***
Отвратительно ощущать себя полностью беспомощным, так ещё и в воде. В лицо бились маленькие волны, которые поднимались едва выше моей головы. Привкус соли на языке отдавал горечью, тьма создавала ощущение, будто вокруг ничего нет. Я уже просто устал дрыгать ногами и надеяться, что эти самые ноги мне не откусит какая-нибудь гадость. Вода, наполненная маной, уже давно осталась где-то позади. Верная деревяшка промокла настолько, что толкать её перед собой было настоящим испытанием. Остальные моряки, в исполнении нескольких Охотников, мимика и инквизитора высшей касты, выглядели менее уставшими. Может, попаразитировать на них? Всё-таки я ребёнок, могу себе позволить! Первым кандидатом на отбуксирование моей тушки стал Немо. Но когда я глянул на мимика, который с стеклянным лицом грёб ногами так сильно, как мог, оставляя за собой шлейф пены, всё желание просить его о чём либо улетучилось в миг. Думаю, этот даже не станет меня слушать, только из-за меня ему пришлось лезть в эту авантюру. На Охотников я даже смотреть не стал, как и на инквизитора. Эти, в отличие от живого артефакта, имели приделы выносливости и, к тому же, меня в принципе слушаться не должны. Вот и приходится работать своими ручёнками. От безысходности хотелось чуть ли не плакать, но все силы я тратил на работу ногами. Плывущий передо мной охотник вздрогнул, что-то прошептал и тут же ушёл под воду вместе с деревяшкой. Блять, кажется, безупречный план инквизитора пошёл по одному известному месту. Все разом прекратили движение, молча переглядываясь с ужасом в глазах. Как же мерзко не ощущать под ногами землю, ощущение подвешенности, особенно над большими глубинами, пугало не хуже простой высоты. С той лишь разницей, что здесь тебя ещё какой-нибудь кракен может за пятку тяпнуть. — Какого хера происходит-то, где Иван? — ого, так тяжелобронированого звали Иваном? — Его что-то у-утянуло, — неожиданно для меня самого мой голос дрогнул. Вроде страшно, но разум будто отказывается понимать, что рядом настоящая опасность. Видимо, отсутствие привычного триггера для страха в виде какого-нибудь страшного и злобного монстряки делал своё дело, хотя в теории неизвестное должно пугать больше всего. Только сейчас это не работало, и я даже не мог понять почему. Возможно потому, что не видно последствий опасности. Нет, пропажа щитоносца, конечно, видна, его явно что-то утянуло, но страха я от этого не ощущаю. В данный момент все остановились. Несколько секунд всё было тихо-мирно, но эта тишина была прервана словесной очередью, состоящей в основном из мата и проклятий. На ногу мимика что покусилось. Это было большой ошибкой, наверное, самой большой за всю жизнь подводного хищника. Через пару секунд разъярённый артефакт отшвырнул в сторону доску и ушёл под воду. Но далеко он не ушёл, я это чувствовал. Под водой Немо (Забавно получилось...) разделился на две части, одна из них взорвалась шипами, к нам наверх всплыли обрубки щупалец. Мимик всплыл уже через пару секунд, он заметно уменьшился в размерах, хотя и до этого был не больше меня, а я достаточно маленького роста. Теперь он был примерно метр тридцать, до этого метр пятьдесят примерно. Некоторые шипы вернулись к нему, а часть ушла вместе с маной маленькими кусочками его на дно. Всё это я ощущал как часть своей собственной маны, хотя её там довольно мало, большее количество — переработанная. Мелкий берсерк молча занял всплывшую доску утонувшего Ивана. — Что ты, блять, такое? — тихо спросил разведчик. Немо в наглую проигнорировал вопрос плута. Хотя вряд ли этот вопрос был задан на полном серьёзе. — Я только отпугнул эту тварь, давайте поторопимся. Какой деловой у меня «помощник», только галстука не хватает. Не думаю, что хоть какое-то существо рискнёт схлестнуться дважды с этой машиной смерти. Только вот чем его теперь откармливать, он потратил очень много маны. Ещё пару таких стычек и мимик вернётся к своему изначальному состоянию полу-разумного. Удивительно, но на потерю одного члена отряда его товарищи отреагировали как-то нейтрально, вяло, можно сказать никак. Никаких сожалений или хотя бы горестных вздохов от его коллег не последовало. Через час мы наконец доплыли до берега. Благо, он тут не отвесный, поэтому вылезти из воды не составило большого труда. Как только все оказались на суше, первым делом был объявлен привал. Минут двадцать все просто молчали, отходя от пережитого. Инквизитор лежала на земле и пялила в небо. Солнце