Трофей в руках у дьявола

Капли, как-то неприятно стекающие по шее, оставляли тёмные пятна на блузке, что невероятно раздражало Трэверс, которая просто забыла взять с собой полотенце. Записав отрывки сна, она мельком переглянула страницу, чтобы убедиться, что ничего не забыла. «Женщина с короткой стрижкой и будто равнодушными глазами оставляет чемоданы и дочь на ресепшене пансиона и не проронив не слова уезжает с мужем Строгий режим в культурной среде нудно протекающие дни с нудными девицами ровные спины томные взгляды Страдания по ночам и злость на родителей». Как всегда в спешке Элизабет не расставляла запятые в записях. Закрыв дневник и в очередной раз нервно встряхнув блузку, она повернулась к ранним пташкам, которые, видимо, раньше всех занимали место в ванной. Одногодки окинули её негодующим взглядом, видимо, удивляясь тому, что чудачка уже привела себя в порядок в шесть утра и что-то строчит в дневнике, притащив с собой чернила в ванную (вряд ли так можно было). Они медленно наносили на щётку пасту и слишком плавно раскрывали краны. Слизеринка перевела взгляд на себя в зеркало. Даже с тенями под глазами и налитыми кровью склерами она выглядела в разы лучше скромных приютских девчушек. Брюки, рубашка, которую так любезно почистил Реддл, дорогие туфли… Далеко не самый лучший её наряд, но вид неплохой. Ей стало неловко от того, что девочки пялились на её пшеничные, длинные волосы. — Доброе утро, — робко поздоровалась она спустя три минуты молчания и, поняв, как это не к месту и не вовремя, выбежала из ванной, ощущая на спине колючие завистливые взгляды. Ей просто было их жаль. — Я думала ты мышцы заклинаниями наращиваешь. — Где ты так долго? — вставая с пола, протянул юноша и провёл по растрёпанным кудряшкам ладонью, — Хм, я вообще-то всегда держу себя в форме, — сжав губы, добавил Реддл и, накидывая рубашку оперся на стол. Элизабет пыталась изобразить интерес к каменной стене, стоящей почти впритык к забору приюта, высматривая её из окна, лишь бы избежать покушения любоваться заспанным «соседом». Уж слишком романтично, даже как-то по-домашнему, он выглядел. Мимолётно она проследила как красиво блестят его волосы в ранних лучах солнца (благо сегодня погода решила смилостивиться), как величественно выделяются его плечи в свете, как неспеша он застёгивает пуговицы… — Что ты стоишь на пороге? Застели постель, — спокойно попросил староста. — А? — она вздрогнула, будто её застали за чем-то неприличным. Закинув дневник в шкаф, она опустила взгляд и стала заправлять постель, попутно карая себя за такие мысли. — Я трансгрессирую тебя к поместью, приведу себя в порядок и вернусь за тобой, чтобы переместится в Косой Переулок. Надеюсь двух часов тебе хватит, позавтракаем уже там, — поправляя воротник, он покосился на неё, неуклюже складывающую одеяло. Она всё ещё до жути была похожа на скелет, но это никак не отталкивало. — Опять снился кошмар? — Ага, — она выпрямилась и повернулась, догадавшись, что сильно кричала во сне. Он ни разу не упрекнул её в этом. — Здесь слишком много пыли, — резко перевела тему Лиззи, выдавливая слишком много ванильного крема на руки. — Наверное, ворочалась во сне… даже не знаю, когда точно уснула, — колдунья интуитивно нанесла оставшийся крем на его руку, и бережно стала втирать в костяшки, пока до неё не дошло, что она сделала. Девушка быстро отдёргнула руку и взглянула ему в глаза. А Реддл, в свою очередь, зачарованно наблюдающий за этим милым жестом, механически поднял взгляд на неё. Распахнутые глаза и встревоженое выражение лица ещё больше его позабавили. — Ты теперь как булочка, — невинно