Часть 7. Нападение
30 августа 2021 г. в 19:33
Пока я усиленно думала о том, какая кара могла быть для Айше справедливой, в коридоре раздавалась какая-то тихая возня, а потом в мои покои вошел взволнованный Энгин-ага.
— Госпожа, — поклонился евнух. — Айше-хатун сбежала.
— Куда? — воскликнула я. — Значит, ее нужно найти!
— Ищем, госпожа, — ответил Энгин-ага. — Но пока что безрезультатно.
Я тяжело вздохнула. В принципе, если бы Айше сбежала навсегда и больше никогда не появлялась во дворце, мне было бы только спокойнее. Но она была беременна и еще один возможный сын Батура не должен был взять и куда-то пропасть из-за поступка матери.
Айше усиленно искали, но так и не смогли найти — наложница будто провалилась сквозь землю. А буквально через пару дней на Фарью, которая уже к этому моменту переехала во дворец, произошло покушение.
Реакция Фарьи была мгновенной: не успел какой-то неизвестный мужчина напасть на законную супругу Батура, как оказался прижатым к дереву и почувствовал возле шеи холодную сталь кинжала. На вопросы, кто он и откуда, мужчина не отвечал. Возможно, тот же Силахтар смог бы выбить из него показания, однако нелепая случайность — приступ кашля — заставили нападавшего дернуться и невольно получить ранение, ставшее смертельным.
Батур сразу же примчался успокаивать Фарью. Казалось, ответ на вопрос, кто желал нападения на Фарью, лежал на поверхности, однако мне хотелось получить хоть какие-то доказательства этой точки зрения.
Тем временем, во дворце нашли Айше — наложница объявилась совершенно неожиданно, выйдя на секундочку в коридор. Как выяснилось, Айше пряталась в одной из комнат гарема и, по-видимому, перешла из одной комнаты в другую, после того, как ее проверили. Узнав об этом, я велела привести Айше ко мне.
— Как ты посмела? — возмущенно спросила я. — Как ты посмела! Сбежать! Напасть на законную жену султана!
— Я не нападала на Амаль-хатун, — с ужасом ответила Айше.
— На Амаль-хатун ты не нападала, — произнесла я. — А вот на Фарью-хатун напала. Причем не сама.
— Госпожа, — расплакалась Айше, целуя подол моего платья. — Госпожа, валиде! Я не нападала на Фарью-хатун!
— Заприте хатун в ее покоях, — ответила я, отдергивая платье от Айше и отходя в сторону.
Когда Айше увели, я задумалась. Судя по всему, эта наложница была не слишком одарена сообразительностью. Поэтому вариант, в котором она сперва догадалась найти исполнителя для своего замысла, а потом так успешно изображала удивление, казался мне не слишком вероятным.
«Но кто тогда напал на Фарью?» — подумала я.
— Энгин-ага! — позвала я евнуха. — Допроси всех. Каждую живую душу в гареме. Кто-то что-то должен был видеть. Айше же увидели, когда она вышла в коридор!
— Как прикажете, госпожа, — ответил Энгин-ага.
Я не питала особых надежд на этот допрос, но что-то нужно было делать. Однако через час в мои покои вошел Энгин-ага.
— Госпожа, — поклонился евнух. — Одна хатун из гарема — она умоляла меня сохранить ее имя в тайне — сказала, что видела, как в ночь перед нападением Садыка-султан выходила куда-то. Я допросил Садыку-султан, но она ответила, что захотела просто прогуляться — у нее болела голова.
— Какие еще есть доказательства? — спросила я.
— Больше никаких, госпожа, — ответил Энгин-ага.
— Повелитель знает обо всем? — уточнила я.
— Да, я все рассказал падишаху, — сказал евнух.
— Что же, подождем, — произнесла я.
Вскоре появились и другие доказательства вины Садыки — Батур велел продолжить расследование — нашлась свидетельница из калф, которая видела, как Садыка выходила за пределы гарема. Появились и другие свидетели, которые утверждали, что видели той самой ночью в дворцовом саду незнакомого мужчину.
В принципе, не хватало одного-единственного звена: доказательств, что Садыка встречалась с неизвестным мужчиной — даже этой информации вполне бы хватило, чтобы сделать Садыку виноватой. Однако Батуру, по-видимому, хватило доказательств. Как я узнала, мой сын велел прийти Садыке в главные покои.
— Тебе не место в этих стенах, — сказал Батур. — И поэтому ты немедленно отправишься в старый дворец.
— Повелитель, прошу вас, не разлучайте меня с сыном! — расплакалась Садыка. — Прошу вас, позвольте мне остаться с шехзаде!
— Шехзаде воспитают и без тебя, — ответил Батур. — А ты немедленно покинешь эти стены.
Я была в шоке от этого известия. Перед глазами встали вьетнамские флешбеки в виде годичной ссылки в старый дворец и, проплакав некоторое время, я пошла в покои Батура.
— Мой лев, — начала я, вспоминая, как частенько называла Батура в старом дворце львенком. — Садыка виновата. Садыка очень виновата. Садыка должна быть наказана. Но… Нельзя разлучать мать с детьми, это бесчеловечно!
Батур увидел слезы в моих глазах и изумленно спросил:
— Валиде, но почему? Садыка виновата! Ее пребывание в этом дворце опасно для всех! Если эта женщина, пользуясь суматохой, пыталась убить другую наложницу, ей не место в этих стенах!
— Какое наказание ты избрал для Айше-хатун? — спросила в ответ я. — Ее вина ничуть не меньше — она покусилась не на жизнь той, которая служит династии, она покусилась на жизнь будущей госпожи или шехзаде!
— Айше-хатун тоже будет отправлена в старый дворец, по меньшей мере, до родов, — сказал Батур.
Не ожидая такого ответа, я произнесла:
— Конечно, недолгая ссылка в старый дворец Садыке не повредит. Подумать о своем поведении ей стоит. Но, Батур, пойми: эта ссылка не должна быть длительной, детей должна воспитывать мать.
— Валиде, я обязательно подумаю над этим, — ответил Батур. — Но вина Садыки не такова, которой может показаться на первый взгляд, Фарья-хатун тоже беременна. И Садыка, по-видимому, об этом успела узнать раньше вас.
— Я верю: ты примешь верное решение, — сказала я.
Этим же вечером Садыку и Айше отправили в старый дворец. Я велела евнухам проследить, чтобы эти две женщины как можно меньше пересекались друг с другом, чтобы не решили мстить, имея схожий мотив, однако я прекрасно понимала, что гарантировать это не просто трудно, а, по сути, невозможно.
«Что же, посмотрим, не станет ли только хуже от этого поступка», — подумала я.