Лесаро: жить вопреки

Облака плыли по предрассветному, от того уже светлому, небу над Барселоной когда карета оружейника прошла по улицам старого города и направляясь на выезд за его пределы. Проснувшаяся Доротея открыла глаза, стараясь убрать от них подальше край шерстяного одеяла для лучшего обзора. Это был второй раз за прошедшую ночь. Впервые она проснулась от вновь посетившего её кошмара и тут же очутилась в объятьях мужа, что уже привычным движением прижал её к себе. Крепкие мужские руки удерживали Лесаро от падения даже сквозь сон, прижимая к правому боку и позволяя почувствовать себя защищенной. И Армандо, и Маркос находились в объятьях сна. Медик чуть сменила положение тела, стараясь размять затекшие руки не потревожив этим мужа. Её взгляд упал на запылённое стекло дверного окошка, за которым уже поднималось солнце, освещающее своими первыми лучами придорожные валуны, поля и крестьянские домики. Старый особняк Лесаро не часто посещался хозяевами, от чего большую часть времени стоял холодным памятником величию прошлых поколений. Первый и последний раз девушка переступала его порог восьмилетним ребенком, когда вместе со старшими братьями приезжала на рождество. Он отличался от родного дома своей громадностью и дикой бесполезностью, оставаясь во владении семьи лишь по прихоти Маркоса. Карета прошла по мощеной дорожке, въехав на территорию за воротами. Капитан открыл глаза, осматривая через окошко местность - огороженные каменным забором дом и сад имели вполне ухоженный вид, пусть хозяева и не часто появлялись здесь, но постройка не стояла без обитателей. Это предположение подтвердилось когда тяжелые двери первого этажа здания раскрылись и из них вышел мужчина. Слегка подошел к остановившемуся транспорту, открывая для господ дверь. От этого шума Маркос открыл глаза. -Добро пожаловать домой, сеньор. -Рад тебя видеть, Густав. - все ещё непроснувшийся Лесаро пытался не зевать, расправляя и разминая затекшие плечи и спину скручиваниями с малой амплитудой - Как дела? -Прекрасно, господин. Маркос кивнул слуге. Густав, сорокалетний швейцарец, перевел взгляд за его спину, туда, где Армандо помогал жене выбраться из транспорта. -Ты помнишь Доротею, мою племянницу? Я думаю ты не узнаешь её, наша девочка выросла. - Маркос встал чуть левее, указывая на молодых людей рукой - Она же привела в наши круги ещё одного наследника, выйдя замуж. Молодые люди подошли ближе. -Приветствую вас сеньор, сеньора. Надеюсь ваш долгий путь сюда не был омрачен бандитами. В последнее время их стало очень много в местных лесах. -Здравствуйте Густав. - обратилась к слуге медик - Не переживайте, нас не тронули. Вы почти не изменились за прошедшие двадцать лет. Мужчина сдержано улыбнулся и сдержано поклонился, провожая их в дом. *** Доменные печи фабрики застилали округу белой пеленой что стелилась по земле, поднимаясь вверх из труб и тут же оседая, рассеивая собой солнечный свет. Огромное строение пыхтело, наполняя воздух дымом, внутри кипела работа - плавился и лился в формы металл, рабочие махали лопатами, закидывая уголь. Армандо шел по жаркому помещению вслед за Маркосом, что без перерыва рассказывал ему о разнообразных работах, что проводились здесь. Руки в расшитых серебром манжетах мелькали то тут, то там, обращая внимание капитана буквально на всё вокруг. Он почувствовал как голова начала трещать от шума когда они вышли за пределы плавильни. Звон лопат, грохот породы и шипение льющейся массы, смешанные с однотипными перекрикиваниями рабочих давили на уши, особенно остро это ощущалось на фоне уличной тишины. Мужчины прошли по узкой дорожке в одноэтажное маленькое здание, где сидели несколько человек - заместитель нынешних владельцев производства с помощником и трое писарей. Пока мужчины решали дела девушка сидела в саду дома деда, перелистывая найденную в покинутой деревне книгу. Это оказался дневник священника Хуана Кампос, рассказывающий о его жизни среди русов после нескольких лет жизни монахом-отшельником. Мужчина писал о своих впечатлениях, описывал их быт, привычки, принесенные с далеких краёв традиции и праздники. Испанец в своих последних записях упоминал её деда, мать и отца, то как истекающий кровью Карлос появился в деревне упав на порог дома кузнеца, и сквозь страх документировал последний день жизни деревни. Он сумел ненадолго спрятаться в подполе, в который ранее провалилась Доротея, стараясь спастись от "собак бешеных" что допрашивали жителей-мужчин, поставленных на колени на каменисто-песчаной дорожке и одновременно с этим несколько человек прочесывали лес, вытаскивая спрятавшихся в землянках из лапника женщин и детей. Инквизиторы вели с этой толпой недолгий разговор, загнав их в одну хату и поджигая её сухую смолистую древесину. Описания криков погибающих в огне людей вызывали ужас. Дневник захлопнулся, медик уткнулась лицом в свои ладони, сложенные на темной кожаной обложке, оплакивая погибших людей. Было тяжело осознавать дикость всего произошедшего в Краевине - одни её соотечественники спалили других её соотечественников заживо всем скопом за несколько минут, просто потому что те были "неправильными христианами", перешедшими в католичество. Она представила себе ту атмосферу страха, когда дым и огонь начали заполонять избу, то, как мужчины пытались выбить