***
Дул легкий ветерок, который обвивал своими холодными «ручками» шею Антону. Морозец слегка покусывал кончик носа, оттопыренные уши и длинные пальцы. У парня не было перчаток, как у Арсения, лишь чужая куртка, чужая обувь. Юноша посматривал на свои ботинки, на лед под своими ногами, все боялся поднять глаза и посмотреть на этот город своими сияющими изумрудиками. Только косился на Арсения, рассматривая не теплое пальто и кисти, спрятанные под кожаными перчатками. Даже в них руки были превосходны. Пальцы обтягивала черная кожа, делая их еще опаснее и от этого еще желаннее. Антон встряхнул головой, прогоняя тупые мысли из своей головы. Снова опустил глаза, стыдясь своего лица, острого подбородка и черных кругов под глазами. Парень пялился на ботинки, вышагивая рядом с убийцей. Как же много людей гуляло по Невскому проспекту. Сколько много машин, медленно продвигающихся вперед. Весь проспект всегда был наполнен шумом: галдеж мимо проходящих людей, звуки, исходящие от работающих и проезжающих машин, зазывалы, стоящие на улицах и приглашающие интуристов зайти в сувенирные лавки и приобрести магнитик на холодильник, или матрешку, может шапку ушанку или кокошник. Все это бурлило жизнью, что Попову сильно не нравилось. Это сильно раздражало, но он терпел, давая мальчику насладиться той самой жизнью, из которой убийца так резко его выдернул. Арсений повернул голову, надеясь увидеть счастливое лицо юноши, который так рад этой прогулке. Но увидел совсем иное. Такой же опущенный взгляд, уже уставшее тело, еле перебирающее свои ноги, и тяжелые вздохи. Антон так боялся смотреть людям в глаза, так боялся показать себя и открыться всем прохожим. Боялся. А Попов все это видел, он это чувствовал. — Подними глаза, — рыкнул Арсений, сохраняя в себе тот стержень, который не раз еще пошатнется, когда будет заглядывать в изумрудные глазки. Антон не поднимал. Попытался, но не смог. Сразу опустил, как только встретился взглядами с какой-то женщиной. — Подними, — фыркнул в сторону мальчишки мужчина, сводя свои брови в одну. Не последовало никакой реакции. Юноша еще сильнее вжался в комок, залезая в свою голову и закрывая за собой все двери, чтобы не трогали и не вторгались в личное пространство. Антон опустил голову еще ниже, скрючиваясь в знак вопроса. Он так долго не видел обычных гуляющих людей, уже отвык от общества, от контакта с другими, что оставалось лишь бояться. — Посмотри где мы гуляем, — тихо шепнул брюнет, замедляясь, чтобы не насиловать обессиленного парня быстрой ходьбой по скользкой дороге. — Невероятно, правда? — чуть наклоняясь корпусом к мальчишке, говорил мужчина, чтобы только Антон его слышал. — Я тут редко гуляю, потому что постоянно много людей. Но довольно часто проезжаю мимо, рассматриваю дома, их архитектуру, всматриваюсь в окна, надеясь открыть для себя что-то новое, — брюнет снова взглянул в сторону опущенной головы, убеждая себя в том, что его вообще слушают. — А ведь Невский проспект почти ровесник этого города. Почти 319 лет, — парень слушал, медленно хлопая глазками. Будто присутствие мужчины успокаивало, а разговор заставлял довериться этому миру и взглянуть на него, широко открывая глазки. — Посмотри. Видишь то богато украшенное здание со стеклянным куполом и глобусом на самом верху? Раньше это здание принадлежало Зингеру. Была на этом месте компания по производству швейных машин. Ну а сейчас это… Дом книг. Крупнейший книжный магазин. А с виду так и не скажешь, да? — тихо спросил Арсений, останавливаясь и хватая Антона за предплечье. Резкий толчок назад, чтобы парень не ушел вперед, не заметив остановившегося брюнета. Как только оба резко остановились, то сзади врезались два мужичка, недовольно побулькивая в сторону Антона и Арсения. — Посмотри, Антон, — сжимая руку на куртке парня, приказал Арсений. Шатен испуганно замотал головой, не понимая что от него хотят и на кого смотреть. Люди проходили мимо, а они вдвоем стояли, не давая народу двигаться по улице вперед. — Посмотри на это здание, — приказал мужчина, дергая парня к себе. — Смотри, кому говорю, — уже громче прошипел убийца. От испуга Шастун поднял слезившиеся от ветра изумруды и всмотрелся в здание, лишь бы отстали. Но как только глаза встретились с тем стеклянным куполом, наверху которого располагался глобус, а держали его некие дамы-скульптуры, Антон будто заиграл новыми красками. Посередине восседал орел, распахнув свои крылья. В этом прозрачном куполе, будто в зеркале, отражалось угрюмое небо, и лучики теплого солнца, все не теряющие надежду прорваться чрез облака, хотели коснуться теплом о Питерские дома, о румяные щеки прохожих. А ведь правда. Обычное здание произвело невероятное впечатление на умирающего от побоев судьбы мальчика. Он смотрел наверх, обводя глазами мраморные скульптуры, темный кирпич и золотую надпись. В глаза прилил цвет спустя такое долгое время. Больше Арсений не сказал ни слова, только слабо улыбнулся, посматривая на интересующееся и живое лицо. Ведь Антон хотел гулять. Гулять, а не бессмысленно ходить и пялиться себе под ноги.°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°
С каждой минутой голова у мальчишки поднималась все выше, глаза не сталкивались со взглядами прохожих, потому что даже не замечали их. Антон начал оттаивать от того состояния, от того холода со стороны убийцы, начал вдыхать жизнь в свои легкие и продолжать посматривать наверх, на великолепную архитектуру, в красоте которой хотелось утонуть и захлебнуться. Одно здание сменялось другим. Где-то стояли массивные светлые колонны, сохраняющие такую же свежесть и ясность в здешнюю пасмурную погоду. После шли дома с античными ордерами, скульптурами и композициями. От них веяло спокойствием, в них не было лишнего пафоса. Пройдя еще одну улицу, показались здания поистине революционного стиля — модерн. Плавные линии, нетрадиционные конструкции и изящный декор на сказочные темы, большое внимание к деталям и интерьеру. Антон впервые за долгое время впитывал в себя что-то столь приятное и прекрасное, что разливалось теплой волной не только по сердцу, но и в душе. Арсений лишь контролировал парня, не отвлекая от шума проходящих людей, который будто гипнотизировал и засасывал. Появились силы. Много сил и желания. Ни одной мысли о прошедших днях, ни одного воспоминания о пьяном убийце, ни одной всплывающей картинки, где изображены слезы и кровь. Парень забылся. Забылся в этой суете, отдался суматохе, доверился миру и раскрылся. И только черная тень, идущая рядом, не покидала голову юноши. Антон повернулся лицом к Арсению, всматриваясь в ледяные голубые глаза, холодящие миллионы душ, но согревающую только одну… Согревающую своим спокойным взглядом парня, что было редко и по-своему ценно.***
Свежий воздух успокаивал лучше, чем препараты. Свежий воздух защищал от нервного срыва, дарил надежду и заставлял бороться, лишь бы снова вдохнуть в легкие кислород. Арсений и Антон вечно сворачивали на соседние улицы, уходя подальше от шума и толпы. Невский проспект остался за спинами, а впереди была простенькая побитая улочка с односторонним движением для машин. С каждым поворотом на незнакомые шатену улицы, становилось еще спокойнее. Теперь кроме мужчины и парня здесь никого нет. Лишь редко проезжающие мимо автомобили и людишки могли потревожить парней. Тишина между двумя никак не смущала. Она была комфортной. Каждый думал о своем, но мысли были схожи. Так странно и непонятно, но так легко и так… нормально? Через полчаса, снова свернув, Арсений с парнем вышли на шумную дорогу, с пробками из машин и из людей. Невский проспект перевоплотился в Лиговский. И вновь парни влились в толпу прохожих, превращаясь в одно стадо, прущееся вперед. Перед глазами открылось огромное пространство, круговое движение для автомобилей и куча съездов в любое направление. Площадь Восстания поражала. В центре стоял монумент, который и завершает парадную часть Невского проспекта. По периметру площади его окружают: Московский вокзал, Гостиница «Октябрьская», наверху которой расположилась надпись, состоящая из больших и всем видных букв, «Город герой — Ленинград», а также станция метро «Площадь Восстания». Весь комплекс сооружений создаёт единый ансамбль, напоминая о драматической истории города, в годы Великой Отечественной войны. И снова эта улыбка на лице Антона, как только изумруды