уже давно взошло, из-за чего Иридия щурилась, как китайский новобранец на плацу. Два выживших Охотника стояли прямо у воды и смотрели в сторону острова. Даже думать не хочу, что у них там в черепушках сейчас происходит. — Пятеро бравых ребят, хороших Охотников и вот так, за кружку пива, считай... — просипел кто-то из наёмников. В итоге думать не пришлось, м-де. Поспешил я, окрестив их бездушными, видимо, скорбить открыто у них не принято, а тут проняло. Пять, значит? Эта дура успела до нашей встречи ещё четверых угробить? Грустная статистика смертности под управлением инквизитора наводила на не очень позитивные мысли о её персоне. Но дело не моё, это их тёрки. Пускай сами разбираются. Последующие пару часов были потрачены на отдых. Длительный заплыв с летальным исходом для одного из нас не очень позитивно сказался как на физическом, так и на моральном состоянии людей. Ну, хотя бы я теперь знаю, что вверять свою жизнь инквизиторам дело неблагодарное, порой даже смертельно опасное. Что ж, куда теперь идти — вот в чём вопрос. Никаких нормальных знакомых за приделами Уолстоуна просто нет. Становиться приключенцем-наёмником, как вот эти люди, я перехотел после этого привала. С их жизнями почти не считаются, по крайней мере, инквизиция готова использовать их как пушечное мясо. Но отступаться от своих планов я не намерен. Мне нужно хоть немного прославиться, как магу. Тогда один не очень умный человек выйдет на меня и попытается убить, а уж там я его укорочу. Порублю на мелкие кусочки, а потом выброшу на съедение рыбам, которых он косвенно создал. Ну, или сожгу в магическом огне, тут ещё подумать надо, слишком уж серьёзный вопрос. На данный момент вариантов прославиться я вижу всего два и оба они мне ой как не нравятся. Первый: попытаться навязаться в инквизицию, но если там все такие, как вот этот экземпляр, то пусть оттуда в мою сторону даже ветер не дует, подцеплю ещё какую-нибудь психическую-болячку воздушно-капельным путём, бр-р. Второй: вступить к Охотникам, но видя, как их пользуют во всю, становится страшновато. Пока я предавался невесёлым мыслям, злодейка природа решила мне подгадить. По руке что-то пробежало. Сначала мне показалось, что это муха, но когда кисть взорвалась острой болью я понял, что это нихуя не муха. Всё это время по моей руке бегала грёбанная пчела. Жало насекомого-камикадзе вывалилось из распухшей плоти. Блять, куда, какая инквизиция и Охотники, я самый обычный ребёнок, мне в лицо посмеются, а может даже это самое лицо набьют. Но попытка не пытка. Ну, по крайней мере, буду надеяться, что всё пройдёт без пыток. Самый высокий шанс попасть в инквизицию, может, Иридия и отбитая на голову, возможно, даже будет рада сжечь меня при возможности, но она всё же знакомая и важная шишка в своей организации. Вдруг удастся проскочить по блату, так сказать? Встаю на ноги и с решительной мордой лица подхожу к инквизитору. Видимо, моя моська её слегка напрягла. Такая реакция придала мне уверенности в себе. Вон, напряглась как, а я ведь даже ещё ничего не сказал! — Я хочу вступить в инквизицию, товарищ Верховный Инквизитор, — у них тут вообще используют слово «товарищ» в таком ключе? Бурю эмоций на лице пироманши просто не передать словами. Сначала инквизитор посмеялась, от души так посмеялась, благо в рыло не дала, потом с минуту сидела гыгыкала, пытаясь осознать ситуацию, а после снова рассмеялась. Я, конечно, понимаю, что выгляжу достаточно глупо, но всё же мне обидно. Охотники тоже обратили внимание на наш «диалог». Только они не оценили складывающегося перед ними анекдота, просто проигнорировав нас. — Ох-хо, Дашенька, — последнее слово резануло по слуху так, будто барабанные перепонки напрямую подключили к электрогитаре и дали пробежаться по струнам коту, — а не слишком ли ты маленький? — Маленький, да удаленький, вас уже разок опрокинул. Для пущего эффекта, я одним резким движением заложил руки за спину и притопнул правой ногой так, что заболела стопа. Уж не знаю, оценила ли инквизитор моего настроя, но улыбка с её лица пропала. Возможно, я зря ей напомнил о нашей встрече? Это, конечно, демонстрация навыков, но боюсь, что эта личность не оценит моего мастерства поворачивать неприятные ситуации в ещё более неприятные. — А знаешь, Дарий, я договорюсь. Тебя возьмут, может станешь уборщиком в казармах, хе-хе. Ну, это мы ещё посмотрим, дорогуша, когда я тебя на службе Господу обскочу без веры в последнего.Глава седьмая.