заколоченные заранее окна в надежде спасти свои семьи и то, как матери закрывали детей от огня, попусту надеясь спасти их таким образом. Мужчины вернулись домой лишь вечером, оба молчали и выглядели уставшими. Старый дом оставался холодным несмотря на все работы, что делались по указанию Маркоса. В комнате где они остановились было прохладно вопреки горящим в новом камине поленьям. Пуховая перина и постель были сняты с тяжелого каркаса кровати и перетащены ближе к огню, из разнообразных подушек, что нашлись в комнате, они построили некоторое подобие изголовья. В данном гнезде Доротея ожидала возвращения мужа. Погруженная в раздумья она не раз прерывала собственный ход мыслей воспоминаниями об Алваро, с которым пришлось расстаться, временно оставив малыша на попечение Риты и кормилицы Симоны. От возвращения на службу в течении недели пришлось отказаться по причинам связанным с семейным делом и укатить сюда, в этот старый особняк что так любил Маркос, ведь здесь прошло его детство, ровно как и нежное время Констанс и Карлоса. Зашедший в комнату Армандо старался как можно быстрее забраться под теплые одеяла, дабы избавиться от холода коридоров что поселился на его коже. -Ты ждёшь меня? -Конечно. Капитан тут же оказался в объятьях жены, что уложила голову на его грудь, натягивая одеяло ближе к его левому уху спасая от враждебно-холодного воздуха комнаты. Пояс длинного халата из парчи был развязан умелыми пальцами медика, что целиком забралась на мужчину, обвивая ногами и нежно целуя губы. Некоторое время офицеры провели молча и за эти минуты Армандо успел заметить и оценить обеспокоенный вид возлюбленной. Огрубевшая от рукояти рапиры рука вплелась в русые волосы, пропуская их через пальцы. -Ты встревожена? Майор покачала головой. -Я просто соскучилась по Алваро. -Мы скоро вернёмся к нему. Она мелко закивала. -Да, я знаю. Русая голова вновь улеглась на его грудь, кончики ресниц щекотали кожу шеи, его левая рука прошлась по её ягодице и спине задирая ночную рубаху, что была когда-то снята с его плеча, от того имела огромные размеры для своей нынешней хозяйки. Ласковые движения с каждым пройденным пальцами сантиметром забирали внимание медика на себя. *** Поднявшееся над Кадисом солнце нещадно било в окна гостиной и единственный глаз уснувшего за работой лейтенанта своими лучами, мужчина вздохнул в ответ на наглый поток света, почесал зашитое веко, что прятал под повязкой, и отвернувшись от окна вновь лег на низкий столик, погружаясь назад в сладкие пучины сна из которых его вновь выдернули спустя некоторое время женские руки. Они тянули за плечи в попытке придать офицеру вертикальное положение. -Карлос, проснись. - Ана продолжала тянуть мужа на себя изо всех своих сил усевшись позади него на колени и игнорируя его недовольное мычание. Она упала назад когда лейтенант резко выгнулся, потеряв опору и чуть не ударившись затылком об ножку стоящего позади дивана. Лесаро повернулся, продолжая сидеть на затекших ногах на полу, и в пару движений достиг тела молодой жены, вытягиваясь на ковре и устраивая голову на полушариях груди, что были видны за краем корсета. Кровь вновь начала циркулировать по венам, доставляя этим некоторое удовольствие и унося болезненные ощущения в небытие. Голову окружили ласковые пальцы рук, щека прижалась к его макушке а под ухом билось сердце, всё это в совокупности вызвало у него улыбку и воспоминания. За их короткую совместную жизнь лейтенант почти полностью избавился от подозрительности и раздраженности в отношении британки, а покрытые толстой коркой заживления душевные раны от потери Евы ныли намного реже, успокаиваемые нежными руками, простыми ласками и страстью. Он вновь чувствовал себя полным сил, тех самых что помогают свернуть даже самые высокие горы. Щетина на щеке обожгла кожу на груди своей остротой, вызывая зуд, а отрастающие кудри щекотали щеку и подбородок. Ана сильнее прижала мужа к себе, зарываясь пальцами в волосы, почесывая кожу головы. После нескольких минут такого расслабленного валяния он поднялся на ноги, поднимая с пола британку. Голова начала свою работу, память подкинула воспоминания о планах на день. После завтрака лейтенант пешком отправился в сторону старого дома, куда Армандо и Доротея прибыли вчера для ведения служебных дел. В этом году списки служащих пополнились большим количеством фамилий и имен, некоторые младшие офицеры получили повышение, кто-то наоборот уволился со службы по тем или иным причинам. "Немая Мария" была готова через две недели отойти от родных берегов, дабы отправиться в сторону Османской Империи для выполнения своей миссии. Город дышал той прохладой, что была характерна для середины апреля. Дорога была долгой, но вполне приятной, располагающей к размышлениям о многих вещах, а старый дом встретил бывшего хозяина своими белеными стенами и голыми лозами винограда, что вились по забору. После смерти Констанс он посетил это место всего несколько раз, пусть и сильно его любил. Калитка открылась под силой его рук, сапоги застучали по выложенной камнем дорожке когда офицер прошел на задний двор, в старый сад где были слышны бьющие по ушам птичьи крики и свист. Бордовое платье дочери мелькало среди растений сада, что медленно выходили из своей короткой зимней спячки. Она не видела подходящего сзади