, вот только все это оболочка. Внутри так погано, так страшно, так одиноко. И что же с этим делать?       Дверь из ванны открывается, парень медленно поворачивает голову налево — в коридоре никого, поворачивает голову направо — на кухне горит свет. Юноша готов к крику, к разговору, даже к рукоприкладству, поэтому идет на кухню.       Арсений стоит, облокачиваясь поясницей о столешницу, держа в руке кружку с кофе. Глаза настолько уставшие и злые, что казались такими черными, как будто глаз вообще не было, будто просто темные впадины. А юноша просто опускает лицо вниз, стыдясь сам не знает чего. Не он же виноват. Грубо говоря, виноват в этом именно убийца. Стресс, давление, страх и сильное волнение — всё это подарил парню именно Арсений.       — Иди отсюда, — прошипел Попов, сжимая свою челюсть. — Иди спи. Ни дня не дашь спокойно пожить, да? Постоянно что-то с тобой случается. Ты случаем не болеешь, м? Рак, СПИД? Нет? Тебе лучше провериться, — так обидно было слушать это. Так хотелось поддержки, ведь мужчина для чего-то забрал Шастуна у Макара. Так для чего? Чтобы поиздеваться? Чтобы дальше играться? — Иди, говорю, спать! — рявкнул Попов, смотря на поникшего юношу.       — Куда? В гостиную? — ну да, ведь после такого убийца точно никогда больше не пустит парня обратно в свою комнату. Скорее даже постелет на полу.       — Еще чего. Забери свою подушку и иди на кровать. Завтра буду с тобой разбираться, понял? — Антон лишь кивнул головой, опуская свои глаза все ниже и ниже. После развернулся и пошел в гостиную, чтобы поменять подушку на свежую, а то на той наволочка была испачкана немного в крови.

***

      Спустя некоторое количество времени, Арсений заходит к себе со своей кружкой кофе, который до сих пор не мог допить. На кровати, полностью накрывшись одеялом лежит Антон. Еще не спит, но пытается заснуть. Страх предстоящего утром разговора, страх за случившееся только что не отпускал. Одеяло подрагивало, а под ним подрагивало и тело. Разом сжимало все мышцы, потом расслабляло. Такая непонятная реакция пугала еще сильнее, поэтому с каждой секундой мышцы сжимались все сильнее и на более долгое время, потом опять отпускало. Это заметил и брюнет, вот только делать с этим ничего не собирался. Он просто поставил чашку на письменный стол и сам сел за него.       Пока мальчишка всеми силами пытался успокоиться, унять дрожание своего тела, забыть всё то, что происходило с ним в отеле, Арсений просто начал перебирать свои бумаги и папки. Надо же чем-то занять себя. Какие-то документы, договоры, ненужная информация, купленная за бешеные деньги. Всё скучно и не интересно, поэтому убийца развернулся лицом к кровати, решив понаблюдать за мальчишкой, которого выкупил у Макара. А деньги за Шастуна-то остались у Арсения, и они лежат сейчас в этой комнате. Но это никак не утешало. Хоть Попов не больно ценил свое тело, но произошедшее в том отеле, должно остаться именно там, и ни в коем случае не выходить за его пределы. Просто нужно вовремя отключиться из этого мира, уметь терпеть и ждать. Сейчас Арсений понял, что чувствуют эскортницы, но нисколько не жалел их. Эту работу, этот путь они выбрали сами.       Вот только одно не давало покоя. Почему Антон дрожит и морщится от каждого спонтанного сжимания мышц? Брюнет медленно встает со стула и подходит к кровати, может удастся понять что опять случилось.       Как только Шастун чувствует на другой половине кровати чье-то присутствие, то сразу закрывает свое лицо предплечьем, чтобы его не видели. Глаза при этом закрыты, иногда сильно сжимаются, иногда расслабляются. За руку аккуратно взялись и опустили на матрас, тогда юноша закрыл свое лицо уже другой рукой. Зачем смотреть на человека, когда тому плохо как морально, так и физически? Но и за вторую руку потянули, кладя ее на матрас.       Теперь лицо было открыто и можно увидеть, как с каждым подрагиванием глаза сжимались, а рот кривился.       — У тебя что-то болит? — тихо спросил Арсений, ложась на бок лицом к мальчишке, пододвигаясь поближе.       — Нет, — опять мышцы сжались.       — Тогда чего случилось?       — Просто плохо, — еле шевеля губами, отвечал на вопрос.       — Хочешь чай? — Антон приоткрыл глаза, не веря своим ушам. Переживает? Хочет помочь?       — Нет, — шатен рассматривал лежащего мужчину на подушке. Он был так близко, чувствовалось тепло чужого тела.       — А чего хочешь?       — Спокойствия, — Шастун закусил губу, боясь показаться слабым. Очень хотелось, чтобы весь этот ужас закончился, но закончится ли?       Парень снова прикрыл глаза, пытаясь как можно быстрее заснуть и погрузиться в темноту. Но до предплечья коснулось что-то теплое. Тепло гладило по руке, пытаясь принести спокойствия, чего так сильно хочет Антон. Пальцы медленно гладили по коже, ну а юноша даже не сопротивлялся, ведь теперь он не один, и он это чувствует. Большой палец гладил прям по венам на запястье, от чего иногда двигались длинные пальцы от таких щекотных действий. А ладонь все выше и выше, теперь пальцы медленно гладят пальцы мальчишки.       — Ничего страшного не произошло. Такое и у меня было, — вполголоса начал мужчина, ни на секунду не останавливаясь гладить чужую руку. — Просто давление. Или переволновался. Пройдет, ты просто успокойся, ладно?       — Извини. Я не знал, что… — но парню даже не дали договорить.       — Ерунда. С кем не бывает. Вот только простыни придется меня-ять, — с улыбкой протянул мужчина, пальцем водя по чужой ладони. Шатен тоже улыбнулся, не открывая глаз. — Как думаешь, много понадобится порошка? — парень еще раз улыбнулся, но попытался скрыть это в подушку.       — Не знаю.       — Попытайся заснуть, хорошо? — ладонь аккуратно легла в ладонь Антона и сжал пальцы между пальцев. Поддержка была необходима, но сам юноша не торопился сжимать руку в ответ.       — А ты? — Шастун приоткрыл глаза, заглядывая в сонные голубые омуты. «Пьяные» глазки, которые еле держались открытыми, а все пытались захлопнуться. Хоть человек и был трезв, но таким он не выглядел.       — И я тоже, — и Арсений показательно закрыл глаза, подавая пример младшему, что нужно выспаться.       И парень последовал примеру, тоже закрыл глаза и сжал в ответ пальцы на руке брюнета, тем самым защищая от ночных кошмаров обоих. Теперь и Антон, и Арсений чувствуют поддержку. Главное, чтобы это только что построенное взаимоотношения никто не разрушил, а то всё повалится как карточный домик, сваливая стоящие ниже бумажные карты.       Зато на душе теперь тепло и спокойно. Сцепленные пальцы у обоих расслабились, а ладони плотно прижаты. Так и заснули. Провалились в темноту, где их уже двое.