встретились со знакомым и непревзойденным местом. Такое пространство… Так много судеб, так много жизней, так много эмоций. Это ли не свобода? Парень посмотрел на Попова снова, про себя спрашивая: «Куда дальше?». Арсений про себя ответил: «Вперед». Качнул головой в сторону «Московского» вокзала, указывая направление. С толпой вместе парни двинулись вперед, переходя на зеленый недолгий сигнал светофора широкую дорогу. Сейчас казалось важным не потерять мальчишку среди людей, чтобы тот не улизнул от убийцы и не затерялся меж незнакомцами, притворяясь обычным прохожим. Но не это казалось самым отвратительным и ужасным, а то, что Арсений весьма наивен и открыт для этого мира в данную минуту. Вышел на люди. Вышел на открытое пространство, надеясь слиться в толпе. А оказался мишенью… Идя чуть позади юноши, контролируя его траекторию и в любой момент готовясь подтолкнуть вперед или притянуть к себе, Арсений продолжал открываться Петербургу, как и сам Антон. Продолжал верить, как наивный маленький мальчик. Верить в чудо. Но убийца не мог выйти из дома «голым» и незащищенным. Рядом был родной друг — Глок, спрятанный от посторонних глаз. Проходя рядом с арками здания, парень поднял голову и пробежался глазами по надписи наверху. «Метрополитен станция площадь восстания». Пройдя чуть подальше, открылась еще одна весьма просторная площадка и торговый центр впереди. Светлый камень, колонны и даже скульптуры. В северной столице даже торговые центры похожи на музеи. Прекрасное здание с таким же прекрасным названием — «Галерея». Все бы хорошо, если бы… Если бы не… Сводило бедро. Не от усталости, не от перенапряжения… Это что-то другое. Поскуливала поясница, голой кожей чувствуя как холодеет металл Глока, расположенный в брюках и накрытый сверху пальто. Этот холодный металл пускал странные мурашки по всей спине, пока не перетекли на шею и не залезли в мозг. Выли виски, подавая сигнал бедствия. Хищник чувствует запах чужака. Чувствует человека, похожего на него самого. Слышит адские крики в параллельной вселенной. Сам Бес внутри оскалился, готовясь к схватке. Арсений испытывал то самое чувство, когда долгое время тебя прожигают тяжелым взглядом. Прожигают и сжигают дотла, не оставляя ни единого живого места. Смотрели прямо в затылок, не отводя глаз. Это не был прохожий. Так не может смотреть нормальный человек, живущий обычной жизнью. Так мог смотреть только человек, преследуя цель. Только хищник, идущий по пятам. С этого момента весь Лиговский проспект поплыл перед глазами убийцы. Инстинкт еще никогда не подводил, а тело еще никогда так не ломало от страха и чувства пронзительного взгляда. Арсений боялся ускоряться или замедляться, он лишь слегка пропустил Шастуна вперед, закрывая его своей спиной. Широко распахнутые ледяные глаза осмотрели улицу впереди, ища странных личностей, глазеющих прямо на брюнета, но так никого и не заметили. Голова медленно повернулась в сторону дороги, высматривая машину с теми номерами и той же марки, какую видел на камерах дорожного движения, когда заглядывал к знакомым хакерам. Той машины***
Улица. Снова. Опять. Свежий воздух. На это раз, выбежав с запасного выхода, откидывая ключ-карту к чертовой матери, двое затаились в одном из дворов, стоя под аркой двух старых зданий. Арсений высматривал такси, которое вот-вот должно было подъехать к одной из парадных, все высматривал тех трех киллеров, которые не должны были появиться на горизонте, но легко могли прошнырять территорию вокруг. Антон стоял будто на похоронах, смотрел вниз, надумывая, что его тело уже везут в морг. Всматривается в землю, зная что когда-то и он там окажется. Только чтобы не раньше положенного срока. Мужчина посматривал на паренька, боялся что-то сказать, поэтому молчал и давал мальчику погрузиться в свои мысли, ведь там намного спокойнее, чем в реальности. Ведь там все совсем иначе, чем на самом деле. Убийца посматривал на свою грязную куртку, одетую на Антона, на то как она пропиталась грязью, когда юноша упал в лужу, убегая от пуль. Вся в разводах, в пятнах, мокрая, но на черном цвете это не так сильно видно. Во двор заехала машина с номерами, которые указаны в СМС. — Пошли, — тихо позвал брюнет мальчика, слегка потянув за рукав куртки. Антон поднял глаза, рассматривая грязную белую машину. Открыв заднюю дверь, юношу потянули за предплечье, чтобы тот сел первый. Следом на заднее сидение садится и убийца. Машина трогается, а водитель слишком странно пялился на двух парней сзади. Прищуривался, постоянно отвлекался от дороги, смотрел на зеркало заднего вида, встречаясь с глазами опасного и злого брюнета. Может водитель так подозрительно смотрел на Арсения, потому что тот пялился на него не моргая? Голубые странные глаза прожигали в отражении. За все десять минут, которые длились как вечность, Антон не мог найти себе место. Облокотиться назад о сидение, немного съехать вниз, сесть ровно и выпрямить спину или сгорбиться. Ничего не помогало. Брюнет даже, наконец, оторвал свои глаза от зеркала, дав водителю выдохнуть и спокойно ехать прямо. Теперь Попов смотрел на часто дышащего парня, который только и делал, что смотрел в окно и старался отвлечься, разминал свои пальцы, тер ладони. Но ему ничего не помогало. — Эй, — слегка пальцами ударив по плечу, приманил к себе внимание мужчина. — Тебе душно? — но парню было и душно, и холодно, но жарко, и сухо, и мокро, и плохо. Все вместе, его будто накрыло волной, да так, что сердце затрепетало как бешенное. — Откройте заднее окно, — попросил, хотя больше приказал, мужчина. Окно приоткрыли, и мальчик сразу пододвинулся к нему ближе, плечом облокачиваясь на дверь, чтобы дышать холодным воздухом и заставлять себя успокоиться. Попов облокотился назад, посматривая и контролируя парня, вдруг тому станет хуже.°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°
Начиная понимать куда машина держит путь и через какое время водитель доставит клиентов на место назначение, убийца набрал номер своему напарнику. Пошли гудки. — Да, — лишь обиженно ответил Руслан, все не выкидывая из головы тот удар по лицу в собственном номере. Как потом оказалось по ошибке. Удар был незаслуженный, но сильно болючий. — Руслан, у меня проблемы, — брюнет облокотился назад, рассматривая потолок в машине. — Ну и че? — обиженно спросил коллега, закидывая ноги на стол, сидя в своем номере. — Мне нужна помощь. — Помощь? Наверное, случилось что-то неимоверно жуткое, раз ты звонишь мне и просишь помощи, даже забыв извиниться передо мной. Как жаль, что я сейчас очень сильно занят — я ем, — наигранно почавкал в трубку Белый, закатывая свои глаза. — Меня нашли, — тихо сказал мужчина, чтобы этого не услышал ни водитель, ни Антон, который, чуть ли не высунув нос в окно, пытался успокоиться. — … — Руслан тут же скинул свои ноги со стола, резко выпрямляясь. — Кто? Как? — Не знаю как. Они выследили. Им кто-то сказал. Я в этом уверен. Другой вопрос почему кто-то еще знал, что я поеду в центр… Руслан, они стреляли. — … — в трубке повисла тишина. — Мне нужна твоя помощь. Встреть нас по адресу, который я тебе скину Смс. Я долго откладывал визит к Алешке, но сейчас это перешло все границы, — брюнет говорил очень медленно, расплывчиво и тихо, чтобы его не услышали. Даже сам Белый плохо слышал. — Кого вас. С кем ты был? — спросил Руслан, ведь Матвиенко сейчас в отеле, и еще утром жал ему руку. С кем еще мог быть убийца? — Забери меня и Антона. Я не поеду домой. За мной могут продолжать следовать. Пофиг на меня, помоги хотя бы Антону, — просил Попов, посматривая в окна. — Кидай адрес. Я приеду…°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°°
Это не лезло ни в какие ворота. Таксист плелся по самой правой полосе, чуть ли не со скоростью трактора. Будто специально засек время и снижал с каждой минутой скорость. Платят за время, а не за километры, поэтому таксисту было выгодно даже постоять в пробках. Антону не легчало, тот только хватался руками за свой воротник кофты и оттягивал его, жался к двери и прикрывал глаза. Так еще и смс от Руслана пришло. Оно приходило снова и снова, но мужчина не отвечал по одной причине — они еще слишком далеко. 18:34Я на месте
18:41Я стою прямо перед знаком
18:57Я стою на видном месте, Арсений. Поторопи водителя
19:05Я открыт для всех. Меня в любой момент могут вычислить. Заставь ехать быстрее!
