Зимний сокол

      Утренние лучи солнца приятно греют спину, ароматный кофе сварен. Лёгкое бздынь оповещает о том, что тосты готовы. Ещё пара мгновений и яичница с беконом тоже будет готова.       Рюкзаки уже собраны, домашние сделана (по крайней мере у одного из них), все готово.       В ЭТОТ раз они точно попадут на эту пару. Если, конечно, получится разбудить Сэма.       Баки заглядывает в спальню и улыбается. Сэм спит крепко, в позе звезды: как всегда занял всю постель, как только Баки ушёл. Одна нога под одеялом, другая притягательно торчит.       Так и хочется пощекотать пятку. Правда, опасно: однажды Баки это сделал и тут же получил этой самой пяткой в нос. А Сэм так и не проснулся, просто на другой бок перевернулся.       Баки открывает дверь пошире, заходит с подносом и ставит его на тумбочку у кровати. Поднимает жалюзи и впускает солнечные лучи в спальню. Свет падает на лицо Сэма, вынуждает его жмуриться и недовольно морщиться, тянуть одеяло и прятать в него нос. Баки чувствует прилив нежности к своему спящему парню, будить его жалко, но Сэм ещё ни разу не был на этой лекции. — Эй, Делакруа, просыпайся, — Баки присаживается на край постели, тянет одеяло и зовёт его. — Делакруа-а-а.       Сэм только сильнее цепляется за одеялом, что-то мурлычет сквозь сон. Скорее всего: "Или без меня, я никуда не пойду". — Нет, детка, сегодня этот номер не пройдёт. Сегодня тест. — Отстань, Бруклин...       Баки улыбается, Сэм отвечает уже более связно. Хороший знак. — Не отстану, Сэмми, — он наклоняется и вовлекает в ласковый утренний поцелуй. Сэм пихается и пытается оттолкнуть, но довольно вяло. Он все ещё сонный, немного плюшевый и его хочется целовать.       Баки не отказывает себе в этом желании.       Он скользит губами по подбородку Сэма, медленно, неспешно вниз, к шее, слышит сонное мурлыканье, деланно недовольное: "Баки", но замечает на губах улыбку. Хитрюга. — Пора... просыпаться... иначе... опоздаем...       Каждое слово чередуется с поцелуями. Баки прикусывает нежную кожу кадыка, с губ срывается тихий стон. Устоять перед этим невозможно. — Боже, почему ты по утрам такой очаровательный. — Почему ты по утрам такой приставучий, — Сэм смеётся, приподнимается на локтях. Он моргает изо всех сил, пытаясь открыть глаза. Луч солнца падает на его ключицы, они светятся... не удержаться. — Потому что я староста, Сэмми, — Баки оставляет невесомый поцелуй в ямке над ключицей. — Кошмар, ты моё проклятие, — Сэм ловит его за подбородок пальцами и снова тянет к себе, мажет языком по губам.       Тёплые лучи снова греют поясницу, на тумбочке стынет ароматный забытый кофе. Они увлеклись.       Руки везде: вот пальцы на плече, пересчитывают ребра, забираются под футболку или тянут вниз резинку боксеров. Яркие засосы на шее, прикрыть шарфом не удастся, жарко, да и зачем? Красиво.       Объятия горячие, крепкие. Кожа к коже, тесно, жарко, близко. Сэм улыбается, Баки тоже, остановиться уже невозможно. — Джеймс... — Сэм сладко стонет, сдаётся под натиском, выгибается, поддаётся навстречу.       Солнце ласкает их плечи, их руки.       Они оба сияют.       По пояснице скользит тёмная пятка, давит сильнее, теснее.       Белыми пальцами Баки скользит по выпуклым венам запястья, накрывает ладонь, переплетается пальцами с Сэмом.       Поцелуй, толчок, прикусить, сжать сильнее, быстрее, скрип кровати, лёгкий стук изголовья о стену.       Стоны все громче, протяжней бессвязнее...       Неясное "Сэмми", нечёткое "Баки"...       Волна удовольствия накрывает их вместе, в ней тонут, барахтаются.       Дыхание сбито, сил не осталось.       Баки падает на спину, на постель, тяжко дышит, на губах витает улыбка. Рядом Сэм засыпает без сил.       Тело тяжелое, вязкое, двигаться совершенно не хочет. Да и зачем?       Сопение Сэма тянет в сладкую дрёму, от задней мысли о том, что он что-то забыл, Баки вяло отмахивается и засыпает.       Кофе остыл, яичница тоже.       В рюкзаках надрываются два телефона, их не слышно из спальни.       Сотня звонков, миллион сообщений от Стива и Нат.       "ВЫ ГДЕ?"       "ВЫ ЧТО ЗАБЫЛИ ПРО ТЕСТ?"