Лесаро: жить вопреки

Путь в Мексику не был чем-то необычным, как и вся экспедиционная работа в принципе. Медик "Немой Марии" занималась заполнением журналов - всё, что вчера было погружено должно было пройти учет, в том числе и количество засушенных трав, расфасованных по льняным мешкам по весу. При этом её занятие давало ей время для воспоминаний. Позавчера, когда группа кораблей встала у пристаней Санто-Доминго, она смогла познакомиться с женой Переза. Француженка, как и говорил Оскар, имела вполне приятный характер и спокойно восприняла работающую аристократку, даже выразив некоторое восхищение и признавшись, что никогда не думала о таком жизненном выборе. Екатерина являлась маркизой по роду, что многое говорило о её образованности и уровне понимания мира, при этом она рассказала о том, что не всегда понимает юмор собственного супруга, ровно как и людей которые окружают их пару. По окончанию разговора за чашкой чая зеленоглазая шатенка и славянка вполне симпатизировали друг другу. Рука выводила пером на бумаге сухие слова, обозначавшие названия различных растений, когда в госпиталь зашел лейтенант. Отец уже несколько дней подряд жаловался на головные боли, потому частенько навещал дочь на месте несения службы. Его правый глаз был красным, лицо осунувшимся, по его общему состоянию было понятно насколько офицер был вымотан. Девушка обошла постовой стол и опустилась на колени перед родителем. -Не проходит? Карлос покачал головой, она привстала и обняла его. -Сон не приходит? -Да. - он тяжело вздохнул - За двадцать лет службы на кораблях у меня никогда не было такого сильного желания вернуться домой. -Адмирал говорил о миссии на Кубе, мы прибудем туда через неделю, через месяц мы наконец отправимся в Веракрус и оттуда отправимся домой. -Да милая, но я не хочу торчать еще четыре месяца где-то среди воды. -Ты просто устал. Давай я принесу тебе чай с настойкой в каюту, так ты сможешь поспать. Лейтенант кивнул, дочь поцеловала его в щёку и встала, отошла к одному из шкафов забирая оттуда склянку с нужным содержимым. Офицер встал со стула и Лесаро вместе покинули помещение госпиталя. Спустя некоторое время девушка вошла в небольшую комнатушку камбуза, где Альфонсо Гонсалес готовил ужин на всю команду. Они приветливо кивнули друг другу. -Чай готов? -Да, сеньорита. - мужчина подошел к огромному чану, в котором стояла темная вода, на поверхности которой плавали сушеные ягоды, кусочки лимонов и апельсинов, гранатовые зерна и другие растуще-цветущие составляющие, необходимые для профилактики цинги у экипажа - На борту начинается эпидемия? Кок кивнул на склянку, которую девушка держала в руках. -Нет, это настойка ромашки, кипрея и мяты. Отец не в состоянии уснуть уже вторые сутки и без неё он не заснёт. Доротея смотрела как кок взял один из стаканов с полки ставя его на каменную столешницу у очага и небольшим половником наливает чай, оставляя стакан на половину пустым и добавляя четверть холодной воды. Медик взяла одну из суповых ложек, отмеряя лекарство. -Лейтенант и капитан счастливчики. -Почему? -Не у каждого мужчины дома есть настоящий врач. Русая усмехнулась, перемешивая получившийся напиток. -То же самое могу сказать о вашей жене - я редко видела мужчин, которые не говорили что стряпня это женское занятие. Он хохотнул и вернулся к приготовлению ужина, бутылка с настойкой была спрятана в сумку, которую медик носила с собой. -Всего хорошего Альфонсо. -Всего хорошего сеньорита. Майор вышла из помещения камбуза и поднялась наверх, держа стакан с чаем за ручку подстаканника. Этот атрибут появился на борту благодаря адмиралу буквально на берегах Санто-Доминго и уже завоевал доверие моряков. Она прошла по узкому коридору кают-компании старших офицеров, заходя в первую дверь слева от двери капитанской каюты. Карлос полу-лежал на кровати в нижней рубахе и штанах закрыв здоровый глаз. Медик старалась как можно тише закрыть дверь, дабы не вызвать еще больше головной боли у родителя. Не сказав ни слова она опустилась рядом с ним и мужчина открыл глаз. -Выпей. Я знаю что настойка тебе не нравится, но так ты сможешь отдохнуть. -Спасибо милая. Дочь приобняла его за плечи и поцеловала в щеку, даря частицу своей безграничной любви. -Мне нужно вернуться, моей работе ещё нет конца. Лейтенант кивнул и отпил принесённый чай, наблюдая как дверь закрывается за выходящей дочерью. Через десять минут на тумбочку опустился пустой стакан, мужчина встал с кровати, вытаскивая из рундука подушку и покрывало подаренные Доротейей и тщательно хранимые при вечных тасканий с собой. Он лёг на постель, сняв парик и повязку, накрылся покрывалом, обнял подушку и закрыл здоровый глаз, стараясь уснуть. Через полчаса задумка удалась и офицер всё же провалился в сон. День медика закончился с закатом, уставшая после долгой бумажной работы девушка прошла по кают-компании и заглядывая к спящему отцу. В дверь вошел капитан, Армандо всегда отличался шумностью своего появления, этому способствовала хромота, трость, каблуки сапог и висящие на груди ордена. Она обернулась на жениха, заглянувшего в каюту лейтенанта. -Пусть отдыхает, Муньонс отстоит смену. -Хорошо. Мужская рука легла поверх её руки на дверной ручке, потянув девушку прочь и закрывая дверь. Он прислонился спиной к её цельному дереву, глядя на улыбающуюся русую. -Как мы проживём эту неделю? -Я не хочу повторять то, что ты говорил матросам. Салазар тихо рассмеялся, ведь Лесаро имела в виду его недавнюю фразу о том, что нужно сжать причиндалы и выжить вопреки всему. Даже