°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°
Его похоронили рядом с братом. Рядом со своей кровью. Теперь здесь, на кладбище, стоят две свежие могилки с чистыми мраморными плитами. Евгений и Александр. Один погиб следом за вторым. Только сегодня утром при подписании бумаг, Арсений узнал о смерти еще одного близкого ему человека. Авария произошла неделю назад, когда Сашка торопился к своему младшему брату, узнав, что у того случился инсульт. Глубокой ночью он сорвался с кровати, завел машину и рванул из другого города в Петербург. Тот звонок из больницы для Александра стал последним в его жизни. Вжимая педаль газа, старенькая ржавая LADA неслась по тихой трассе, проложенной сквозь лес. Ни единого фонаря, ни фар чужих машин, только мокрый асфальт и дождь со снегом. Машина проезжала поворот за поворотом, притормаживая на каждом. И только на том злосчастном крюке, задние колеса заносят. Саша торопился к своему младшему брату, но так и не смог до него добраться. С места аварии показали страшные фотографии. В кювете валялось нечто, похожее на машину, а на самом деле — груда ржавых обломков. В ту ночь LADA перевернулась не один раз и на полной скорости влетела в деревья. После скончался и Женя. Ушел вслед за своим старшим братом. Не позвонив тогда та женщина с новостью о переоформлении имущества, Арсений не узнал бы о смерти ни одного, ни другого. А Попов разорвал общение с близким другом из детского дома из-за себя. Думал, что угробит сам. А угробил инсульт. Угробила сама судьба. Мужчина боится уезжать отсюда, боится заходить в чужую квартиру, которая по бумагам уже принадлежит убийце. Что с ней он собирается делать? Жить там он точно не станет. Поэтому решает постоять здесь еще чуть-чуть. Попрощаться, поговорить впервые за десять лет разлуки. Вдруг тот услышит. Холодные длинные пальцы касаются ледяного мокрого мрамора. Холодок прошелся по всему организму, заставляя вздрогнуть от неприятных, пронизывающих сердце ощущений. Еще одна плита, еще одна могила, еще одна смерть, еще одни испытания. — Мне сказали, что завещание ты написал недавно. А мы с тобой лет десять не общаемся, — Арсений неожиданно обернулся назад, услышав за своей спиной шорохи. Кто-то точно наступил на ветку, разламывая на две части, и вжал в землю. Голубые глаза испуганно исследуют местность, но не находят ни единой живой души. Пусто. Всем телом Арсений чувствовал чье-то присутствие. — Странно все это, — голова снова развернулась к могильной плите. — Прошло столько лет, а имущество переписываешь на меня. Зачем? — губы сжались в тонкую линию. Мужчина злился, но сам полностью не понимал из-за чего. — Зачем переписал на меня? М? — с глаз стекала чернота, оставляя на своем месте только прозрачные оболочки. — Что мне теперь с этим делать? Куда девать? Я не понимаю, — дрожащая рука попыталась зачесать черные волосы назад, хоть как-то отвлечь себя и занять свои руки. — Ох, Жека, ты бы знал как меня сейчас трясет… Ты бы только знал, — после выдоха, дрожь и правда прошлась по всему телу. Зубы бились друг об друга, а колени подгибались. — Холодно сегодня, — соврал убийца, сдерживая дрожь где-то глубоко внутри. — Холодно…***
Где-то самый конец Питера, где стояли не новенькие многоэтажки, а обшарпанные временем невысокие кирпичные дома. Здесь увидеть тонированный BMW с литыми дисками было неожиданно. Даже странно. Проезжая разваливающиеся машины со ржавыми бамперами, разломанными зеркалами и перемотанными пленкой дверьми, чтобы не отваливались, Арсений выискивает место для себя рядом с нужным подъездом. Собравшиеся на импровизированной лавочке алкаши, бабки, жужжащие на детской разломанной площадке, и мамаши с бутылками пива — все рассматривали странного мужчину в черном пальто и брюках, выходящего из дорогой машины. Красавец мужчина приехал в такой район и зашел в один из подъездов? Все любопытные людишки, после того как убийца скрылся за железной дверью, подходили к черному затонированному автомобилю, осматривая и высматривая что-то в стеклах. Как жаль, что нельзя было заглянуть в салон. Попов медленно ступал по разрушенным бетонным лестницам, рассматривая разрисованные похабными словечками зеленые стены. Где-то на верхних этажах ржали еще тонкие голоса подростков, а запах сигаретного дыма распространялся по всему подъезду. Затем сверху упал потушенный бычок, отскакивая прямо к ногам брюнета. Все это выглядело так мерзко. Арсений даже не хотел думать, что в таком районе и жил его друг с детского дома. Как же ломаются жизни брошенных детей. Найдя нужную квартиру на нужном этаже, Попов наконец входит и прячется в ней, захлопывая за собой дверь. Спина жмется к стене прихожей, вдыхая запах пустоты и одиночества. Эта квартира не была усыпана большим количеством вещей. Здесь стояла только старая деревянная мебель со времен советского союза, продавленное кресло и такой же диван. Из всего живого только на подоконнике стоял одинокий завядший цветок. Листики пожухли, стебелек ослаб, земля усохла. Не разуваясь, брюнет медленно шагает вперед, забирая какую-то бутылку с водой. Аккуратно открутив крышечку, понюхав содержимое бутылки, рука безнаказанно начинает поливать грустное пожелтевшее растение. Земля не смогла впитать в себя влагу сразу, поэтому все вылилось снизу. Арсений лишь печально посмотрел на лужицу и горшок, стоящий посередине этой лужицы. Ботинки медленно зашагали дальше, осматривая мебель и вдыхая застоявшийся воздух в квартире. Мужчина пытался осмотреть все, боясь упустить какую-либо мелочь. И наконец натыкается на шкафчик со стеклянными дверцами. Ни секунды раздумий, пальцы поддевают ручку и открывают дверцу. Все самое дорогое лежало именно здесь. Это были фотографии — небольшая стопочка из запечатленных моментов жизни Евгения. Эта стопочка пылилась, фотографии давно никто не пересматривал. Но почему? Пальцы тянутся к ним и забирают к себе. И только сев на продавленный старый диван, убийца набирает в себе смелости взглянуть. Тыльной стороной смахнув пылинки, голубые глаза всматриваются в фотографию. Черно-белое фото, которое еще существовало в те времена. Маленький мальчик пытался улыбаться, напялив на себя рваные ушки зайчика. Короткие темные шортики и подтяжки поверх водолазки с пятнышками и остатками пищи.Потирая мокрый нос рукавом, мальчик с черными волосиками болтал ножками, рассматривая зал, где обычно воспитатели проводили праздники. Сейчас же был один из таких вечеров, когда устроили что-то типа праздника к Новому году. Голубые глазки с интересом рассматривали всех воспитанников детского дома, а наткнулись на мальчика с рваными ушками зайчика и подтяжками. Еще маленький Арсений улыбнулся, рассматривая силуэт интересного человечка. Когда дети встали водить хоровод вокруг потрепанной старой елки без гирлянды, Арсений тут же подбежал к своему будущему другу. Проходя вокруг елки пять кругов, мальчик с голубыми глазами все не отрывал глаз от маленького Жени и от его ушек.
Попов качнул головой, возвращаясь в реальность. И опять эта квартира. И опять больно. Фотографию перекладывают в конец стопки, открывая новые воспоминания и новую фотографию. На ней была вся группа и знакомые лица малышей. Никто не улыбался, все с грустью в глазах смотрели то ли в камеру, то сквозь нее. Повода радоваться не было, зато был повод подумать о своей ненужности этому миру. Родители бросили, а ты остался один на улице. И таких здесь ненужных малышей…Детские ножки бежали по коридору, вдавливая скрипучие деревянные доски своими пяточками. В глазах играл страх и безысходность. Впереди бежал сам Арсений, а после скрылся за поворотом. — Подожди меня, — дрожащий голосок проскулил вслед убегающему другу, понимая, что сильно отстает. Следом за угол забежал и маленький Женя, всматриваясь в конец коридора. Куда же подевался друг? Куда же испарился? — Арс, — ножки остановились, и настала тишина. — Ты где, Арсений? — снова прошептал в пустой темный коридор Женя, посматривая по сторонам. Детские ботиночки начали медленно идти вперед, мальчик скукоживался с каждым шагом все сильнее. Где же лучший друг и почему он бросил одного приятеля? Это можно было считать предательством. Но пройдя от силы шага три, кто-то неожиданно хватает за руку и тянет в сторону, заставляя спрятаться в крупной щели между досок в стене. Затем в темноте, напротив, появляются голубые глаза, они ярко горели от взволнованности и прилива сил. Два друга улыбались друг другу, вместе сидя в темноте и вслушиваясь в одинокие шаги человека, который искал детей по всему коридору. Адреналин нехило вдарил в голову.