***

      Секунда сменялась секундами, переходили в минуты, а дальше в часы. Мужчины не двигаясь лежали повернуты друг к другу лицом. Наконец хоть одна спокойная ночь. Наконец спокойствие.       Комнату медленно озаряли лучи восходящего зимнего солнца. Они не грели, но несли в себе свет. Но как быстро можно обломать кайф.       — Кхм-кхм, — Арсений дернул бровью во сне, не понимая откуда исходит звук. — Кхм-кхм, — уже стало громче.       Глаза еле-еле размыкаются и перед лицом спящий парень, зарывшийся носом в подушку. Так тепло, даже жарко, что даже сомкнутые ладони вспотели. Это в какой-то степени мерзко, но убийце даже нравится. Голубые глаза разглядывают светлые волосы на голове мальчишки, они такие непослушные, постоянно пытаются попасть в глаза, закрывают лоб. Океаны разглядывали каждый сантиметр кожи на щеке. Почему улыбка поползла вверх? Брюнет хмыкнул, не понимая как так вышло всё это. Как это так?       — Кхм, — глаза расширились, а улыбка тут же упала вниз. Здесь Арсений с Антоном не одни.       Попов мгновенно поднимает глаза с лица шатена чуть выше, смотрит в дверной проем, где чудесным образом очутиться один темный невысокий силуэт с хвостиком на затылке. Убийца мгновенно засовывает руку под подушку, пытаясь нащупать пистолет, но вовремя останавливается.       Матвиенко стоит прямо в проходе, дверь в комнату открыта, а мужчина тупо стоит и смотрит, скрестив руки на груди, облокачиваясь плечом о дверной косяк. Лицо не выражало никаких эмоций, полностью каменное, безэмоциональное, ледяное. Сергей не сводит свои черные глаза с кровати, смотрит строго прямо в глаза своего друга.       Как реагировать на то, что только что увидел армянин? Жертва лежит в кровати у своего мучителя, в кровати убийцы и сжимает ему руку. Это что вообще такое?       Матвиенко медленно повертел головой, всем видом показывая, что Арсений совершил нечто ужасное, что принесет такие же ужасные последствия. Стоял молча, пронзительно смотрел на своего друга, а в руках держал ключи от его квартиры. Только у «хвостового друга» был доступ в это логово убийцы. Ему как раз их передал сам Арсений на случай непредвиденных ситуаций, на черный день, на всякий случай. Получается, вот и пришел «черный день».       Сережа разворачивается и выходит в прихожую, мысленно передавая информацию, чтобы следовали за ним.       Арсений смотрит на спящего юношу, медленно разжимает пальцы и вытаскивает ладонь, оставляя ладонь Антона одну. Убийца всем нутром чувствует, что пришел спокойствию конец. Главное — не будить мальчишку, сейчас от него никакой пользы, будет только подливать масло в огонь и бесить Сергея.       Попов встал с кровати, на ходу забирая футболку, висящую на спинке стула. Так же на ходу надел ее на себя; вышел из комнаты.