вопреки штилю и заканчивающимся припасам. В тот день он впервые увидел улыбку Карлоса за время, прошедшее с момента его свадьбы с дочерью посла Шмидта. Позже лейтенант признался что частенько замечает за ним подобные колкости когда в рабочем персонале начинаются волнение, страх и возмущения. Эта привычка закрепилась у будущего капитана ещё во время службы лейтенантом на "Севилье", когда тот в раздражении на всё вокруг подобными речами отвечал младшим офицерам, веселя экипаж. -Я последую этому совету, любовь моя. - он протянул невесте руку, которую та приняла и увёл в сторону своей каюты, открывая дверь и пропуская барышню внутрь - В Веракрусе у нас будет около двух недель перерыва, потому я прошу тебя подумать о месте для нас. Рука капитана обвилась вокруг талии майора, они прошли в спальную часть каюты, где Армандо повалил её поперёк постели. На ней было место для широкоплечего мужчины, а вот вдвоём было бы тесно. Испанец сел рядом и навис над медиком, держа её за запястья и любуясь видом, представляя себе какую картину увидит в первую брачную ночь. -Кровать заменят, но я хотел бы видеть здесь что-то твоё. Нам придётся много времени проводить на борту, потому я хочу возвращаться сюда, словно домой. -Я постараюсь. Губы Салазара коснулись её пальцев, их руки сплелись в замок. -Перез говорил с тобой, что он сказал? -По поводу свадьбы? Доротея утвердительно промычала. -Мы сможем встать у острова Хувентуд, чтобы защищать его гостей с воды. Если пиратов не будет, то он обвенчает нас, если нет, то придётся подождать ещё немного, до Кубы. -Это же не далеко? Жених сильнее навис над ней, вставая на четвереньки над ней, приобретая взгляд хищника, поймавшего удирающую добычу. -Да, не далеко. -офицер говорил медленно и с придыханием - Всего несколько часов, час церемонии и вы не отвертитесь, сеньорита. Медик приглушенно взвизгнула, стоило мужчине легко прикусить кожу под ухом. -Но я всё равно буду просить Вас, уважаемый капитан, повременить со своими желаниями. -Не сомневаюсь в разумности этой просьбы. Он сел, слезая на край кровати и хитрым взглядом исследуя лежащую барышню, воображая нагое тело, скрытое от глаз солдатской формой, и тут же вздыхая при воспоминании об обещании, данному лейтенанту. Впав в задумчивость он не обратил внимание на то, что медик села. Доротея не отважилась вырывать жениха из этого состояния, ведь не так часто могла наслаждаться его созерцанием. Салазар, без всякого сомнения, являлся красивым мужчиной, которого не портили мелкие морщины и череда шрамов, тянувшихся от брови к нижней челюсти. Зажившая рана, полученная когда-то в бою, которую ей довелось зашивать. Медик не смогла себя сдержать, быстро целуя это место и тем самым выводя капитана из пучины мыслей. Армандо тепло улыбнулся. -Делай это почаще, иногда это полезно. -Поделишься тем, о чем думаешь? Он вдохнул: -Не сейчас, хорошо? Не хочу нагонять ночных кошмаров. Девушка промолчала о своих далеко неспокойных сновидениях, преследовавших её уже несколько лет, она просто вновь поцеловала жениха в щеку. -Отдыхай, мы ещё поговорим завтра. Майор встала с кровати и вышла, оставив капитана одного в каюте. *** Куба не давала отдыха бравым испанским морякам в этом месяце - пиратские суда шли по окрестным водам друг за другом, "Роза", "Бестия" и "Мария" также старались не отставать, трепя противникам нервы и корабли. Армандо начал замечать, что получает странное удовольствие от этих незапланированных рейдов, о чем ни кому не говорил. Как человек, выбравший целью жизни избавить этот мир от пиратства как от явления он прекрасно понимал причину этого удовольствия, но всё же молчал. Ровно как и о том, насколько его бесило всё вокруг. Рванувшая из-за одного недалёкого парня пороховая бочка, привезенная вчера для погрузки, также не радовала как и пострадавшие и погибшие члены экипажа. В общем у капитана было дурное настроение, которое надеялся сбросить на головы экипажей трёх пиратских галеонов, которых они сейчас преследовали. Не выспавшийся из-за команды собраться на палубе Карлос стоял за штурвалом и вёл "Марию", нагоняя цели, за его спиной на постах стояли всё ещё бледный мичман, разбивший лоб о камни при взрыве бочки, и один из пяти капралов. Такой-же бледный Фредерико опирался на перила и кричал команды для артиллерии на правый борт, стараясь перекричать Константина, второго мичмана, кричащего указания матросам, которые лезли на мачты. Шум, гам, суета, оглушающие выстрелы пушек и едкий пороховой дым являлись неотъемлемой частью охоты на пиратов, когда та переходила в фазу боя. "Мария" тонула в белой завесе, создаваемой собственными пушками, мощными залпами которых два судна были потоплены. Третий галеон отстреливался, явно имея некоторый боезапас и немалое количество народа на борту. Игнорируя разрушительные залпы борт притёрся к плавучей крепости, испанские военные получили приказ капитана и большая часть пушек стихла, уступая место голосу более мелких калибров и звону рапир. Пираты-абордажники, которым всё же удалось попасть на борт "Немой Марии" в большинстве своём стали хранилищами для стреляных пуль, но кому-то из них удалось проникнуть в глубины корабля. Один из таких везунчиков шел по нижней палубе, блуждая по её запутанным коридорам и услышав где-то рядом топот сапог служилых в панике вбежал в кормовую часть корабля, он ввалился в одну из открытых дверей, слыша сзади приказ обыскать все углы. В помещение госпиталя спотыкаясь ввалился рыжебородый мужчина, он грязно ругался на весь испанский род, чем возмущал