отца, потому резко обернулась на окрик и отбросив кожаную перчатку на траву подбежала к нему, заключая в объятья. -Здравствуй радость моя. Руки дочери сильнее сжали его плечи. -Здравствуй папа. - спустя несколько мгновений крепких объятий она отпустила его, тихонько хлопнув по плечу - Армандо ждет тебя в гостиной. Я заберу Сильву и присоединюсь к вам. Лесаро кивнул дочери и направился в указанное место, где он и застал капитана, погруженного в глубокие раздумья. Взгляд офицера был направлен на компас, что тот получил от губернатора Де Леона, а мысли настолько далеки, что он не слышал стук каблуков обуви что эхом разносился по проходной и всем помещениям на первом этаже дома. Уже несколько месяцев капитан "Немой Марии" строит теории и предположения, что касались этой странной вещицы, истина казалась невероятно далекой и её поиски вводили его в тупик. В данный момент стрелка указывала на северо-восток и почти не двигалась, а перед глазами со свойственной ему беззаботностью ползал по ковру оставленный в Мадриде Алваро. Несмотря на короткую разлуку он сильно скучал по малышу. Из этого состояния его вывела легшая на плечо рука тестя. -Рад встрече Карлос, прошу прощения что не вышел встретить. -Не страшно. Я тоже рад видеть тебя. - лейтенант обошел его, садясь в кресло напротив - Доротея ловит Сильвестра, думаю это займёт много времени. Салазар усмехнулся. Последнее время хищник проявлял характер своим нежеланием жить в коробке даже короткое время, а объяснить что он отправляется в вольер и вовсе не представлялось возможным. -Он не настроен сотрудничать. -Как Алваро? -Вытирает пузом полы с большой скоростью. Одноглазый прыснул от смеха. -Ему есть в кого. Капитан пожал плечами, откладывая компас на стол и беря с его края книгу в темном переплете, протягивая тестю. -Я думаю что это должна была сделать Доротея, но она наверняка попросила бы меня об этом. - Карлос взял её в руки, открывая и пробегаясь взглядом по страницам - При поездке в Барселону мы вынуждено остановились на тракте. У кареты треснуло колесо и я отправил Доротею и Маркоса немного погулять, они вернулись через два часа вместе с этим дневником. Пока Салазар говорил это Карлос быстро перелистнул в самый конец, читая последние записи с упоминанием его самого, их с Евой отъезда и того, как погибла деревня. Он прекрасно знал что инквизиторы сожгли всех, до кого дотянулись, но не знал что это было сделано с такой жестокостью. Его взгляд поднялся на лицо Армандо, глаза которого сочувственно блестели. -Что бы ни случилось, я на вашей стороне, лейтенант. Да, я его читал, много интересного узнал лично для себя, особенно о происхождении вашей первой жены. Доротея разволновалась на этой почве, её пришлось успокаивать. Напряженные плечи Лесаро расслабленно опустились. Его порадовала реакция Салазара на эту новость, с души свалился тяжелый камень - ему не пришлось оправдываться и одной семейной тайной стало меньше. -Сохраните его у себя, думаю вашим сыновьям будет интересно это почитать. -Спасибо. Общество всегда резко воспринимало новости о крестьянках, женах аристократов, и скандалов не молодому лейтенанту не хотелось. В проходной хлопнула входная дверь, по натертым до блеска полам прошлась легкая женская походка. *** Последние дни выдались невероятно сложными из-за количества дел и приготовлений к походу, но все же чувство облегчения от их завершения присутствовало. Эта же причина была и у каши в голове, что не желала её покидать после тёплой воды и нагретой постели. Дождавшаяся его возвращения с корабля Ана старалась вытеснить этот гадкий феномен из черепной коробки ласковыми теплыми руками и горячими стонами, но и после испытанного телом оргазма он не желал уходить. Гуляющие по груди пальцы левой руки сверкали обручальным кольцом в свете луны, что падал из окна, висела тишина, нарушаемая лишь звуками дыхания. Несмотря на тяжелые предыдущий и последующий дни сон не приходил, говорить желания также не было, потому время до четырех утра было проведено в молчании и невинных ласках. Дольше ждать было нельзя, потому Лесаро оставил постель, предварительно поцеловал на прощанье жену несколько раз, одел форму под её тяжелым взглядом, натянул на ходу парик и шляпу покинул дом. Бессонная ночь дала о себе знать когда "Немая Мария" была уже далеко от Кадиса и засыпающий у штурвала офицер силился открывать здоровый глаз при каждом моргании, ровно так же как и собрать в кучу расползающиеся мысли. В экипаже чувствовалось некоторое веселье и воодушевление от прибытия на борт, старые друзья вновь встретились на привычном месте и готовились к возможно скорой тяжелой работе, новички же старались углядеть за товарищами и выполнив свою работу помочь в случае необходимости. Впереди был непростой путь - опасные переходы через многочисленные проливы к Мальте, Эгейскому, а после и Мраморному морю к Золотому рогу. Дорога по воде проходила по акваториям земель, где чужеземцам были не рады местные жители, что имели желание и наказ палить из пушек по незваным гостям. Вполне здраво осознающий всё это Карлос с некоторым наслаждением набрал побольше воздуха в легкие. Он, несомненно, скучал по ветру открытых морских просторов сидя в стенах крепости, избавиться от этого не помогало даже то, что строение находилось на побережье. Лейтенант замыленным