И снова эта реальность, где Арсений больше не сможет взглянуть в глаза своему другу. Больше не сможет никогда. Рука убирает фотографию под стопку снова, открывая новую. На ней был старшенький. Два брата обнимались и показывали большие пальцы вверх, радуясь, что выпустились из детского дома и стали свободными. Тогда они еще не подозревали, что судьба обойдется с ними так… И вновь новая фотография. Вновь лживая улыбка на лице Женьки. Никто бы не хотел пересматривать фотографии с грустными людьми, вот и приходилось улыбаться. Натягивать улыбки и строить из себя радостного человека, хоть ты таким и не являлся. Еще одно фото… Здесь был юный Попов, оголяющий свои зубки в улыбке. Рядом же стоял близкий друг детства, семья из детского дома, «брат». По-настоящему родной человек. Жека показывал «козу», согнув два пальца, высовывая изо рта свой язык. В ту ночь оба хорошо напились, а после вместе блевали в Неву. Арсений даже на секунду забылся, а уголок рта потянулся вверх. Но после снова пришло осознание, что этого человека, который показывал «козу» и высовывал язык, больше нет. И это не исправишь. Фотографий и правда было немного. Это были все распечатки из совместной жизни друзей. Какие-то еще черно-белые, другие уже цветные. Видимо, Евгений не сильно хотел вспоминать о прошлом, поэтому стопочка была маленькой и пыльной. Арсений принял решение увезти их с собой. Ведь этой квартире такие воспоминания не нужны. Уже не нужны. Ходя по крохотной комнатке в обуви, осматривая каждый сантиметр обшарпанных обоев, неровного потолка и скрипучего пола, Арсений думал о будущем. Да, о будущем. Что же делать с этой квартирой, со старой мебелью, и как решать дальнейшие вопросы? Не было сомнения — нужно продавать. Попов просто не мог оставить ее себе и позволить кому-то в ней жить. Пусть лучше ее купит такой же бедный человек, возможно студент или пенсионерка. Кто угодно, но не знакомые убийцы. Найдя на покосившемся балконе коробку, брюнет начал складывать вещи и память о своем давнем друге. Туда отправились фотографии, какие-то бумаги и документы на квартиру, одна единственная серебряная цепочка, которая после окажется около могильной плиты, ведь это украшение когда-то принадлежало Жене. И до сих пор принадлежит. Также в коробку поставили тот засохший цветок, надеясь выходить «Женю» и увидеть, как тот снова позеленеет и расцветет. За растением Попов будет ухаживать. То ли из-за чувства вины, то ли от одиночества и боли. Но перед тем как уезжать отсюда нужно выкинуть вещи прошлого хозяина… Одежду.***
Он наконец смог заснуть за эту длинную и мучительную ночь. Просто замер в одном положении и положил руки на горячий живот, чувствуя все каждой клеточкой организма. Глазки слиплись, и Антон погрузился в темноту. Но ненадолго. Хлопок входной двери нагло вырывает мальчишку в ужасную реальность, где так много боли: как физической, так и моральной. Пришлось открыть свои мокрые глаза и смотреть в бесконечный потолок, прислушиваясь к печальным топтаниям мужчины в прихожей. Что-то поставили на пол. Что-то не очень тяжелое. Затем шаги перекачивали на кухню. Любопытство не давало заснуть снова, оно теребило сознание и не оставляло в покое. Уставшие глазки посматривают на закрытую дверь, в мыслях выходя в прихожую. Но вскоре мысли стали реальностью. Сползая с кровати, парень придерживал свой живот, будто боялся выронить свои кишки. Пальцы боялись прикасаться даже к темно-фиолетовым ребрам. Поскуливая в себя, сжимая от тянущих неприятных болей глаза, Антон все же находит в себе силы дойти до двери и медленно открыть ее. Перед глазами сразу открылась темная прихожая с неприятным запахом. Запахом тихой агрессии и мучительной душевной боли. И все это отходило от незнакомой коробки, стоящей около входной двери. Ее будто там бросили. Там ненужные вещи? Антон высовывает голову в проход, контролируя ситуацию. Тень убийцы легла на пол в коридоре, а ее хозяин стоял на кухне, выбирая свою сегодняшнюю жертву: виски или коньяк. Ни то, ни другое не подходило. Весь этот алкоголь был для пафоса, дорогое удовольствие для такого повода. Хотелось не наслаждаться вкусом, не искать каких-то ноток. Хотелось по-страшному нажраться, и в этом могла помочь только одна красотка — водка. Пока мужчина шебуршал по шкафам, надеясь найти затерявшийся бутылек водки, сам Антон начал движение к брошенной незнакомой коробке, поедая содержимое любопытными глазами. Хваткие ручонки потянулись вперед и залезли внутрь, с опаской поглядывая за свою спину и контролируя движения убийцы на кухне. Коробка была полупустой, а рядом стоял обычный засохший цветок в горшочке. И откуда растение? Зачем оно сдалось Арсению? Ведь в его квартире не было ничего живого. Ничего и никого. А теперь появился увядший цветок. Указательный пальчик потянулся к одному из жухлых листочков, имея желание прикоснуться к бедному растению и почувствовать его боль. Только дрожащий палец смог прикоснуться к единственному живому существу в этой квартире, как на кухне послышался грохот. — Твою мать, блять! — крики разошлись по всей кухне и по прихожей, долетая даже до соседей. Антон резко отдергивает руку от цветка, обвивая от страха свой живот. Глаза выпучились, чтобы в темноте рассмотреть тень, движущуюся на полу, а губы прикусили, чтобы не издавать лишних звуков. Затем все затихло. Стало слишком тихо и мрачно. Атмосфера стояла ужасная, было тише, чем на кладбище, а в воздухе витали невыпущенные наружу слезы. Антон аккуратно решил вылезти головой в коридор, ведущий на кухню, подсматривая за поведением Попова. Испуганные изумрудики увидели довольно неприятную картину — тихое терзание человека. Арсений посмотрел куда-то на пол, с опущенной головой развернулся и, медленно перебирая ногами, пошел в сторону стула. Ему ничего не оставалось делать, кроме как просто сесть и зачесывать свою челку назад. Снова и снова рука проходилась по волосам, убирая бесящие пряди со своего лба, концентрируясь на своем состоянии, которое медленно выходило из-под контроля. Как же приглушить эту боль, горящую внутри? Как же ее потушить? Шастун молча наблюдал за поведением убийцы, как тот потирал свое лицо, зачесывал волосы, закрывал и открывал глаза, рвано дышал. Почему-то мальчику было его жалко. Как же хотелось выйти к мужчине и… поговорить? Поговорить с убийцей по душам? Как же это глупо звучит. Поэтому Антон лишь закусил свои губы и спрятался за стенку снова, продолжая внимательно осматривать чужую коробку. Длинные пальцы подхватили некую серебряную цепочку, рассматривая поближе интересное плетение. Чье же это украшение? Попов такие не носил. Парень пожал плечами, самому себе давая знать, что разберется с этим попозже. Следом рука подцепила стопочку фотографий. Тогда-то глазки и заблестели интересом и любопытством. Уж больно тот черноволосый мальчик был похож на Арсения. Ровно подстриженная челка на лбу, такие же выразительные глаза, аккуратные тонкие губы и тонкий нос. Сомнений не было, на фотографии точно будущий убийца, а рядом с ним стоял еще один мальчик, но с волосами чуть посветлее. Антон от чего-то нахмурил брови. Странное чувство. Странно видеть Попова маленьким и беспомощным. Что-то в этих фотографиях пугало и сильно отталкивало. Может то, что на следующем фото дети, выстроенные в ряд, совсем не улыбались, а наоборот? Как же было страшно видеть на детских лицах тяжелые гримасы. Ни один ребенок не улыбался, ни один не строил рожицы, все стояли ровно, будто их прибили к земле, а вместо позвоночника вставили железную палку. Казалось, что там, за камерой, стоит кто-то и направляет на детей оружие, угрожая и пугая. Да. Им и правда угрожали, но отнюдь не люди, а сама судьба. На фотографии были запечатлены дети, которым не суждено дожить до глубокой старости и прожить никчёмную жизнь с улыбкой на лице. Лица можно было зачеркивать прямо перманентный маркером, помечая умерших. Кто от передоза наркотиками, кто благодаря стычке на улице, кто из-за несчастного случая, не забыв перед этим нажраться алкоголем до беспамятства. Во втором ряду парень замечает знакомое личико. Такое же грустное, будто мальчик уже знает свое будущее и готов к нему. Маленький Арсений единственный, кто не смотрел в камеру. Он смотрел в другую сторону. И по жизни Арсений тоже пошел совершенно в другую сторону. Вот только не сильно отличался от других воспитанников детского дома. Пока Шастун рассматривал фотографию и всматривался в чужие лица, неожиданно подошла та самая тень, которая ранее сидела на кухне. Подошла из-за спины, накрывая своей тихой чернотой мальчишку, сидящего около коробки. Антон только успевает коротко выдохнуть от неожиданности и резко развернуться, поглядывая снизу вверх на темное лицо и горящие синим пламенем голубые глаза. Мгновенно рука убийцы стреляет вперед, придавливая слабую шею своего пленного, наклоняя лицо парня чуть ли не к самому полу, чтобы ухватиться за шкирку и поднять провинившегося котенка. За футболку схватили и сильно потянули наверх, пытаясь поставить любопытного юношу на ноги. — Я что-то не понял. Ты, Антон, то ли тупой, то