сидящего у постового стола Магду. Офицер вскочил со стула и несмотря на свежеобработанные ожоги, слабость, головокружение и желание тошнить, бросился наперерез пирату. Рыжий толкнул его, вынимая из ножен кинжал и двигаясь на раненного с желанием прирезать. В этот момент из двери гальюна вышла медик, держащая в руках вымытые в воде колбы, которые разбила о голову непрошенного гостя, схватила его за шиворот и неожиданно сильным рывком оттолкнула от полу-голого офицера. -Антонио, беги! Обожженная спина Магды мелькнула своей краснотой после того, как пират очухался от рывка. -Ах ты девка! Дверь госпиталя хлопнула, "Марию" ударило волной от потопленной пиратской посудины и Доротею по инерции унесло на деревянную стенку, рыжий наскоком прижал её к стене, приставив кинжал к шее. Девушка успела завизжать перед тем, как получить пощечину, от которой улетела на пол под дверь. Грубая лапа пирата ударила её по скуле наотмашь вновь, когда он забрался на неё сверху, придавив своим немалым весом к полу. В коридоре послышался топот рядом с дверью и флибустьер вновь ударил, но уже костяшками сжатой в кулак руки, после чего схватил её за собранные в косу волосы и оттащил за них от двери, прижимая к себе спиной. В этот момент дверь грохнула о стену и в госпиталь вошли трое артиллеристов, держа мужчину на мушке. -Не стрелять! У него в заложниках офицер! Флибустьер мерзко захохотал, сильнее прижимая к себе девушку, угрожая клинком и прикрываясь ей от солдат. Лесаро одной рукой держалась за запястье рыжего, другой пыталась нащупать спрятанный в широком манжете мундира старый ланцет. -Никогда бы не подумал что у грозных испанцев есть своя бортовая шлюха. Он вновь расхохотался и через несколько мгновений вскрикнул от боли, его руки на мгновение разжались выпуская медика из объятий, ранее зажатый в руках клинок грохнул металлом о доски и штык-нож с дулом винтовки оказался прямо у его носа. Двое гвардейцев скрутили пирата, тот закричал ещё громче - согнутое тело давило на торчащий из бедра медицинский ножик, штанина стремительно темнела и мокла. -Сеньорита, с вами все в порядке? Она кивнула, несмотря на болящее лицо и испуг. Все происходило очень быстро и она прекрасно понимала, что всё то долгое время, что пират был здесь на самом деле было в течении максимум десяти секунд. Солдаты вывели задержанного, давая Доротейе время прийти в себя. Губа пульсировала, потому медик прошлась по ней кончиками пальцев, шокировано глядя на алую кровь на них. Левая скула ощущалась льдом, кожу пощипывало. Майор потянулась к не глубокому ящику в столе где хранила всякие мелочи и вытащила из него старое зеркало в оправе из сосны, в котором отражалось её лицо - губа была разбита на половину ногтя, кровь хлестала из раны фонтаном, заливая и окрашивая собой ворот рубахи, черная ткань камзола также частично впитала жидкость жизни в себя, как и серая шерсть мундира. Волосы придется приводить в порядок также, как и все остальное, в том числе покрасневшее от ударов пиратских рук лицо с опухшей правой глазницей, которая спустя короткое время начала натужено гудеть и болеть. По коридору вновь кто-то шел, торопливо стуча каблуками по доскам. Дверь госпиталя тихо открылась, впуская в помещение лейтенанта, который замер глядя на сидящую за столом дочь, на его лице читалась буря эмоций - потрясение, гнев, ярость, волнение. Лесаро рывками преодолел несколько шагов, поднимая лицо чада за подбородок и вызывая болезненное шипение от твердости захвата пальцами, надавивших на покрасневшую от ударов кожу. Отец не сказал ни слова, но судьба флибустьера была очевидна для них обоих - когда Армандо увидит что натворил пленник он будет медленно убивать его, делая это самым изощренным способом. Промолчавший офицер вспыхнул гневом, отпустил лицо девушки и вышел. Позже, когда рабочее время закончилось, она не вернулась в каюту. Несколько дел не были завершены ранее, но не требовали отлагательств, потому в госпитале зажегся свет нескольких фонарей. Уставшая от количества раненных в бою сослуживцев медик резала полотно на полоски. Перевязи из старых рубах быстро кончались, потому было принято решение достать один из рулонов ткани. Большие ножницы разделяли ткань с характерным звуком, "Мария" мерно шла по волнам, в фонарях горело пламя сальных свеч. Разбитое о голову пирата стекло было убрано ещё днём, Магда вновь осмотрен и перевязан, необходимые журналы заполнены, сейчас же над масленкой грелась небольшая посудина, в которой булькала густая мазь, пахнувшая смесью трав и жирной составляющей. По коридору прошел кто-то из гвардейцев, он заглянул внутрь. -Сеньорита. - окликнул её солдат, когда Лесаро разливала ещё не успевшую застыть мазь по банкам - Капитан хочет видеть вас. -Спасибо. Он кивнул и исчез во мраке коридоров, девушка заткнула банки пробками, убрала их в шкаф и потушив все фонари кроме одного вышла. Палуба освещалась кормовыми лампами и мелкими палубными и мачтовыми фонариками, ночная смена выполняла свою работу, не обращая на неё никакого внимания. Зайдя в кают-компанию Доротея постучала в дверь капитанской каюты и не дожидаясь ответа вошла, на что сидящий за столом Салазар поднял голову, отрываясь от лежащей перед ним писанины. Он выронил из руки перо и встал, подходя ближе и забирая у неё фонарь. Опухшая кожа и разбитая губа никого не украшали, особенно женщин. Теплая рука Салазара коснулась синяков, девушка вздрогнула - глазные мышцы сковал ощутимый спазм. Жених постарался как можно нежнее оставить поцелуй на уголке её губ, говорить он