Арсений каждый раз поднимал телефон, прочитывая новые смс. И с каждым предложением глаз дергался. В голове были только преследователи, слева над ухом часто дышал парень, что даже у самого убийцы заболела голова, впереди сидел водитель, еле давивший на педаль газа, а в руке каждый раз вибрировал телефон, оповещая хозяина о новом сообщении от Белого. Все это будто ураганом проходилось внутри черепушки и переворачивало головной мозг с ног на голову. Стоять на одном месте и тупо ждать было опасно для Руслана, ведь как только машина двинется с места, тут же появится хвост. — Сколько еще ехать? — грубо спросил брюнет, отбрасывая телефон на сиденье, чтобы больше не читать сообщения. — Двадцать минут… И это в лучшем случае, — добавил водитель, поглядывая на навигатор в своем телефоне. — Двадцать минут? — грозно переспросил мужчина, гипнотизируя своими глазами отражение таксиста. — Дружище, а ты попробуй на педаль газа нажать чуть посильнее! — Арсений сел прямо посередине, головой выглядывая из-за двух передних сидений. — Слушай, «дружище», — с неким отвращением обратился водитель к клиенту, — тут есть ограничение по скорости. Поедем быстрее, тогда штрафы прилетят, а меня с работы турнут. Наберитесь терпения, — хоть мужик и пытался говорить спокойно, чтобы клиент после не оставил жалоб и негативный отзыв, но лицо знатно покраснело. — Нет, ты меня не понял. Ты сейчас перестроишься в первый ряд и нажмешь на эту ебаную педаль газа, — прошипел Попов, выдвигая свое лицо вперед, чуть ли не рыча в ухо мужику. — Ведите себя адекватно. У меня все разговоры записываются, — рука на секунду отпустила руль и указала в сторону регистратора. Арсений замолчал, прожигая дегтевыми глазами регистратор, прилепленный в углу лобового стекла. Резкий рывок вперед и мужчина протискивается между двумя передними сидениями, хватая рукой тот самый регистратор, записывающий разговор. — Эээ, Вы что творите?! Я вызову полицию! — таксист оставил руль, пытаясь как-то отобрать свое имущество из рук неадекватного клиента. Но вот только сколько бы не орал водитель, сколько бы не бил по рукам и не пытался локтем попасть в морду странному голубоглазому брюнету, Арсений не давался. Резко вытащив свой Глок из-за пальто, ледяной металл ткнулся в висок водителю, заставляя замолкнуть и взяться за руль. — Заткнись! — отдышавшись, прокричал прямо в сторону таксиста, все сильнее и увереннее прижимая дуло к виску. Глаза у мужика забегали от страха, он вцепился в руль, как за ту последнюю волосинку, как за шанс на спасение, будто вцепился за свою жизнь. — Я вызову полицию, — тихо пригрозил таксист, выпрямив спину и не дергаясь смотрел только на дорогу. — Конечно вызовешь, ты только для начала доедь до места живым и невредимым, а потом вызывай кого хочешь. Хоть скорую, хоть полицию, даже пожарных. А сейчас ты заткнешь свой рот и вдавишь в пол педаль газа. Если мы через пять минут не окажемся на месте, то через пять минут пуля окажется в твоей голове. Ты меня понял? — скалясь, оголяя не только острые клычки, но и внутреннего Беса, рычал убийца, все сильнее надавливая металлом на голову, что водитель отклонялся в бок, но ничего сказать уже не мог. Нога вдавила на газ, перестраиваясь в первый ряд. Приставленный к голове пистолет внушал уверенности, что машина может ехать еще быстрее. Обгоняя все машины, не разрешая себе даже притормаживать на обгонах, водитель лишь думал о своей семье и о том, чтобы вернуться к ним живым и невредимым. Что будет с маленькими детьми, когда глава семьи, приносящий деньги, покинет этот мир? Шастун сжал свои губы в тончайшую линию, посматривая в затылок убийцы, который не дергаясь сидел в одном положении и крепкой рукой сжимал Глок, приставленный к голове мужика. Антон не мог даже пикнуть, так же схватился за ручку в двери и притянул себя к ней поближе. В голове не смели даже всплывать мысли, а на лице застыли эмоции ужаса. — А ну-ка, — вдруг прошипел Арсений, снова протягивая свою руку вперед и хватая чужой телефон, прикрепленный к панели автомобиля. — Это пока побудет у меня. Он тебе ни к чему… — рука повертела чужой мобильник, рассматривая марку и разбитый экран. Видимо таксист немного зарабатывал, раз не поменял себе телефон на новый. — Держи, — не разворачиваясь к мальчику лицом, спокойно приказал Попов, передавая гаджет. Без лишних разговоров, без упреков и истерики Антон тут же хватает телефон таксиста, чтобы убийце было проще концентрироваться на движениях мужика и не ослаблять хватку на оружии. Спустя каких-то жалких пять минут, которые стоили водителю чуть ли не жизни, машина заезжает в безлюдный бедный дворик, где из всего интересного были одни ямы на дорогах. И только когда машина полностью остановилась, водитель медленно, чтоб не спугнуть убийцу, пальцем потянулся и открыл двери, разрешая выходить и идти на все четыре стороны, хоть бы не проделали в нем самом дырку. — Антон, выходи, — приказ жестко был отдан, а сам убийца все не отпускал оружие и прижимал дуло к виску. Он уже глазами сжирал таксиста-свидетеля, боясь оставлять его в живых. — Антон, вышел! — прокричал брюнет, собираясь сделать страшное… — Арс… — пролепетал сзади мальчишка, умоляя одуматься. — Вышел я сказал! — Глок еще сильнее прижался к голове, с каждой секундой понимая, что оружие все же выстрелит. — Пожалуйста, я никому не скажу… Клянусь… Я буду молчать. У меня дети, — таксист сжал свои глаза, уже видя перед собой смерть с косой, готовящуюся засасывать душу в себя. — Пожалуйста, — даже на лбу выступили соленые капли пота. — Антон, выходи из этой чертовой машины… Выходи! — одинокая слеза медленно стекла по бледной щеке, оставляя такой прозрачный след на личике шатена. Задыхаясь в страхе и в слезах, Антон открыл дверь и выбежал наружу, боясь смотреть внутрь машины и увидеть в голове у водителя отверстие от пули, которую пустил сам Попов. У водителя была семья, были дети, а убийца лишит его жизни? Мальчик отвернулся, закрыл уши и сжал глаза, выжидая тот момент, когда убийца выйдет на улицу следом с перепачканными руками и пальто. Боялся увидеть на лице брюнета брызги чужой крови. — Пожалуйста. Я не… не скажу. Я буду молчать… — но пока таксист сжимал глаза и видел лишь темноту, сбоку послышался звук захлопывающейся двери. Открыв красные и мокрые глаза, мужик на переднем сиденье замечает красноватую крупную купюру, но не видит в салоне больше никого. Остался жив, но теперь без регистратора и телефона. — Все хорошо. Хоро… — прикрывая свои уши ладонями и говоря с самим собой, Антон отвлекал себя как мог, лишь бы не услышать выстрел. Но вместо этого его неожиданно хватают под локоть и тянут вперед. Открыв глаза и уши, парень смотрит на Арсения, активно вышагивающего вперед, пытаясь побыстрее скрыться за домом и больше не показываться на виду у таксиста. Мальчишка так боялся увидеть на лице и руках капли крови, забрызгивавшей от выстрела. — Телефон, — потребовал убийца, протягивая чистую ладонь. В нее сразу ложится старенький хонор с треснувшим экраном. Недолго думая, длинные пальцы открывают крышку, вынимают аккумулятор, выкидывая его за свою спину, тот падает в лужу. Следом вынимают и сим-карту. Пальцы с легкостью разламывают симку пополам, чтобы чужой телефон не нашли и не позвонили на него. Такую же участь ждал и регистратор. Также достали карту памяти, разламывая, чтобы уже не смогли увидеть записавшиеся видео и голос убийцы. Рука замахивается и со всей своей силой, которая еще осталась у Арсения после такого побега, кидает регистратор в стену кирпичного дома. Регистратор разлетелся на мелкие кусочки пластика и стекла. Следом полетел и телефон, но добивать его уже пришлось пяткой ботинка. Мелкие частички втаптывали в асфальт, выплескивая весь негатив на предмет под ногой, а не на ближнего мальчишку и прохожих людей. Дергающиеся глаза смотрели как по экрану телефона с каждым разом все сильнее прилетело ботинком, а на стекле не осталось ни единого живого места. Мобильник скрючился в непонятную и страшную закорючку. Теперь он был бесполезным куском пластика и микросхем. — Быстрей, — рука тут же неожиданно выстрелила вперед, отпинывая носком ноги бывший гаджет, схватила за рукав куртки испуганного мальчишку и быстро потащила в проход между домами. — Куда? — задыхаясь от быстрой ходьбы, сзади пробурчал Антон, все быстрее пытаясь перебирать забившимися ногами по мокрому и скользкому асфальту. Черный затылок не