ли глухой, — крепкие пальцы сжимали футболку на спине, приподнимая ее все выше и выше. Черное от злости лицо приближалось к бледно-зеленому, шипя прямо на ухо. — Мне сколько раз повторить, чтобы до тебя дошло? Может это вообще бесполезно? Может до тебя дойдет только если объяснить силой? — рукой несильно потрясли парня, продолжая держать того за шкирятник, чтобы никуда не скрылся и не спрятался. — Зачем ты трогаешь чужие вещи? М? Здесь ты дышишь тогда, когда я дал тебе разрешение. Ешь только тогда, когда я разрешил. Жуешь до тех пор, пока я не сказал тебе проглотить. Выходишь из гостиной когда? — прошипел на ушко, опаляя дыханием, мужчина, играясь со своей добычей. Ведь Антошка ой как отвлекает от реальности. — Тоже когда ты разрешишь? — испуганно, чуть запинаясь в словах, проскулил парень. — Молодец. Угадал, — Арсений тут же оголил свои ровные зубки, расплываясь в ложной улыбке. — И что же нужно сказать? — Извини? — Антон покосился на убийцу, проверяя эмоции на этом черном лице. Ответ верный? — Не знаю, — будто прочитал мысли, Арсений ответил. — А ты попробуй сказать волшебное слово. Вдруг добренький Я тебя простит, — и снова убийца расплылся в неимоверно широкой улыбке, глазами поедая такое сытное тело, жмущееся к мужчине поближе. За шкирку мальчика все держали, а футболку сминали в руке, оголяя низ живота, приподнимая ткань все выше. — Извини меня, — решил попытать свою удачу шатен еще раз. Почему-то на этот раз в голову не хотели приходить дерзкие ответы. Синяки еще не прошли, а живот так и продолжал болеть. Новых увечий Антон не выдержит. — Что? — переспросил мужчина, делая вид, что и правда не услышал. А голубые глаза медленно стекали по телу юноши, облизываясь от одного вида оголенного низа живота. — Извини меня, пожалуйста, — Попов будто погрузился в свои похабные мысли с головой, мысленно поглаживая чужой живот своими ледяными пальцами. Но в чувство привело лишь единственно слово «пожалуйста». Глаза неимоверно быстро остыли, лицо мгновенно изменилось, а рука отпустила мальчишку. Антон боялся шевелиться, чтобы не приманить хищника снова. — Пошел отсюда, — пробубнил под нос Попов, опуская голову к полу. — Что? — Я говорю пошел отсюда! — после крика Шастун не сразу пришел в себя, но ему помогли. Дверь в гостиную открывают пошире, а самого пацана грубо толкают внутрь, закрывая за ним дверь с ужасным хлопком. Как в человеке могут ужиться сразу несколько личностей? Как Арсений живет с такими тараканами у себя в голове? Одна из этих личностей точно скрыта под маской. Вот только какая? Сжимая свою челюсть, что даже проступили желваки, Арсений забирает в свою комнату коробку и истощенного «Женю». Цветку нужно найти место спокойное и комфортное. Угол подоконника может подойти…***
Потирая свои сонные глаза, Арсений концентрировался лишь на своем самочувствии. Концентрироваться на мыслях было страшно. Нельзя слушать, что говорят у тебя в голове. Нельзя прислушиваться к своей совести. Нужно срочно построить стену и отпустить все проблемы. Кто-кто, но бутылка водки, купленная пятнадцать минут назад в магазине на углу, должна в этом помочь. Помочь в чем? Заглушить мысли? Успокоить совесть? Построить чертову стену? Запрятать сердце в клетку? Водка на все вопросы ответила лишь «ДА». Попов принялся выкладывать кирпичик за кирпичиком, и закрывать на все замки настоящего себя. Пора снова надевать маску и выпускать Беса наружу. Пускай он управляет пьяным телом и ведет Арсения по ложному пути. Пора передать беснующимся чертятам управление, пусть те попрыгают на извилинах. Пускай доведут человека до еще одного смертного греха. Прокрутив с хрустом крышечку, дрожащая рука тянется и хватает бутылку водки за горлышко, начиная заполняя рюмку до самых краев. После эту самую рюмку опрокидывают в себя. Первая порция пошла с трудом, сильно обожгла горло. Может, со второй будет лучше? Зажмурив глаза от горячего пойла, следом залили и вторую рюмку. — О, нет, — севшим голосом просипел убийца, отставляя рюмку в сторону. Не виски конечно, но чтобы напиться сгодится. Чем быстрее опустошить бутылку, тем лучше будет для Арсения, и хуже для печени.***
Просто сидеть на диване и слушать, что происходит там за стенкой было как минимум скучно. А еще страшно. То, что убийца выпивает сейчас на кухне никак не приносило успокоение, поэтому изумрудики начали искать место для пряток. Так юноша делал всегда, когда слышал звон стекла и бубнеж своего отца. Это всегда означало только одно — либо папаша выхлебает несколько бутылок и просто наорет или ударит сына по щеке, либо родитель употребит наркотики и полирнет сверху алкоголем, а дальше пойдет искать свою родную кровь с ножом в руках. Как ведет себя убийца под алкоголем Антон мог только догадываться. Хотя уже несколько раз видел пьяного Арсения. И каждый раз отличался от предыдущего. Может все это зависит от настроения самого Попова? Когда он захочет — накричит, когда захочет — пройдет мимо мальчишки, делая вид, что того не существует, или насильно притащит его в свою кровать, чтобы не было скучно засыпать в одиночестве. Будет у того настроение, то поваляется в коридоре под дверью в гостиную, чтобы парень споткнулся, когда будет выходить из комнаты. Ну или просто сядет ночью около дивана и будет пялиться на спящего пленного, рассматривая бледное личико. И Антон до сих пор не знает как реагировать в случае таких ситуаций. Дерзко ответить и выплевать неприятные слова прямо в лицо? Весьма тупая затея. Попытаться улизнуть из-под носа? Пробудить хищника в человеке, который не захочет оставлять испуганную овечку в покое. Просто стоять на месте и не дышать? Возможно и сработает, если мужчина не захочет взять свое. А глаза? Куда девать глаза? Можно ли смотреть убийце в глаза? Или это как с собаками? Только посмотришь, и они посчитают тебя своей добычей, которую тотчас нужно растрепать. Шастун не знал что делать и как отвечать. Он просто закрывает бледное уставшее лицо ладонями, прячась от сего мира.***
В голове так не плыло уже давно. Было не очень приятно, но это точно лучше, чем снова и снова вспоминать о смерти друга детства. Хоть Арсений с Женькой и не общался уже давно, но это ничего не означало. Убийца сам разорвал общение, боясь навредить. Арсений сам разрубил крепкую связь, не сказав ничего. Поменял адрес проживания, номера телефона, удалил аккаунты в социальных сетях и не выходил на связь с давним другом. А оказывается, что все это было зря. Все равно тот не дожил до тридцати лет. Молодого человека унес за собой инсульт. А скользкая дорога забрала и старшего брата. И все равно Арсений думает. Пустая бутылка водки не помогла забыться, что страшно раздражало убийцу. Все мысли так и оставались в голове, только теперь перед глазами кухня расплывалась, а бутылка двоилась. Нужно больше. Нужно крепче… Полупрозрачные голубые глаза начали бегать вокруг да около навесных шкафчиков, пытаясь придумать что-то интересное. И придумывают. Рука ставит на стол еще одну бутылку, но уже наполненную виски. Смешивать два алкогольных напитка разного происхождения было самоубийством. Наверное… Но убийца решил рискнуть, наплевав на свое состояние после. Что будет утром, то будет утром. Сейчас важно, что будет сейчас. Арсений лишь одарил полную бутылку своей кривой пьяной улыбкой и потянулся к горлышку…***
Рассматривая свои посиневшие ногти, Антон вздрагивает от неожиданного грохота. По кухне пролетел глухой звук. Казалось, что на пол упало тяжелое тело, а сверху грохнулся и сам стол. В изумрудиках проскочил страх и волнение. Волнение? Набравшись смелости, юноша просто решает тихо выйти из своей комнаты и заглянуть одной головой за стену. Лишь для того, чтобы убедиться, что все у убийцы под контролем, а не валяется он сейчас на полу и захлебывается в собственной рвоте. Но аккуратно выглянув из-за темной стенки, посматривая на кухню, парень замечает лишь валяющийся на полу стул и сидящего на столе Арсения, перебирающего в руках полупустую бутылку с янтарной жидкостью. Это был всего лишь звук падающего стула. Как хорошо, что на полу не валялось пьяное тело. Шастун почему-то не спешил уходить в гостиную и закрыться там, боясь прихода пьяного Арсения. Он продолжил подглядывать и испытывать на прочность свою судьбу. Наблюдал за мужчиной и видел его подавленное состояние. Попов качал своими ногами, усаживая себя на столе поудобнее, смотрел на пол, но потом неожиданно обратился к Антону: — Не боишься подглядывать? А вдруг я замечу? — брюнет был настолько спокоен. У того будто сил не было вообще. Даже не имел желание поворачивать голову, чтобы убедиться, что Антон и правда стоял за стенкой. Убийца чувствовал присутствие кого-то чужого. Чувствовал на себе пронзающий взгляд. — Что там стоишь? Интересно чем я занимаюсь? Выйди уже на свет, — спокойным голосом приказал Попов, отпивая виски прямо из горла. Антон молча вышел, не отходя далеко от угла, из-за которого и выглядывал. Плечом прижимался к стене, находя в ней какое-то спасение и даже поддержку. И только сейчас парень замечает целую выпитую бутылку водки в одно горло, а затем