мог лишь шепотом: -Я заставлю его заплатить за то, что он сделал. Мужские руки обвили талию, на его плечо опустилась голова и левым виском прижалась к нему, стертая о рукоять рапиры ладонь погладила русые волосы. -Мы подождем. Так ведь? - было вполне понятно о чем он спрашивает, потому голова закивала, щекоча шею носом и волосами- Подождем когда пройдёт. Не было смысла задавать вопросы о её самочувствии, и так было понятно что она испытывает сильную боль. Не разрывая объятий капитан утянул медика на диван, тихо напевая слова колыбельной. Через некоторое время уснувшая барышня была уложена поперёк кровати, а офицер вышел на мостик подходя к стоящему там Карлосу и заговаривая с ним в пол-голоса, одновременно наблюдая за работой ночной смены. -Она спит в моей каюте. Дальнейшая судьба пленного будет зависеть от решения Переза, но пока он здесь мы можем делать с ним все, что заблагорассудится. -Думаете содержания в бочке не достаточно? Армандо повернул голову к будущему тестю. -Он как, и его друзья, заслужил смерти за то, что вступил в ряды пиратов, заслужил смерти проникнув на военный корабль, он поднял руку на офицера, он ударил мою невесту. Я капитан "Немой Марии", и моё мнение таково - этот мерзкий кусок плоти трижды по закону заслуживает смерти, четырежды по моим моральным устоям. Потому я бы хотел пытать его, медленно и долго убивая. - его голос стал твердым, словно гранит - Я бы хотел срезать с его тела маленькие кусочки кожи тупым ножом и потом подвесить его на вороньем гнезде на съедение бакланам пока он ещё жив. Внешне лейтенант оставался спокойным, но он начинал боятся что собеседник правда примется за это дело. Салазар имел репутацию сурового моряка и жестокого истребителя пиратов, которого боялись многие флибустьеры, сейчас же он вызывал страх в душе будущего родственника. Капитан вновь вернулся в каюту, где продолжала спокойно спать медик. Он сел за стол, перо задвигалось по бумаге иногда ныряя в чернильницу и выводя слова донесения. В полночь он все же оторвался от работы, снял ремень с оружием, мундир и сапоги и в таком виде лёг на кровать, обнимая невесту, также лежащую на постели в форме. Офицер провёл пальцами по её щеке. Опухшая часть нисколько не уменьшилась, покраснения приобрели зеленовато-фиолетовый цвет, маленький кусочек ткани что закрывал рану на губе пропитался небольшим количеством крови, присохнув к коже. Смотреть на эту картину было неприятно, сердце ныло от стыда и сожаления - даже битком набитый солдатами корабль не смог защитить одну-единственную женщину на его борту. Его глаза закрылись и молодой человек мгновенно уснул, просыпаясь позже. Кто-то тряс его. -Армандо. Армандо! Подъём, мы прибыли. Это был Карлос. Лейтенант тыкал его ладонью в плечо стараясь разбудить. Капитан сел, потирая лицо руками. Снаружи было темно. -Хорошо, швартуемся. "Роза" видна? -Да, они стоят. "Бестия" только отошла, они идут параллельно нам. Салазар кивнул. Вряд ли Перез примет его прямо сейчас, но Армандо должен был оставить сообщение о прибытии экипажа в том составе, в котором они отошли, потому он встал и снова подошел к столу, отдав Лесаро дописанное донесение. После ухода офицера Салазар вернулся, укладываясь поперёк постели позади девушки, но заснул он далеко не сразу. В таком положении он проснулся утром от движений возлюбленной. -Не уходи. - сказал Армандо ещё не успев открыть глаза и прижимая Доротею к себе сильнее, давая почувствовать свою физическую силу. -Я не хочу, но мне нужно вернуться в госпиталь. -Дела подождут. -Прости, но я не могу согласиться. В подтверждение её слов на палубе звучал знакомый голос, заставивший капитана встать с постели, быстро одевая на себя пояс с оружием и мундир. Выпущенная из объятий девушка быстро вышла из капитанской каюты, позже и сам офицер отправился на палубу где адмирал читал написанную среди ночи бумажку. -Доброе утро господа. -Доброе утро, капитан. Пленный ещё здесь? -Так точно. Оскар кивнул, отдавая бумагу помощнику, который спрятал её в кожаную папку. Капитан жестом пригласил господ проследовать в его каюту, где они могли говорить без соблюдения большинства формальностей. -Лейтенант, попросите майора к нам присоединиться. Лесаро кивнул. Как только офицеры скрылись из поля зрения за Доротейей был послан один из гвардейцев. Господа с "Розы" расположились на узком диване, капитан сел на своё обычное место. -Сколько раненных? -Половина экипажа. В основном царапины, трое получили по пуле но все живы. Перез кивнул: -А погорельцы? -Доротея обрабатывает их раны каждый день, потому они чувствуют себя неплохо. -Вы писали, что пират был пойман в госпитале. -Так точно. В тот момент один из обожженных был там и Доротея. Этот урод ударил её по лицу несколько раз после того, как она отправила Магду за помощью. Голос адмирала потерял половину совей громкости и охрип. -Как она? -Вы всё увидите, когда она придёт. -А в целом? Салазар тяжело вздохнул: -Несколько синяков на лице, разбитая губа и боли, в остальном она не пострадала. Перез перекрестился, переживания мелькнули на его лице. -Я уже говорил что экипажа не достаточно для несения боевого дежурства в колониях. -По прибытии я выдвину этот вопрос на совете в адмиралтействе, но вам нужно будет присутствовать там. - Адмирал встал с дивана - Каков приговор? -Смертная казнь. - глубокий голос Салазара углубился ещё сильнее - Будь моя воля я бы применил к нему самые жестокие пытки. -В вас говорят гнев и обида капитан, прошу им не поддаваться. Пирата я заберу с собой, наши кубинские подданные