Просто Мария-2

      Прошло еще около месяца. Я перестала думать о Мехмеде, мои чувства к нему будто отрезало. Мне было глубоко плевать, что сейчас творит великий визирь и что ему за это может быть.       В один прекрасный день Батур позвал меня в свои покои.       — Валиде, — чуть огорченно произнес мой сын. — Я понимаю ваши чувства. Мне жаль вас. Но, валиде, мне донесли, как представился великий визирь перед венецианскими купцами. «Первое лицо государства» я прощать ему не намерен. Соболезную, валиде.       Я чуть изменилась в лице.       — Все уже кончено? — спросила я.       — Нет, — ответил Батур. — Нужно время, чтобы подготовить публичную казнь в назидание остальным.       — Естественное завершение такого пути, — вздохнула я. — С высоты всегда падать больно.       Батур ничего не ответил.       — Я встану за перголу [1], — произнесла я, намекая на то, что я тоже выйду в дворцовый сад.       Батур снова не сказал ни слова.       Я не понимала, зачем мне нужно было идти в сад. Хотелось ли мне увидеть этого человека снова? Возможно. Чувствовала ли я что-то к нему? На этот вопрос я ответить не могла. Перед моими глазами пронеслись сцены, как я приходила в дом Мехмеда в Бурсе, как Мехмед был со мной близок в моих покоях во дворце еще шехзаде Батура, как я спасала его после отравления, когда Сулейман узнал обо всем, забыв о себе и том, что нужно помочь и себе тоже.       «Мехмед, ты был хорошим человеком, жаль, что стал мудаком», — подумала я и почувствовала, что слеза скатывается по моей щеке.       Быстро вытерев слезу, я придала себе уверенный вид и, вместе с Батуром, спустилась в дворцовый сад.       Казнь я должна была увидеть впервые, хотя от всей души надеялась, что мне никогда не придется стать свидетельницей этого события. Я встала за перголу неподалеку от финальной точки предполагаемого пути Мехмеда и стала ждать.       Мехмед явно не ожидал увидеть меня. Остановившись на мгновение, увидев знакомое платье, бывший великий визирь одними губами прошептал:       «Валиде, простите».       «Прощаю», — подумала я и кивнула головой.       По-видимому, Мехмед понял мой знак и пошел дальше. Я видела, что Мехмед смотрит только вперед, не оборачиваясь, и подумала:       «По-моему, уже настало время мне уходить. Чтобы не видеть лишнего».       Я развернулась и ушла другой дорогой, по другую сторону перголы. То, как палач занес меч, как голова Мехмеда упала на землю, я уже не видела.       Я не пошла прощаться с Мехмедом, хотя, думаю, Батур без проблем разрешил бы подобное.       «Пусть навсегда он останется в моей голове живым и тайным любовником», — подумала я.       Вернувшись в свои покои, я расплакалась, а потом сказала Нине:       — Ведь какой хороший мужик был! Пока его должность не испортила… Жаль, что все именно так закончилось.       — На все воля Божья, — ответила Нина.       Тем временем, Батур назначил великим визирем Силахтара. Узнав об этом, Разие была немало рада. И только чуть позже до меня дошла информация, что султанша, услышав последние известия, сказала:       — Хорошо, что я правильно в свое время вышла замуж.       Через пару дней Батур пришел в мои покои.       — Валиде, я был должен сделать это, — произнес мой сын.       — Я понимаю, — ответила я. Не зная, зачем, я добавила. — Я не так давно развелась с Мехмедом. Наши дороги разошлись.       Батур ничего не ответил, а потом произнес:       — Валиде… Умоляю вас, если Аллах послал вам еще одного ребенка, скажите об этом вовремя. Чтобы его мать искали не так спешно.       — Конечно, мой лев, — вздохнула я.       Не зная, зачем, я, едва окончив говорить с Батуром, позвала к себе акушерку.       — Осмотри меня, хатун, — произнесла я.       Акушерка выполнила то, что требовалось от нее, а потом произнесла:       — Госпожа, поздравляю, вы беременны.       Это известие будто окатило меня ледяной водой.       «Как? — думала я. — Почему? Зачем?»       — Ты знаешь, хатун, что об этом нужно молчать, — ответила я, вручая акушерке мешочек с золотом.       В том, что своего явно последнего ребенка я буду рожать, сомнений не было. Об аборте речи даже и не шло. Однако другой матери для ребенка, нежели Дефне, на горизонте не было.       Да, я понимала, что Дефне, которая недавно переехала в новые покои, может понадобиться еще один переезд, что Дефне может не в меру возгордиться, стать матерью еще одного мальчика, но другого выхода я не видела.       Батур одобрил мое решение и теперь мне оставалось обо всем переговорить с Дефне.       «Да, повезло девке, — подумала я. — Очень даже повезло. Вот она, судьба… Одним везет, другим нет. И ничего с этим не поделать». [1] деревянная решетка