отвечал парню, он тащил вперед, протискиваясь между прохожими на другом конце города, молясь, чтобы хоть бы здесь их не нашли и не сели на хвост. В кармане пальто завибрировал телефон, вгоняя в тупик мужчину еще сильнее. Прокладывая маршрут по неизвестной улице, одной рукой ведя за собой мальчишку, а другой нащупывая в кармане телефон, Попов готов был встать и на людях проделать в своей башке дырку от пули. На экране высветился «Белый», поэтому большой палец поспешил смахнуть красный кружок в сторону, скидывая входящий вызов. А через минуту парни резко свернули в сторону Nissan. За ручку задней двери дергают, подталкивая Антона в спину. От такого «пинка» парень мгновенно залетает на кресла, прижимаясь к двери от страха. Где он? Что это за машина и почему впереди сидит мужик с оружием в руках? Дверь закрылась, а Арсения рядом не оказалось. Тогда изумруды начали бегать и искать выход из чужой машины. Но вылетать на улицу не пришлось. Попов сел на переднее сиденье, отнимая пистолет из рук Руслана. — Газуй в сторону подвала, — приказал Попов, перебирая в руках два пистолета: полу разряженный Глок и чужую игрушку. — Я тебе звонил, почему скинул? — руль вывернули, а нога тотчас нажала на газ, вливаясь в движение на дороге, обгоняя спокойных водителей. — Потому что так удобнее, — прошипел брюнет, не имея никакого желания разговаривать со своим коллегой. Щелчок впереди сильно напугал Антона, что он даже вздрогнул, вжимаясь в сиденья. Арсений вытащил магазин, пересчитывая сколько пуль осталось. Он даже не считал, сколько выпустил пуль в тот черный джип, а просто бездумно стрелял. — У меня все осталось в машине. Я почти пуст, — Арсений показал свой магазин, где еще было несколько жалких пуль. — У меня в бардачке должно быть что-то, — Белый наклонился и открыл перед убийцей «клад», где лежали салфетки, тряпки, раскладные ножи и пачка патронов. Рука незамедлительно потянулась внутрь и пальцами вытащила один патрончик. — Не те. Не подходят, — патрон обиженно кинули обратно. Теперь настала тишина, в которой Руслан и Арсений решали что делать и как скрываться. Вот только в этой тишине начали прорезываться стоны, пищания, тяжелое дыхание сзади. Антон кашлял, будто подавился чем-то и это не давало ему вдохнуть. Он руками хватался за горло, пытаясь достать инородный предмет наружу, но сам не понимал, что именно хотел достать. Это пугало еще сильнее, от этого ком становился больше и начинал сильнее душить. Слышались страшные хрипы. Сразу назад обернулись четыре глаза, два из которых обливали холодной водой. Руслан уже не смотрел на дорогу, а в недопониманиях пялился за свое сидение. Арсений оставил свои пистолеты, забывая о патронах. — Что с ним? — испуганно спросил Белый, поглядывая на такого же испуганного убийцу. — Антон, — позвал мужчина, но в ответ Антон лишь закрыл рот ладонью, пытаясь сдержать стоны и не обращать на себя столько внимания. — Он у меня в машине не сдохнет? — Руслан развернулся к дороге лицом, контролируя на ней ситуацию. — Заткнись, — прошипел в ответ, убирая Глок и оружие коллеги в карманы в двери. — Останови машину. — Не-не-не. Где я тебе ее остановлю? Не буду, — распахивая глаза от такой просьбы и поражаясь поведением убийцы, прокричал Белый, объезжая машины. — Останови машину, он сейчас реально склеит ласты, — орал в ответ Попов, так же выпучивая от злости, смешанным со страхом, глаза. — Мне негде встать. Что ты предлагаешь? Затормозить, блять, посередине и перекрыть движение? Я не буду этого делать, — нога только сильнее жала на педаль газа, посматривая в зеркало заднего вида. — Лезь назад, успокаивай. Это все, что могу тебе предложить. — Антон, — позвал Арсений, надеясь что на него обратят внимания. — Антон! Посмотри на меня, — но парень лишь снова и снова хватался за шею, ногтями выцарапывая тот ком, застрявший и не дающий дышать. — Черт, — прошипел себе под нос убийца, наклоняясь к своим ногам и дергано развязывая шнурки зимних ботинок. Руслан лишь поглядывал на парня через зеркало, а потом на дерганого убийцу, пытающегося быстрее снять ботинки и перелезть назад. После долгой борьбы со шнурками и дрожащими руками, мужчина протискивается между двумя сидениями, оказываясь уже на задних рядом с паникующим юношей. От того, что теперь убийца сидел рядом не становилось лучше, а только хуже и страшнее. — Руки от шеи убрал! — прорычав в лицо Попов, пальцами пытаясь разломать тот замок из рук, вцепившийся в свою глотку. — Что ты творишь? — напрягая свой голос, кривя морду, чтобы отцепить руки парня от своей собственной шеи. — Антон, я тебе врежу, если ты сейчас же не уберешь руки! — даже убийца не мог отцепить пальцы, сжимающую кожу на горле. Пальцы сжались в кулак, а затем занесли, попадая прямо в живот, от чего Шастун скрючился от боли, но руки все же отпустил. — Я тебя предупреждал?! — обиженно прокричал брюнет. — Я тебя предупреждал, Антон? — прошипел в скорчившееся лицо мальчика убийца. Пальцы ослабли, руки упали на собственные ноги, а тело будто обмякло и в нем не было ни грамма мышц и сил. — Испугался? — тихо спросил брюнет, заглядывая в полузакрытые глаза. — Сними куртку, она вся грязная, — рука сама потянулась к собачке и медленно расстегнула молнию. — Давай… вытаскивай руку, — обмякшая рука нехотя вылезла из рукава. Антон мгновенно раскис, будто приготовился умирать или уже умер. Голова болталась где-то внизу, макушкой чуть ли не доставая до колен. Куртку, ранее побывавшую в луже, сняли и отбросили в сторону, оставляя парня в одной кофте. Все неожиданно для Белого затихло. Коллегу это поразило. Он не понял как настала тишина в машине. То ли убийца и правда внушал спокойствие и доверие, то ли он внушал страх и стыд, что парню даже перехотелось истерить и бояться. Руслан ни разу не остановился, лишь разгонялся все сильнее и сильнее, держа путь в место, где находился подвал с нужным Алешкой. Но интерес взял вверх, поэтому глаза подняли на зеркало заднего вида. Руслан внимательно рассмотрел отражение и улыбнулся, переводя его обратно на дорогу. Антон лбом уткнулся в плечо убийцы, закрывая свои глаза, чтобы успокоиться. Арсений же облокотился спиной назад, посматривая в окно, рассматривая быстро сменяющиеся картинки, рукой прикрывая лицо мальчишке, чтобы на него не смотрели, чтобы его не видели, создавал некую тень ладонью, темноту, чтобы уберечь и не дать в обиду. Сидели как два мокрых котенка, прошедшие одно очень жестокое испытание, посланное судьбой. Руслан молча пялился. На лицо брюнета, которое отвернулось к окну. На лицо Антона, которое закрывали ладонью, чтобы слезы могли безнаказанно литься, чтобы юноше не было за них стыдно. Чтобы только Попов знал, что происходит в душе у парня. Чтобы только он.***
Арсений увидел в окне знакомые недостроенные многоэтажки, забытые строителями и хозяевами здания, где давно поселились бездомные, куда приходят алкаши и местные неадекваты с карманами, полными наркоты, где постоянно подростки в тайне от всех курят сигареты и пишут похабные словечки на стенах. В эту сторону не совалась полиция, потому что знала, что райончик давно запущенный и расчищать его уже бесполезно и лениво. Здесь-то и было некое «логово» опасного преступника Питера. Здесь и располагался подвал с чуть ли не расчлененными, но еще живыми преступниками в лице «Миши» и Алешки. Антон затих, так же утыкаясь лбом в плечо мужчины и прикрывая глаза. Брюнет посматривал на свои ноги, а на одной из них лежала расслабленная кисть, с длинными худыми пальчиками. Так и хотелось вложить в эту ладонь свою, просясь погреться. — Мы где? — прошептал в плечо брюнета мальчишка, не открывая свои глаза, а летая где-то в голове, в мыслях. — В моем убежище, — ответил Арсений, когда машина остановилась среди ржавых заброшенных гаражей. Шастун выпрямился, широко распахнул глаза, чтобы осмотреть местность, в которой стояла машина. Раз юноша оторвался от мужчины, значит есть шанс полезть обратно на первое сидение за своими оставленными ботинками. Тонкие ноги еле смогли выдержать свое тяжелое тело, они так и хотели разъехаться в сторону как у новорожденного жеребенка. Но Руслан, вовремя вышедший из машины, смог подтолкнуть мальчишку, чтобы тот пошел и смог сохранить равновесие. Глаза даже боялись смотреть по сторонам, поэтому парень, как преданная собачка, пошла по следам Попова, который уже боролся с замком и открывал железную дверь. Со страшным скрежетом и