казнят его на суше. Раздался стук в дверь, которая открылась после приглашения капитана, в каюту зашла медик с журналом в руках. Стоявший посреди каюты Перез сделал два шага в её сторону и остановился, пристально разглядывая битое лицо. Спустя пару секунд он обернулся полу-боком к Салазару, на его лице читались все те же самые чувства, что испытывал Армандо, адмирал был явно солидарен со словами о смерти при пытках. -Эта мразь отправится в отдельный котёл в аду. Лесаро видела шокированное лицо смотревшего на неё Освальдо, но не смогла сказать ни слова. Она просто отдала журнал адмиралу. -Что ты можешь сказать? - Оскар провёл кончиком пальца по совей скуле, намекая на опухшую часть её лица. -Пока ничего. По истечению недели можно будет делать выводы. Адмирал покачал головой и обратил свой взгляд на капитана. -Не знаю как вы, капитан, а я бы не хотел видеть невесту на свадьбе в таком виде. -Мы подождём пока всё заживёт. Время есть. Перез кивнул, сочувственно хлопнув медика по плечу. К вечеру флибустьера отправили в местную тюрьму, экипажи адмиральских кораблей готовились к дальнейшим дежурствам, проверяя оснастку и запасы. Корабельные дела никогда не имели конца и края. *** В последний день августа три испанских корабля достигли назначенной цели - на горизонте в лучах восходящего солнца было видно Мексиканское побережье и крепость Сан-Хуан-де-Улуа. Разбуженная капитаном Лесаро застегнула мундир на все пуговицы прежде чем выйти на палубу, дабы полюбоваться видами. Молодые люли стояли у носа корабля, за штурвалом стоял оправившийся от ожогов Антонио, по нижним палубам ходил Вэлеско. -Представь себе что видел Кортес, прибыв сюда. Поднимавшееся солнце освещало красно-золотыми лучами высокие каменные стены, город за ними и буйную тропическую растительность. В кубрике был слышен голос боцмана, кричащего команду "подъём", Армандо обнимал её за талию стоя за спиной, морской ветер приносил жару с побережья. Всё это захватывало дух. -Сейчас он бы не узнал своего детища. "Немая Мария" начинала напоминать жужжащий улей, что не оставляло надежды увидеть как она подходит к пристани порта, ибо нужно было выглядеть по уставу. Жених и невеста вернулись в кают-компанию под руку. В этот раз Армандо выполнял швартовку, потому поцеловав девичью руку он оставил её в одиночестве. Ночная рубашка в пол сменилась мужской рубахой и штанами, которые скрыл собой черный сюртук, сумка на поясе скрылась под серым мундиром, а коса под льняным тонзоном. Готовый к службе медик поднялась на мостик, где во всю шла остановка огромного судна. Сейчас за штурвалом стоял лейтенант, что-то объясняющий кивающему Сантосу, Армандо говорил с боцманом и Антонио. Капитан оторвался от разговора, закрывая журнал и отпуская их, его взгляд остановился на поднимающейся по лестнице девушке. По прошествии двух с половиной недель синяки почти полностью выцвели, губа зажила наполовину, отеки спали, в целом пострадавшее лицо выглядело намного лучше, пусть она и нехотя говорила о боли когда они оставались одни. Опираясь на трость он шагнул ей навстречу. -Скоро мы сможем сойти на берег. После последнего нападения пиратов город усиленно охраняется, мы сможем не беспокоиться о кораблях несколько дней.- Армандо поцеловал её руку - Я был бы счастлив прогуляться с тобой. -Взаимно, капитан. -Госпиталь закрыт? -Пока что нет, мне нужно будет передать ящики мичманам, после этого я его закрою. -Хорошо. После окончательной швартовки и назначения дежурных экипажи трёх кораблей разбрелись по городу, адмирал с супругой и капитанами были доставлены во дворец. Лейтенант с дочерью, Магда и Сантос веселой компанией прогуливались по улицам Веракруса. Настроение у всех было хорошим, потому они приятно провели день, а вечером оставшиеся на судах экипажи впали в тоску, что было обычным делом при получении почты из дома. Письма от супруги были отложены в конец объёмной стопки, а вот послание сестры было прочитано первым и оно было радостным - оставленная присматривать за девушкой Констанс писала о её почти примерном поведении. В течении последних месяцев Ана сильно прикипела к родственнице, старалась долго общаться с ней, гулять и потихоньку училась небольшим женским хитростям и премудростям, которые применяли испанки. Это радовало лейтенанта и он дал себе слово порадовать жену небольшим презентом по возвращении домой. Оставалась надежда, что следующие несколько месяцев пройдут также прекрасно. Посла Шмидта похоронили ещё в марте и Карлос понимал её тоску по отцу, оставалась надежда что её писанина не будет отличаться от того, что писала сестра. Маркос писал о делах семейной фабрики, сыновья писали о своих семейных делах, а жена, настрочившая четыре листа своими обычными посланиями с признаниями в любви и обожании, восхищениями и о том, насколько скучала, что при воспоминаниях о их короткой супружеской жизни тоже казалось вполне объяснимым.   Описанный супругой пыл чувств передался мужчине, он оставил бумаги на столе и вышел из каюты на палубу, стараясь остудить возбудившееся тело. Чуть позже офицер заглянув каюту дочери, вышивавшей узоры на купленной при прогулке ткани. Доротея улыбнулась ему, протаскивая тонкую ленту через лён.   -Опять не спится?   -Не совсем. Я читал пришедшую почту. Дома все хорошо, Констанс следит за Аной, Луис перенимает управление фабрикой у Маркоса, Кристиан снова стал отцом.   -Хорошо.   Лейтенант отошел от двери, заходя в каюту и садясь на табуретку у небольшого стола провел кончиками пальцев по правой скуле девушки.   -Как ты думаешь, что это было?   -Перелом глазницы возможно. Сейчас уже не так болит, как две недели назад.   Мужчина тяжело вздохнул:   -Его тело уже съели вороны, милая.   -Я знаю. Мне всё равно что с ним сделали, главное чтобы его и его дружков не было на борту.   Медик отложила вышивку на стол и Карлос смог сесть рядом и обнять дочь перед тем, как отправиться в свою каюту и отдаться миру снов.   ***   За прошедшие две недели на "Марии" произошли некоторые бытовые изменения,  которые касались не только каюты капитана - кубрик теперь представлял собой секции, госпиталь обзавёлся длинными льняными шторами, скрывавших койки и больных друг от друга, каюты младших офицеров также претерпели некоторые перемены. Эти мелочи немного изменили настроение служилых, привнеся некоторую расслабленность и радость в их жизнь. Сегодня капитан вернётся на борт и они отправятся в обратный путь. Адмирал закончил свои дела в колониях и теперь главной его целью было вернуть все три корабля к берегам Испании с минимальными потерями. В течении последних дней экипажи собрали необходимые припасы и к возвращению офицеров были готовы отправляться назад.   К пристани подъехали две открытые коляски с гербами, что были знакомы всем местным, из одной из них вышли три фигуры в продольных шляпах и черных с белыми полосами мундирах, из второй вышел мужчина в широкополом головном уборе с бело-желтыми перьями и черной одежде с золотой вышивкой. Кудрявый держал за руку супругу, помогая ей спуститься на мощеную набережную. Доротея наблюдала за ними с верхней палубы "Марии", капитаны пропустили адмиральскую чету вперёд, следуя ровной полосой за ними. Когда они подошли ближе она заметила, что Перез не выглядел особо довольным, можно сказать что он был раздражен, француженка в свою очередь была невозмутима, ровно как и офицеры позади них. Спустя несколько минут Салазар поднялся на борт и прошел на мостик снимая нелюбимый предмет с головы, к нему тут же поспешил Карлос, который докладывал о готовности экипажа к возвращению домой.   -Прекрасно. Ждем отмашки с "Розы" и отходим.   Лейтенант кивнул ему и капитан обернулся на поднимающуюся по ступеням девушку, протягивая к ней руку в белой перчатке которую она приняла чуть сжимая ладонь.   -Сейчас мы отходим к Хувентуду. Перез готовится к церемонии, предлагаю и нам подумать об этом. - он говорил это обоим Лесаро, стоящим рядом с ним.   -Мы готовы. -ответил отец.   -Хорошо.   С "Верной Розы" подали сигнал о начале движения, Армандо своим громким голосом произносил команды, экипаж быстрее задвигался по палубе, моряки подняли и закрепили якорь, расправили паруса. Плавучая крепость была вынесена отливом в воды залива и спустя несколько суток они достигли своей цели.   Хувентуд поприветствовал испанцев спокойствием - после боевых дежурств адмиральской братии пираты не показывались в пределах видимости и ближайшие мелкие острова также не несли рядом с собой высоких мачт с перелатанными не по несколько сотен раз парусами. "Бестия", "Мария" и "Роза" пришвартовались недалеко от берега, времени до заката оставалось не много, по этому тянуть с бракосочетанием смысла не было. Проведя пересменку коки и "дневные" погрузились в шлюпки и отправились готовиться к празднованию на песчано-травянистом берегу среди пальм, адмирал с супругой поднялись на борт "Немой Марии" в сопровождении других капитанов. У фок-мачты матросы поставили небольшой стол накрытый белой скатертью, на него водрузили необходимые для церемонии принадлежности, коленопреклонное место сделали из двух низких ящиков, накрытых ковром. Трое матросов, что были отправлены на остров раньше всех, уже возвращались назад с некоторым количеством цветов, которое смогли найти. Нервничающий Армандо смотрел на то, как подчинённые раскладывают эти цветы на импровизированном алтаре. Сине-бело-зелёная гирлянда сплелась косой вокруг чаши, свечей и библии, адмирал расхаживал взад-вперёд, повторяя про себя ритуальные действия, собравшаяся часть команды ожидала появления женщин и лейтенанта. Пока мужчины готовили скромное место для бракосочетания Екатерина помогала медику влезть в платье и справиться с большим количеством украшений подаренных отцом перед отходом из Кадиса, которыми она восхищалась при первой же возможности. Маркиза не останавливаясь говорила о различных деталях затягивая шнуровку корсажа шелкового платья. Это была та самая ткань, которую шесть лет назад отец привёз из Китая в качестве подарка на день рождения. Последняя деталь заняла своё место - мантилья игольного кружева, что ещё при жизни сплела Ева, покрыла русую пышную косу с огромным количеством сверкающих шпилек, выполненных в форме цветов с россыпью камней. Кружево спускалось вниз, частично скрывая плечи и декольте украшенные вышивку золотыми нитями.   В таком виде Доротея вышла в коридор кают-компании старших офицеров, где её ждал отец. Мужчина резко и шумно вдохнул от восхищения тем, что видел. Екатерина выбежала из узкого помещения, стараясь скрыть образ невесты быстро закрывшейся дверью, а Карлос ещё раз осмотрев дочь в последний раз перед передачей в руки жениха поцеловал её руки. Он не мог выразить словами своих радости и сожаления, что ни так далеко от родного дома и дорогих людей, которые были бы рады поприсутствовать на этом празднике жизни. Лейтенант положил её кисть на своё правое предплечье, выводя из тесного помещения.   