Просто Мария-2

      Елена пришлась по душе Батуру. Во всяком случае, наложница вернулась в гарем только наутро и сразу же переехала в верхние комнаты.       — Теперь мое имя — Айше, — гордо продекламировала девушка. — И если на то будет воля Всевышнего, я сделаю султана Батура самым счастливым человеком на свете!       Я заметила, что в последнее время Батур изредка, будто ради приличия, приглашал в свои покои Дефне, виделся с Анной только днем, так как законная жена была снова беременна, не желал видеться с Садыкой вообще — после известия о неудавшейся интриге Батуру перестала быть интересна эта наложница, но с удовольствием проводил время в шехзаде Селимом, которого приносили в главные покои служанки.       Безусловно, Садыка немало переживала из-за отсутствия к ней даже минимального влияния, но вела себя достаточно ровно. Айше со временем стала настоящей любимицей Батура. Видя, как переживает из-за этого Анна, я не раз говорила девушке, что ей не стоит волноваться: хасеки в этих стенах она, а даже если и Батур посчитает нужным жениться, она так и останется первой женой, однако Анне были безразличны эти слова.       Айше забеременнела быстро. Мне, в принципе, нравилась эта наложница: достаточно кроткий нрав, свое мнение было удачно замаскировано и спрятано куда-то далеко, однако что-то не давало мне покоя.       «Айше… — думала я. — Айше — это наложница Сулеймана, которая потом скрылась из поля зрения, Айше — это покойная валиде…»       — Айше — это хасеки из Кёсем! — чуть было не в голос крикнула я.       Я начала усиленно вспоминать об Айше то, что помнила. А вспомнить удавалось очень мало: Айше была хасеки, у Айше было двое детей, Айше роскомнадзорнулась.       «Она же, вроде, нейтральной была?» — подумала я, но так и не смогла ничего вспомнить на эту тему.       Что касается Мехмеда, я завела обычай дважды в неделю оставаться будто наедине с собой, чтобы погрузиться в чтение. Для того, чтобы мне никто не мешал читать, все служанки, кроме Нины, должны были покинуть покои, а Нина была честной хранительницей покоев, как я ее в шутку называла в своих мыслях. Мехмед убеждался, что в коридоре никого нет, входил в мои покои, проходил в спальню, а там уже мы уже вовсю предавались разврату.       Конечно, отсутствие опасности делало эти встречи куда менее пикантными, но султан Батур был нередко занят государственными делами и даже не догадывался о том, что валиде и великий визирь занимаются совершенно не вопросами государственной важности.       За всеми этими пошлыми развлечениями я совершенно упустила из виду два момента: в столицу вернулась Махидевран и в гарем была приведена некая Фарья.       О Махидевран в столице я узнала совершенно случайно: как-то в разговоре Батур сказал, что ремонт во вновь построенном доме для Махидевран уже завершен. Я немало изумилась, но Батур напомнил мне, что, оказывается, решение о переезде Махидевран было принято еще месяц назад.       — Махидевран-султан назначена пенсия и она сможет спокойно жить в своем доме столько, сколько отмерит Аллах, — сказал Батур.       «Ну ладно, пенсия так пенсия, ничего страшного», — подумала я.       С Фарьей все было чуть сложнее. Оказывается, некую христианскую свободную женщину привели в гарем и она стала там жить в отдельных покоях.       — Батур! — достаточно изумленно сказала я. — Это против правил! Свободные женщины могут жить в гареме только как Амаль! А не потому, что их привели с улицы!       — Матушка, — спокойно и твердо ответил Батур. — Фарья будет жить здесь. Это не обсуждается.       «Так-то да, решения султана не обсуждаются», — мысленно согласилась я, но сказала. — Батур, подумай! Эта женщина может быть шпионкой. Иначе зачем ей соглашаться на такой, с точки зрения ее религии, позор добровольно!       — Матушка, Фарья будет жить во дворце, — повторил Батур       Что это за черт по имени Фарья, я не знала, но умом прекрасно понимала, что просто так свободная христианская женщина не пожелает жить в гареме, пусть даже если это отдельные покои. А узнав, что это, оказывается, какая-то там то ли принцесса, то ли еще кто-то, кто замешан в политических интригах, я была полностью изумлена.       «Так она может и подлянку Батуру сделать!» — подумала я.       Встретив Фарью в коридоре, я сказала ей:       — Хатун, ты должна немедленно покинуть этот дворец. Это против традиций и совершено недопустимо для свободной женщины.       — Султан Батур уже однажды пошел на нарушение традиций ради любви: хасеки Амаль-хатун — его законная жена, — ответила Фарья. — А еще повелитель сказал мне, что он своим приказом селит меня в этом дворце, поэтому никто не вправе выгнать меня отсюда.       «Так-то да, — подумала я. — Приказы султана не обсуждаются и никто не может даже думать, что женщина может командовать падишахом».       — Подумай о своей чести, хатун, — попробовала начать я. — Тебе еще возвращаться на Родину. Кому ты там будешь нужна, если уже была с другим мужчиной?       — Это не ваша забота, госпожа, свои дела я решу сама, — ответила Фарья. — С вашего позволения, госпожа.       Фарья поклонилась и ушла.       «А так-то, если разобраться по сути, какое мое дело, с кем спит Батур? — подумала я. — Ну да, поселилась она здесь явно не просто так, но где гарантия, что это шпионка? Может, Фарья желает как-то вернуть себе престол, пусть даже через постель?»       Порассуждав на эту тему, я решила, что пока что не нужно влазить в дела Батура — вряд ли мне будет приятно, если Батур влезет в мои постельные дела, поэтому не стоит строить из себя Хюррем и не нужно лезть, куда не следует.       «Что же, посмотрим, что будет дальше», — подумала я и вернулась к себе.