хрипом, дверь открылась, пропуская первым делом своего хозяина. Убийца скрылся в темноте, но вот только Антон начал пятиться назад, не имея желания заходить туда, где была кромешная темнота, запах тухлого мяса и крови, откуда исходил запах смерти. — Давай. Не задерживай движение, — Антон резко обернулся, забыв, что позади стоял Руслан. Парень поспешил отойти в сторону, чтобы пропустить выбивателя вперед. — Не-не-не, только после Вас, — улыбчиво произнес Белый, указывая на открытую железную дверь. — Давай быстренько, — в спину толкнули, и все же пришлось перешагивать и погружаться в эту темноту. Уже на входе в нос ударил запах тухлого воздуха, сырого подвала и чего-то непонятного для парня. Может запах страданий? Глаза попытались перестроиться под новое тусклое освещение, но сделали это не сразу. Лишь виднелась темная спина Попова, уже спускающегося по лестнице вниз. — Смотри под ног… — не успел рявкнуть Руслан, чтобы юноша не скатился по этой самой лестнице кубарем, как Шастун оборачивается назад, чтобы посмотреть в лицо коллеги убийцы, и тут же лбом встречается с резко появившимся потолком. Антон не обратил внимание на то, что когда Арсений начинал спускаться, то наклонился, чтобы не встретиться головой с бетоном. Теперь ладони прикрывали место удара, мыча и скрежеща зубами от достаточно неприятных ощущений. Ноги теперь сами по себе, корпус разворачивался к лестнице спиной, не видя ничего. Но в одну прекрасную секунду пятка больше не нащупывает твердой поверхности под собой, а носок соскальзывает и тянется вниз. Ладони отрываются ото лба, пытаясь схватиться за хоть один предмет, но махает лишь руками в воздухе. Спина падает куда-то в неизвестность, готовясь уже встретиться со ступеньками и покатиться кубарем, но падает на что-то мягкое, руками цепляясь за что-то теплое Талию обвили холодные***
В эту маленькую со сколом раковину было неудобно выворачивать свой желудок наизнанку, но Антон старался не промахиваться. Был перерыв между позывами, когда можно было отдышаться и попробовать успокоиться. Как же хотелось сейчас выбежать на улицу и убежать к чертям собачьим. — Эй, а меня к тебе отправили, — Белый выглянул из-за стены, боясь перешагивать порог и нарушить личное пространство и без того дерганого юноши. — Что-то тебя прям сильно подкосил этот день, да? Или ты всегда такой? — Руслан улыбался, надеясь услышать о «пассии» убийцы чуть больше. — В машине неожиданно задыхаться начал. Это у тебя часто? Или ты типа болеешь чем-то? — … — Шастун выплевывал свои слюни в раковину, не вникая в вопросы мужчины. — Ты испугался того, как выглядит Алешка что ли? Или цепей? — Белый все пытался отвлечь мальца и узнать хоть что-то. Вывести на разговор. — Почему он такой? — роняя свои слезы в раковину, прошептал Антон. — Кто? Какой такой? — Арсений. Этот чертов Попов. Почему он такой… жестокий? — слезы полились сильнее, а ладонь схватилась за кофту в районе сердца. — Он — бездушный убийца. Это чудовище, которое только и может что насиловать и стрелять. Он не способен на большее. Только мучить и смотреть на чужую боль. Он даже не знает что значит по-настоящему яркие чувства. Он ни разу не улыбнулся, не смеялся, не… На уме только одно: смерть, кровь, смерть, кровь. Только и питается чужим страхом. Любит подчинять. Чтобы все делали то, что хочет он. На всех остальных ему наплевать. Не знает что такое любовь. Никогда не любил и никогда не полюбит, — шипел Шастун, держась за эту жалкую грязную раковину. — Он как никто другой знает что такое настоящая любовь. Только любит он по своему. Его надо понять. Это сложно, даже невозможно. Он не открывается, боится, что снова сделают больно, — Белый облокотился плечом о дверной косяк. — Понять? Да как можно понять эту мразь? Грязную, беспощадную сволочь. Что он сделал с человеком? Он своими руками превратил человека в мясо на крюке. Как можно понять того, кто получает удовольствие от такого? — Ты думаешь ему нравится? Ты думаешь он этого хочет? Думаешь это очередной заказ, после которого Арсений получит деньги? Антон, ты ошибаешься. — Так значит он делает это для себя? Прекрасно. — Не для себя. Для нее. — Для нее? Для кого «нее»? Для своей новой шлюхи? А, ну тогда понятно, — Шастун покачал головой. — Для своей жены… Тот, кто сейчас подвешен за цепи — это киллер жены Арсения. Он его нашел, привез сюда, надеясь узнать все о заказчике. Этот мужик выстрелил в жену, когда они с Арсением были у себя в квартире. Ее нашли лежащей на кухне в луже крови и отверстием в виске. Полиция тогда удивилась, ведь девушка лежала как будто просто спала. Глаза были закрыты, волосы аккуратно стекали по плечику и падали на пол, голову положили на сложенные ладони. Ее так положили. А знаешь кто и почему? Собственный муж пожелал видеть ее спящей в последний раз, а не убитой. Он закрыл ей глаза, он сделал все, чтобы она спала, а не умерла, — Руслан посмотрел на пол, понимая, что если это услышит сам Попов, то влетит не по-детски и скорее всего с ноги. — Я знаю, что его жену убили. Но это не оправдывает Арсения. Он убийца, преступник, — шепотом произнес Антон. — «Убийца, преступник». А я ведь тоже. И все его друзья и знакомые преступники и жестокие люди. Кроме тебя… Он думает, что ты можешь быть посвящен в это дело. Забывает… Ты в праве относится в нему как сам посчитаешь нужным, но просто не забывай, что этому человеку не хочется всего этого. Он уже жил нормальной жизнью, он уже любил, но все это отобрали. Он боится, хочет смерти. А больше всего он хочет мести. И он мстит. Ищет того, кто отобрал его счастье, лишил жизни любимого человека. А с сегодняшнего дня все стало еще хуже, а все потому, что те люди стреляли не в него. Когда вы гуляли, то приехали за тобой, Антон, — Шастун отцепился от раковины. Страх проплыл по всему организму, снова зашаталась комната. — Что? За…за мной? Зачем? Я же… Я же ничего не сделал. Я никого не убивал. Почему за. за мной? — в глазах снова пустота. — Арсений мог просто оставить тебя на улице, а сам уйти. А привез в итоге сюда. За тобой идет охота. Я не знаю почему. Арсений не знает почему. Он сейчас и пытается найти на это ответ. Выбивает у Алешки информацию, а тот не произнес еще ничего полезного. Пытки становятся жестче, но это все ради тебя. Все ради Алены. Ее однажды не стало, теперь не станет и тебя. Антон открыл рот, не понимая что сейчас такое сказал Руслан. «Теперь не станет и тебя». Слезы вновь хлынули из глаз. — А зачем ты все это сказал мне? — заикаясь спросил юноша. — Да потому что Арсений этого не скажет тебе. Тебе будет казаться, что с ним опаснее находиться, ведь скажет, что стреляли в него сегодня. А это ложь. Приехали за тобой. Не смей тыкать Попову в лицо резкими высказываниями. Он защищает тебя ценой своей жизни, — Белый поменялся в лице и стал куда страшнее и жестче. Он стал иным. Юноша сжал свои губы, молясь за свою никчемную жизнь. Так много раньше было мыслей о смерти, но когда она и правда пришла, то так страшно стало вдруг. Она рядом, она дышала в затылок. Почему? Из-за стены выглянуло темное обеспокоенное лицо убийцы, выглядывая из-за спины Руслана. Голубые океаны начали рассматривать ужасно скривившееся лицо юноши от страха. Перехватило от волнения даже дыхание и Белый почувствовал это за своей спиной. — Эмм, я, наверное, пойду, — Руслан отлип от дверного косяка и развернулся, оставляя одних Арсения и Антона. Им так много нужно обсудить. Но оба стояли в тишине, не зная с чего начать. Попов просто смотрел как Антон, скрючившись, стоял боком, обнимая себя руками, чтобы не вторгались в личное пространство и не притрагивались к нему, пока спина судорожно дергалась во вдохах и выдохах. — Я… наверно должен был сказать, что за мной ведется охота, и не знал, что они поведут на оживленной улице себя таким образом. Я был больше чем уверен, что они не станут стрелять. Я… был уверен, что люди не пострадают. Но… — как же было сложно формулировать свои мысли когда их не было вообще. С одной стороны был Алешка, с другой — те люди, преследовавшие парней, а с третьей — непонимающей всей ситуации напуганный Антон. Все это давило. — Я знаю, что страшно, что непонятно. — Они пришли сегодня за мной? — Антон повернулся лицом к мужчине, выпуская из глаз крупные слезинки. — Что? — сглотнув вязкую слюну, переспросил брюнет, не понимая что отвечать, чтобы не напугать. — С чего ты такое взял? — Они ведь стреляли в меня. Из-за меня