от отсутствия сна взором осмотрел занятый на палубе экипаж, стараясь не уснуть опираясь на штурвал. В то же время в госпитале шла работа, как и в любом помещении плавучей крепости в принципе - облаченная в камзол своей формы медик с усердием мыла инструменты в большом чане, что несколько минут назад был снят с огня на камбузе, мыльная пена окружала её руки с закатанными выше локтя рукавами рубахи. Подобные этапы имели огромную роль для сохранения здоровья экипажа и пропускать их было нельзя, как бы громко не ругались на госпитальных ученые мужи, что препарировали мертвецов в анатомических театрах и строчили труды, ставя в лабораториях разнообразные эксперименты. Девушка с недовольной усмешкой вспомнила последний перед отбытием день в госпитале Мадрида, когда подобный умник схлопотал от начальника пару сотен нелицеприятных эпитетов в свой адрес. Пока мужчины ругались в коридоре в её палату зашел Бенито, чья реакция на всё это была довольно яркой. Парень эмоционально изъяснялся жестами и выражением лица, отправляя в адрес кричащего ярко описанные пальцами рук пожелания купить себе мозг хотя бы в лавке мясника и хотя бы свиной. Лейтенант так разнервничался что заработал головную боль, что мучала его последующие долгие часы смены. Дверь тихонько скрипнула и в щель просунулась голова Фредерико. -День добрый. -Здравствуй друг мой. - с улыбкой произнесла Лесаро, не останавливая своей деятельности - Вижу у тебя хорошее настроение. Твоя задумка удалась? На лице Сантоса растянулась широкая улыбка и он пружинистой походкой прошел по свободной дорожке между спинками кроватей и стеной, а приблизившись к столу он вытянул из-за пазухи белый платок со знакомой вышивкой. -Я попросил её руки. -Я рада. Паула не сможет отказать тебе. -Она согласна, мы уже провели несколько разговоров о том, что нас ждёт в браке, а вот её недовольный папаша выдвинул несуразные для деревенского жителя требования. - он расправил и аккуратно сложил дорогую сердцу вещь, вновь пряча - Но пока я их не исполню ничего не будет. -Много просит? -Много. - он тяжело вздохнул и после прочистил горло - Но мне это по силам. Когда я привел Паулу домой для знакомства брат ворчал, но в итоге согласился помочь при необходимости. -И слава богу. Доротея давно знала о их чувствах друг к другу, ведь молодые люди не останавливаясь мечтали вслух о своём предмете обожания. Артиллерист перевел разговор в иное русло: -Я видел Антонио в учебном корпусе в апреле. Такое чувство, будто офицерский состав гребут откуда только можно. -Ты же знаешь времена сейчас тяжелые, от того и в армии творится не пойми что. Фредерико кивнул пару раз, не моргая уставившись в одну точку. Политика в отношении армии всегда была для него далекой и пугающей вещью, но это не меняло того факта, что на "Немой Марии" офицерского состава заметно поубавилось, от чего оставшиеся старались не думать о том, что придётся взять на себя дополнительные обязанности. Парень оживился. -Кстати, я познакомился с несколькими артиллеристами что пришли из гарнизона и понял, что мы должны в ноги кланяться твоему отцу за такой набор. -Они сами пошли за ним, их ни кто не звал. Парень удивился и вновь впал в задумчивость на несколько мгновений, приходя в себя от женского голоса. -Поможешь убрать? -медик кивнула на посудину. -Конечно. Инструменты с характерным звоном и лязгом высыпались из рук на разложенный на столе льняной отрез, в руки старшего сержанта легли кухонные полотенца, сложенные в несколько раз и немного остывшая железяка была вынесена за пределы госпиталя. Когда работа с необходимыми приборами была закончена на них сверху лег второй отрез, закрывающий их от оседания бытовой пыли. По полу коридора в направлении двери прошли знакомые звуки, которые вызвали у майора улыбку. Стук трости остановился и Салазар несильно толкнул створку рукой проходя внутрь, Лесаро оперлась кулаками о стол, наблюдая за его движением к ней. -Как прошел окончательный осмотр? Ты доволен состоянием своих владений? Хитрая улыбка неспешно идущего капитана не воспринималась как ответ, скорее он просто строил какие-то планы относительно неё. Указательный палец правой руки мужчины прошелся по мягкой коже нижней челюсти. -Мои владения всегда прекрасны. Короткий смешок был реакцией на намек, губы оставили свой теплый след на скуле у самого уха. Один из стоящих на столе кулаков разжался рука легла на мужское плечо поверх эполета из серебряных нитей и ответный поцелуй занял своё место. Капитану предстояло отстоять свою смену, а до этого закончить свои многочисленные дела, потому он ласково простился и вышел, оставляя врача в одиночестве. С наступлением темноты девушка покинула своё рабочее место, меняя его на нехитрое убранство каюты, где обитала вместе с мужем. Форма была отправлена на крючки на двери, скромные водные процедуры проведены и тело, окутанное тканью большой по размеру рубахи, легло на знакомую кровать скрываясь под тонкой простынью. Над кают-компанией кто-то из солдат стучал каблуками обуви при несении дежурства. Дни в работе проходили неспешно, и даже медленно, несмотря на обычную корабельную суету и занятость, тишина вверенного Лесаро помещения редко нарушалась заходящими матросами и солдатами с мелкими травмами или передаваемыми поручениями. Доротея в очередной раз замерла при