подняла уголки губ Трэверс. Ему с трудом удалось сберечь непроницаемый вид, чтобы не улыбнуться такой глупости. — Ты не очень поздно уснула. Тебе только кажется, что у тебя бессонница. — Почему? Помедлив, он продолжил: — Ты нижнюю губу поджимаешь, когда засыпаешь, — подавил смешок Реддл, на что она лишь отвела взгляд. — Кхм, что ж, отдаю тебе твою палочку, — юноша открыл шкафчик и вручил её древко. — И твой украденный чемодан. Мракоборцы нашли его и стёрли память тому ненормальному. — Лиззи мельком заглянула внутрь, вспоминая тот вечер, когда она впервые приехала в приют. — Конечно, деньги пришлось утилизировать, этот псих их куда-то сплавил, и мракоборцы уже не смогут вернуть тебе всю сумму… Ладно, — он взял её за руку, и они трансгрессировали на широкую дорогу, ведущую к особняку. Они встали под пахучей дикой сиренью, раскидисто растущей у ворот. — Ты сможешь одна там побыть? — Ага, — она развернулась и зашагала прочь. Знала, что Марволо понимает насколько ей будет тяжело входить туда, скорее всего, он думает, что она вздумает учинить суицид. На последок её проводил стревоженый вздох. Вдруг Элизабет вспомнила, как он встретил её, когда она бежала от того психа с остановки; как пожертвовал своим комфортом, лишь бы она могла где-нибудь ночевать; каждый день присылал еду; пожертвовал своими принципами и спас Эбби (она знала, что он ей просто поступился); и сейчас… сложилось такое ощущение, будто ему не хотелось отпускать её одну… Слизеринка затормозила. В любом случае, по условиям сможет зайти только наследница Трэверсов. Она резко развернулась, встречая ошарашенный взгляд парня, которому, похоже, просто хотелось ещё немного последить за ней, наклонив голову в бок. Девушка неожиданно для самой себя обхватила щёку парня ладонью, попутно думая, что сеточка на перчатках будет впиваться в кожу. Он ощутимо замер, не осмеливаясь поднять взгляд. В следующий миг, его скулы коснулся лёгкий поцелуй. Реддлу хотелось побыстрее уйти и остаться в таком положении одновременно, только не мог понять, чего хотел больше. — Спасибо. Марволо из последних сил соизволил посмотреть в лунно-серые глаза, и трансгрессировать. Он до ужаса казался напряжённым, такая нежность не отпустит ни через минуту, ни через час, ни через два… Колдунья нарвала сирени, которую так любила миссис Трэверс, но почему-то не сажала, и вошла во двор. Только после четвёртого цветка пион, Бетти поняла, что можно было использовать палочку и не стирать руки в мозоли. Ей придётся зайти в кабинет и увидеться с родителями на портрете. Они уже будут знать, что их дочь — самозванка, со своей настоящей они уже давно воссоединились. Но этот по-настоящему душераздирающий факт дошёл до неё только в эту секунду. Впервые за очень долгое время она позволила себе разрыдаться, и в бессилии свалиться с ног. Расплылось чистое небо, клумбы и до этого времени идеально подстриженый газон. Ей хотелось забросить куда-то ключ Министерства, с помощью которого она вошла, и умереть прям здесь. Видеть могилы родителей прям за домом, в котором они вместе пили чай, в котором она когда-то переодевалась в маггловскую принцессу, училась с мамой играть на фортепиано… было просто невозможно. — Хозяйка, — её мучительный рёв слишком резко остановился, Элизабет подумала, что задохнётся от горя, бросит цветы и уйдёт. Сердце больно пульсировало, она представила лица Трэверсов на семейной картине, которые так брезгливо смотрят со стены на чужачку… — К…кл…эн-нк? — заскулила она. — З-з…десь ничего н-не поменялось… — Клэнк каждый день ухаживает за садом и домом, любимая хозяйка. Девушка посмеялась с «любимой