пострадали люди. Не было бы всего этого, если бы не было меня. Из-за меня люди получили ранения. А если я кого-то убил? А если кто-то сегодня умер? А если бы умер ты? Меня взяли бы в плен и насиловали, как ты насилуешь того человека? Они бы резали меня? Я видел как падали люди и кричали. Из-за меня началась паника. Это я попросил вывести тебя погулять. Это я виноват! — голова дергалась, тело содрогалось, когда капли соленых слез капали на бетон. — Прекрати, — Арсений тут же перешагнул порог. — Это я виноват! — прокричал Шастун, хватаясь рукой за край раковины, чувствуя что теряет равновесие и картинку перед глазами. — Ты здесь ни при чем. Ты не стрелял. Ты не виноват ни перед одним человеком. — Это все из-за меня! Лучше бы я умер сегодня, — рука вновь схватилась за горло, пытаясь оттянуть невидимую петлю, которую сам себе и затягивал на шее. — Прекрати это говорить! — рявкнул убийца, но тем самым добил парня. Антон почувствовал, что ноги стали ватными, что сил не осталось. Колени неожиданно подогнулись, но выпрямить их было невозможно. Пальцы разжались на керамике, но до последнего парень локтями цеплялся за раковину, понимая что дело весьма плохо. Но буквально через секунду мозг решил отключиться, забирая с собой все тело. Парень полетел затылком назад, стремясь в объятья с бетоном. — Тихо-тихо, — успел потянуть только за руку, успевая предотвратить падения. Тело повисло будто на нитке-руке. — Антон! — убийца перешагнул тело, второй рукой подцепляя мальчика за талию. — Антон, очнись! — Арсений обвил парня за талию, притягивая его к себе наверх. Голова отклонялась далеко назад, выворачивая свою шею. — Давай, мальчик мой, приходи в себя, — слегка потряс обмякшее тельце. — Ну же, Антон. Вернись ко мне! — сильный встряс тоже не смог пробудить. — Ну чего же ты? Нельзя сейчас спать, Антош. Нельзя, слышишь? Только слабенькая ручка смогла схватиться за ткань водолазки на плече, чтобы попробовать подтянуться. Голова так и падала назад, и Антон не был в силах ее поднять. — Ммм, — промычал мальчик, пальцами царапая ткань на Арсении. — Все-все. Сейчас, — рука перехватила светлый затылок, чтобы приподнять голову. Веки еле приоткрыты, заставляя себя оставаться здесь, в этой реальности, ведь там в темноте очень страшно быть одному. — Что же ты так себя доводишь? М? — … — но Шастун уже не мог ответить. Он поглядывал на лицо убийцы, пальцами сжимая его водолазку, сохраняя тесный контакт, боясь остаться одному. — Можешь не сжимать мою одежду так сильно. Я не отпущу тебя. Я рядом, — и пальцы тут же разжали свою хватку, и ладонь просто легла на плечо. — Ты только глаза не прикрывай, ладно? Смотри на меня. Постоянно смотри на меня, — парня подтянули к себе, пытаясь поставить на ноги. Они лишь подгибались и отказывались держать мальчика. — Я спать хочу, — прошептал юноша, закатывая зрачки под веки. — Пока нельзя, слышишь? Не прикрывай глаза. Смотри на меня, — рука поддела ноги, отрывая мальчика от земли. — Сейчас на воздух выйдем. Выйдя из комнатки с обмякшим Антоном на руках, брюнет поплелся по длинному коридору в сторону лестницы. — Руслан! Руслан! Тащи нашатырку наверх! — проорал Попов, надеясь что его услышали. — Все нормально. Не надо. Отпусти меня, — попытался сопротивляться брюнету, но вместо этого голова сползла с груди и отогнулась назад. — Так быстрее. Облокотись на меня, — подергал рукой, чтобы голову подняли. — У меня в ушах шумит. Арсений, меня сейчас стошнит, — пробубнил шатен, снова рукой хватаясь за водолазку мужчины. — Все хорошо. Облокотись и смотри на меня, ладно? — успокаивал брюнет, торопясь на выход. — У меня сильно шумит в ушах. Ммм… — парню дерганными движениям приподняли голову, укладывая на свою грудь. — Отпусти меня. Сейчас стошнит прямо на тебя, — но мужчина не послушался, тогда пришлось носом занырнуть и спрятаться в место между рукой и грудью. — Довел самого себя тупыми мыслями. Умеешь себя накрутить, да еще так, что самому мне плохо становится. Сначала в машине истерику устроил, меня напугал. Потом здесь в обморок вздумал упасть. Только тебя накормил днем, так успел все выблевать. И так сил у тебя никаких нет, так ты еще решил добить себя. Давай, Антон, добивай. Почему бы и нет? Добивай себя и меня, — бурчал обиженно убийца, таща на руках обессиленного шатена. — Только не вини меня, пожалуйста. Я не хотел, — прошептал Антон, носом тыкаясь в грудь и прикрывая свои глаза. — Да никто тебя не винит, — так же обиженно прошипел Арсений. — Эй, не-не, глаза открой. Я тебя не откачаю, если ты заснешь. На меня смотри. — Пожалуйста. На минуту. На полминутки. Просто прикрою, — пытаясь отдышаться, проскулил мальчик. — Нельзя. Потерпи, пожалуйста. Сейчас на улицу выйдем и лучше станет. Слышишь? — но Антон не послушался и прикрыл глаза, переставая сжимать в свой кулак ткань водолазки. — Открой глазки. Эй, — но ладонь стекла по груди, падая себе на живот. Шаг ускорили. Ногой толкнув железную дверь, Попов выходит на улицу, где давно уже стемнело и похолодало. Вышли без верхней одежды. Мужчина посмотрел на измученное личико, виня во всех грехах именно себя. Это он виноват, что довел до такого состояния юношу. Он сломал ему психику, доломал до конца, чуть не лишил его жизни. А ведь убийцу предупреждали.— Я тебе клянусь, что когда ты зайдешь сюда с Антоном на руках, только он будет без сознания, а ты весь в слезах, то я уже не смогу помочь.
— Нет. О Боже, пожалуйста. Антон, не заставляй меня везти тебя в больницу. Меня Позов убьет. Он закопает меня заживо, если узнает, что я натворил с тобой. Открой глазки. Спать еще рано, Антош, — Арсений стоял на улице, выдыхая пар изо рта, все ждал пока мальчику полегчает и он сам откроет глаза. Но он продолжал посапывать в грудь, подрагивая на холоде. — Ты хоть дышишь? — наклонился к лицу брюнет, чтобы послушать хрипы. — Ладно. Главное просто успокоиться. Я сам виноват. В этом твоей вины, Антош, нет. Это я убиваю людей. Это я добил тебя. Никогда не умел жить нормально, всегда любил только ломать, — слезы подкатили к горлу, поэтому пришлось замолкнуть. Железная дверь снова отворилась, но выбежала оттуда тень Белого с бутыльком в руках. — Долго, Руслан, — встревоженно прорычал Арсений, подходя ближе. — Давай в больницу отвезу. Пускай полежит под капельницей, успокоится. Он подохнет у тебя на руках, если продолжишь добивать мальца, — Руслан посмотрел на парня на руках Попова. — А если он уже умирает? Посмотри на его состояние. Что ты вообще творишь?! Лучше бы тогда добил его! Ты решил его проверить на прочность?! — даже у Руслана сдали нервы. Полились обвинения, острые слова, что с голубых глаз потекла одинокая жгучая слеза и капнула на щеку Антона. — Усаживай его в машину. Я повез его в больницу, раз ты этого сделать не можешь. Я уже все решил. Мне просто жалко этого парня. А пока ты будешь думать и взвешивать «за» и «против» он подохнет у тебя на руках, — Белый развернулся и пошел к своей машине, чтобы завести ее. — Нет. Ты его никуда не повезешь. Я его не отдам. Ему нельзя в больницу. Он поедет туда только через мой труп, ты меня понял?! — проорал в сторону Руслана убийца. — Чего? Говоришь только через твой труп? Хорошо, — Белый развернулся к брюнету лицом. — Драку провоцируешь? Хочешь начистить мне морду? — держа на руках Шастуна, орал убийца. — Думаешь ты лучше меня? Чего ты добиваешься? — Отдай Антона мне. Он у тебя ходить уже не может. Усаживай его в эту чертову машину! Или я тебе глотку перережу, — пошли угрозы. — Кому ты глотку перережешь, мразь? Давай же, попробуй! И если ты тронешь Антона хоть пальцем, то глотку перережу тебе я! И рядом с Алешкой будешь висеть ты! — Попов подошел к противнику ближе, прожигая глазами его тело. — Что ты там вякаешь как баба?! Вопросы по-мужски нужно решать, а не кидаться обвинениями. Тебе лишь бы обвинить кого-то, но не себя. Правильно сказали, что такая грязная и беспощадная сволочь не умеет любить. Что такую мразь как ты нельзя понять, — прорычал Белый. — Да? И кто же такое сказал? Руслан посмотрел на Антона, который пятнадцать минут назад произнес те же самые слова. Он не мог так жестоко поступить с мальчиком и сдать его убийцей — Да какая разница кто это сказал? Это ведь правда! — А ты много обо мне знаешь? — скривил свою морду Арсений, не чувствуя что рука снова начинает сжимать водолазку на плече, подавая знаки о своем существовании. — Арсе… — попытался подать голос юноша, приоткрывая