***

      Изумрудики устало посмотрели на пустую половину кровати. Ладонь сонно потянулась к ней и легла туда, где недавно лежал мужчина. Еще теплая. Шаст улыбнулся, вытянул ноги и перевернулся на спину. Сладкие потягушки, и парень рассматривает всю комнату Арсения. Ни кошмаров, ни беспокойного сна, ни вечные просыпания посреди ночи. Наконец спокойно.       Но все равно некое чувство напряжения в квартире ощущается. Что-то не то.       Отбросив одеяло в сторону, Антон отправляется на поиски пропавшего брюнета. Дверь в прихожую открыта, вот Парень и вышел туда. Тишина. Гробовая. Может Попов ушел из квартиры? Скорее всего.       Шастун вышел из-за стены и направился на кухню, смотря на свои ноги, но когда поднял голову, то встретил Сергея, стоящего около обеденного стола, смотрящего куда-то в бок, скорее, на кого-то. Парень тут же остановился от страха. Как здесь очутился армянин? Как зашел?       Шатен начал пятится назад, боясь серьезного разговора. Как же не хочется портить день после такой спокойной ночи. Но Матвиенко резко поворачивает голову прямо на парня.       — Стоять! — резко выкрикивает армянин, и юноша остановился. — Подошел, — приказал и показал пальцем к себе под ноги. — Быстро.       Шаг, второй и мальчишка оказывается на кухне. Там же стоял и Арсений, облокотившись поясницей о столешницу, опуская голову вниз, чтобы не смотреть в глаза своему другу. Такого убийцу Антон не видел еще никогда. Он боялся своего же друга?       Шастун сделал шаг к брюнету и также облокотился о столешницу, ожидая пока отчитают их обоих как провинившихся учеников.       Тишина резала уши. Матвиенко смотрел то на парня, то на друга, все никак не мог понять, что вообще происходит. С чего начать? Глаза так и бегали из стороны в сторону. Молчал. А мозги вскипали до невозможности. Вся эта атмосфера давила. Сердцебиение постепенно нарастало. Опять ожидание чего-то очень страшного. Хоть бы опять кровь из носа не пошла от волнения и стресса.       — Вы издеваетесь надо мной? Вы оба, — Матвиенко облокотился пятой точкой об обеденный стол. — Это прикол какой-то, я не могу понять? — голос был жестким, но Арсений помалкивал, ровно дышал и смотрел куда-то сквозь, пока Антон отпускал свои глаза в пол. — Хотите меня в могилу свести? Что это вообще такое? Арсений, это я к тебе обращаюсь. Это что за выходка? Почему этот. — Сергей указал на парня пальцем, — сейчас здесь стоит, а не с Макаром? И тебе было сложно дверь мне открыть, трубку взять? Арсений, ты чего молчишь?       — … — а Попов просто безэмоционально посмотрел на друга.       — Что? Я могу услышать ответ?       — Антон, выйди. Я хочу поговорить без лишних ушей, — убийца махнул рукой, прогоняя парня из кухни. Юноша посмотрел на мужчин, опять опустил глаза в пол и поплелся к выходу.       — Не-не-не, — Матвиенко перехватил парня на выходе и потянул на себя.       — Сергей, — рявкнул Арсений, пытаясь отговорить друга перестать совершать неразумных действия.       — Что? Что, Арсений, что? — парня сильно толкнули в живот, возвращая длинное тело обратно к столешнице. — Почему я захожу и вижу, что этот. — снова ткнули в мальчишку пальцем, — спит рядом с тобой?! Почему он лежал на твоей кровати?! Какого, блять, хера, Арсений?! Что он там делал? Что вы там делали? Попов, ты в своем уме?! — Сережу прорвало, он покрутил у виска, не понимая ничего вокруг, особенно своего друга. — Ты понимаешь, что ты творишь, да…       — Сережа, — позвал брюнет, чтобы наконец остановить монолог. — Я всё тебе объясню, но только не в присутствии Антона. Давай поговорим наедине, — Шастун лишь нервно глотал слюни. Хотелось уйти, но Сергей не разрешал, нужно остаться, да Арсений хочет поговорить без лишних ушей. И что делать?       — Наедине? Щас прям. Я с тобой даже разговаривать не хочу. Не хочу и не буду. Слышать тебя не могу, — армянин побил себе по горлу, показывая что его уже тошнит от голоса Попова. — Антон, — Матвиенко агрессивно повернул голову и посмотрел прямо на молчаливого парня, который пытался раствориться в воздухе, но не выходило.       — Сергей, — рявкнул в ответ убийца.       — Заткнись! Антон, ответь мне.       — Оставь его в покоя. Прекращай этот цирк. Антон, иди отсюда, — Шастуна взяли под локоть и подтолкнули в сторону выхода.       — Цирк развел как раз таки ты! — Сережа рявкнул следом.       — Давай-давай, Антон. Идти в комнату, — парня легонько подтолкнули в спину пальцами, и юноша обернулся на брюнета, пока тот качал головой, разрешая уходить.       — Стоять! Ты никуда не пойдёшь, — но за шкирку перехватили и вырвали из рук Арсения, притягивая к себе. — Мне уж очень интересно, что же сделал этот мальчуган, что ты решил его оставить? — и Антона вновь толкнули к столешнице. — Ты уже бредишь. Давай я тебе оплачу лечение у психолога, а лучше у психиатра. Да я сделаю для тебя всё, что ты попросишь, только не занимайся этой ерундой. Игрушкой пожадничал? Всё себе да себе. Боже, у меня уже сил нет. Антон, — уже обращались к парню, — ладно этот себя так ведет, у него столько тараканов в голове — его хер поймешь. А ты? Ты-то куда полез? Чё ты творишь? Это насколько нужно быть тупым идиотом, чтобы привязаться к своему похитителю. У тебя тоже башка не варит? — Матвиенко сильно побил по своей голове.       — Я ни к кому не привязывался, — тихо проговорил юноша, поднимая свои глаза.       — Да ты что-о-о? — наигранно протянул армянин, складываясь чуть ли не пополам. — А чего тогда делал в кровати у своего похитителя? Случайно получилось? Чё ты тут лапшу на уши мне вешаешь? — Шастун опустил своё лицо еще ниже, краем глаза смотря на стоящего сбоку Арсения. Не хотелось рассказывать как так получилось, что юноша лег на одну кровать с убийцей. — Я не понимаю, что с вами творится. Да хуй с ним, — ладонь смахнула в сторону шатена, — мне на него плевать. Сдохнет и сдохнет. Ну а ты, Арс. Ты ведь понимаешь, что будет с тобой? Я не собираюсь хоронить своего лучшего друга. Мне одной уже хватило, — пока Сергей там что-то кричал, отчитывал, Антон потерялся в пространстве и упустил нить разговора. Парень повернул голову и из-под опущенных ресниц посмотрел на Попова, сделал в его сторону маленький незаметный шажочек.       — Просто как можно… — еще один маленький шажочек, теперь юноша приподнял лицо, поглядывая на мужчину, пытаясь его внимания хоть чуть-чуть перетянуть на себя, а тот стоит как пристреленный. — Я, главное… — мальчишка даже не слушал, что там орет «хвостатый друг», уж слишком долго всё это длилось.       Арсений стоял, смотрел на своего распинающегося друга со стеклянными глазами и без единой эмоции на лице. Но почувствовал на себе еще один давящий взгляд изумрудных глаз. Брюнет переводит зрачки в сторону, пытаясь незаметно для Сергея посмотреть на парня. И правда, Антон пялился прям из-под своих длинных ресниц, пытаясь чуток оживить Арсения и отвлечь его от распинаний его друга.       Попов чуть-чуть, очень медленно поворачивает голову, а края океанов встречаются с краями изумрудов. Теперь и брюнет не слушал армянина, теперь пытался незаметно рассмотреть парнишку. Но неожиданно для себя улыбнулся и фыркнул.       — …чё ты лыбишься?! — прикрикнул Матвиенко, разозлившись от улыбающегося друга. Здесь он говорит серьезные вещи, отчитывает, а убийца улыбается. Но потом встало всё на свои места. — Так! Отошел от него! — оба резко повернули на Сергея голову, не понимая на кого указывают. — Отошел. Быстро! — Шастуна дернули на себя, и тот вышел вперед, становясь уже рядом с «хвостатым другом». — Какой кошмар, — скривился мужчина, дергая юношу туда-сюда. — Что ты предложил Макару взамен за Антона? — прошипел Матвиенко, сжимая пальцы от злости на запястье у мальчишки. — Я спросил. В обмен на что ты забрал Шастуна обратно? — и тут Арсений напрягся. Не говорить же правду, она была слишком личная, за нее было стыдно, а еще страшно за реакцию друга.       — Договор с ним заключил, — Попов перевел свои глаза на стоящего напротив парня, всем видом говоря «Молчи».       — По поводу? — недоверчиво переспросил армянин, сужая свои глаза.       — Извини, конфиденциальная информация. Только между заказчиком и исполнителем, — изумруды начали метаться из стороны в сторону, понимая что убийца говорит неправду. Этот секрет знают только трое: сам Антон, естественно Арсений и хитрый Макар, задравший такой высокий ценник за обычного пленного.       — Работу значит предложил, — покачал своей головой Сергей, подтверждая свою догадку.       — Можно и так сказать, — хитро улыбнулся убийца и прищурился, вселяя страх в своего друга. Но тот знал все приемчики Попова, поэтому стоял ровно и ответно смотрел в глаза.       — Поражаюсь тебе. Вот только я не дам тебе совершить ошибку. Я выйду сейчас с Антоном и поговорю. А потом поговорю с тобой. Как ты и хотел. Наедине поговорю с тобой. Но для начала я разберусь с мальчишкой, — после этого Матвиенко резко рванул к выходу, забирая за собой пацана.       — Стой! — крикнул Арсений и рванул за ними. — И что ты собрался спрашивать? Так спроси у меня, он-то откуда знает? — но Сергей уже надевал ботинки и накидывал куртку, так как в квартире не удастся спокойно поговорить.       — Он-то как раз таки всё знает. Ты не переживай, вопросы будут легкими, сдаст всё на пять, а вот ты, — армянин улыбнулся, давая понять, что можно уже начать волноваться. — Надевай куртку, чё стоишь. Придурок, — покачал головой Сергей, крутя в руке запасной ключ от квартиры. Антону кинули куртку Арсения, так как своей не было.       — Переставай играть в следователя, тебе это так не идет, — скривился от мерзости брюнет, не думая даже преграждать другу путь. Так получилось, что это единственный человек с огромными связями, который в любой момент может пожертвовать всем ради Арсения, но иногда очень сильно перегибает палку. Очень сильно. Возможно, это страх за жизнь близкого ему человека. Единственного близкого человека.