хозяйки» и помахала ладонями на лицо. — Как они.? Они выгонят меня, да? — колдунья прижала к себе эльфа, поглаживая по ушкам и лысой головке. — Я тебе отдам перчатки и… — слёзы накатывались новым потоком страданий и горя, — т-ты буд-дешь… св-свободным. — Хозяйка, прошу вас… — Я не могу… — до боли сжав веки, Элизабет почувствовала, как мутнеет разум, будто она вот-вот потеряет сознание. — Хозяйка! Хозяйка! — во всё горло орал Клэнк, или это только ей так казалось? Все звуки теперь громче становятся что ли? — Мерлин помоги! Торкуил, поднимай её! — от этого звонкого голосочка сердце, казалось, сделало последний удар. * * * Приятные мурашки от ветерка в холодку, казалось, и разбудили девушку. Она поняла, что лежала по ту сторону, где падала тень от особняка. Она откроет глаза и увидит надгробья с именами самых близких людей. Этот мятный запах она ощущала всем телом, особенно когда раньше обнимала Меллони. Слёзы стали наворачиваться, слизеринка только хотела их стряхнуть и попросить Клэнка принести умиротворяющий отвар. — Снова плачет… — чья-то ладошка заправила за уши локоны. — О, Мерлин, Лиззи… Бетти распахнула глаза и мигом отпрянула от женщины. Испуг туманил разум. — Клэнк! Немедленно трансгрессируй меня в Мунго! — чуть ли не криком попросила она и встала с лежака. — Вам очень плохо? — тут же явился он, наблюдая, как ведьма что-то ищет во дворе. — Где похоронены мои родители? — её взгляд приковался на очередное видение, сидящее возле места откуда она только что встала. — Дорогая, выпей это. Она вздрогнула от лёгкого касания к плечам. Отец протягивал её любимую чашку. — Мерлин, я уже чувствую прикосновения своих видений, — зарылась пальцами в волосы, она попыталась назад, наверное, именно так выглядят люди сходящие с ума. — Лиззи, мы не умерли. Статья в «Пророке» и письмо из Министерства написаны специально. Умер брат Торкуила и его жена. Конечно, нас посадили за то, что мы скрыли их от Министерства много лет назад, но как видишь, живы и дома. — Меллони встала, и медленно подошла к ней, заглядывая в лицо дочери. Те же нежные глаза, та же успокаивающая улыбка… — Слухи, разлетевшиеся по всей магической Британии и в частности Франции, видишь ли, приукрасили… даже очернили нас. К тому же, мракоборцы и вправду установили жесточайший контроль. Конгресс США; Министерство Франции, Аргентины, Бельгии… все настаивали на заключении Торкуила, ибо были убеждены в его неверности и предательстве. Но скоро всё станет на свои места, — миссис Трэверс замерла в ожидании. Элизабет залпом проглотила зелье, и подумала о том, что видения ей мерещатся только со второй жизни, ни с этой. — Это… правда, хозяева недавно приехали домой, — заморгал глазищами домовик, потирая ладони. — Прости нас, доченька, — Торкуил неожиданно проявил инициативу обнять её первым. Она опять заплакала, не веря в такое счастье, поманила маму, чтобы она тоже могла присоединиться к семейным объятиям. Женщина положила голову на плечо дочки, которая, рыдая, жалась к отцу. * * * — Конечно, это была последняя капля, — вмиг, лицо Торкуила стало строже, — было бы хорошо тебе провериться в Мунго из-за такого огромного выброса энергии, — он наблюдал, как эльф разливает апельсиновый сок. — Да со мной пра-а-авда всё нормально, пожалуйста, перестань, — закатила глаза Элизабет и положила свою ладонь на руку отца. Мама села рядом со своей наследницей, любуясь тем, как отчаянно ветерок пытается взъерошить её волосы, аккуратно собранные на затылке. Слизеринка впитывала в себя каждую уходящую секунду. Нельзя ни с чем сравнить то чувство, когда сидишь с семьёй в саду за столиком, наслаждаясь