глаза. — Да, я знаю о тебе все! — Пожалу… — Попов повертел головой, понимая, что откуда-то исходят звуки, но вовремя взглянул вниз. — Заткнись! — пытаясь прислушаться к Антону, прорычал мужчина. — Чего ты сказал? — Белый ринулся вперед, готовясь поставить зазнавшегося убийцу на место. — Захлопнись! — и тут же наклонил лицо к парню, вслушиваясь в скулеж. — Не надо. Пожалуйста. Мне плохо, — пальцы потянули черную ткань на себя, чтобы уговорить остановиться хотя бы Попова. — Прекратите. — Все хорошо. Я держу тебя. Держу, — шепотом проговорил брюнет, качая головой. — Ты только больше глаза не закрывай, ладно? — Он пришел в себя? — Белый резко остановил свое взбешенное тело, понимая, что юноша очнулся. — Давай нашатыркой, чтобы наверняка? — приподнял скляночку, откручивая крышечку. — Сейчас лучше станет, — Арсений качнул головой, разрешая поднести нашатырный спирт. Рука потянулась к лицу мальчика, собираясь приставить к носу спирт сразу из бутылочки. — Стой! Что ты творишь?! Ты ему так слизистую обожжешь! Есть тряпка? Найди мне тряпку, — приказал убийца, не отводя взгляд от лица своего мальчика. Раздобыв в машине тряпку и вылив туда немного нашатырного спирта, Руслан подносит ее к носу. Чувство, будто ударили кулаком с нехилого размаху. Антон тут же вздрогнул, прячась носом в грудь мужчины. В глазах потемнело и тут же побелело. Этот запах малец запомнит на всю жизнь. — Уберите! — прокричал Шастун, чувствуя как резкий запах ударил по мозгам, будто в нос просунули длиннющую иглу и тыкнули прямо по извилинам. — Давай еще один разочек? Покажи лицо, — Антон вылез из укрытия, посматривая на эту тряпку как на врага народа. — Сильно не вдыхай. Руслан снова поднес тряпку, отчего голова снова резко дернулась, а нос уткнулся в Арсения. — Тебе больше нельзя здесь оставаться. Тебе нужно отдохнуть, поспать и набраться сил. Я позвоню Матвиенко, пускай готовит номер. Если ты себя будешь плохо чувствовать, то звони мне и говори об этом Сереже. Он вызовет скорую, если что-то случится, — Арсений потащил юношу в сторону машины. — Руслан, заводи свою красотку. — Я не поеду туда. Нет. Поехали со мной. Пожалуйста, — широко распахивая свои веки, чуть ли не умолял шатен. Пальцы так и тянули водолазку на себя, не разрешая тащить его в сторону машины и отпускать. — Я нормально себя чувствую, правда. Я могу здесь посидеть. — Тебе нужно отдохнуть, а здесь тебе только хуже станет. Полежишь на нормальной кровати, поспишь, — убийца понес оживившееся тело, дрожащее на холодном воздухе. — А ты… ты поедешь со мной? — рука потянула ткань на себя, от чего мужчина нагнулся к парню. — У меня еще много дел. Я должен остаться. Там в отеле будет безопасно, так что не переживай. Туда не зайдут те люди. Белый открыл заднюю дверь, включая внутри свет. После туда полез и Арсений, укладывая мальчика на кожаные сиденья. — Можешь вытянуть ноги, если тебе так удобнее, — разрешил воспользоваться такой услугой Белый, усаживаясь на место водителя, попутно тыкая на разные кнопки на панели автомобиля. — Так, смотри. Вот твой телефон, там есть мои номера. Помнишь на какой звонить в случае чего? — Шастун закивал головой, принимая свой мобильник. — Будешь чувствовать, что становится плохо, то звони. Хорошо? — за щиколотки схватили, укладывая длинные худые палки на кресло. — Ладно, — рука слегка шлепнула по щеке, большим пальцем поглаживая бледную кожицу, как бы прощаясь с парнем. Дверь закрыли, разрешая тронуться с места машине и увезти юношу в безопасное место — в Отель Матвиенко, где мальчик сможет отдохнуть и нормально поесть. А за ним присмотрит сам Матвиенко. Попов смотрел до тех пор, пока за поворотом не скрылись красные фары автомобиля. А теперь можно было выпустить наружу все то, что так давно просилось на волю. Слезы боли, страха лились безостановочно, умывая ими свое лицо. Настал тот день, когда пришли за Антоном. Теперь началась охота. Ожесточенная борьба за жизнь мальчика и за свое счастье. Попов дал волю своим эмоциям, рыдая прямо в голос, разрывая черную поганую душу. Бил кулаками железную дверь, бил бетонную стену, не жалея свои костяшки, на которых слезала от каждого удара кожа и лилась мелкими каплями кровь.***
Nissan буквально через час, объезжая стороной все пробки на дорогах, смог доехать до отеля Матвиенко, где на входе встречало четверо крупных охранников одного гостя. Антон не хотел даже смотреть в окно. Он лежал на сиденьях, щекой прилипая к кожаной обивке. Колени поджимали к груди, чтобы поместиться и дать возможность себе забыться буквально на пару минут. Но машина встала, выбрасывая парня обратно в реальность. Руслан покинул место водителя, затем открыл заднюю дверь. — Приехали, — Шастун привстал, разглядывая главный вход в отель и как к машине подошли четверо охранников. Ноги попытались поднять свое тело, но они не держали, колени сгибались, а тело постоянно стремилось к асфальту. Уже появились первые проблемы. Из машины было невозможно выйти, невозможно было передвигать ногами. Это было похоже на пытку. Схватив юношу в охапку, Белый смог слегка облегчить ногам вес своего хозяина, чтобы было проще передвигать палками в сторону отеля. По бокам шли страшные грозные мужики в костюмах, посматривая по сторонам, в любой момент готовясь защищать заказ. Войдя в холл, шатен первым делом посмотрел вдаль, выискивая за барной стойкой Эда. Там не было никого. Барная стойка пустовала. Лишь через минуту зрение фокусируется на самом ближнем объекте — Сергее. Растрепанные волосы, небрежно завязанные в хвост, ужасно недовольное выражение лица и злые глаза. Матвиенко стоял среди охранников, наблюдая как заносят тело Антона. На это было невозможно смотреть. Хозяин отеля посмотрел как парень волочил ногами, как пытался сделать шаг, но в итоге трясся как студень. Руслан делал все возможное, чтобы мальчик сам передвигался, чтобы ногами чувствовал пол, но шатен не мог даже уверенно наступить полной стопой. Смотреть на Сергея было страшно. В последний раз Шастун видел его, когда тот ногами избивал хрупкое тело, валяющееся на полу около кровати. Как снова и снова бил по животу, не боясь разорвать внутренние органы. Он тогда обещал убить, если Арсений не останется в отеле до конца недели. Вот и пришел тот день. Не убили те люди на Лиговском? Значит убьет Матвиенко в своем отеле, а другу скажет, что тот сам себе перерезал вены. Антон начал тормозить ногами, чтобы не тащили вперед прямо в лапы армянина. Будто паук, хозяин стоял на месте и ждал, когда же мушка залетит в его сетку. И мушка-Антон попался. Белый передал трясущееся тело другу Попова, в надежде на то, что он знает что с ним делать и будет нянчиться до приезда убийцы. — Мне звонил Арсений, — кивнул Сергей, разрешая Руслану ехать по своим делам. — Отлично. Сегодня меня не будет здесь, — кивнул в ответ Белый, разворачивая на одних пятках и покидая холл, оставляя мальчика без защиты. Будто бросили на верную смерть. — Ну здравствуй, — прохрипел Сергей, выедая глазами последние живые места на тельце шатающегося и дрожащего мальчугана. Ему так мерзко было смотреть на это чучело-Антона. Так и хотелось вытащить из кобуры охранника ствол и добить. Но вместо этого Сергей в окружении охраны развернулся и пошел в сторону лифта. Вся толпа двинулась вперед, не собираясь помогать парню даже сделать шаг. Его оставили одного, со словами «Сам догонит». На согнутых коленях мальчишка шагнул вперед, потом еще и понял, что сил на большее нет. Руки попытались схватиться за что-то в воздухе и подтянуться, но все равно пришлось упасть на колени, руками облокачиваясь о холодный пол. Ладони отталкивались, чтобы встать пока никто из охраны и сам Матвиенко не увидели такое зрелище. Казаться слабым нельзя. Но как, если таким ты сейчас и являешься? Горькая слеза стекла по щеке от безысходности. Ноги не слушались, никто не хотел помогать. Он не может встать и всем на это наплевать. Гостей в холле не было, что уже успокаивало, но не сильно. Ноги толкнули себя наверх, но юноша всего лишь встал на четвереньки. Не получилось. Шастун продолжал стоять в позе собаки, хотя бы на четвереньках как-то подобраться к ближайшему стулу и с его помощью попробовать встать. А охранники с хозяином отеля уже подошли к лифтам. — Пожалуйста. Что происходит? Ну же… — прошептал самому себе шатен, дергаясь, но оставаясь на месте. Так хотелось встать, но ноги уже не подчинялись. Почему так происходит? Почему