бутылку недопитого виски. — Ты что, алкоголь мешаешь? — испуганно протараторил юноша, рассматривая пошатывающегося сидящего на столе Арсения. — Мгм, — угукнул брюнет, снова отпивая горячую жижу. — Это что? — палец указал на пустую бутылку, стоящую на столе, но мужчина так и не повернулся к мальчишке лицом. — Ты на это показываешь? — Арсений лишь взял пустую склянку и поднял ее чуть выше головы. — Это водка, Антон. — Ты водку с виски мешаешь? — удивился шатен. Сердце заскакало неимоверно быстро. То, что убийца смешивает алкогольные напитки пугало до чертиков, а то что затем сказал Попов испугало до смерти. — Нет, — промямлил Арсений, увядая головой все ниже, от чего черная челка скатилась на лоб и закрыла наполовину глаза хозяина. — У меня еще есть это, — рука приподняла жестяную баночку, которую ранее загораживало тело мужчины. — Пиво? — теперь в глазах точно потемнело от подкатившего страха. — Ты пиво с водкой смешал? Те…тебе же плохо потом будет, — но сейчас Антон думал совершенно не о самочувствии убийцы. Сейчас парень думал о своей безопасности. Была лишь одна цель — говорить как можно короче и не сболтнуть лишнего, чтобы не вывести опасного человека из себя. Со стороны Попов выглядел спокойным, может уставшим и мирным. Но это так быстро может испариться. Буквально за несколько секунд. — Зато сейчас мне очень хорошо, — пробубнил Попов чуть ли не в себя. Говоря шепотом, брюнет таким образом заставлял парнишку подходить ближе. И Антон подходил, думая, что у того все под контролем. Но кто знает когда проснется тот Бес и разорвет плоть. Может уже сейчас? Шастун сделал еще один маленький шажок вперед по коридору, тогда-то и проснулась та страшная личность со склерами. Арсений резко раскрывает глаза и мгновенно поворачивает свою голову в сторону темного коридора, прожигая светящимися глазами испуганного мальчишку. — Но может стать еще лучше, — голос становился куда громче, а глаза куда ярче. Сидя на столе, хищник пожирал свою жертву, но пока только в мыслях. Бес выворачивал свою голову во всевозможные стороны, пытаясь понять поведение самой невинной овечки, которая начала пятиться назад. Арсений оголял свои острые клычки, улыбаясь и смеясь от реакции испугавшегося Антона. Сердце сжалось. Как из спокойного сонного человека резко перешло все к опасному поведению и желанию власти? Шастун мог только пятиться, но ни в коем случае не разворачиваться к Попову спиной. Контролировать каждое движение мужчины и не срываться с места, иначе погонятся следом. Аккуратно, широко раскрыв свои глаза и не моргая, Антон заходит за угол и скрывается в гостиной, прислушиваясь к шороху за дверью. Если послышатся шаги в коридоре, то смело можно писать завещание и готовить могилу. Спина ложится на закрытую дверь, одними губами читая молитву, какую только мог вспомнить паренек в такой ситуации. А шагов все не было слышно. Арсений, посмеиваясь, сидел на столе, оголяя свои ровные белые зубки. Игра началась. Бес хочет, чтобы добыча сама оказалась в клетке. Пришла по своей воле. Добровольно. Не зная, что ее ждет. По мозгам резко ударило, а голова отключилась. Вместе со всем отключился и сам Попов, передавая управление своим чертятам и Бесу в главной роли. Теперь они решают как себя вести. Пусть наслаждаются свободой, пока где-то глубоко внутри валяется, сжавшись в комочек, Арсений.***
Десять минут тишины. Антон не слышал ничего. Он прислушивался, не дышал, но слышал лишь свое сердцебиение. Может, все еще обойдется? Сидя за диваном около окна, спрятавшись и вжавшись в угол, глаза устремлены лишь в одну точку — на дверь. Как только ручка опустится вниз, парень потеряет сознание. Он был уверен, что не сможет сохранить спокойствие, если пьяный убийца начнет свое движение прямо к нему. На улице не светили даже фонари, будто весь микрорайон вымер, а луна спряталась под нависшими над городом тучами. Все помрачнело. Напрягало лишь одно — тишина. Гробовая тишина в квартире и даже на кухне. Только страх понемногу начал спадать, как через стенку послышался кашель. Разрывающий глотку и легкие кашель. Мужчина начал задыхаться, что-то начало падать, разбиваться. От этих звуков становилось не по себе. Убийце срочно нужна была помощь, но к нему так никто и не шел. Затем послышались хрипы и мольбы. Неужели Попов умирал в своей собственной квартире и ему никто не хотел помогать? — Антон… Антон! — и снова жуткий кашель и звуки ударяющихся стульев о пол. А Антон лишь закрыл ладонью рот, боясь пискнуть в ответ. Где-то через стенку сидел тот хитрый Арсений, выдавливая из себя кашель. — Антон. Ан… — улыбаясь мужчина кашлял снова и снова, выманивая из своей норки добычу. — Прошу. Закрывая свой рот от подкатившего смеха, Арсений продолжал играть и звать на помощь. Почему же убийце было так весело? Почему тот смеялся? Зачем играется с едой? Самому плохо и делает плохо другим. Заставляет страдать близких людей. А все потому, что сам слаб. Снова и снова инсценировал мужчина свою гибель, ногой пиная стулья, чтобы те падали, задевая пальцем горлышко пустой бутылки, чтобы та упала на стол, и отбрасывая от себя жестяную банку из-под пива. Но после пяти минут такой однообразной игры брюнету стало скучно. К нему никто не шел, ему никто не хотел помогать. — Ну и хер с тобой, — тихо послал Арсений мальчишку, доставая из кармана свой мобильник. Будто на автомате палец сам набирает номер Ани. И спустя две секунды та отвечает. — Алло? Привет, — растерянно поздоровалась девушка. — Если приедешь ко мне через десять минут, то заплачу в два раза больше, — заплетающимся языком проговорил Арсений, елозя на столе, чувствуя то желание в штанах от одной мысли о… — Ты пил? — А что? Тебя это как-то останавливает? Я плачу нехилую сумму для того, чтобы ты доставила мне удовольствие, — цокнул языком брюнет, закатывая глаза. Думал, что весь мир крутиться вокруг него, а особенно вокруг денег. — Да, ты пьян, — в трубке не было слышно, но работница «Черная Роза» ни раз чертыхнулась. — Я имею право отказаться от пьяного клиента. — Чего? Че за бред ты несешь? Ты не имеешь права даже решать. Я приказал, а ты исполняешь. У тебя нет другого выбора, сука, — язык развязался не на шутку, и в этом были виноваты смешанные напитки. — Любой каприз за мои деньги. Так что ты намыливаешь быстро свою морду и едешь ко мне. А если ты… — Что? Если я откажусь? Ну и что ты тогда сделаешь? Позвонишь Наташе с жалобой? Тогда желаю тебе удачи, Арсений. Я уже сказала, что не хочу иметь никакого дела с пьяными клиентами. На это я точно не подписывалась. Протрезвеешь, тогда приеду. А сейчас — пока, — трубку нагло скинули, оставляя убийцу в шоке от такой динамы. И как теперь быть? Как маленький мальчик Арсений должен доставлять самому себе удовольствие? Снова вспомнить молодость? — Шлюха, — прокричал Попов в трубку, но в ответ лишь гудки. — Шмара, — уже тише выругался мужчина, отбрасывая телефон от себя подальше. Лицо было темнее тучи, а желание нарастало с каждой секундой. Перед глазами тенью стоял тот парнишка. Антон… Почему в голове всплыло именно его лицо? Почему Арсению это нравится? Почему на лице проявилась звериная улыбка и горящие жаждой полакомиться сытным мяском с бедрышка? Но мужчину отвлекло непонятное чувство. Ныло плечо и горела шея, будто кто-то прожигал ее глазами. Попов резко повернулся в сторону коридорчика и заметил испуганные изумрудики, выглядывающие из-за угла. И опять Антон прятался и боялся подходить ближе. И все же Арсений смог выманить добычу из пещерки, чему охотник был неимоверно рад. — Тебе плохо? — тихо спросил юноша, не имея смелости выйти в проход всем телом. Попов подавил желание рассмеяться и просто кашлянул в кулак, пряча поднимающиеся сами собой уголки рта. — Я могу чем-то помочь? Или ты можешь умыться холодной водой, — парень внимательно наблюдал за поведением убийцы, надеясь на хороший исход. — Антон, у меня… у меня голова сильно кружится, — сделав мордочку пожалостливей, Арсений посмотрел прямо на мальчишку, умоляя подойти поближе. Он Каа — питон, приманивающий к себе маленькую обезьянку. Гипнотизирует своими глазами и заставляет подходить Антона все ближе. И мальчик вышел из-за угла, вышел в проход, доверяя хитрому хищнику. Шастун ему доверял, верил его словам и шел помогать от всего сердца, предлагать свою душу. А ей вскоре воспользуются в гнусных целях. — Антон, помоги мне слезть, — жалостливо проскулил убийца, прикрывая от «усталости» свои глаза. Он звал его по имени, заставляя доверять и перестать бояться. — У меня так голова кружится, ты бы знал. Помоги мне дойти до комнаты, — и снова мужчина повесил свою голову, про себя улыбаясь несколькими рядами заточенных зубов. — Ты много выпил, да? — Шастун медленно шагал к кухне, посматривая на «вялого» брюнета. — Ты был прав. Пиво было лишним. Каюсь, — лживо всхлипнул мужчина, протягивая свою руку вперед, подзывая к себе мальчика. — Нельзя было мешать все разом. — Что-то случилось? Почему ты пьешь? — Антон медленно перекатывал пятку на носок, не замечая того, что перешагивает ту черту, после которой не вернуться уже назад. Он перешагнул порожек и зашел на кухню, останавливаясь прямо в дверях. — … — Арсений не ответил. — Слушай, — мужчина прикусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться. — Я… тут стул упал на пол. Как-то так вышло, — Арсений поднял свои «жалостливые» глазки, пальцем указывая на валяющийся стул. — Мне его поднять? — парень посмотрел на пол, а затем потянулся к валяющемуся стулу. — Нет! — резко крикнул Попов, сдерживая рвущегося на волю Беса.«Не сейчас. Еще рано… Еще рано…»