заполнении журналов, проваливаясь в приятные воспоминания связанные с маленьким сыном. Они с Армандо не могли не скучать по нему, пусть супруг и оправдывался перед Алваро нелёгкой службой при прощании, а перед тем несколько вечеров подряд вел с сидящим на ковре кабинета малышом о важности охраны родной земли. Мужчину тешила мысль что чадо его понимает и ему хотелось верить, что в будущем его первенец продолжит семейное дело. Такие "разговоры" стали чем-то вроде их традиции. Доротея пришла в себя от звуков суеты наверху и далеких пушечных выстрелов, приглушенных деревянным корпусом. Бросив писанину и продев руки в рукава наброшенного на плечи кафтана она выбежала в коридор и как могла быстро поднялась по крутой лестнице наверх, осматриваясь вокруг и стараясь вникнуть в ситуацию. На мостике стояли несущую свою вахту немногочисленные офицеры и солдаты, старшим из которых был лейтенант, что смотрел в подзорную трубу своим единственным здоровым глазом, за штурвалом стоял озирающийся Фредерико а к правому борту сзади подходило начавшее палить по ним судно. -Будите капитана. - Карлос обратился к стоящему позади него солдату, что коротко ответил ему и убежал исполнять поручение. -Папа! Медик вбежала наверх, останавливаясь лишь от схвативших её рук отца, что сделал три широких шага по направлению навстречу. -Милая тебе лучше вернуться, сейчас может произойти опасная ситуация. - он говорил тихо, но достаточно твердым тоном чтобы дать ей понять - это приказ. -Папа кто это? -Берберы. - на ум офицера пришел случай, что случился два года назад, потому он потянулся к ноге, вынимая из голенища сапога простой короткий кинжал и передавая его дочери - Мосс! -Лейтенант? - Октавио в пару шагов оказался за спиной майора. -Ты вместе с Доротейей идёшь на нижнюю палубу, стой в коридоре у лазарета. Если полезут абордажники - стреляй. -Есть. Солдат дополнительно кивнул, сжимая в руке ремешок висящего за спиной ствола. В этот момент на мостик поднялся капитан, по виду которого можно было сказать лишь одно - лучше к нему не лезть. Лейтенант без лишних слов протянул ему подзорную трубу и рукой указал на догоняющее их на всех парусах судно, которое Салазар уже наблюдал. Не отрываясь от окуляра он обратился к жене. -Доротея, возвращайся в госпиталь. Лейтенант, назначьте охрану в коридор. -Уже сделано. -Прекрасно. Салазар кивнул тестю, складывая трубу. Вытащенный из теплых объятий сна и постели он выскочил наружу позабыв о верхней одежде, потому тонкая ткань рубахи подавалась порывам ветра, стараясь сорваться с крепкого тела. -Пойдёмте сеньора. - стоящий за спиной солдат окликнул её, напоминая о своём существовании. Медик обернулась, направляя свои стопы в сторону спуска на нижнюю палубу. Экипаж получил команду приготовиться, ядра были затолканы в дула, все ждали команды открыть огонь. Как только противник оказался ближе залпы из всех орудий посыпались словно град, за стенкой госпиталя были слышны оглушительные выстрелы и выкрики команд. Пиратское судно подошло ещё ближе и на "Немую Марию" приземлились берберские пираты. Темноволосые, с бритыми головами и длинными бородами что закрывали их шеи, смуглые, они были одеты в широкие штаны и рубахи подпоясанные яркими кушаками, носили изогнутые широкие сабли. Вся эта братия кричала, размахивала оружием и выглядела безумно. Армандо, успевший быстро забежать в каюту за оружием перед атакой, испытывал терпение и выносливость своих противников отражая удары, что порой грозили снести его голову. Уворот от одного из них отправил незадачливого бербера в полет за борт головой вниз, позволяя Салазару осмотреть палубу, ставшую полем боя. Среди смешавшегося народа выделялся рослый мужчина, носящий высокий желтый тюрбан с перьями белого павлина, пират оттолкнул от себя приблизившегося Фредерико, от чего тот потерял равновесие и упал спиной на ступеньки, ведущие на мостик. Он занес свой длинный кинжал над телом обезоруженного парня, лезвие быстро опускалось на грудь испанца но было выбито из рук и не достигло своей цели, жалобно звякнув о деревянные перила. Мужик поднял грозный взгляд на висящего на фальш-борте капитана, что держался за него одной рукой, и бросившись на него зарычал. Сантос поднялся, сталкивая его с ног своим плечом, наклоняясь за выроненным ранее оружием и воспользовался своим преимуществом протыкая грудину у ключицы на сквозь. Пригвожденный к доскам противник вновь заорал. Битва была короткой, после ранения главаря берберы либо покинули борт "Марии" самостоятельно, либо были захвачены в плен. Вторых оказалось меньше, чем первых и их ждала не завидная участь - сидеть в бочках, что были специально подготовлены для подобных случаев. Позже, после непродолжительного допроса, который оказался бесполезной тратой времени, бочки были освобождены и убитые пираты отправлены в воду. Проведя проверку и не найдя незваных гостей экипаж постарался привести корабль в порядок, при этом чувствовалась общая усталость, что по обыкновению возникала после битв. В госпитале работа началась после того, как всех захваченных пленников посадили в места временного пребывания, и медик с охапкой перевязочных тряпок и склянок скакала вокруг мужчин, обрабатывая и сшивая их раны. В этот раз погибших не было. Спустя несколько дней на горизонте показался город, что спускался