***

      Антона вытолкали на улицу из подъезда. Белый снег сразу въехал по глазам, отражая от себя солнце. Сам парень не понял как Сергей дотолкал его до чужой машины, а дальше затолкал внутрь. Все происходило на автомате, будто в тумане.       Салон автомобиля просторный, пахнет не очень вкусно, не так как в BMW Арсения. Кресла были кожаными, окна тонированными. Шастун крутил головой, осматривая обстановку, посмотрел даже через лобовое стекло и нечаянно наткнулся на чужие глаза в зеркале заднего вида.       — Ой, — Антон прижался в заднее кресло от испуга. Он не знал, что здесь сидит водитель. У Матвиенко есть собственный водитель? Это так странно и непривычно.       — Выйди, — приказал армянин, садясь на задние сидения автомобиля к парню. И водитель правда вышел, захлопнул за собой дверь, отошел от машины на приличное расстояние.       — Ну давай, задавай вопросы, — Антон пододвинулся к двери, кидая на ручку взгляд. Кнопка задала, а значит Матвиенко заблокировали двери. Черт.       — Какие вопросы? — Сергей копошился в кармашке двери, а потом вытащил планшет с маленьким футлярчиком.       — Как какие? Ты же говорил, что будешь задавать вопросы, — Антон испуганно пялился на чужой планшет, на то как армянин достал из футлярчика карту памяти и запихнул в устройство.       — А, так я это сказал специально для Арсения, чтобы он не волновался, — Сергей ни на секунду не поднимал глаза, а тыкал на сенсорный экран, что-то разыскивая.       — А нужно волноваться? — парень сглотнул слюну, озираясь по сторонам. Вокруг парковка, вокруг люди, наверно, волноваться не стоит.       — Нет. Мы просто посмотрим с тобой фильм. Очень-преочень красочный фильм, — медленно проговаривал мужчина, продолжая тыкать на экран. — Хочешь я покажу, чем занимается Арсений? — и вот наконец Матвиенко поднял голову, улыбаясь во все зубы. — Ответ «нет» не принимается. Это вообще был риторический вопрос, — еще один тык, а потом армянин кривится. — Вот. Смотри, — планшет переворачивают к лицу юноши и показывают картинку.       — Мм… — всё что вырывается наружу. Губы начали дрожать, рот приоткрыт, ведь казалось будто воздуха не хватало.