Морской ветер качал страницы библии, что раскрыл Оскар, с плеча опершегося на трость Армандо упала рука капитана "Бестии", который ранее успокаивал молодого человека тихими словами и похлопываниями, серебряные эполеты его формы также качались из стороны в сторону, как и распущенные волосы, когда он переминался с ноги на ногу. В его напряженной позе было всё - нетерпение, неверие, восхищение, радость, нервозность, страх и злость на самого себя за сомнение. Музыкой для них служили крики чаек, шум воды и голоса ночной смены экипажа, что решили поддержать молодоженов напевая знакомый всем мотив. Доведя дочь до середины пути Карлос переложил кисть её руки на свою ладонь, вверяя её Салазару и проходя вслед за ними, останавливаясь у небольшой толпы сослуживцев равных по рангу с других бортов. Лежащий в кармане мешочек с золотыми монетами немного оттягивал капитанский мундир вниз, доставляя некоторый дискомфорт, но это было ничто по сравнению с его радостью и предвкушением. Пройдя чуть дальше молодожены встали на колени на те самые ящики и голос адмирала непривычно громко раздался, накрывая собой все три корабля, погрузившиеся в тишину. С бортов "Бестии" и "Розы" ночные смены также наблюдали за этим таинством, которое закончилось спустя долгое время обменом колец, звоном пересыпаемого в руки невесты золота, поцелуем молодых, пистолетными выстрелами в воздух и ликованием толпы.   После относительно короткой дороги по водной глади не задействованные в дежурстве офицеры сошли на берег, где молодоженов встречали аплодисментами, радостным улюлюканьем и жаром сердец и большого костра. Со всех бортов было перевезено всё, что могло сойти за столы и стулья, с "Бестии" и "Марии" частично сняли гладкие двери ради подобного их использования, от того торчали дверные ручки и петли, кое-где вместо скатертей были постелены чистые простыни, некоторые матросы сидели на бочках, на расстеленной на земле парусине лежало большое количество музыкальных инструментов, вся эта красота дополнялась большим количеством привезённой и добытой пищи. Первые тосты были сказаны адмиралом, который принял на себя роль Карлоса, что остался на борту на дежурстве, далее последовали поздравления, музыка, песни и танцы. Создавалось ощущение традиционной свадьбы где-то в далёких деревнях Испании, особенно когда голос Фредерико прорезал тьму старинными напевами и хор остальных подхватывал весёлые мотивы. Парень пел про соловьёв, весну и мужские песни о любви, что вполне соответствовало духу праздника несмотря на последние дни сентября. Всё это веселье стихло с рассветом, когда молодоженов отправили в последнее водное путешествие перед длинным днём, что им предстояло провести в долгожданных ласках. Ласки действительно были долгожданными. Руки и губы были всюду, стоило им закрыть за собой дверь капитанского обиталища, из которого чуть позже доносились крики наслаждения, на которые служилые старались не обращать внимания. Мужчины прекрасно понимали счастье молодоженов, при этом придаваясь собственным мечтам и воспоминаниям, и Лесаро не был исключением. Какой бы не являлась его новая супруга он не мог отрицать, что скучает по ней. В голову пришли определённые мысли, с которыми разум соглашался как по щелчку пальцев. Пора. Давно пора. *** Следующие два с половиной месяца прошли в водах атлантики, которая имела не самый спокойный нрав. К концу ноября адмиральская миссия, состоящая из трёх кораблей, достигла акватории Кадиса и экипажи вздохнули с облегчением. Они дома. "Бестия" бросила якорь недалеко от побережья из-за вспышки тяжелых форм поветрия, которые унесли семерых моряков на дно. По приказу Переза туда были направлены медики из госпиталя для помощи в лечении мореходов. Армандо и Доротея стояли на причале в обществе адмирала, его супруги и капитана "Верной Розы", офицеры говорили о чем-то, что Лесаро не интересовало. Сейчас лейтенант мечтал лишь о теплой постели и обществе ненасытной женщины, но ему было поручено дело - "Марию" следовало отогнать от причала в ремонтные доки для дальнейшего мелкого ремонта и чтобы та не мешала движению других судов. С документацией проблем не было, ведь офицеры вели журнал о проведенных работах, а вот с оставшимися на ещё одну смену матросами предстояло разобраться. Ремонтные стапели находились недалеко от пристаней, с доставкой людей в город существовали некоторые проблемы, но они решились - сын одного из торговцев был нанят вместе с телегой, на которой экипаж доставят за небольшую плату до нужных районов города. Оставив мужа на причале Доротея поднялась на борт, подходя к отцу. -Мы можем подождать тебя, думаю парни захотят тебя повидать. -Нет милая. Захватите мой рундук и езжайте домой. Я приеду как только мы закончим и присоединюсь. Она кивнула и поцеловала отца в левую щёку, ушла в кают-компанию и тут же вернулась с его деревянным ящиком. К причалу подъехали две кареты, которые должны были развести офицеров по местам отдыха, а спустя несколько часов "Немая Мария" вновь сдвинулась с места и своим ходом отправилась в сторону ремонтных верфей, в заботливые руки плотников. Закончив все дела оставшаяся часть экипажа села в телегу, что изрядно их повеселило - в битком набитом транспорте морякам пришлось садиться на колени друг к другу, отчего работяги отпускали сальные шуточки в адрес сослуживцев. В центре города лейтенант отдал парню оговоренные деньги и слез,откуда пешком добрался до своего старого дома. Сердце болезненно сжималось при виде родной улицы от нахлынувших воспоминаний. Офицер зашел в белёную постройку в гостиной которой звучал мужской смех. Несмотря на творившееся там веселье Карлос испытывал грусть и сожаление, потому подошел