по пологим холмам к морю своими домами и пиками минаретов. Доротея, кутаясь в китель в попытке защититься от прохлады раннего утра, вышла на палубу останавливаясь у фальш-борта всматриваясь в предрассветное зарево и темные очертания построек. Последние несколько ночей её посещали сны, в которых она гуляла по улицам с выкрашенными в разные цвета домами. Солнце начало свой восход, окрашивая окружающий мир в оранжево-золотые тона и вызывая ощущение полёта души, омраченный тоской по дому. Молодой матери было тяжело в разлуке с сыном, но служба не терпела отлагательств , потому приходилось часто напоминать себе о куче дел, что постоянно присутствовали в её работе. Эту смену дежурил капитан "Немой Марии", что сейчас также всматривался в очертания города сквозь линзы подзорной трубы. Мужчина стоял у носа корабля, стараясь увидеть пристань к которой они подходили так медленно, как могли. Матросы уже час как спустились с мачт, их мысли были заняты последующим отдыхом и постелями, а вот офицер об этом и не собирался думать, предстояло уж слишком много рабочей возни. Вскоре тихий ход сменился полной остановкой и экипаж плавучей крепости вновь принялся исполнять свою непростую работу, после которой сошел на сушу. Уставший после бессонной ночи и бумажной волокиты Салазар держал супругу под руку пока они шли по одной из улиц древнего византийского города, захваченного когда-то турками. Держась за согнутый локоть супруга Лесаро вертела головой, стараясь в гомоне незнакомых голосов уцепиться хоть за чей-то. Незнакомый язык звучной, резковатой песней лился с прилавков устроенных на каких-то ящиках и бочках, и что было самым удивительным - она в большей части понимала его. Ведущая к порту улица была превращена в рынок, где торговцы предлагали различный провиант - овощи, фрукты, травы, орехи, сушеное, вяленое, соленое и свежее мясо, они кричали стараясь продать свой товар в несколько раз дороже, чем на других городских рынках и заработать больше, чем могли бы. Сердце барышни подпрыгнуло в груди, когда ей в спину врезался мальчик пяти или шести лет на вид, парень был одет в привычный местным балахонистый костюм, смуглый, темноволосый, черноглазый. Он прижимал к себе три пухлые лепешки и оглядев иностранцев приподнял свою небольшую шляпу в качестве извинения, исчезнув в толпе также быстро как и появился. -Все хорошо? Армандо остановился обращая внимание на её вытянувшуюся позу и то, как раскрытая ладонь сжимает край сюртука на вздымающейся груди, девушка кивнула ему в ответ. Старый город продолжал шуметь вокруг них. В конце улицы капитана и его супругу ожидал экипаж запряженный двумя гнедыми, он должен был доставить их в дом испанского посла, что находился за городом. Как только они устроились в транспорте по городу зазвучал гул голосов - на высоченных минаретах появились мужчины в причудливых одеяниях и с рупорами, их голоса зазвучали над крышами домов, созывая людей на молитву. Доротея с некоторым волнением смотрела в небольшое окно, отмечая про себя то, насколько некоторые здания были знакомыми. Так, взявшись за руки и в молчании, они ехали некоторое время. Дом посла находился севернее по течению пролива, среди небольших имений местных вельмож и мало отличался от них - небольшой огороженный участок земли с ухоженным садом и обычным для местных богачей домом с резными деревянными решетками, что разделяли его на две части, но хозяин-европеец не пользовался этим, потому и домочадцы жили как в "мужской", так и в "женской" половине. В небольшом внутреннем дворе их уже ждал и сам господин, и легкий обед, что был поглощен среди пышных ароматных роз под бокал местного вина и ведение делового разговора, в течении которого гостей посвятили в суть дел. "Немая Мария" должна была выдвинуться из порта Стамбула через двое суток, потому то короткое свободное время что имелось было решено провести с некоторой пользой. Прогулка сопровождалась стамбульской жарой характерной для второй недели июля, обилием народа и голосами с минаретов, что звучали раз в несколько часов. Под гомон многочисленных торговце обменивающиеся мнениями о тех или иных вещах супруги вышли к улице, что вела к пристани. С закатном здесь стало до невозможности тихо, поскольку торговавший ранее народ разошелся. Утро воспринималось иностранным людом как нечто странное из-за того, что началось с эзана. Песнопение звучало над всем городом разноголосой какофонией, непривыкшему к подобным пробуждениям Карлосу оставалось лишь сильнее укутаться в тонкое одеяло и спрятать голову под подушку. Солнце ещё не поднялось над миром, а кто-то уже шел молиться и вызывал у лейтенанта недовольное бурчание по этому поводу, но дальше упрёков в сторону "этих турок" дело не пошло. Офицер в не самом лучшем расположении духа вылез из своего кокона, опустил ноги на дощатый пол, сел и потер глаза, с ухмылкой слушая ругающегося в соседней каюте Фредерико. Парень достаточно громко и заковыристо матерился, направляя свой гнев за внеплановое пробуждение на головы иноверцев и получая от Лесаро удар кулаком в стену. Это был выходной день, в который часть экипажа неизменно желала отдохнуть и немного потратить полученное жалование, да и Сантоса можно было понять - не все обрадуются настолько раннему пробуждению после ночной смены. Как только голоса стихли