*На фото*       Скрученный в неестественной позе молодой человек. Глаза открыты, неживые, рот разрезан, а вся одежда просто в крови. Лицо при жизни было красивым, а сейчас…

      Палец пролистывает дальше.

*На фото*       Лысый мужчина привязан к стволу дерева, голова наклонена так, что лица не видно, и хорошо, что не видно. Довольно плотный человек в обычной одежде, в груди огнестрельные отверстия от пуль. Вокруг лес и полицейские.

      Снова перелистнули.

*На фото*       Мужчина средних лет сидит за рулем автомобиля, лобовое стекло ужасно побито, что паутина из трещин закрывала весь вид. Рот у человека открыт, шея обмотана ремнем безопасности. Видимо мужчину задушили им. И опять жёлтые карточки с номерами. Фото сделала полиция. *На фото*       Молодой мужчина в костюме. Белая рубашка уже не белая, а кровавая; конец галстука запихнули в рот. На заднем плане валялся длинный нож, а также ходили полицейские в белых перчатках.

      — А вот это мое самое любимое, — улыбнулся Матвиенко и перелистнул. — Это произошло недавно, когда ты уже жил в квартире у Арсения.

*На фото*       Упитанный мужчина средних лет, в офисном костюме сидит в своем офисном кресле с изуродованным лицом и затянутым на шее ремнем от брюк. Причем ремень Антону был до боли знаком. Им Арсений и перевязывал ногу парню в первый день их встречи, когда мальчишка наштрыкнулся бедром на железный прут.

      Дальше палец перелистнул на какое-то темное размыленное видео.       — А вот и кино, — радостно произнес Сергей и нажал на старт. Картинка пошла.

*На видео*       — Ах «Миша-Миша», — Арсений покачал головой, смотря на пленного привязанного к крюку, а точнее ладони были проткнуты насквозь. Антон сразу узнал это помещение. Это был подвал. И этого человека парень тоже видел, убийца притащил однажды юношу, чтобы посмотрел на настоящие мучения человека. — Смотри туда, — Попов улыбнулся и показал в камеру. — Знаешь для чего я это снимаю? Чтобы потом пересматривать и наслаждаться тем, как ты страдаешь. Я это перешлю твоим друзьям из банды, чтобы узнали меня поближе, — и тут убийца разворачивается лицом к камере. — Я хочу знать вашего главаря, — мужчина медленно подходил, пока на заднем плане мычал от боли человек. — Я убью твоих людей, — шепотом обратился Арсений к главарю.

      Следующее видео было еще страшнее.

*На видео*       Удар за ударом. Больше всего прилетало битой по голове, от чего человек отключался, но потом снова быстро приходил в себя.       Камера затряслась и задвигалась, ее кто-то держал в руках. Больше похоже на камеру телефона. Она начала отдаляться, и поставили к стенке на какую-то возвышенность: на стул или стол. Теперь в кадре три человека, если можно считать за человека то мясо, которое висит на крюке, орет и болтается. Шастун его сразу узнал. Это тот человек из подвала. Руслан, вроде. А сначала казался нормальным мужиком, который ничего плохого парню и не делал. Кормил когда тот висел привязанный на крюке, поил, не рассказал, когда тот попытался сбежать, а в итоге тупо бродил по коридорам и наткнулся на Белого. Руслан промолчал и отвел юношей обратно в комнату.       А сейчас Антон видит кто это был за человек, а точнее, что за человек. Такой же ужасный и мерзкий в душе. Руслан подошел к зеленому столу, где лежали непонятные инструменты и взял катану.       — «Мишка», говорить не будешь? — потянул Арсений человека за волосы, чтобы то взглянул в глаза.       — Брр…мм… — что-то пробурчал пленный.       — Понял, — Попов протянул руку, и Руслан вложил в нее катану. Секунда, замах и на груди красуется длинная кровавая полоса, разрез.

      Оглушительный ор, и видео прерывается.       Следующее видео было обращением.

