Спасая свое отражение

      Дни потекли своим чередом, сливаясь в долгие недели. Все так же вставало солнце, чтобы горячими лучами освещать весь Тейват, все так же каждый день Итэр сражался с толпами противников, оттачивая свое боевое мастерство. Все так же продолжались поиски Люмин. В одиночку. Путешественник устал слушать пустые обещания, и просьбы ото всех подряд вызывали теперь лишь раздражение. Злость все чаще накатывала на блондина, но он не знал, как с этим бороться. Горячая ярость ко всему живому лавой растекалась по телу, заставляя терять контроль. Это длилось недолго и вредило лишь ему одному, но после на место неконтролируемого гнева приходила вязкая пустота. Словно душу из него вытаскивали, оставив лишь физическую оболочку, которая все действия выполняла механически. И так больно становилось в груди, в этой зияющей холодом пустоте. В такие моменты хотелось лишь одного — быстрой и безболезненной смерти. Это пугало, ведь о подобном спаситель Мондштадта никогда не думал раньше. Но удушливое желание непременно умереть никуда не исчезало. К удивлению самого путешественника уже на следующее утро он мог вновь беззлобно подтрунивать над подругой, когда они направлялись на очередное задание, с улыбкой есть приготовленную им же пищу, наслаждаясь каждым её кусочком или беззаботно валяться в мягкой траве, чувствуя на душе лишь свободу.       Паймон невероятно беспокоилась за друга, но ничем не могла помочь ему. Просто не знала как. К тому же все три состояния так быстро и хаотично сменяли друг друга, что предугадать последующую крайность было просто невозможно. Феечка стала бояться Итэра, и хоть она старалась скрыть свой страх, это не укрылось от внимания юноши. Подобное расстраивало, и грусть все чаще заполняла его взгляд и душу. Но не только Паймон видела изменения путешественника. Как-то сама Джинн вызвала его к себе просто поговорить. То, что она выкроила в своем бесконечном списке дел на такое пустяковое занятие время было уже подозрительно. А еще через некоторое время капитан кавалерии пригласил его выпить, хотя раньше всегда запрещал парнишке даже думать об алкоголе. Да и остальные жители Мондштадта смотрели на него с тревогой и опаской, благо что еще не шугались. Одно хорошо было в этой ситуации — просили его о всяких мелочах теперь очень не часто. Последней каплей стало то, что верный компаньон из-за страха стала все реже сопровождать блондина в приключениях. Итэр закрылся ото всех, решил вовсе перебраться ближе к Ли Юэ, чтобы не видеть страха в глазах друзей, и практически не выходил из своей комнаты. Но сам он стал замечать действительно неладное лишь некоторое время спустя. Его сознание все чаще поглощали мысли о жестокости, раздражение стало его неотъемлемым гостем, желание подраться прямо сейчас чесало кулаки. Его пугало все это, но откуда подобное взялось он и понятия не имел. Даже догадок. Постоянный стресс и негатив, съедающий сознание, привели к ночным кошмарам, итогом которых неизменно становились горячие слезы. Сейчас он был как никогда одинок.       Как бы ни была тяжела его жизнь на текущий момент, у него были обязанности перед гильдией приключений. Всего четыре поручения в день были небольшим трудом за получаемое по итогу. Моры хватало, чтобы жить не экономя каждую монетку, но и разгуляться шибко не получится. В любом случае выполнять поручения было необходимо.       Это было обычное задание, каких и раньше давалось по несколько раз в неделю, но оно стало особенным. Оно стало началом конца. Лагерь похитителей был довольно далеко, но путь туда парень знал хорошо. Настроение было неплохим, и даже то, что ужасные сны не давали ему спать этой ночью, его, видимо, почти не волновало. Но приятный настрой улетучился сразу же, как только показались искомые палатки на широкой поляне, по краям которой росли тенистые деревья. Итэр будто отключился от реальности, словно превратился в дикое животное, вышедшее на охоту. Слух и обоняние обострились до предела. Кончики пальцев покалывало, а меч ощущался продолжением его самого. Медленно и невероятно тихо, просчитывая каждый возможный вариант, парень приблизился, затаился, приготовился нанести удар. Он напал на похитителей сокровищ внезапно. Два резких взмаха оружия — и столько же тел уже лежали на земле, истекая кровью. В их глазах застыл ужас, словно бы последнее, что они увидели, был отвратительный монстр. Юноша ловко приземлился на мягкую почву аккурат за спину крио химику. Тот не успел издать и звука, как острое лезвие одноручного меча вспороло ему глотку, практически отсекая голову. Ярко красная горячая кровь окрасила клинок, а так же брызнула прямо на лицо путешественника. Шум падающего тела наконец привлек внимание других врагов, а когда первоначальный шок прошел, на их лицах появилась гримаса из гнева и паники. Их позы выдавали настороженность, но никто из них не собирался нападать первым.       — Ну что, выблядки, готовы подохнуть? — словно не своим, более грубым, но при этом предвещающим веселье голосом произнес парнишка, после чего искренне захохотал, но смех этот был таким жутким, что по коже похитителей прошлись мурашки. Блондин резко посерьезнел, на губах его был злобный оскал. — Ну же, чего вы ждёте? Неужели не хотите отомстить за смерть своих товарищей?       Он чуть зарычал, прокрутив ловко меч в руке и медленно проходя в центр поляны. Глаза его горели недобрым огнём, а единственным желанием было сначала позабавиться, а затем убить. Первый отчаянный крик донёсся сзади. Толстяк с лопатой нёсся на путешественника, и держался он на одном лишь страхе за свою жизнь, ужас исказил его лицо, делая еще более неприятным. Но подобное Итэр проходил не раз, и не потребовалось больших усилий, чтобы ловко увернуться от этой атаки. Противник же споткнулся и упал, под собственным весом перекувыркнувшись и тем самым сбив своего товарища с ног. Это вызвало новую волну смеха у длинноволосого, но она так же, как и первая, резко оборвалась усталым вздохом.       — Какие же вы никчёмные ублюдки. От вас никакого удовольствия. Блять, — выругался он себе под нос.       В следующую секунду парень сделал резкий выпад, серьёзно раня одного противника и совсем немного задевая другого. Теперь его взгляд не выдавал ничего, кроме раздражения и жажды убить. Ловко маневрируя между оттаявшими от ступора врагами, юноша умело наносил удары, кровь хлестала во все стороны, пачкая лицо, руки, одежду, волосы. И это лишь сильнее забавляло. Его движения были похожи на танец, грациозный и завораживающий, но убийственный.       Итэр играл со своими жертвами, словно хищник с грызунами, безумный взгляд и жуткая улыбка на перепачканном кровью лице повергли оставшихся в живых похитителей в ужас, и все они обратились в бегство. Но даже невероятное желание выжить не могло соперничать с травмами, полученными в бою.       Итэр нагнал каждого из них.       Никто не выжил.       Еще долго парень сидел на земле рядом с остывающим изуродованным трупом и с безумным, почти маниакальным взглядом снова и снова вонзал в него клинок. Некогда живое тело превратилось в кашу из лоскутков ткани, кожи и мяса. Воздух вокруг был пропитан металлическим запахом свежей крови.       Лишь долгие минуты спустя он пришел в себя и с ужасом осмотрел поляну. Его пронзительный крик всколыхнул округу, а руки, окровавленные и ослабленные неверием произошедшего, задрожали. Меч, более не поддерживаемый сильными пальцами, с глухим металлическим звоном упал на землю. Итэр не верил в то, что видели его глаза. А зрелище действительно было не самым приятным. Застывшие в неестественных позах похитители смотрели своими остекленевшими глазами, полными животного страха, кто в небо, кто в землю, а кто прямо на блондина. Кровь пропитала почву, окрасила траву и в некоторых местах даже осталась безобразными лужами. Красные отпечатки ладоней, оставленные в стремлении уйти от обезумевшего юноши даже смертельно раненными, уродовали картину лишь сильнее. К горлу подкатила тошнота, и весь завтрак тут же покинул желудок, оказываясь в ближайших кустах. На глазах выступили слезы, и только одно вертелось в голове.       Я не мог этого сделать.       Итэр бежал так быстро, как только мог, слезы застилали глаза, делая все впереди мутным. Парень спотыкался и падал, стесывая кожу до крови, которая смешивалась с уже засохшей кровью похитителей, но упрямо вставал и двигался вперед, пока совсем не выдохся.       Он лежал на зелёной пушистой траве под кроной огромного дерева. Его листву колыхал легкий ветер, и шелест ее успокаивал, словно знал, о том, что произошло. Блондин потерял сознание, потому что недавнее потрясение и последующее моральное давление собственного мозга было настолько велико, что парнишка просто не выдержал. Дорожки слез уже высохли, но путешественник так и лежал в забытие, пока его в таком состоянии не нашла его некогда верная спутница Паймон.