От резкого крика со стороны убийцы, Шастун поджимает к себе руку, боясь даже прикасаться к стулу, а сам делает несколько шагов от стола. — Потом. Достань водичку, — мило улыбнулся мужчина, — пожалуйста, — и милая улыбочка начала преображаться во что-то столь темное и страшное. — У меня в горле пересохло. Жажда прямо замучила. Прищурившись, Антон пытался раскрыть план Попова, но все же потянулся к холодильнику и схватил бутылку ледяной воды. — Вот, — парень протянул запотевшую пластмассовую бутылочку, но брюнет почему-то не спешил принимать ее. — В глазах двоится, Антон. Можешь открыть? Сделай для меня доброе дело, — брюнет смотрел на ни о чем не подозревающую овечку, пока та откручивала крышечку. — Может тебе лучше поспать? — рука снова протянула открытую бутылку. Арсений не хотел смотреть вниз, он не хотел пить и особенно спать. Арсений хотел намного большего. Он хотел Антона. Глаза пожирали растерянное личико мальчика, а тот лишь продолжал протягивать бутылку и бегать глазками по кухне, стараясь не смотреть на мужчину в ответ. — Спасибо, — ладонь медленно тянется вперед и ложится на тыльную сторону ладони мальчишки, от чего Антон даже дернулся и чуть не выплеснул несколько капель воды на пол. — Ты… — холодные пальцы прижались к чужой коже, — … Ты так переживаешь за меня. Я вот сижу тут пьяный, ничего уже не понимаю, а ты… — подушечки гладили внешнюю сторону ладони, разгоняя мурашки по всему телу юноши. — … а ты беспокоишься обо мне. Да? Антон не мог даже пошевелиться, он внимательно следил за действиями убийцы, чувствуя холодные импульсы исходящие от его рук. Казалось, что бутылка с водой из холодильника даже была горячее, чем пальцы у убийцы. — Ведь волнуешься? Волнуешься? — мужчина поднял свою голову выше, сдерживая чертят на местах. Пока сдерживая. — Руки у тебя нежные, — и тут же средний палец начал выводить круги на ладони, заставляя парня сжать губы и молча ждать, пока хищник наиграется и возьмет эту чертову воду. — Кожа такая… ровная, — но Арсений не собирался оставлять парнишку в покое. Было дикое желание подниматься все выше, а затем опуститься в самый низ. — Она такая бледная у тебя, Антон, — ладонь полностью легла на запястье, чувствуя чужое тепло. — Она мягкая, без единого изъяна. Голубые глаза пожирали эту молочную молодую кожицу, желая прикоснуться к ней не только пальцами, но и мокрыми от желания губами. А ладонь поглаживала, плавно двигаясь все выше, к самому плечику, улавливая каждый сантиметр и сжимая пальцы на худенькой ручке парня. Антон успевал только глотать вязкие слюни, застрявшие в горле, и смотреть сквозь все и всех. Он смотрел в стену, чувствуя как чужая ладонь стремится все выше, медленно проскальзывая под футболку, закрывающую ключицу. — Такой молодой, пугливый, — Попов медленно расстегивал ошейник на шее у своего родного Беса, разрешая побежать за своей добычей. — Никем не испорченный, — пальцы подцепили черную ткань, потягивая ее на себя, чтобы заглянуть на кусочек оголенной груди и посмотреть на острые ключицы. Попов совсем не замечал, что мальчишка медленно сходил с ума и пытался проглотить воздух. Он так боялся противиться убийце, боялся делать лишние телодвижения, чтобы не спровоцировать хищника. Шастун просто стоял на месте и разрешал себя гладить, надеясь, что только это успокоит ненасытного Беса. — Такой худенький мальчик. Чистый, непорочный, невинный. Еще не испорченный похотью людей, — Арсений начинал облизываться и закусывать нижнюю губу, забывая про все на свете. — Почему я так долго жду? — прошептал в пустоту, продолжая наглаживать молочную кожицу и перетекать под футболочку. — А если я не успею? Не успею насладиться твоим телом… Эти неожиданные слова привели в чувства Антона. Эти слова испугали, да так, что юноша всплеснул рукой, скидывая с себя чужую холодную руку. Бутылку грубо впихивают мужчине, но тот не собирался брать. В грудь грубо толкают, сминая пластик и выплескивая воду прямо на черную футболку убийцы и брюки. Вся жидкость оказалась на мужчине. И только сейчас поняв, что натворил, Шастун разворачивается в сторону выхода, собираясь убегать и прятаться. Не важно где, главное быть подальше от пьяного человека. Ледяные пальцы перехватывают бутылку на той стадии, когда половина вылилась на стол и на пол, и сминают в руке, превращая в комок из пластика. Замахнувшись, рука откидывает в стену чертов ком с водой. Было много брызг и много выливающейся агрессии. Беса спустили с поводка. Не успел только мальчишка рвануть из кухни, как тут же его хватают за шкирку и тащат на себя, не давая выйти и скрыться за поворотом. Руки затаскивают добычу, тянут вглубь кухни, перехватывая Антона за все, что попадется: за руки, футболку, шею, живот. — А если я не успею, Антон? — с отдышкой кричал Арсений, таща мальчишку к столу, откуда сам убийца сполз, пытаясь поймать убегающего. — А если больше не будет такой возможности? А если сдохну, так и не успев насладиться тобой? Что тогда? — рука резко появляется из-за спины Шастуна, хватая того за шею и силой заставляя перебирать ногами в сторону подоконника. — А я хочу сейчас. А я знаю, что мне жить недолго осталось, — шипел на ушко задыхающемуся юноше. Антон не успел даже ничего подумать. Он просто моргал и пытался вздохнуть, видя, что коридор все дальше и дальше от него самого. А в следующую секунду в поясницу вонзилось что-то острое и твердое. Подоконник уже был строго за спиной, а окно за затылком. Испытывая ужасные эмоции, затуманивающие картинку, Антон только чувствовал холодные пальцы на своей тонкой шейке. — Чистый-чистый мальчик. Непорочный мальчик скоро станет моим. Хочешь быть моей собственностью? Хочешь ведь. Я знаю. Я чувствую это, Антон. Сколько раз ты смотрел на меня умоляющими глазками, сколько раз засматривался на мои губки. Ты же хочешь. Я чувствую твое возбуждение. Черное лицо приблизилось настолько мгновенно, что залитые дегтем глаза выжгли изумрудики заживо. Нос прикоснулся к щеке и поплыл вверх к виску, вдыхая желанный аромат молодого тельца. — Чувствую, Антон. Чувствую, — шептал прямо на ушко озверевший убийца, наглаживая низ живота. — Он у тебя так дергается, дрожит от нетерпения, — ладонь тут же начала перетекать ниже, не терпится достигнуть цели. — А! — в следующую секунду за гениталии схватились и сжали в кулак через спортивные штаны. Это не могло принести никаких удовольствий, если парень чувствовал одну боль и страх изнасилования. — Кричишь? — рука ослабила хватку и начала тереть орган сквозь ткань, надеясь возбудить. Но там по-прежнему было все сжато. — Давно хотел это сделать. Да все жалко тебя было. «Арсений, ты испортишь ему психику». «Арсений, ты изнасилуешь молодого пацаненка». «Арсений, он же еще не поведал жизни, а ты его уже растлил». Я так много думал об этом. Боялся трогать тебя, все находил возможность уйти от тебя подальше, чувствуя твой запах, — протянул мужчина последнее слово, опаляя запахом алкоголя висок и ушко дрожащего паренька. — Я обещаю, что ты будешь под моим контролем, когда я тебя раздену и положу под себя. Тебе ничего не останется делать как подчиниться моему приказу и посапывать от боли в подушку, — глаза переполнялись дегтем, поэтому он потек по венам по лицу, устремляясь вниз к своему возбужденному члену. Попов резко наклонился и схватил парня под коленки, усаживая сначала на свою талию, а затем на сам подоконник. Мужчина перегородил своим телом проход, и возможность слезть и встать на ноги. — Нет! Уйди, — не оставив возможности сопротивляться, Антон продолжил отмахиваться руками от надоедливой ладони, сжимающей гениталии. — Что ты творишь? Ты пьян! Ты не понимаешь, что ты творишь! Прекрати! — кричал мальчишка, ногами пиная по чужим коленям. — Заткнись, — ладонь вновь надавила на шею с такой силой, что затылок встретился со стеклом. По кухне пролетел ужасный вой от боли и смачного удара головой об окно. Со всей своей силой Бес давил на шею, вдавливая добычу в окно. Лицо приобретало красный оттенок, и вскоре могло дойти до бардового. Но все же пальцы отпустили и перехватили колени, заставляя Антона съехать на подоконнике вниз и задницей упереться в промежности убийцы, от чего тот лишь толкнул своими бедрами. Бедрами толкнули еще, затем еще раз, резко натягивая на себя длинные ноги парнишки. — Хватит. Прекрати этот цирк! — юноша толкнул ногами, чтобы его колени отпустили и отошли. — Ты напился. Это не смешно, — в руки прилила агрессия, и Антон не побоялся ей воспользоваться. Смотря строго в возбужденные океаны, парень замахивается рукой, а следом проезжается по худой щеке убийцы. Шлепок врезался