тёмплым безоблачным днём, вдыхать смешанный аромат пионов, сирени, и лилий в вазе. — М-м-м… это апельсины с наших деревьев? — Да, хозяйка! Клэнк сам собирал плоды и выжимал сок, — спрыгнул со стула домовик. Девушка часто замечала, что он хлопает своими ушами, когда его хвалят, видимо, смущаясь. — Там, где ты сейчас… тебе там очень плохо? — не могла отпустить из объятий свою дочь Меллони. Она не могла не обсуждать эту тему, даже вопреки просьбе Элизабет. — Мам, со мной мой… одноклассник, — девушка вздохнула и уловила взгляд отца, который всё ещё удерживал её ладонь. — Дамблдор специально меня отправил вместе с ним. — Чтобы ты была под присмотром? — мистер Трэверс отодвинул тарелку с оладушками и уставился своим фирменным отцовским взглядом. — Па, — вскинула она бровями, — просто так удобнее… и… я и так была напугана, одну меня куда-то отправлять было бы рискованно. К тому же… То… — запнулась она, — эм… мой однокурсник сам предложил свою помощь. Торкуил сузил глаза. — Тебе пора бы задуматься над замужеством, — Трэверс–старший откинулся на спинку стула, ожидая реакции, но та сочла нужным промолчать. — Мы знаем, дорогая, что тебе не хочется так рано выходить замуж, — спокойно начала мама, — но… так принято, ты же видишь, что сейчас творится… Посмотри на Яксли, или Дорею и Карлуса Поттера, или Чарис и Каспера Крауча, все они вышли замуж сразу же после окончания школы. И так все высокопоставленные семьи. — Да, Лестрейнджи в родстве с Краучами, Кустос говорил, как её отец хвалися находчивостю своего зятя, она то с ним не пропадёт, — подхватил Торкуил, — в «Пророке» всю неделю только об этом и писали. Крауч уж точно выстроит свою карьеру… — отец опять задержал взгляд на дочке. — Тебе бы тоже присмотреться к кому-то подобному. Малфо… — Я выйду замуж уже следующим летом, — раздражённо перебила его Лиззи, манерно вздыхая и одёргивая ладонь. — Да, мне, как вы и надеялись, уже сделали предложение, — она стала рассматривать итальянский узор на вазе. — Это же прекрасно, Лиззи, почему же ты так вспыльчиво реагируешь? — озабочено прошептала мама. — Брось, Меллони, вспомни себя, — улыбнулся отец, наклоняя голову, но в следующее мгновение вернул свою твёрдость и продолжил: — это тот магглорождённый о котором ты говорила на Рождество? — Торкуил! Пусть даже и магглорождённый, что ж поделать… — Ох, Меллони, и кем же будет работать магглорождённый? Будут жить в этих… как их… недавно читал об этом… — он щёлкнул пальцами, вспомнив, — многоэтажных квартирах? — на красноречивый взгляд супруги, он лишь махнул рукой, кривясь. — Во-первых, нет, такого понятия многоэтажные квартиры, — поучителным тоном начала Элизабет, — А, во-вторых, я помолвлена с… Томом Реддлом. Он из древнейшего рода Мраксов, — последней фразой, она, будто интуитивно, хотела повысить его рейтинг среди остальных кандидатов, которых уже прикинул отец. — Неужели это тот милый парень, которого мы встретили зимой? И в твой день рождения… — восхищённо воскликнула миссис Трэверс. — Что ж, твой выбор и вправду меня удивил. Лучший ученик, староста Хогвартса и перспективный стажёр в Министерстве… — довольно констатировал факты бывший глава Отдела магического правопорядка. — Да, поговорив с ним, я убедился, что на него можно положиться, — вдруг, его голос вновь смягчился, — он будет тебе хорошим мужем, Лиззи, не понимаю твоего негодования. — Ладно, всё, к этому ещё надо дожить… Ты следишь за новостями с Министерства, что-ли? Знаешь кто и как проходит практику… — Конечно, возможно, я вернусь на пост, — широко и самодовольно расплылся в улыбке Торкуил, поправляя галстук. — Лиззи с мамой