тело не слушает сигналы, подаваемые головным мозгом? Пока слезы тихо капали на дорогую плитку, положенную в холле, перед глазами появились чьи-то ботинки. Они появились настолько неожиданно прямо перед глазами парня. Изумрудики медленно начали подниматься выше, надеясь увидеть хозяина, но показались широкие штаны. Голову подняли еще выше, разглядывая лицо невероятно недовольного армянина. Шастун чувствовал, что еще один шаг вперед и мужчина наступит ботинками прямо на пальцы на руках, вдавливая их в пол, слушая сладкие хрусты фалангов. Но вместо этого руки схватили мальчишку за шкирку, помогая встать в полный рост на свои слабые ноги. — Отошли! — прошипел хозяин своей охране, собираясь самостоятельно дотащить «игрушку» своего друга до номера. Пока юношу поддерживали, а тот старался быстрее перебирать ногами, чтобы не тратить время армянина и не нарваться на обвинения. Такими маленькими шагами, шатена и смогли дотащить до заранее подготовленного номера. Открыв дверь, Матвиенко затаскивает туда заказ, не забыв отдать распоряжение охране. — Двое стоят под дверью, никто никого не впускает кроме меня! Поняли, псы? Услышали какие-то звуки под дверью — забегаете и решаете проблемы. Если что-то случится — уволю и разрушу ваши жизни. Будете бомжевать под дверьми этого отеля до конца своей никчемной короткой жизни, — приказал Сергей, закрывая за собой дверь. Кинув Антона на кровать, Матвиенко тут же подбежал к окну и зашторил его, посматривая наружу. — К окну ты не подходишь! Шторы не открываешь. Свет не включаешь, если только эту настольную лампу, — начал диктовать правила Сергей, выключая главный свет и включая маленький светильник. — Через десять минут принесу еду. Здесь сидишь до тех пор, пока за тобой не приедут. В коридор не выходишь. Если что, то кричишь охране, она услышит. Но ни в коем случае не подходишь к окну. Ни при каких обстоятельствах! Штору не распахивай! Матвиенко пригрозил, кривя свою морду, а после вышел, оставляя Антона лежать на кровати. Оставалось только ждать своей смерти.***
Одинокий светильник тускло освещал всю комнату. За несколько часов, пока парень пролежал на кровати, не имея возможности встать, на улице наступила кромешная ночь. А мысли были только об одном. О том, что сегодня стреляли в него. Мысли о том, что из-за него пострадали на улице люди. Антон крутил в руках подаренный на Новый год мобильник, все думая: «Позвонить?». Такое опустошение мальчик не чувствовал еще никогда. Впервые он один и от этого еще хуже. Убийца далеко, а так хотелось чтобы он сидел рядом в этом номере. Так хотелось, чтобы он лежал на другой половине кровати и смотрел своими ледяными океанами в спину. Так хотелось лечь и почувствовать его запах на подушке. Чтобы он прошептал: «Все хорошо». Шатен посмотрел на прикроватную тумбочку, на тарелку нетронутого супа, на белую булку хлеба, а в голове лишь он. Антон снова перевел свой взгляд на телефон, крутя и пальцами тарабаня по экрану. Не выдержав, палец разблокировал мобильник и открыл «Контакты». Семь номеров с одним и тем же именем. Семь совершенно разных сочетаний цифр, но лишь один был настоящим. Лишь один был реальным и главным. Пальцы потерли губы, отщипывая кожицу, оставляя кровавые подтеки. Изумруды гипнотизировали один единственный номер, не решаясь позвонить. А если скинет? А если наорет? Обвинит? Рассмеется от такой тупости со стороны мальчика? Но палец все равно нажал на «Вызов». Пошли гудки… Телефон убийцы разрывался во входящем вызове, но Арсений этого даже не слышал. Он оставил его на краю стола, пока снова и снова ломал Алешке кости, не пропуская не единого миллиметра. Крики стояли на весь подвал, что заглушали звуки входящего вызова. Попов останавливался лишь на секунды, чтобы отдышаться и вытереть стекающие капли крови со своего лица, которые заливались в глаза и мешали дышать. Чужая кровь чувствовалась даже на языке. Вкус металла. А запачканная кисть только размазала по лицу бордовую жижу. Антон тут же скинул, виня себя. Зачем он позвонил? Зачем? Какой идиот! Отшвырнул мобильник на другую половину кровати, а сам спрятался под одеялом, надеясь задохнуться в темноте. Боялся высунуть лицо. — Идиот! Идиот! — руки били себя по голове, оттягивали пряди, винили только себя. — Нельзя! Нельзя! — но Антон услышал звонок на телефоне. — О нет, — прошептал от страха парень и замер, думая, что телефон скоро отключится. Под одеялом было душно, но вылазить носом наружу было ужасно страшно. Звонок закончился, телефон погас. Но через секунду позвонили еще раз. Антон ненавидел самого себя, ведь это он первый набрал убийцу. Теперь звонок разрывал юношу на части, а ответить не мог. Что он ему скажет? Что захотел просто услышать его голос и спросить как дела? Такая тупость! Звонок закончился, но буквально через секунды три набрали вновь. Если не взять трубку сейчас, то потом будет поздно. Голова вылезла из-под одеяла, а рука тут же схватила разрывающийся мобильник. Не оставалось ничего делать, как смахнуть зеленый кружок и услышать тот желанный голос. Телефон забрали с собой под одеяло, чтобы его больше никто не потревожил. — Антон, что случилось?! Почему трубку не берешь?! — Шастун закрыл глаза, не зная что сказать. Что он может придумать? Как соврать? — Антон! Все в порядке? Алло! — в трубку чуть ли не кричали. Надо было что-то срочно придумывать, что-то ответить. Но что? — Привет, — сказал то, что пришло первое в голову. И кажется это подошло для абонента, раз он выдохнул прямо в трубку. — Привет, — спокойно повторил Арсений, прижимая телефон ближе к уху. — Почему не взял трубку сразу? — Я… я не слышал, — соврал юноша, закусывая одеяло от волнения. — Я тебя разбудил? — Н…нет. Я не могу уснуть. Я…я хочу уехать отсюда. Я не хочу здесь находиться, — так осторожно шептал парень, молясь чтобы его забрали. — Пока нельзя. Я должен быть уверен, что в моей квартире безопасно. Еще и машина осталась на Невском. Поэтому… — А сюда… сюда ты приедешь? — в надежде услышать положительный ответ, спросил мальчишка, пальцами теребя пухлую кровавую губу. Ногти так и продолжали раздирать кожу, чувствуя на языке вкус собственной крови. — Нет. Я должен остаться здесь. У меня еще не решены проблемы, — Попов посмотрел в сторону железной двери, где без сознания в луже своей крови валялся киллер. Вот там и лежит главная проблема, последний шанс на информацию о заказчике. — … — стало так грустно и страшно. Неужели эту ночь он проведет в тишине и одиночестве, с одним чувством присутствия охранников за дверью. — Как себя чувствуешь? Голова больше не кружится? — … — Антон не мог ответить. Горло сжало от слез. Он так хочет слышать этот голос не в трубке, а в реале. Хочет снова почувствовать на своей щеке ледяные пальцы опасного преступника. Он так пугал, но тем и сильнее притягивал. — Антон? Слышишь меня? — Мгм, — только и смог угукнуть Антон, чтобы не слышали дрожащие пищания вместо слов. Чтобы не подумали, что слезы опять катятся по этим бледным щекам. Чтобы не показать себя слабохарактерным. — Скажи что-нибудь, — попросил мужчина, понимая, что мычат на том конце трубки точно не от радости. Что-то случилось, а юноша просто не мог сказать, боялся, стеснялся. — Не могу, — прошептал, сдерживая тот самый острый комок. И так показал себя слабым, беззащитным, а рыдать еще и в трубку… Это было так унизительно и стыдно, но слезы сами все решали и сами текли. — Тогда послушай меня. Не смей сейчас сидеть и думать о смерти. Не смей, слышишь? Ты бы не умер сегодня. Ни за что. Я бы не позволил. Я встану за тебя грудью, закрою своей спиной. Даже если будут стрелять, Антон. Мне не будет страшно, я не боюсь смерти. Она давно мне дышит в затылок, я ее сам искал. Я это заслужил. А ты еще слишком юн. Вся жизнь еще впереди, и не надо ломать ее своими руками. Вини всегда меня. Всегда меня. Ты не виноват ни в чем. Никогда не был и не будешь виноват. Проклинай меня, Антон. Проклинай всегда только меня, слышишь? Только меня. Я во всем виноват. Во всех грехах только я. — … — глаза наполнились влагой. Такой горячей и безысходной. — Прости меня, — с океанов текла словно лава, обжигая все на своем пути. Он так боялся сказать одно… Знал, что потом будет поздно, но боялся. Боялся осуждения со стороны мальчика. Безобидного, ни в чем не повинного, чистого мальчика. В телефонах повисла пауза. Только слезы текли по лицам, не успевая смахивать их со своих горячих щек.