к лестнице, сел на корточки и лбом опёрся о резные перила, ему было горько, хотелось плакать о своей прошлой жизни. Ева вложила в этот дом свою душу, отчего мужчина ощущал себя предателем и моральным уродом. Он встал, услышав сзади знакомые шаги. Тонкие пальцы легли на плечи. -Папа, тебе плохо? -Нет радость моя, я просто устал. -Кристиан и Армандо ждут тебя, я принесу чай. -Хорошо. Девушка удалилась в направлении флигеля, а мужчиной вновь овладела грусть - совсем недавно его верный помощник Сильвео скончался. Они узнали об этом, получив почту на Азорских островах, но не сильно удивились, ведь дворецкий прожил долгую жизнь, но всё равно было больно от осознания, что в этой жизни они уже не встретятся. Лейтенант медленно прошел в гостиную, где сидели сыновья, точнее родной сын и зять. Кристиан резко встал с места, обнимая родителя и забирая из его рук шляпу. Не будь парень кареглазым и черноволосым Карлос бы подумал, что его обнимает Ярослав, настолько парень был похож на деда. К счастью кузнец спокойно себе лежал где-то в лесах недалеко от Мадрида уже несколько десятков лет. Молодой человек снова заговорил с Салазаром о тех планах, которые мужчины уже обсуждали, находясь на борту "Марии". Вскоре общие темы для обсуждения закончились и отправленная за вторым чайником чая Доротея скрылась за дверью. На несколько мгновений повисла тишина, прерванная одноглазым офицером: -Армандо, я бы хотел остаться дома. Есть такая возможность? За то время, что Карлос занимался кораблём капитан с супругой успели немного отдохнуть и вымыться, потому он сменил черно-белую форму на темно-синий костюм. Салазар призадумался. -Есть. Я думаю вам будут рады в гарнизоне. Послезавтра мы отправляемся туда, я смогу поговорить с их капитаном. -Спасибо. -Ты больше не хочешь уходить в море отец? -Нет, Кристиан, мне просто нужно побыть дома. Если я этого не сделаю Шмидт упорхнёт от меня при первой же возможности. Сын прыснул со смеху. Он не был в восторге от мачехи, как и остальные дети Лесаро, но ничего не мог сказать по этому поводу. Ему оставалось лишь молча наблюдать и иногда реагировать. -Я думаю это будет полезно вам - двадцать лет хождения по морям ещё никого до добра не доводили. Лесаро кивнул, соглашаясь с зятем. Вскоре пришло время прощаться. Карлос забрал свой рундук и сел в коляску, направляясь в дом на другом конце города. Несмотря на позднее время на первом этаже горел свет. За дверьми его встретила Люсиа, женщина присела в реверансе перед хозяином дома и хотела заговорить, но была остановлена. -Где Ана? Экономка указала рукой на закрытую дверь гостиной, мужчина, не отвечая ей, заглянул внутрь, где среди мебели ничком на низком кофейном столике спала его молодая жена. Дверь с тихим щелчком вернулась в своё начальное положение, лейтенант открыл крышку рундука и положил что-то в карман, ей же он протянул небольшой мешочек с монетами и закрыл деревянный короб. -Ваше жалование. А это разберите и перестирайте. Женщина приняла вещи. -Прикажете наполнить ванну? -Да, но не спешите. Она присела в реверансе, подняла рундук с пола и отправилась выполнять поручение, а хозяин дома вошел в гостинную. Он старался двигаться так тихо, как мог делать это в сапогах, обходя кресла и диваны, стоящие вкруг у горящего камина. Мужские пальцы вытянули из-под женской руки лист бумаги, на котором в его адрес были написаны очередные признания в вечной любви, горящей негасимым пламенем. Послание с тихим шелестом легло обратно на низкий стол, который офицер перешагнул, стараясь носками обуви не задеть край. Карлос присел на корточки около уснувшей, переложил её руки на себя, подхватил под колени и поднял. От всех этих телодвижений барышня проснулась, но не спешила открывать глаз. Лейтенант сделал несколько шагов и сел с ней на диван, укладывая поверх своих коленей. -Карлос. - руки Аны обвили его шею - Карлос, ты дома. Боже мой, я скучала. Её голос задрожал щекоча ухо, на ворот рубахи ощутимо упали несколько капель слёз, пропитывая собой ткань. Сердце в очередной раз кольнуло от наплыва чувств - он и сам соскучился, несмотря на неприязнь, что испытывал к ней. Карлос чуть сдвинулся к краю дивана, получая поцелуи, коих было как из рога изобилия, и раскачиваясь взад-вперёд. Девушка плакала, непереставая твердила о том, насколько соскучилась и как ей было плохо. Он и без неё знал об этом из писем Констанс, но ничего не сказал. Он залез рукой в карман, вытаскивая оттуда небольшой сверток. -Ана, не плачь. - лежащая на плече голова несколько раз двинулась, давая отрицательный ответ. Она не могла сдержать слез, что давило на Лесаро. Он крепче обнял её, стараясь даждаться момента, когда эта истерика утихнет, что и произошло. Теперь британка лишь всхлипывала, обнимая его. - Ана, я привёз тебе подарок. Посмотри. Шмидт оторвалась от его плеча, глядя на руку, лежащую на её бёдрах. Там в окружении грубой льняной ткани лежали несколько заколок-палочек из металла с позолоченными птичками на конце. Птички расправив крылья сидели на маленьких гнездах, под их позолоченными грудками виделась небольшая кладка. -Спасибо. Получив большую порцию благодарностей и поцелуев Карлос вновь задумался, почувствовав то щекочущее нутро ощущение, когда хочется обнять, вжать в себя целиком. Он не стал мысленно копать причины этих ощущений, пустив их на самотек. В итоге супруги дошли до спальни, где после принятия ванной произошёл их молчаливый разговор. В ту ночь не было ни пожара страсти, ни любовных заигрываний, были лишь теплые прикосновения и объятья сна.