*На видео*       — Какой шедевр, — Арсений держал телефон в руках, снимал на переднюю камеру. — Это моя лучшая работа, — мужчина смотрел через телефон на пленного, который находился позади убийцы. — Я хочу видеть вашего главного. Пускай он даст знать о себе, если не боится меня. Скрываться за своими людьми очень по-скотски. Твои люди будут умирать в муках и по одному. Очень долго. Да «Миша»? — Арсений снова улыбнулся, пытаясь добудиться до мяса, висящего на крюке. Но убийца не выдерживает, ему хочется играться. — «Да, конечно. Арсений будет убивать всех на своем пути, пока не доберется до того, кто заказал его жену», — мужчина сделал писклявый голос, нажимая на щеки «Миши», говоря от его лица. — Хаах, — брюнет хохотнул и отпустил чужое кровавое лицо. — Покажи мне свое лицо, Мудила. Я всё равно достану тебя. Я буду мстить, — опять широкая улыбка, оголяя свои белые ровные клыки.

      Видео заканчивается.

***

      Антон забыл как дышать. Антон не знает как на это реагировать. Антон пытается держаться, но все разрывает его изнутри. Антон не думал, что Арсений настолько жесток. Антон знал, что Арсений жестокий, но не хотел этого осознавать. Антон зачем-то закрыл на это глаза. Антон зачем-то простил Попова за это. Антон идиот.       Глаза просто пялятся в одну точку, боясь спугнуть, а то могут потечь слезы, но Сергей решил добить мальчишку до конца.       — И к этому человеку ты рвешься? И с этим человеком ты спал на одной кровати? Тебе-то самому не противно, не страшно. Ты забыл, что Арсений с тобой делал? Забыл, что тебя хотели застрелить? — хотя армянин опускал тот факт, что убийца не смог этого сделать. — И про это ты забыл? — Матвиенко листнул дальше.

*На фото*       Мужчина в синих спортивных и белой грязной майке сидит на полу, облокотившись спиной о стену. Глаза испуганы, рот открыт, из него течет струйка крови. Уже засохшей крови. На белой майке бордовое пятно в области сердца.

      Антон видит родные обшарпанные стены, родные грязные обои, но никак не родное лицо своего отца. Но с глаз всё равно потекли слезы. Это тот самый день, когда на глазах у парня убили человека, именно человека, а не родителя. Именно тот день, когда Антон впервые увидел лицо Арсения. Именно тот день, когда Антон начал новую жизнь в новом аду. Ужасную жизнь, похожую на выживание. Вся его жизнь похоже на выживание.       Именно сейчас Шастуна разорвало на мельчайшие кусочки, слезы потекли ручьями, и юноша даже не стеснялся их, не стеснялся Сергея. Было плевать на все. Не было жалко того человека на фото, Антону было жалко самого себя.       — Ну всё-всё, — Матвиенко притянул дрожащее тело к себе, чтобы пацан уткнулся именно в его плечо и почувствовал поддержку именно от «хвостатого друга», а не от Арсения. Сейчас главное спасти Попова от мальчишки. Именно спасти.       И Шастун уткнулся. И Шастун поверил. И Шастун теперь ненавидит Арсения. И Шастун теперь хочет быть ближе к Матвиенко, чем к Попову. Шастун ждет от Сережи спасение.