лейтенант лёг назад, занимая место поперёк кровати. Пролежав так около часа и поняв, что сон к нему не вернётся Карлос поднялся с постели, оделся и вышел на палубу, где уже несла дежурство дневная смена под командованием капитана. Лейтенант с глубоким вздохом поправил старающуюся улететь вслед за порывами ветра шляпу, с улыбкой припоминая данное дочери обещание о прогулке. Выросшая маленькая девочка что с замершим дыханием слушала рассказы отца о других городах, в которых он нёс службу, теперь сама таскала его везде и всюду, дабы самой увидеть и ему показать как можно больше. С некоторым удивлением он вновь поймал себя на мыслях обращенных к супруге. После долгого сидения на суше и ежедневных возвращений домой было непривычно с тоской вспоминать о проведенном времени. -Лейтенант? - подошедший справа Сантос, уже одетый в гражданскую одежду, с некоторым недоумением осмотрел его с ног до головы - Завтрак уже готов, Доротея ждёт вас на камбузе. -Спасибо друг мой. Лесаро почувствовал себя невообразимо глупо, ведь его рука машинально потянулась к форме перед выходом из каюты. Последующая смена одежды и завтрак прошли довольно быстро, так что фон корабельных досок сменился фоном портовой пристани. Погружённый в себя Карлос в пол-уха слушал разговор дочери и Фредерико, подмечая грандиозность планов парня. -Я надеюсь что её папаше придётся по душе мой подарок, хотя головой понимаю - скорее всего не оценит. Не понимающий сути разговора офицер в недоумении покачал головой. Видимо в последнее время он слишком часто отсутствовал и многое пропустил. -Даже если так, то вряд ли это повлияет на мнение Паулы. Она же может и уйти, если он будет слишком противиться. -Ты же знаешь, она слишком для этого покладиста. В ответ на это медик пожала плечами и с ухмылкой кивнула другу. В своём европейском платье девушка сильно выделялась в потоке, ведь турецкие женщины в большей своей части одевались в непонятные балахоны и редко выходили на улицу без сопровождения мужчин. В порту их было мало, но можно было увидеть тех, кто жил в небольших домах когда они занимались своими повседневными делами - выбрасывали мусор или выходили дабы загнать снующую без присмотра ребятню домой. По сравнению с ними испанка выглядела голой, даже несмотря на попытку соблюсти местные приличия прикрывающей квадратный вырез шалью. -Жениться надумал? Фредерико с улыбкой кивнул ему. -Она из наших медиков госпиталя в Кадисе. Хорошая девушка. - ответила за парня Доротея. Разговор прервался с появлением Мосса. Засыпающий на ходу солдат зевал так, что оставалось загадкой как его челюсть оставалась на месте. Фредерико хлопнул его по плечу, от чего Антонио немного покачнулся и вернулся в устойчивое положение получив такой же жест от лейтенанта. -Не спим, солдат. - Сантос с улыбкой повторил свой жест, получив в ответ сонные кивки. Молодой офицер завел задорную песню, легко хлопая по плечу и так подталкивая солдата вперёд, лейтенант же взял медика за руку и компания отправилась в пешую прогулку по колоритным улицам, на каждой из которых подмечая интересные для себя детали. Чем ближе иноземцы подходили к старому храму Святой Софии, тем хуже себя чувствовала Доротея. Стараясь не подавать вида девушка иногда глубоко вздыхала, прогоняя тьму что застилала взор и с особым усердием слушая разговор Фредерико и Антонио. Свернув в очередной раз направо испанцы вышли на большую площадь, что своими камнями окружала собор Святой Софии, превращенный в мечеть турками после захвата Стамбула. Это огромное здание возвышалось над домами своим куполом и минаретами. Мужчины с восхищением осматривали это творение рук человеческих и выражали его словами, которых Лесаро не слышала. На своё удивление медик все сильнее погружалась во тьму, голоса и звуки становились всё менее различимыми, воздуха резко стало не хватать, вцепившаяся в руку лейтенанта мёртвой хваткой она осела на брусчатку. Испугавшийся за потерявшую сознание дочь Карлос прижал её к себе, удерживая от падения и вставая коленями на камень площади под взглядами застывших Сантоса и Мосса. Молодой офицер хлопнул артиллериста по плечу, указывая другой рукой на небольшой кран, тот быстро сообразил и принёс в сложенных ладонях немного воды. Небольшой платок лейтенанта быстро впитал в себя жидкость и прошелся по женскому лицу, пробуждая своей прохладной. Синие глаза вновь открылись, своим мутным взглядом осматривая нависшего над ней офицера. *** Заваленный бумагами стол не радовал капитана своим видом и пониманием количества работы. Возвращение домой охарактеризовалось напряжением, связанным с произошедшими за их отсутствие событиями. Спустя несколько дней "Немой Марии" пришлось отправиться к карибским берегам, оставив медика на берегу из-за подорванного здоровья при возвращении. Новый судовой врач с некоторым энтузиазмом взялся за работу, а мысли старшего по званию офицера наоборот тянулись к дому. К старому дому в Кадисе, где пришлось оставить захворавшую супругу вне зависимости от своего желания, что одновременно придавало чувство облегчения и недовольства. Мужчина откинулся на спинку кресла, беря в руки полученные в порту бумаги - от большого количества приказов в глазах начало рябить, вечер очередного рабочего дня принёс с собой напряжение, усталость и нежелание контактировать с