постоянно смеялись с него, ведь он их носил всегда, в любое время суток, даже в выходные, даже после работы, аргументируя это тем, что в любой момент его позовут спасать мир от нечисти (так он часто успокаивал ещё маленькую дочку), и он должен выглядеть на все сто. — Это только дело времени. — После того, как вся правда вскроется и кто-то победит Грин-де-Вальда? — осторожно спросила слизеринка. — Можно и так сказать. Он завербовал очень много людей, поэтому, всё не так просто. — Пусть мракоборцы снимут Империус, — пожала плечами Лиззи. — Гиллерт не накладывает Империо, а убеждает в правильности своей идеологии, — задумчиво протянул отец, вглядываясь в небо. — Он славится, как мастер манипуляций и отличается особой жестокостью. — В шестнадцать лет его отчислили из института, — включилась в разговор Мелони, укутываясь в шаль от разбушевавшегося ветерка. — Грин-де-Вальд имеет склонность к насилию, что вовремя заметили преподаватели. Даже для самого терпимого к темному волшебству учебного заведения — Дурмстранга — его нападения на других учеников, едва не повлекшие человеческие жертвы, были неприемлемыми. — Он хочет закрепить своё господство над магглами насилием и манипуляциями? — сдвинула брови к переносице Бетти, пытаясь разобраться в психологии мага, кого-то он ей напоминал. — Именно. Его приспешки намерено творят зверства, ведь убеждены Гиллертом, что так надо, что они выше всех несогласных. Бейкер, — скривился отец, сжав пальцы в кулак, — тоже был его приспешником, он решил, что сможет одолеть меня, поэтому отправился в Англию, куда Грин-де-Вальд не совался. — Мерлин… — слизеринка сорвалась с места и со всей любовью обняла отца. — Бейкер поплатился, как поплатиться и Гиллерт. — Отец похлопал по плечу Лиззи. — Даже если у него и у его приспешников своя правда… — Правда только одна, Лиззи, — блеснула глазами Меллони, её слов почти не было слышно из-за шума листвы, — нельзя оправдывать убийства. — Мракоборцы Англии не будут на него нападать? — села на подлокотник отцовского кресла Элизабет, ощущая как солнце припекает спину. — Мы пытаемся разрешить это совместно с Международным сообществом магии, — он поднял на неё взгляд, — мы только защищаемся. * * * Как только разрисованная дверь закрылась, внутри сразу защекотало приятное чувство умиротворения. В комнате было прохладно, видимо, окно здесь открыто круглосуточно. Всё как и было. Только подареная отцом гирлянда на Рождество немного оборвалась на стол с несложенными книгами. Она их никогда не складывала на полки, часть рукописей, маггловских изданий и дополнительной школьной литературы вперемешку лежали и на полу в стопочках. Девушка подумала, что хотела бы забрать гирлянду, когда переедет к… будущему мужу. Он обещал, что она не останется одна, не будет ни в чём нуждаться… Как это жить без родителей? Слизеринка хотела нажаловатся папе с мамой, чтобы они не отдавали её этому чудовищу, но поняла, что для них будет лучше, если она выполнит их волю, и они будут счастливы, и как бы банально это не звучало, тогда и она будет счастливой, наверное… Но в этих родных мятных стенах не хотелось думать о будущем, о том, что она выйдет из дома и будет вынуждена быть с Реддлом. Отставив с подоконника горшок с мелиссой, Элизабет туда присела и уставилась на луг за садом. Ветер колыхал её прядки и ей хотелось напеть песенку из драмы которую, опять-таки, рассказывала мама. Кажется в той пьесе пело существо живущее в полях… «… мак мой жаром краснел, а теперь он почернел, как кровь пролилась, в борозды запеклась…». Она мимолётно улыбнулась, не понимая, откуда мама знает о таких чудных