***

      Дверь в квартиру наконец открывается. Арсений медленно выходит из кухни, испуганно заглядывая в прихожую. Матвиенко был хитро-счастлив. Он пытался скрыть улыбку, но глазки так щурились, будто добились чего хотели. Ну они и добились. А вот на Антоне лица не было. Он всячески пытался опускать голову, чтобы его глаз не заметили, но убийца все же смог разглядеть что-то не то.       — Ты что, плакал? — Попов чуть наклонялся, пытаясь заглянуть в лицо, но тот не давался. — Ты его до слез довел? Зачем? — нервы пошаливали.       — Я довел? — наиграно переспросил Сергей, снимая куртку. — Это ты его довел.       — Чего? — брови сомкнулись на переносице. Что вообще несет такое армянин? — Антон, что произошло? — А парень так зло посмотрел на Попова, будто он только что топил котят в ведре или бросал сосиски с гвоздями внутри собакам.       Несколько шагов вперед, подходит вплотную к Арсению, а на лице все уже было написано. Хотя по такой зареванной морде ничего не понятно, что произошло. Мокрые изумруды смотрят с предательством, даже с отвращением. Брюнет пытается всячески разглядеть хоть что-нибудь. Арсений обеспокоен, даже боится.       И вот Шастун потянулся к лицу, будто к губам, но потом резко обходит их и тянется к уху брюнета, чтобы его услышал только убийца. Попов немного нагнул голову, чтобы парню было удобней говорить. — Тогда в отеле, когда я лежал полностью голый на кровати, я молился, чтобы ты пришел. Я так ждал тебя. А когда я увидел тебя в дверях, у меня с глаз потекли слезы. Думал спасение. Но я ошибся, — Антон говорил очень тихо, чтобы это не услышал Сергей, ему об этом знать ни к чему. А с глаз опять начали течь одинокие капельки соленой слезы. — Я ошибся, когда думал, что с тобой я буду в безопасности. С Макаром было бы куда лучше, чем с тобой. Ты ужасный человек. Ты убийца. Зря ты тогда отдался Илье. Я жалею, что не остался тогда с ним. Но прошлого не воротишь, поэтому я надеюсь, что ты под Макаром орал от боли, а не стонал от удовольствия. Как же надеюсь, что тебе было тогда плохо и больно. Целых полтора часа тебя жестко имели, а получается что зря. Я не оценил такого поступка. Я жалею, что сейчас с тобой, а не в Канаде с Макаром. Но ты не переживай, зато ты почувствовал на себе что такое насилие. Зря ты, конечно, лег под Илью. Зря. Получается, что ты уже типа не натурал, да? Или один раз — не пидорас? И как ощущения? Чувствуешь себя использованным? — Антон отстраняется от уха, а Попов так и продолжает стоять, смотреть только вперед. Губы медленно жевали, а глаза были прозрачными. Казалось, что вот-вот те самые голубые океаны вытекут в виде слез. Каждое слово как нож резало по сердцу. Такое слышать было самым худшим наказанием. Та ночь была самым худшим наказанием, а на эту рану так сильно надавили, что еще чуть-чуть и потекут слезы. Смотреть на Антона было невыносимо. Все то время Арсений метался, пытался найти правильный путь, а получилось, что выбрал неправильный.       Шастун смотрел на реакцию убийцы. Шастун думал, что убийца заслужил. Шастун не знает, что творится в душе убийцы. Шастун думал, что Сергей показал настоящее лицо Арсения.       Попов разгибается, смотрит на этого пацана, за которого пожертвовал собой, лишь бы мальчишку не трогали. Так много боли принес Антон сейчас. Поэтому брюнет не видит другого пути как замахнуться и сильно ударить ладонью по щеке парня. Лицо тут же отворачивается от такого сильного шлепка, щека горит, а боль пронизывает голову насквозь.       Антон берется за свою щеку, пытаясь охладить ее холодными пальцами, поднимает снова глаза на убийцу, предательски смотря прямо в мокрые океаны.       — Ты — неблагодарная скотина, — тихо проговаривает мужчина, боясь что слезы польются в данную секунду.       Шастун кивает, разворачивается и идет в гостиную, захлопывая за собой дверь.       Матвиенко стоит около входной двери, стоит тихо, со стороны наблюдая за такой желанной картиной. За все это время он не произнес ни звука, его как будто и не было. Но Сергей так пытался сдержать свою улыбку от удовольствия, что начал зарываться подбородком в высокий ворот своей кофты.       Армянин наблюдал за своим другом, глазами улыбался, ведь задуманный ранее план прошел успешно. Показать юноше, какой на самом деле Арсений, было хорошей идеей. Теперь друг в безопасности. Попову нельзя заводить никого. Ему нельзя иметь рядом с собой кого-то. Опасно! Потопит человека вместе с собой.       — Арсений, я предупреждал тебя. Ты должен был сам думать своей головой, что убийца не может привязать к себе пленника. Это настолько тупо, что даже невозможно. На что ты рассчитывал? Ты же похититель. Полный идиотизм. Такого никогда не было и не будет. Только больной человек привяжется к убийце. Антон похож на нормального. Наверно. А я тебя предупреждал, отдавай его Макару и не дергайся. Не послушал, — Попов стоял на одном месте, не двигался, и только сейчас Сережа заметил, что по каменному лицу потекла скупая мужская слеза. — Хочешь выпить? — а Матвиенко был в приподнятом настроении, ведь только что спас друга от больной любви. Жаль, что не догадался с Аленой такого сделать. Может быть, она была бы сейчас жива, а Арсений не был бы побитым жизнью и горем.       — Проваливай, — пробубнил Попов.       — Что?       — Проваливай из моего дома, — прорычал Арсений, сжимая свои челюсти настолько крепко, что зубы скрежетали. Глаза почернели от злости. — Пошел Вон.