15 августа 2021 г. в 15:22
— Ну же, давай, шкет!
Улыбка инквизитора выводила из себя, дразнящее пламя в её руке действовало подобно красному флагу для быка. Голова наполнилась лёгким холодком, приятным и мягким, но ничуть не успокаивающим. Мана расползалась по всему телу, чтобы в итоге собраться в одном месте — в кулаке. И этим самым кулаком я наношу удар в лицо инквизитору. Вывела из себя, в край.
Ожидавшая атаки магией Иридия пошатнулась от удара, отступила на пару шагов, а огонь в её руке погас. Боль в костяшках и высвобождение маны переплелись в одно ощущение — ощущение физического и морального успокоения. Я даже не сразу понял, что продолжением моего удара был мощный поток ветра, который оттолкнул Верховного Инквизитора. Но это всё ещё не то. Можно сделать лучше, и я уже делал лучше, там, у деревни. Выработанная мана в теле закончилась, больше не ощущался приятный холод, он уступил место перегреву. Значит, мой предел всего шесть сильных потоков ветра? Не знаю, какой предел у настоящего мага, но это мне кажется, что результат этот такой себе.
Ну после этой «тренировки», которую вызвалась провести мне инквизитор, я узнал несколько полезных вещей. Первое: сбить концентрацию мага пути Спокойствия достаточно просто, достаточно его толкнуть или ударить. Второе: путь Ярости сильнее и эффективнее пути Спокойствия, но отдача существеннее, а тренировки изнурительнее, вообще я это знал, только сейчас удалось прочувствовать на себе. Также не ясен предел Ярости, человеческая нервная система вообще штука непредсказуемая, возможно, при выбросе адреналина магия тоже становится сильнее, что делает границы возможностей мага очень размытыми. Как я понимаю, маг-Ярости вполне способен завершить почти любую поставленную задачу, нужны лишь сильные эмоции. Разве что откинешься под конец. Ну, тут ещё не ясно, откинешься или крышей потечёшь и начнёшь тотальный демонтаж людского поселения с попутным геноцидом. К тому же, в учебнике было сказано, что в путь Ярости пойдут абсолютно любые эмоции, только кроме ярости или страха в бою редко чувствуют какие-либо другие эмоции. Нет, возможно, где-то там на фоне бушующей ярости маг будет ощущать жалость или радость, но это будет столь незначительно на фоне первой эмоции, что толку от этого мало. Да и не стоит забывать о психических расстройствах, возможно, кто-то будет вообще ловить дикий приход во время боя. В общем путь Ярости манил, очень манил своей простотой и быстрым результатом, но перспектива сойти с ума не прельщала.
Пока в моей голове роились мысли, инквизитор давно встала с песка, подошла ко мне и хлопнула по моей многострадальной макушке. Это не был удар, больше смахивало на что-то вроде похлопывания по плечу, только по голове. Что довольно больно, лапища у дамочки оказалась тяжёлой.
— Хитро, пацан, но всё ещё слабовато. Да и ветер не слишком силён, по крайней мере, не в прямой атаке.
Хитро ли? Да я сам не ожидал, что будет ещё и поток ветра, просто хотелось врезать ей хорошенько. А вот заявление о слабости ветра в прямой атаке мне не понравилось. Сразу вспомнилось, что Алый заявлял о магии ветра, как об одной из самых сильных доступных магам пути Ярости. Вообще странно, что он причислял магию к путям, ведь у меня получалось использовать ветер и с помощью пути Спокойствия. К тому же, учитель явно придавал форму магии, это я понял ещё на холме во время демонстрации на примере дерева.
— Иридия, вы можете контролировать форму своего огня?
— Форму огня? Никогда не слышала о таком бреде. Огонь не имеет постоянной формы, как и ветер, этим они похожи. Но огонь в бою сильнее ветра.
Огонь-огонь-огонь, тьфу, блять, мерзко, лучше бы не спрашивал. Совсем шизанулась со своим голубым огоньком. Но это тоже интересное заявление. То есть она не может придать форму своей магии, в отличие от ветра? Что ж, пускай думает, что ветер тоже не может принять форму, меньше знает — крепче спит. Да и вообще, что-то её разговорчивость меня напрягает, слишком уж доброжелательной она стала после мордобоя. Притихшие Охотники тоже не внушали уверенности в правильности ситуации. Мимику всё также было похрен, он сидел в сторонке, молча пялясь на нас.
— Благодарю за тренировку, но я уже выдохся.