в уши, а щека Арсения медленно начала приобретать краски. Это остановило мужчину, он и правда перестал натягивать ноги Антона и двигать бедрами в сторону желанного места на теле добычи. Пощечина была далеко не мягкой, не женской ручкой, она прошлась по коже лица, будто втыкая иголки. Голова отвернулась тут же и замерла на месте, чувствуя тот отрезвляющий шлепок. Настала тишина, долга нависающая злость. Тихая приливающая в голову агрессия. Попов подвигал челюстью, чувствуя как горит щека, а боль распространялась по всему лицу. Медленно раскрыв свои глаза, бурлящие желанием наказать за такое поведение, мужчина посмотрел на испуганного и задыхающегося мальчишку. Антон видел это лицо, как оно кривилось, как убийца скалился, выдвигая нижнюю челюсть и открывая вид на острые зубки. Убрав одну руку с чужой ноги, мужчина замахивается и проходится открытой холодной ладонью по щеке мальчишки в ответ. Голова разворачивается от мощной пощечины, которая была намного грубее и сильнее. Затылок встретился со стеклом, а глаза попытались спрятаться, отворачивая от убийцы. — Нет! Смотри на меня, — орал прямо в отвернутое личико Арсений, пальцами карябая чужой подбородок, насильно заставляя повернуть голову. — За свои действия нужно отвечать, Антон. За ударом всегда последует удар с моей стороны. Всегда. И намного сильнее, — шипел прямо в губы убийца, заставляя вдыхать парня запах перегара, а сверху аромат недавно выпитого виски. — Отпусти меня, — проскулил Антон, скукоживаясь на подоконнике и обнимая себя руками, ставя некую преграду и отмечая личное пространство. — Я хочу спать. Я просто пойду в комнату и лягу спать, — молил юноша, устремляясь глазами в пол. — Спатки хочешь? — и снова перед лицом те пьяные глазенки, пожирающие личико невинной овечки. Нос снова начал выводить круги на красной щеке, куда только что пришелся удар ладонью. Она ужасно горела и ныла. — В кроватку хочет мой мальчик. В кроватку, — повторил мужчина еще раз, улыбаясь ужасно плотоядной улыбкой. — Я тебя отнесу туда. Я помогу тебе уснуть сладким сном, после того как я наслажусь тобой. Да? — Попов подошел вплотную к подоконнику, где, расставив ноги по обе стороны от мужчины, сидел Антон. Арсений снова хотел почувствовать тепло в том месте, снова захотел прижаться и ощутить те мурашки, шебуршащие в брюках. — Зачем ты это делаешь? Это игра? — Антон до сих пор надеялся, что все это окажется игрой и надо просто убийце наиграться, выпустить пар. Но опустив свои глаза на свои промежности, куда тыкался Арсений, в сердце резко стало пусто. От таких «игр» у Попова в штанах появился бугорок. Все тело мгновенно покрылось липким холодным потом, а дыхание сбилось к чертовой матери. — Арсений, ты очень много выпил. Я не хочу с тобой… разговаривать в таком состоянии. Давай поговорим утром? — изумрудики заблестели паникой, а ноги начали подгибаться к себе ближе, пытаясь свести их. — Я не хочу с тобой говорить, — черное лицо чуть съехало вниз, а после на шее почувствовались мокрые поцелуи. Губы, пропитанные вкусом горького алкоголя, прикоснулись к молочной кожице, спускаясь на один миллиметр каждый раз после поцелуя. С каждым разом Арсений расходился не на шутку, добавляя язык, затем начиная посасывать и оттягивать тонкую кожицу, а после подключая и свои зубки, погрызывая шейку своей добычи. — Пожалуйста, — скулил Антон, чувствуя укусы, медленно перетекающие под футболку. — Пожалуйста, прекрати. Я не хочу. Я не хочу этого. Я… не…хочу, — но Попов не слушал, он продолжал резцами соскабливать с бледной кожицы дурманящий аромат молодого непорочного тельца. — Я не готов. Ты мерзкий. Я не хочу с тобой. Ты… Я не хочу, не хочу, не хочу, — с глаз потекли слезы, как только Антон понял, что его даже не слушают. — Ну пожалуйста, — рыдая умолял парень. — Ну, пожалуйста, Арсений. Пожалуйста, — снова и снова молил юноша, пока с глаза стекали горящие болью и предательством слезинки. Попов вылизывал все, что только встанет у него на пути, забывая о всех бедах на этой чертовой Земле. Он уже не слышал чужой истерики, чужих подрагиваний, мужчина прислушивался только к себе, к своим потребностям, к своим желаниям, к своему Бесу. Шастуна начало знатно трясти, понимая, что вот она — ловушка, из которой уже не выберешься. Ты заперт в чужой квартире, и хозяин этой квартиры решил удовлетворить себя на пьяную голову. А ведь убийца не оставит в покое мальчишку, не отступит, не упустит добычу, а будет ее терзать и мучить. Нет шанса даже спрятаться, скрыться, противостоять. Есть только один выход — терпеть унижение и боль, которое предстоит. От этих мыслей стало еще страшнее, и юноша начал рыдать в голос, надеясь пробудить в мужчине хоть капельку сожаления и привести пьяный организм в чувства. — Нет! Я не готов! Это мерзко. Это подло! Ненавижу тебя, ненавижу, — тело начало извиваться на подоконнике, не давая больше выцеловывать свою шею и не давать хоть какого-то шанса убийце на насилие истощенного организма. И снова из стадии «смирись со своей участью» добыча начала дергаться. Ноги подгибали к себе, колени поднимая выше, пиная пятками прямо в живот, чтобы отошли. Ладони начали махать, шею закрывать, а после пальцы схватили убийцу за черные пряди, оттаскивая его лицо от тела подальше. Один резкий пинок стопой в живот, от чего брюнет согнулся и слегка отошел назад, затем мальчишка просто скатывается на пол и встает на свои подгибающиеся ноги. Теперь только бежать. Антон не знает куда, не знает где прятаться, чтобы его не достали. Везде убийца сможет вытащить мальчишку за шкирку и потащить в свою нору. Но лучше попытаться, чем сдаться и терпеть такую боль. Шастун сорвался с места, пока хищник приходил в себя после пинка в живот. Ноги не слушались, еле держали хозяина, но пытались нести тело в сторону гостиной. Но мальчик совершил одну страшную ошибку — обернулся, когда бежал. Обернулся и увидел бегущего следом Попова, цепляющегося за стены. Тогда ноги-то и подкосились, тогда и ослабли все мышцы от страха и захотелось тупо встать посередине прихожей. Все разом пропало. Но рука все же успевает схватиться за ручку двери в гостиную и опустить ее вниз. Последний рывок и Антон будет внутри, осталось лишь перешагнуть порог. Но не успевает. Мальчика хватают за футболку тянут назад, не разрешая скрыться в комнате. Вырывают руку, сжимающую ручку двери и тащат от нее подальше. — Тихо-тихо-тихо, — шипит от желания полакомиться десертиком прямо на ушко Антону. — Кто-то не успел. Хотел спрятаться от меня, Антошка? Не получилось. Ах, как жаль, — Бес скалился, открывая несколько рядов своих челюстей. — Пусти меня. Пусти, Арсений. Успокойся, пожалуйста. Хочешь, мы с тобой можем просто поговорить. Просто, — слезы медленно скатывались с пустых глаз, а ноги подкашивались. Теперь же сам мужчина пытался удержать мальчишку на ногах, прижимая его спину к себе. — Поговорим. Обязательно поговорим. Тогда начну я, — нос закопался в светлые волосы, вдыхая аромат непорочного мальчика. Руки переползли на грудь, сцепляя их в замок, чтобы Шастун не смог вырваться. — Ты любишь жестко или нежно? — но затем вновь проснулись те черти-блудники, желающие вскрыть чистого мальчика и оказаться первым в его жизни. От такого вопроса слезы хлынули с глаз, понимая всю ситуацию. Сегодня пришел тот самый день, которого юноша боялся всю свою жизнь. Сегодня будет много боли и стыда. Много слез и криков. Криков помощи и страха. Антон снова начал дергаться, бить по замку из рук, чтобы отпустили, но Арсений решил все совсем иначе. Попов начал идти назад, затаскивая за собой и свою добычу. Будто крокодил в водоеме затаился в воде, а как только подошла ни о чем не подозревающая газель, то набросился, раскрывая свою пасть, затаскивая добычу в воду, чтобы утопить и полакомиться свежим мяском. Арсений открывает дверь, но уже не в гостиную, он открывает дверь в свою комнату. Тащит бедного сопротивляющегося мальчика, который не может противостоять. Он затаскивает игрушку для брачных игр в свою нору, лишь с одной целью — поразвлечься и избавиться от мыслей, от боли, которую принесла ему реальная жизнь. Он переложит свою боль на слабые плечики парнишки. Заставит страдать другого человека, чтобы не страдать одному. Так Арсений помечает свою игрушку. Но делает это весьма в неподходящее время. Пьяный Арсений уже не ведает что творит. Он прислушивается к зову своих потребностей, не вникая во всю сложившуюся ситуацию. Раз мужчине это нравится, значит должно нравится и другим. Затащив парнишку в свою темную, мрачную комнату, Попов просто толкает Антона в спину, чтобы тот отошел от двери подальше, а сам закрывает ее на ключ. Шастун только и успевает посмотреть как этот ключик проворачивают в замке несколько раз, как хищные глаза смотрят и улыбаются, а ключик запихивают в карман своих брюк. Теперь Антон заперт в чужой комнате, где проживает убийца. Двуспальная кровать, темные, не просвечивающиеся шторы, какой-то письменный столик и просто шкаф-купе с зеркалом на одной двери. И все… Ничего живого. Только медленно подходящий Арсений. Его лицо полностью застыло в ужасной гримасе, глаза не моргали, а ноги медленно подходили все ближе. Антону оставалось лишь пятиться назад. Что-то говорить было уже бесполезно, до этого человека уже не достучаться. Его телом завладели алкоголь и Бес. Парень отходил с такой же скоростью, с которой подходил сам Арсений. Но ведь комната не бесконечна, рано или поздно она должна была закончиться. Проскочить мимо Попова к двери можно было только одним способом — через кровать. Поэтому мальчик рванул к кровати, ногами забираясь и пробегая прямо по постельному белью. Рука убийцы выстреливает вперед, пытаясь зацепить ногу своей добычи, думающей сбежать, да вот только Арсений не рассчитывает расстояние и не успевает повалить Антона на кровать. Теперь же юноша стоял около двери и истерично дергал ручку, надеясь либо сломать замок в двери, либо на чудо. Ручку теребили, но она не нажималась, дверь не открывалась, а убийца медленно подходил. Паника начала переполнять, а выплескивать было страшно. Вдруг убийце это может понравиться. Просто сердце стучало и вырывалось из груди, а в глазах картинка тускнела с каждым шагом Арсения. Дыхание было то учащенное, то ужасно глубокое, то дышать вообще не хотелось. — Мне плохо, — на полном серьезе пожаловался Антон, хватаясь за свою грудь. — По.