произведениях. Половину её рассказов занимал необычного рода фольклор, богатый на интересных существ и мотивов притч. — Помнишь, как мы часто туда ходили? — пропела Меллони, кивая на золотистый луг. Она идеально вписывалась в эту комнату, сливалась с ней, от чего её появление не казалось каким-то навязчивым, наоборот, очень даже уместным, будто она знала о чём подумала её дочь. — Я так рада, что ты это вспомнила… Ты так любила устраивать там пикники, — улыбнулась миссис Трэверс. — Клэнк вечно таскал корзинки с яблочными пирогами и вишнёвым вареньем… — Жаль папа вечно пропадал на работе, — Бетти прислонилась щекой к маминому плечу, переберая в руках серебристую тюль, — он постоянно обещал, что сходит с нами, — получилось слишком грустно. — Ты уже не маленькая, — всматривалась вдаль Меллони, обнимая дочку. — Ну и что?! Может, я хотела бы ею быть… — Ха-а-а… — резко встала Лиззи, будто её только что осенила гениальная мысль, — я хочу отдать вещи в приют… И старые, и половину того, что я бы носила… — Ты всё людям… — заправила за ушко, выбившуюся прядь Меллони, — как и твой отец, добрым сердцем ты точно в него пошла. * * * Впихнув последнюю юбку, Элизабет задумалась, каким недовольным будет Реддл, когда увидит её тягу помочь магглам… Они вот вот должны встретиться. — О, помню это платице, — внезапно появился мистер Трэверс, натягивая любимую шляпу, — эх, как же ты резала свои ладони об розы, — поставил руки по бокам Торкуил, и задумчиво покачал головой. — Да… это то платье, в которое я больше всего любила переодеваться, — слизеринка не могла выпустить из рук персиковую ткань. Почему-то она хотела отдать его Эбби, но по правде ей было жаль расставаться с такой важной частью воспоминаний, которых она и так лишилась год назад. — Помню, как мне пришлось взять тебя с собой в Министерство, — вздохнул отец, — ты всем рассказывала, что ты скоро станешь принцессой из сказки… Пришлось забрать тебя, а то ты изрядно бы помучила своей лепетнёй сотрудников. — Ой… — насмешливо закатила глаза колдунья, — просто боялся, что образ серьёзного дядьки испортит твоя малолетка… — Меллони, ты только посмотри, кого воспитала! — не успел возмутится бывший мракоборец, как на него налетела дочка, заключая в крепких объятиях. Торкуил лишь посмеялся и в ответ обхватил её и супругу руками. Элизабет вспомнила родителей из сна, с как-бы настоящей жизни… их равнодушное отношение к своей дочери. — Мы ещё встретимся в этом году обязательно! — провожали к воротам родители. — Тебе писал Кустос? — Да… они с Маркусом нашли Трэверса-младшего, он и его тётка хотят поселиться в Англии в ближайшее время… где-то через год или два… я так скучаю по Маркусу… — мимолётно улыбнулась Лиззи. — Мы с ним странно попрощались, хотя он тщательно расписывал свои дни мне в письмах… — она набрала побольше воздуха и коротко вздохнула, — что ж, денег больше мне не давайте, вам они сейчас нужнее… — Хм, смотри как подкрасилась, — хитро прищурил взгляд мистер Трэверс, перебивая её. — Так, всё, имею право выглядеть красиво! Пока… я обязательно приеду, чего бы мне это не стоило… Она обняла Клэнка, который как бы совершенно случайно оказался поблизости, «абсолютно не подозревая», что любимая хозяйка его тоже понежит, и в последний раз с родителями. Ворота захлопнулись, Реддл будто и не уходил из-под куста сирени. Впереди ещё целый день с ним. Элизабет старалась унять разбушевавшееся счастье внутри от происходящего… В такое попросту не верилось, в порыве радости ей хотелось броситься ему на шею и рассказать своё утро в деталях. — Я отдам вещи, и мы сразу же трансгрессируем в Косой Переулок.