Инквизитор слегка помрачнела, пожала плечами и отошла от меня к чёрной земле, где прошёлся пожар. Вообще это довольно странно, что он не выбрался на этот берег, тут ведь должна была быть мана, как и в самом лесу. Хотя, вполне возможно, что помимо маны огню нужно и физическое топливо.
— Отря-яд, собрались, пора идти ловить счастье на другом берегу.
Охотники нехотя поднялись с песка, вразвалочку подошли к инквизитору. За что тут же получили нагоняи от начальства, видимо, нерасторопность не приветствуется в рядах инквизиции. Построение было вольным, Иридия не стала принуждать идти вперёд разведчика. Действительно, зачем это, когда теперь здесь открытая местность, к тому же, вряд ли есть достаточно живучая тварь в этом лесу, способная пережить этот магический пиздец. Оружия ни у кого из Охотников больше не было, только сама инквизитор сейчас вполне боеспособная единица. В одной руке меч, а другая свободна для создания магии.
Идти по горячим углям было не очень приятно. Пусть марь над ними исчезла, они больше не плавили песок, но их жара ещё было достаточно, чтобы доставлять дискомфорт. Немо вообще пришлось силами заталкивать на пепелище, мимик отчаянно сопротивлялся, даже мой прямой приказ проигнорировал. Не знаю, чего он так боялся этих углей, но думаю, что они вряд ли способны причинить ему серьёзный ущерб.
Как я и говорил, весь лес просто выжгло к чертям. Местами валялись обугленные кости мутантов, воняло палёной шерстью. Даже солнце здесь пекло будто сильнее, давя на мозги. До кучи ещё и пропотелся как в бане.
Когда сожжённый лес остался позади, перед нами раскинулись холмы, а за ними руины деревни. Как бы мне не хотелось туда идти, но Верховный Инквизитор просто пёр на пролом, не замечая того ужаса, что лежал совсем рядом. Десятки душ встретили тут мучительную смерть. Возможно, это ощущение притупляется у людей, которые не знакомы лично с хотя бы частью погибших, но я здесь жил.
Над недогоревшими брёвнами домов висела тяжёлая тишина. Совершенно неожиданно я услышал свист. Просто свист человека, настоящий. Никто кроме меня не обратил на это внимания, а может, даже не услышал. Через пару шагов по злосчастной улице послышался детский смех, со стороны одного из сгоревших домишек. Такой живой и знакомый, словно смеялись прямо здесь и сейчас. Но после этого смеха мне стало ясно — мор. Ненастоящие это звуки. К счастью или сожалению, уж не знаю.
Если пройти чуть дальше в деревню, там можно будет увидеть могилы. Всего две, увы. Впрочем, ничего не мешало мне сделать такую же пустую могилу отца, вот только почему-то просто не хотелось. Я не его сын, он не мой отец, разве что биологически для этого тела. Мы с ним имели мало общего. Возможно, он даже переживал за меня, но думаю, что я забуду о нём через пару лет окончательно. Интересно, а где сейчас мать этого тела и куда делся его настоящий хозяин? Ну, этого мне никогда не узнать, остаётся лишь надеяться, что мальчишка переродился где-нибудь.
Из неприятных мыслей меня вытащил мимик. Остальной отряд уже был метров на пятьдесят впереди, когда я стоял над кучкой пепла, посреди которой лежали маленькие детские кости. Не эти ли кости смеялись? В ответ на мой мысленный вопрос снова зазвучал одному мне слышный смех. Ладно, больше спрашивать не буду...
Я поспешил нагнать остальных. Все шли, погрузившись в свои мысли. Может, они тоже что-то слышали? Хотя, вряд ли, они здесь чужие. Не то, чтобы я тут родной и всем известный был, но несколько лет прожил. Чёрт знает, в чём причина этих звуковых галлюцинаций, но они имели место быть. Любопытно, в прошлый раз я ничего здесь не слышал. Видимо, это мои уставшие нервы.
Иридия вела нас к берегу, что был напротив большой земли. Я очень надеюсь, что эта ненормальная не решит переплывать самостоятельно, расстояние не такое уж и маленькое всё-таки. Вскоре мы вышли к пляжу. Здесь на земле валялись доски, куски лодки, судя по форме. Щитоносец подбежал к обломкам, осмотрел их и недовольно крякнул. Неужто он надеялся это починить? Вряд ли это возможно.
— Каждый берёт по доске и гребёт к материку. Ждать помощи нет смысла, нас, наверное, уже похоронили, отпели и забыли.
Самое удивительное и бредовое в этой ситуации, что наёмники её просто послушали. Блять, да я в эту воду и по колено не войду, мало ли какая там гадость водится, один раз уже утонул, второго раза не жажду. Видимо Немо полностью разделял моё мнение и старался держаться подальше от воды.