помо… Помоги.те, — но и кричать сил не было. Шастун просто проскулил какое-то жалкое слово себе под нос. И это не остановило Арсения. Он как шел, так и продолжает приближаться к своей цели. Появилась страшная одышка и тремор. Никто не собирался жалеть парнишку, поэтому тот снова сорвался с места, когда заметил, что мужчина подошел слишком близко. Как жаль, что в этот раз Антон не успевает забраться на кровать и перебежать на другую сторону. Как жаль, что в этот момент убийца успевает поставить ногу, и добыча спотыкается об нее, летя лицом в край мягкой кровати. Теперь Антон видит целое ничего, пришлось попытаться снова встать на ноги, но ему не дают. Рука давит на шею, вдавливая лицо в край кровати, а второй рукой берясь за живот, чтобы ноги не стояли на коленях около кровати, а лежали на ней. — Помоги…те, — Антон не может даже кричать, голос пропал, и даже пальцы, цепляющиеся в грудь, не смогли его вернуть. Арсений уложил мальчишку на живот, коленями залезая на постельное белье, проминая и матрас. — Арс… Не…не надо. Прошу… Я, — парень не мог выговорить даже предложение. Но его никто и не собирался слушать. — Будь хорошим мальчиком и закрой свой ротик. Иначе кое-чем интересным его займу я. Твои губки сгодятся хоть для чего-то полезного, чем просто пиздеть без умолку, — нажимая двумя руками на хрупкую спину худого парнишки, Арсений садится прямо на ноги, не давая ими размахивать в разные стороны. Теперь человек был полностью обездвижен. — Ну… Пожа… — прохныкал Шастун, пытаясь оторвать голову от матраса, но в следующую секунду на затылок надавили, заставляя вернуть голову в начальное положение. — Если ты не будешь сопротивляться, то я сделаю все аккуратно. Обещаю, мой мальчик, — парень почувствовал, что Арсений медленно начал ложиться сверху, придавливая «своего мальчика». Сначала ногами, затем причинным местом, лег животом на тонкую спинку, одной рукой придерживая себя, облокачиваясь о матрас, чтобы не раздавить Антона, а второй рукой давил на голову шатена, удерживая того в одном положении. — Ну я же монстр, Антон. Я не хочу чтобы тебе было больно. Но, Антон, если ты будешь толкать меня, бить, кричать, да все что угодно, то мне придется применить силу в ответ. Мне придется натянуть тебя до конца и слушать твои крики. Ну ты же этого не хочешь? — нос снова залез в волосы, вдыхая чуть сладковатый запах юного человечка. Он пахнет надеждой, добротой. И сейчас у мальчика все это отбирают. — Мы с тобой просто поиграемся, хорошо? Я буду твоим хозяином, а ты будешь подчиняться моим приказам. Ты меня понял? — нос выводил круги, пока Антон лежал на одной щеке и молился. — Мне… Мне не нравится такая игра, — проскулил со слезами на глазах парнишка, чувствуя в волосах шебуршание и горячие выдохи. — А тебя никто и не спрашивает, — прорычал на ушко Попов. — У тебя другого выбора нет, — чуть отстранившись, Арсений увидел влагу, скопившуюся на глазах и мокрую щечку. — И плакать мы тоже не будем, — холодные пальчики попытались смахнуть слезки, но на месте старых появлялись новые. Они текли не переставая. — Арсений, ты сильно напился. Не нужно это сейчас делать, — но эти слова снова пролетели мимо ушей. Придавливая уже шею, Арсений встал с тела мальчика, усаживаясь на его ноги. Он рассматривал неподвижное тело. Все вроде было хорошо, но вот одежда все портила. Перетекая руками под футболку, мужчина чуть ли не вздрагивал от теплой спинки Антона. Заворачивая ненужную ткань, перед глазами появлялась голая кожа и впадина на позвоночнике. Утекая руками все выше, показались еще и ребра. Такие острые, обтянутые тонкой кожицей. Незамедлительно мужчина прикоснулся к ним губами, желая попробовать их на вкус. Мокрые губы только притронулись к спинке, а парень уже начал скулить и брыкаться. Дрыгать ногами не было возможности, их придавливали к матрасу. Оголив зубки, мужчина подрезывал косточки, обтянутые живой тканью. Не было причины останавливаться. Плевать хотел он на слезы, на мольбы. Плевать на все. Сейчас только желание погрузиться в тепло. Руки неожиданно перетекли под живот, нащупывая резинку спортивных штанов. Как только пальцы цепляются за края, то штаны мигом стаскивают с тела, оставляя Антона только в нижнем белье и подвернутой футболке. Какие тонкие ноги открылись перед Поповым. В штанах они выглядели чуть больше, а на деле… Кости, кожа, ни грамма мяса или мышц. Будто человека морили голодом, пытались убить. Но в пьяном состоянии брюнет даже не думал об истощенном организме, который устал сопротивляться, а просто лежал на одной щеке, посматривая в сторону закрытой на ключ двери. Одинокая слеза скатывалась прямо на черную простынь, а капелька впитывалась в ткань. Антон чувствовал все телодвижения убийцы сзади, поэтому не смел даже оборачиваться. Он лежал. Просто сдался. Сдался. В этой борьбе ему не выиграть. Он не сможет что-то сделать, он слишком слаб, он… он оставил попытки сопротивляться. Почему? Между аккуратным и резким проникновением Антон выбрал первый вариант. А для этого нужно было просто отдаться и тихо кричать в подушку. Футболку начали тащить вверх, помогая мальчишке снять ее с тела, а затем снова надавили на затылок, прижимая щеку к кровати. И Антон повиновался. Такого страха он не испытывал еще никогда. Даже когда обкуренный отец шел с ножом в детскую комнату, которую сложно было назвать «детской», даже тогда маленький Антон не боялся так сильно, как сейчас. Одна мысль о том, что вот-вот его изнасилуют, и сделает это именно убийца, заставляла тихо кричать в себя, ведь не было сил даже поднять руку. Парня придавило к кровати будто камнем. Ледяные пальчики перетекали по сытному бедрышку, поглаживали выглядывающие косточки, а затем схватились за края боксер. Только мужчина собирался снять лишнюю одежду со своей добычи, как та резко оживилась и привстала, руками поправляя медленно съезжающее нижнее белье. Арсений смотрел на это все с неким раздражением, он снова потянул белье вниз и снова ничего. Рука мальчишки тянула ее в обратную сторону, не даваясь. Послышались всхлипы, тогда убийца откинул в сторону надоедливую ладонь. — Нет, — Антон пытался вылезти из-под брюнета, вытащить ноги на которых сидели, но по заднице сильно хлопнули ладонью. — Не дергайся, идиот, — прошипел Арсений, снова вдавливая лицо в матрас. Пока мальчишка приходил в себя и пытался вдохнуть, его освободили от всей одежды, заставляя лежать на животе полностью голым. Слезы лились с бывших изумрудных глаз. В комнате уже стояла духота и запах перегара, исходящего от пьяного убийцы. Боксеры отбрасывают в сторону как ненужную тряпку, те падают куда-то на пол, плевать даже куда, главное, что сейчас их нет на этом теле. Как же Арсению нравилось это тонкое молодое тельце, какое же оно молочное, ароматное, новенькое, никем не пользованное. Так и хотелось снять «защитную пленочку» с хрустом, пуская мурашки от макушки до пяточек. Вот она, защитная пленочка, перед убийцей. Лежит и плачет. Антон закрывает свои глаза, будто прячась. Как же стыдно и некомфортно лежать полностью голым, когда чувствуешь на себе пожирающий взгляд голубых горящих желанием глаз. Как же хотелось спрятаться и убежать, но на шею давили и не давали поднять даже голову, не разрешали махать руками, а ноги под весом Беса затекали. Ладони легли на бедро, заставляя себя хотеть эту добычу прямо сейчас. Они гладили поясницу, проминали ее под себя, чтобы увидеть что может Антон. Может ли он прогнуться, хватит ли сил самому насаживаться на мужчину, не потеряет ли сознание, когда сдавит его лицо в подушку? На что способен этот чистый не развращенный мальчишка? Сможет ли поджать колени прямо к груди или выше, к плечам, сможет ли отклячить зад и стоять на четвереньках, как преданное животное? Посматривая на длинную ровную спинку, на худые ножки, на довольно аппетитную