окружающими, коим было плевать на этот факт. В дверь постучался и вошел после приглашения врач. Сорокалетний мужчина, что возвышался над немаленьким капитаном на половину головы, на которой среди шоколадного цвета шевелюры выделялась полностью седая прядь у левого виска, пригнув голову прошел в дверной проём и постарался как можно тише закрыть за собой створку, снимая при этом свою шляпу. -Капитан. -Рад видеть вас, Энрике. - со вздохом произнёс Салазар - Есть новости? -Пострадавшие находятся под моим контролем, но на работы я могу отпустить только троих. - Капитан утвердительно кивнул, пусть это и выглядело больше как подтверждение собственных мыслей. - Они могут покинуть лазарет примерно через сутки. -Хорошо. -Разрешите откланяться? Офицер вновь задумчиво кивнул, возвращаясь к документам, а бортовой врач покинул каюту, оставляя того в одиночестве. Бумаги с характерным шелестом легли на стол, Армандо оперся локтями на край стола вынимая шпильки из собранных в пучок волос и мягко почесывая ранее стянутую кожу головы, мысленно возвращаясь в Кадис, где жизнь текла своим чередом. В новом доме Лесаро на полу гостиной маленький Салазар с интересом рассматривал вырезанную из дерева фигурку солдата в зелёном мундире и чёрной треуголке. Мальчик почти придирчиво смотрел на игрушку, крутя-вертя её в своих маленьких ручках под присмотром молодой жены деда, что вызвалась на несколько дней побыть няней, заменяя списанную на сушу мать и ухаживающую за ней в данный момент сиделку. Ана с облегчением наблюдала за ним после нескольких десятков минут слёз и плача с безрезультатными попытками успокоить не понятно чем расстроенного ребёнка. Полученная от сошедшего на короткое время на сушу деда безделушка, сделанная руками одного из плотников, пришлась по душе двухлетнему Алваро и расставаться с человечком он не желал ни при каких условиях. Британка, что старалась сосредоточиться на тексте книги, смотрела за ним поверх бумажных страниц. Алваро не был крикливым и капризным, в его адрес часто можно было услышать такие эпитеты как "серьёзный" и "спокойный", при этом имел громкий голос и мог разбудить им даже мёртвого, от того и подобные эмоциональные взрывы были редкими, но наводящими суету среди взрослых. Отложив книгу Шмидт поднялась с дивана и подойдя к малышу опустилась на ковёр рядом с ним, всматриваясь в его глаза, что смотрели на неё с изумлением, без единого слова задавая тысячи вопросов одновременно, но к своему сожалению она не могла дать на них ответа. Алваро крепче прижал к себе игрушку, протягивая к ней свободную руку с просьбой поднять, что она и сделала. -Люсиа! - окликнула Ана прислугу, что быстро появилась на пороге гостиной - Подготовь спальное место для маленького сеньора, я думаю он устал. Экономка кивнула жене лейтенанта, спешно подходя ближе и забирая ребенка из рук его родственницы, что провожала их странным взглядом из смеси озабоченности и сожаления. Ей было жалко маленького мальчика, которому предстояло ещё некоторое время провести без желанного для него внимания родителей. Спустя неделю из старого дома пришли хорошие новости и ребёнок готовился отправиться к выздоровевшей от своего недуга матери. Ранним утром на пороге дома лейтенанта возникла фигура молодого адмирала. Люсиа открыла дверь, тут же приветствуя высокопоставленного господина поклоном. По лестнице спускалась Ана, что держала готового к предстоящему короткому пути малыша. При проходе в дверной проём Оскар снял с головы шляпу. -Доброе утро сеньора Шмидт. -Доброе, господин адмирал. - девушка остановилась перед ним, сидящий на её руках ребёнок потянулся к мужчине, давая понять насколько соскучился по крёстному, что старался как можно чаще навещать его в Мадриде, чем вызывал у взрослых улыбки умиления - Алваро явно вас ждал. Улыбающийся Перез принял малыша на свои руки, пока возница выносил приготовленные ранее несколько корзин с пелёнками и нехитрыми одёжками. -Здравствуй счастье моё. Ты подрос или мне кажется? - ответом на этот вопрос стал заливистый смех и объятья - Мама ждёт тебя. Благодарю вас за то, что присмотрели за ним, сеньора. Был рад видеть вас. Ана кивнула ему, взаимно прощаясь. Покинув дом с ребёнком на руках адмирал сел в транспорт, усаживая того на свои колени. Они тронулись по направлению к старому дому, у порога которого иж дала сидящая на лавке Доротея, что открыла калитку как только увидела подъезжающую карету. Дверца открылась и на белый свет вышел мужчина, к груди которого прижимался Алваро. Малыш боялся упасть с немаленького роста крёстного и от того сильно вцепился пальчиками в плечо его мундира. Перез поправил свою шляпу и улыбнулся подошедшей к ним Лесаро, отмечая её несколько измученный вид. -Здравствуй Оскар. -Здравствуй. - сидящий на его руках мальчик обернулся на родной голос, тут же забывая о своём страхе и протягивая руки к матери - Он был очень хорошим мальчиком, пока вас не было. -Прекрасно. - медик улыбнулась ему, забирая сына - Добро пожаловать. Адмирал кивнул и вслед за ней прошел внутрь дома, в небольшую гостиную, где их ожидали небольшие угощения. Расположившийся на одном из диваном мужчина не мог оторвать взгляд от сидящего на полу ребёнка, что развлекался с небольшой деревянной лошадкой на колёсах пока взрослые вели неспешную беседу о происходивших событиях.