попку, Арсений мигом стащил с себя футболку, отбрасывая в сторону подушек, чтобы Антон увидел снятую ткань. И Шастун увидел, и он испугался, начал пытаться ползти, но ноги зажаты. Вместо этого его шлепнули по бедру. — Ссс, — прошипел от неприятного жжения парень. — Вставай, — грубо приказал голос сзади. Это говорил будто не Попов. Голос был слишком низким, грубым, бесовским. Дьявольским… Глазки тут же забегали. Что происходило там сзади? Разделся ли мужчина до конца? Все сжалось с новой силой. — Вставай я сказал! — снова ледяная ладонь прошлась по бедру, но уже сильнее. Антон оглянулся назад, посматривая с умоляющим видом. Арсений стоял на коленях, привставая с онемевших ног пацана. Стоял в еще застегнутых брюках, но без верха. В глаза бросились мускулистые плечи, впадинки на ключицах, торс с косыми мышцами, уходящими вниз и скрывающимися за штанами. Все это пугало и манило одновременно. Не сейчас. Только не сейчас. — Прямо смотри, — но парень прослушал приказ. — Отвернись и зад подними, — грубо прошипел брюнет, снова ладонью проезжаясь по красной половинке попы. Не дождавшись действий от Антона, Арсений берет все в свои лапы с когтями. Схватив за торчащие косточки на бедрах, парня поднимают с матраса и ставят на четвереньки. Теперь Попов видит, что юноша либо не может, либо не умеет, либо не хочет прогибаться в своей спинке и открывать пятую точку. Погладив рукой красную кожу на попе, она перетекает на поясницу, затем гладит серединку спины, пытаясь заставить прогнуться в этом месте. Ладонь все сильнее давит на позвоночник, сгибая мальчишку. А тот терпел, ждал и просто молился. Просто молился. Молился на чудо. Схватившись за края бедер, хватаясь прямо за кожу, Арсений сам притягивает к себе оголенную попу, не думая трогать мальчишку там. Пусть тот скулит от набухающей боли, пищит от желания разрядки. Пусть умоляет прикоснуться и погладить. Но сперва Антон должен заработать на оргазм от рук мужчины. — Сделай мне приятно, малыш, — Арсений открыл ровные зубки в хитрой улыбке, посматривая снизу вверх на подрагивающую спину. — Приятно, — повторил мужчина. — Покажи как ты будешь это делать, — убийца заставлял. Не просил, не делился, он заставлял. Антон не хотел ничего делать. Его просто поставили на четвереньки, оголяя свой зад перед мужчиной. Больше мальчишка не мог сделать ничего, все это было перебор. Все ужасно влияло на психику и хотелось побыстрее отключиться, чтобы изнасиловали спящее тело, чтобы все это казалось страшным сном, а не реальностью. С глаз не переставая текли капли и стекали прямо на простынь. Антон решил слезть с кровати, ведь сейчас его никто не прижимает. Но только юноша сделал маленький рывочек, как его хватают за талию, не разрешая двигаться вовсе. — Не-не-не, куда ты? Показывай как будешь доставлять мне удовольствие, — фыркнул брюнет, резко толкаясь бедрами вперед и натыкаясь на задницу Антона. — Как ты это будешь делать? — снова врезались сзади, потягивая за талию. — Теперь сам, — приказал брюнет, слегка пошатываясь стоя на коленях, продавливая матрас. — Я хочу, чтобы ты сам это делал. Шастун не мог. Он проливал горючие слезы, зная, что никогда не сможет это сделать, что стоял отклячив свой зад перед убийцей на четвереньках и слушал приказы. Все это бред. По заднице ударили, выжидая тот момент, когда парень сам будет двигаться вперед-назад, имитируя половой акт. Антон чувствовал жжение, слышал агрессивное сопение Беса за спиной, но так и стоял. Спустя минуту зад начал опускаться, надеясь просто сесть на кровать. — Поднял, — бедро схватили и насильно поставили на прежнее место. — Ты же знаешь как это делается? Ты же умный мальчик? — Мужчина снова ударился в мальчишку, показывая как надо. — Теперь твоя очередь. Шастуна схватили за ребра, управляя его телом, чтобы продолжить «игру». Антона двигали туда-сюда, подготавливая к настоящей игре, где только один победитель. Пятая точка жестко встречалась с пахом брюнета, возбуждая ударами хищника. — А теперь сам, — рыкнул Арсений, отпуская парня. Антон кое-как, шмыгая носом, утирая слезы тыльной стороной ладони, двигался, но уже не так сильно ударяясь об член, закрытый брюками. Скорость сходила на нет, что ужасно не устраивало убийцу. — Сильнее, — за бедра потянули, и Антон со всей силы врезался в ноги брюнета. Шастун начал двигаться интенсивнее, чувствуя как его орган не желал этого вовсе. Юношу это никак не возбуждало. Этот запах алкоголя на всю комнату, приказы, стыд, страх, слезы. Это только сильнее пугало, а хотелось иного. Совершенно иного. Не хотелось бояться и подчиняться. — Быстрей, — и Антон начал двигаться быстрее. Он был готов делать все, что тот попросит. Все сделает, лишь бы не было больно. На все готов, лишь бы дальнейшие действия были аккуратными. — Вот так ты будешь делать, когда я окажусь в тебе. Ты меня понял? — прижавшись пахом к сладким бедрам мальчишки, Арсений надавил на плечи, заставляя того лечь одной грудью, оставляя пятую точку наверху. Давили на лопатки так сильно, что невозможно было вздохнуть. Кислород не поступал в легкие, от чего начала кружиться голова. Или она кружилась от страха? Сзади зазвенел ремень, резко расстегнулась ширинка, и парень повернул голову, боясь отрывать ее от матраса. Ремень остался висеть на одних петельках, ширинка открывала вид на черные боксеры, а под ними скрывался возбужденный орган. — Закрываем глазки и наслаждаемся, Антон, — с хитрой ухмылочкой произнес убийца, приспуская брюки, но не снимая их с ног. Следом пальцы подцепили резинку нижнего белья, освобождая своего хищника, выпуская Беса наружу. Антон тут же зажмурил свои глаза, боясь увидеть член своего насильника. Он не мог. Не мог смотреть туда. Он зажмурил глаза и поджал губы, что они даже побелели. Лицо прижалось к матрасу, а пальцы сжали ткань. … — Ааа! — зубы оттянули и закусили наволочку, крича в себя…***
Все звенит, темнота кружится, голова крутится вокруг своей оси. А если одним словом, то Арсений ничего не понимает. В комнате стояла такая вонь от перегара. Арсений чувствовал самого себя, будто дышал сам себе в нос. Было неимоверно жарко и душно, несмотря на то, что мужчина лежал без верха, но зато почему-то в брюках. Распахнув свои слипшиеся глаза, что было, кстати, ошибкой, все стало еще хуже. Теперь кружилась не темнота, а потолок перед глазами. — Ух-ты, мамочки, — пробормотал себе под нос брюнет, хватаясь за голову. — Почему же ты так гудишь, мразь? — задал вопрос своей голове. Но та ответила пульсирующей болью, выдавливая из орбит глаза. Вторая попытка открыть глаза не увенчалась успехом. Но как говорится: «Бог любит троицу». С третьей попытки Арсений все же открывает косые глазки, не понимая где сейчас находится. Почему-то в ушах стоял звон, причинное место ныло и даже побаливало, а как только пальцы прикоснулись к щеке, то та отозвалась жжением. И что же вчера произошло. Получается, что на пьяную голову Попов все же смог вызвать к себе Аню? И сколько денег было спущено на секс? В таком состоянии убийца мог спустить все деньги, которые ранее откладывались на совсем иное дело. — Ну ладно, — уже смирился Арсений с деньгами и выдохнул. Но где-то, мужчина не понял где, потому что звук метался из стороны в сторону в данном состоянии, послышался приглушенный скулеж. Будто кто-то плакал, закрывая свой рот ладонью или чем-то еще, боясь быть услышанным. Арсений попытался прислушаться, но скулеж прекратился. Наверно галлюцинации после смешивания водки, пива и виски. Или в голове так странно шумит? Брюнет потер свое лицо ладонью, потихонечку начиная приходить в себя. В эту ночь на удивление Арсений спал без задних ног. Алкоголь так помог? Вот только странное чувство в штанах. Мокро и противно. «Было бы забавно, если в своем возрасте у меня ночью случилась поллюция» Мужчина даже улыбнулся такой мысли. Вот только картинки не состыковывались. Попов из вчерашнего не помнит ничего. И все же в штанах было ужасно неудобно и противно. «Надо бы сходить в душ» Только Арсений закрыл глаза, снова засыпая, как резко в комнате кто-то шмыгнул носом. — Не галлюцинация, — шум из головы резко выветрился как по щелчку пальцев, и мужчина начал прислушиваться. Обрывистое дыхание, звук падающих слез на матрас, резкое сопение от истерики, тихие вопли, а иногда громко поскуливали, не удерживая боли в своем растоптанном сердечке. Брюнет раскрывает глаза, медленно поворачивая голову в сторону окна, думая что кто-то стоит там — ошибся. Там было всего лишь окно и светлая улица. Было точно не утро, был уже день. Затем голова на подушке медленно переворачивается на другую сторону и замирает от страха. «Я не мог такого сделать.» Там, около самого края кровати, прижимаясь к нему, лишь бы быть от спящего убийцы подальше, скрутившись в голый комочек, лежал человек. И только по светлой макушке Арсений понимает кто это. Он не мог. Не мог поступить с Антоном так. Это… это было слишком даже для Попова. Но был тот факт, что мальчишка съежился в кусочек боли, поскуливая себе в руки и коленки, обнимая самого себя. Это была реальность, и она очень сурова. — Черт…